Герой

Глава 21

Когда вернулась из копировальной комнаты и увидела, что Генри сидит на моем столе, я занервничала. Еще до того, как заметила любопытную улыбочку, я понимала: он хотел бы знать, что происходит между мной и Кейном.

Но обсуждать личную жизнь босса с его другом не в моих правилах (даже если его личной жизнью была я), и учитывая, как чудесно мы провели вчерашний день, не хотелось разрушать нашу новоприобретенную близость.

Я остановилась перед Генри и одарила его выразительным взглядом.

— Мистер Лексингтон.

— Лекси, — ухмыляясь, он задумчиво склонил голову набок. — Знаешь, будь ты сообразительной и выбери этого парня, — он указал на себя, — твое имя звучало бы как Лекси Лексингтон.

Я фыркнула.

— Для полного комплекта не хватало бы только ковбойских сапог и разбитого сердца, и я — готовая кантри-певица.

Брови Генри сошлись вместе.

— Хах. Ты права. — Он хихикнул. — При этом очень красивая.

— Генри, прекрати со мной флиртовать.

— Я просто жду появления мистера Каррауэя, чтобы услышать речь о том, что стоит держаться от тебя подальше. Он невероятно собственнически относится к своей помощнице.

Вздыхая, я столкнула его со своего стола.

— Почему бы вам не перестать разбрасываться шутками и не произнести вслух то, что вы собирались?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Кейн — хороший друг. Я с самого начала знал, что между вами что-то происходит, и, хотя он никогда не был скрытным парнем, о тебе он не распространялся. И я не шутил по поводу собственничества. Ты понятия не имеешь, сколько раз он пытался откусить мне голову, когда я упоминал, как ты привлекательна. Для меня не стало сюрпризом то, как вы двое набросились друг на друга субботним вечером.

Я прошлась рукой по груди.

— Я и не думала, что вас это удивит. Я знала, к чему вы стремились у Андерсонов на балу. Ну, правда, Генри, вам стоит оставить банковское дело и заняться сватовством.

Он ухмыльнулся.

— Так вы вместе. Неудивительно. Ни для кого. Ты должна знать, что почти весь персонал шептался о вас двоих с самого начала.

Почувствовав дискомфорт от этой мысли, я нахмурилась.

— Вы же никому не сказали?

— Нет. — Он подошел ко мне вплотную. — Что наводит меня на мысль. К чему такая секретность? Я знаю Кейна достаточно хорошо, чтобы утверждать, что ему похер, если кто-то узнает, что он спит со своим помощником, так что причина не в этом.

И вот он. Вопрос, который я видела в глазах с того самого момента, как заметила его сидящим на моем столе.

— Генри, если Кейн захочет поделиться с тобой деталями, он это сделает. Спроси и увидишь. Чего делать не нужно, так это спрашивать меня. Я никогда не предам его доверия.

Генри с минуту изучал меня, весь юмор и поддразнивания улетучились.

— Ты заботишься о нем, — пробормотал он.

Я не ответила. В этом не было необходимости. Некоторое время назад я поняла, что Генри Лексингтон более проницателен, чем показывает.

— Лекси, — произнес он низким обеспокоенным голосом, — Кейн не… Что бы он к тебе ни чувствовал… не рассчитывай…

Сердце грохотало в груди.

— Не рассчитывать на что?

— Просто… — Он потянулся, чтобы хлопнуть меня по плечу в знак поддержки. — Ты хороший человек, и я рад, что тебе удалось вернуть его… но я не хочу, чтобы тебе стало больно.

В моей душе поселилось беспокойство, и я отчаянно боролась, чтобы отогнать его. Генри основывался на том, что знал о Кейне, но он не был в курсе того, как его друг ведет себя со мной. Он не знал, что прошедшие выходные стали для нас прорывом. Я держалась за эту уверенность, позволяя ей удерживать меня от сомнений.

— Не станет, — пообещала. — Я все еще думаю, что это не очень хорошая идея для нас — быть увиденными вместе здесь, — и выразительно оглянулась вокруг.

В теплый полдень четверга мы с Кейном встретились в Бикон-Хилл за бранчем. К моему удивлению, он предложил прогуляться после обеда, и некоторое время мы прогуливались по скверу. Мы шли по мосту, глядя, как гиды управляют «лебедиными лодками»[3].

