Гладиатор из Крайпруса

Глава 66 Коготь Кса [Кса]

Навык, пробивающий броню. Чудо? В такой то важный момент, как сейчас. Не иначе, как чудо. Впервые за пять боев я открыл новый стоящий навык, а не только прокачал прежние. И против кого. Человека, закованного почти в сплошной металл.

Скрепя металлом, Панцирь поднялся на ноги. Нашёл мелкими прорезями в забрале меня и встал лицом.

— Сдайся, — предложил я.

— Лучше ты сдавайся. Ты всё равно мне ничего не сделаешь.

— Ошибаешься, — усмехнулся я, да так, что рыцарь сделал шаг назад, перестраховываясь от неожиданной атаки. — Теперь сделаю. Я сломаю тебя вместе с твоей бронёй, если не захочешь сдаваться.

Ничего не ответив, воин повернулся ко мне боком и побежал куда-то в сторону. Проследив его траекторию, я погнался следом. Легко нагнал, ударил в шею, на что воин, не глядя, отмахнулся кинжалом и продолжил свой тяжелый бег. Обогнав, первым добежал до брошенного щита и, сковырнув его шипом, пнул со всей силы ботинком, запуская в долгий полёт. Прикасаться к его чрезвычайно липкой стороне побоялся. Не хватало ещё допустить какую-нибудь глупую ошибку, когда победа забрезжила впереди.

Нужно отдать должное чёрному, он стоически отнёсся к тому, что забрать щит не получилось. Не стал бежать дальше, а вместо этого понёсся на меня всё с тем же кинжалом, уже и сам не рассчитывая ранить. Теперь его атаки были посредственными, не серьёзными. Он понимал, что не с его ловкостью драться со мной.

Однако расслабляться я не стал, нанеся первые удары со спины. Два удара с новым навыком и вот ведь разочарование. На броне по-прежнему ни царапины. Отшатнувшись, ушёл от вялого выпада кинжалом и боковым зарядил прямо в забрало. Рыцарь дёрнулся, было заметно, что что-то изменилось, но на воронённой поверхности чёрной стали по-прежнему не осталось следов.

Навык прибавил единицу силы и должен был помочь сломать защиту врага, но вместо этого практически ничего не изменилось. Заметив мою растерянность, рыцарь пошёл в лобовую. Пришлось обменяться пятеркой безответных ударов в корпус, которые по-прежнему не имели результата. И что же делать? Продолжать бегать и бить его, упрашивая сдаться? Вряд ли это реально действующая тактика. Впрочем, пока больше не остаётся, ведь и воин ничего сделать не может.

Быстро обежав, оказался за спиной у воина, но бить не стал. Одна нога соперника оказалась отставлена в сторону и согнута, он так делает только когда пытается ударить с разворота. Выждав секунду, заметил как замедленно от первых раз воин повернулся, но не ударил. А бросил мне в лицо свой кинжал. Атака была слабой, поэтому я не стал даже уворачиваться, просто отбив кинжал в воздухе. Но чёрный только этого и добивался, бросившись следом на меня. Похожая на чёрный металлический крюк рука попыталась обхватить мою шею, однако, я успел чуть присесть, и стальная хватка сжалась на скуле. Воин начал падать, пытаясь схватить и подмять меня под себя, но, дёрнувшись со всей силы в сторону, просто выбрался из захвата. Рыцарь упал, гремя железками. Перевернувшись с бока на живот, он попытался подняться, шаря руками в поисках кинжала. Не воспользоваться ситуацией был бы грех, и я со всей силы замолотил по задней пластине кирасы.

Десять ударов. Двадцать. Тридцать. Закончил только когда не смог поднять кулак для очередного удара. Силы покидали. Нужно было отдохнуть. Бой длится уже без малого минут пятнадцать, а то и больше. Арбитр и зрители давно забыли про нас, заинтересованно галдя дерущимся в метрах пятидесяти гладиаторам.

Нашарив кинжал, Панцирь медленно поднялся, по-прежнему тяжело дыша. Ему получать удары и шевелиться в этой броне тоже не сладко. Встав на ноги, он медленно распрямился, и только сейчас я смог заметить как отблеск света на его спине пошёл волной. Не поверив своим глазам, обежал повернувшегося соперника и убедился, что свет криво преломлялся, будто ровная пластина кирасы оказалась погнутой во многих местах, в виде тонких точек.

Действует.

— Действует! — прокричал я, однако, рыцарь моей радости не оценил.

Встав напротив, он опёрся наручами на колени и стоял так, пытаясь восстановить силы.

