Грехи в наследство

1920 год. Осень

Лили сошла с поезда, не спеша прошла через замусоренный вокзал и вышла на привокзальную площадь. День только начинался. Город еще спал, и прохожих на улице было мало. Только извозчики, выстроившись в ряд, дремали на козлах пролеток, дожидаясь седоков. Лили к ним не пошла. Денег было в обрез, и она не собиралась их попусту тратить, тем более что идти было не так и далеко. До Мясницкой вполне можно было и пешком добраться. По знакомым с детства улицам шла не торопясь, с интересом глядя по сторонам. За те три года, что Лили здесь не была, Москва сильно изменилась. Заколоченные досками парадные, воззвания, листовки, плакаты на заборах и стенах домов. Город показался ей серым, унылым и грязным, а она помнила его совсем другим. Нарядным, оживленным, празднично сверкающим зеркальными витринами. Лили упрямо тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Ей нет до всего этого дела. Что было, то прошло, сейчас главное — найти человека, к которому ее послала мама. Если он поможет, то все образуется. Она вытащила из кармана конверт и, хотя помнила адрес наизусть, еще раз внимательно его прочитала.

Нужная ей квартира располагалась на втором этаже солидного пятиэтажного дома. Остановившись перед высокой дверью, Лили глубоко вздохнула и решительно нажала кнопку звонка. Раздались быстрые шаги, дверь распахнулась, и Лили увидела перед собой парнишку. По возрасту он был ей ровесник, только ростом повыше и в плечах пошире.

— Тебе кого? — удивился он, с интересом оглядывая Лили.

— Мне нужен Сергей Васильевич Чубаров. Он здесь живет?

Оттого, что волновалась, вышло немного высокомерно, и для парнишки это не прошло незамеченным. Насмешливо вздернув брови, он громко крикнул:

— Папа, к тебе пришли!

— Кто? — раздалось из глубины квартиры.

— Не знаю, фифа какая-то!

На фифу Лили обиделась. Она сурово свела брови, собираясь поставить нахала на место, но он ей такой возможности не дал.

— Чего стала? Проходи. Отец на кухне, — хмыкнул парнишка и, перестав обращать на нее внимание, пошел прочь.

Стоять у открытой двери было глупо, и Лили не оставалось ничего другого, как подчиниться. Тут, на ее счастье, в коридоре появился худой мужчина в военной гимнастерке. Увидев Лили, он с недоумением воззрился на нее.

— Вы ко мне?

— Да. Меня к вам прислала мама. Вот письмо от нее, в нем все написано, — твердо произнесла Лили, протягивая конверт.

Пока Чубаров читал, Лили внимательно следила за выражением его лица. Хотя внешне она держалась уверенно, внутри все дрожало от волнения. А вдруг мамин знакомый не сможет оставить ее у себя? Что тогда делать? Возвращаться назад никак нельзя, маме лишних хлопот прибавится. Лили и так повела себя глупо, открывшись Ксюше. Она очень раскаивалась в своем опрометчивом поступке, но изменить уже ничего не могла. Ксюша наверняка рассказала все отцу, и теперь Сидельников знает, что семья его врага живет в Вуславле. Потому мама так срочно и отправила Лили из города. Сказала, что за себя она не боится, а если что случится с дочерью, не переживет. Сначала Лили наотрез отказывалась оставлять маму, но та умоляла ее, и она в конце концов сдалась. Села на ночной поезд и уехала в Москву. Из задумчивости Лили вывел голос Чубарова:

— Как твое полное имя?

— Наталья.

— Значит, так, Наташа...

— Все зовут меня Лили, — с легким вызовом перебила она Чубарова.

Если бы мама видела ее в тот момент, обязательно бы отчитала. Но мамы рядом не было, Лили одна стояла перед лицом новой жизни. Она жутко трусила ожидавшей ее неизвестности и оттого грубила. Лили чувствовала, что с этого момента она окончательно порывает с тем, что было раньше. Чтобы выжить, она должна стать другим человеком, а ей этого отчаянно не хотелось. Ей важно было сохранить за собой хоть кроху, хоть самую малость из той безвозвратно ушедшей жизни, где все были счастливы. Только таким образом она могла, хотя бы внутренне, остаться самой собой.

— Не пойдет. — Чубаров непреклонно качнул головой. Хотя глаза и глядели сочувственно, понятно было, что ни уговаривать, ни тем более уступать он не собирается. — Такое имя будет привлекать внимание, а ни тебе, ни мне это ни к чему. Так вот, Наташа, твоя мама просит помочь тебе устроиться в Москве. Помогу! Жить будешь у нас. Антон покажет тебе твою комнату. До осени отдыхай, а там будем решать... Ты чем увлекаешься?

— Я прилично играю на рояле и пою. Мой преподаватель пения, профессор консерватории, находил у меня большие способности.

— Значит, подадим документы в консерваторию. Окончишь, и у тебя будет верный кусок хлеба.

— Нет! Учиться не стану.

— Не любишь? — нахмурился Чубаров.

— Не в этом дело. Музыку люблю и с удовольствием бы посещала занятия по классу вокала, только я не стану жить за ваш счет. Я работать пойду.