— Думаю, пока мы не начнем тискать друг друга, все будет хорошо, — отозвался Кейн.

Я бросила на него быстрый взгляд, услышав прозвучавшее в голосе недовольство. Естественно, раздражение отразилось и в подергивании мышц его челюсти.

С вечеринки прошла почти неделя, и я никогда не чувствовала себя настолько близкой к Кейну. Тем не менее, он впервые продемонстрировал, что его раздражает то, что мы скрываем наши отношения.

Я молчала, не зная, как исправить ситуацию, потому что мы ничего не могли с этим поделать. Конечно, я понимала, что так не может продолжаться вечно, но, пока у меня есть некий знак от Кейна, подтверждающий стабильность наших отношений, не видела смысла наживать себе проблем, в то время как пыталась наладить взаимоотношения с семьей отца.

Сама мысль об этом наградила меня головной болью. Я вздохнула и сошла с тропинки. Трава щекотала неприкрытые части ног, пока я спускалась к берегу озера, чтобы посмотреть на уток и гусей. Белка, совершенно не обеспокоенная людским присутствием, запрыгнула мне на ноги, а затем скрылась в ветвях ближайшей плакучей ивы. Я подняла лицо к небу и закрыла глаза.

Несколько секунд спустя Кейн погладил мою руку.

— О чем думаешь? — спросил он.

— Насколько здесь просто и спокойно. — Я открыла глаза, чтобы встретить его заинтересованный взгляд. — Люди бегают трусцой, загорают, занимаются йогой, гуляют, спят, расслабляются. Волнения остались снаружи. Они заберут их, когда выйдут отсюда.

— И о чем ты беспокоишься?

Откровенно говоря, думаю, обо всем. Он, я, мой дедушка, моя работа. Ничто из этого не казалось надежным и безопасным. Никакой стабильности. Ни с Кейном, ни на должности в его компании, потому что, если между нами будет все кончено, закончится и моя карьера. И дедушка… отношения с ним столь же неопределенны, сколь и скрытны. Я могла покинуть Бостон, и это выглядело бы так, словно этих дней вместе никогда и не существовало.

Я пыталась стряхнуть внезапно накатившую меланхолию, представляя себе, как могла перейти от счастья к страху за пять минут.

Поэтому слегка улыбнулась Кейну.

— Ни о чем.

Он жестко посмотрел, как будто не верил мне. Затем двинулся в мою сторону, и я почувствовала, как что-то мокрое шлепнулось на голову. Мои глаза расширились, а взгляд Кейна взлетел к моей голове.

— Нет, — произнесла я.

Его губы изогнулись.

— Да.

Ужаснувшись, я истерически рассмеялась.

— Пожалуйста, скажи, что… птица только что не нагадила мне на голову.

Кейн резко рассмеялся.

— Кейн!

Я смотрела, как он веселится, и если бы не запах птичьих испражнений, очень обрадовалась бы его смеху. Впрочем, ничего смешного. Я поморщилась, подняв руку к волосам, но побоялась прикоснуться, чтобы обнаружить место попадания.

— Это не смешно, — ударила его по руке, и это заставило его смеяться еще сильнее. — Ты что, подросток? У меня в волосах птичье дерьмо!

— Прекрати, — выдохнул он, вытирая слезы и давясь смехом, сделал шаг ко мне. — Продолжай повторять это, и я не смогу остановиться.

— Ничего смешного, — скривилась я. — Это подло.

Он улыбнулся, взгляд прошелся по беспорядку на моей голове.

— Ты просто была такая серьезная, а потом…

— Птичьи какашки, — закончила я. Он снова прыснул и предупредительно удержал мою руку. — Даже не думай. Мне нужно возвращаться в офис. Я не могу идти с… — Я прервалась, не желая снова веселить его, произнося «птичье дерьмо».

Внезапно комичность ситуации накрыла меня. Кейн Каррауэй смеялся над птичьим дерьмом как школьник. Кто бы мог подумать?

Глядя, как изогнулись мои губы, он с нежностью произнес:

— Мы отправимся ко мне… — Осмотревшись, он задержал на чем-то взгляд. — Сейчас…

Смущенная, я наблюдала, как он шагнул назад и остановился у скамейки, на которой сидели подростки. Говоря что-то, он достал кошелек. Затем протянул им деньги, а они отдали бутылки с водой.

