Жизнь на краю

Глава 4 Боли роста

Мой следующий шаг оказался самым лучшим и самым худшим решением в моей деловой жизни. Из-за него в моей жизни началась карусель опыта и полного краха, которые непосредственно научили меня тому, что боль может быть самым странным и постоянным учителем, если вы согласитесь принять ее как друга. Я также научился по-новому жить на краю, что порой вызывало ужас.

Я решил начать свой собственный бизнес, который был бы похож на тот, из которого я только что ушел. Мне пришлось на всю жизнь запомнить, что немудро строить на шатком основании и воссоздавать ситуацию, которая причинила тебе боль, пытаясь доказать самому себе, что ты в состоянии что-то сделать. Я считал, что довольно удачно выбрал название для своей фирмы, потому что в нем соединялись две хорошо известных в нашей стране фамилии. Я рассудил, что сделать так будет лучше, чем воспользоваться своей собственной фамилией, о которой практически никто не знал. Торговые компании "Парсонс и Робинсон" и "Харрис Скарф" были известны всем. Я скомбинировал эти два имени и назвал свою фирму "Парсонс и Скарф", чтобы название казалось знакомым. Я не старался произвести впечатление, будто две эти компании слились в одну, но моя наивность говорила сама за себя. Вскоре я столкнулся с проблемами продаж, поскольку не рассмотрел должным образом обязанности, связанные с производством, бухгалтерией, запчастями, складами и транспортировкой — словом, всем тем, из чего складывается полная картина. Мне предстояло в полной мере узнать, насколько серьезна эта проблема.

К счастью, еще раньше я обнаружил, что имею склонность к маркетингу. Мои рекламные материалы, брошюры и бланки были безукоризненно изготовлены Доном Гэйром — молодым выдающимся студентом-художником, который обладал способностью придать любой вещи и любому человеку потрясающий вид. Вся работа происходила у меня дома, а в качестве офиса я использовал отдельную комнату в дальней части дома. Мы собирали новомодные светильники на кухне, в гостиной, в коридоре и в любом другом месте дома, где нам удавалось найти место. Подготовив несколько подходящих образцов вооружившись брошюрами и фотографиями, я отправился в поездку по всей стране, назначая оптовых торговцев путем продаж моей продукции розничным магазинам.

Моя система была простой. Я продавал свой товар розничным магазинам и спрашивал их, у каких оптовиков они обычно закупают основную часть товаров. Когда они называли мне своих поставщиков, я предлагал им работать через них. После того как я побывал во множестве розничных магазинов, мой портфель оказался битком набит заказами в различные оптовые компании, с которыми я также договорился о встрече. Я удивлял их, давая им все те заказы, которые я получил для них, вместе с соответствующими скидками, которые были включены в стоимость товара. Было очевидно, что оптовики приходили от этого в восторг и с готовностью использовали возможность стать моими дистрибьюторами. Их даже не пугала моя просьба о минимальном объеме заказа, и успех в продажах, пусть ценой упорного труда, был почти гарантированным.

Я считал, что достиг успеха. Я витал в облаках, но мне предстоял долгий путь обучения и опыта. Слово "боль" — этот великий, незабываемый учитель и противоядие от будущих провалов, — должно было снова выйти на первый план.

Проблемы найма работников и своевременного производства, рассылки и платежей, начали сильно давить на меня, потому что мой прошлый опыт не подготовил меня к связанным со всеми этими вещами сложностям. Беготня и запарка стали для меня обычным делом. Я убегал продавать, а Робине часто приходилось, помимо ухода за домом и детьми, еще и контролировать производство. Казалось, чем больше продукции я продавал, тем больше проблем у меня становилось. Это особенно проявлялось в сфере экономического управления, которая всегда была моим самым слабым местом.

Через некоторое время у меня начались серьезные финансовые трудности. Я верил, что единственное решение заключалось в продаже достаточного количества продукции, чтобы выбраться из долгов, но мне нужны были новые территории, так как потенциал моего обычного района продаж был уже исчерпан. В качестве крайней меры я решился поехать в Западную Австралию. Раньше мне уже приходилось бывать в Западной Австралии, но я никогда не ездил туда на автомобиле и не знал ни о состоянии дорог, ни о том, какие магазины есть в расположенных на моем пути городах. Нам предстояло пересечь страшную равнину Нулларбор, проделав около двух тысяч миль по разбитым дорогам и колдобинам, не рассчитывая ни на помощь механика, ни на приют. Вдоль этой дороги стояли знаки с черепом и костями, предупреждавшие об отсутствии воды и топлива и прочих трудностях. Тем не менее, я был готов попробовать.

