Железом по белому

Глава 72

10

Еще на подходе к дверям склада Надфиль почувствовал неладное.

— Солдаты, — сказал он, останавливаясь, — Где солдаты?

Отряд взбунтовавшихся рабочих остановился за его спиной.

— Зачем нам солдаты? — недоуменно спросил один из них, — Нет — и слава богу, тревогу подать не смогут.

— По тревоге и так никто не придет… Но охрана-то должна быть!

Охрану, по плану — ведь успешное стихийное восстание должно быть хорошо спланировано заранее — нужно было устранить. Для чего у Надфиля и еще одного парнишки из литейных цехов, стрелявшего как бог — если бы где-то существовал бог стрельбы из револьверов — были припасены два револьвера, тайком собранные в мастерских.

План… Этот план сегодня и без того идет не по плану! Где эта холерная охрана?!!

11

Холерная охрана, возможно, с радостью бы ответила, но как-то сложно говорить, когда тебя — посреди солнечного дня! Посреди ровной площадки! — скрутили так, что ты даже не успел заметить, кто это был. Еще сложнее говорить, когда ты лежишь в какой-то кладовке, связанный по рукам и ногам, как добрая граубаденская колбаса, особенно — если тебе в рот запихнули тряпку, вкусом нисколько колбасу не напоминающую!

Хотя, если бы солдаты узнали, что благодаря таинственным налетчикам, они избавились от участи быть застреленными — возможно, они бы меньше злились и посылали проклятий. И при встрече ограничились бы разбитым носом и всего лишь парой-тройкой выбитых зубов. В знак благодарности. Чтоб этим чумным налетчикам пусто было.

12

Чумные налетчики, совершенно не беспокоясь о целостности своих носов и зубов, сидели в комнате общежития и развлекались, играя в карты. В самом деле, если за твоим окном творится бунт или революция — что, по сути, одно и то же, только с разных точек зрения — то чем еще будет заниматься нормальный человек?

— Странный, — меланхолично заметил Миллер, рассматривая свою сдачу.

— Согласен, — кивнул Макграт, который рассматривал только одну карту, размышляя, скинуть ее или все же играть честно.

— Как будто в романе живет, — вздохнул Кэтсхилл, которого, с его совершенно одинаково унылой рожей при любом раскладе, давно уже не пускали за карточный стол, особенно, если играли на деньги. Впрочем, таких дураков не нашлось и сейчас.

Малыш Крис крутил головой, переводя взгляд с одного товарища на другого, и, наконец, душа не выдержала:

— Вы про кого? Про Найджела?!

От обиды за нового приятеля огромные голубые глаза Криса налились… нет, не слезами, как можно было бы ожидать, взглянув на девическое лицо, а здоровой злостью.

— Да нет, — Макграт рассеянно отмахнулся и что-то еле слышно прошелестело, — При чем тут Найджел… Про таких, как мы с Найджелом, романов не пишут. Во-первых, солдатам вообще не везет на романтику, про каких-нибудь пастухов стихи сочиняют, целые поэмы… а кто будет сочинять стихи про солдат да морских пехотинцев? Не родился еще такой человек. А во-вторых, малыш, есть вещи, которые нужно не в романах описывать, а в сундуках закрывать, да поглубже в землю зарывать, чтоб лет сто не нашли. А то и еще больше. Некоторые вонючие тайны и через сто лет не перестанут вонять…

— А про кого тогда?

— А про того, кто придумал этот дурацкий план с отравлением солдат. Что за дешевая поза — отравить? Подсыпать яд, в котел, а потом, блистая обнаженными кинжалами, рвануться в бой с голой грудью наперевес… ну или как-то так, я в сочинении этой розовой патоки не силен.

— Так кинжалов же не было…

— И слава богу. А то я и вправду бы решил, что здешний главный начитался дешевых романах в мягких обложках по двадцать форинтов.

— А как по-другому-то?

— Малыш, ты сколько с нами уже? Мы тебе сегодня показали — как. К тому моменту, когда кто-нибудь очухался, мы бы, на месте этих шутов, уже вынесли весь склад, запалили его с четырех сторон и пожарили бы стейки.

— Макграт… — тихо сказал Кэтсхилл.

— Чего?

