Хроники яхты "Мамбо"

Хроники яхты «Мамбо»

В 2010 году мы перебрались жить на яхту. Мне показалось любопытным отразить историю нашего переселения с земной тверди на водные хляби, то есть на яхту в Карибском море: от истоков, от зарождения идеи, и до нынешнего времени.

«Хроники» писались на протяжение почти восьми лет. Естественно, что с тех пор изменились многие мои оценки и далеко не все сложилось так, как было задумано. Но что написано пером..... Так что пусть все выглядит так, как было написано в свое время. Я только позволю себе краткие связующие или поясняющие вставки.

Действующие лица

Это я

Это моя жена, Света

Это наш сын, Яшка

Ну и главная героиня эпоса - наша яхта, «Мамбо». Только не обращайте внимания на дату. Этот снимок был сделан в 2012 году.

Итак, к началу описываемых события мы уже десять лет жили в Америке, из них семь лет - в славном штате Миннесота. Тихо смиренно поживали, добра наживали. Пока не возникла ИДЕЯ.

Рождение авантюры или реализация мечты

Миннесота

Ноябрь 2007 г.

Может быть не стоило бы писать о том, что еще находится в стадии задумки, хотя бы с точки зрения суеверий ( это чтоб не сглазить). Но, с другой стороны, ведут же люди дневники и излагают в них свои планы и мечты, и далеко не все они потом реализуются. Поэтому почему и не поделиться тем, как рождается авантюра?

Сама идея появилась года три тому назад, точнее это было еще не идея, а некое полуосознанное томление. Провозвестником явился Гарри. В тот вечер мы сидели у нас дома - Гарри, его жена, Оля, а также Джон с Катей. Гарри неожиданно разговорился. И дивны были его речи. Гарри пел на разные голоса подобно тому, как сирены пели корабельщикам Одиссея. В числе прочих сказаний вещал он о житье на голландско-французском острове Сент-Мартин в Карибском море, о яхтах, о том, сколько и как люди там зарабатывают и как вообще все на островах налажено.

Повлияли на Джона заманчивые песнопения Гарри или другие были соображения, сказать трудно. Однако несколько месяцев спустя он занялся поисками яхты. Джон и Катя жили в маленьком городке Гранит-Фоллс, что на юге Миннесоты, ближе к Южной Дакоте. Катя писала картины, Джон помогал ей в реализации. Крутились они, крутились, а потом решили все поменять.

Не так скоро дело делается – яхту купил он только через два года. Продал дом в Миннеаполисе и купил. Было у них два дома, стал один.

Яхта называется «Айри» (Irie) - изящное белоснежное чудо. Яхта задействована в чартерном бизнесе на Виргинских островах.

Итак, Джон, как владелец осуществляет стратегическое руководство. Нанятый Джоном капитан Роберт заправляет яхтой; сын Джона, Дерик, матросом на ней, а Катя коком - кашеварит для туристов, которые фрахтуют яхту. В перерывах между группами продолжает писать картины. Базируется «Айри» на Сент-Томасе, одном из Виргинских островов. Часть островов принадлежит США, часть Великобритании. А расположены они – как бы лучше объяснить? – между островом Гаити и Венесуэлой расположены (теперь-то вам сразу все ясно стало). В Карибском море, чтобы проще сказать.

Мы внимательно следили за поисками яхты, потом сопереживали, когда они начали раскручивать бизнес (собственно, и при прежних владельцах «Айри» использовалась для тех же целей, но новые хозяева, все равно, что начинать все заново).

Теперь, когда у них своей точки в Миннеаполисе нет, наш дом стал для Джона с Катей перевалочной базой. У нас оставляют машину, у нас они останавливаются вместе или порознь перед вылетом в Сент-Томас или по прилету. Так что мы слушали восторженные впечатления Кати, немудреные рассказы Джона о том, что нужно ремонтировать, что красить, сколько горючего забирает работа генератора, куда бы от урагана удирать, а также про повседневные заботы, про столицу американских Виргинских островов, город Шарлотта-Амалия. И не выдержало сердце авантюристов. Естественно, что ерзать мы начали раньше, то есть, прикинули возможность заняться тем же, что и Джон с Катей. Но нет – слишком большие начальные расходы, и если даже купим что-то похожее, все равно придется залезать в долги по самые уши (этой радости мы уже накушались сполна – еле выпутались). А такой бизнес не менее рискованный, чем любой другой – не будет клиентов, пойдешь ко дну, как крейсер «Варяг», не спуская флага. Непрерывная жесткая битва за клиента – вот чем, в основном, занята большая часть Америки.

