Хочу тебя

Глава 24. Люблю. Люблю. Люблю

Лиля

Футболисты уходят с поля, спина Никиты скрывается, и я поднимаюсь с места. Глаз цепляется за толпу фанаток. В их компании появились новые лица. Но предводительница все та же: выкрашенная пергидролем и с ярким макияжем. Она что-то бурно говорит подружкам, а потом они дружно смеются. Я стараюсь протолкнуться к выходу, оставшись для них незамеченной. В прошлый раз я над поклонницами Никиты смеялась, но тогда мы с ним не встречались. Сейчас наличие у Никиты фан-клуба, скорее, коробит меня.

Но остаться незамеченной не получается. Предводительница фанаток замечает меня. Смотрит не то с удивлением, не то с недоумением. Мне хочется поёжиться от ее взгляда и побыстрее скрыться, а потом я думаю: какого фига? Я девушка Никиты Свиридова, а кто она? Почему я должна от неё прятаться?

Вздёрнув повыше подбородок, сбавляю шаг. Иду к выходу медленно. Жду, что пергидрольная меня догонит и что-нибудь скажет, но нет. Только прожигает мне затылок ядовитым взором.

Когда выхожу со стадиона, сразу забываю о фанатках, потому что звонит Никита и предлагает вечером встретиться. Иногда я до сих пор не верю своему счастью. Просыпаюсь по утрам, прокручиваю минувшие свидания и думаю: мне это не приснилось? Но потом Ник пишет какое-нибудь пошлое сообщение, и я расплываюсь в дурацкой счастливой улыбке. Нет, не приснилось. Никита мой. И радуюсь, как маленькая девочка радуется новогоднему подарку с шоколадными конфетами.

Родители начали что-то подозревать. Не про меня и Никиту, а в целом, что у меня появился парень. Каждый день ухожу из дома часов в семь и возвращаюсь около часа ночи с горящими глазами и щеками. Мама пытается зайти издалека, задает вопросы, но я не отвечаю. Пытаюсь максимально оттянуть момент, когда тетя Женя узнает про меня и ее сына.

Еле дождавшись вечера, собираюсь на встречу с Никитой. Уже холодно по ночам, но я все равно стараюсь одеваться максимально соблазнительно. Мне нравится, когда Никита любуется мною, жадно обводит глазами фигуру, попу, грудь. Сегодня я надеваю плотные колготки и обтягивающее платье-водолазку чуть выше колен.

— Лиля, ты куда? — спрашивает в прихожей мама, когда я набрасываю на плечи кожаную куртку и обуваю ботильоны.

— Погуляю немного.

— С кем?

Вот опять она за свое.

— С одним знакомым. Все, я пошла, — и быстро выбегаю из квартиры.

Папа ещё не вернулся с работы, а то бы и он устроил допрос.

Направляюсь к машине Никиты, которая припаркована за домом. К счастью, окна нашей квартиры сюда не выходят. Останавливаюсь у серебристой «Ауди» и перевожу дыхание. Наверное, я никогда не перестану нервничать перед свиданиями с Никитой. Каждый раз, как в первый. Руки подрагивают, ноги тоже. А когда я вижу, как из-за дома выходит Никита, так и вовсе сердце стремится вырваться из груди.

Ник одет в кроссовки, синие джинсы и серую толстовку. Это его обычный внешний вид, но у меня все равно весь воздух из легких выбивает. Он такой красивый и уверенный в себе. Не могу наглядеться.

— Привет, — подходит с улыбкой и сразу прижимает меня к себе за талию.

Наши губы встречаются. Я обнимаю Никиту за шею и тону в поцелуе. По венам вместо крови течёт чистое наслаждение. Оно проникает в клетки и наполняет их до краев. Я зажмуриваюсь от удовольствия и чувствую, как под ногами плывет земля. Не существует в мире более сладких поцелуев, чем наши с Никитой. Не существует в мире более страстных поцелуев, чем наши с Никитой.

Он вжимает меня в переднюю дверь автомобиля, целует лицо и шею, параллельно водит руками по телу. Обожаю, когда Никита меня трогает, гладит, ласкает. Я таю словно воск. К низу живота моментально приливает тепло, хочется сжать бедра. Рядом с Никитой я возбуждаюсь с полуоборота. Он действует на меня, как афродизиак. Судя по упирающемуся мне в живот члену, я на Никиту действую так же.

