Гром над Тьмой Часть 1

Глава 10

Владислав Громов

Рано утром я выскользнул из постели, заставив недовольно заворчать сонную Селену, и вышел во двор. Солнце только встало, было еще по-весеннему свежо и прохладно. Поежившись, я побежал вокруг поместья, решив сделать легкую разминку. Все-таки бег хорошо остужает голову, давая нагрузку телу, позволяет отдыхать мозгам. Вчера мы засиделись допоздна, а потом мои девчонки, поворчав для порядка, отправились ночевать в академию. Как бы мы не соскучились друг по другу, но пока официально не женаты, и провоцировать деда не стоило. Пусть даже он все прекрасно понимает, внешние приличия стоит соблюдать, в конце концов, мы — представители высшего общества…

Вот и пришлось жене ночью отдуваться за всех остальных. К слову, я не могу сказать, что она осталась этим недовольна, хотя и вымотал я ее знатно.

Так, ладно, бежим легкой трусцой, любуемся весенней природой и не думаем о сиськах Софиэль, так прикольно прыгающих в обтягивающем костюме. Короткий топик и обтягивающие шорты ей явно идут… Стоп, Софиэль?!

— Тебе чего не спится, пернатая? — спросил я, поравнявшись с ней.

— Так я и не сплю никогда, а сидеть одной скучно, вот и решила побегать. Себя показать, на мир посмотреть, — лукаво улыбнулась она.

— Черт, я и забыл об этом. Еще, помню, у Уриэля спрашивал, когда вы спите, куда крылья деваете… Так он такую интригу из этого развел! Леонард чуть со смеху не помер.

— Ну да, ты узнал главную тайну ангелов. Теперь они придут за тобой, чтобы убить, — рассмеялась она.

— Пусть в очередь становятся, а то слишком много желающих отведать комиссарского тела развелось, — хмыкнул я, — кстати, хорошо, что я тебя сейчас встретил. Нам никто не помешает поговорить. Погнали к беседке.

Чуть ускорившись, мы сделали еще один круг и выбежали как раз к нужному месту. Удобно расположившись, я сделал глубокий глоток из бутылки с водой и довольно посмотрел на бывшего ангела. Ее большая грудь волнующе вздымалась, а прекрасные глаза смотрели на меня с ожиданием. Залипнув на это зрелище, я не сразу сообразил, что она, не дождавшись моих слов, заговорила сама.

— А? Что? Прости, задумался, — встряхнулся я, — о чем ты сейчас говорила?

— Не говорила, а предлагала. Знаю я один прекрасный мирок на окраине. Давай наплюем на всех и завалимся туда! Снимем королевские апартаменты с видом на море. Там подают прекрасное вино, а от местной еды можно словить кулинарный оргазм. Будем днем мочить уголовников, а ночью трахаться. Или днем трахаться, а ночью мочить уголовников. Или в перерывах между сексом мочить уголовников. Как тебе?

С моих губ едва не сорвалось ликующее — веди!.. Перспектива, нарисованная Софиэль, была настолько заманчивой, что я уже начал прикидывать: очень уж срочных дел, чтобы прямо-таки неотлагательных, у меня нет, и можно позволить себе отдохнуть с недельку…

С минуту помечтав, рисуя себе в голове сногсшибательные картины, я горько вздохнул. К сожалению, реальность безжалостна ко мне, придется отложить столь заманчивое предложение, надеюсь, не в слишком долгий ящик.

— Увы, Софа, не получится. Пока не получится, — быстро поправился я, увидев, как она моментально сникла, — а где ты взяла эту прекрасную одежду? — опять сбился с мысли я, глядя на ее топик, сквозь тонкую ткань которого были отчётливо видны напрягшиеся соски девушки. С лифчиком она явно не была знакома.

— Селена подарила, — отвлекшись от грустных мыслей, улыбнулась та. С явным удовольствием оглядев себя, Софиэль кокетливо поинтересовалась: — Тебе нравится?