Но пришло озарение и нам. Впрочем, не озарение, а как бы внутренний толчок, сигнал, что мы созрели. Иными словами, потребность в очередной раз уйти с накатанной колеи. Та же потребность привела нас когда-то в Америку, потом определила перемещение из Калифорнии в Иллинойс и далее в Миннесоту. Теперь пришло время для следующего кульбита. Не то, чтобы Миннесота надоела, нет – просто нужно менять декорации. В течение последних трех лет мы подумывали перебраться то на север Минесоты, в район Или (так называется городок - дивная зимняя сказка), то на юг, к Ла-Кресенту (тоже красота неописуемая). Но оказывалось, что ни на севере штата, ни на юге работы для Светы нет. Остается только мегаполис, но нам-то как раз и хочется удрать из него. А раз так, то зачем цепляться не только за Миннесоту, но и за континент в целом?

Прикидывали так и эдак, потом эдак и так, и, в конце-концов, решили - ведь многие люди просто живут на яхтах. Почему мы не можем?

Итак, сначала нужно было уяснить, чего мы, собственно, хотим и чего не хотим.

Мы не хотим купить яхту, чтобы включиться в тот же бизнес, что Джон и Катя. Слишком много расходов, слишком рискованно, слишком трудоемко, да и не наше это дело. На Виргинских островах все крутится вокруг туризма, и чартерных яхт вокруг Сент-Томаса десятки. Пусть далеко не все они такие красивые, как «Айри», но борьба за души туристов (точнее, за их кошельки) идет по всему фронту не на живот, а на смерть.

Мы же хотим обитать на островах в синем Карибском море и жить на яхте. В идеале мы бы хотели купить яхту, поселиться на ней, но сохранить какой-то шалаш на твердой земле, желательно в Миннесоте. Но, поразмыслив, от этой мысли отказались – чем больше заданных условий, тем сложнее схема. А чем сложнее, тем больше риск неудачи. Так что теперь мы планируем прочно перебраться с тверди земной на водный простор.

Подумывали мы и использовать яхту для бизнеса – пусть не фрахт, пусть что-то попроще, но дающее доход.

Родилась идея использовать яхту как домашнюю гостиницу – бед энд брекфест. Семье или паре туристов предоставляются проживание на яхте, завтрак и возможные дополнительные услуги. Это не фрахт, поскольку мы не планируем никаких особых плаваний и развлечений для гостей. Свете эта мысль до сих пор не дает покоя, я же против - не хочу никаких туристов, покоя хочу на волнах, а не суеты.

Свою профессию оставлять не собираюсь. Я переводчик-синхронист, профессиональный фри-лансер, то есть, вольный казак по контракту. Мне, в сущности, все равно, откуда летать переводить для делегаций (в Вашингтон или Индиану, хоть на Аляску) - из Миннеаполиса или Шарлотты-Амалии. Ну, сейчас на машине езжу переводить в соседний штат, в Висконсин, а буду летать самолетом. Чуть побольше дорожных расходов, но ведь все они потом с налогов списываются. Так что поперевожу, а потом видно будет. Света выяснила, что для белого человека работы на островах навалом, правда, не совсем понятно, как в банках с рабочей силой дело обстоит. Есть один неприятный нюанс – заработки на островах меньше, чем на континентальной территории США, а цены примерно на треть выше.

Естественно, самый актуальный во всей затее вопрос – на что покупать корабль мечты.

Продав наш дом по хорошей цене ( а с учетом нынешней ситуации на рынке недвижимости, это один из самых смутных моментов во всем плане) и без помощи риэлтора, мы можем получить порядка 30 000 долларов после выплаты задолженности по ипотеке.

