Гестапо-Мюллер. Карьера кабинетного преступника

6. Конец в Берлине — смерть в Берлине?

PCXА находилось в берлинском Дворце принца Альбрехта на улице Принц-Альбрехтштрассе, 8. Массированные налеты противника разрушили большую часть здания[215], так что все запасные явки, разбросанные по Берлину, должны были быть переведены в одно место. Секретарша Мюллера Барбара X. могла пока оставаться в здании на улице Принц-Альбрехтштрассе; позлее она рассказывала, что с февраля 1945 г. рабочее место Мюллера располагалось в одном из бараков на Ванзее[216]. Позже шеф гестапо предпочел вести свои дела в пустующем здании на улице Курфюрстенштрассе, 115–116, в районе Тиргартена. Это здание являлось штабом ведомства IV В 4, руководимого Эпхманом. Подземный бункер этого здания считался таким же безопасным, как и бункер фюрера. Система туннелей вела из этого укрытия, которое Эйхман окрестил «лисьей норой», к различным выходам по всем направлениям. После окружения Берлина русскими войсками Мюллер находился здесь вместе со своим другом Шольцем, кабинет которого находился рядом с кабинетом шефа гестапо.

Кристиан Шольц родился в 1908 г. в Майнце и в юности был дружен с д-ром Вернером Бестом. Он рано стал членом НСДАП (1930) и СС (1932). В апреле 1933 г. он начал работать в полиции г. Майнца, 1 февраля 1934 г. он был взят на работу в СД и до марта 1934 г. был референтом в Штуттгарте. Затем он недолго работал в политической полиции Мюнхена, до того момента, когда, в связи с назначением Гиммлера инспектором гестапо, он, вместе с другими служащими его участка, был переведен в Берлин. Шольц служил с перерывами до 1941 г. в гестапо в подразделении II 1, и был потом переведен в образованное Герингом под руководством принца фон Гессена «исследовательское управление» министерства авиации рейха, на место высшего чиновника[217], где оставался до 1945 года[218]. Исследовательскому управлению[219] вменялся в обязанность тайный контроль за перепиской, телефонной и телеграфной связью[220]. С 1 мая 1942 г. по желанию шефа гестапо в РСХА был организован отдел, связывавший министерство воздушных сообщений и исследовательское управление. По протекции Мюллера Шольцу в этом отделе предоставили должность. Шеф гестапо сделал это в надежде использовать все возможности технического контроля в целях PCXА[221]. Штурмбаннфюрер СС Шольц до последнего жил вместе с Мюллером и его шофером в частном доме шефа гестапо в Берлине-Ланквитце.

По свидетельству Анны Ш., любовницы Мюллера, последний раз она видела его 24 апреля 1945 г. на улице Курфюрстенштрассе. У шефа гестапо была капсула с цианистым калием, и при встрече она получила от него такую же. 20 апреля Анна Ш. разыскала Мюллера в его доме в Берлине-Ланквитце. «В беседе 20 апреля 1945 года он, учитывая катастрофическое положение на войне, сказал, что он ничего больше не может и ничего больше не хочет. […] Он сказал, обращаясь ко мне: да, лучшие побеждают. Когда я его спросила, не хочет ли он этим сказать, что русские и есть лучшие, он ответил: да, они лучше. […] Он добавил, что за время работы он много повидал, но самое главное, что он познакомился со мной. […] Мюллер сообщил, что он вернулся с переговоров на Ванзее. Все кончено. После этого в квартире были сожжены все удостоверения личности и другие бумаги Мюллера»[222].

Большая часть гестапо была определена в бараке и на вилле на Ванзее. Примером географического распределения аппарата полиции служат перемещения отдела IV А 2. Гауптштурмфюрер СС Копков поместил свое управление в здание на улице Курфюрстендамм (№ 140), около вокзала Галензее. После того как здание было разрушено, управление переехало в школу пограничников в Фюрстенберге, севернее Берлина. Осенью 1944 г. происходит переезд из Фюрстенберга в уже подготовленную запасную явочную квартиру под кодовым названием «барсук». В 1943 г. в 40 км от Берлина между Франкфуртом-на-Одере и Кюсгрином, вблизи железной дороги, были сформированы запасные квартиры «барсук I и II».

