Хочу тебя

Глава 42. Не жди меня

Никита

Лиля молчит, широко распахнув глаза. Жду от неё хоть какой-то реакции, а ее нет.

— Я в душ! — выпаливает, наверное, через минуту. Подскакивает с пола, хватает вещи, сумочку и бежит в сторону ванной.

Обычно после секса мы ходим в душ вместе, но сейчас я не решаюсь последовать за Лилей. Особенно когда слышу, как поворачивается замок в двери. Ванная у меня в квартире одна, врываться к Лиле я не буду, поэтому решаю воспользоваться влажными салфетками. Кое-как, несмотря на боль в колене, одеваюсь и сажусь обратно на диван ждать Лилю. Нам предстоит тяжёлый разговор.

Даже хуже. Нам предстоит расставание.

Слава сказал, что по итогам матча немцы выбрали меня. Потому что я боролся за команду, а не преследовал собственные интересы в отличие от Тимура. На что он только рассчитывал, когда отбирал мяч у своих же? Да хрен с ним, с Довлатовым. Некогда о нем думать.

Вода в ванной льётся уже больше пятнадцати минут. Лиля не спешит выходить. Томительное ожидание заставляет меня нервничать сильнее. Мне не легко далось это решение. В груди нестерпимо ноет. Да так сильно, что боль в колене кажется сущей ерундой. Куда эта физическая по сравнению с душевной?

Наверное, надо было сразу с ней поговорить, как позвонил Слава. А то выглядит так, будто воспользовался Лилей перед расставанием. Я не мог не насладиться ее телом напоследок. Целовал Лилю и прощался с ней. Понятно, что перед смертью не надышишься, но я отчаянно пытался.

Лиля выходит из душа через сорок минут. Когда появляется в гостиной, по одному взгляду на неё понимаю, почему так долго там была: глаза красные. Плакала. Видеть следы слез на ее лице — удар под дых для меня. Ненавижу себя за то, что заставил Лилю плакать. Ненавижу себя за то, что собираюсь сейчас сказать.

— Я уезжаю, Лиль, — прерываю затянувшееся молчание.

Она стоит в дверном проёме, привалившись к нему плечом. Ресницы начинают дрожать, губы бледнеют.

— Когда уезжаешь?

— Думаю, в первых числах января. Подпишу контракт с новым клубом и останусь обустраиваться. Надо снять квартиру и серьезно заняться коленом. Возможно, лягу его лечить в немецкую клинику. И ещё надо пойти на какие-нибудь курсы немецкого языка. Ну а с марта начнётся новый футбольный сезон, в котором я уже буду играть за новый клуб.

Лицо Лили становится отрешенным.

— Что твой отъезд означает для нас?

Вот и главный вопрос. Ну да, по сути только это важно.

— Нам надо расстаться.

Мои слова оглушают нас обоих, словно выстрел. Они повисают в воздухе, давят бетонной плитой. Лиля ошеломлена моим заявлением. Я тоже. Внутри разрастается огромная чёрная дыра, высасывающая все силы.

— Почему расстаться? — спрашивает не своим голосом.

Тяжело вздохнув, поднимаюсь на ноги. Колено сразу простреливает острой болью, хватаюсь за спинку дивана.

— Лиль, прости… — произношу с чувством. — Меня покупает немецкий клуб, я уеду. Первый контракт на три года, потом возможно продление. Меня не будет долго, очень долго. Это годы разлуки. Я не вижу для нас другого выхода, кроме расставания.

Лиля слушает меня, перестав дышать. Замерла, не шевелится. Только глаза стремительно налились слезами. Сглатываю тугой ком. Горло дерёт, словно в него стекловаты насыпали. Блядь… Почему все так сложно? Почему, когда моя мечта осуществилась, я не испытываю радости?

— Но есть ведь другие варианты, — делает ко мне шаг. — Отношения на расстоянии. Люди встречаются так, и ничего. Ты же будешь приезжать домой? В отпуск, на праздники. И я могла бы к тебе ездить.

Я ждал подобного предложения от Лили. Возможно, это действительно выход, но я не представляю, как состоять в таких отношениях.

— Такие отношения не будут приносить удовольствия ни тебе, ни мне. Только муку.

— Да почему сразу муку!? — восклицает. — Да, тяжело. Но мы и сейчас не видимся каждый день после того, как ты съехал от родителей.

— Мы не будем видеться месяцами.

— Нет, не месяцами. Я буду приезжать к тебе каждые выходные.

— Это все равно сложно и мучительно. Отношения должны приносить удовольствие, а не дискомфорт. Иначе зачем они нужны?

— Ничего не сложно! Германия не так уж и далеко.

— Я буду в Мюнхене. В текущих обстоятельствах туда лететь минимум с двумя пересадками. У тебя дорога в одну сторону будет занимать не меньше двенадцати часов.

Она обреченно взмахивает руками.

— Хорошо, другой вариант. Я могу поехать с тобой. Переведусь в институте на заочное отделение и буду жить с тобой в Германии.

Такого предложения от Лили я тоже ждал. И сам о нем много раз думал.

— Я тоже рассматривал для нас этот вариант, — набираюсь смелости, чтобы сказать дальше: — Нет, Лиль, прости. Я не хочу с тобой жить. Совместное проживание — это фактически семья, а я не готов к созданию семьи. Мне это сейчас не нужно. Возможно, однажды мое мнение изменится, и я захочу жениться и родить детей, но точно не в ближайшие годы. Я просто не вижу себя ни в роли мужа, ни тем более в роли отца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да я разве говорю жениться и рожать детей? — восклицает.

