… по прозвищу Кобра

Глава 23. Морские спасительницы

Не передать, что творится на тонущем в Океане пароме… Мощным прибрежным течением его уже отнесло довольно далеко от устья Реки на восток. Берег ещё угадывается в дымке, но уже нечётко. Кругом, завеса дождя. Но, многие здесь ещё помнят ту жуткую океанскую тварь, когда-то выброшенную штормом на берег в Красной Окуме, и из-за грязной магии которой «на смерть», потом умерла вся свита владетельного князя, стоявшая в оцеплении.

«Выходит, я был не первый, кто уничтожил в Красной Окуме всю княжескую свиту…», — проносится у меня в голове. С чего, вдруг⁈

Ведь, именно в связи с тем давним происшествием, был и введён строжайший запрет населению Союза подходить ближе, чем на 100 метров к берегу Океана. Именно поэтому, в Союзе и нет мореплавания и морского рыболовства…

А сейчас… что же делать этим несчастным людям, попавшим в такой жуткий переплёт…. Этого не знает никто! И я в их числе. От криков и чужих мыслей, моя голова просто раскалывается. И если от криков ещё можно спастись, просто заткнув уши, то от чужих мыслей спасения нет. Просто, какофония!

Нам, если можно так сказать, ещё повезло… Аппарель парома, поднимаясь перед отплытием, зажала левый буфер нашего фургона и тот теперь стоит, как прикованный к ней. Кривовато, но стоит. Пока, стоит….

Ужики у себя в домике… барич Заи тихо молится в магазине… а возчик Речи… ох, как не нравятся мне его мысли:

«Нужно пристрелить буйволов, чтобы не мучались… А после, самому… Как же я буду жить без буйволов… Больше часа они, бедненькие, в упряжке не простоят, рванут… и людей погубят и сами погибнут!»

На палубу лучше не смотреть… Полный клинч и безнадёга! Вой стоит такой, что отдельных криков я уже и не слышу… Хоть, ложись и умирай!

«А что, хорошая мысль… лягу и спокойно умру, чего уже дёргаться… и никакая магия мне уже не поможет', — думаю я и запрыгиваю в фургон — Да, нужно просто ложиться в койку и умирать».

В фургоне значительно тише, чем снаружи. Страшный человеческий вой в сотни глоток уходит на второй план. И на пределе восприятия сознания слышу странные слова с характерным произношением шипящих:

«Свиссти! Ссвиссти, Кобра, не сспи! Здессь, нашши, сспассут!»

Ох, да это же ужики мне маячат из своего домика! А я, с этой суматохой, совсем забыл про них… А они, вон, глазками на меня сверкают возмущённо… И правильно, сверкают!

И вдруг…

Я уже всё понимаю! И рву из фургона, помогая себе магией… по головам… по спинам… по крышам карет…. Уже совсем не обращая внимания на вой и стенания сотен обречённых людей. Мгновенно перебежав таким образом всю грузовую палубу, по трапу ныряю на первую палубу и высовываюсь в разбитый иллюминатор. Поверхность Океана прямо передо мною. В лицо летят солёные брызги.

«Это Эколе простительно… ему 14 лет, и он не ходил на лекции про морских змей в московский Зоологический музей, просто, по причине отсутствия в этом мире такового! Но, ты то, старый дурак, ходил… и должен был запомнить, что их почти 200!», — рявкаю я сам на себя, подношу к губам и дую в змеиный подвес-свисточек, — Почти 200 видов морских змей из всех существующих 3600 видов описано в научной литературе'.

И тут же, прямо передо мною, из волны высовывается прелестная жёлто-коричневая головка небольшой морской змеи диковиной раскраски — верх тела у неё тёмно-бурый, низ — светло-жёлтый, а хвост, похожий на весло — леопардовый, светлый с крупными тёмными пятнами.

