Грехи в наследство

1920 год. Осень

Низко склонившись над шитьем, Лили сосредоточенно орудовала иглой, стараясь не попасть ею в палец. Теперь такое случалось нечасто, но все-таки случалось, и это здорово раздражало. Как и Фимкино нытье над самым ухом. Лили пыталась не обращать на него внимания, но гнусавый Фимкин голос сам собой лез в уши. Лили тихо вздохнула.

— Ты чего развздыхалась? — тут же прицепилась Фимка. Не поднимая головы, Лили равнодушно огрызнулась: — Отвяжись, Фимка.

— Лиль, ты что сегодня после работы делаешь? — послышался голос Ксюши.

Лили неопределенно пожала плечами:

— Домой пойду. Мама весь день одна.

Про то, что мама у Лили сильно болеет, Ксюша знала, потому и ответу не удивилась. Наклонившись поближе к Лили, она просительно зашептала:

— А может, в гости ко мне зайдешь? Чаю попьем, поболтаем.

Приглашение Лили удивило. Никогда раньше Ксюша ее к себе не звала. За все время их знакомства это случилось впервые.

— Мать в деревню к родне уехала. Отец на службе пропадает. Одной дома скучно, — пояснила Ксюша.

— А меня чего не зовешь? — обиделась Фимка, чутко прислушивавшаяся к чужому разговору.

— Ты мне и здесь надоела, — отмахнулась Ксюша и снова обратилась к Лили: — Так пойдешь?

Лили заколебалась. Дома ждала мама, но так хотелось хоть небольшого развлечения.

— Хорошо, — решилась она. — Только я ненадолго.

Лили шла по улице рядом с Ксюшей, слушала ее веселую болтовню и улыбалась. Надо же, она идет в гости! Конечно, это совсем не те гости, что раньше. Тогда к подъезду подавали экипаж, запряженный рысаками. С крыльца спускалась красивая, тонко пахнущая духами мама и аккуратно, стараясь не помять платье, усаживалась на мягкое сиденье. Рядом с ней устраивалась принаряженная Лили, экипаж плавно трогался, и они отправлялись в гости к соседям. Сейчас все по-другому. Нет ни нового платья, ни экипажа, а вместо мамы рядом с ней идет Ксюша. Но все равно хорошо! И Ксюша ей нравится. Она девушка добрая и приятная, не то что Фимка.

— Заходи, не стесняйся, — гостеприимно пригласила Ксюша, отпирая дверь в дом.

Лили прошла за хозяйкой в комнату и с любопытством огляделась.

— Сейчас чайник согрею. Станем чай пить и болтать. Чай хоть и морковный, но сла-а-дкий!

Ксюша шустро скрылась за ситцевой занавеской и загремела посудой. Через минуту выпорхнула назад и оживленно сообщила:

— Пока вода греется, я тебе кой-чего покажу.

Сняв с полки жестяную коробку из-под печенья, бережно поставила ее на стол и откинула крышку'.

— Гляди, — проговорила Ксюша, вытаскивая из коробки карманные золотые часы.

Осторожно погладив, с восхищением спросила:

— Правда, красивые?

Лили во все глаза смотрела на знакомый герб на крышке и не могла вымолвить ни слова. Не дождавшись ответа, Ксюша вернула часы в коробку и извлекла на свет другой предмет. Кольцо. Надев его на палец, она отвела руку в сторону и с сожалением вздохнула:

— Большое очень. Спадает.

— Это мужское кольцо, — через силу произнесла Лили.

— Откуда знаешь? Видела когда такие? — беззаботно поинтересовалась Ксюша, укладывая кольцо на место.

— Где ты все это взяла? — спросила Лили, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее.

— Это папкино. Правда, он приказал, чтоб никому не показывала, но тебе можно. Я вижу, ты хорошая.

— А кто твой отец? Как его зовут?

Ксюша удивленно посмотрела на Лили.

— Захар Сидельников... Лиль, ты чего?

— Это вещи моего отца. Его убили. Прошлой осенью, — с тихой яростью выпалила Лили.

Ксюша еле слышно охнула и в испуге прикрыла рот рукой. Глаза наполнились слезами.

— Твой отец — убийца. Это он увозил моего папу из имения. И эти предметы... — Лили гневно тряхнула коробкой, — он снял с трупа моего отца.

Выкрикнув все это на одном дыхании, Лили развернулась и опрометью выскочила из комнаты.

Всю дорогу она неслась бегом, не видя ничего вокруг себя. Только оказавшись около знакомого дома, который уже привыкла называть своим, остановилась и попыталась отдышаться. Нельзя, чтобы мама что-то заподозрила. Ей противопоказано волноваться. Она только-только начала вставать с постели. Пригладив растрепавшиеся волосы, Лили на цыпочках прошла по коридору и осторожно приоткрыла дверь в комнату. Просунув голову в щель, прислушалась к маминому дыханию. Оно было ровным и спокойным.

«Спит», — удовлетворенно сказала сама себе Лили.

Стараясь не скрипнуть дверью, бочком протиснулась в комнату и без раздумий направилась к шкафу. В нем, на самой нижней полке, хранились дорогие им с мамой вещи. Отложив из узелка выданную Чубаровым справку, Лили прихватила остальное и так же тихо, как вошла, собралась покинуть комнату.

По дороге домой она все обдумала. Разговор, затеянный ею с Ксюшей, был огромной глупостью. Она, Лили, не сдержалась, и теперь ее опрометчивый поступок мог обернуться для них с мамой крупными неприятностями. Если Ксюша расскажет отцу, их арест неминуем. И поводов для него найдется предостаточно. Проживание по фальшивым документам, дворянское происхождение... Лили решила, что она все будет отрицать. Будет размахивать справкой, подписанной самим Чубаровым, и твердить, что Ксюша ее оклеветала. Но сначала нужно надежно спрятать узелок. Если явятся с обыском и найдут его, он станет лучшим доказательством Ксюшиной правоты. Место для тайника она уже определила. Чердак дровяного сарая. Сарай стоял в глубине двора и находился в пользовании семей из соседнего дома. Вряд ли чекистам придет в голову мысль шарить в чужом сарае. А если они все-таки полезут, то там много укромных уголков, где можно надежно утаить небольшой сверток. Например, за балкой под крышей.

Обернувшись, Лили наткнулась на внимательные глаза мамы.

— Ты сегодня поздно, — заметила Варвара Федоровна.

— Я в гостях была, — скороговоркой выпалила Лили, лихорадочно прикидывая, как бы половчее ввести маму в курс дела.

— В гостях? У кого же? — удивленно посмотрела на дочь Варвара Федоровна.

— У одной девушки... Мы вместе работаем, — начала говорить Лили и запнулась.

Она не знала, как поступить. Утаить правду было невозможно, а рассказать все как есть Лили не решалась. В конце концов привычка делиться с мамой всем до донышка взяла верх, и она выпалила:

— Эта девушка... Она дочь Сидельникова. Того самого.

Лили видела, как побледнела мама, но остановиться уже не могла.

— Мама, у них папины вещи. Часы, запонки, кольцо. Мне их Ксюша показала. И еще хвастала, что этим его наградили за доблестную службу! Представляешь?

— Что ты ей сказала? — еле слышно прошептала Варвара Федоровна.

— Правду! Что ее отец — убийца, а эти вещи — наши!

Варвара Федоровна посмотрела на дочь расширенными от беспокойства глазами:

— Надеюсь, ты их не забрала?