Жизнь на «отлично!» Том второй

Глава 23

Москва, Зеленоград, корпус 1557, несколькими часами ранее.

- Кто к нотариусу крайний? – поинтересовалась Анна Леонидовна, когда вместе с дочерью вошла в небольшой «предбанник» перед кабинетом с табличкой «Непомнящий Ю.А., нотариус», где на видавших виды диванчиках дожидались своей очереди четверо человек.

- Я. - подняв руку, но не поднимая глаз от электронной книги отозвался бритый налысо молодой человек, обладатель шикарной густой бороды, сидевший ближе всех ко входной двери.

- Мам. - шепнула Ира матери на ухо. - пойдем пока на улицу, посидим там на лавочке, подождем, наша очередь еще нескоро подойдет, тут всегда медленно прием идет…

- Молодой человек. - обратилась Анна Леонидовна к тому типчику, что был в очереди перед ними. - если кто-нибудь станет спрашивать, то, пожалуйста, скажите, что мы заняли очередь за вами, и ожидаем на улице.

Молодой человек лишь кивнул в ответ, все также не поднимая взора, что, мол, услышал.

- Это невежливо вот так себя вести, когда пожилой человек к тебе обращается… - недовольным тоном пробурчала Анна Леонидовна, выйдя на улицу и спускаясь теперь по металлическим ступенькам крыльца нежилого подъезда.

- Мам, вот тоже мне, нашла причину для недовольства… - ответила ей дочь. - Какое нам с тобой дело до воспитания абсолютно постороннего человека? Просто не обращай на подобные мелочи внимания, а то никаких нервов не хватит, присядь лучше, вон, на лавочку.

- Ир, ты воду взяла? - поинтересовалась пожилая женщина у дочери, садясь на лавочку в тени дерева.

- Да, взяла. - ответила та, снимая с плеч рюкзачок и доставая из него пол-литровую бутылочку с водой, после чего, присаживаясь рядом с матерью, передала бутылочку ей.

- Как же сегодня жарко-то… - утолив жажду пожаловалась Анна Леонидовна, и глядя теперь на то, как одетая в светло-голубые расклешенные джинсы, белую футболку в обтяжку с надписью «Puma» и белые же кроссовки, развалилась на лавочке, вытянув ноги и опершись затылком о спинку, ее дочь, и немного понаблюдав за ней, спросила. - Что?

- В смысле, что? – вопросом на вопрос ответила Ира, повернув голову в сторону матери.

- Я спрашиваю, что у тебя приключилось? – уточнила Анна Леонидовна.

- А с чего ты решила, мам, будто у меня что-то должно было приключиться? – с некоторым раздражением в голосе, чего обычно она не позволяла себе в разговорах с матерью, поинтересовалась Ира.

- Уж не считаешь ли ты, Ира, будто я невнимательная мать и совершенно не знаю повадок своей собственной дочери? Ты же с детства разваливаешься в такой вот позе, когда что-нибудь натворишь и знаешь, что тебя за это ожидает выволочка или, когда чем-нибудь очень сильно расстроена. - терпеливым тоном пояснила бабушка Златы и хотела было продолжить, но…

- Мам…! – явно громче чем собиралась, перебила ее Ира, усаживаясь нормально, и озираясь по сторонам - Не знаю…

Она слегка взлохматила свои волосы и уставилась себе под ноги, на живой ручеек из муравьев, что перетекал через асфальтовую дорожку.

- Я… Мам, ты же знаешь, как я не люблю ни на что жаловаться и терпеть не могу нытиков, но… Сегодня с утра я сломалась. Окончательно. Сломалась, словно какая-нибудь дешевая китайская шарнирная кукла… - Ира сделала жест, будто ломает руками нечто невидимое.

- Это из-за… - Анна Леонидовна кивнула на дверь в нежилой подъезд, рядом с которой висели таблички: «Окна и Двери» и «Нотариус». - Так сильно расстроилась, вспомнив снова…?