В груди разлилось тепло, когда Кейн вернулся ко мне.

— Во сколько они тебе обошлись? — Я взглядом указала на бутылки.

— Десять баксов, — пожал он плечами, — но они помогут все смыть, так что тебе не придется идти ко мне с птичьим дерьмом на голове.

— Мой герой.

Он бросил предупреждающий взгляд, который никак не повлиял на мое скрытое головокружение.

— Просто опусти голову.

Я сделала, как просили, улыбаясь все время, пока он бережно поливал водой мои волосы и вытягивал из них птичьи экскременты. Несколько минут спустя отжал воду с волос и снова поднял мою голову. Глядя на него с благодарностью, я вытащила из сумочки мини-бутылочку геля для рук.

— Спасибо. — Он взял ее и нанес средство на руки.

— Это тебе спасибо. — Я посмотрела вверх на его многоквартирный дом, виднеющийся на Арлингтон-стрит. — У меня будет время помыть голову?

— У нас будет свободное время. Не каждый день моего помощника обгаживают.

Наши взгляды встретились, и, пока мы смотрели друг на друга, меня наполняло теплом. Просто как будто… все предыдущие переживания разбились с возвращением надежды.

Обычно когда я ступала на вымощенный красным кирпичом тротуар Чарльз-стрит, усаженный деревьями, то чувствовала себя в своей стихии. В Бостоне я любила эту улицу больше всех, с ее причудливыми газовыми лампами, антикварными магазинами, ресторанами и бутиками. В воздухе ощущалась особая свежесть, и само место напоминало маленький оазис посреди города.

Тем не менее, спокойствие, которое я обычно чувствовала, проходя по Чарльз-стрит, испарилось.

С проведенных вместе с Кейном выходных прошло две недели. И хотя казалось, что он покончил с возведением стен между нами, похоже, он также покончил с секретностью наших отношений. А я не давала на это согласия.

В субботу, в самом разгаре лета, я оглядывалась на полную людей оживленную улицу. К тому же в районе, где проживал мой босс, была высока вероятность того, что мы столкнемся с кем-то знакомым. С кем-то, кто будет гадать, почему он прогуливается в джинсах и футболке со своей помощницей. Я тоже оделась не как на работу, вернувшись к шортам, майке и шлепанцам.

Это он придумал вместе отправиться за покупками. На следующей неделе предстоял день рождения матери Генри, и требовалось купить ей что-нибудь. Я не очень-то стремилась сопровождать его, но когда Кейн чего-то хочет, он может быть очень убедительным… работая своим ртом. И, ладно, языком.

Я поерзала, вспоминая его способ убеждения в постели этим утром. Мне действительно не хватало силы воли. Возможно, она могла бы продаваться на Чарльз-стрит.

— Если за нами следят, нас и так увидят, — вздохнул явно раздраженный Кейн.

Очевидно, мое беспокойство не осталось незамеченным.

— Мы играем в опасную игру, — возразила я.

— Правда? — Он остановился, чтобы заглянуть в витрину магазина в полуподвальном помещении. — Я думал, мы прогуливаемся по гребаной улице.

О, он ругался. И был взбешен.

— Кейн…

— Это хорошо бы на тебе смотрелось.

Он сменил тему, указывая подбородком на бирюзовое платье консервативного кроя, но из чрезвычайно красивого материала. Классическое, но сексуальное.

— Как бы там ни было, оно бы не подошло моей кредитке.

В ответ Кейн взял меня за руку, вынуждая оглянуться, смотрит ли кто-то на нас. Он, казалось, не заметил мою настороженность, потому что был слишком занят тем, что тянул меня по ступенькам вниз.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Ты примеришь платье.

Я нахмурилась, смущенная его действиями. Он просто пытался проигнорировать аргумент о том, что происходит между нами?

— Нет, не примерю.