Адольф Эйхмаи получил в декабре 1943 года приказ Мюллера об организации добавочного места работы IV отдела. Он был одним из немногих ответственных референтов, которые обладали необходимыми техническими знаниями. Мюллер подписал письмо, направленное в СД и ЗИПО в протекторат Бемена и Мерена д-ру Вейнманну[223], составленное Эйхманом, в котором говорилось, что референт по «еврейскому вопросу» должен решить проблему «перенаселенных бараков» в городе Терезиенштадт путем привлечения еврейских рабочих для осуществления строительных работ[224]. По показаниям свидетельницы Эрны Ш.[225], бывшей стенографистки Мюллера, явочная квартира находилась в Вулкове, около Штраусберга. Мюллер бывал там очень редко, с тех пор как запасная явочная квартира «барсук» снова была закрыта весной 1945 г.

Шеф гестапо оставался в Берлине, и все важные переговоры проходили в отделе, располагавшемся на Ванзее. Адъютант Мюллера оберштурмфюрер СС Альберт Духштейн[226], который уже один раз занимался подготовкой запасной квартиры «барсук», при приближении фронта, примерно в феврале 1945 г., получил, будучи в Берлине, задание шефа гестапо найти новое убежище в Баварии. Духштейн уехал и снял в Гедице виллу Гобюль, загородный дом, находящийся с 1926 г. во владении хозяина бумагопрядильной фабрики Экарта. Незадолго до капитуляции IV отдел был разделен на группы: «север» и «юг». В то время, как секция «север» была переведена в Шлезвиг-Гольштейн[227], группа «юг» осталась на вилле.

Оберфюрер СС д-р Ахамер-Пифрадер[228] был уполномочен руководить группой, оставшейся в загородном доме. Можно предположить, что к этому времени Мюллер намеревался остановиться на вилле, о чем свидетельствовали два больших офицерских чемодана с надписью «группенфюрер СС Мюллер», доставленные на виллу Гебюль. Эти вещи вместе с другим имуществом были доставлены в Ноентауерн, где и были позже конфискованы французскими войсками.

Во время допроса после окончания войны Альберт Духштейн сообщил, что Мюллер посетил запасную квартиру по пути в Мюнхен, вероятнее всего, в первой половине апреля 1945 г. Группенфюрер СС приехал со свитой, позавтракал и отправился дальше. Больше он здесь никогда не был[229]. Последний раз адъютант слышал о своем шефе в середине апреля 1945 г., когда Мюллер позвонил из Берлина, желая говорить с руководителем службы д-ром Ахамером-Пифрадером[230]. За три дня до вступления американских войск большая часть служащих управления бежала в Зальцбург. Компрометирующие документы были сожжены в котельной на вилле.

2 мая 1945 г. в Берлине было сломлено последнее сопротивление и была прекращена борьба за правительственный квартал. Здания канцелярии рейха и РСХА были заняты без борьбы; однако были предприняты многочисленные попытки ускользнуть из бункера канцелярии рейха. Здесь берут свое начало предположения относительно местонахождения Мюллера.

По заданию Центрального управления юстиции Людвигсбурга были допрошены служащие различных отделов криминальных полиций, прокуратур, которые видели Мюллера во время блокады Берлина в конце апреля — начале мая 1945 года или поддерживали с ним контакты. На основании этих фактов можно сделать вывод, что Мюллер не сбежал вместе с остальными из правительственного квартала, а остался там.

С 16 апреля 1945 г. Советская Армия с боями продвигалась от Одера до окрестностей Берлина. Заключительный этап борьбы за канцелярию рейха начался примерно 23 апреля. В это время адъютант Гитлера Гюнше передал бригаденфюреру СС Монке приказ своего шефа собрать находящиеся в Берлине отряды СС в одну боевую группу для защиты Берлина.

До 30 апреля Мюллер находился в бункере канцелярии рейха; еще 28 апреля он допрашивал Германа Фегеляйна, шурина Евы Браун и командира подразделения кавалерийской бригады СС, до его смерти[231]. Когда Гитлер узнал о связи Гиммлера с графом Бернадотом, он был вне себя от гнева и разочарования. После этого случая СС попала в немилость. Он выместил свой гнев на Фегеляйне, который являлся связным Гиммлера и состоял в ближайшем окружении Гитлера. В лице Фегеляйна он хотел наказать всю организацию СС и использовал повод, чтобы избавиться от доверенного лица Гиммлера. Герман Фегеляйн попытался 27 апреля ускользнуть из окруженной канцелярии рейха, но наткнулся на охрану[232]. Гитлер доверил Мюллеру в день его рождения лично допросить Фегеляйна. Он должен был выяснить все обстоятельства измены рейхсфюрера СС, о контактах Гиммлера за границей ему было уже известно из расшифровки телеграммы союзников[233].