В идеале предоплата при покупке яхты стоимостью около 80000 долларов составляет 20 процентов – 16000 долларов.

Предлагаемые на Виргинских островах яхты можно посмотреть на интернетных сайтах. Из всего множества нам особенно приглянулись две. Обе длиной около 45 футов, два дизельных двигателя, 4 каюты…. Но кто может поручиться, что эти яхты не уйдут к весне? То есть, это второй смутный момент. Вообще-то, одни яхты уходят, другие приходят. Впрочем, это моторных подходящих две, а есть еще парусно-моторные и, вообще, купить яхту можно и на восточном побережье США, например, во Флориде, но в таком случае нужно учитывать дополнительные расходы на найм капитана и перегон. Естественно, никто не запрещает тебе самому рулить через океан, но нужно быть полным идиотом, чтобы, не имея никакого опыта, начать с самостоятельного перегона яхты за 900 миль. Придет время, разберемся, что к чему, подучимся, получим соответствующие сертификаты….

Как только мы вплотную занялись вопросом кредитования покупки, наш проект сел на мель. Сфера кредита для Светы не только знакома, но прямо-таки родная. Не зря она столько лет в банке работает. Порыскав и поразузнав, мы выяснили, что кредит на покупку яхты получить очень сложно – намного сложнее, чем на дом или на машину. Я не совсем понимаю, почему, но такова реальность. На какое-то время мы притихли. В принципе можно два-три года подождать, и естественная цена дома поднимется до необходимой нам суммы. А может и не поднимется, а может и не за два-три, а за пять. А нам нужно сейчас.

Месяц тому назад у Джона был перерыв между группами туристов, и он нас пригласил на неделю погостить на «Айри». Оно бы хорошо – у меня

как раз на это время окошко между делегациями. Да вот беда, время не совпадало с Яшкиными каникулами в школе. А оставлять дома пятнадцатилетнего пацана одного – нет, нет, спасибо. Но и побывать на Сент-Томасе кому-то из нас нужно. А вдруг в реальности все совсем не так привлекательно? А вдруг увиденное своими глазами натолкнет на новые идеи, которые просто не приходили в голову? И, вообще, разведка необходима, чтобы разузнать о том и о сем. Так что Света взяла в банке отпуск и слетала одна. Вернулась загорелая, полная впечатлений, энтузиазма и решимости преодолеть все препоны.

Потом в телефонном разговоре с Россией случайно выяснилось, что земля в том районе, где мы жили до приезда в Америку и где до сих пор живут Светины родные, невиданно подорожала. А у нас там остался за гроши купленный в лихие 90-е домик в деревне с садом и клочком земли. Мы опять воспрянули духом. Теперь Свете нужно будет весной лететь в Россию и заняться этим вопросом. Свете – потому что это ее родные края, а я чужак, хоть и прожил там восемь лет. Как вы сами знаете, многие дела в России решаются в зависимости от того, кто ты такой - свой или чужой….

В потенциале при удачном раскладе можно рассчитывать на достаточную сумму от продажи участка и домика в России и нашего дома в Миннесоте.

Дополнительный вопрос – учеба Яшки. Он в следующем году перейдет в 11-й класс, то есть, в принципе, нужно думать о его школе на два года. Чтобы получше представить себе жизнь на островах, мы нашли несколько чатов, где люди как раз-таки обмениваются информацией о прозе жизни на острове Сент-Томас. Так мы узнали, что на островах ощутимо присутствует необычная для США проблема – черный расизм. Дело в том, что население Виргинских островов практически на сто процентов черное. Именно по этой причине государственные школы на Сент-Томасе меня не очень-то привлекают. Яшка большую часть жизни прожил в либеральной белой Миннесоте, поэтому к таким вещам он не привык – ни к белому расизму, ни к черному, ни к какому иному. Есть, однако, на Сент-Томасе частные школы, например, католические. Плата порядка 500 долларов в месяц. Будем думать.