- Нет…вернее, да, и это, конечно, тоже, но… - Ира провела пальцами по глазам, утирая предательски выступившие слезы. - В конечном итоге я просто не выдержала напряжения от... Мам, веришь, нет, но последние практически полтора месяца были для меня…просто адом. Настоящим адом, еще при жизни…

- Верю, Ир, само собой…- ответила той мать. - Как не верить-то, когда все это на моих глазах происходило…? Да и не у тебя одной земля из-под ног ушла, знаешь ли…

Ира забрала у матери бутылку с водой и сделала два больших глотка, а утолив жажду…

- Вы чего-то хотели?! – повернув голову, и с явным неудовольствием в голосе и на лице, спросила она у вышедшего из нежилого подъезда, и неспешно идущего (явно специально) теперь мимо их лавочки, невысокого полного дяденьки, на вид что-то около пятидесяти с хвостиком лет, посетителя нотариуса, вероятно, судя по его деловому костюму, и который неотрывно на нее пялился, приветливо улыбаясь при этом.

Услышав ее вопрос, и увидев совершенно недружелюбное выражение лица, улыбка у дяденьки моментально увяла, и он, сильно покраснев от смущения, засеменил, быстро перебирая пухлыми ногами, очевидно желая поскорее скрыться из виду, и едва при этом не упав, споткнувшись о незамеченный им от волнения канализационный люк.

Наблюдая за ним, Ира издала хмыкающий звук.

- Ир… - сказала Анна Леонидовна, беря ладонь дочери в свои. - Не снижай самооценку непричастным к твоему плохому настроению людям. Ну, чего ты срываешься-то на посторонних…?

- За эти полтора месяца, мам, во мне дважды умерло нечто очень важное… - продолжила Ира и ощутила, как рефлекторно сжались ладони рук матери. - В первый раз, и он же самый ужасный, это было тогда, когда мне позвонили из больницы…а затем, когда мы с тобой примчались туда…и Златкин доктор сказала, что Злата жить будет…скорее всего…но вот когда она очнется, если вообще очнется, то будет…вероятно…

Ира замолчала, закрыв лицо руками и громко сопя.

- Я знаю… Я слышала… Я же с тобой вместе тогда была… - заикаясь от подступившего к горлу кома, ответила Анна Леонидовна.

- Вот тогда что-то во мне и умерло впервые…можно даже сказать, что в какой-то мере умерла я сама… Это совершенно невыносимо, когда тебе сообщают подобное о твоем родном ребенке! - сказала Ира, чуть-чуть справившись с эмоциями. - Знаешь, мам, я только тогда, едва ее не потеряв, по-настоящему поняла то, насколько мне дорога и нужна Златка… Я, конечно, всегда ее любила, она же моя родная дочь, в конце концов, но…до и после - это совсем разные вещи…

- Все уже закончилось, Ир, пуля, что называется, просвистела мимо…давай лучше сменим тему, чего лишний раз расстраиваться-то…? - перебила ее мать.

Дочь лишь кивнула.

- Ну, а во второй раз это…хотя на самом деле это уже, конечно, мелочи…по сравнению со Златкой все мелочь. Для меня, по крайней мере… Но в моей душе окончательно умерла девочка-подросток, верящая в добрые, хорошие сказки...ты же всегда говорила, что во мне больше от шестнадцатилетней девчонки, чем следовало бы…и вот теперь я чувствую, что все…! От того наивного подростка во мне более не осталось и следа... Олег той отвратительной выходкой, показав свое истинное ко мне отношение…и к Златке, разрушил мои детские и наивные мечты о том, что в моей жизни все еще может быть, как в американском кино…дом, любящий и любимый муж, совместные дети, собака, ну и все такое прочее… Теперь мне стало совершенно очевидным то, что это «кино» не про меня и не про мои наивные хотелки. Поздняк метаться, как говориться… Мне, мам, уже почти тридцать пять, разведена, у меня есть ребенок, да и не богачка я какая-нибудь...короче говоря, впереди меня не ждет ничего радостного…в плане обретения семейного счастья, я имею ввиду. Ну, вот скажи на милость, кому сейчас нужны лишние проблемы, когда вокруг полно свободных женщин, безо всяких проблем…да еще и гораздо моложе…? - Ира перевела взгляд на березу, по стволу которой в поисках насекомых рыскал поползень. - И вот от всех этих «радостей жизни» я в итоге и сломалась, мам…мне больше вообще ничего не хочется…и какой-то совершеннейший упадок сил. Не знаю, быть может на фоне всего произошедшего у меня начался кризис среднего возраста, или что-то вроде того…

