Это в сердце было моем

Илья Миксон. "Поиск"

Все там "не хуже, чем у людей". И витрины, и стенд, и осколки снарядов под стеклом, "пожелтевшие фотографии", аккуратные таблички. И фирменная зеркальная вывеска: "МУЗЕЙ БОЕВОЙ СЛАВЫ ТАНКИСТОВ... ФРОНТА". Умышленно, начиная с названия фронта, опускаю точные имена. Хозяева школьного музея и так, на мой взгляд, обделены, обижены. Хозяева-то они хозяева, но не создатели. Не их это рук дело, не они искали фотографии, рисовали карты сражений, надписывали фломастером таблички. Все выполнено пенсионерами-ветеранами, бывшими танкистами... фронта, что живут ныне по соседству со школой. Отсюда, между прочим, и непосильный для одной школы масштаб - музей целого фронта. Впрочем, подарки не обсуждают. И речь не о том, какой получился музей, а кто его сделал.

Ребятам досталось все готовое. Не было ни долгих и увлекательных поисков, ни волнующих открытий, ни раскрытия тайн фронтовых легенд. От юных следопытов не требовались ни энтузиазм, ни настойчивость, ни умение или инициатива. Но оттого и лишены они радости, гордости, счастья за прекрасное и святое дело. Не их это достижение.

Конечно, и от такого музея польза есть, но отдача, нравственная, воспитывающая и объединяющая ребят, куда меньше, чем могла быть. Представьте себе железнодорожный состав "ПИОНЕРЫ ЭНСКА", металлолом для которого собрали не ребята, не пионеры, а выделили предприятия города. Невозможно! Потому и огорошил, огорчил меня музей в школе № ... Обидно за ребят стало. И я откровенно признался в этом директору школы. А он оскорбился: "Наши старшие друзья, уважаемые ветераны войны так ведь старались, так много сделали для нас, а вы!.."

"Не для вас - за вас, за ребят!" - возразил я. И привел в пример замечательные школьные музеи славы, созданные трудом и поиском самих красных следопытов.

Тогда директор перешел в наступление: "А вы, вы сами пишете небось по-готовенькому!"

Да нет, и писатели - следопыты. И я назвал один только случай, только из собственной практики. В общем, договорились мы с директором организовать встречу, на которой я расскажу ребятам ту историю. Вот она.

Впервые я узнал об этом из письма Г.И. Петрова, учителя, офицера запаса. Он рассказал о подвиге экипажа танка KB при штурме великолукской крепости. Письмо заканчивалось призывом: "Уважаемая редакция, прошу помочь в святом деле!".

Редакция поручила сделать это мне. Отложив другие заботы, я вылетел в Великие Луки. Добрался до гостиницы уже вечером.

Из окна виднелась асфальтированная площадь, обрамленная шпалерами деревьев. За ними и рекой возвышался плоский холм с высвеченным прожекторами тридцатиметровым обелиском - памятником героям, павшим при освобождении древнего русского города от фашистских захватчиков. Холм этот - остатки старой крепости, что еще восемь веков назад охраняла от иноземных орд подступы к Пскову и Новгороду.

Отсюда, из этой крепости, уходили к Александру Невскому на знаменитую битву с псами-рыцарями, на славное историческое сражение на льду Чудского озера великолукские дружины, здесь красноармейцы и горожане упорно сдерживали натиск гитлеровцев в горьком июне 41-го, а спустя два с половиной года советские войска добивали остатки пехотной дивизии Шерера...

Задождило, и это помогло подавить желание немедленно, ночью отправиться к обелиску. Я позвонил домой Петрову. Нет его, в отпуске. Другие, служебные телефоны уже не работали. Пришлось набраться терпения до утра.

В 9.00 я уже был в городском архиве. Директор Константин Иванович Карпов выложил на стол три папки с письмами, фото и машинописными копиями, официальными справками и рукописными свидетельствами, документами. Были там и схемы на кальке, и почтовые открытки, и маленькие снимки - отпечатки с архивных кинокадров, акты со штампами, записи на блокнотных листках.

Директор не торопил меня, не подсказывал выводы, кратко отвечал на вопросы. Сам он уже год собирал эти свидетельства. В Великих Луках он был человеком новым, но не раз слышал легенду о танкистах, а тут случайно попались в архивном деле исполкома две пожелтевшие от времени странички. С них-то и началось, хотя такой поиск по служебным обязанностям и не вменяется директору городского архива.

"ОБЛИСПОЛКОМУ гор. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ

Прилагая копию извещения о смерти своего брата, обращаюсь к Вам за содействием по извлечению затонувшего в озере танка и установлению могильного памятника экипажу в крепости гор. Великие Луки.

18 июня 1946 г. ПРИЯТКИН С.Ф."

Другая страничка - служебная записка председателя исполкома горсовета:

"Тов. Мамаев!

Прошу сообщить, что сделано по моему поручению по обследованию озера, расположенного на территории крепости, для нахождения танка".

- И что было сделано? - спросил я Карпова.

Он мог и не знать, а сегодня вообще имел право не приходить на работу: температура, горло, больничный лист.

- Пройдемте в крепость, - предложил Карпов.- По пути и поговорим.

Этого мне больше всего хотелось. Но я все же попытался отговорить Константина Ивановича. Болен ведь.

- Да ничего. Идемте. В другой раз не выбраться - дел по горло.

Мы прошли по улице Лизы Чайкиной и вскоре оказались у памятника Александру Матросову. Прах Героя захоронен под серым мрамором. Бронзовый солдат устремлен вперед, к плоскому холму с крутым земляным валом. К древней крепости, остаткам ее, возвышающимся над зеленой долиной Ловати.