— Вот уж не знал, что у нее водятся подобные наряды… — озадаченно пробормотал я. И отметил для себя, что надо будет как-нибудь попросить жену одеться похоже. Очень даже волнительно выглядит для мужского организма. — Выглядишь отлично! Но речь сейчас не об этом, — наконец, я смог сфокусироваться на беседе, с трудом отлипнув от ее сисек. Да, черт, это преступление, настолько богато награждать одну девушку! Не смотреть на неё — испытание, похлеще придуманного Творцом! Испытание на силу воли, которой у меня, когда речь идет о красавицах, вообще не было.

— В общем, мне нужна та, что начнет нести веру в меня в массы. Ты ведь знаешь, что я бог, хоть пока и слабый. Есть много заморочек с обретением истинной силы, но, как тебе должно быть известно, основа его существования — благодать веры. Да, в меня хорошо верят в мире Паши, да и в этом мире уже есть последователи, и пока мне этого хватает — но ключевое слово пока. Чем дальше, тем больше будет расход благодати, а значит, и паствы нужно больше. Вы, ангелы, знаете об этом едва ли не больше всех. Поэтому я хочу, чтобы ты начала формировать мою церковь, ну, или веру в меня, придумала священное писание, место поклонения, мягко вплела во все это мои подвиги на благо разумных, ну и всякое такое. Не мне тебя учить. В общем, провела бы мощнейшую пиар-компанию по прославлению такого замечательного меня. В академии я воздвигну храм имени себя — это и будет твое рабочее место и это будет место моей силы, максимально защищенное от любых врагов.

— Ты предлагаешь мне стать твоим первым апостолом?!! — от изумления она едва не упала с кресла.

— Ну да. Кому, как не тебе, этим заниматься? Я, как и те, кто рядом со мной, скорей ударная сила, ничего не смыслящая в теологии. А вы, ангелы, варитесь в этом не одно тысячелетие.

— Конечно же, я согласна! — вскочила она. И облизнув алые губки, вкрадчиво предложила: — Скрепим твое предложение невинным поцелуем в губы?

— Влад?! — тут же услышал я полный угрозы голос обломщицы Селены.

— Позже, дорогая, и не только поцелуем. И вообще — куда девалась скромняшка Софиэль, краснеющая даже от невинных намеков?

— Сдохла в канаве, изнасилованная парой бандитов, — скривилась она, — то, что ты видишь перед собой, лишь похожая на нее личность. Тебе не нравится?

— Нравится, — улыбнулся я, — но подшучивать над тобой все-таки было весело, ведь ты так мило краснела и злилась.

— И чем это вы тут занимаетесь? — сурово спросила Селена, подойдя к нам.

— К сожалению, ничем таким, от чего тебе бы стоило переживать, — ухмыльнувшись, отозвалась Софа, — хотя, время ещё раннее, и мы можем пройти в дом и там заняться всякими интересностями вместе. Я не против компании такой милашки. Тем более, для меня это будет первый раз, так что наличие рядом опытной девушки явно пойдёт на пользу.

— Вла-а-ад?!! — мне показалось, что моя жена сейчас взорвется от возмущения.

— А чего? Отличное же предложение! Все, молчу, молчу! Я — самый верный бог на Земле! — я сделал максимально честные глаза, стараясь не замечать, как Софиэль снова шаловливо провела по своим губкам язычком. Черт, у меня уже все дымится в штанах!

— Так, Софа, мы с тобой уже все решили, эфир Аштаэлии я в тебя влил, так что там тебе будет комфортно. Работы у тебя будет много, но и награда будет соответствующей. Как позавтракаем, сразу отправляйся. Стационарный портал есть в поместье. Он перебросит тебя в академию, а там отдашь эту записку Гонтусу.

Достав из кольца ручку и листок бумаги, я быстро написал ему свой план и попросил помочь девушке всем, чем сможет. Передав письмо и посмотрев вслед резво умчавшейся девушке, я сфокусировал свой взгляд на серьезной моське Селены.

— Мне позвонил из города мой человек, который собирал информацию о твоих родителях. Я знаю, в какой гостинице они остановились.

— Едем туда сразу после завтрака, — серьезно кивнул я, — только мы вдвоем, остальным об этом пока знать необязательно. Пусть твои люди следят за каждым их шагом, если вдруг они решат покинуть гостиницу. А пока идём в дом, я приму душ, перекусим и отправимся. Тянуть смысла нет, да и дел на сегодня много. Мне еще во дворец надо заглянуть — Елену с Настей проведать, да об учебе поговорить.