— А жить вместе — это почти то же самое.

— Нет, не то же самое!

— В моем представлении почти то же самое.

— А в моем нет!

— Хорошо, пускай будет не то же самое, но это ничего не меняет. Я не хочу жить с девушкой. Встречаться — да. Жить вместе — нет.

— Хорошо, ещё один вариант, — Лиля почти на грани истерики. Дрожит, в голосе панические нотки, глаза в слезах. — Мы не будем вместе жить. Я сниму квартиру возле тебя, и мы так же будем просто встречаться. У нас будет все то же самое, только изменится локация наших свиданий. Вместо Москвы будет Мюнхен.

Что ж так тяжело-то? А главное — почему мне так нестерпимо больно, будто сердце живьём из груди вырывают?

— Нет, Лиль. Это бред.

— Но тогда мы будем вместе.

Она подходит ко мне вплотную, по щекам бегут слезы, крылья носа дрожат. Берет меня за руку, сжимает. Ее прикосновение огнём обжигает. Сжимаю ладонь в ответ, чтобы вместе сгореть. Меня наизнанку выворачивает от осознания, что мы расстаемся. Сука, ненавижу, презираю себя. Как же это вытерпеть и не свихнуться?

— Лиль, не думай, что мне просто. Я не хочу с тобой расставаться, но не вижу другого выхода. Я должен уехать. Я не могу отказаться от такого предложения. Я всю жизнь шел к этому.

— Возьми меня с собой, — плачет.

Сам себе по живому режу.

— Нет, Лиль, прости. Не могу.

— Тогда я буду тебя ждать. Ты же вернёшься когда-нибудь?

Вдохнуть не могу — так больно. Душа рвётся, разлетается на мелкие части. Каждая слезинка, срывающаяся с ресниц Лили, вонзается в меня острой стрелой.

— Тебе придётся слишком долго меня ждать. Не надо.

— Я умею тебя ждать, — шепчет. — Ты даже не представляешь, сколько я тебя ждала. Я ждала тебя, когда ты не обращал на меня никакого внимания. Я ждала тебя, когда ты видел во мне лишь подругу. Я ждала тебя, когда ты встречался с Соней. Я ждала тебя, когда после Сони ты менял девушек как перчатки. Я ждала тебя всю свою сознательную жизнь, Никита. И ещё подожду.

Слова Лили сносят меня с ног. Даже не сразу понимаю, о чем она. А потом пазл складывается. То, как Лиля на меня всегда смотрела. То, как она прослезилась, когда мы с Соней первый раз поцеловались в школе на глазах у друзей. То, как по школьным чатам гуляло видео, на котором Лиля ругается с Соней из-за меня.

За эти несколько месяцев вместе я понял, что у Лили есть ко мне серьёзные чувства, а не только сексуальное влечение. Но что настолько давно… Нет, об этом я не думал.

— Никита, я люблю тебя, — добивает меня контрольным в голову. — Я люблю тебя всю свою жизнь.

Отшатываюсь назад. Еле стою. Признание Лили кажется таким очевидным, а в то же время ошеломляет меня.

— А ты, Ник? — спрашивает. — Ты любишь меня?

Прямой вопрос вгоняет меня в ступор. Я гляжу на Лилю — самую красивую, самую сексуальную, самую желанную девушку в своей жизни — и не нахожу ответа.

— Скажи, Ник? Ты любишь меня?

Горло онемело. Я не могу вымолвить ни слова. Да и не знаю, что сказать. У меня нет ответа. Я не задумывался о серьезных чувствах к Лиле. Мне было с ней хорошо, мне нравилось с ней встречаться, мне нравилось заниматься с ней сексом. Я даже перестал обращать внимания на других девушек.

Но любовь? Я не знаю.

— Ни-и-ик? — тянет. — Скажи, не молчи. Ты любишь меня?

Слезы вовсю струятся по ее лицу. Ручейками стекают по щекам к красивой лебединой шее и ниже. Я так люблю вдыхать ее цветочный запах и целовать. А сейчас она мокрая от слез из-за меня.

— Я не знаю, Лиль, — честно отвечаю. — Я люблю футбол.

— А меня?

— А тебя я хочу. Сильно хочу. Как никогда никого не хотел.

Лиля делает шаг назад, сгибается пополам и закрывает ладонью рот, чтобы подавить крик. Чувствую, как жжёт в глазах. Что это? Неужели тоже слезы? Да. Одна стекает по щеке.

— Лиля, прости меня, — произношу сипло. — И… — запинаюсь. — И не надо меня ждать. Не жди меня, Лиль, слышишь? Не жди.

Она не отвечает. Пятится назад, продолжая тихо скулить в ладонь. Сворачивает в коридор. Я не иду за ней. Чувствую, как по щеке скатывается ещё одна слеза. Слышу, как Лиля возится с верхней одеждой, и продолжаю стоять. Не зову ее обратно. Не останавливаю. Проклинаю себя за все. Никогда себе не прощу. Никогда не прощу.

Входная дверь хлопает. Вздрагиваю вместе с этим звуком. А потом меня оглушает звенящая тишина.