- Отсюда они и наступали, - тихо произнес Карпов. - Вон, по той дороге шли.

От набережной через городской парк вилась наверх блестящая от дождя серая лента.

- Во времена Петра Первого там пролегал широкий крепостной вал. Зимой сорок третьего солдаты прозвали это место "Долиной смерти". Западную и восточную части города наши заняли в новогоднюю ночь.

"БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 2 ШТАРМ{1} 3 УДАРНОЙ 21.00 11.43

1. В ходе ожесточенных боев за Великие Луки войска 3 ударной армии 1.1.43 овладели городом.

Остатки гарнизона противника в крепости и привокзальной части окружены и уничтожаются нашими войсками.

Трофеи подсчитываются.

На подступах к городу разгромлены 83, 291 пд, 3 горн. егер. див., 20 мд, 8 и 20 тд и до восьми егерских и охранных батальонов. Нанесен большой урон частям 5 горно-егер. дивизии, 6 авианаземной дивизии и корпусу "Дания".

ГАЛИЦКИЙ ЮДИНЦЕВ ЛИТВИНОВ".

- А за крепость и вокзал, - после молчания закончил Карпов, - бои продолжались еще долго. Добивала врага в городе 357-я стрелковая дивизия. Она и обороняла его с запада и юго-запада. Главные силы армии продвигались вместе с фронтом дальше, вперед.

Позже один из участников битвы танкист Д.П. Есипов признался мне в письме: "Я повидал много на войне, но бои за Великие Луки особенно остались в памяти. По масштабам они были небольшие, но ожесточенность - не уступала боям за Сталинград".

Великолукскую операцию действительно называют "маленьким Сталинградом", но мне самому трудно сравнивать: я воевал в Сталинграде, а на Западном фронте мы шли через Вязьму, Смоленск, Витебск.

Гитлеровцы двенадцать месяцев готовили Великие Луки к долговременной обороне. 3-я ударная армия сокрушила ее за тридцать один день. Немецкий командующий успел выбраться самолетом. Вместо сбежавшего Шерера начальником гарнизона стал подполковник фон Засс. Он поддерживал связь прямо со ставкой. Фюрер лично шесть раз отдал приказ держаться до последнего солдата, обещал помощь. Немецкие свежие пехотные, мотомеханизированные и бронетанковые соединения пытались пробиться через наши позиции. Временами над городом одновременно кружило до трехсот боевых самолетов.

Военно-транспортная авиация сбрасывала осажденным консервы, мины, кресты всех степеней. Каждому солдату посулили офицерский чин и отпуск. Большинству не было известно, что остатки еще недавно мощного гарнизона в стальном кольце. Кто знал или догадывался - молчал. Благоразумие расценивалось как малодушие и предательство: расстрел на месте.

Все гуманные предложения советского командования о капитуляции фон Засс отвергал. Специальный самолет доставил ему железный крест и полковничьи погоны. Вдобавок Гитлер обещал переименовать Великие Луки в Гроссфонзассбург, город фон Засса... И новоиспеченный оберст щедро расплачивался чужой кровью за будущие личные блага и почести.

Бои за железнодорожный узел и крепость шли еще шестнадцать ночей и пятнадцать дней.

Крепость блокировал 1188-й полк 357-й стрелковой дивизии. Для штурма полку придали два тяжелых танка КВ.

Мы сошли по каменной лестнице, пересекли молодой послевоенный парк и поднялись в крепость. Опять зачастил дождь. Цепляясь за звезду обелиска, низко нависали свинцовые облака.

С гребня крепостного вала просматривался весь город, круговая панорама его. Крутая излучина реки, остров Дятлина, Воробецкие высоты, площадь Ленина...

- Похоже, что распогодится, - заметил Карпов. - Погода у нас часто меняется.

И в самом деле. Поднялся ветер, отогнал серую тучу к горизонту. Над головой засинело небо с белыми облаками.

В январе сорок третьего морозы перемежались оттепелью, свирепые метели - мокрым снегопадом. А вокруг крепости все было черным. От гари, от взрывной копоти, от воронок.

"БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 6/6

ШТАДИВ 357 БЕЗЫМ. ВЫС. 2 км

Зап. ВЕЛИКИЕ ЛУКИ 4.1.43 23.00 КАРТА 50.000

1. В период с 1 по 4.1.43 1188 сп блокирует противника в "КРЕПОСТИ" г. Великие Луки. За этот период было девять попыток штурма как днем, так и ночью, при этом все они успеха не имели. В связи с тем, что в штурме участвовали каждый раз не более 70 стрелков, т. е. весь личный состав пехоты 1188 сп, следует считать эти попытки как РАЗВЕДКУ БОЕМ.

В результате 4-дневной блокады выявлен характер оборонительных сооружений противника и его группировки...

4. "КРЕПОСТЬ" представляет собою старинную городскую крепость площадью 150x300 м. Естественная приподнятость в изгибе реки обнесена крепостным валом, земляным, с двойной крутизной в 50-60°. Высота вала около 16 м, толщина у подошвы 20-25 м. Скаты вала обледенены и без дополнительных приспособлений не допускают движения на вершину вала. Подступы находятся под фланговым огнем пулеметов из углов "КРЕПОСТИ". На валу вырыты траншеи и построены ДЗОТы. На внутренней стороне вала - контрэскарпы{2} и проволочные заграждения, находящиеся под фланговым огнем и огнем из подвалов. Внутри "КРЕПОСТИ" имеется тюрьма, обнесенная кирпичной стеной, и подвалы, используемые как ДОТы. Такие же подвалы имеются и под двумя казармами. Снаружи с окрестных зданий внутренняя часть "КРЕПОСТИ" не просматривается..."