Поднявшись к себе, при этом с трудом удержавшись от того, чтобы затащить жену вместе с собой в душ, я быстро совершил утренний моцион и спустился вниз. Легкий завтрак, и вот мы, одевшись в строгую форму академии, никем не узнанные, едем на простой машине без гербов Громовых в гостиницу «Уют», в которой обычно предпочитают останавливаться все аристократы империи, приезжающие в столицу.

Роскошные номера, изысканный интерьер, подобающее общество и, самое главное, вышколенный и не любопытный персонал, умеющий держать язык за зубами. Ходили слухи, что эта гостиница находится под негласным надзором Тайной Канцелярии, но прямых доказательств тому не было. Так что, несмотря на эти слухи, все приезжие аристократы останавливались именно здесь. Селиться в другом месте считалось дурным тоном и даже вызывало подозрения определённого толка. Если тебе нечего скрывать, то и агенты щита и меча империи тебе не страшны. Кстати, благодаря этому факту Тайной канцелярии наверняка уже известно о том, что объявились мои родители. Интересно, и как на это отреагирует Елена?

Махнув магической печатью главы СБ рода Громовых, Селена пошла вперед, легко ориентируясь в лабиринте коридоров и номеров. Я же безмолвной тенью следовал за ней, по какому-то наитию накинув щит. Что-то неопределённое, витающее в здешнем воздухе, категорически мне не нравилось. Чувствовалось едва уловимое напряжение эфира. Пока это не несло угрозы, а просто ощущалось, ну, не знаю, как чей-то пристальный взгляд, что ли? Будто за нами следили, не рискуя показаться на глаза. Раньше я бы этого даже не почувствовал, но сейчас… Незаметно подав Селене знак опасности, я решительно постучал в дверь номера, перед которым мы остановились.

За ней послышался шум, и нам открыла женщина с усталым лицом в запахнутом на скорую руку халате. По опухшим глазам было понятно, что она не спала и долго плакала.

— Владислав, сынок!!! — отчаянно закричала она и уже собралась кинуться меня обнимать, но наткнувшись на мой ледяной взгляд, резко отступила назад, прижав руку ко рту, душа крик.

— Мы войдем? — холодно спросил я и, дождавшись ее судорожного кивка, зашел внутрь. Из соседней комнаты вышел мужчина и, увидев меня, тоже попытался улыбнуться, но не смог.

Пройдя к столу, я сел в кресло, а Селена замерла за моей спиной, напряженная и готовая к бою.

— Прежде чем мы начнем разговор, давайте избавимся от лишних ушей, — сказал я, полыхнув эфиром. Наконец-то я понял, кто так бессовестно следил за мной. Где-то на Буяне Заряна с воплем боли, держась за голову, упала на пол. Брызнувшая из носа и ушей кровь обильно потекла на пол, пачкая бьющееся в судорогах тело Ведающей. Успокоилась она минут через пять и потом долго ругала себя, что забылась и еще больше настроила против себя Высшего.

— Ну что ж, те, кто называют себя моими родителями, давайте теперь поговорим. Итак, первый, и наверное, основной вопрос — зачем вы появились?

— А ты вырос, Влад, заматерел, — задумчиво произнес мужчина, — главой рода, смотрю, стал. Это большая ответственность…

— Не тебе, человеку, по чьей вине род оказался на грани исчезновения, говорить мне об ответственности! — огрызнулся я, начиная закипать. Рука Селены незаметно коснулась моего плеча, успокаивая разгоревшийся гнев. — Итак, мне повторить свой вопрос? Или наша беседа закончится, не начавшись? Моё терпение не безгранично.

— Сынок, так нельзя, — попыталась подпустить в свой голос родительских ноток женщина, — ты должен выслушать нас и, быть может, тогда ты изменишь свое мнение о нас и наших поступках.

— За этим я, собственно, сюда и пришел — выслушать и, по возможности, услышать. Пока вы не докажете иное — вы для нас чужие. И прошу, не тяните, мое время очень дорого и его крайне мало.

Быстро переглянувшись с мужем, она кивнула ему, уступая возможность говорить первому. Что ж, послушаем.