- А ну, прекрати болтать всякие глупости! Тоже мне! Ну, скажи на милость, какой еще может быть кризис среднего возраста в тридцать четыре года?! Не доросла еще до кризиса… Просто ты слишком долго была на взводе…на нервах, вот и все! – с заметной хрипотцой в голосе ответила ей мать. - И вообще, Ира, уныние - это грех! Радуйся и ежедневно благодари Бога за то, что с ребенком твоим все более-менее в порядке! Златка, между прочим, твердо убеждена в том, и я склонна ей верить, ибо в последнее время она вообще…очень убедительная девочка, что ты еще выйдешь замуж…и…и не только! Да и папа твой всегда говорил, что никогда нельзя опускать руки, ибо новый день всегда несет новую возможность и не знаешь заранее, что тебя ждет, и с кем сведет судьба завтра…

- Да, мам, он именно так и говорил, я помню… - пробормотала Ира, а затем уже бодро и громко ответила самой себе. - Все, хватит! Пора заканчивать разводить сырость и мелодраму!

Сказав это, она вдруг вся встрепенулась, и едва не вскочила с лавочки от внезапно нахлынувших эмоций, но, видимо передумав в последний момент, спросила:

- Мам, ты же слышала, что этим утром выдала мне на кухне Златка?

- Мам, мам…я уже тридцать четыре года, как «мам»! Где я, по-твоему, находилась в тот момент? У меня, знаешь ли, со слухом пока еще полный порядок…разумеется, я все слышала! – с нотками раздражения в голосе ответила дочери Анна Леонидовна, разглядывая свои туфли.

- Знаешь, мам, я поначалу даже и особого внимания не обратила на всю странность сказанного дочерью, но затем, когда чуть-чуть отошла от этих ваших…коварных замыслов, - Ира обиженно взглянула на мать, но та и ухом не повела, - и вновь прокрутила в голове тот разговор… практически Златкин монолог, можно сказать…и знаешь что, мам?

- Что? – односложно ответила та.

- Да я просто офигела, это если мягко выражаться! Даже ущипнула себя, ну так, на всякий случай, а то мало ли, вдруг просто приснилось. Не приснилось…

- Ну, дорогая моя дочь, это ты просто еще не столько времени провела с дочерью, сколько провела с внучкой я…меня ее утренний «монолог» впечатлил, конечно, но не столь сильно, как тебя. Я вроде как уже и попривыкла к тому, что Златка наша нынче…очень убедительно говорит, да. - бесцветным тоном ответила Анна Леонидовна, глядя куда-то вдаль, в сторону перекрестка.

- Очень убедительно говорит?! – с визгливыми нотками в голосе переспросила Ира. - Мам, да моим первым же желанием, после того, как я «переварила» все ею сказанное, было записать ее на сеанс экзорцизма…!

Ира замолчала, отвернувшись, едва сдерживаясь от распиравших ее эмоций, а справившись с ними, продолжила.

- Она же у меня просто взбалмошная девочка! Ребенок, мам! И рассуждения, и мысли, и интересы у нее до сегодняшнего утра всегда были соответствующими…быть может даже и чуть-чуть более инфантильными, чем должны были бы по идее быть у девицы ее возраста! И я ни разу, до сегодняшнего утра, не замечала за ней склонность к размышлениям на подобного рода темы! Такие вопросы, ну, типа «дела взрослых», как она сама говорила, ее абсолютно не волновали, что, в общем, совершенно нормальное явление для подростков. В этом возрасте людей интересуют совсем иные вещи. Я же тоже, в конце концов, когда-то была пятнадцатилетней девочкой и точно это знаю! И это даже хорошо, наверное, я бы вообще предпочла, чтобы она побыла еще наивным ребенком, пока может. И тут, на тебе, бац! Сегодняшним утром, я внезапно выяснила, что, оказывается, ни черта не знаю, как ты, мам, выразилась, повадок собственной дочери! Оказывается… Мам! Я смотрю на дочь, а в ответ на меня смотрит словно бы совершенно незнакомый мне человек… Не моя Златка! Ну, или она же, но как будто много лет спустя... Мне это не нравится, мам, совсем не нравится! Ее послушать, так получается, что…знаешь, у меня есть несколько знакомых девчонок, очень рано повзрослевших…во многих смыслах, но, мам, они-то в подростковом возрасте прошли, что называется, и огонь, и воду, и медные трубы, а Златка…! Златка скромная, тихая и домашняя девочка! Откуда все это взялось в ее голове?! Мам, у тебя же была подруга – психиатр, может она…ну, не знаю…

Замолчав, Ира провела ладонью по лицу.