Изящная продавщица подошла к нам с блеском в темных глазах, как только Кейн попал в ее поле зрения. Несколько недель назад молодая девушка модельной внешности со скульптурными скулами, идеальной прической в стиле афро и шелковистой кофейной кожей вызвала бы резкий приступ собственничества. Но не теперь. Конечно, волнение, которое испытывала от мысли, что именно я только что выбралась из его постели, еще осталось, но ревность из-за отсутствия уверенности, теперь подавлялась. Этим можно было управлять. Я осознала, что последние несколько недель и Кейн не вел себя по отношению ко мне как пещерный человек.

Прогресс.

Так что когда, указывая на платье, он произнес: «Шестой размер», — я уступила. Тридцать секунд спустя меня с платьем в руках водворили в маленькую примерочную. Перевернув бирку, посмотрела на цену. Ага, не было ни единого шанса, что я куплю это проклятое платье, как бы хорошо оно на мне ни смотрелось. Я надулась и стянула майку.

— Вы выглядите таким знакомым, — донеслись слова продавщицы, обращенные к моему боссу.

Я практически закатила глаза от мурлыканья в ее голосе. Кейн не ответил. Я ухмыльнулась.

Естественно.

Это позволило мне мысленно расслабиться. Я бы не чувствовала такой уверенности, не будь убеждена в чувствах Кейна ко мне. Хоть мы и не обсуждали изменение наших отношений, больше не упоминалось, что они близятся к концу. Мы не хотели заканчивать. Я не хотела заканчивать. Никогда. Я замерла, наполовину одетая.

Я влюбилась в него.

— Вы работаете здесь? — снова попыталась продавщица.

— Неподалеку, — ответил он, а потом занавеска слегка сдвинулась, вырывая меня из мыслей, остановивших дыхание. — Ты закончила?

Я стремилась казаться нормальной и совсем не выбитой из колеи изменяющим жизнь осознанием своих чувств.

— Если платье не предполагается носить с выставленными напоказ сиськами, то нет.

— Острячка, — пробормотал Кейн, но я слышала, как он наслаждается этим словом.

Как только я задрала платье, он проскользнул в примерочную, занимая слишком много пространства. Я смотрела на его лицо, ощущая внезапное нетерпение сказать ему о своих чувствах. Я раньше никогда не влюблялась. Какое время считается правильным для признания?

Кейн был слишком занят, разглядывая меня в платье, чтобы заметить, что я витаю в облаках.

— Выглядишь прекрасно.

Я вспыхнула от удовольствия и пригладила великолепный материал платья.

— Спасибо.

Он потянулся, поглаживая руками мою талию и дальше вниз, пока не остановился на бедрах. Слегка сжал, пока я не оказалась прижата к нему.

— Ты берешь это платье.

Я пробежалась руками и мягко направила их ниже, готовая к любой его фантазии обо мне в этом наряде.

— Нет, не беру. Цена… это вымогательство.

— Кто сказал, что покупаешь ты?

Он двинулся к шторке, но я удержала его.

— Кейн, нет. — Я категорично покачала головой. — Ты не…

Пожав плечами, он стряхнул мою руку, властно повел бровью и исчез из примерочной.

— Кейн, — шикнула я.

Сыпля проклятиями под нос, начала снимать платье, но руки опустились, когда я услышала обращенное к продавцу:

— Мы берем его.

Я фыркнула и начала одеваться. К тому времени, когда вышла из примерочной, оказалось слишком поздно. Он купил платье. До выхода из магазина я хранила молчание, с моего запястья свисал бумажный пакет с новым платьем. Но как только мы оказались на улице, я остановилась.

Заметив выражение моего лица, Кейн вздохнул.

— Что?

— Зачем ты сделал это, если я просила не делать?

— Потому что ты хорошо в нем выглядела, и я захотел купить его тебе. — Он снова вздохнул. — Лекси, я никогда прежде ничего не покупал тебе.

— И что?

— На прошлой неделе ты купила мне фильм и книгу только потому, что подумала, что они могут мне понравиться.

Я все еще была сбита с толку.

— И что?

— А то, что за неделю до этого ты купила мне кучу подушек и разного дерьма, которые не нужны мне ни в квартире, ни в офисе.

Я ухмыльнулась. Я сделала это, потому что наконец-то почувствовала уверенность, что смогу привнести немного «гнездования» в его жизнь.

— Это звучит скорее не как подарок, а как раздражающий фактор.

Кейн рассмеялся.

