Гестапо-Мюллер. Карьера кабинетного преступника

5. Шеф IV отдела РСХА (1939–1945 гг.)

После «присоединения» Австрии в марте 1938 года Мюллер был назначен начальником инспекции полиции безопасности и СД иа территории этой страны. Он провел здесь несколько недель и был заменен 20 мая доктором Францем Вальтером Шталлекером[186]. 11 месяцев спустя, 20 апреля 1939 г., в карьере Мюллера наметились новые перспективы — он получил звание оберфюрера СС[187]. Вступившим в действие 22 июня 1939 г. распоряжением он был параллельно повышен в должности до начальника криминальной полиции рейха. Из всех руководящих сотрудников РСХА только Мюллер и Артур Небе, работавший начальником криминальной полиции в одинаковом с Мюллером звании, были единственными выученными полицейскими служащими, начавшими свою карьеру с самого низа. Вручение ордена, как высшей почетной награды НСДАП, 31 мая 1939 г. было откровенной насмешкой над убежденными партийными функционерами, поскольку местное руководство НСДАП в Мюнхене докладывало в свое время о принадлежности Мюллера к БФП[188]. Таким образом, Мюллер теперь принадлежал к узкому кругу партийной верхушки. Он был внесен в список членов НСДАП под номером 4583199. Его принятие в партию было форсировано под давлением Гиммлера и не было известно даже доверенным лицам[189].

Кадровые перестановки в гестапо привели 1 июля 1939 года к изменению кадрового плана для внутреннего использования. Оберфюрер СС, начальник криминальной полиции Генрих Мюллер остался начальником отдела II (внутриполитические вопросы). Отдел связи (раздел II N), руководимый инспектором-криминалистом Гальманзегером, которого он знал еще по работе в баварской политической полиции, и отдел слежки (раздел II U), руководимый инспектором-криминалистом Шеффлером, были непосредственно подчинены Мюллеру. Отдел Шеффлера должен был поддерживать подразделения, в которых ощущалась нехватка сотрудников по розыску скрывшихся преступников и наблюдению за ними. При отсутствии руководителя отдела Шеффлера служащие получали указания непосредственно от Мюллера[190].

Последний оставил за собой право лично руководить ведомством II J (вопросы иностранной полиции). Уже несколько лет до этого Мюллер принимал участие в переговорах с высшими полицейскими чинами профашистски настроенных государств. После победы на выборах в Испании в феврале 1936 г. Народного фронта в Берлин прибыла делегация военных — правых радикалов, чтобы провести переговоры с руководящими кадрами полиции безопасности и контрразведки. Встреча немецких и итальянских служащих полиции с 30 марта по 1 апреля 1936 года в Берлине считается исторической. С немецкой стороны на встрече, наряду с Гейдрихом и Гиммлером, присутствовали советники-криминалисты Геллер, д-р Вернер Бест, Генрих Мюллер, д-р Газельбахер[191], фон Бюлов-Швандте[192], Гинрикс и д-р Эмиль Шумбург[193]. Из Италии прибыла группа под руководством шефа тайной полиции Бочини. Темой обсуждения явилась борьба с коммунистами, после чего было разрешено посещение некоторых тюрем и полицейских участков в столице. Переговоры с финским шефом полиции Рикки начались весной 1936 года в Берлине. Через год д-р Бест и Генрих Мюллер отправились для продолжения дискуссии в Хельсинки[194].

Указом от 27 сентября 1939 г. 1 октября 1939 г. РСХА объединило отдел политической полиции главного управления зипо и отделы II, III гестапо отдела IV (борьба с противником).

Руководителем Гиммлер назначил оберфюрера СС Генриха Мюллера[195]. Шеф гестапо был начальником над 69 полицейскими участками, которые 1 февраля 1940 г. относились к соответствующим правительственным или управленческим округам. Одновременно он часто замещал шефа зипо и СД Райнхарда Гейдриха, а позже и Эрнста Кальтенбруннера[196]. Формально такой должности, как «заместитель шефа зипо или СД», не существовало. Позже отдел IV был переименован номенклатурой РСХА в отдел «выявления преступников и борьбы с ними».

