Фельетоны

Зигзаг

Наберем полную грудь воздуха и разопремся от гордости… Это второстепенно, что по благосостоянию мы семимильными шагами догоняем Португалию. Это ерунда, что средний класс, оплот и опора всяких прочих держав, у нас худосочен, пискляв и в чем душа держится. Зато у нас появилось во множестве то, чего и в помине не было при большевизме: у нас в недоступные миру сроки образовали легионы ЭЛИТЫ. Вот только что и помыслить было нельзя, что господина Н будут когда-нибудь хоронить даже на легкомысленном пулеметном лафете, а теперь у него обоснованы претензии на лафет орудийно-гаубичный. И родился, возрос он с очевидным лицом ответчика, а теперь у него лицо не менее как истца. И за неподдельным столом стиля "Король Михай" сидит ныне человек в костюме от Живанши с продернутыми сквозь ткань нитями червонного золота, а под стеклом стола у него небрежно, враскидку покоятся визитные карточки Путина, Юрия Долгорукого, Джорджа Вашингтона и апостола Павла. И из шкатулочки работы Бенвенуто Челлини вынимает элитарий сигару "Корона-коронас", прикуривая ее от зажженой стодолларовой бумажки.

Его, конечно, печалит как гражданина, что есть какой-то Большеукский район в Омской губернии, а там пейзане едят мясо чумных свиней и вообще у населения бруцеллез, но ведь не поднимешь же чохом с карачек всю эту Россию.

И, лыко в строку, вошедшая жена добавляет раздражения, брезгливо внося двумя пальцами эгрет, заготовленный на подарок дочери к окончанию второго курса Оксфорда.

— Что же, — говорит жена, — мы уже шестой год в элите, а все как какие-нибудь с двухлетним стажем Сидоровы, а? Это они пусть пробавляются бриллиантами огранки "хайлайт-кат", а мы уж три года ниже "импарианта" не скатывались, а ты что стяжал? И еще: мы что, по дальновидности хуже Починка и его жены? Элла у нас уже на шестом месяце беременности, а ты все волокитишь ее отправку в Америку. Так новорожденный наш останется с носом, а не с американским гражданством. О трагедии Шварценеггера ты забыл?

Да, совершенно вылетела из головы трагедия Шварценеггера. Губернатором-то Калифорнии ему быть посильно, а вот президентом США стать он не может. В президенты там достоин избираться только уроженец страны.

— Что же получается, Спиридон: починковский отпрыск вдруг да обскачет нашего в борьбе за президентский пост США? А мы Починка элитарней! Президент США Епифанов — разве плохо звучит? Уж весомей, чем президент США Починок!

— Что еще? — утомляясь, говорит элитарий.

— Тут ко мне подкатывался Тер-Чевушьян. Под честное православное просит в долг два миллиона долларов. Ему не хватает ровно два миллиона до права именоваться элитой. Ты денег ему не давай.

— Как не дать? У меня с ним завязки.

— Пусть сперва научится сидеть сдвинув колени, этикетарно. А то сидит — как Митрофанов на тусовках. А до уровня раутов или коктейль-парти возвыситься не может никак.

— Все у тебя?

— Если бы. У нас где живет Никодим? В занюханном пятикомнатном флэте. А приличная элитарная молодежь теперь сплошь гнездится в пентхаузах. Никодим присматривался в жилкомплексе "Адмирал" за полтора миллиона, но жидковат, жидковат там пентхауз. Но вот в Черемушках довозводят комплекс "Три капитана" — там пентхауз солидный. Не три пехотных капитана возводят, а как минимум три капитана ГАИ.

Тут, наконец, исчерпывает повестку дня верная четвертая спутница жизни. И шмыгнув носом (неизживаемая простолюдинская привычка с той недавней поры, когда на ветру у зоомагазина торговал назревающий элитарий персидскими хомячками) — он звонит в колокольчик (раннний Фаберже), вызывая дворецкого (обучался год в Люксембурге): время ехать в гольф-клаб. И дворецкий заносит в бронированный "линкольн-саудит" кофр с набором клюшек для гольфа (с монограммами Дуайта Эйзенхауэра, по случаю в лондонском "Сотбис" элитарий прикупил весь набор за смешную, ну, просто смешную цену, ну, может быть, всего годовая задержанная зарплата рабочих заводишки средней величины).

Но что-то сосет, что-то гложет душу элитария в лимузине. Да-да, солдатам отменили бесплатность писем домой. Кстати: сколько стоит вообще отправка письма? И вот ведь неловкота: тут элитария Гартунга, единоросса, председателя партии пенсионеров, спросили публично: сколько стоит билет в метро? А Гартунг, заступник сирых и немощных — ни бум-бум, не знает, ни в зуб ногой. Невозможный конфуз!

— Вот ты это, — обязательно находящемуся рядом обязательному пресс-секретарю говорит элитарий. — У меня на той неделе с избирателями ток-шоу. Вдруг будут из зала вопросы. Чтобы не вляпаться — ты составь мне шпаргалку, я подзубрю: сколько стоит билет в подземку, краюха ситного, валенки, кубометр электроэнергии, киловатт этой…ну этой, при Екатерине еще из-за нее бунты по России были — вот, картошки! И субъектов федерации сколько у нас.

И пресс-секретарь, вчерашний прапорщик КГБ, но уже поднатасканный в культуре настолько, что цитирует Достоевского по оригиналу, а не прежним манером, что: "Краснодар спасет мир!" — скорописью отмечает в блокноте задание.