Это надо запомнить: "снаружи внутренняя часть крепости не просматривается". Сейчас - всё как на ладони. С вала крепостная площадь похожа на осенний безлюдный стадион. Никаких строений, кроме дощатого сарайчика у озера. Горка щебня от церковного фундамента. На месте, где была тюрьма, - футбольные ворота... А город отсюда хорошо, очень хорошо просматривается. И просматривался.

"...Наличие у противника опорного пункта в "КРЕПОСТИ" нарушает всю систему обороны города, так как огнем из "КРЕПОСТИ" простреливается половина площади города во всех направлениях".

Мы сошли с вала и приблизились к озеру. К самому берегу не подступиться: низкие берега залиты, как в половодье.

- Вон там! - Карпов показал рукой на середину озера.

Не верилось, что в такую серенькую лужу может погрузиться с башней тяжелый танк. Тем более что в боевом донесении штаба дивизии написано:

"В 15.00 после расчистки артиллерией северных ворот, с 39 квартала через проход в "КРЕПОСТЬ" ворвался танк и непосредственно за проходом взорвался и сгорел".

- Это ошибка, - твердо опроверг старый документ Карпов, - Штурмовая группа, которая двигалась за танком, была отсечена пулеметами и отошла. Никто тогда и не мог видеть, что произошло внутри крепости. Это вам всякий подтвердит.

- Кто? - осторожно спросил я.

- Слободян, Дивин Дмитрий Ильич. Дивин живет в Гродно, а тогда служил в том самом батальоне, штурмовал крепость. Слободян командовал вторым танком КВ. Их же два придали полку, даже батальону, можно сказать: людей в полку было мало...

Кроме подробных выписок из документов и писем, собранных директором архива, я увез домой несколько адресов. В дополнительной командировке на Украину и в Белоруссию не отказали, но потребовали заранее связаться с людьми, не зря чтоб проездить. Мало ли что: подполковник Слободян, весь израненный на войне, еще в 1947 году уволен из армии по состоянию здоровья.

В Гродно удалось дозвониться. В село Андрушевка, Житомирской области, отправил телеграмму.

День жду, два, семь. Неужели опоздал? Наконец скупое, как радиоотзыв в атаке: "Жду приезда. Слободян".

И не так далеко, кажется, но пересадки - будь они неладны! Ленинград - Киев - Житомир, а из Житомира уже на попутке. ТУ, АН, ГАЗ-АА. Старенькая, еще довоенная "полуторка". Будто не в мирное украинское село едешь, а к линии фронта...

И от Слободяна до Дивина добираться не легче: Житомир - Киев - Минск - Гродно.

Двое суток летел.

- Очень советую повидать Кострецова, - заинтересованно наставлял меня Дивин.

Школьный учитель Василий Семенович Кострецов живет в Москве. Туда все равно надо, в военный архив.

ИЗ БОЕВОГО ДОНЕСЕНИЯ ШТАБА 357-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ

"По данным военнопленного, гарнизон "КРЕПОСТЬ" - до 500 солдат и офицеров противника.

С наступлением темноты штурм "КРЕПОСТИ" возобновился, но ни одной штурмовой группе ворваться в "КРЕПОСТЬ" не удалось.

Прибывшие два танка KB принимали участие в штурме..."

(Тогда их было еще два, Слободяна и Шеметова.)

"Потери: убито - 20 чел., ранено 50 человек.

Прошу ускорить высылку пополнения для дивизии".

(Резервы отдали на расширение прорыва западнее города.)

- Приказано брать наличными силами, - сразу объявил Кострецов танкистам.

По жестокому фронтовому счету времени, они воевали вместе давно, третью неделю - старший лейтенант Слободян, младший лейтенант Шеметов и командир батальона капитан Кострецов.

Они лежали на черном снегу и смотрели на крепость. Снизу казалось, что в ночное небо вонзилась острием обледенелая пирамида и видна только нижняя часть ее. Обойти крепость на безопасном расстоянии и разглядеть, какая она на самом деле, - возможности не было: не было безопасного расстояния. Пулеметы крепости простреливали город во всех направлениях.

Кострецов вполголоса наставлял танкистов:

- Как ворветесь, держитесь противоположной стороны, где тюрьма и церковь. Это у немцев главные опорные пункты. В первую очередь блокируйте! Артиллеристы пролом в воротах сделают, вам только расчистить, ну и баррикаду сдвинуть. Ворота, как тоннель, через весь земляной вал. Он коркой льда покрыт. Поливают гады. Где они воду достают - черт их знает!

Кострецов не знал, что в крепости есть озеро, небольшое, но глубокое. Оно почти вплотную подходит к валу, а внутри вала по всему периметру тянется тоннель, который связывает в единую систему доты, капониры, бронеколпаки, траншеи, окопы на гребне. В тот час Кострецов не знал ни об озере, ни о тоннеле, как не знал, что в последней, решающей схватке его тяжело ранят в рукопашной и командование батальоном примет старший лейтенант Дивин.

- Колючую проволоку прилаживаем к валенкам, а все равно скользко! Только и спасение - воронки от снарядов и мин. Да еще от термитно-фосфорных гранат. У немца их навалом, не жалеет. Полушубки, сапоги - все насквозь прожигают треклятые! Зато где упадет такая штуковина, лед выплавляется до грунта, упор потом хороший. Кстати, учтите: у них и ампулы с зажигательной смесью есть!