После начала второй мировой войны в отделе IV были созданы, исходя из территориальной принадлежности, следующие дополнительные ведомства:

IV А 2: борьба с диверсиями, контрразведка и фальсификация

Референт: гауптштурмфюрер СС Гейслер

IV D 2: вопросы по управлению на местах

Референт: гауптштурмфюрер СС Батц

IV D 4: эмиграция, эвакуация

Референт: гауптштурмфюрер СС Эйхман

После структурных изменений в РСХА с 1941 года в задачу ведомства IV D 4 вошла работа в оккупированных странах: Франции, Люксембурге, Эльзасе и Лотарингии, Бельгии, Голландии, Норвегии и Дании. Под руководством СС-штурмбаннфюрера Адольфа Эйхмана в отделе IV В 4 занимались «еврейским вопросом» и вопросами эвакуации. Переименованные ведомства: IV (N) — сбор информации (ранее IV С 4) и IV (Р) — вопросы по иностранной полиции, были непосредственно подчинены шефу IV отдела.

После первых успехов вермахта шеф гестапо признался Анне Ш. в своем желании идти на фронт[197].

Как и другие его соратники[198], этим поступком он хотел создать себе репутацию.

Его участие в нападении на передатчик в Глейвице закрыло ему дорогу на фронт. Лица, участвовавшие в провокациях на границе в начале войны, давали подписку о неразглашении тайны, и поэтому им было запрещено идти на фронт[199].

Но несмотря на то, что шеф гестапо не участвовал в военных действиях, ему удалось достичь высоких званий в СС и полиции.

Согласно сообщению шефа полиции безопасности и СД, постановлением «фюрера» от 14 декабря 1940 г. Мюллер был произведен в генерал-майоры полиции и постановлением рейхсфюрера СС по согласованию с СС-группенфюрером Гейдрихом, — в бригаденфюреры СС[200]. Последнее выпавшее на долю Мюллера повышение произошло 9 ноября 1941 г.[201] В соответствии с подписанным в штаб-квартире Гитлера приказом он стал СС-группенфюрером и генерал-лейтенантом полиции[202].

Еще до того, как Альфред Розенберг, «шеф по идеологии» НСДАП, стал министром оккупированных восточных территорий, Мюллер был назначен Гитлером уполномоченным по вопросам восточно-европейских стран[203]. Гиммлер назвал шефа гестапо «связующим звеном» между группенфюрером СС Гейдрихом и рейхсляйтером Розенбергом[204].

В 1940 г. Мюллер, будучи шефом отдела IV РСХА и «главным инспектором пограничной полиции», формально перенял функции пограничных инспекторов. Ганс Бухгейм видит в устранении пограничных инспекций 1 (восток, Франкфурт/Одер), 2 (юго-восток, Дрезден) и 3 (запад, Кобленц) указание для ликвидации пограничной полиции в целом, которая в гестапо в отделе III Н и в РСХА, ведомстве IV Е, слилась с политической полицией[205]. Задачами пограничной полиции[206] являлись «наблюдение за движением через границу рейха, выполнение паспортного и визового контроля, розыск скрывающихся преступников, контроль за утечкой капитала и уплатой налогов, пресечение попыток ввоза запрещенных печатных изданий, наблюдение и контроль за подозрительными путешественниками, содействие в выполнении международных полицейских предписаний, а так же аресте и депортации, поддержка контрразведки в борьбе с диверсиями и предательством, содействие в борьбе против чуждых государству политических движений, наблюдение за политической обстановкой на границе»[207].

Задачи, поставленные перед пограничными полицейскими участками, носили полицейско-политический характер. Приведем такой пример: контроль за утечкой капитала и уплатой налогов предполагал совместную работу с финансовыми органами[208].

