Жнец

ГЛАВА 20 Саша

Похороны вышли скромными. Моя мама не хотела превращать их в спектакль, и я уважала ее желания. Цветы, гроб, да и все, что Ронан выбрал, - все это прекрасно. И должна признаться, я удивлена, что явились все эти разодетые парни из синдиката. Даже Ронан.

— Спасибо, что пришла, — шепчу я Мак, когда она встает рядом со мной.

— Я прикрою тебе спину, Саш. Ты же еще один прекрасный фрукт в нашей «семье». И именно это делает семья.

Ее слова заставляют меня улыбнуться, хотя я чувствую, что это неправильно. Я всегда убеждала себя, что эти парни никогда не были на моей стороне. Но она права. Все они - как одна большая гребаная семья. Иногда нужно оказаться на самом дне, чтобы увидеть, кто по-настоящему за тебя. И вот теперь они все стоят рядом со мной.

Служба короткая и проводится непосредственно на месте захоронения. Мак все время остается рядом со мной, а когда все заканчивается, она настаивает, чтобы я поехала с ними.

Все заканчивается в закусочной, где работает сестра Найла. Той самой, в которой и я когда-то работала. Месте, где все это началось. Когда Салли видит меня, она целует меня и крепко обнимает. Несмотря на то, что это семейный подряд, я, правда, думаю, что у нее золотое сердце.

Она кормит нас и разрешает нам сидеть, пить и разговаривать до позднего вечера. А когда приходит время ехать, Лаклэн предлагает подвезти меня.

— Я возвращаюсь домой, — говорит Мак. — Просто позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, Саш. Все, что угодно.

— Хорошо, — киваю я. — Еще раз спасибо тебе за все.

Ронан поворачивается, чтобы проводить ее к своей машине, а я тянусь к его руке.

— И тебе тоже спасибо.

Он кивает, а потом колеблется. Надеюсь, он что-нибудь скажет. Хоть что-нибудь.

Но он ничего не говорит.

С Лаклэном мы едем в тишине.

Я знаю, что он собирается поговорить со мной, поэтому, когда он идет за мной в мою квартиру, я не протестую. Я положила ключи и сумку и жестом указала на кухню.

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, Саша, — говорит он. — Спасибо. Почему бы тебе просто не присесть, чтобы мы могли немного поболтать.

Я киваю и сажусь, складывая руки вместе. Я довольно хорошо знаю Лаклэна. Я никогда не видела его вспыльчивым или теряющим рассудок, но я также знаю, что он раздавит как букашку всех, кого он воспринимает как угрозу, не моргнув глазом. Он делает это ради своих братьев. Ради Синдиката. И видя напряжение во всем его теле, которое также сквозит в его голосе, я знаю, что он рассматривает меня, как потенциальную угрозу. Он откашливается, и я смотрю на него снизу-вверх.

— Я понимаю, почему ты хочешь уехать, — говорит он. — Но я уверен, что ты понимаешь, что есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить в первую очередь.

— Конечно, — неуверенно улыбаюсь ему.

— Все те же правила будут действовать, как если бы ты все еще работала на нас, Саша. Никаких разговоров с копами. Я имею в виду-никогда.

— И в мыслях не было, — заверяю я его. — Честное слово.

— Тебе выдадут несколько новых удостоверений личности, которые ты должна использовать в целях своей и нашей безопасности. Что касается клуба, то ты там никогда не работала. Понимаешь?

— Конечно.

— Что насчет семьи МакКенна? — спрашивает он.

— Понятия не имею о ком ты.

— Это хорошо, — говорит он. — Очень хорошо, Саша.

Он встает, и я думаю, что он собирается уйти. Но вместо этого он подходит к окну и смотрит вниз на улицу, повернувшись ко мне спиной.

— Есть еще кое-что, — говорит он.

— Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что произошло с Блейном.

Вся кровь отливает от моего лица, и я молюсь, чтобы он не обернулся и не увидел этого. Потому что я скрывала эту тайну в течение последних двух лет, но не смогу этого делать, когда Лаклэн спрашивает напрямую.

Тогда Ронан позаботился об этом. Мне ничего не нужно было делать. Я не знаю, что он сделал, но они были убеждены, что Блейн уехал из города. Когда они спросили меня об этом, я сказала им в точности то, что сказал мне Ронан. Он сказал мне, что едет в гости домой, и я понятия не имею, когда он вернется обратно. И это было все. Больше они ни о чем меня не спрашивали. Блейн всегда был немного не в себе, и они думали, что он вернется, но он так и не вернулся.