— Жаль не получилось тебя удавить, — с сожалением прогудел из-под забрала соперник, — это было бы красивым финалом. — Может это, — чередуя слова с тяжелым дыханием продолжил рыцарь, — решим всё на кулаках. Без шипов, без оружия. А? Что скажешь?

— Тогда снимай доспех и решим всё в честном савате.

— Нее, я то сниму, а вот ты потом снова свои шипы отрастишь и что мне делать? Назад в костюм залазить в спешке?

— Тогда зачем предлагаешь, если не хочешь честно драться? — подивился я.

— Да потому что мне победа нужна! — заорал из стального колодца Панцирь. — Что ты можешь понять о жизни в окрестностях Толя?! Ты — дикий зверолюд! Мне нужна эта победа, иначе у меня не будет жизни! Не будет Будущего! Понимаешь?! У меня семья! Я всё поставил на этот единственный турнир, если не он, то я никогда не смогу попасть в Толь! А гнить как все, где-то на задворках, собирая колючки, пася скотину или рыбача я не хочу! Победа в турнире это не просто моя мечта! Это моя путевка в жизнь! Светлую и безбедную. А ты!

Не договорив, воин бросился на меня, но сильно опоздал. Я оказался уже с другой стороны. Движения закованного в сталь человека неожиданно ускорились. Его явно питала ярость, и нужно было выждать время. Только сейчас до меня стала доходить тактика сдерживания, когда весь яростный порыв врага уходит в пустую.

Да, я дрался на жизнь, и не только на свою, но этот бой не питал меня яростью. Он не значил для меня то, что значил для Панциря. Драться без ярости с кричащим от неё врагом было бы самым неразумным в этой ситуации. Выбрав тактику избегания боя, я принялся уклоняться и держать дистанцию. Воин пытался меня оскорбить, называл грязным дикарём, обзывал мой род и мою семью, но память почивших меня сейчас не заботила. Нужно стараться выжить самому, чтобы в конце поединка всё-таки отомстить косноязычному человеку.

— Победа! — оглушительный окрик судьи сбил с мыслей, и заставил нас остановиться. — Победа! Гладиатора Дымчатого! Отныне, арена нарекает тебя Травлом Дымчатым! Толпа, встречай победителя!

Панцирь замер, обернувшись на стоящего шагах в двухстах человека. Он махал окровавленными кинжалами зрителям, а те кричали и рукоплескали первому четверть финалисту, бой которых должен был быть после нас.

— Итак, а я напоминаю, что первый бой за выход в четверть финал всё ещё продолжается. Он занял уже около двадцати минут, но участники намерены сражаться до конца. Через десять минут мы перейдём к следующему бою, а пока можете понаблюдать за противостоянием вёрткого каштака и полностью бронированного кузнеца, приехавшего к нам из далёкого городка.

Отвлеченный ведущим, я не сразу обратил внимание, куда постепенно смещается рыцарь, пока это не оказалось явным. Предпринимать было что-либо было уже поздно, потому что воин наклонился за щитом и поднял его. Он без труда снял мою рапиру с щита и прикинул её вес в руке. Взмахнув ей пару раз, будто держит какую-то тонкую хрупкую ветку, он пошёл в мою сторону, прикрываясь щитом.

Неужели он рассчитывает без навыка владения оружием попытаться победить врага в этой ситуации?

Сблизившись, воин всё же не стал полагаться на неизвестное оружие и спрятал его за кожаный ремень на тыльной стороне щита. Место рапиры занял кинжал, и воин попытался напасть, уклонившись, ударил шипом прямо в налицовник, так и не пробив броню. Панцирь попытался закрыться щитом, чтобы провернуть тот же трюк, что и с моей рапирой, но не успел. Нужно было проверить, как его странный щит отреагирует на удар костью, и, разворовав дистанцию, я приготовился пожертвовать одним из шипов. Левая рука для меня была менее подвижной, отчего на сближении ударил именно ею.

Шип глухо вонзился прямо в центр синего щита, будто смазанного какой-то слизью, но вопреки моим ожиданиям легко отскочил. Кость не прилипла и её не пришлось ломать, чтобы не подставиться под удар. Чёрный на секунду замер, оценивал, что сейчас произошло и тоже пришёл к выводу, что против костей его щит бесполезен. Да, он хорошо защищал, даже лучше доспеха, но вот обезоружить, как он проделал это ранее, не получалось.

И на этом всё. Дальше так и продолжалось. Махнёт чёрный кинжалом, думая, что неожиданно выйдет, а я замечу за миг и отойду, или просто туловищем в сторону подамся, нанося новый удар. Ударим вместе, я раз десять, он два и стоим несколько секунд, восстанавливаем силы. Руки и ноги давно уже жидким металлом налились. Стянул с себя броню, чтобы не мешала двигаться, а вот Панцирь отказался. Понимает, что снимет — тут ему конец и наступит.