Я отправился в этой долгое путешествие вместе с Джеффом, честолюбивым молодым продавцом-англичанином, который, будучи холостым и посвятившим свою жизнь Христу, оказался идеальным спутником для меня. Мы отправились в путь на универсале "Форд-Фэлкон", полные надежды, оптимизма и энергии для нашего четырехнедельного особенного предприятия, которое проходило под девизом "сделай или умри".

Мы оказались совершенно неподготовленными к долгому путешествию! Мы взяли с собой кое-какие съестные припасы, но не захватили никаких инструментов. У нас не было даже насоса на тот случай, если спустит шина. После двух дней пути мы начали думать, что эта поездка, возможно, была не такой уж хорошей идеей. Мы двигались с очень маленькой скоростью, объезжая огромные выбоины на дороге, которые бывали не меньше трех футов в глубину и восьми футов в ширину. По дороге нам попадались дикие кабаны, собаки динго, дикие верблюды, лошади и буквально тысячи кенгуру.

Джефф всегда волновался о своем здоровье и физическом состоянии. Когда мы, отмахиваясь от мух, ехали в сорокоградусную жару по пыльной и невероятно разбитой дороге, он невзначай сказал, что нам нужно есть фрукты, потому что они улучшают стул, а просто сидеть и ехать много часов подряд вредно. Выслушав его долгую лекцию на эту тему, я предложил ему решение проблемы, сказав: "Джефф, у меня в бардачке есть несколько таблеток слабительного. Можешь ими воспользоваться". Джефф принял четыре таблетки и попытался расслабиться, но безуспешно — стук колес по ухабистой дороге, слепящая глаза пыль и жара были просто невыносимы. Спустя много часов он неожиданно закричал во весь голос: "Останови машину!" То, что произошло потом, может сравниться с любой комической сценой из голливудского фильма. Джефф выскочил и побежал в придорожные кусты, на ходу пытаясь снять штаны, преследуемые мухами и пылью. Он спотыкался о камни и запутался в кустарнике, пытаясь найти подходящее место для отправления своей весьма неотложной надобности. Спустя некоторое время я осторожно подошел к тому месту, где видел его в последний раз, взяв с собой бумагу для него. Прошел почти час, прежде чем Джефф вернулся, бледный и измученный. Я не помню, чтобы он еще раз жаловался мне на свои запоры.

В конце концов мы подъехали к большому железному гаражу, где можно было найти пищу, бензин и скромный ночлег. Мы заехали внутрь, желая заправиться и хорошо поесть. Когда мы вышли из машины и направились к тому месту, которое, по-видимому, было главным входом, мы заметили в полу большую дыру. Доски прогнили, и нам пришлось делать гигантские шаги, чтобы не провалиться в эту дыру. Заправив полный бак бензина, мы попытались получить дополнительную информацию и указания. Затем мы сели за стол, надеясь, что сможем нормально поесть. Хозяин заведения, предоставлявший здесь все услуги, подошел к нашему столу и спросил, что бы мы хотели заказать. Мой весьма воспитанный английский друг Джефф ответил: "Я бы хотел бифштекс, яичницу из двух яиц с тостами и чай". Осознав, что мы ни разу нормально не ели с того момента, как выехали из дому, я решил последовать примеру Джеффа и заказал то же самое. Едва повернувшись налево, хозяин заведения, который также обслуживал бензоколонку и исполнял обязанности официанта, закричал громким голосом, вытирая свои грязные руки о еще более грязный передник: "Две тушенки с порошковой яичницей, тосты и котелок чаю!" Затем он снова посмотрел на нас и спросил: "Это все?" Сквозь грязное окно мы видели только пустыню и клубы пыли вдалеке, которые становились все больше и больше, указывая на возможное приближение еще одного гостя к обеду. Покончив с едой, мы помылись, как могли, еще раз проверили свои сумки, чтобы убедиться, что они не пропускают пыли, и отправились в неизвестность дальше по дороге. Впрочем, слово "дорога" было самым настоящим эвфемизмом. Мы снова встретились с пылью, мухами, палящим зноем и огромными выбоинами. Было так жарко и пыльно, что наши волосы стояли дыбом, а уши и все складки кожи были забиты пылью, слой которой становился все толще по мере того, как мы обливались потом. Мы думали, что худшее уже позади, но вскоре обнаружили, что самое худшее было еще впереди. Мы осторожно двигались по пыльной дороге через равнину Нулларбор, направляясь в Перт в Западной Австралии, чтобы попытать счастья там. Нашу скорость весьма ограничивала пыль, которая временами, казалось, полностью окутывала нас — так, что только слышно было, как колеса стучат по неровной дороге со множеством глубоких выбоин. После многих часов, на мой взгляд, очень осторожной езды, наш автомобиль неожиданно налетел на камень, которого не было видно из-за пыли. Нашу машину бросило в большую трещину на дороге, затем из нее, так что я потерял управление. С громким хрустом передняя подвеска нашей машины сломалась. Мы резко затормозили, подняв целое облако пыли, так что нам пришлось какое-то время подождать, пока она осядет.