И я просто надеялась, что он исчез с их радаров. Но, по-видимому, это не так.

Лаклэн оборачивается и пронзает меня взглядом. Он видит меня насквозь.

— Я в курсе, что он не уезжал из города, — говорит он. — Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что произошло на самом деле, Саша. Это все. После этого ты свободна. Ты можешь уехать. Делай все, что тебе заблагорассудится.

Моя грудь вздымается, как будто на ней лежит гигантский цементный блок. Мне становится все труднее дышать. Мои глаза мечутся по комнате. Я не могу ему лгать. Он все равно узнает. Но я не могу подставить Ронана. Поправка. Я не подставлю Ронана. Он сделал это ради меня. И он хранил эту тайну последние два года, зная, что я могу представлять для него угрозу.

Он мог бы убить меня в любой момент, но не сделал этого, потому что доверяет мне. А я доверяю ему. И я не предам это доверие, несмотря ни на что. Лаклэн - его брат, но он также верен синдикату и всем правилам, которые с ним связаны. Я не знаю, что бы он сделал в этой ситуации, и я действительно не хочу это выяснять.

— Мне очень жаль тебя разочаровывать. — Мой голос дрожит. — Но я не понятия не имею, что случилось с Блейном. Я уже говорила тебе…

— То, что ты мне сказала, было ложью, — говорит он. — Мы проверили записи полетов. Блейн так и не вернулся в Ирландию.

— Ну, тогда я не знаю, — быстро отвечаю я. — Может быть, он уехал куда-то еще. Может быть, он все еще в Штатах. Я не знаю, где он или что с ним.

Лаклэн прищуривается и подходит ближе, опускаясь на колени, пока не оказывается на одном уровне со мной. Он гораздо страшнее, когда находится так близко. И я знаю, что он видит, что я нервничаю. Я сдаюсь. Я вся дрожу. У меня слезятся глаза. И я думаю, что теперь он действительно может убить меня.

Но я не брошу Ронана. Если бы не он, меня бы вообще не было в живых.

— Саша, — говорит Лаклэн, и его голос смягчается. — Если кто-то ранил его, и это была не ты, то тебе не о чем беспокоиться. Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне. И я позабочусь об этом. Черт возьми, я даже дам тебе денег, чтобы ты могла спокойно исчезнуть.

Моя нижняя губа дрожит, и я прикусываю ее, чтобы не послать его на хрен. Потому что это все, что я, правда, сейчас хочу сделать. Он давит на меня, и я не знаю почему. Но я не могу вынести этого. Только не сейчас.

— Послушай, я ничего не знаю! — кричу я на него. — Ты не там ищешь виновного, понимаешь? Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Блейн исчез. Я его не видела. Я ничего о нем не слышала. Вот и все, что могу сказать. Никакие твои слова или действия не изменят этого факта.

Лаклэн встает во весь рост. А потом он просто кивает и идет к двери. Я остаюсь совершенно ошеломленной, когда он останавливается, взявшись за дверную ручку, и оборачивается ко мне.

— Должен признаться, Саша, — говорит он. — Я действительно думал, что ты можешь сломаться. Ронан был прав насчет тебя.

— Что? — шепчу я в замешательстве. — Он тебе сказал?

— Да, — отвечает он. — Потому что у него не было другого выбора. И вам лучше придерживаться одной и той же версии, когда кто-нибудь спросит тебя или его об этом.

Он уходит, а я в полном недоумении откидываюсь на спинку дивана. Ронан рассказал ему. И даже не предупредил меня. Он просто позволил ему прийти сюда и проверить меня, и, вероятно, исход этой беседы был бы совсем иным, если бы я сказала правду сегодня вечером. Он мог бы убить меня.

Это выводит меня из себя. Но хуже всего то, что это больно. Я не могу поверить, что Ронан сделал это со мной. Я достаю телефон и начинаю думать, стоит ли ему звонить, когда понимаю, что это бессмысленно. Вот так оно и есть.

Так что вместо этого я достаю свой календарь и считаю дни до свадьбы Мак. Еще пять дней. А потом я просто исчезну. Так будет лучше.