Жизнь на «отлично!» Том второй

Глава 40

-…и она, хочешь – верь, хочешь – нет, поставила вопрос ребром. Или в моей жизни будет она и наши с ней дети, или мой ребёнок от первого брака, ты.

Сказав это, отец замолчал, наблюдая, очевидно, за моей реакцией, которой, впрочем, не последовало.

- Я вполне могу понять, если ты подумаешь, что, мол, твой отец - тряпка, раз не… - продолжил он.

- Тряпка? – шёпотом перебил его я, отрывая взгляд от земли. – Нет, не тряпка, это по-другому называется… Для любого нормального человека, его ребёнок – самое ценное, что есть на свете! А вы…вы же, едва заслышав о том, что вашей новой пассии я мешаю жить, сказали нечто вроде: «ну и ладно, тогда к чёрту её, Злату эту», а после, легко и с радостью на многие годы забыли о моём существовании. Но, раз уж пошла такая пьянка, почему бы тогда и вам заодно не потребовать от новой жены отправить её собственных детей, двое же старших не ваши, к их отцу или там к бабушке с дедушкой, и запретить общаться с ними? Уверена, она бы с радостью согласилась на это, ну чтобы всё было по-честному! Или же вы, отец, хотите сказать, что искренне любите тех детей?

- Ты издеваешься? Да попробовал бы я только заикнуться о чём-то подобном и наши отношения в тот же миг прекратились! Для женщины её дети – святое! А я её люблю, Злат, больше жизни своей люблю! И да, детей её тоже люблю! Правду же говорят, что полюбишь женщину – полюбишь и её детей. А ты, Злат…не отрекись я от тебя много лет назад, и уверен, она бы ушла… А на тот момент она уже, между прочим, носила под сердцем наше дитя…

- Я сейчас разрыдаюсь от умиления! «Она уже носила под сердцем наше дитя…». – издевательским тоном процитировал я, ощущая всамделишное омерзение от общения с этим чмом. – Ушла бы она, ага! Уже с тремя детьми ушла, отбив вас у моей мамы… Вы и сами-то во всю эту хе…чушь верите?

- Не ёрничай! – он повысил на меня голос. – Она очень сильная духом женщина! И ты понятия не имеешь, перед каким ужасным выбором я оказался в тот момент, даже врагу подобного не пожелаю! Пойми меня, Злат, как твой отец я, безусловно, любил тебя, честное слово! Но, когда мужчина, особенно молодой мужчина, по-настоящему влюбляется в женщину - это затмевает для него всё, даже его любовь к собственным детям от прошлой женщины. Кроме неё я в то время не видел вокруг себя абсолютно ничего, да и не желал ничего видеть, если уж говорить честно… И свою вторую, ещё не родившуюся дочку, я уже очень полюбил… Каюсь перед тобой, Злат, ибо уже тогда я любил её гораздо сильнее, чем тебя. Чего уж говорить про теперь, когда мы являемся фактически чужими друг для друга людьми…?

- Не повышайте на меня голос!

- Извини, Злат, это всё нервы… Так вот, мне пришлось делать самый сложный выбор в своей жизни, и хороших вариантов у меня, поверь, тогда не было. Это сейчас…если бы всё происходило сейчас, то я, возможно, нашёл бы более приемлемый для всех нас выход из сложившейся ситуации, но не тогда, Злат. Не тогда… Мне пришлось выбирать между тем, чтобы оставить без отца только тебя, совсем ещё маленькую девочку или же сделать несчастными абсолютно всех вокруг себя, включая и тебя саму… Понимаешь? Погоди, Злат! Я прекрасно знаю твою маму…не хочу говорить о ней ничего дурного, особенно тебе, да и не имею такого права, после всего того, что сделал, но, знаешь, она «белая и пушистая» ровно до того самого мгновения, пока не начинаешь гладить её, что называется, «против шерсти»… И расставаясь с ней, я тогда, да и сейчас тоже, был более чем уверен, что Ира костьми ляжет, но не позволит нам с тобой по-человечески общаться, всячески настраивая тебя против меня. А раз так…