Немного отряхнувшись, мы осмотрели машину и обнаружили, что подвеска, и рулевое управление были сильно повреждены. Мы застряли в одном из самых безлюдных и бесплодных мест на земле, где на сотни миль в любую сторону не было никого, кто мог бы нам помочь. Все, что у нас было, — это немного воды и банка консервированных персиков!

Когда зашло солнце и наступил вечер, мы задумались о том, сколько времени нам придется ждать какого-нибудь автомобиля, чтобы нам оказали помощь. Температура воздуха быстро упала почти до нуля, и мы развели костер, чтобы согреться. Мы бросили банку персиков в огонь и скромно поужинали ими, запив их кипятком, прежде чем заночевать без всяких удобств в ожидании следующего дня.

Нет нужды говорить, что к этому моменту наша молитвенная жизнь радикально изменилась, — мы просили о помощи и искали утешения у нашего Бога и Спасителя. На следующее утро солнце встретило нас своими нещадно палящими лучами. Нам негде было укрыться от него, наши запасы воды уменьшались, и ситуация выглядела довольно зловещей.

Пока мы продолжали ждать, молиться и обильно истекать потом, я посмотрел в ту сторону, откуда мы приехали, и увидел знакомое облако пыли, возвещавшее о приближении очередного автомобиля. Это ободрило нас и вселило надежду, что еще не все потеряно.

Когда автомобиль подъехал ближе, размеры облака пыли стали еще больше. Мы сидели на канистрах прямо посреди дороги, сознательно и отчаянно ожидая ответа на свои молитвы. Когда машина остановилась и пыль рассеялась, мы увидели старый микроавтобус "Фольксваген-Комби", в котором находилась неожиданная команда спасателей — семеро молодых людей. Они поинтересовались, что с нами произошло, и выразили готовность помочь. Наш автомобиль, который теперь выглядел жалким и безжизненным, был покрыт пылью и стоял, покосившись передом на один бок, словно древний динозавр со сломанной ногой.

Эти молодые люди с энтузиазмом повыпрыгивали из своего микроавтобуса, и мы увидели, что все они были полностью нагими. Каждый из них был с головы до ног покрыт пылью, забившейся в каждую складку кожи, и у некоторых сзади были видны контуры сидений, на которых они сидели в микроавтобусе.

Когда я увидел этих голых молодых людей, которые собирались нам помочь, первой моей реакцией был шок. Затем я расхохотался, подумав, что такое могло произойти только в Австралии, на дороге через буш, с австралийскими путешественниками, едущими в слепящей пыли и невероятной жаре.

Нашим спасателям не удалось починить сломанную подвеску, но они сказали, что обратятся в следующий гараж, расположенный в двухстах восьмидесяти милях, и договорятся, чтобы за нами приехала машина техпомощи. Оставив нам прохладительных напитков и еще воды, они скрылись из виду так же быстро, как и появились.