— Правда. Но это все равно подарок. И ты сделала его просто так. Платье? Оно просто так. — Его взгляд неожиданно начал тлеть, и я растаяла под ним. — И потому, что я хочу тебя в нем трахнуть.

Приятная дрожь пробежала по моему телу от этой мысли.

— Так это подарок для нас обоих?

— Да. Тот, который, надеюсь, задаст направление.

Я рассмеялась и хотела уже прильнуть к нему, напрочь забыв, где мы находимся.

— Алекса?

Меня остановил знакомый голос. Пульс участился, когда развернувшись, я увидела дедушку.

Несмотря на телефонные разговоры, мы не виделись несколько недель. Откровения Кейна удержали меня от организации тет-а-тет с дедушкой. Не так давно я им дорожила. Но, узнав правду, боялась встречи, поэтому откладывала ее снова и снова. Я подозревала, что дедушка винит мои отношения с Кейном в установившейся дистанции между нами. Это только усилило его неодобрение. Видя выражение лица дедушки, когда он переводил взгляд с меня на босса, я поняла, что осуждение не уменьшилось. Я всегда думала, что его чувства продиктованы беспокойством за меня, но теперь сомневалась и в этом. Дедушка действительно волновался за меня или просто переживал, что моя близость с Кейном раскроет похороненные секреты?

— Дед…

Я резко прервалась при внезапном появлении бабушки, выходящей из ювелирного магазина рядом с нами. Я пыталась скрыть реакцию, притворяясь, что сердце не выскакивает из груди.

Лицо Адель Голланд еще сохраняло следы красоты, которой она обладала в юности. Ее стиль, идеально уложенные светло-пепельные волосы, и хрустально-голубые глаза были по-прежнему очень привлекательны. Она посмотрела на мужа, потом на меня и растерянно нахмурилась. Кейн отстранился, удерживая ее взгляд, и она побледнела, когда пришло понимание.

Конечно, она знала, кто такой Кейн. Я наблюдала, как она предположила, что он стал причиной неловкости, повисшей в воздухе.

— Эдвард? — вопросительно прошептала она, выглядя встревоженной и напуганной, и гораздо меньше напоминая леди-дракона, которой ее все называли.

— Что ж, нам, пожалуй, пора. — Дедушка прочистил горло и резко кивнул нам. — Мистер Каррауэй, мисс.

Он взял бабушку за руку и провел мимо нас.

Я таращилась на место, где он только что стоял, и изо всех сил игнорировала боль, растекшуюся по моим венам. В голове раздался коварный шепот, который издевался надо мной: «Недостаточно любима отцом, матерью, дедушкой… Кейном».

Я чувствовала себя одинокой. Одинокой, нелюбимой и не доверяющей к кому-либо.

— Алекса?

Взгляд Кейна заволокло яростью. При виде этого я стряхнула боль и подарила ему фальшивую улыбку. Это разозлило его еще больше.

Без единого слова он пошел в противоположную сторону от той, в которой скрылись дедушка с бабушкой. Медленным шагом я направилась следом.

А потом он резко развернулся и пошел ко мне. Черты его лица выражали решимость, он грубо дернул меня к себе и обрушил на меня свой рот. В глубине моего горла зародился удивленный возглас, прежде чем инстинкты взяли верх. Я не могла не ответить на его поцелуй.

Когда он, наконец, отпустил меня, мы оба тяжело дышали. Кейн погладил мою щеку большим пальцем, его глаза все еще переполняли страсть и злость.

— Я могу показать фак тому, кто это увидел.

Я обняла его и, к моему удовольствию, Кейн крепко сжал меня в ответ.

Стоя на Чарльз-стрит в его объятиях, я утопала в эмоциях. Я не только сегодня осознала, что люблю его, но еще и наконец поняла, почему он ненавидит держать в секрете наши отношения.

Кейн понимал, что его откровение о дедушке сделало со мной, видел, как на меня влияет то, что дедушка не может признать меня публично. И, думаю, он чувствовал, что я сомневалась в дедушкиной любви ко мне.

И он не хотел становиться парнем, который ведет себя со мной точно так же. Кейн не стеснялся быть со мной, знать меня, хотеть меня в своей жизни.

Я крепче обняла его.

Может, господи, всего лишь может быть… я не единственная, кто влюблен.