Дрались без азарта, без ухищрений. Тупо и на измор. Минута-другая, а арбитр уже следующих победителей объявляет. Удар, третий, пятый, десятый. Воин не отвечал. Устал. Окончательно. Стоял, покачиваясь от ударов, но не падал, металл держал. Щит уже начал медленно опускать, а кинжал давно едва держался. Ударю по забралу, шатнётся, вскинет щит, но тут же опустит под новый удар. Так пролетела минимум сотня ударов. Броне хоть бы что, только блеск будто волнами пошёл.

— Сдайся тварь! — кричу в перерыве между ударами.

И бью, только чтобы не расслаблялся. Уже не уворачиваюсь, не отчего.

— И на что ты надеешься?! Думаешь сдамся?! Думаешь отступлю?!

— Ты сдайся! Урод! — задыхаясь, бурчит из колодца воин.

А судья третьего победителя объявляет. Остальные бои столько не тянутся. Там быстро, либо убил, либо убили.

Повышен навык: Бронебойность +1

Ещё единичка к навыку. Делать было нечего и начал считать удары. Правой, левой, повторить. Четыре. Восемь. Попытался отбиться кинжалом, но тщетно, я дёрнулся, а он и не добил. Будь меч — достал бы, а так короткое оружие. Да и сам едва шевелится. Двадцать. А этот всё не сдаётся. С начала боя ничего мне не сделал, а не сдаётся. На что рассчитывает? Почему такой упёртый? Об этом рассуждал пока отдыхал. Силы как и ярости уже не было. Неоткуда было взяться.

Жрать не хотелось, но знал, бой закончится — сдохну с голода. Все силы забрал. Шестьдесят. Ноль. Тот же ноль, что и в самом начале. Не работает эта хваленая Системой бронебойность. Да и Система эта тоже ни черта не работает.

Сто. Сто мать его! А броня как была. Или что это? Что это на шлеме появилось? Было так? Будто краску сбил. Чёрное железо осыпалось, начало отшелушиваться. Было это или нет? Да ведь не было. Что же это удары всё-таки. Ещё четыре. Ничего. Вдох-выдох-вдох-выдох и на вдохе опять. Опять ничего. Ещё раз. Вот. Вот ведь, точно, на песок как пыль какая-то осыпалась.

На сто двадцатом воин не выдержал. Упал на песок и закрыл лицо щитом. Силы при этом у него как у пресса, бессмысленно пытаться отогнуть. Кинжал в руке зажат, но рука уже и не поднимается.

— Сдайся! Сдайся и живи! Ты уже на ногах не стоишь!

В ответ тишина.

— Судья! Эй, арбитр, как тебя?! Он не стоит на ногах! Он сдался.

— У нас победитель? Ваш бой попал в историю, он длится уже пятьдесят шесть минут, — бренчал что-то своё судья, а я уже не слушал. А потом, будто издеваясь, решил спросить:

— Эй, Панцирь, ты сдаёшься?

— Не… — глухо и еле слышно.

— Каштак, ну что ж, твой противник не сдаётся. Придётся добить, иначе победы не видать.

Как он его услышал? Как? Он ведь под шлемом прошептал. Как он распознал? И что делать?

Подошёл, присел на колено, пять раз ударил в кирасу. Будто стучал в тяжелую дверь. Тук-тук не открыли. Постучал ещё раз. Ещё. Никто не откликался и не сопротивлялся. Лежит только подвывает из колодца. Обреченно так воет. Как волк на свою последнюю луну.

Долго это ещё продолжалось. Избиение. На двухсотом Система сжалилась, кинула подначку.

Повышен навык: Бронебойность +1

Ничего это не решало, но Система показывала, что она видит. Она следит. Она записывает каждый твой нолик, каждый удар, каждый вздох. Всё не просто так. Есть какая-то цель. Шип ударил, не пробил, но чешуйки металла отскочили. И ещё. В одно и то же место, не промахиваясь, потому что промазать в лежачее тело нельзя.

— Сдайся! Ну сдайся уже, чего ты хочешь? Сдохнуть? Хочешь сдохнуть лежачим и безоружным?