Через два дня я лечу на две недели в Мэриленд работать с последней в этом году делегацией. А под Новый год мы все вместе летим на Сент-Томас. Теперь это разведка полным составом участников. На Джона и «Айри» мы не рассчитывали, зная, что туристический сезон в самом разгаре. Мы планировали остановиться в одном из кемпингов, но оказалось, что для своих нужд Джон снял дом на берегу, и мы там можем жить. А несколько дней назад выяснилось, что у них будет перерыв между группами, и дня два-три мы сможем провести на «Айри».

Под Новый год мы с Яшкой пройдем обучение на курсах аквалангистов. После этого получим право нырять с аквалангом в присутствии сертифицированного аквалангиста, каковым является сын Джона, Деррик. А если на острове пройдем еще и дополнительный курс погружений в море, то получим сертификат аквалангиста-любителя, что дает право самостоятельно погружаться где угодно на глубины не свыше 25 метров. А уж аквалангов на «Айри» аж целых семь штук, ну просто завались там этих аквалангов!

Итак, летим на Виргинские острова.

Сертификационное погружение

Миннесота

Январь 2008 г.

Отойдя от причала, катер дайвинг-клуба «Адмиралти» быстро набирает ход. Тощий Дуейн безмятежно вращает штурвал, направляя белое суденышко к выходу из бухты. Быстро отдаляется от нас Шарлотта-Амалия, столица Американских Виргинских островов.

Кроме Дуейна, водолазного инструктора Дейва и его помощника, Франциско, нас на палубе восемь человек плюс водолазное снаряжение и закрепленные в гнездах вдоль обоих бортов белые стальные баллоны со сжатым воздухом.

Для шестерых это будет очередное погружение, для нас с Яшкой - четвертое учебное. После него мы получаем сертификаты и право погружаться самостоятельно.

Слева по борту три огромных круизных лайнера, справа покачиваются на бочках многочисленные яхты, за ними живописные берега острова Сент-Томас. Нам их рассматривать некогда – нужно готовить акваланг. Это часть учебной подготовки. Поднимаю тяжелый черный компенсационный жилет, охватываю баллон ремнем, защелкиваю пряжку. Упираясь пальцами босых ног в палубу, проверяю, не болтается ли жилет вокруг баллона. Нормально.

Компенсационный жилет (по-английски BCD) позволяет поддерживать определенную плавучесть, а кроме того на него навешивается вся остальная сбруя аквалангиста. Достаю из большой сумки регулятор с болтающимися четырьмя шлангами. Снял закрывающий отверстие для подачи воздуха колпачок, зафиксировал регулятор на баллоне, закрутил винт. Теперь регулятор с баллоном единое целое. Один из шлангов подключаю к короткой гофрированной кишке (шланг низкого давления), которая регулирует плавучесть жилета. Нажал большую кнопку на верхней части шланга, воздух из жилета выходит, ты погружаешься; нажал кнопку сбоку, воздух из баллона подкачивает жилет, ты подвсплываешь. Для проверки нажимаю сначалу одну кнопку, затем другую – слышу шипение воздуха, вижу, как жилет сначала надувается, потом опадает. Нормально, все соединено правильно.

Далее два регулятора второй ступени с загубниками – основной и аварийный. Среди многочисленных пряжек, защелок и ремней нахожу на жилете нужную петлю и запихиваю в нее сложенный вдвое шланг аварийного регулятора. В случае необходимости его легко можно под водой выдернуть. Это на тот случай, если у моего напарника неожиданно закончится воздух – тогда он сможет пользоваться моим.

Держась за стойку, чтобы не вылететь за борт от резвых прыжков катера на волнах, откручиваю вентиль на баллоне. Смотрю на указатель давления – 3000. Это в фунтах на квадратный дюйм. Норма.

Теперь мне нужны грузы. Хранятся они в ящике, что под скамейкой на корме. Там сейчас наш инструктор, рыжий Дейв, возится со своим аквалангом. На скорости катер низко сидит в воде кормой, и кажется, что Дейву достаточно протянуть руку, чтобы коснуться сверкающей пенной струи.

«Дейв, мне нужны грузы», - перекрикиваю я шум мотора.