Тут утыкается лимузин в безнадежную московскую пробку, и пресс-секретарь, вертя очень подвижной шеей отставного сотрудника наружного наблюдения, говорит с возмущением:

— Итальянский есть фильм такой — "Пробка". Там министр итальянский полтора часа кукует в машине. Он шоферу и говорит:

— Демократия — это говно. Я уж второй срок министр, а вот парюсь здесь на шоссе наравне с какими-то карбонариями. А в России я был — вот там дело иное. Там на дорогах отдельный ряд для элиты, а перед элитою геть-геть, пади! — Было дело. А вот в демократию и мы бултыхнулись. Хорошо еще — в "линкольнах" кондиционеры, а то вон, под носом у нас, это кто так воняет?

— "Святогор," — говорит ливрейный водитель. — "Москвич" не машина, Абрам не мужчина.

— Воздушную стихию нам надо осваивать, Спиридон Николаич, — нацеливает пресс-секретарь. Там покуда толчеи не особенно. У Громова, губернатора подмосковного, видел я самолет. На борту так и выведено: "Громов-эйр". И Лужков, поди, не отстал, держит, небось, "Лужков-джет". И "Чубайс-эрлайнс".

— А пожалуй, — задумывается элитарий. — Хорошая мысля приходит опосля.

И как раз над ними, унижая стремительностью, он и проносится, "Громов-эйр", унося губернатора в Талдом-сити или Ртищев-хаус, и солдатики Софринской бригады спецназа, одной рукой прося милостыню у продовольственного магазина в поселке Ашукинская, другой рукой отдают честь самолету генерал-губернатора.

Ну, конечно, в чужедальних пределах все извращено И Билл Гейтс, способный купить Россию по Урал, ходит черт-те в каком затрапезном костюмишке, относя себя социально к среднему классу, и Улоф Пальме езживал в парламент на велосипеде, и этот, самый богатый в мире, владелец "Икеа" — колесит на волвовском шарабане времен Очакова и покоренья Крыма. Разве им вдомек, как сладко можно распорядиться деньгами и властью? Чтобы не столоваться або чем, а только от "Микояна. Поставщик Кремля с 1933 года". Чтобы — только глазом поведи! — голосовал преданный (конечно, не в том, не во втором значении слова "преданный" электорат за любого выдвинутого элитарием Тайванчика, Япончика, даже Рувимчика.

Чтобы ко встрече элитария в населенных пунктах раскатывали ковровые дорожки не менее как сантиметровой ворсистости, а хлеб-соль преподносили исключительно девственницы.

И чтобы шпрехшталмейстер (церемонимейстер), одним словом, вроде мидовского протокольщика-процедурника, для всякого фуршета или же файф-о-клока предоставлял элитарию регламент спланированного:"8 кв.м. поцелуев в вестибюле (27 % троекратных); 1,8 км. объятий; 3,4 центнера (в килограммометрах) рукопожатий;:%(децибелл расшаркиваний; в ветровом коэффициенте (6 м./сек) 134 книксена…

А тем временем куда раньше разрегламентированный шкраб (школьный учитель или учителка), которым на пропитание отводится 2800 калорий; угледобытчик на вертикально падающих пластах и плотогон молевого сплава леса (им для поддержания искры жизни от властей назначается аж 8000 калорий); МНС (младший научный сотрудник, все еще дозревающий до того, чтобы от беспросветчины дунуть отсюда в Америку под сень "Пратт энд Уитни" или на другой конец мира, под сень и пологи "Мацусита Дэнки", на сегодня — 3200 калорий перловой каши со смальцем) — горестно размышляют: мать честная, откуда оно все взялось? За столетия формировались в отечестве всего лишь прослойки: прослойка мещан, прослойка ремесленников, прослойка интеллигенции, — а теперь вот единым махом, даже в каком-то геологическом смысле, возник слой элиты! Ведь взглянуть, так небывальщина это, вроде возникновения лобковой вши на почве онанизма, а произошло!

И произошло. Потому как элитарность стала расчисляться не по культурному багажу, не по нравственным критериям, не по интеллекту, а дензнаково: сколько ты запазушно уместил хрустов, башлей, махуты, капусты, бабла, гренов, деревянных, евражек, зелени…

И дипломированная актриса, состоя в домработницах у средней руки газпромовского элитария (кого нынче могут прокормить подмостки и сцена?), выкроив минутку от обмахивания страусиными опахалами вензельной мебели элитария, придушенным голосом звонит по телефону подруге, бывшей филологичке и тож теперь домработнице (филология кого нынче прокормит?):

— Ты одна? Говорить можешь? Устроилась-то ничего? У тебя чем заправляет?

— Без поллитры не разберешь. А вообще апартамент девятиспаленный. Четырехтуалетный.

— О, это уж, считай, не элитарий, это патриций. У меня-то всего трехтуалетный и пятиспаленный. Так все же — чем заправляет?

— Будто бы полиметаллы… Сейчас поехал телеканал покупать. Веселый. Пошутил:

— Ой, Любочка, если купит канал, ты уж за меня замолви словечко. Может, рольку второго плана… Ну, не в мыльном сериале, так в шампуньном.

— Не обещаю. У него уже все в комплекте. Он не себе покупает телеканал, он младшему сыну. А мы для младшего не раскрученные.

Да, у них уже все в комплекте: должности губернаторов, мэров, сенаторов, банкиров, министров, прокуроров, президентов концернов, холдингов, медиамагнатов. Посему настал черед подумать о детях, племяшах, свояках, деверях, шуринах и золовках. Так что перед академической наукой впрямую заостряется вопрос о создании новой отрасли — ОТПРЫСКОВЕДЕНИЯ.

Такой по всплеску элитарности произошел в России зигзаг. А зигзаг, господа, есть не что иное, как тяжело заболевшая линия.

Но денно и нощно элита печется и о населении, первым делом поручая ему решить задачку из простеньких, что улучшит благосостояние масс: нахождение тыльной стороны биллиардного шара.