День, выбранный для проведения Ванзеевской конференции, для административной координации и окончательного принятия решения по вопросу о евреях, на которой присутствовали высшие чины партии и правительства, среди которых был и Генрих Мюллер, стал для него особым днем.

20 января 1942 г. Гиммлер и Гейдрих наградили его «крестом за военные заслуги II степени с мечами». В кратком обосновании и характеристике начальства было сказано: «Группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Мюллер уполномочен руководить всеми государственно-полицейскими мероприятиями в рейхе и протекторатах рейха, полицейских управлениях на местах и на оккупированных территориях. Он внес огромный вклад в борьбу с враждебными государству течениями, в подавление национальных движений сопротивления в оккупированных областях. Таким образом Мюллер отличился и заслужил высокую награду рейха: крест за военные заслуги второй степени с мечами»[209].

Профессиональное становление Мюллера было тесно связано с судьбой обергруппенфюрера СС и шефа РСХА Райнхарда Гейдриха. После смерти своего покровителя 4 июня 1942 г. шеф гестапо больше не получал повышений. Но, несмотря на это, Мюллеру удалось использовать образовавшийся вакуум власти в своих целях, он смог значительно расширить сферы своего влияния до прихода Кальтенбруннера. Втайне он, скорее всего, надеялся стать преемником убитого шефа РСХА.

27 сентября 1943 г. Мюллер принял участие в проходившем в Берлине съезде НСДАП. Среди прочих выступили руководитель управления по обучению НСДАП Генрих Брун, гауляйтер Гамбурга Карл Кауфманн, руководитель немецкого рабочего фронта д-р Роберт Лей и Генрих Мюллер. Каждый докладывал о своей сфере деятельности. Высказывания Мюллера, сохранившиеся в протоколе заседания, представляют особую ценность, так как они были зафиксированы непосредственно со слов шефа гестапо. Грубая и агрессивная манера общения приоткрывает нам мир идей и менталитет Мюллера.

«Об активной борьбе с распространителями слухов. Вам необходимо 10 000 фунтов гражданской смелости, если вы хотите заткнуть рот любому сплетнику, отдать его в гестапо, все это положит конец любому безобразию».

Об иностранцах: «Или мы бросимся им на шею, или у нас возникнет чувство неполноценности. За один год через СД прошло 250 000 иностранцев. 40 000 сбегают».

О докторе Лее: «У меня возникло ощущение, что у д-ра Л. неправильное понятие о ремесле, поскольку ему не хватает жизни и размаха. Это восхваление копья. Борьба диалектов. Не существует деревенской культуры. Крестьянин хочет слушать венский вальс или оперу. Диалект — это сепаратизм. Я ненавижу все союзы: НСЛБ, РДБ, союз юристов; я рад, что война навела здесь порядок».

Об учителе: «Все зависит от министерства образования. Но там все «покрыто пылью». Там ничего не менялось в течение 100 лет. Учитель в первом классе: а, в, с, d — все механически. Это же не работа для мужчины, он не будет от этого счастлив, если только он не идиот. В партии царят бюрократия и утомленность!»[210]

Важным изменением, задокументированным в кадровом плане РСХА от 1 октября 1943 г., являлось новое назначение на руководящую должность в РСХА, временно, в течение полугода занимаемую Гиммлером. Рейхсфюрер СС передал полномочия Эрнсту Кальтенбруннеру, ставшему таким образом начальником Мюллера, а 30 января 1943 г., преемником Гейдриха на посту руководителя РСХА, шефом полиции безопасности и СД. В приложении к кадровому плану было указано, что ведомство IV (N), ответственное за сбор информации, подчиняется непосредственно шефу управления. Впервые Мюллер официально выполнял функцию «главного пограничного инспектора».