- Стало быть, Златка уже давно размышляла на подобные темы, просто помалкивала…не с неба же у нее эти мысли взялись! Но это такие мелочи, прости Господи…главное, что эти свои мысли она может так ловко и связно доносить до окружающих, чего ранее, между прочим, я за ней не замечала, а значит…значит ее голова не пострадала! И вот это уже самое главное…! Знаешь, Ирочка, человек – это целый мир…целая вселенная. Можно многие десятилетия прожить вместе, чуть ли не ежедневно открывая для себя все новые грани человека, находящегося рядом с тобой…грани его характера, души, но так никогда до конца и не узнать… – негромко ответила Ире мать, теребя подол своей старомодной юбки. - Поначалу, я тоже была как в воду опущенная от всех тех изменений, произошедших в ней... И я тоже, как и ты теперь, думала, что девочка передо мной всего лишь внешне похожа на мою Златку…подделка под Златку…но когда прошло чуть-чуть времени, и я слегка оклемалась, то стало очевидным, что она - все та же моя Златка, просто демонстрирующая мне и всему миру иные грани своей личности, столь ярко проявившиеся после…происшествия…

Ира в ответ просто кивнула, закусив губу.

- Злата не совсем уже ребенок, Ирочка, а скоро станет практически взрослым человеком, и изменится она при этом, разумеется, еще сильнее…у нее уже будет и больше жизненного опыта, и меньше детской наивности…все это вполне нормальный процесс взросления. - продолжила пожилая женщина. - Ир, в конце концов, хоть сама ты, конечно, этого и не замечала, но лет в шестнадцать-семнадцать, ты тоже, знаешь ли, здорово изменилась…очень здорово, я бы даже сказала. Тебя практически в одночасье стало совершенно не узнать. У тебя появились новые интересы, новые друзья…хамила мне, от рук опять-таки совершенно отбилась…

- Мам! – покраснев, прервала Ира мать. - Это было давно…я уже перебесилась с той поры, давай не будем об этом вспоминать!

- Давно, да… Но взять хоть бы и день сегодняшний. Я, к примеру, впервые слышу, хотя и знаю тебя более трех десятков лет, - как ни в чем не бывало продолжила Анна Леонидовна, - чтобы ты вот так вот жаловалась на жизнь…на судьбу. Разве «сильная женщина» - это не тот образ, который ты так заботливо пестовала еще аж со школы?

- Мой… - согласилась с матерью Ира. - Как бы это смешно не звучало, но я всегда хотела быть сильной и независимой женщиной, чтобы…ай, какая уже разница, ведь в конце концов я передумала, и теперь мне так хочется, чтобы…был тот, за чьей спиной всегда возможно было спрятаться. Чтобы он взял на себя часть моих проблем. Чтобы… Мам, у меня совершенно нет больше ни сил, ни желания, день за днем решать все жизненные проблемы самой!

Вновь развалившись на скамейке, и глядя в небо, Ира замолчала.

- В отпуск тебе уйти нужно, вот что! Развеяться от серых будней. Все эти твои дурные мысли от нервов и усталости! Ни в том году в отпуске не была, ни в этом пока еще…вот сколько можно так работать, словно робот?! Ты же, в конце концов, секретарь, а не директор компании! – разозлилась Анна Леонидовна.

- Секретарь директора, мам…одного из директоров. - пожав плечами ответила та.

- Очень жалко, что мы тогда продали дачу! – заявила дочери мать. - Вот сейчас бы все вместе и поехали туда, на свежий воздух…

- Ничего не жаль, мам! Мало того, что наша дача была почти за три сотни километров отсюда, так ее еще и каждый год подновлять нужно было. Уже забыла, что ли? То забор починить, то крышу покрыть, то полы поменять, то сам дом поднимать, чтобы нижние бревна заменить...и конца этому не было! Пока дедушка с папой занимались этим, все было окей, а теперь что? Как бы мы сейчас поддерживали тот дом в человеческом состоянии? Кого бы нанимали там? Алкашей местных, что ли? Тоже мне отдых, сплошные нервы, нафиг-нафиг…! – ответила Ира, закрыв глаза.