- Юрий, какой вес грузов был у тебя вчера? -

- Двенадцать фунтов, но по-моему, это было маловато, я все время всплывал.-

- Сегодня будет девятнадцать. -

Достает из ящика и толкает в мою сторону тяжелые металлические бруски. Начинаю утяжеляться. Два бруска запихиваю в карманы на спине, на тыльной стороне жилета BCD. По два кладу в полукруглые подсумки с жестким основанием. Подсумки защелкиваются с левой и правой сторон жилета. Теперь, если мне нужно будет срочно подняться на поверхность, достаточно резко потянуть за кольцо и подсумок с грузами пойдет на дно.

Сын подготовил снаряжение и сосредоточено запаковывается в гидрокостюм. Остальные давно готовы в воду. Кто-то из них прибыл со своим снаряжением, кто-то пользуется аквалангами дайвинг-центра. Для них вся оснастка уже подготовлена – нужно только облачиться.

Народ разных возрастов – старшему за шестьдесят, младшему где-то около тридцати. Седой мужик на скамейке напротив возится с навороченной камерой для подводных съемок. Сидящий рядом с ним подгоняет вертикальные ремни на жилете. Этого я знаю. Мы с ним погружались вчера. Зовут его Дэн, он из Калифорнии, из Сан-Диего. Лет тридцать пять, мускулистый, на всю спину татуировка на морские мотивы. Чем уж его Тихий океан не устраивает? Сан-Диего расположен на побережье океана, милях в сорока от мексиканской границы.

Дэн улыбается Яшке.

- Готов? -

Розовощекий Яшка кивает кудрявой головой, затягивая идущую по диагонали молнию на костюме.

- Почти. Сейчас только BCD одену. -

Катер прыгает на волнах. Расположившись на самой корме, неулыбчивый черный Франциско с ловкостью эквилибриста натягивает гидрокостюм.

Я уже в костюме. Жарко. Балансируя на лавке, влезаю в BCD с закрепленным на нем баллоном. Руки продел. Теперь широкий пояс с застежкой «липучкой» потуже затянуть, а то вчера болтался жилет на мне под водой. Защелкнуть нижние пряжки, потом верхние пряжки. Подтягиваю два вертикальных нейлоновых ремня. Все, засупонился. Ласты и маска лежат на палубе подо мной.

Пока я возился, Дуэйн сбросил скорость, и катер, покачиваясь, замедляет ход. Мы метрах в пятиста от небольшого зеленого островка. Дэйв проходит между сидящими, проверяя готовность.

. Франциско бросает с кормы буй с тянущимся за ним желтым канатом. Яркое солнце, блики на прозрачной синеве. В гидрокостюме жарко, но это ничего, минут через пять буду внизу. Температура воды сегодня семьдесят девять градусов. Это по Фаренгейту, а по Цельсию это будет… это будет, где-то, двадцать шесть. Такая вот уютная январская водичка.

Дуэйн выключает мотор, поворачивает вперед козырьком светло-коричневую бейсбольную кепку и обращается к земноводному коллективу: «Вы, сертифицированные ребята, идете с Франциско. Вы, Юрий и Яша - с Дейвом. Вам бы первым в воду, но пойдете последними, чтоб не лезть по ногам через весь катер.

Глубина здесь порядка шестидесяти футов. Мы будем погружаться на обломки яхты East Wind. Яхта принадлежала Нельсону Рокфеллеру и разбилась во время урагана в 1962-м году. Корпус раскололся на несколько частей, так что обломки по всей округе разбросаны.» -

Франциско стоит на широкой ступеньке на корме. Большим пальцем правой руки придерживает загубник во рту, остальными маску. Делает большой шаг вперед и с плеском погружается в воду.

Пока остальные проделывают ту же операцию, Дейв дает нам наставления.

«Сначала отработаем на поверхности. Вначале Юрий буксирует Яшу, потом Яша Юрия. Потом тренируемся на выдерживание направления по компасу. На дне следующие упражнения: вчера вы продували маску при полном и неполном ее заполнении водой. Сегодня снимаете маску и одеваете ее на дне. Далее показываете мне, как найти регулятор, если под водой у вас выскочил загубник. Такое бывает редко, но представьте себе, что ваш напарник, увлекшись чем-то интересным, неловко махнул рукой, зацепил ваш шланг и загубник вылетел изо рта.