— Еще задолго до твоего рождения, Влад, и знакомства с Наташей, когда наш род был еще силен, хотя, и не так, как прежде, у меня начались видения. Я видел прошлое, настоящее, возможное будущее — и оно пугало меня кошмарным зрелищем: я видел реки крови и миллионы убитых людей. Я видел это постоянно и потихоньку начал сходить с ума. Я пил, принимал наркотики, потому что тогда эти мучительные видения становились тусклее. Я не спал, почти не ел, моя жизнь превратилась в кошмар, и желание умереть с каждым днем становилось все сильней. В бреду я просил помощи, обращаясь к небесам, и однажды мне указали путь. Туда, на север, где еще оставались истинные приверженцы старых богов.

— Волхвы? — перебил его я.

— Да, они, — медленно кивнул он. Его глаза были закрыты, будто он снова переживал то, что с ним происходило в далёком прошлом.

— Я с трудом добрался до них, подыхающий, практически невменяемый, и тогда они мне все объяснили. Поначалу я не поверил в то, что они говорили — какая-то война, демоны, старые боги… Все это, откровенно говоря, попахивало не меньшим бредом, что тогда преследовал меня. Но они были настойчивы, завалили меня грудой ветхих свитков с древними пророчествами, твердили о неизбежности столкновения наших потомков с Врагом всего живого, с помощью каких-то трав вводили меня в транс. И ещё они сумели избавить меня от кошмаров, что изводили меня так долго…

При этих словах я зло усмехнулся, а отец отвел глаза, поняв, что сказал лишнего, потом с видимым усилием продолжил:

— И мне пришлось им поверить! Тогда же они и рассказали мне про тебя, сына, которому только предстояло появиться на свет. Мол, родится тот, кто возглавит борьбу и объединит миры, поведет людей на врагов всего живого.

Признаюсь, слышать все это было очень странно — я был молод и, как принято говорить, без царя в голове. Я любил красивую женщину — да ты ее очень хорошо знаешь. Впоследствии она стала императрицей и твоей невестой. Но я ее любил… — грустно улыбнулся он. А его жена чуть слышно вздохнула, не сумев скрыть от меня печаль, смешанную с досадой. Я отметил для себя, что все россказни о глубокой и преданной любви, связывающей этих двоих, тоже оказались ложью. Тем временем Андрей, не заметив душевных терзаний супруги, говорил:

— … но мне внушили, что наша с Еленой связь и последующий брак ни к чему хорошему не приведет. А потом пришла она — древняя ведающая Заряна.

Увидев, как побелели костяшки на моих руках, с хрустом сжавших подлокотники кресла, он криво усмехнулся.

— Вижу, тебе знакомо это имя. Вот она-то и познакомила меня с Наташей, своей ученицей. Много тогда было сказано, но главным было то, что именно Наташа должна была стать матерью моего сына.

Не буду тебе рассказывать, как твоя мама смогла войти в окружение Вяземских и внушить им мысль, что мой брак с ней расстроит планы моего отца по восстановлению рода. Они уже тогда пылали к нам ненавистью и воспользоваться этим в интересах волхвов было очень легко. Все было разыграно как по нотам, никто не заподозрил обмана. Я играл роль идиота, влюбленного в Пустую, бросил Елену… В общем, род покатился под откос. Думаешь, мне легко было наблюдать за этим, не имея возможности что-либо сделать или что-то объяснить?!

Потом родился ты. Обычный мальчик без особого магического дара, но с хорошим потенциалом. Шло время, но никаких знамений не происходило, видения прекратились, и я уже стал забывать эту историю. Волхвы затихли, на нас перестали обращать внимания. Наталья, прекрасно играя роль Пустой без капли магии, продолжала сотрудничать с Вяземскими, сливая им нужную нам информацию.

Мы, весь наш род, стали изгоями, но поверь мне, сын, так было нужно. При любом раскладе нас стали бы добивать. Даже если бы я женился на Елене, то лишь на немного бы оттянул неизбежное. Для осуществления всех замыслов про нас должны были попросту забыть.

В ту злосчастную ночь со мной снова связались волхвы, и до меня довели мысль, что нам пора уходить. Подстроить аварию и подкинуть пару обгорелых тел для волхвов труда не составило. Как они это провернули — не знаю, но у них уже было все готово.