Как они и обещали, на следующий день приехала машина техпомощи, и нас отвезли в мастерскую, где с помощью сварки нашу машину снова собрали, и мы смогли продолжить свой путь. Однако колеса оказались поставлены криво, и пока мы добрались до следующей остановки, я испортил две шины.

Когда мы добрались до того места, где, как мы думали, начиналась цивилизация, мы вытащили из автомобиля все, что только можно было вытащить. Затем мы взяли напрокат в гараже электродрель и просверлили несколько дырок в полу для стока воды, а затем помыли всю машину с мылом из шланга, а также помыли свои сумки и помылись сами. После этого мы сели основательно поесть, чтобы набраться сил перед нашей торговой атакой на провинциальные города Западной Австралии, а также ее главный город Перт.

Ассортимент наших товаров был большим: дождемеры, тачки, скобяные товары, подарки и разнообразные светильники. Мы следовали плану, который оказался весьма эффективным в других частях Австралии. Мы продавали большое количество товаров местным магазинам и просили их сделать заказы оптовым торговцам по их выбору, а сами делали этих оптовиков своими дистрибьюторами, которые заказывали наши товары в большом количестве.

Кстати, хочу пояснить, что за товары мы предлагали и как я получал их. Светильники изготавливались (точнее, собирались) моей собственной компанией, и поэтому я мог полностью контролировать затраты, прибыли и дизайн. Другие товары я получал от производителей по эксклюзивному контракту, часто в ответ на свои предложения, а что-то привозилось из-за рубежа импортерами, что также давало мне некоторую степень эксклюзивности, хотя мне и приходилось закупать эти товары у других людей и самому вести бухгалтерию, заниматься рассылками и складами.

Наши продажи на протяжении следующих нескольких недель были хоть и не огромными, но значительными. Вооружившись полным портфелем заказов от всех продавцов, мы отправились к выбранными ими оптовикам, чтобы показать, что мы для них сделали. Это было нашим следующим важным стратегическим шагом. Каждый из оптовиков принял нас вежливо, но несколько неохотно, считая, что мы вторгаемся на их территорию. Хотя они с готовностью приняли ощутимый рост своего бизнеса, они не стали делать дополнительные заказы, и, на мой взгляд, наши колоссальные усилия не были ни оценены по достоинству, ни должным образом вознаграждены.

Итак, мы отправились в обратный путь через равнину Нулларбор с ее пылью, жарой, мухами и препятствиями. Мы вернулись несколько разочарованными, но все же сохранили свое позитивное отношение и мотивацию. Я вернулся домой поздно вечером. Робина, как всегда, ожидала меня. После месяца разлуки мы упали в объятия друг друга и какое-то время просто не отпускали друг друга. Когда на следующее утро дети проснулись, в доме началась смесь праздника и сумасшествия — мы целовались, обнимались и смеялись вместе. Все радовались подаркам, которые я привез.

Робина, как обычно, поддерживала огонь в нашем очаге. Она по-своему старалась сделать мою жизнь дома гладкой. Когда я валился с ног, вымотавшись на работе, она велела детям не шуметь, чтобы я мог подольше поспать, но часто кто-то из детей пробирался в спальню через окно и усаживался у меня на груди, пока я спал. Дети начинали пальцами открывать мне глаза и разговаривать со мной, пока я полностью не просыпался и не уделял им внимание. Наша семейная жизнь всегда занимала первоочередное место и была полна веселья, обучения и приключений. Между мной и Робиной было полное согласие относительно того, как строить семью, в центре которой находится Бог, и вырастить наших детей надежными, умными, компетентными людьми, верящими Библии.

Теперь мне пришлось признать тот факт, что у нас были серьезные финансовые проблемы. Чем быстрее я продавал товары, тем глубже становилась эта финансовая яма. На самом деле все объяснялось очень просто — наши расходы были больше, чем доходы. Спустя некоторое время мне пришлось "жонглировать" фондами, чтобы удержаться на плаву и выиграть немного времени. Но чем больше времени я выигрывал, тем глубже погружался в долги. Следующим моим шагом был поход в банк, чтобы взять там ссуду и попытаться исправить ситуацию. Этот порочный круг продолжался до тех пор, пока двигаться дальше было уже некуда, и мне пришлось созвать собрание кредиторов, чтобы договориться о продаже тех товаров, которые у меня были, и выплате денег кредиторам.