— Аки есмь, Пеламида! — слышу я в своей голове без всяких акцентов и тягучих шипящих, — Можно ещё добавлять — двухцветная, желтобрюхая или ластохвостая… но мне не нравится. Лучше, зови меня просто, Пеламида. А теперь ты, обзовись-ка по нашему!

— Аки есмь, Кобра! — представляюсь я, — А ещё, я князь Экола Бести и мне очень-очень нужна помощь!

— И какая же помощь тебе нужна, скажи, всё сделаем! — говорит змея.

— Утону же скоро… вот-вот уже, видите⁈

— Кто… ты утонешь? С чего бы, это⁈ Кобры отлично плавают… Разве тебе не рассказали об этом при инициации?

— Э-э-э… нет, не рассказали… забыли, видимо…

— Ну тогда, Кобра, ты это… плыви куда хочешь! Можешь с нами пожить… если на земле скучно. Мы гостей любим. От них свежие новости. Ну, всё, я поплыла? — спрашивает меня Пеламида.

— Э-э-э… а этих, на пароме… вот их нужно спасти!

— Всех⁈ — удивляется змея, — Но… среди них нет змей… пусть себе тонут, рыбам лишний корм не помешает! А ужики твои, итак, хорошо плавают. У меня, кстати, для них сообщение из Мана, по «уши-в-уши» передали. Только что. Для тебя, между прочим. Позовёшь ужиков или сообщение сразу тебе говорить?

И тут я… взмолился! Так горячо, как ещё не делал никогда:

— Милая моя, дорогая, морская змея Пеламида! Век буду за тебя молить… и Мать-Змею и того, кто Имя! Обоих своих небесных спасителей! Только спаси, пожалуйста, этих людей! Они, все со мною! А потом, всё что передали по «уши-в-уши», передашь ужикам… а если ещё и пригласишь в гости… то мы придём с ужиками, не сомневайся. Посидим, поговорим… новости расскажем. Только, спаси этих людей! Спасёшь⁈

Змея на некоторое время задумывается и потом произносит:

— Ну… если они с тоб-о-ю… Ну… если новости, говоришь… А… ладно уж… спасём этих, уговорил! Тебя же сама принцесса-кобра Шуи Сисс инициировала, да? Ой… она такая красивая… я видела её на портрете. Говорят, она замуж собралась… Расскажешь, потом, ладно? Смотри, ты обещал… приходи сегодня к нам в гости с ужиками сюда же, на паром. Ну, ладно… жди пока!

И змея ныряет в волну.

А через некоторое время, когда наш паром уже было совсем заваливается на бок и вой на палубе только усиливается…

И я вижу…

Большое водное пространство вокруг нас начинает бурлить и заполняться морскими змеями. Их огромное количество… Змеи извиваются в воде, закручиваются, раскручиваются, касаются друг-друга хвостами….

«Это же „Змеиная орда“, редчайшее явление! Как на Суматре в 1932 году, когда при ширине всего три метра, длина такой орды составила более 100 километров… — вспоминаю я лекционный курс в Зоологическом музее, — Только, тогда так и не установили, куда и зачем змеи плыли через весь Тихий океан»

Но теперь, куда и зачем плывёт эта «Змеиная орда», яснее ясного… Змеи плотным кольцом, буквально, облепили наш паром и с довольно приличной скоростью потащили его к берегу.

И я слышу…

Вой на грузовой палубе стих и наступает тишина, прерываемая свистом ветра, лошадиным ржанием и стонами застоявшихся буйволов.

Когда паром тыкается в песчаное дно, метров за 10 до обреза воды, он разламывается на две части. Миг, и аппарель парома, зажимающая мой фургон, под напором сотен рук пулей летит на берег и там рассыпается на отдельные доски. Ещё миг, и мой фургон, загораживающий остальным выезд с парома, вместе с четырьмя гигантскими геррскими четырёхрогими буйволами, возничим Речи на облуче и баричем Заи внутри, на тех же руках выносится и ставится прямо на пляже.