— От тебя невозможно оторваться, — сбивчиво шепчет и крепче обнимает.

— От тебя тоже.

Вожу ладонями по его лицу, волосам, шее. Пальцы покалывает — такое это наслаждение.

Соприкасаемся лбами. Шумно дышим, будто вынырнули со дна моря. Ловлю губами дыхание Никиты, дышу им.

— Весь матч думал о тебе. Искал тебя на трибунах. Почему ты не взяла билет в первый ряд?

Потому что не хочу, чтобы твоя мама снова увидела меня по телевизору.

— На самом деле с первого ряда плоховато видно.

В общем-то я говорю правду. Это как сидеть в первом ряду в театре или кино.

— Ну и ещё я боюсь, что мне прилетит мячом по голове, — добавляю.

И это тоже правда. Не редкость, когда мяч залетает на трибуны к болельщикам.

— В следующий раз говори мне, в каком секторе, в каком ряду и на каком месте сидишь, хорошо?

— Хорошо.

Никита смотрит на меня и нежно гладит по щеке. Его взгляд проникает в душу и греет изнутри.

— Куда ты сейчас хочешь?

— Не знаю, мне все равно, — а мысленно добавляю: «Лишь бы с тобой». На самом деле я вообще никуда не хочу. Я хочу прижаться к Никите и всю жизнь оставаться в его руках.

Боже мой, как же я его люблю! Мне кажется, с тех пор, как начали встречаться, моя любовь к Никите увеличилась в геометрической прогрессии. Потому что он теперь реален. Я могу трогать Никиту и целовать, сколько хочу. Я могу нежиться в его руках. Могу любоваться им без стеснения. Раньше мне приходилось прятать взгляд, чтобы никто не заподозрил мои к нему чувства.

Снова льну к его губам.

Люблю. Люблю. Люблю.

Больше всего на свете люблю. Больше жизни люблю.

Мой. Мой. Мой. Только мой. Никому не отдам. Никаким фанаткам. Пошли они в задницу. Никита — мой парень.

— Давай на смотровую возле МГУ? — спрашивает мне в губы.

— Давай.

Мне совсем не важно, куда ехать с Никитой. Главное, что с ним.

Через полчаса мы уже там. Здесь полно студентов, наших ровесников. Никита обнимает меня за талию, и мы вливаемся в поток людей. Стоим какое-то время на смотровой, потом идём гулять к главному зданию МГУ. Я хотела тут учиться, но выбрала другой университет спортивной направленности, чтобы быть ближе к Никите. После окончания вуза стану спортивным маркетологом.

Никита учится там же. Ну как учится. Формально числится и получает зачёты автоматом за то, что стал успешным футболистом. На занятиях ни разу не появлялся. Профессиональным спортсменам не до учебы.

— Ты не замёрзла? — Никита трогает мои ладони. Они прохладные.

— Немного.

— Пойдём в машину?

— Давай, — охотно соглашаюсь.

По дороге мы останавливаемся у ларька, и Никита покупает нам по стаканчику кофе. Но на заднем сиденье нам не до горячих напитков. Мы греемся друг о друга. Я просовываю ладонь Никите под толстовку и веду по кубикам пресса. Чувствую, как его кожа покрывается мурашками от моей холодной руки.

— Лиль, — шепчет и кусает мочку уха.

— А?

— Хочу тебя.

Обожаю, когда Никита говорит мне это. Внизу живота моментально взрывается фейерверк желания.

— И я тебя хочу, — признаюсь.

Никита пробирается мне под колготки и гладит между ног. Охаю.

— Лиль, — снова зовёт.

— А?

— А поедешь в Питер на мой следующий матч?

Слегка отстраняюсь от Никиты и заглядываю в его лицо. В темноте салона отчетливо видны только блестящие глаза.

— В Питер? — удивляюсь.

— Да, мы против питерского клуба играть будем.

— Это надолго?

— Несколько дней.

Я правильно понимаю, что Никита предлагает мне провести с ним в Питере все эти дни?

— Конечно, поеду, — сразу соглашаюсь. — Ты ещё спрашиваешь?

Что сочинить родителям, придумаю потом. Прогулы в институте в данную секунду тоже волнуют меня меньше всего.

— Моя любимая Муза, — ладонь Никиты ныряет мне в трусики. — Хочу тебя.