Глава 43

Гельдер сидел в первом ряду зала и наблюдал, как Майоров выступает с сокращенным вариантом слайд-шоу, которое он демонстрировал Политбюро несколько дней назад. План был дерзким, надо отдать должное этому полковнику; нет, в самом деле, блестяще. Страна будет захвачена до того, как ее население сообразит, что происходит; премьер-министр или кто-то, похожий на него внешне и голосом, выступит по телевидению и радио с просьбой сохранять спокойствие и не оказывать сопротивления. Конечно, попытки взбунтоваться возможны, допускал Майоров, но они будут носить локальный характер, видимо, со стороны местных отрядов милиции, слабо вооруженных и быстро обреченных на неудачу. Основные населенные пункты — Стокгольм, Гетеборг и другие города поменьше — будут захвачены очень быстро, как и основные военные центры, такие, как штаб Стокгольмского военного округа на Странгнас. Командование шведских вооруженных сил должно быть уничтожено в первые же часы вторжения, чем займутся уже находящиеся в стране ударные подразделения. Но все это произойдет успешно только в случае сохранения эффекта внезапности. Правда, Майоров не упомянул о том, что, если элемент внезапности будет утерян, вторжение немедленно отменяется, а передвижения войск объясняются маневрами.

— А теперь, — обратился Майоров к явно возбужденной аудитории, — доведите ваши последние инструкции до ваших дивизионных и полковых командиров. И помните, что если ваши войска находятся в том состоянии, для которого вы их обучали, то вы впишете в историю советских вооруженных сил такую страницу, которую будут читать и перечитывать в веках. А советские люди осыпят вас такими почестями и привилегиями, о которых вы и не подозреваете.

Аудитория встала и, воодушевленная, крепкими голосами запела гимн СПЕЦНАЗа. Улыбаясь им, Майоров поймал взгляд Гельдера и показал ему на боковую дверь.

— Пойдем, — сказал он молодому человеку, — я провожу тебя до гавани подлодок.

И двое мужчин проворно спустились с холма к охраняемым воротам. Гельдер ощущал какое-то головокружение и спертость дыхания. Предыдущей ночью он простился с Триной Рагулиной; та уже достаточно оправилась от побоев, чтобы неоднократно заняться с ним любовью. Он пообещал ей, что вернется, но сам не знал, случится ли это. Ведь он шел в бой и вовсе не чувствовал себя неуязвимым. Уже в первом задании смерть была близко. К его собственному неудовольствию, злость на Майорова растаяла как-то сама собой в возбужденном водовороте этих грандиозных военных событий. И теперь он был уверен, что если останется в живых, то остаток его карьеры пройдет на таких высотах, о которых он и мечтать не мог.

— Гельдер, — сказал Майоров, — это должен быть твой день, в большей степени, чем кого бы то ни было еще, и чтобы ты понял это, ты должен знать немного больше, чем тебе уже сказали. Со стороны американского ЦРУ была допущена грубая ошибка, когда они решили, что найдутся дураки, которые поверят в одну теорию. Они постарались довести до нашего сведения, что Швеция собирается стать нашим врагом, вступив в члены НАТО, и когда мы поняли, что это ложь, а поняли мы это, получив информацию от их же высокопоставленных людей, о чем я рад сообщить тебе, я изложил свой план, а затем, получив одобрение еще Андропова, возглавил СПЕЦНАЗ, как средство для реализации этого плана. Ведь еще со времен Великой Отечественной войны мы начали направлять в шведские воды подлодки для рекогносцировки, а после развития мини-подлодок мы начали туда же отправлять и подразделения СПЕЦНАЗ для тренировок.

Майоров подхватил с тропинки камешек и запустил его через лужайку.

— Шведская противолодочная оборона была чрезвычайно слаба, поэтому с проникновением в их воды больших трудностей не возникало. Их возможности в этом отношении были столь малы, что, я убежден, для нас не будет преград и при самом лучшем развитии их техники, и я оказался прав. Мой план и начался и закончился провокацией. Осенью 1981 года я приказал подлодке класса «Виски» сесть на мель у базы Карлскрона. Возникшая в результате суматоха полностью соответствовала моему ожиданию. Шведское общественное мнение повернулось против Советского Союза, парламент занялся расследованием данного инцидента, а их премьер-министр, в свое время весьма спокойно относившийся к нам, оказался в полнейшем замешательстве. И это было прекрасно.