Не думай, что вас оставили без присмотра. Нет, за вами наблюдали. Как позже оказалось, мы такие были не одни. По всей России семей, что могли подарить миру Высшего мага, было много, и с каждой велась своя работа. Что именно они делали — не спрашивай, я не знаю. Когда мне сообщили, что все-таки нужным этому миру магом стал именно ты, я даже не знал, радоваться мне или печалиться.

Сколько раз твоя жизнь висела на волоске, я и предположить боюсь. Тебя кинули в максимально жесткие условия, чтобы ты смог раскрыть свой талант, и как я вижу, у них все получилось. Да, мир обрел тебя, а мы потеряли семью. И все это во имя великой цели, будь она проклята!

Он замолчал, глядя куда-то в пустоту, нервно потирая лоб. А я медленно произнёс, чувствуя, как холодная ярость охватывает меня:

— Я правильно тебя понял, что ты поставил на карту жизнь своих родных и близких, наплевал на семью и, будучи главой рода, практически его уничтожил ради какой-то великой, как ты сказал, цели? Цели, в которую ты сам не особо верил? Ты счёл правильным довериться каким-то якобы мудрецам, что просто избавили тебя от неприятных картин будущего? Чужие люди вашими руками, с вашего согласия рушили то, что создавалось нашими родичами веками? То есть, ты спокойно смотрел, как умирают твои близкие люди, как ломается судьба любимой тобой женщины, просто потому, что тебе сказали, что так должно быть?! Не потому, что ты был бесхребетным дерьмом, а потому что ты делал это, осознанно понимая и принимая все последствия своих решений? Вместо того, чтобы бороться, ты ныл, бухал и кололся, желая сдохнуть, но не имея храбрости пустить себе пулю в голову? И с радостью ухватился за малейшую возможность оправдать свой трусливый выбор? Я ничего не упустил?

Едва сдерживаясь, чтобы не отправить этого идиота в путешествие по самым страшным уголкам Нави, я смотрел на него и не мог уложить в голове всё то, о чем он вещал с таким важным видом.

— Тебе легко сейчас рассуждать о том, что правильно, а что нет, — подала голос Наталья, — у нас просто не было выбора. На карту было поставлено нечто большее, чем жизни нескольких людей.

— На карту была поставлена ваша семья!!! — не в силах более сдерживаться, рявкнул я. — Вы подняли лапки кверху, признав над собой главенство других людей, и просто поплыли по течению… Хотя, о чем я говорю, вас просто случили, как каких-то племенных животных, ради получения драгоценного потомства! Разве вы можете понять, что такое настоящая семья с настоящими чувствами!

— Да как ты смеешь!!! — завопила она. — Ты, сосунок, не пережил и тысячной части тех мук, что испытали мы!…

— Ну да, отсиживаясь в Северном ските под присмотром мудрых волхвов, вы очень страдали и мучились.

— Права была Заряна, — нахмурилась та, которая считала меня своим сыном, — Ты никого не любишь и не уважаешь. Твое «Я» сильней тебя.

— Заряна?! — зашипел я. — Эта тупая Ведающая уже не раз пыталась играть со мной в свои игры! Ну да, конечно, Великая Знающая против неопытного юнца. Но ты, ее послушная ученица, спроси ее как-нибудь, чем это все закончилось. Нет, она давно уже играет на непонятной мне стороне, и пора ее укоротить ровно на голову. Зажилась она на этом свете и берегов не видит. Лишний раз убеждаюсь, что возраст и ум, увы, не синонимы. Но мы отвлеклись, я так и не понял, зачем вы появились?

— Пришло время нам выйти из тени, — ответил отец, — все фигуры расставлены, а мы своими действиями уже не сможем как-то повлиять на тебя, из-за чего ты мог бы свернуть с предначертанной дороги. Ты всего добился сам, а значит, и нам скрываться больше смысла нет.

— Звучит полным бредом, но в отношении вас это как раз норма, — отозвался я, вызвав очередную волну гневных взглядов со стороны родичей, — ладно, остался лишь один вопрос, что тревожит меня. После того, как вы ответите мне, я приму решение, что делать с вами дальше. Итак, моя сестра. Почему она считает вас своими настоящими родителями? Дело не в крови — я в это не верю. Тут иное, и я бы хотел получить конкретный ответ на этот вопрос.