Тишина. Только звон медленно крошащегося металла и гул толпы, овации и аплодисменты, но не нам. Не тем, кто уже час не может решить, кто же достойней победы. А тем, кто оказался в семерке лидеров. Бои десяток закончились. Мы последние. Рядом уже начали кружить падальщики. Стражи, готовые разнять, если кто-то сдастся. Но я не могу. Не имею права. Колупаю металл кирасы и смотрю на побитую сталь. Удары перестал считать. Просто сбился. Очередной удар как-то нелепо застрял. Дёрнул, машинально не придав значения и ударил. Снова застряло. Сфокусировал взгляд на маленькой вмятинке, перешедшей в тонкую крошечную дырочку, в которой зияла чернота. Поглядел на кончик шипа. Окрасился красным. Наконец-то. Ударил во всю силу, обрадованно заметив цифры, которые за этот поистине долгий бой стали казаться мифическими.

7

Это всё решило.

— Победитель! Победа! Наконец-то, — облегченно выдохнул арбитр, и, запнувшись на прозвище, продолжил, — Победа Гладиатора Когтя! Отныне, арена нарекает тебя Коготь Кса! Этот бой войдёт в историю, как самый скучный и долгий бой, окончившийся максимально неожиданно. Толпа, встречай победителя!

Оваций не было. Никто не стал праздновать мою победу, кроме Красиала. Длинная фигура на трибунах светилась ярче рассветного солнца. Сколько же тогда арбитр сказал ставок? Девяносто шесть на победу Панциря. Или теперь это имя ему не принадлежит. Ведь он не выиграл пятый бой. Не попал в основную стадию турнира. Значит, он теперь просто безымянный рыцарь, очередной труп на арене, на которого поставило девяносто шесть человек против двух единственных ставок Красиала и ещё какого-то очень рискованного человека. Впрочем, не факт, что человека. Среди зрителей хватало и других рас.

Отвернувшись от трибун, зашагал в подполье. Скрылся и сразу упал, привалившись к стене. Есть не хотелось, только попить бы, но и это подождёт. Подождёт до пробуждения. Поднял перед собой руку со счесанной местами шкурой. Попытался сжать в кулак, а ладонь уже не слушается. Трясётся и падает плетью без сил. Так я и заснул, привалившись спиной к камню. Слушая, сквозь непроницаемую пелену приглушенный камнем голос арбитра. Он объявлял бои двадцаток. Первый бой десяток окончился последним.

Разбудили через пару часов, силы только-только начали возвращаться к тому моменту. Пришли несколько охранников в кожаных масках с прорезями для глаз. В этих лишённых эмоций и лиц кусках чей-то кожи они выглядели бесчеловечно, будто заводные механизмы, будто какие-то призванные бесы, исполняющие только чью-то злую волю, без собственной свободы. Безликие демоны протянули камень в каком-то защитном чехле. Передо мной его почтенно оголили. Камень оказался большим рубином. Даже огромным, размерами едва не доходя до моего кулака. Никогда такого не видел.

Жертвенный рубин

Жертвенный камень. Создано магистром-чародеем из великого рубинового камня для одноразового использования. Жертвенный рубин для заключения осколка души и дальнейшего воскрешения.

Материал: рубин

Размер: великий

Класс: мифическое (фиолетовое)

Прочность: 1/1

Привязка: пусто

Базовый эффект: Воскрешение с потерей 6 % уровней и навыков

Минимальные требования использования: осколок души

Заклинание активации: Эстои а имолар минохэ алма ком есте пэдра

Повышен навык: Анализ +1

Пока я любовался куцей строчкой поощрения Системы за взгляд на столь особый предмет, один из охранников подхватил мою руку и положил на камень. Я попытался одёрнуть ладонь, но хватка на запястье была стальной. Другой охранник посмотрел круглыми прорезями прямо в глаза и сказал:

— Произноси заклинание! — в руках у него возникла бумажка с теми же буквами на непонятном языке, написанными понятным человеческим языком.

Вновь посмотрел на камень, там эти же непонятные буквы были записаны звериным языком. Видимо Система сжалилась и описала их на моём родном. Произносить и подписываться неизвестно на что не хотелось. Но те двое, что любезно держали раскрытый чехол с камнем передо мной уже довольно сильно начинали выказывать своё недовольство. Я прекрасно понимал, как местные охранники могут добиваться своего. Опыт увиденного не радовал, поэтому я пробурчал неразборчивые слова. Никакого сообщения от Системы, о том, что я лишился осколка своей души не было. Не было вообще ничего. Будто и не произошло ничего, но нет. Перед тем, как чехол с камнем закрылся, я отчётливо увидел строчку привязки. Отныне владелец камня: Коготь Кса.

Едва хватка на запястье исчезла, и охранники перестали мной интересоваться, я открыл меню персонажа. Первая же строчка поражала.