- Ну всё, с меня хватит этой ахинеи. – перебил отца я, вставая с лавочки. - Я, я, я…! Вы только и делаете, что о себе несчастном говорите! Было сложно? Возможно, но, во-первых, никто, насколько я знаю, не заставлял вас разводиться и мчаться строить новую и прекрасную семью, а вся эта чушь про «люблю не могу» - в пользу бедных, в конце концов, люди могут влюбляться хоть по десять раз на дню. Ну а, во-вторых, на свете немало парней, которые, закончив старые отношения, начинают новые, не бросая при этом собственных детей на произвол судьбы, как, например, это сделали вы! А что касается вашей нынешней жены, того, что я ей, видите ли, поперёк горла встала…вы уж, извините, но начиная с вами какие-то романтические отношения, она точно знала, что, во-первых, вы женаты, а во-вторых, у вас есть ребёнок…или быть может, вы врали ей? Она хотела того, чтобы я стала вашей бывшей дочерью, и вы запросто «подмахнули» в этом её желании. За то, как она бьётся за благополучное будущее собственных детей, её можно только уважать, берите с неё пример...

Не желая более тратить своё время (и нервы!) на этот бессмысленный организм, я направился было прочь, нужно было пройтись и немного успокоиться.

- Погоди, не уходи…! – поймав мою руку, попросил так называемый отец. – Дай мне, пожалуйста, ещё несколько минуток, объясниться до конца, чтобы в дальнейшем между нами не оставалось недопонимания.

- Злат… - продолжил он, отпуская мою руку, ибо я начал вырываться. – Кем бы там ты меня ни считала, но я всё-таки думал о тебе, честное слово! Поразмысли, пожалуйста, над тем, какой была бы твоя жизнь, если бы мы с тобой продолжили отношения «отца и дочери». С одной стороны, «пилящая» и выносящая мозг мать, а с другой, открыто ненавидящая тебя Света, моя жена. Думаешь, сладко бы тебе жилось в такой обстановке? И несмотря на то, что да, чёрт возьми, признаю, я далеко не самый лучший отец, для тебя, по крайней мере, но и не худший тоже! Ведь самое главное, я никак не мешаю тебе жить! Я тогда рассчитывал, да и сейчас всё ещё надеюсь, что у тебя появится новый папа, который станет тебя любить, как родную дочку, и ты быстро забудешь обо мне…

Новый, бляха-муха, папа! Что вообще творится в голове у этого гибрида человека и гондона?

-…ведь ты тогда была совсем ещё малышкой! Я сделал свой выбор, тяжёлый выбор, Злат, даже если он тебе не по душе. И мой выбор – моя новая семья и её благополучие во всех смыслах. Мне очень жаль, ты даже не представляешь насколько, что пришлось поступить с тобой именно таким образом, по факту бросить, а посему смиренно прошу: прости меня, Злат, и…пожалуйста, не пытайся лезть в мою семью, ведь места для тебя в ней не найдётся. Как я уже говорил, мы с тобой давным-давно чужие люди. Прошло уже так много времени, Злат…я тебя совершенно не знаю, уже не люблю, и никак не могу считать своей истинной дочерью… Всё обстоит именно так, как ты сама и сказала. Ты мне не нужна, и в моей жизни, и в моём сердце места для тебя нет! Я дал тебе, Злата, самое ценное, что мог - жизнь, довольствуйся этим, живи счастливо и оставь в покое меня и мою семью. Если тебе так будет легче, можешь считать, что твой отец, я, умер… И прекрати, пожалуйста, выкладывать на Ютюб ролики, где ты меня упоминаешь, очень тебя прошу! Я понимаю, конечно, что ты жутко на меня обижена и желаешь хоть как-нибудь отомстить, имеешь право, но…

Меня вдруг как-то мгновенно отпустило, и злость, вместе с презрением к этому человеку ушли. Не осталось ничего, как, собственно, и было в тот момент, когда я только увидел его фотографию. Просто еще один посторонний для меня человек, мало таких на свете, что ли? Нет причин для злости.

- Знаете…папаша, вы ещё, пожалуй, поживёте для меня. – ровным голосом и спокойным тоном (не ожидал от себя), ответил я. – В своей жизни, верите - нет, мне доводилось встречать самых разных мудаков, но…! Вы, может, и не самый-самый из них, но в тройку «лучших» определённо входите!

- Зла-та… - пухлые щёки отца заалели.