- Знаю, - кивнул Слободян. - Мне генерал советовал задраить люки с асбеститовыми прокладками.

- Но моторные щели, или как их там - жалюзи, не законопатишь! Впрочем, я в вашей технике не очень... Так вот, начало штурма в пятнадцать ноль-ноль. Химики дыму напустят - как ночью будет.

- Твое любимое времечко, - скупо улыбнулся Шеметов.

Он и Слободян с батальоном Кострецова штурмовали школу, бились за центр города. Комбат отдавал предпочтение ночному бою.

- А что? Ночью меня ни бог, ни черт не берет! Раненный дважды, и оба раза днем. Вот тебя, Павел, когда ранили?

- Утром, - сказал Шеметов.

- Утром! А тебя, Иван?

- И днем, и ночью,- неохотно отозвался Слободян.- Генерал мне раз десять повторил: "В осиное гнездо пойдете".

- Надо, - значит, пойдем, - спокойно произнес Шеметов. - Сигналы - ракетами?

- О сигнализации договоримся, время еще есть, - отмахнулся Кострецов. - Гареев, замполит мой, придет к вам. Да вы его Знаете!

- Знаем, конечно, - подтвердил Слободян и близко к глазам поднес часы со светящимся циферблатом.

- Сколько? - поинтересовался Кострецов. - Ого! Рассвет скоро, надо выбираться из этой "Долины смерти".

Сверху дробно ударил крупнокалиберный пулемет. Над головами пронеслась огненная трасса.

- Из северного выступа, - определил Кострецов. - Вал там самый крутой, но зато и мертвая зона большая. Оттуда и будем наступать.

Могучие пятидесятитонные машины тараном расширили брешь в воротах и, ведя огонь из пулеметов и пушек, ворвались в крепость.

Свинцовый ливень с флангов сразу отсек пехоту, и танки остались одни. Кострецов предупреждал: "Если заляжем, посмотрите, как там, и - назад". Посмотреть означало выяснить огневую систему врага внутри крепости.

В поле зрения триплексов и перископов качались серые стены тюрьмы, приземистая старинная церковь; в откосах вала зияли черные дыры капониров. Густые облака дыма заволокли гребень вала. Оттуда, сверху откуда-то, и справа били немецкие орудия. По броне барабанили пули. От косых попаданий снарядов высекались снопы багровых искр. Один снаряд врезался в башню головного танка; изнутри откололись мелкие кусочки брони.

Шестнадцать таких "окалок" и поныне сидят в теле подполковника запаса Ивана Трофимовича Слободяна. Тогда он не думал о них.

Машина стояла на разрушенной баррикаде с перекосом, обнажив слабо защищенное днище. Слободян принял решение перевалить баррикаду и пройти дальше вперед, но в ведущий каток ударил снаряд, гусеница провисла и танк самопроизвольно сполз назад. Слободян по рации сообщил Шеметову о случившемся, велел отходить, а заодно и отбуксировать поврежденную машину.

...Кострецов пришел на исходную позицию с начальником штаба старшим лейтенантом Дивиным. Оба хмурые, озабоченные.

- Разведку боем сделали, - сказал Кострецов. - Через три часа опять на штурм. Или опять на разведку боем - называй как хочешь.

Слободян забеспокоился:

- Мою машину починить не успеем...

- Откладывать не могу, - отрубил Кострецов и повернулся к Шеметову. - Придется тебе в одиночку, Павел.

Это была просьба, а не приказ. Командир батальона понимал, что значит идти тяжелому танку одному, без пехоты, в огневой мешок крепости.

- Хорошо. Не подведите только.

- Не подведите! - вспыхнул Кострецов. - Головы поднять не дают! Сами видели! А в батальоне людей - раз, два и обчелся.

Шеметов слушал с таким спокойствием, что комбат скоро утих.

- Дивин, повтори приказ командира дивизии, - устало закончил он.

- "К исходу третьего первого сорок третьего крепость должна быть взята. Доносить о ходе боя каждый час", - наизусть прочел Дивин.

- Буду ждать в крепости, - просто сказал Шеметов, словно речь шла об обычном свидании.

- Жди.

Экипаж подбитого танка менял траки, ставил новый каток, а командир, старший лейтенант Слободян, ходил следом за Шеметовым.

- До ворот не стреляй. Экономь боеприпасы, там пригодятся. В осиное гнездо идешь. Я с места огнем поддержу. До ворот. Дальше отсюда ничего не видно... И связь, связь держи. Все время на приеме буду сидеть. Слышишь?

- Хорошо.

- Проклятый каток!...

- Не последний бой, Ваня.

Подошел старшина Гуков.

- Письмишко бы отправить, - попросил Слободяна. - И лейтенанта Ребрикова, вот.

Шеметов улыбнулся:

- Опять, наверное, страниц тридцать накатал?

Все в экипаже знали, что Гуков не силен на письма.

"ГРУЗ. ССР ИСПОЛКОМ

УЛЬЯНОВСКОГО СЕЛЬСКОГО СОВЕТА ДЕПУТАТОВ

ТРУДЯЩИХСЯ ЛАГОДЕХСКОГО РАЙОНА

Сообщаем: Гуков Семен Алексеевич проживал в селе Ново-Ульяновка. В колхоз вступил при первой организации колхоза. Сначала работал рядовым, в дальнейшем трактористом. В 1941 году с первых дней войны мобилизован в ряды Красной Армии,.