— Будешь решать?!! Ты?! — возмущённо подскочил отец. — Да как ты вообще смеешь разговаривать с нами таким тоном?! Глупый мальчишка, возомнивший себя всезнающим и всемогущим! Мы тебе ничего не скажем, пока ты не сменишь тон и не начнешь нормально разговаривать с родителями, так, как положено сыну!!!

— Я смотрю, долгое соседство с мудрыми волхвами вам ума не прибавило. — устало констатировал я. Даже злость на них куда-то испарилась. — Да и школа Заряны чувствуется. Ничего дальше своего носа не видите, зато самомнения выше крыши. Ладно, не хотите по-хорошему, будет вам по-плохому. То, что я хотел узнать, уже узнал, а насчет сестры выясню сам. Что же касается вас…

Поднявшись с кресла, я выпрямился и посмотрел на тех, что считались моими родителями. Чувствовал ли я какую-то связь с ними? Нет, передо мной были совершенно чужие люди. Было ли мне их жалко? Нет, от слова совсем. Я их презирал — их, людей, так легко предавших любовь, бросивших близких, спокойно смотревших, как они умирают ради чего-то там… Да я ради улыбки сестры мир новый построю, а из-за одной ее слезы уничтожу сотню! Нет ничего невозможного, и я не раз это доказывал, возвращая любимых из-за грани жизни и смерти. Если законы этого мира против тебя, создай новые. И мне плевать на последствия, семья — вот то самое важное, что даровали нам боги, а все остальное вторично! Кто-то скажет, что я не прав — пусть. Я такой, какой есть. Возможно, правильно говорят, что путь бога — одиночество. Но я иной, и свой путь я выбираю сам.

— Властью, данной мне духом — хранителем рода!!! — загремели в комнате мои слова. — Властью, данной мне защитницей рода, Высшей воздушной элементалью Маррой!!! Властью, данной мне ныне живущими и ушедшими в иной мир родичами, я, Владислав Громов, глава Великого рода Громовых, лишаю вас покровительства Неба. Отныне и до скончания веков пути воздуха для вас закрыты. С этого момента ваша кровь не связана с нашей. Вы более не Громовы и носить эту фамилию не имеете права. Вы умерли для рода, а род навечно закрыт для вас. Вы чужие, и нас ничего не связывает. Соответствующее распоряжение будет направлено в Дворянский приказ. Да будет так.

Громыхнув так, что в комнате вылетели стекла, я вышел за дверь, едва сдерживаясь, чтобы не вернуться и не прибить их, чтоб не мучились. Все, связи с ним больше нет. Кровь молчала, теперь они сами по себе. Родители, мать их. Смотреть спокойно, как убивают твоего ребенка? Это ж какими бесчувственными выродками надо быть и насколько сильно не любить свое дитя?! Нет, я такого никогда не пойму и не приму. Хотелось бы верить, что я буду лучше их и уж точно никогда не поставлю на кон жизни своих детей, которых, я надеюсь, у меня будет много.

— Ты как? — тихонько спросила Селена, а я, не отвечая, просто прижал ее к себе, вдыхая запах ее волос. На меня нахлынули воспоминания о том, что мне довелось пережить в этом мире. Мое «Я — Сергей» душило от лютой ненависти к таким родителям, а мое «Я — Владислав», несмотря ни на что, жалело их, но видеть больше не желало. Мы с ним давно уже были едины, и новая личность, созданная от слияния двух старых, стала иной. Но иногда, вот в такие минуты пика эмоций я как бы раздваивался, ощущая обе свои половинки.

Скупая слеза скатилась из моих глаз, будто оплакивая то, что произошло и снова прощаясь с теми, кто так и не смог стать мне новой семьей. У меня теперь другая семья, которая любит меня и верит, а эти — чужие. Прочь отсюда, пока я не разнес эту гостиницу к чертям собачьим!

— Уведи меня, иначе я не сдержусь, — тихо попросил я жену, и она, взяв меня за руку как маленького мальчика, повела на выход. Тут нам больше делать было нечего…