— Я не понимаю, сэр, — сказал Гельдер.

— Эта провокация была необходима для создания атмосферы антагонизма между двумя нашими странами, — ответил Майоров. — И все это время я усиливал этот антагонизм. Ведь он давал нам право на оборону от них. — Он хмыкнул сам себе. — Все оказалось даже лучше, чем я предполагал. После так называемого инцидента «Виски» на скалах" мы увеличили проникновение в их воды; мы направляли команды в мини-подлодках; мы высадили на их берег подразделения СПЕЦНАЗ, чтобы они уже несколько недель прожили в стране до настоящего времени и установили местонахождение арсеналов и военных баз, все улучшая и улучшая разведывательные данные; вооруженные планами обороны Швеции, которые нам предоставил Тюлень, наш человек в их правительстве, мы заминировали береговые огневые точки и гавани военных кораблей, а поскольку наши мины сделаны из такого материала, который чрезвычайно трудно засечь с помощью аппаратуры, их не обнаружили. Так же, как и тот буй, который вы разместили около Стокгольма.

Они подошли к воротам, миновали их, затем вошли в гавань подлодок. Майоров остановился у стоянки субмарины класса «Виски», на палубе которой был выстроен экипаж с офицерами.

— После прошлой вашей миссии настроение шведов граничит с истерикой, и теперь, в большей части благодаря вам с Соколовой, они созрели для финальной и решающей провокации.

Гельдер широко раскрыл глаза.

— Совершенно верно, Гельдер, — улыбнулся Майоров. — Это и будет вашим заданием. Когда вы посадите лодку на мель в Стокгольмском архипелаге, тем самым вы приведете в бешеную активность военно-морские силы в этом регионе; и внимание всех шведов будет приковано лишь к одному крошечному островку недалеко от Стокгольма. — Майоров помолчал для пущего эффекта. — А потом, — сказал он, — мы направим спасательную партию — такую спасательную партию, которую они никогда не забудут.

Майоров взошел на борт подлодки и, проигнорировав экипаж, взобрался на боевую рубку и спустился через главный вход.

Гельдер следовал за ним, не отставая ни на шаг. Они подошли к столику для карт на штурманском посту.

— Вот здесь, — Майоров указал пальцем на крошечный островок Хоггарн, который Гельдер проходил в предыдущий раз. — Здесь ты посадишь ее на мель, как я уже говорил ранее. Юго-западный берег острова песчаный, так что вы легко управитесь. Нам бы не хотелось, чтобы потом ее сняло течением. Нужно, чтобы вас нашли соответствующим образом, ведь прошлый раз нам пришлось ждать, чтобы какой-то местный рыбак позвонил в полицию; и тогда вы будете быстро окружены всеми подходящими судами, находящимися в том районе.

Майоров повернулся к нему лицом.

— А теперь слушай меня внимательно. Ни в коем случае нельзя позволить ни одному шведу подняться на борт этого судна, и с самого начала переговоров дать им это ясно понять. С момента прибытия первых же шведских военно-морских сил все время держать в готовности палубное вооружение и орудие боевой рубки. При любой попытке подняться на борт, открыть огонь по вторгающимся, это ясно?

— Да, сэр, совершенно ясно, — ответил Гельдер, — но вы понимаете, что я не могу бесконечно держать оборону посаженной на мель подлодки.

— Я понимаю это, но ожидаю, что вы будете сражаться какое-то время, прежде чем сдаться.

— Сдаться? — Гельдер был шокирован.

— Но ты же сам сказал, что не можешь бесконечно оборонять подлодку, а я бы не хотел, чтобы вы все погибли. Но не беспокойтесь, под шведским арестом вы будете не долго; когда мы получим сигнал, что они открыли по вам огонь, можете быть уверены, что мы выдвинемся очень быстро.

— Я понял, сэр.

— Хорошо, — Майоров достал из внутреннего кармана конверт и вскрыл его. — Здесь три кодовых слова, — сказал он, показывая бумагу. — КИТ — вы отправите его, когда успешно сядете на мель; ЛИСА — когда на сцене появятся шведские вооруженные силы; МЕДВЕДЬ — когда по вам откроют огонь. Все расписано в этом приказе.

— Я понял, сэр.