И начинается исход…

Люди, по колено в воде, выходят из парома сами, выводят лощадей, буйволов и повозки.

А потом… падают в песок, на траву и на какой-то древний настил, кстати, хорошо сохранившийся. Люди рыдают, хохочут и просто лежат… По моему, им трудно понять, что же случилось… но случилось… и все они живы. Люди что-то кричат, блеют, машут кулаками, стоят на коленях, изображают змей… В общем, всеобщий психоз такой силы… А когда я, спрыгнув с первой палубы парома через пролом в борту, пошёл вдоль борта к берегу, прямо по спинам спасших их змей…

Счастье! Чудо! Всеобщая радость и поклонение новому мессии, т. е. мне! Но, чуть отойдя от шока, вся эта толпа, пешком и на повозках, рвёт к Сулойской дороге. Прочь от берега! Сильна ты, вера в того, кто Имя, и новых мессий нам не нужно… Да, и правильно!

Абсолютно счастливый и совершенно обалдевший от этого всего Речи распрягает буйволов и выводит их на траву, пусть попасутся, натерпелись… Дождь заканчивается. Речи вытаскивает из фургона ведра с водою, поит буйволов, бедненьких. А ведь он и сам был на волосок от суицида…

Барич Заи уже в который раз пытается бухнуться передо мною на колени… но всякий раз поднимается мною за шиворот и я от него попросту сбегаю за фургон. Так и бегаем вокруг фургона некоторое время, он за мною, а я от него…. Оказывается, Заи тоже видел мой забег по воде аки посуху, прямо по спинам спасших нас всех змей… Полагаю, что именно так и рождаются легенды!

Итак, мой фургон и его содержимое целы… мои буйволы целы… моя маленькая армия внешне… тоже цела… но шибко возбуждена…. Но это ничего, успокоятся. А мы с ужиками опять лезем в уже пустой паром и спускаемся на первую палубу, к воде… в гости к морской змее Пеламиде. Как и обещал, поболтать о том, о сём. Я иду, а ужики едут на мне в своей коробке… хвастать, конечно.

Новостей с земли у морских змей мало и меня с ужиками, буквально, засыпают вопросами — а как выглядит жених Шуи Сисс, который приполз к ней свататься из Синей Окумы? Хорош ли собою? Богат ли? Кто родители? Вру напропалую — и хорош, и богат, и родители князья… И ещё рассказываю морским змеям парочку любовных историй из жизни жениха Шуи, которого я никогда не видел и даже не знаю как его зовут… да простит меня Шуи. Как он раньше был жестоко обманут ветреной удавицей и страдал, пока не встретил Шуи. Ахи, вздохи… Как на исповеди, рассказываю свою историю, кто со мною, куда едем и зачем… Опять, ахи, вдохи… Месть, это дело понятное, хоть где…

В общем, провели мы вечерок отлично, дали обещание приходить ещё… а уж после свадьбы Шуи и вовсе обязательно и рассказать им всё-всё-всё, что там было в мельчайших подробностях… они бы и сами сползали на свадьбу, но, увы, не могут без воды… а ползать даже не учились.

А еще, я получил от морской змеи Пеламиды и её товарок массу полезной информации, а именно:

Оказывается, я умею очень хорошо плавать и нырять, что я тут же и опробовал в роскошной теплой воде. Действительно, умею и могу просидеть под водой хоть сутки.

Жуткие магические твари в Океане, действительно, есть, но живут они на дне огромной и очень глубокой впадины, глубиной 11 километров, и их никто не видит, и как та тварь тогда попала на берег Красной Окумы, никто не знает и не понимает.

И что, не так далеко, в Океане находятся чудесные Ханаанские острова с прекрасными зданиями, пышной тропической растительностью, диковиными животными и птицами. И может быть, там когда-то и был человеческий Рай, но сейчас, все здания на островах запущены от времени и людей там нет уже давно. Может быть, тысячу лет, а может и гораздо больше.