- Да они, наверное, давно уже и передохли все, алкаши эти… - не слишком уверенно ответила Анна Леонидовна.

- Ага, эти передохнут, как же! Они, мам, нас с тобой еще переживут! Никакая зараза их не берет, проспиртованные все! – со вновь появившимся в голосе раздражением ответила Ира. - Плюс еще эти скоты и обносили наш дом каждую зиму, разбивая при этом половину окон! Все, не желаю об этом вспоминать! Если хочешь, на следующее лето сниму вам со Златкой дачу где-нибудь в районе Конакова, у меня там знакомая с работы каждый год для родителей за очень недорого снимает дом, и никакой головной боли с его содержанием не имеет. Но ты права, мам, мне и правда нужно в отпуск… Куплю-ка я, пожалуй, нам со Златкой горящую путевку куда-нибудь на юга, в Турцию или на наше Черное море...

- Златку не нужно пока никуда тащить, Ир! – тут же не согласилась с дочерью Анна Леонидовна. - Позови лучше с собой…эту, прости Господи, Настьку твою…проститутку эту, раз уж нормальными подругами ты так и не удосужилась обзавестись…, а то одну я тебя никуда не отпущу!

- Мама…! – зашипела на мать Ира, и быстро усевшись нормально, огляделась вокруг. - Прекрати…! Что ты такое несешь?! Какая еще проститутка?! Настя нормальная девчонка…!

- Нормальная девчонка, правда? – злым тоном перебила ее мать. – А кто с двенадцати лет по мужикам таскаться начала? Случайно не эта твоя «нормальная девчонка», нет?! Еще и тебя, дурынду этакую, на подобное подбивать начала! А мамаша ее регулярно ночами названивала, разыскивая свою где-то шляющуюся малолетнюю дочь! Забыла?! Дура я тогда была, что сразу не пресекла ваше общение…

- Она нормальная девчонка, мам, - упрямо повторила Ира, - просто у нее конституция такая…

- Конституция у нее, видите ли, такая! – передразнила мать свою дочь и на некоторое время замолчала, продолжив затем. - Я на днях Наталью Васильевну встретила, маму Вики, и мы разговорились с ней…

- А… теперь ясно, с чего это вдруг ты вновь подняла эту заплесневелую тему… - уныло ответила Ира, сгоняя с футболки божью коровку. - Как там дела у Вики?

- У нее все хорошо…муж, дети, своя большая фирма. - сообщила Анна Леонидовна. - Наталья Васильевна рассказала, что Вика с мужем недавно большой дом в Подмосковье построили…

- Рада за нее. - ответила Ира, у которой настроение испортилось окончательно.

- До сих пор жалею, что из-за этой…Насти, ты рассорилась с Викой. - вновь разозлилась пожилая женщина. - Такая хорошая девочка…дружила бы с ней, глядишь и на работу какую-нибудь хорошую тебя бы пристроила, да и вообще…но нет, ты выбрала в подруги эту…потаскуху!

- Мам! – повысив голос ответила Ира. - Давай не будет в очередной раз ссориться из-за «убежавшего» сто лет назад «молока»! Лично я с Викой не ссорилась! Это, во-первых. Просто ты ее знаешь лишь с одной стороны, с исключительно хорошей…а я со многих.

- Ей просто не нравилась эта твоя Настя. - упрямо заявила пожилая женщина.

- Ей не нравилась Настя, да…, - согласилась Ира.

- Вот бы и дружила с Викой! Тысячу раз тебе говорила, что такими подругами нельзя просто так разбрасываться…! - вновь пробурчала Анна Леонидовна.

- Мам. - мягко ответила Ира, беря руку своей пожилой матери. - Вика неплохая девчонка, конечно, и я бы, разумеется, предпочла, чтобы она была у меня в подругах, но… Знаешь, она из того типа людей, у которых либо все будет так, как хотят они, либо не будет никак… Вот «вчера», фигурально выражаясь, Вика требовала, чтобы я прекратила общаться с Настей, просто потому что та ей не по душе…

- И правильно требовала! – вставила свои «пять копеек» Анна Леонидовна.