Интересно, что наши кредиторы доверяли мне и согласились с моим предложением возвращения им денег в рассрочку. Возможно, вы подумали, что к этому времени я уже немного поумнел и укрепил свое имущество и свое положение, прежде чем двигаться дальше, но этого не произошло.

В тот солнечный день, расставшись с кредиторами, я вышел на улицу и встретил женщину, с которой раньше уже несколько раз встречался. Она посмотрела на меня и сказала: "Питер, ты всегда так приятно улыбаешься, и у тебя всегда есть слово ободрения для каждого. Как тебе повезло! Тебе, должно быть, очень хорошо живется". Она и понятия не имела, что я был на мели, что я побывал на унизительной встрече с кредиторами, и у меня не было никаких перспектив.

Моей первоочередной обязанностью была забота о семье, к чему я относился очень серьезно. Я не собирался жаловаться другим людям или на следующем молитвенном собрании в церкви намекать на то, что у нас сильная нужда в деньгах. Я считал, что это моя проблема. Я был ее причиной, и ответственность за устранение этой проблемы лежала полностью на мне.

Самой непосредственной моей нуждой были деньги, потому что банк собирался описать наш дом, финансовая компания собиралась конфисковать автомобиль, электрическая компания была готова отключить свет, а газовая — газ. Даже воду нам могли тоже отключить. Вариантов у меня было немного, и действовать нужно было быстро, четко и так, чтобы в ближайшие дни получить какие-то деньги. Именно в такие моменты снова и снова осознаешь, насколько драгоценна твоя семья, и как целеустремленная молитва, обращенная к Небесному Отцу, всегда производит результаты и приносит ответ на нужды.

Меня ожидал сюрприз — я нашел человека, который хотел, чтобы я продавал их продукцию. Я получал комиссионные ежедневно, поэтому мой план был простым: во-первых, позаботиться о том, чтобы у нас дома была еда; во-вторых, внести плату за дом, свет, газ и воду и оставлять машину на соседней улице на тот случай, если кто-то придет ее конфисковать, а при первой реальной возможности внести плату и за нее. Этот план сработал, и спустя короткое время я ликвидировал текущую задолженность по своим первоочередным финансовым обязательствам, а также по моей программе христианского даяния. Затем я начал небольшой бизнес с подарками, скобяными товарами и женской одеждой, представляя изготовителей и импортеров.

Я кое-чему научился на опыте собственной глупости и своего первого фиаско. На этот раз я выбрал для своей новой фирмы такое название, которое было благозвучным и имело смысл. Я назвал ее "Австралийские коммерческие торговцы". Если бы она выросла до значительных размеров, это отличало бы ее от других. Моя проблема, однако, заключалась в том, что я не решил и даже не начал заниматься своей настоящей проблемой — экономической нестабильностью. Откровенно говоря, я просто не замечал существования этой проблемы, и поэтому, снова начав лихорадочно заниматься продажами, не мог постичь самые элементарные основы управления финансами. Я не просто жил на краю — мне предстояло понять, что значит соскользнуть с края глубокого обрыва.

Я почти вернулся к тому, с чего начинал. К этому времени я был связан двумя договоренностями с моими кредиторами и не достиг большого прогресса. Я понимал, что необходимо что-то менять. Время от времени я ходил по магазинам и высматривал товары, которые можно было бы адаптировать, усовершенствовать или создать, чтобы с их помощью нанести сокрушительный удар и, став миллионером, иметь возможность вкладывать большие деньги в широкое распространение Евангелия. Однако я очень хорошо сознавал тот факт, что в данный момент был едва способен обеспечивать свою собственную растущую семью. Я в самом деле жил на краю, хорошо зная, что говорится в Библии: "Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного". Я был на грани того, чтобы самому стать таким из-за собственного неумения распоряжаться деньгами и того факта, что у меня не было страховки, чтобы обеспечить мою семью на случай травмы или, того хуже, моей смерти в автомобильной аварии.

Я продолжал свои поиски финансовой панацеи до тех пор, пока однажды не подумал, что нашел ее. Это был крем для обуви — кто бы мог подумать? Уже около века крем для обуви выпускался в жестяных баночках. Нужно было ткнуть щеткой в баночку, затем потереть ею туфли, а затем отполировать их суконкой… Моя идея заключалась в том, чтобы убедить химическую компанию изготовить жидкий крем для обуви, который выпускался бы в пластиковых бутылочках с откидывающейся крышкой, чтобы люди могли выдавить его прямо на туфли, а затем легко и быстро размазать его и отполировать.