- Можно вопрос? Это ваше с жёнушкой совместное «творчество»? Верю на слово, что вы меня не любите и считаете помехой. Значит, решили побольнее ужалить свою бывшую и давно уже нелюбимую дочь, которая, как вам наверняка известно, недавно пережила тяжкую болезнь, да? Вдруг эта помеха, я, которая ещё не вполне оправилась после больницы и наверняка растеряна, услышав о том, что родной папочка её больше не любит и гонит прочь, психанув, устроит нечто вроде суицида? А что, отличный выход! Не будет больше надоедливой бывшей дочери – не будет и проблем, связанных с ней, да и вы сами, получается, вроде как не при делах, сможете даже всплакнуть на похоронах безвременно покинувшего вас ребёнка… Если это действительно придумала ваша жена – передайте ей, пожалуйста, моё восхищение, отличный план! Правда, я не только прыгать с крыши не намерена, но даже шибко-то и расстраиваться. Единственное, что во всей этой истории меня действительно расстраивает, так это то, что такой чудесный мудак, как вы, является моим отцом!

- Злата…! – зло зашипел красный как рак папаша.

- Девушка…! – возмутилась проходившая мимо «дама с собачкой» неопределённого возраста и социального статуса. – Вы почему так выражаетесь? Что это за слова такие?

- Женщина, а чего бы сказали вы, услышав от родного папеньки, как вот прямо сейчас я, что больше не нужны ему? Что он вас не любит, и чтобы вы шли прочь и более никогда не попадались ему на глаза, а? – поинтересовался я, обернувшись к женщине.

- О Господи…! Слава Богу, мне такого слышать не доводилось… - торопливо ответила та и поспешила уйти прочь, потянув за собой своего йорка.

- Нет, Злат, ты чего?! Не выдумывай, пожалуйста! Никто, разумеется, не собирался доводить тебя до суицида или чего-то подобного! Как в твою голову вообще могла прийти столь дикая мысль? Я просто-напросто желаю быть полностью честным и откровенным с тобой, хотя признаю, моя правда не слишком-то приятна… - едва тётка отошла, как папаша начал активно открещиваться от подобного плана.

Не слишком приятна, да уж…

- Ну ладно, окей. – согласился я, усаживаясь обратно на лавочку. – Я и не настаиваю на нашем общении, ибо банально вас не знаю, так что вы мне не более интересны, чем я вам. И после суда, который присудит алименты на моё содержание, уверена, мы никогда более уже не встретимся вновь, так что мне несложно выполнить эту вашу просьбу. Что же до выложенного в Ютюб ролика, то прошу прощения, ошибочка вышла, я планировала вырезать тот момент, где упоминаетесь вы, однако опубликовала в итоге не то видео, которое собиралась. Что же до других видео, а они обязательно появятся в Ютюбе, например, я намерена дать интервью блоггеру, на чьём канале публиковала своё первое видео, то это моё личное дело, обсуждать которое с вами не собираюсь. В конце концов, я же не говорю, чего делать или не делать вам, так что и не надо указывать мне, вы давным-давно утратили такое право. Однако, полагаю, вам вполне по силам помочь мне в борьбе с произволом органов «опеки». И тогда мне не придётся случайно или нарочно упоминать всуе ваше имя. В противном случае я стану защищаться от неприятных личностей из «опеки» любым доступным мне способом, включая отсылки к своему биологическому отцу, кандидату в депутаты, к вам… И подумайте над тем, как вы будете выглядеть в глазах своих избирателей, да и просто знакомых, если не встанете на защиту родной, пусть и нелюбимой дочери.

Я пожал плечами.

- Давай обойдёмся без суда, Злат. Я тебе уже предлагал восемнадцать тысяч в месяц, плюс деньги на летний отдых… - начал он.

- А я вам, помнится, уже делала встречное предложение. Компенсируйте маме затраты, понесённые ей на моё содержание, из расчёта предложенных вами же восемнадцати тысяч рублей в месяц, плюс продлите это самое содержание до тех пор, пока я не окончу ВУЗ, а также оплатите мою учёбу в ВУЗе, если это потребуется, и тогда мы вполне сможем обойтись без суда. И то, что вы там меня не любите, я вам не нужна, и вы даже собрались умирать для меня, et cetera, et cetera, никак вообще не освобождает вас от обязанности по содержанию меня любимой. Или же, говоря всю ту чушь, которую сказали, вы рассчитывали в том числе и на то, что я, не любимая отцом доча, тут же расплачусь и убегу, крича, что в жизни от вас и копейки не возьму, как, например, моя мама? С ней же вы именно такой фокус и провернули, да? Если так, то вы ошибаетесь, ибо стригут даже самую паршивую овцу, и свой клочок шерсти я намерена с вас стребовать. Полюбовно или же через суд, всё равно, мне любой вариант годится.

- Злата нужно же, в конце концов, иметь хотя бы толику самоуважения, не всё в жизни сводится только к деньгам… - промямлил в ответ папаша, и по его физиономии было видно, что я попал, как говорится, в «яблочко».