У Мюллера было противоречивое отношение к осужденному. С одной стороны, он понимал положение Фегеляйна, поскольку побег имел смысл именно в это время. С другой стороны, он презирал его, так как ему не удалось бежать — это могло быть только вследствие его глупости или слабости. Тем же вечером Герман Фегеляйн был казнен во внутреннем дворе людьми из СС[234].

Эдвард Кранксхау так пишет о роли Мюллера в допросе Фегеляйна: «Из всего того, что мы знаем о Мюллере, характерно то, что он даже не предположил, что он сам скомпрометирован предательством своего шефа»[235]. Гитлер правильно оценил шефа гестапо. Карьера стояла у Мюллера на первом месте, его членство в СС играло второстепенную роль. В нем преобладал профессионал полиции над солдатом политики, для которого было необходимо представлять интересы СС.

После самоубийства Гитлера 30 апреля последовали многочисленные попытки бегства из канцелярии рейха. Задолго до окружения Берлина под руководством берлинского шефа гестапо и штандартенфюрера СС Бока[236] из четырех рот полиции была сформирована одна боевая группа. Эта группа должна была защищать участок РСХА (Анхальтербанхоф-Вильгельм-штрассе) от натиска Красной Армии. Руководитель группы Вальтер Г. видел Мюллера вечером 1 мая на балконе подъезда РСХА. Он узнал его по белому форменному кителю и защитного цвета фуражке[237]. Зубной врач Гельмут К. встретил Мюллера 2 мая около 1.30 на выходе из передвижного госпиталя в сопровождении коменданта охраны канцелярии рейха штурмбаннфюрера СС Шедле. Мюллер спросил шефа временного госпиталя в бункере фюрера о берлинском руководителе гестапо Боке, который недавно покончил жизнь самоубийством. После того как Мюллер осмотрел труп, он покинул канцелярию рейха. К. спросил шефа гестапо, не хочет ли он остаться в госпитале, и получил следующий ответ: «Я не допущу, чтобы русские меня повесили»[238].

Следующий свидетель подтвердил, что Мюллер до начала мая находился в канцелярии рейха. Ганс Баур, бывший пилот Гитлера, после самоубийства последнего неоднократно подбивал Мюллера бежать с ним и другими оставшимися нацистами. Мюллер отклонил это унизительное требование также и 1 мая, около 19.00 ч. «Мы очень хорошо знаем русские методы, я не хочу подвергать себя опасности, попадая в русский плен»[239].

Перед разрушенным зданием канцелярии рейха встретились адъютант руководителя группы Бока, Кристиан В., Мюллер, Шольц и д-р Ганс Фишер[240]. Он приветствовал Мюллера и Шольца рукопожатием.

Кристиан Шольц был в хорошем настроении; Мюллер производил хорошее впечатление и не был подавлен. На вопрос, что же будет дальше, он ответил: «Ждать, ждать, ждать»[241].

Командующий службой безопасности рейха (РСД) был в канцелярии рейха постоянным сопровождающим Адольфа Гитлера. Группенфюрер СС Раттенгубер[242] дал приказ создать условия полной безопасности в рейхе, особенно для высокопоставленных функционеров национал-социализма и иностранных посетителей. В конце войны из служащих криминальной полиции была создана «особая полиция» для личной охраны Гитлера. Уже в 1935 г. Гиммлер получил командную власть над РСД и был в этой деятельности непосредственно подчинен Гитлеру[243]. По сведениям сотрудников, РСД вместе со служащими и управленцами насчитывала 100 человек.

В ночь на 2 мая оставшиеся в живых члены ближайшего окружения Гитлера вместе с их шефом Раттенгубером покинули бункер фюрера. Около 1.00 в верхней части канцелярии рейха группа наткнулась на группенфюрера СС Мюллера. Раттенгубер обратился к нему с вопросом: «Ну что ж, Генрих, пошли, сейчас самое время». На это Мюллер ответил так: «Нет, Ганс, режим пал и я пал вместе с ним».