Я назвал свой новый крем для обуви "Сияние", а вторую марку назвал "Som", придумав для нее простой рекламный слога: "You must have Som" (в оригинале имеет место игра слов: название крема "Som" и слово " Somе" (немного) звучат одинаково, так что получается: "Возьми себе немного " Som". — Прим. пер.). Мой товар имел большой успех: продажи превзошли все ожидания, и в некоторых районах мне удалось захватить до 90 % рынка. Однако это продолжалось недолго, и на горизонте уже виднелся мой третий большой крах. С химикатами что-то произошло, а у меня не было никакой договоренности относительно контроля качества. Вода поднялась наверх, а твердые частицы осели внизу, и мне стали возвращать целые грузовики крема. Компания, которая изготавливала этот крем для меня, обанкротилась, и мне пришлось взять всю ответственность на себя.

Уроки, которые я получил во время своих занятий бизнесом и другими делами, не были напрасными. Сейчас, спустя сорок лет, я все так же придерживаюсь тех принципов, которые я постиг в те трудные времена. Их правильность прошла проверку временем. Я научился расставаться с теми ошибками в суждениях и знаниях, которые, в конце концов, приводят к поражению.

Итак, я снова оказался на мели, и мое состояние стало еще хуже, чем раньше. В то же время я возрастал умственно и духовно. В глубине души я продолжал лелеять надежду, что смогу больше узнать и достигнуть лучших результатов, но я не знал, сколько мне придется ждать и через что еще придется пройти.

Боль, вызванная пережитым крахом, приводила меня в уныние, и временами я задумывался о будущем. Я усердно занимался и прилежно молился. Однажды, будучи в отчаянии, я разделся до трусов и распростерся на влажном бетонном полу фабрики, которую в скором времени должны были описать за долги. Я рыдал и вопиял к Богу: "Господь, я думал, что Ты хотел, чтобы я преуспел и жертвовал деньги на распространение Евангелия по всему миру. Я старался изо всех сил и упорно работал. Я всегда стремился прежде всего практиковать принципы, изложенные в Твоем Слове, но вот я, Твой раб, здесь и говорю Тебе, что я опустился так низко, что смог бы пройти под брюхом змеи под зонтиком и даже не оцарапать ей пупок. Что же все-таки происходит?" Я плакал и просил Бога благословить меня. Я пролежал на полу еще какое-то время, а затем на мои молитвы весьма чудесным образом пришел ответ, и я понял, что период моего ученичества подошел к концу. Ко мне пришла глубокая уверенность, что все будет хорошо.

Приехав домой, я ощутил запах скипидара из крема для обуви, ящики которого стояли по всему нашему дому. Если бы кто-то прошел мимо нашего дома, окруженного ящиками крема для обуви, источающего скипидар, с чем-нибудь погорячее, чем просто теплые мысли, то весь дом просто взлетел бы на воздух!

Частично нам помогли две пожилые одинокие христианки, которые оплатили нашей семье поездку в христианский лагерь на несколько дней, где мы смогли получить удовольствие от библейского учения и общения с другими христианами.

Когда мы были в лагере, на меня возложили обязанности лидера, из-за чего создалась странная ситуация. В последний вечер смены, когда праздник был в самом разгаре, было объявлено, что все лидеры должны собраться в передней части зала для комического забега.

Профессора, доктора богословия, другие достопочтенные люди и я, в том числе, должны были участвовать в смешном забеге с крышкой от кастрюли на голове и воздушным шариком, зажатым между колен, к тому же держа в руках плоскую тарелку с яйцом. Нужно было первым добраться до финишной черты, не уронив при этом яйцо. Пока все лидеры выстраивались для забега, а толпа с удовольствием следила за происходящим, я посмотрел на все это и вернулся обратно на свое место.

Меня убеждали участвовать, и кто-то даже говорил, что я порчу удовольствие другим, но мне было ясно, что Бог готовит меня к тому, чтобы быть лидером, и что я не собираюсь паясничать и валять дурака.