— А вот еще три закодированные инструкции, которые вы, может, получите, а может, и нет, но которые вам не надо отправлять. — Он извлек из кармана небольшую карточку, на которой были написаны три группы по пять цифр. — Смотри сюда, — сказал Майоров, переходя в отсек связи. — Здесь установлено специальное оборудование, только для вашей подлодки. Оно принимает такие вот пятицифровые группы. Если получите вот эту группу, — он указал на карточке группу 10101, — вы тут же открываете огонь по шведам из палубного вооружения, по какой-нибудь значительной цели, по вашему выбору. Понятно?

— Да, сэр.

— А если вы получите эту группу, — он указал на карточке группу 10201, — то немедленно сдаете субмарину шведам. А если получите эту группу, 10301, то прикажешь оператору передавать гидросигнал вот на этой частоте, — он достал другую карточку. — Понятно?

— Не совсем, сэр. Для чего нужен этот гидросигнал?

Майоров подвел его обратно к столику для карт и показал:

— Вот точка, где в прошлое задание ты установил буй.

— Да, сэр, это именно та точка.

Гельдер проследил за пальцем Майорова, проводящим прямую линию до острова, где он должен посадить лодку на мель.

— Как видишь, ты будешь в пределах непосредственной передачи гидросигнала на буй. В своем нынешнем положении буй находится глубоко в проливе, и он недоступен для радиопередач, только для гидро и только на этой особой частоте. Когда он примет сонарный сигнал, он освободит свою верхнюю часть, которая всплывет на поверхность, связанная с базой кабелем. Плавающая на поверхности часть буя будет служить антенной, получающей передачи со спутника.

— Принимать передачи, сэр? — Гельдер-то полагал, что этот буй будет вещать, а не принимать.

Казалось, что Майоров на мгновение растерялся.

— Извини, я хотел сказать передавать, а не принимать. Передавать на наш спутник, который передаст соответствующие данные продвигающимся войскам. Прогуляйся со мной еще разок, Гельдер.

Майоров забрался в боевую рубку и с помощью гандшпуга открыл стяжные болты водонепроницаемого ящичка, привинченного к стальной переборке. Внутри находилось такое же оборудование, что и в каморке связи.

— Здесь ты видишь еще один приемник пятицифровых групп, чтобы ты знал, на тот случай, если будешь внизу или в боевой рубке в момент отправки сигналов. — Он вернул крышку на место и закрепил ее. — А теперь я хотел бы, чтобы ты повторил только что полученные инструкции.

Гельдер перечислил пункты инструкции. КИТ — на мели; ЛИСА — контакт со шведскими силами; МЕДВЕДЬ — огонь открыт. Сигнал 10101 на особом устройстве — приказ открыть огонь по шведам; сигнал 10201 — приказ сдать подлодку шведам; сигнал 10301 — приказ передать гидросигнал к активизации навигационного буя.

— Прекрасно, — сказал Майоров, похлопывая его по плечу. — Ну а теперь мы познакомим тебя с твоим экипажем.

Майоров начал выбираться из боевой рубки, и тут появился Джоунс.

— Полковник, — сказал творец легенд, отдуваясь. — Мне очень жаль, что я прерываю ваш инструктаж, но исчез Аппичелла.

Майоров нахмурил брови.

— Исчез? Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, сэр, что, очевидно, он исчез с базы.

— Это невозможно, — жестко сказал Майоров. — Ни один человек не может покинуть ее.

— Я надеюсь, что это так, полковник, но тем не менее, он не обнаружен. Его девушка, Ольга, доложила о его исчезновении этим утром, и я тут же дал приказ обыскать базу.

— Да он должен быть где-нибудь здесь, ждет, вот увидите, — сказал Майоров.

Джоунс выглядел смущенным.

— Полковник, девушка сказала, что вчера после полудня он проводил время на веранде гостевого коттеджа, наблюдая за ремонтом яхты американца. Он даже ужинал там. Она отправилась в постель, не дождавшись его, а когда проснулась, его уже не было.

Майоров оцепенел. Он посмотрел на свои часы.

— Яхта ушла в полночь. И уже должна быть в шведских водах, если не в самой Швеции. К этому времени они уже могли достичь Готланда.

— Да, сэр, — сказал Джоунс. — Но в любом случае Аппичелла ничего не знает. Что он сможет? Он же не заходил в запретные зоны.

Майоров вздрогнул.