— Ты карту-то на место верни. Что там у тебя? Нищий Востока?

— А ты откуда расклад знаешь? — усмехнулся Макграт.

13

Ключ, неделю назад сделанный по отпечатку на куске глины, вошел в замочную скважину… Вошел… Вошееел…

Не вошел.

Что за холера? Ведь по размеру же сделан…

Надфиль склонился над замком… и со злостью ударил кулаком по массивной двери. Из замочной скважины, как будто та дразнила серебристым языком, свисал потек металла.

Кто-то залил замок расплавленным оловом. Теперь, чтобы его открыть, нужен таран. А двери на этом складе специально сделаны так, чтобы таран понадобился не из маленьких.

— Какая…?!!!

Все нет так!!! Нет — ВСЕ НЕТ ТАК!!!

Некогда! Некогда отчаиваться! Ребята ждут оружие! Иначе их просто перестреляют как курей!

— Где… Где… — взгляд Надфиля забегал по обступившей его толпе, — Карл! Ты! Бегом тащи сюда горелку! Какая-то гнойная чума залила замок оловом, будем выплавлять.

— Может, лучше кувалды? — деловито предложил кто-то.

— Точно! — скривился Надфиль, — А еще скрипку и флейты! Чтобы был аккомпанемент барабанам, которые вы здесь устроите! Горелку!!

14

В комнату бывших морских пехотинцев заглянуло запыхавшееся лицо — все остальное тело осталось в коридоре — обвело их заполошным взглядом и крикнуло:

— Айда! Злая музыка играет!

После чего по пустому коридору застучали быстрые шаги. Которые становились все медленнее и медленнее, пока не замерли совсем. Как будто до человека внезапно дошло, что никто не торопится подскакивать с места с криком «Да как же мы это прозевали!» и бежать следом.

— Вы чего? — заглянуло вновь то же самое лицо, лицо юнца, лет шестнадцати-семнадцати, то есть того самого возраста, когда вопрос «Зачем?» в голову не приходит.

— В карты играем, — Макграт даже не повернул головы.

— Так… Музыка же… Восстание!

— Ага, мы знаем.

— А чего не идете?!

— Не хотим.

— Вы что, против рабочих?!

— Да нет.

— За кровососов?

— Нет. Просто не хотим.

Юнец уже было открыл рот, может, чтобы задать еще один вопрос, может, чтобы что-то закричать, но тут неожиданно заметил рядом с собой Миллера. Который, несмотря на свои размеры, умел быть незаметным.

До поры до времени.

Тюк.

Еще один макет граубаденской колбасы в человеческую величину закатили под кровать.

— Макграт, мы насчет карты не закончили.

15

Последний капсюль лег в гнездо барабана — средний сотник Коль не доверял этим новомодным патронам — револьвер удобно лег в руку.

Что за дрянь творится?! Ведь все же было под контролем, все мятежников вылавливали еще до того, как они успевали стать мятежниками — и вот тебе и на! В Штальштадте — злая музыка!

В Стальном городе!

Да после такого провала пожизненная каторга за счастье покажется.

Коль повернулся к двери и посмотрел на револьвер.

Не на свой, к сожалению.

Револьвер находился в руке смутно знакомого юнца в рабочей одежде, с тонким еле зажившим шрамом на лице. Который смог бесшумно проникнуть в его комнату, а проникнуть в комнату офицера Черной сотни — это достижение, которое не каждому под силу.

— Кто вы такой? — спросил Коль.

Потому что если тебя не застрелили сразу — есть шанс договориться.

Юноша чуть шевельнулся, всего немного изменилась осанка, слегка развернулись плечи, приподнялся подбородок — и перед Колем предстал не молодой простолюдин, а аристократ, чьи предки вышли минимум из Эстской империи, на котором даже рабочая куртка теперь сидела, как мундир полковника.

— Младший сотник Ксавье, — коротко представился незваный гость, — прибыл по предписанию командира сотни.

Мир перед глазами Коля качнулся. Всего на мгновенье.

— Младший сотник Ксавье был убит вчера.

— Младший сотник Ксавье — это я. А вот кого вы принимали за меня все это время — вопрос. Не очень сложный, впрочем — под моим именем к вам прибыл эмиссар Дирижера.