Ситуация тем временем складывалась серьезная. У нас не было ни денег, ни товаров, ни кредита, ни перспектив. У меня была жена и трое детей. Я только что побывал на третьей встрече со своими кредиторами и понял, что мои долги составляют просто невероятную сумму — целое состояние. После встречи с кредиторами я встретился с некоторыми людьми и группами, заверив их в возвращении всего, что был должен. Однако на все мое имущество уже был наложен арест! Пытаясь спрятаться от телефонных звонков, мы с Робиной купили небольшой пирог с мясом и, пока дети были в школе, поехали в укромное местечко на склоне горы под названием Уинди-Пойнт, чтобы поразмышлять и оценить нашу ситуацию. В том месте, среди дня, я закрыл глаза, помолился, поблагодарил Бога за пищу и попросил Его ведения на будущее. Когда я открыл глаза, то увидел крыши тысяч домов и сказал Робине: "Вот оно! Я буду заниматься недвижимостью!" В ответ Робина взмолилась: "Нет, Питер, не надо, просто найди работу, потому что я не могу смотреть, как ты напрасно тратишь деньги на учебу и книги!". Тогда я невозмутимо напомнил Робине о том, что мистер Хейл, который занимался недвижимостью, много раз за эти годы предлагал мне работать на него и заниматься продажей недвижимости, до его офиса было не больше десяти минут езды. Я сказал: "Я поеду к нему, и если он до сих пор хочет взять меня на работу, я приму это как от Бога, и начну все сначала". Когда я подходил к офису мистера Хейла, он вышел из дверей и встретил меня словами: "Когда же ты придешь ко мне продавать недвижимость?", на что я ответил: "Прямо сейчас!"

Следующие несколько недель были полны беспокойства и неопределенности. Я встречался с бухгалтерами и кредиторами, старался прокормить свою семью и ожидал ответа на свое заявление о том, чтобы стать продавцом недвижимости. В конце концов, власти дали мне добро. У меня не было никаких доходов, все мое имущество было под арестом, и я понимал, что наше экономическое выживание будет самым настоящим чудом. Я продал все свои скромные пожитки, чтобы принести в дом еду и заправить бензином машину. Мне казалось, пройдет целая вечность, прежде чем я смогу торговать недвижимостью. Спустя четыре недели я с нетерпением явился в офис мистера Хейла, где узнал, что его менеджер по продажам совершил какое-то нарушение в делах с недвижимостью и лишился лицензии, и поэтому он не сможет обучать меня. Все стало еще хуже, так как теперь меня некому было учить, а я понятия не имел, что мне делать. В конце концов, мистер Хейл сказал, что сам научит меня, и стал заниматься со мной, опираясь на свой многолетний опыт.

Моя экономическая ситуация становилась просто катастрофической, но я никому об этом не говорил. И Робина, и я считали, что Бог знает обо всем, и с уверенностью, полученной мною, когда я лежал, распростершись на влажном бетонном полу фабрики, я знал, что должен уповать на Него, а не на обстоятельства. Когда я проработал три недели, но не заключил ни одной сделки, мы с Робиной почувствовали себя по-настоящему припертыми к стенке. Мы очень сильно переживали о том, чем нам кормить детей. В отчаянии, я обратился к мистеру Хейлу и спросил его, сколько времени мне придется ждать комиссионных, если я продам недвижимость.

К своему разочарованию, я узнал, что комиссионные обычно выплачивались в самом конце, при расчете — спустя по меньшей мере четыре недели после продажи. Однако мистер Хейл сказал, что если я продам недвижимость за наличные и контракт будет чистым, тогда он выплатит мне мои комиссионные сразу же после подписания контракта. Если мы хотели выжить, что-то должно было произойти очень быстро. Я не представлял, как мы сможем прожить еще неделю. У меня в машине оставалась четверть бака бензина, а денег не было вообще. Мы жили на картошке, помидорах и хлебе, но и они к концу недели должны были закончиться. В последний день, не имея никаких перспектив что-то продать и будучи готов использовать последний бензин, я услышал, как наши дети молились о курице. Я вышел из дому, чтобы постараться что-то продать. Мне пришлось выскочить из дому побыстрее, чтобы дети и жена не увидели, как я плачу.