И последнее – упражнение на регулировку плавучести. Помните его?»

Мы с Яшкой киваем. Помним.

- Входить в воду будете из положения сидя. -

Одеваю маску с трубкой. Стекла обработаны розовым японским составом против запотевания. Действует он безотказно. Стянутый гидрокостюмом и многочисленными ремнями, с трудом встаю. Балансируя прохожу в корму, сажусь на ступеньку, свесив ноги к воде. Сидя напяливаю ласты. Сзади голос Дейва: «Пошел» -

Левой рукой к животу шланг с консолью приборов, правой придерживаю загубник и маску. Переворачиваюсь со ступеньки вперед и неграциозно плюхаюсь в набежавшую волну.

Всплыв на поверхность, поднимаю над головой шланг регулировки воздуха и два раза нажимаю на кнопку, что сбоку. Жилет с шипением поддувается. Экономя воздух, вынимаю изо рта загубник акваланга и дышу через трубку. Смотрю, как плюхаются в воду Яшка и Дейв. Упражнения на поверхности – самое малоприятное дело. Надутый жилет и громоздкий баллон на спине лишают меня свободы движений и вынуждают работать руками, чтобы сохранить нужное положение в воде. Трубку постоянно захлестывает соленой водой. Скорее бы под воду.

Вначале Яшка буксирует меня спиной вперед, держа за регулятор у баллона. Потом, пыхтя, тащу его я. Сейчас еще с компасом повыпендриваемся и можно будет вниз.

Наконец Дейв поднимает вверх шланг регулировки воздуха. То же самое делаем мы. Указательный палец на овальной кнопке на торце гофрированного короткого шланга. Дейв правой рукой сигналит: «Окей?»

Отвечаю тем же знаком, окей, мол, пока не тонем.

Палец на кнопке - пошли. Жилет ощутимо тяжелеет на плечах, и я ухожу вниз. Каждые три-четыре секунды сжимаю пальцами нос и резко в него выдыхаю, чтобы выровнять давление в барабанных перепонках.

Раньше я думал, что, привыкнув за много лет ныряния с маской задерживать дыхание, придется преодолевать психологический барьер, чтобы дышать под водой (нам ежедневно по десять раз повторяют, что нельзя ни в коем случае задерживать дыхание под водой, поскольку это может привести к баротравме легких). Ничего подобного. Гениальная простота акваланга сразу внушает к нему абсолютное доверие.

Еще когда мы погружались в бассейне в дайвинг-центре в Миннесоте, я ловил себя на том, что, вот, сижу на дне, как лягушка, пускаю пузыри, булькаю и совершенно этому факту не удивляюсь. А вокруг меня булькает целый коллектив. Как это нас угораздило собраться в заснеженной Миннесоте, чтобы расположиться на кафельном полу бассейна города Иган под новый, 2008-й год?

Слева от меня двое подростков, брат с сестрой. Пройдя обучение, они полетят на Гавайи к отцу. Дальше трое здоровенных парней, все из Монтаны. Я как-то упустил, чего их сюда занесло и что они собираются делать дальше. За ними высокий в черных трусах по колено. Погружаться будет на каких-то озерах в штате Нью-Йорк. И, наконец, дама, грациозно восседающая на полу. Она тоже летит на Виргинские острова, но позже.

Пришло время применять на практике все, чему меня там научили.

Опускаемся на песчаное дно. Дейв показывает на маску и тычет пальцем в мою сторону. Закрываю глаза, снимаю маску. Нащупываю пальцами выемку для носа, не спеша поправляю трубку, чтобы не попала под ремень и опять надеваю маску. Указательным пальцем придерживаю ее, поднимаю голову вверх и резко выдыхаю носом, выгоняя из маски воду. Глаза слезятся от соленой океанской воды. Дейв показывает пальцами - «Окей».

Ту же операцию проделывает Яшка.