Жена Гукова проживает в селе, колхозница, сейчас не работает ввиду болезни, председатель товарищеского суда.

Сын Гуков Александр Семенович работает в г. Рустави на Металлургическом заводе. Дочь Евгения закончила институт в Тбилиси".

Гуков отмолчался, но Шеметов не отступал:

- А все-таки, Семен, сколько накатал?

- Мне еще клин протереть надо, - проворчал Гуков и забрался в танк. Все, что нужно, главное старшина вместил в три строчки.

"Маня, я жив, пишу письмо в танке. Сынок Шура и Женя, слушайте маму. Ждите второго письма".

Вдова солдата Мария Ивановна Гукова тридцать три года читала последнее письмо мужа по памяти. Каждый день. Все три строчки.

В предвечернее небо взметнулась ракета. Белый танк с цифрой "33" на башне рывком стронулся с места, тяжело покачиваясь, спустился на исковерканное шоссе и помчался в гору к крепостным воротам.

У самых ворот он приостановился, выбросил из длинного ствола рваное пламя и ринулся под каменную арку.

- "Петя"! Я - "Коля"! Как у тебя?

- "Пошел!" - услышал Слободян, и связь оборвалась.

- "Петя"! "Петя"! Чего молчишь?

- Антенну, видимо, сшибли, - предположил радист.

Слободян сразу позабыл кодированные позывные.

- Паша! Чего молчишь? Паша! - все кричал и кричал он, и кругляки ларингофона вжимались в горло...

Крепость взяли тринадцать суток спустя.

"КОМАНДУЮЩЕМУ 3-й УДАРНОЙ АРМИИ БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 6/20 ШТАДИВ 357 БЕЗЫМ. ПОСЕЛОК 500 м ЮГО-ВОСТ. свх БОГДАНОВСКИИ 16.1.43 23.00

1. В результате ночного штурма в 7.00 16.1.43 1188 сп овладел "КРЕПОСТЬЮ" г. Великие Луки. Взято в плен 152 солдата и два офицера противника, из них ранено 101. Всего за время штурма уничтожено 336 солдат и офицеров противника.

Захвачены трофеи: тягачей - 7 шт., машин грузовых - 2 шт., машин грузовых подбитых - 5, машин легковых подбитых - 5, пушек зенитных исправных - 1, то же разбитых - 3 шт. Винтовок, пулеметов, минометов...

"КРЕПОСТЬ" приводится в порядок. Организована ее оборона...

4. Решил: 1188 сп ввести в "КРЕПОСТЬ" и составить ее гарнизон.

Командир дивизии полковник КРОНИК Начальник штаба майор ТУР".

Начальником гарнизона крепости стал Дивин. Командира полка отправили в госпиталь вместе с комбатом Кострецовым. В этот раз его ранили ночью.

Обгорелые развалины тюрьмы и казарм, церковь с обрушенным куполом. Беспорядочное нагромождение техники, покореженной, раздавленной, расстрелянной в упор.

Озеро в полыньях, пробитых бомбами и снарядами. Над черным льдом белый пар.

Танка KB не было.

Дивин пожимал плечами:

- Не в землю же они его зарыли!

Слободян с непокрытой головой, черный шлем - в руке, потерянно бродил по крепости, толкаясь в толпе победителей и побежденных. Раненых и больных военнопленных грузили на машины и санитарные повозки. Здоровые, пережив момент наивысшего животного страха, уже фамильярно картавили: "Хитлер капут!" - и выпрашивали курево. И те, кому посчастливилось пересечь "Долину смерти" или вскарабкаться на ледяную стену крепости, охотно угощали табаком сейчас подобострастных и жалких немецких солдат. Тех самых, что еще час назад стреляли в них, забрасывали термитными гранатами, старались убить.

На перегретых германских пулеметах еще таяли снежинки, а пулеметчики, закатывая глаза, уже нахваливали крепкую русскую махорку и папиросы "Звездочка".

Слободяна толкали со всех сторон свои и чужие, и он, выбираясь из людской гущи, оказался в дальнем конце крепости, у озера.

Наметанный глаз сразу увидел припорошенные отпечатки траков и коряво смерзшееся крошево льда. Через свежий снег, как сквозь бинты, проступала йодными потеками дизелька, дизельное масло...

Он бросился назад, к своей машине, за экипажем.

Притащили к озеру противотанковые трофейные мины и подорвали одну на льду.

На темной воде радужно плавала нефтяная пленка.

Вокруг молча стояли люди. Наши.

- Достаньте их... Похороните, - попросил Дивина Слободян и натянул шлем. Надо было догонять свой полк, 13-й гвардейский отдельный тяжелый танковый полк. В списках безвозвратных потерь его уже значилось пятеро - экипаж танка № 33.

Командир дивизии выделил Дивину саперов. Танк нащупали металлическими стержнями на середине озера. Вытащить не удалось, торопились дальше - вперед, на запад.

Война была такой долгой, горькой и героической, что одному экипажу затеряться в людской памяти было проще простого. Но рассказ о подвиге в крепости не умер. Народная молва превратила быль в легенду, в балладу о пяти неизвестных танкистах.

Великолукский учитель, офицер запаса Петров опять написал в газету, напомнил о святом деле.

"Уважаемый тов. Петров!

Мы не забыли про Ваше письмо, в котором Вы пишете о подвиге советских танкистов при освобождении г. Великие Луки. Редакция поручила эту тему ленинградскому писателю. Он собрал необходимый материал, для чего побывал в ряде городов: в Великих Луках, Москве, Гродно и других. На это, естественно, потребовалось время. Предстоит еще работа, новые поиски. И нужны подтверждающие документы.