Во время разговора один из свидетелей заметил, что у Мюллера был с собой пистолет марки «Вальтер ППК»[244]. Другой сотрудник РСД, Пейль Е., говорил с Мюллером 1 мая около 22.00 часов в коридоре подвала новой канцелярии рейха. Проходя, он спросил: «Ну что, группенфюрер, собираемся?» Ответ Мюллера был ясен и однозначен. «Нет, Е., я не сбегу»[245].

После завершения переговоров, но еще до подписания безоговорочной капитуляции, в Берлине была создана так называемая «похоронная команда» для устранения и захоронения трупов. Прежде чем захоронить мертвых, в задачу ответственных за это санитаров входила идентификация трупов. В первой половине июня Вальтер Людерс, относившийся к этой команде, получил указание вскрыть могилы в садах министерства, канцелярии рейха и министерстве авиации для того, чтобы перезахоронить останки в другом месте.

Примерно в августе 1945 г. на территории министерства авиации в отдельной могиле был обнаружен труп в генеральской форме. В нагрудном кармане кителя санитары нашли служебное удостоверение, выданное на имя генерала СС Генриха Мюллера. Труп был перевезен на кладбище «Большая гамбургская улица» и захоронен в обычной могиле[246].

На многих документах, удостоверяющих личность Мюллера, найденных после войны, отсутствует фотография[247]. Объяснение этому нашел бывший работник гестапо из Парижа по имени Гейнц Паннвиц. Ответственный за радиоигру в Париже, работник тайной полиции, он был арестован русскими и доставлен в Москву. Во время допроса в июне 1945 г. ему были показаны фотография, служебное удостоверение Мюллера, некоторые другие его документы. Паннвиц заявил, что советские солдаты видели труп Мюллера и что все удостоверяющие его личность документы были при нем, когда они нашли его тело в шахте метро Кайзерхоф[248]. У шефа гестапо были найдены якобы и другие документы, удостоверяющие его личность. Когда любовница Мюллера Анна Ш. разыскала его в Берлине-Ланквитце 20 апреля 1945 г., Мюллер, Шольц и Дойчер (шофер Мюллера)[249] занимались тем, что сжигали удостоверения личности и другие документы.

Допрошенные свидетели могли только подтвердить, что Мюллер остался в канцелярии, но нет ни одного свидетеля его смерти. Он был последним человеком, оставшимся в канцелярии рейха. Поскольку судьба шефа гестапо Генриха Мюллера так и не была выяснена, хотя некоторые события и различные обстоятельства свидетельствуют о смерти группенфюрера СС, вспоминается, что уже в 1943 г. он сказал своей секретарше Барбаре X., что последняя пуля принадлежит ему[250].

Если бы он хотел спасти себя, используя фальшивые документы[251], ему не составило бы никакого труда достать их. Копков сообщает, что к его ведомству был присоединен паспортный отдел, в котором собирались фальшивые паспорта для предотвращения их дальнейшего хождения[252]. Адольф Эйхман, получавший приказы от Мюллера, подтверждает факт изготовления фальшивых документов. «Существовал один референт, который занимался исключительно изготовлением фальшивых документов, свидетельств и др. для служащих полиции безопасности IV отдела, которые желали получить удостоверения о том, что во время войны они были страховыми агентами или тому подобное»[253].

Мюллер присутствовал на собрании референтов в зале заседаний на улице Курфюрстенштрассе, где 30 ответственных референтов IV отдела выражали пожелание получить новые удостоверения личности. В укромном уголке зала он спросил об этом у Эйхмана, который ответил:

«Группенфюрер, эти «свидетельства» мне не нужны; видите — он указал на свой армейский пистолет — эго мое свидетельство, если я не найду другого выхода»[254].