— Он был в самой запретной зоне, — сказал он. — У него был доступ к компьютеру.

С минуту он размышлял.

— Если он узнал о нашей операции, они не пойдут в Данию, это слишком далеко. Они пойдут в Швецию, а затем в Стокгольм, чтобы войти в контакт или со шведским правительством, или с американским посольством.

— Не начать ли морские поиски?

Майоров на минуту закусил костяшки пальцев.

— Нет, мы уже слишком близко к началу атаки, чтобы посылать суда и вертолеты в шведские воды. Тем более, что остается вероятность того, что они ничего не знают. Вероятно, у Аппичеллы не выдержали нервы от пребывания здесь, и он решил бежать.

— Есть еще кое-что, — сказал Джоунс. — Мы получили сигнал от Тюленя из Стокгольма. Некий американский сенатор Карр направил туда какого-то человека по имени Бруки Киркленд. И у нее на завтра назначена встреча в министерстве обороны. Тюлень предположил, что это имя вымышленное, поэтому я запросил Феррета. Он подтвердил, что эта женщина, Киркленд, на самом деле Рул. Он также подтвердил, что Аппичелла — человек Рул.

— Н-да, это нам здорово не на руку, — сказал полковник. — Нет ли у Тюленя причин полагать, что Рул предполагает встретиться с Аппичеллой в Стокгольме?

— Нет, да это и невероятно. Побег Аппичеллы — случайность, обусловленная таким же случайным присутствием здесь яхты американца. И она никак не может знать, что он направляется туда. Причина поездки Рул в Стокгольм заключена в сенаторе. И очевидно, она намеревается предупредить министерство.

— У Аппичеллы, конечно, может быть, а может и не быть информации, подтверждающей предположения Рул, но мы не можем рассчитывать на случайность. Даже без этого подтверждения Рул может произвести впечатление на кого-нибудь в министерстве. Есть у нас какое-нибудь подразделение в Центральном Стокгольме?

— Да, сэр, Группа Один; их цель — парламент и королевский дворец. Две других стокгольмских группы, Два и Три, отвечают за штаб стокгольмского военного округа на Странгнас.

Майоров кивнул.

— Передайте Группе Один отправить по одному человеку в стокгольмский аэропорт, к американскому посольству и к министерству обороны. Если там появится прилетевшая рейсом из Соединенных Штатов женщина по имени Киркленд или Рул, убить ее при первой же возможности. Если кто-нибудь, похожий по описанию на Аппичеллу, появится в аэропорту, у посольства или министерства, немедленно убить его. То же касается и этого американца, Ли. Мы должны предположить, что Аппичелла обладает нужной информацией, и он поделился ею с Ли. Скажите, что делать это надо по возможности тихо, но это должно быть сделано, любой ценой.

— Да, сэр.

Майоров обратился к Гельдеру:

— Очень жаль, но я должен идти. Вот твой экипаж, — он кивнул на выстроившихся на палубе людей. — Каждый из них специально отобран, и они в твоем распоряжении. — Он протянул руку. — Удачи, Гельдер. Увидимся в Швеции.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Гельдер, пожимая руку.

Майоров и Джоунс ушли. Гельдер посмотрел вниз, на экипаж.

— Прошу внимания, — сказал он. Все повернулись к нему. — Моя фамилия Гельдер. Нам до этого не довелось плавать вместе, но у нас должна быть хорошая подготовка. Я собираюсь совершить этот рейс по всем правилам. Так что по местам и готовимся к отходу.

Моряки скрылись в палубных люках, оставив на палубе лишь необходимое количество людей для завершения работ по отходу.

Гельдер начал выкрикивать приказы, все по правилам. Но делая это, он волновался. Ведь это плавание было чем угодно, но не игрой по правилам. И было тут что-то, чего он не мог понять, что скрывали от него, а у него не было времени ухватить суть. Но он сделает это на безопасном отрезке пути. И связано это было с его прошлым заданием, чего он не мог вспомнить. Но это вопрос времени. Он должен разобраться.

Затем что-то еще отвлекло внимание Гельдера. Ведь он лично присутствовал, когда Первый секретарь Коммунистической партии инструктировал Майорова отменить вторжение, если элемент внезапности будет хоть в малой степени утерян. Тем не менее, в инструкциях, которые Гельдер получил от Майорова, не было ни одного закодированного приказа, означающего отмену вторжения.

Загрузка...