С приветом

Редактор по военному отделу".

Я знал почти все, почти, но очерк не получился. Я не забросил его, отложил. И надолго. Ушел в плавание, в Австралию. Оттуда мы повезли шерсть в Европу: Голландия, ФРГ...

Когда мы обогнули земной шар и на штурманском столе появился очередной лист карты с надписью: "СЕВЕРНОЕ МОРЕ. ПОБЕРЕЖЬЕ ГЕРМАНИИ, ПОДХОДЫ К ЭЛЬБЕ И ВЕЗЕРУ", я сначала прочел не "подходы", а - подступы. Мысленно, затем и вслух. Третий помощник капитана поправил меня: "Не подступы, а подходы". Вежливо и назидательно, будто я назвал подволок по-сухопутному - потолок.

Мы подходили к Бремерхафену. Было тихо и спокойно. Низкая облачность придавила серо-зеленое море, и оно смиренно расступалось под форштевнем. Слева и справа по курсу - всюду на песчаных островах и мелях стояли башни из темно-бурого кирпича и будки на сваях. Мы шли по фарватеру Везера под непрерывным прицелом маяков. Наверное, я воспринимал все по-солдатски потому, что в последний раз был в Германии в сорок пятом, а память войны тревожит, срабатывает, как мина замедленного действия...

В город отправились на другой день. На одной из боковых улочек наткнулись на магазин спорттоваров. Продавец, высокий сухопарый мужчина в очках, услышав русскую речь, оживился. А когда в разговоре выяснилось, что мы - ленинградцы, даже обрадовался: "Прекрасный город! Несколько лет там работал, после Великих Лук!"

Он? В Великих Луках?! Кровь горячо прихлынула к шее, лицу, голове. Затем схлынула обратно, переполнила сердце. Я так побледнел, что было заметно и через тропический загар. Мои товарищи подошли ко мне вплотную.

- Я служил в Великих Луках, - добавил в пояснение и как бы оправдываясь немец.

- В восемьдесят третьей пехотной дивизии?

- Да, - вздохнул немец. - Ее перебросили из Франции. В Великих Луках из двадцати тысяч уцелело около сотни. Я сам был тяжело ранен пятнадцатого января и умер бы, если бы не русские. Вылечили, выходили. Потом работал как военнопленный в Ленинграде...

Все встало на свои места. Но 15 января 1943-го немцы оставались в городе только в крепости!

- Старая крепость? На холме, за Ловатью! Вовек не забыть! Все, что довелось пережить тогда...

- Третьего января в крепость ворвался танк. Наш, тяжелый танк, - начал я, и голос оборвался от волнения. - Танк KB...

- Панцер KB! Да-да! Колоссаль! Один, без пехоты! Он там много натворил. Пока не загорелся. Но танкисты не сдались!

- Да, они не сдались. Но как? Как это было?

Слушая его, я вспомнил рассказ Гареева, замполита капитана Кострецова, и разрозненные сведения из писем. И приложение к обращению в Великолукский горсовет брата Прияткина. Все сходилось! Рассказы, письма, документы.

"НКО СССР

ВОИНСКАЯ ЧАСТЬ

ПОЛЕВАЯ ПОЧТА 62956

22 августа 1943 г.

№ 9

Полевая почта 06585

ТОВ. ПРИЯТКИНУ С. Ф.

На Ваше письмо сообщаю, что Ваш брат МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ ПРИЯТКИН погиб в бою с немецкими захватчиками 3 января 1943 г. в гор. Великие Луки. Не желая сдаться немцам, смельчаки и герои экипажа, в котором состоял ПРИЯТКИН М. Ф., направили подожженный танк в озеро, находившееся в крепости, и погибли смертью храбрых. ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ И СЛАВА!

Начальник штаба Воинской части

полевая почта 62956

Гвардии майор ШВЕЦОВ".

Это ведь документ, не сегодня, тогда еще, на войне написан. Но что за часть - полевая почта № 62956?

"АРХИВ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР '

По имеющимся в Архиве МО сведениям полевая почта № 62956 принадлежала 13-му отдельному гвардейскому тяжелому танковому полку.

В именном списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава с 19 декабря 1942 г. по 28 января 1943 г. значатся:

1. ШЕМЕТОВ Павел Иванович, гвардии младший лейтенант, командир танкового взвода, 1914 г. рождения, место рождения - Чкаловская обл., Колхозный район, Петракский с/с, погиб 3.1.43, сгорел в танке - крепость г. Великие Луки.

2. РЕБРИКОВ Петр Георгиевич, гв. техник-лейтенант, механик-водитель старший, 1920 г. рождения, место рождения - Рязанская обл., Донибский р-н, д. Масловка, погиб 3.1.43 г., сгорел в танке - крепость г. Великие Луки.

3. ПРИЯТКИН Михаил Федорович, гв. старший сержант, ст. радист-телеграфист, 1919 г. рождения, место рождения - Ивановская обл., Лухский р-н, Худинский с/с, погиб 3.1.43 г., сгорел в танке - крепость г. Великие Луки.

4. ГУКОВ Семен Алексеевич, гв. старшина, к-р орудия, танкист, место рождения - Грузинская ССР, Лагодехский р-н, Н.-Ульяновский с/с, погиб 3.1.43 г., сгорел в танке - крепость г. Великие Луки.