- Вынуждена с вами не согласиться, отец, ибо брать своё – это в данном случае и означает проявить самоуважение. Я же к вам не лезу, мол, «папочка, люби меня, пожалуйста!». А деньги мне, как и любому другому человеку, нужны, я этого и не скрываю, так что, если хотите, чтобы я от вас отвалила с концами и не делала мозги, как говорит одна моя новая знакомая, особенно перед таким ответсвенным моментом, как выборы, готовьтесь расчехлять кошелёк и содержать меня наравне со всеми прочими своими детьми. В конце концов, я и требую-то не слишком многого.

Я встал с лавочки, ибо на сегодня с приёмом чмошников закончил.

- Учти, что, обратившись в суд, ты ничего не добьёшься, Злат! – сказал он мне в спину. – Всё, что приносит моей семье прибыль, принадлежит жене, а я зарабатываю копейки. Если тебе от меня нужны алименты, соглашайся на восемнадцать тысяч в месяц до своего совершеннолетия, иначе не получишь и этого, запомни!

- Ну, и ладно… - обернувшись через плечо, ответил я. – Какие-то деньги вы мне всё равно платить будете, плюс получу моральное удовлетворение от того, что в качестве кары Господней, вы, отец, скорее всего, пролетите мимо депутатского кресла, хотя повторюсь, как-то нагадить вам – для меня не самоцель. Станете вы депутатом в итоге или же нет, мне без разницы. До свидания, и искренне надеюсь на то, что в этой жизни мы с вами уже никогда более не встретимся вновь!

- Постой, Злат! – довольно громко сказал он.

- Ну, чего ещё? – обернулся я.

- Ну, хорошо…хорошо, я согласен на твои грабительские условия. – заявил папаша, вставая с лавочки. – В конце концов, я сам виноват, что из тебя выросла такая стерва…

- К чему тогда было устраивать весь тот цирк с медиаторами? Да и сейчас столько времени зря потратили. Сразу бы договорились, и, глядишь, даже остались бы друзьями… - ответил я, возвращаясь на лавочку, и пропуская мимо ушей слова про стерву.

- Я совершенно не горел желанием встречаться с тобой лично, Злат… Веришь – нет, мне стыдно смотреть тебе в глаза. – ответил тот.

- Верю, чего же не верить-то? Я бы на вашем месте вообще сквозь землю от стыда провалилась. - кивнул я.

- За прошедшие годы я буду выплачивать Ирине по пятнадцать тысяч, без доплат, в виде трёх тысяч. И не сразу, а в рассрочку…

- Не согласна! Если желаете рассрочку, то тогда уж будьте любезны оплачивать из расчёта оговорённых восемнадцати тысяч в месяц, но если вернёте долг сразу, тогда ладно, получите скидку. – перебил того я, и пожав плечами, продолжил. – Можете не соглашаться, конечно, если не хотите, я не настаиваю.

- Жадность – это грех, Злат, и до добра он никогда и никого не доводит… - раздражённым тоном заявил папаша.

- Что поделать, у меня явный недостаток отцовского воспитания. – с саркастическим выражением на физиономии ответил я.

- Ладно, хорошо… - взмахнул рукой он. – Я позвоню твоей бабушке и договорюсь с ней насчёт составления нотариального соглашения.

- Хорошо. – согласился я. – Только не ранее завтрашнего вечера, пожалуйста, а то мне ещё только предстоит убедить её в том, что пойти с вами на мировую – неплохая идея, ведь после разговора с вашими медиаторами, она…немного разозлилась и склонна решать с вами все вопросы только в судебном порядке.

- Хорошо, Злат, завтра вечером я позвоню. И сходите, пожалуйста, в суд, отзовите иск…

- Утром нотариальное соглашение с вами, вечером отзыв иска, только так, извините… До свидания отец, жду вашего звонка. - ответил я и пошёл прочь.

- И тебе, Злат, до свидания! – сказал мне вслед он. – Я постараюсь решить вопрос с «опекой».

г. Москва, Зеленоград, перекрёсток между 15, 16, 18 и 20 микрорайонами.