-…«сегодня» будет какое-нибудь новое требование, - как ни в чем ни бывало продолжила Ира, - и «завтра» ей тоже что-нибудь не понравится. И вот только попробуй не сделать ровно так, как она того желает…Вика тут же вычеркнет тебя из своего круга общения. В этом смысле она экстремист наивысшего порядка, и со своими друзьями и подругами она привыкла разговаривать на языке ультиматумов, а мое отношение к ультиматумам ты прекрасно знаешь, мам. Тут я вся в папу. В любом случае даже не встань на пути у нашей дружбы Настя, эта самая дружба весьма скоро бы подошла к своему завершению, это к гадалке не ходи. Ну, а во-вторых, мам, если я с кем-то и дружу, то вовсе не ради того, чтобы поиметь от этого человека какую-нибудь выгоду…

- Я не это имела в виду, Ир. - смутившись, перебила мать свою дочь.

- Я знаю. - пожав плечами, легко согласилась Ира. - А что касается работы…ну, у меня же секретарское среднее специальное образование, и в отличие от многих, работаю я по специальности. Я секретарь у высокого начальства в крупной компании, и меня это вполне устраивает, разве что зарплата могла бы быть и повыше, конечно… Куда еще смогла бы «пристроить» меня Вика? Я в отличие от нее в Англиях не училась, да и папа мой, знаешь ли, большим начальством в московском департаменте городского имущества не…был. Опять же, в отличие от ее…

На минуту повисла тишина, нарушаемая лишь звуками проезжающих машин.

- Все-таки, мне нужно было бросить работу в школе и идти заниматься с детьми в частном порядке, тогда смогла бы тебя выучить в институте… - в голосе Ириной матери вновь прорезались хриплые нотки.

- Мам, я не получила «вышку», только по той причине, что сама не смогла поступить на «бюджет»… - ласково ответила матери дочь.

- Ерунда! – отрезала мать. - Нужно было на «платный» тебя тогда отдать!

- Мам, ну какой еще «платный»?! Ты что, уже забыла? Папа тогда только-только умер, и мы были в долгах, как в шелках! Спасибо еще, что квартиру на меньшую разменивать не пришлось! – встав с лавочки, и утерев тыльной стороной ладони со лба пот, ответила ей дочь. - Давай уже закроем эту тему, пожалуйста! В моем образовании меня все устраивает, а вот для Златки я «вышку» организую, в лепешку разобьюсь, но в институте она выучится…

- Женщины! – внезапно раздался голос со стороны нежилого подъезда, и мать с дочерью, замолчав, повернули головы к говорившему, которым оказался парень, бывший в очереди к нотариусу перед ними, и вышедший теперь на крыльцо покурить. - Сейчас уже моя очередь подойдет, а затем ваша.

- Спасибо, молодой человек! – поблагодарила Анна Леонидовна парня и обращаясь уже к дочери сказала, поднимаясь с лавочки. - Пойдем!

Минут десять спустя, в «предбаннике» перед кабинетом нотариуса.

- Знаешь, Ирка, есть у меня такое ощущение, что вскорости обыденность наша заиграет новыми красками…устроит еще Златка веселую жизнь своему папашке, ох, устроит! - заявила Анна Леонидовна, открывая дверь в кабинет нотариуса. - Она у нас, как выяснилось, не по годам продуманная и разумная!

Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, корпус 1553, квартира Златы. Вечером.

Вполне допускаю, что существуют на свете люди, которые бы спокойно, а возможно даже вполне себе безразлично отреагировали на то, что их несовершеннолетнюю дочь и\или внучку доставляет домой полиция с формулировкой а-ля: «мило беседовала на крыше дома с выпивающим там же взрослым мужчиной», в конце концов, родители бывают очень разные, и их, как и Родину, не выбирают. Однако мои (ну да, теперь уже мои!) мама с бабушкой таковыми не были точно…

- Злата…! – в унисон воскликнули обе женщины, бабушка – расстроено, а матушка – с заметной злостью в голосе, едва за участковым, устроившим мне принудительный привод в родные пенаты, закрылась входная дверь.