5. КАСАТКИН Андрей Ефимович, гв. ст. сержант, механик-водитель младший танка KB, 1914 г. рождения, место рождения - Алтайский край, Барнаульский р-н, с. Бельмесово, погиб 3.1.43 г., сгорел в танке - крепость г. Великие Луки.

Основание: оп. 247230 с, д. 4

Зам. начальника архива МО СССР по научной работе полковник ФЕДОТОВ".

В архиве есть и "История 13-го гвардейского отдельного тяжелого танкового полка", где рассказано о подвиге. Там нарисован солдатом-художником горящий танк с номером "33" и вписаны стихи Байрона.

Ты кончил жизни путь, герой,

Теперь твоя начнется слава,

И в песнях Родины святой

Жить будет образ величавый.

Извне крепость не просматривалась. Но внутри ведь были очевидцы!

"Впоследствии через раненых пленных мы установили, что, ворвавшись в крепость, танк наделал много шуму, он расстреливал из орудий землянки и окопы немцев, он носился из конца в конец крепости в течение нескольких часов, он ждал, когда наши ворвутся. Танк был подожжен, и экипаж направил горящую машину в озеро.

Бывший командир батальона 1188 сп и временный начальник гарнизона освобожденной крепости г. Великие Луки - ДИВИН".

"Тогда я был заместителем командира по политчасти 2-го батальона 1188 сп 357 сд.

16 января мы овладели крепостью. В подвале церкви находились раненые, среди которых были знакомые нам три немца.

(Из числа захваченных в плен в декабре 1942 г. - И. М.)

Мы посылали их с пакетом ультиматума в канун третьего штурма. Вот эти немецкие солдаты рассказали нам, что немцам удалось поджечь танк. Об этом мы с Дивиным доложили Кронику и начальнику политотдела дивизии полковнику Белову.

С приветом к Вам - капитан, ныне председатель колхоза ГАРЕЕВ.

Татарская АССР".

Танк возник неожиданно. Грозный, могучий, в облаке кирпичной пыли и щебня. Бело-розовый, как привидение, как Panzerteufel, бронированный дьявол. Как божья кара.

Все забились в подземелья. Пушка у тюремной стены не успела выстрелить, танк со скрежетом вдавил ее в землю. И ринулся вглубь крепости. Он расстреливал пулеметные гнезда, таранил машины, разрушал капониры, уничтожал зенитки, утюжил ходы сообщений, валил колья с проволокой.

Он носился вокруг тюремной стены и церкви, вдоль вала, откуда должны были прийти пехотинцы Кострецова. Он ждал их.

Танк непрерывно маневрировал, действовал огнем, гусеницами, тараном, парализуя главные опорные пункты внутренней обороны крепости. Бил и отбивался.

Его пытались подорвать, зажечь, остановить. Танк сметал на своем пути все преграды.

"Vernichten!"- кричали офицеры, но уничтожить русский танк не удавалось. Он хозяйничал в крепости, бесстрашный и дерзновенный. Он ждал своих.

А свои, семьдесят бойцов, весь личный состав пехоты 1188-го стрелкового полка, безуспешно пробивались сквозь свинцовый ливень и гранатный град. И срывались, один за другим, по ледяной крутизне к замерзшей Ловати. Мертвые и раненые.

Штурм не удался.

На одинокую русскую машину обрушили все силы, весь огонь. Танкисты еще могли спастись, вырваться из петли: минеры не сразу перекрыли выход из крепости подвижными фугасами.

Экипаж продолжал сражаться. Еще оставались снаряды в гнездах и диски с патронами.

Фашисты наседали. Пришлось отойти на открытое место, куда не добросить гранату, не дошвырнуть ампулу с адской смесью. Танк устремился в западную горловину крепости. В последний момент танкисты увидели впереди по курсу озеро и успели отвернуть вправо, к кирпичной казарме, почти впритык к земляному валу...

Зажигательная ампула угодила в башню. Стекло со звоном разбилось о броню. Жидкий огонь поплыл на корму, к моторному отсеку.

Люди еще могли выбраться. Откинуть люки, выскочить из пламени!

Они бились до последнего снаряда, до последнего патрона в последнем пулеметном диске.

Охваченная пламенем машина круто развернулась и ушла в озеро. Пятеро остались на боевых местах.

Никто не знает и не узнает уже никогда, о чем они думали. И я не посмею сочинять ни предсмертной песни, ни прощальных слов героев. Точно установлено одно: они не сдались. Ни живыми, ни мертвыми.

Народная легенда требовала: искать, найти, отдать последние почести пяти танкистам.

Озеро пытались исследовать одиночки и группы, добровольцы и саперы. В сорок шестом, в начале пятидесятых, в пятьдесят седьмом годах. В июне 1964-го решили использовать пожарные машины.

Тщетно. Авторитетная комиссия - председатель горисполкома, секретари горкома партии и комсомола, военный комиссар, начальник городской пожарной команды - подписала акт: "В результате полной откачки воды в озере, расчистки от ила до минерального грунта и прощупывания до глубины 1,6-2 метра установлено, что танка в озере нет".

Исчез. Или не было? Был, возможно, но в другом месте, в другом городе, не в Великих Луках...

Значит, все, что в официальных бумагах и частных письмах, - ошибка, заблуждение?

Танка в озере нет! И напрасны все розыски. Карпова, других людей. Начальника Никольского отделения связи А. В. Ласыгина, например.

"Ваше письмо было вскрыто для выяснения, так как колхоза в д. Масловка в данное время нет. Я решил уточнить интересующие Вас данные.