- Бляха-муха…! – я со злостью пнул валявшуюся на асфальте банку из-под «Спрайта» (наверняка напоминая со стороны злого хомяка) и вошёл в подземный переход, непрерывно бурча себе под нос. – В своей жизни я видел и слышал много разной херни, так что удивить меня непросто, но папаше это удалось-таки…

Я вновь разозлился, когда в очередной раз представил себе, что могла почувствовать по-настоящему пятнадцатилетняя девочка, да ещё и не совсем оправившаяся после тяжкой болезни, услышав от отца, пусть даже которого она и в глаза-то никогда не видела, сказанные им слова, и меня передёрнуло. Это наверняка работа его новой жёнушки. С-сука…

Хотя, конечно, от такого подонка ожидать можно любого фокуса…

-…тогда любил, теперь не люблю, нет места для тебя в моём сердце… Я, я, я…! М-м-м, как не назови папашу, всё одно – комплиментом выйдет! И ведь самое стрёмное, что он и в самом деле, судя по физиономии, верил своим же словам. Просто, блин, сказочный…нарцисс. Когда кажется, что уже всё, видел все существующие на свете виды идиотов, жизнь обязательно найдёт, как «порадовать» чем-нибудь свеженьким… - прохожие оборачивались на меня, злобно шепчущую себе под нос малолетку, но я всё никак не мог угомониться… - Тут, блин, каждый день трясёшься над своим ребёнком, а этот дебил…! Злату он больше не любит, видите ли!

Спокойствие, Злата, только спокойствие, не нужно нервов…

И папаша наверняка ведь правду говорил о том, что все его активы на жену записаны (да и если подумать, разве кандидат в депутаты может официально иметь бизнес?). Тётенька эта явно не промах и уверен, с самого начала чётко представляла себе, с кем дело имеет, и что в один «прекрасный» день у папаши запросто может «заиграть» новая любовь (за которой обязательно нужно следовать, ведь как это жить без любви-то?), и она рискует остаться с голой задницей и уже тремя детьми, а посему вовремя подсуетилась, куя, пока горячо…

Даже если предположить, что отец и в самом деле заключит нотариальное соглашение (да ещё и станет ему неукоснительно следовать), уверен, это ещё не конец моей истории со всем тем семейством, далеко не конец… Злобная тётка не отстанет от меня, ибо Злата для неё – идея фикс, точка приложения всей скопившейся за долгие годы ненависти. Я в этом убеждён. И если я сегодня, допустим, одержал локальную победу, то ещё рано радоваться. Они согласились на мои условия только потому, что в противном случае потеряли бы гораздо больше. Гораздо…

Ну и ладно, жизнь – борьба.

Телефон! – спохватился я, доставая из переднего кармана комбинизончика свой аппарат. – Совсем забыл отключить диктофон…

г. Москва, Зеленоград, Привокзальная площадь, д. 1, ТЦ «Зеленоградский», магазин « DNS».

- Привет… - услышал я голос рядом, рассматривая стенд с видеокамерами, и обернувшись, увидел того самого консультанта, который давеча помогал мне с выбором «ридера». – Что-то с книжкой случилось или…?

- Привет...Степан. Не, с книжкой всё хорошо, отличный девайс. Я, так, зашла поглазеть на видеокамеры и прицениться, а то на телефон не слишком-то и удобно снимать. – каким-то чудом мне удалось ему ответить даже без раздражения в голосе…

- Камера для любительской съёмки нужна? – уточнил он.

- Уху, и без дисплея. Недорогая, только чтобы более-менее нормально снимала, да удобно в моей руке лежала.

- Ну, тогда вот к этой присмотрись. – ответил он, беря со стенда одну из камер. - Китайская, от ещё малоизвестного в России бренда, а поэтому и цена невысокая, но качество и сборки, и изображения очень хорошее. Собирается на том же заводе, что и камеры «Sony». Я бы, например, взял именно такую. Для любительской съемки – просто топчик, да и гарантия два года.

- Окей, спасибо… - ответил я, фотографируя на телефон устройство, дабы затем почитать отзывы.

- Надумаешь покупать – вэлком!

- Уху, само собой. Пока! – ответил я и, покинув DNS, направился в «Русский Стандарт», забрать из ячейки «бабки».

г. Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, корпус 1553, квартира Златы, около часа спустя.

Фу-у-у! – громко выдохнул я, оказавшись, наконец, дома, ибо тащить «на горбу» лям оказалось весьма напряжным делом. Было стрёмно. Стрёмно, да и ко всему прочему пузо разболелось, так что домой заявился весь в поту, выражаясь нефигурально.

- И что же мне теперь делать со всем этим богатством? – откусывая ржаной хлебец и запивая его чаем, подумал я, глядя на лежавшие на кухонном столе в творческом беспорядке купюры (138 штук по сто баксов, а также несколько двадцаток, плюс 30 штук пятитысячных рублёвых купюр).