Высшую награду шеф гестапо получил после «успешных» расследований по делу организаторов покушения на Гитлера 20 июля 1944 г., хотя он не выполнил условие фонда, где сказано, что эту награду присуждают за «храбрые действия под огнем противника» или «особенные заслуги при ведении боевых действий»[211]. 10 октября 1944 г. к кресту за военные заслуги с мечами он присоединил рыцарский крест. Перед этим он получил орденские знаки к железным крестам первой и второй степеней[212], хотя не участвовал в военных действиях. Каким доверием пользовался Мюллер, видно из прошения о награде, написанного Кальтенбруннером и Гиммлером:

«Группенфюрер СС Мюллер, вышедший из баварской политической полиции, являющийся ныне шефом IV отдела в РСХА, смог путем многолетней, упорной работы и своим личным вкладом создать из доставшейся ему после смены власти совершенно аполитичной криминальной полиции с незначительным числом профессионалов сегодняшнюю тайную полицию, как боеспособный инструмент для руководства, который, используя службу политической информации, является твердым гарантом информированности обо всех нелегальных течениях в рейхе.

Своевременно реагируя, Мюллер предотвратил бесчисленное количество диверсий и попыток шпионажа. Он особенно отличился хитроумными изменениями тактики и методов борьбы с противником.

Он достиг значительных успехов, наблюдая за деятельностью разведки противника. Своевременной ликвидацией коммунистических групп на важных промышленных объектах и других центрах оборонно-промышленного комплекса были предотвращены или парализованы случаи диверсий против рейха.

В созданном Мюллером аппарате, благодаря введенным им разнообразным профилактическим методам, удалось предотвратить усиление влияния движения сопротивления среди рабочих рейха.

Учитывавшая политические и мировоззренческие взгляды Мюллера, созданная им тайная государственная полиция внесла свой вклад в подавление, выявление и уничтожение предателей 20.07.1944 г., а также их последователей.

Анализируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что Мюллер за последние 10 лет своей работой по борьбе с противником всеми возможными средствами руководства создал предпосылки, которые обеспечивали выполнение задач по вооружению, связанных с войной управленческих задач, способствовали дальнейшему ходу нормальной общественной жизни, невзирая на потрясения.

Мюллер был награжден железными крестами первой и второй степеней в 1914 и 1918 гг., орденскими знаками в 1939 г., а также крестами первой и второй степеней с мечами»[213].

Данная оценка, исходя из требований национал-социалистической системы, полностью подходит Мюллеру. «Своевременное реагирование» и «введенные в его аппарате профилактические методы» являются, разумеется, эвфемизмами для его многочисленных преступлений. «Аппарат», т. е. тайная государственная полиция, является синонимом истязаний заключенных (допрос третьей степени), приказы на «охранный арест» равнозначны помещению в концентрационный лагерь без возможности правовой защиты или казни без судебного разбирательства; это лишь некоторые из будничных преступлений гестапо. «Учитывавшая политические и мировоззренческие взгляды Мюллера, созданная им тайная государственная полиция» была мечтой его начальства.

Без сомнения, Мюллер понимал, что гестапо должно соответствовать требованиям государства. «Нелегальные течения в рейхе» преследовались профессионалами его отдела так же упорно, как и диверсии и попытки шпионажа. Для его тогдашнего руководства не остался незамеченным тот факт, что Мюллер, являясь высшим чиновником государства, вступил в НСДАП только по прошествии шести лет и никогда не являлся убежденным национал-социалистом. Заслуги Мюллера несомненны, но отсутствует всякое указание на то, что он являлся «ярым» национал-социалистом. В его характеристике не было упомянуто его отношение к национал-социализму.

После воины и когда стали широко известны преступления национал-социализма, близкий друг Мюллера Фридрих Панцингер попытался в корректной форме объяснить и извинить карьеру Мюллера. «После изложенных фактов любой объективный наблюдатель не должен видеть в карьере Мюллера заслуги фанатика перед партией, а должен понять, что это было только задание и присущее служащему дисциплинированное ведение дел, способствовавшее его повышению»[214]. Можно сказать, что партийная идеология не его профессия, но по приказу партии шеф гестапо был готов, находясь на руководящей должности, содействовать убийству миллионов людей.