Еще один баловень судьбы

Глава пятьдесят третья. Фиаско миссис Кортни

Наутро Антон узнал, что наступило 25 декабря, и весь христианский мир будет праздновать Рождество Христово.

— Черт, надо же что-то подарить Фрэнсис, да и Элизабет обойти никак нельзя!

Он полдня мотался по Стрэнду и Пел-Мэл, толкаясь среди других лондонцев, озабоченных той же проблемой, но смог все же раздобыть (рискуя быть обвиненным в расхищении казны!) золотой браслет и кольцо с малахитом. На браслете гравер сделал надпись «Фрэнсис. 1796», а колечко осталось безымянным. Приобретя еще ветку омелы, Антон явился к обеду в дом на Честер-стрит, где его встретила величавая Элизабет Кортни.

— Пздравляю Вас, миссис Кортни, с днем рождения Христа, — сказал вежливо Антон и, приподняв над ее головой ветку омелы, застыл в требовательном ожидании. Элизабет сделала удивленные глаза, потом улыбнулась и подставила свои губы для поцелуя, который воспоследовал. После этого Антон сделал поклон и вышел из него уже с протянутой ладонью, на которой лежало колечко.

— Примите мой подарок, Элизабет, — попросил он.

— Хорошо, — изрекла миссис Кортни. — Подарок я принимаю и прощаю Вам, Антуан, все прегрешения, которых накопилось передо мной уже много.

— Очень Вас благодарю, — опять прогнулся Антон.

— Прошу Вас пройти в столовую, где нас ожидает рождественский гусь, — церемонно сказала Элизабет, но тут же добавила:

— Я вижу, что Ваша экзема исчезла?

— Я ошибался насчет нее, — как ни в чем ни бывало сказал Антон. Элизабет подняла бровь, но промолчала.

Войдя в столовую и никого там более не обнаружив, Антон не вытерпел и спросил:

— Мисс Кортни с нами разве не будет?

— Увы, — с легкой издевкой ответила Элизабет. — У нее обнаружилось серьезное заболевание психики, и я решила, что оно может пройти только в деревенской глуши. Так что Фрэнсис встретит Рождество в пути.

— А где находится ваше имение? — глупо спросил Антон.

— Вы рассчитываете, что я скажу, и можно будет мчаться вслед за ней? Шиш Вам, милый Антуан! Мне лелеять вашу любовь крайне нежелательно. Если бы хоть у Вас был титул! Но его нет и не будет, а значит и говорить нам с Вами далее лучше на другие темы.

— Все прочие темы мне неинтересны, — пробормотал убито Антон, хотел было повернуться и уйти, но вместо этого сел за стол.

— Вот и чудненько, — проворковала Элизабет Кортни и позвонила в колоколец. Тотчас вошел слуга, который ловко разделал гуся и положил по хорошему кусману в тарелки хозяйки и гостя. Он же открыл бутылку шампанского и разлил его по двум бокалам, после чего удалился.

— Итак, — взяла на себя инициативу с тостом хозяйка, — пусть Бог, глядя на нас сверху, решит, что мы все же хорошие люди и достойны его помощи во всех делах: мирских и личных. Амен.

— Амен, — продолжал кукситься Антон, но вино выпил и за гуся принялся с аппетитом.

— Вы казались мне очень стойким и хитроумным молодым человеком, — продолжила его бодрить виконтесса. — И так пасть духом из-за утраты моей простоватой дочери? Впрочем, я нарушаю собственный запрет по темам и потому теперь спрашиваю: каковы успехи вашей делегации на переговорах?

— Об этом я хотел спросить Вас, — через силу ввязался в разговор Антон. — Что говорят в курируемых Вами кругах?

— Раздел Фландрии, предложенный вами, многих возмутил, но наиболее авторитетные джентльмены прогнозируют согласие правительства по этому поводу. То есть переговоры скорее закончатся миром, чем новым разладом. Я думаю, за это вновь стоит выпить? Налейте нам сами, Антуан.

После второго бокала (а неплохое шампанское у мадам Кортни!) Антон расслабился и вернул себе свойство отстраненного восприятия этой действительности. Да, Фрэнсис ему долгие дни не видать. Да, его сердцу придется вновь очерстветь. Но в перспективе связь с милой Фрэнсис все равно была обречена на заклание. Отчего же так ноет сердце?

— Вы совсем не слушаете меня, Антуан! — возмутилась вдруг миссис Кортни.

— Что Вы, Элизабет, я весь внимание…

— Да? И о чем же я Вам сейчас говорила?

— О мире во всем мире, Элизабет…

— Нет, Антуан, я говорила уже о нас с Вами. Совсем недавно мы так прекрасно сотрудничали — так почему бы не вернуться к этому прекрасному прошлому?

— Дважды в одну реку войти невозможно, — вяло возразил Антон. — Таково изречение мудрого древнего грека.

— Глупости! — воскликнула Элизабет. — Мне знакомы несколько женщин, которые по нескольку раз расставались со своими любовниками и опять оказывались в их объятьях.

— Чтобы через несколько дней или месяцев опять с ними расстаться, — кивнул Антон. — Порочный круг называется.

— Я в этот круг войду без капли сомнения.

— Нет, Элизабет, — твердо сказал Антон. — Я резвился с Вами как жеребенок. Но теперь моя кровь отравлена ядом любви. Я способен воспрять лишь при виде Фрэнсис. Простите меня, если сможете. А теперь я уйду с Ваших глаз, пока долг не сведет нас вместе.

— Будьте Вы прокляты, мальчишка! И ничего я Вам отныне не должна!