И что раньше, был только Океан и змеи в нём. А люди жили на Ханаанских островах, рыбачили и ходили по Океану на кораблях и лодках.

А потом вдруг всплыл Материк, сразу с городами и Титанами в них.

А может быть и не с Титанами, уже и не вспомнить, как они себя называли. Змеи не ведут Хроник. И на дне Океана образовалась та самая впадина.

А когда людей за что-то выгнали с Ханаанских островов их злобные Боги, Титаны взяли людей на Материк.

Выгородили для них хорошее место на Южном побережье и проложили дорогу.

А то, что люди сейчас не ловят в Океане рыбу и не ходят по нему на кораблях, змеям на руку, меньше забот и больше пищи. Но если вдруг люди опять поумнеют и начнут это делать, змеи против не будут, новостей станет больше, а рыбы в Океане много, хватит всем. Лишь бы люди не трогали змей, а то… И про это «а то…» мне тоже рассказали… что каждая такая относительно небольшая змейка, всего то 1.5–2 метра длиной, на порядок ядовитее самых ядовитых земных кобр.

И что, Океана не нужно бояться, никто здесь просто так тебя не укусит! Океан теплый и ласковый, шторма бывают, но редко. И на земле, гораздо больше опасностей, чем в Океане. Вот так, в своё время на Материке и появились змеи, некоторые семьи просто вышли из Океана на землю. А в Океане змеям хорошо, только, вот… скучновато.

И что, по «уши-в-уши» из Мана для нас передали, что паромный канат разрезал магическим воздействием барич Грес Герр, утром спешно прискакавший в Окуму Рыбаков из Мана. А указал ему наше точное местонахождение Систель — великий демон и глава «Тонкого Мира». Вернее, тому рассказали его упыри, а он поведал об этом Гогу Герр, брату князя Гула, а тот передал эту информацию своим детям — баричу Грес и беве Алу.

И что, в Океане полно золота от древних кораблекрушений и если нужно, змеи мне покажут эти места. Там совсем не глубоко.

И что, на той стороне Сулойских гор Титанов больше нет. Были когда-то, а теперь нет, остались одни развалины их городов.

И что, сейчас мы находимся гораздо восточнее разрушенной паромной переправы, уже где-то на границе Окумы Рыбаков с Окумой Буйволов, но неизвестно, с какой её стороны.

А ужики смешно рассказали и показали, как они через дырку в полу «по-тихому» натаскали мне золотых герров из охраняемой комнаты-сейфа князя Миха. И все морские змеи потом долго смеялись и показывали друг-другу, как шипел и страшно открывал пасть расстроенный князь Мих.

И напоследок, получили мы в подарок от морских змей — невиданные здесь на земле, вкуснейшие морские огурцы, мидии и октопусы.

А ещё — горстку золотых, серебряных и медных монет, со дна Океана, с места древнего кораблекрушения давно исчезнувших Титанов. Или Атлантов?

«…И даже не пытайся прикинуться валенком, любезный профессор, что ты ничего не понял, — думаю я по пути к моему фургону, — Перепонка! Тонюсенькая такая перепоночка… между двумя мирами. Лидийское царство… герры… Ханаанские острова… Хоп, и я здесь… хоп, и я там! Это же элементарно, профессор… если тогда островная империя бесследно утонула, то где-то она, ведь, должна была всплыть⁈ Могу себе представить артефакты по их городам, в которые мы обязательно сплаваем. Мистеру Сойеру понравится! Только вот, куда же потом делись сами Атланты⁈»

А ещё через день, мы, просёлочными дорогами, на отдохнувших и набравшихся сил на сочной травке побережья буйволах, вырулили на Сулойскую дорогу, действительно, уже на границе с Окумой Буйволов. И в первом же постоялом дворе нас встретили невероятными свежими новостями, сплетнями и слухами…

А я… кажется придумал, как мне по крупному насолить коварному великому демону Систелю и всей его шпионской шайке упырей.