Гр-н Ребриков Петр Георгиевич, 1920 г. рождения, действительно проживал в д. Масловка, но потом в 1931 г. уехал с родителями под Москву. Из опроса населения узнал, что сестра Ребрикова проживает от нас в 20 км. Стараюсь связаться с ней, но пока не смог".

Начальник почты мог - куда проще и на законном основании! - отослать письмо с пометкой "адресат выбыл". А. В. Ласыгин отправился в свой выходной день по раскисшей дороге за двадцать километров. И вот:

"Мой дядя, Ребриков Петр, погиб в январе 1943 года. Об этом написал его друг. Танк, попав в окружение, был подожжен, и весь экипаж, решив не сдаваться, направил свой танк в озеро. То же сообщил маме и командир части.

Высылаю единственную фотографию, которая сохранилась.

Ребрикова Людмила".

Постепенно установилась связь почти со всеми родственниками погибших танкистов.

"Ваше письмо глубоко взволновало меня и опять вскрыло тяжелую душевную рану, которую даже время не сумело зарубцевать. Боль не утихает до сих пор, хотя с момента гибели мужа прошло уже столько лет.

Наш дом в Худинске стоит на берегу реки. Мать Михаила Федоровича Прияткина часто, пойдя за водой, возвращалась без ведер.

"Мне все представляется, что в воде вот-вот появится Миша. - И слезно, по-матерински звала: - Сынок, милый! Где ты?"

Он был в озере, был!

"ТЕРПЕЛИВО СОБИРАЙТЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ТЕХ, КТО ПОГИБ ЗА ВАС И ЗА СЕБЯ".

Юлиус Фучик

И вот, наконец, заявление Новикова Николая Семеновича:

"В январе 1943 года я прибыл в Великие Луки с головным отделением СПАМ-64 (Сборный пункт аварийных машин). Нам было приказано отыскать танк, прорвавшийся в крепость, и определить возможность его использования.

Танк нашли в озере, извлечение было осуществлено в начале мая 1943 г.

Внутри танка было обнаружено пять погибших, находившихся на своих боевых местах. Один из погибших был в звании лейтенанта. Трупы были похоронены вблизи озера, между дорогой и берегом, в 6-8 м от озера. Танк после профилактики направили в район боевых действий.

При извлечении танка и захоронении погибшего экипажа лично присутствовал.

Запись произвел полковник Савельев В. Г."

Дальше - проще. Идти по следу.

"Я, Макаров А. А., проходил службу в 1188 сп 357 сд. Летом 1943 года, работая по охране лагеря военнопленных в крепости, получил приказ о приведении в порядок могил павших бойцов моего полка на территории крепости. При оформлении могилы стрелкового полка захоронено 5 танкистов".

Вот откуда, не только по легенде, пришло название одной из новых улиц в Великих Луках - улица Пяти танкистов.

"В 1952 году останки воинов из братских могил, находившихся в крепости, были извлечены и захоронены на городском воинском кладбище. Я в то время работала зав. кладбищенским хозяйством.

Петрова Т. Е.".

В древнем русском городе на братском военном кладбище высечены на белокаменной плите полные имена, звания и должности пяти танкистов-героев, экипажа легендарного танка КВ.

Командир танка гвардии младший лейтенант

ШЕМЕТОВ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ

Старший механик-водитель гвардии техник-лейтенант

РЕБРИКОВ ПЕТР ГЕОРГИЕВИЧ

Старший радиотелеграфист гвардии старший сержант

ПРИЯТКИН МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ

Командир орудия гвардии старшина

ГУКОВ СЕМЕН АЛЕКСЕЕВИЧ

Младший механик-водитель гвардии старший сержант

КАСАТКИН АНДРЕИ ЕФИМОВИЧ

Шофер из Магнитогорска, выпускник московского автотехникума, учитель из Ивановской области, колхозник из Грузии, алтайский тракторист…

Несколько лет назад в Челябинской области проходили дни советской литературы. В Магнитогорске мы выступали по телевидению. Я коротко рассказал о подвиге экипажа магнитогорца Павла Шеметова. Только кончилась передача, только погасли софиты, все еще сидели за столиками в студии, когда по внутренней связи ко мне обратился режиссер: "Звонит Валентина Ивановна, сестра Шеметова!"

На другой день - деловой прием в горкоме партии. Я повторил свой рассказ. В перерыве подошел первый секретарь горкома. Не видел ли я фотографии Шеметова, какой он? Я молча достал из пиджака старую карточку.

- Точно! - заволновавшись, воскликнул секретарь горкома. - Он! Вместе на курсах шоферов учились и потом работали в автоколонне. Здесь, на Магнитке!

Идет, бежит, летит время. Уже не все мои собеседники и адресаты живы. Смерть выкашивает ветеранов. Пророчески сказал поэт: "Мы не от старости умрем, от старых ран умрем". Умирают и от старости: тридцать семь лет минуло с той войны. Лишь те, кто остался на ней, молоды навечно. И - бессмертны. Те, кто погибли за вас и за себя. За себя и за нас.

Благородное, святое, но трудное дело - идти по следам героев. Не всякий поиск венчает успех. Но надо искать. И какое удовлетворение, какое счастье самому вершить эту работу. Волнение поиска, счастье успеха испытали не только взрослые, но и юные следопыты - школьники Великих Лук, ребята из исторического кружка поселка Ягодное, что на Алтае, - все красные следопыты, кто участвовал в раскрытии тайны озера в древнерусской крепости, кто шел по следам легенды о пяти танкистах.