С отказом от фальшивых документов было связано только два выхода: терпеливое ожидание в окруженном Берлине или «геройская смерть» в боевых действиях, как это доказывает судьба Эйхмана. Можно предположить, что после ухода группы Монке Мюллер покончил жизнь самоубийством в помещении канцелярии рейха или вблизи нее. Если бы он присоединился к группе Монке, у него был бы шанс на удачный побег. Члены семьи и близкие ему люди считают, что Генрих Мюллер умер. Спутница Мюллера Анна Ш. вспоминает, что в последние дни она буквально на коленях просила своего любовника покинуть Берлин, от чего он отказался[255]. Вышеупомянутый Копков, часто контактировавший с шефом гестапо, был убежден, что Мюллер искал смерть и нашел ее. Он не верил в тайную радиосвязь Мюллера с русскими[256].

Вернувшийся из русского плена осенью 1955 г. Пан-цингер сообщил на послевоенном процессе, что на допросе в 1947 г. он узнал от русского судебного следователя, что Мюллер мертв. «Когда в феврале 1947 г. во время одного из ночных допросов министром государственной безопасности в Москве был задан вопрос о Мюллере, я мог только сказать, что мне его судьба неизвестна. После этого министр спросил следователя по моему делу, где находится Мюллер. Тот ответил: Мюллер застрелился в канцелярии рейха. Ответ был, конечно же, произнесен по-русски, но я уже знал язык, так что смог точно понять ответ»[257].

Вызывающая и по сей день сомнение смерть Мюллера была зарегистрирована в отделе записей актов гражданского состояния в Берлине-Митте, в книге записей о смерти под номером 11706/1945. Эти данные основываются на свидетельствах старшего секретаря-криминалиста д-ра Фрица Леопольда из отдела по расследованию убийств, занимавшегося после войны идентификацией найденных трупов. Посланное жене Мюллера свидетельство о смерти не содержит ни даты рождения, ни точных данных относительно времени и места смерти. В нем только отмечено, что Мюллер погиб «в последние дни военных действий в административно-территориальном округе Берлин-Митте».

Захоронение так окончательно и не идентифицированных останков состоялось 17 сентября 1945 г. По распоряжению, отданному в административно-территориальном округе Берлин-Митте, предполагаемый труп Мюллера был перевезен с улицы Принц-Альбрехтштрассе на бывшее кладбище Берлин-Нойкельн[258]. Там находится одиночная могила[259], в которой якобы захоронен труп Мюллера. Сначала место захоронения было отмечено только металлической табличкой с надписью «Генрих Мюлллер», а с 1958 г. там стоит памятник, сооруженный на средства его детей.

Обстоятельства, связанные со смертью Мюллера и его захоронением, вероятнее всего, так и не будут выяснены. Существуют две различные версии о том, где похоронен Мюллер. Вальтер Людерс, работавший после окончания войны в похоронной команде, рассказывает, что похоронил Генриха Мюллера на еврейском кладбище «Большая Гамбургская улица». В связи с отсутствием книги регистрации смертей, точное место захоронения не могло быть установлено. Криминалист Леопольд сообщил о смерти шефа гестапо только спустя три месяца после его захоронения на бывшем кладбище недалеко от бюро записей актов гражданского состояния. В конце концов, нет никаких доказательств того, что Мюллер нашел свою смерть в Берлине в мае 1945 г. Возможно, он использовал неразбериху во время последних боев в Берлине, чтобы скрыться и продолжить свою жизнь уже под новым именем.

Тот факт, что смерть Мюллера не была установлена, всегда давал повод к спекуляциям, особенно в бульварной прессе. Среди стран, которые могли бы предоставить ему убежище, назывались Албания, Египет, бывший Советский Союз. Вальтер Шелленберг, будучи свидетелем на Нюрнбергском процессе, пытался подтвердить слух, что Мюллер еще во время войны контактировал с Советами и после войны нашел прибежище в СССР[260].

По распоряжению прокуратуры Берлина 25 и 27 сентября 1963 г. была проведена эксгумация предполагаемого трупа Генриха Мюллера, но и она не смогла дать новых разъяснений о судьбе шефа гестапо[261].

Симон Визенталь, обладающий разветвленной сетью контактов во всем мире, верит в смерть бывшего шефа гестапо. «Очень редко известные нацисты пытались бежать в направлении Советского Союза […]. Исключение составлял Генрих Мюллер, шеф гестапо и на сегодняшний день один из самых разыскиваемых нацистских руководителей. Его местонахождение является одной из неразгаданных тайн, возможно, он нашел пристанище в России, но я сомневаюсь в том, что он еще жив[262].