Теперь Дейв демонстрирует, как быстро отыскать выпавший изо рта шланг с загубником и показывает пальцем на Яшку. Сын выпускает загубник, резко наклоняется корпусом вправо, заводит руку за спину и оттуда бросает вперед, как бы намереваясь метнуть невидимый мяч. Шланг перед его предплечьем. Левой рукой ловит загубник. Все.

Мне эту операцию приходится проделывать два раза, пока Дейв не сигналит, что он доволен.

Потом проделываем упражнение на нейтральную плавучесть под водой. Если у тебя правильно отрегулирована плавучесть жилета, то, выдыхая воздух, ты погружаешься, а вдыхая – поднимаешься вверх.

Все – Дейв сжатым кулаком толкает меня в кулак, поздравляя с окончанием учебы. Теперь время радоваться жизни.

Не торопясь, плывем за Дейвом в абсолютно прозрачной воде. Над каждым поднимается серебристая цепочка пузырьков. От жилета свисает вниз шланг с приборной консолью. Там указатель давления воздуха, глубиномер и компас. Смотрю на указатель воздуха – 2000. А глубина? 40 футов, то есть, двенадцать с лишним метров.

Вокруг кораллы с колеблющимися черными и фиолетовыми плюмажами. Долгое время я считал, что это растущие на кораллах водоросли. Оказалось, что плюмажи – мягкие кораллы. Из проемов черными пучками торчат морские ежи. Глыбы кораллов похожи на изъеденный ветрами и временем пористый известняк. Вокруг рыбы самых причудливых расцветок – стаями и поодиночке.

Небольшие барракуды не обращают на нас никакого внимания.

Между кораллами вижу ската. Вспоминаю скатов на Багамах. Те были нарядные, черные с белыми пятнами. Этот же, скользящий над самым дном, расцветкой точно под цвет песка, вроде как бы и припорошен сверху. А над скатом, в точности повторяя его движения, парит небольшая рыбешка.

Постепенно спускаясь глубже, нагоняем группу. Кто-то фотографирует кораллы, кто-то плывет на границе видимости. Мы в коралловом лабиринте. Причудливые гротескные коричневые фигуры, напоминающие то протянувшуюся к тебе руку, то стопу великана с круглой пяткой и поджатыми пальцами. Кораллы образуют гроты, аркады и тоннели. Под один из таких сводов, не торопясь, проскальзывает Дейв. Мы послушно следуем за ним. Теперь коралловые стены не только по сторонам, но и сверху. Метров через пять тоннель заканчивается. Кораллы карнизами нависают над белым песком.

Опускаюсь к самому дну и под карнизом вижу прижавшуюся к песку метровую серую акулу-няньку. Ну, вот, давно ожидаемая встреча. Естественно, бывая на океане, я всегда подспудно ждал встречи с акулой, не зная, какой же будет моя реакция. С одной стороны, понимаешь, что большинство акул безопасны для человека. С другой – акула есть акула. И написано про них предостаточно и наснимали всяких ужасов.

И, вот, она, голубушка. Смотрит белым глазом и никак не реагирует на мое появление. Я же охвачен невероятным любопытством. Хочется висеть и смотреть на нее. Но дисциплина есть дисциплина и мое дело не отставать от Дейва. С неохотой шевелю ластами, отхожу в сторону и, подвсплыв, пристраиваюсь к Яшке. Увидев меня, он складывает пальцы кольцом, спрашивая, как дела. Автоматически по-русски поднимаю вверх большой палец. Черт - на языке аквалангистов это означает срочный подъем к поверхности. Тут же сигналю по-американски: «Окей».

Как же я завидую сыну! Я осуществил еще одну мечту лишь ближе к шестидесяти. А жила она во мне с тех пор, как в семнадцать лет посмотрел потрясающий документальный фильм «В мире безмолвия», а потом и прочел знаменитую книгу Кусто. Теперь же – спасибо гениальному изобретению капитана Кусто - наяву наслаждаюсь так чудесно им описанной свободой перемещения в трехмерном пространстве. Вряд ли мне удастся погрузиться на серьезные глубины, ну, метров на сорок, пятьдесят. Но и этой достаточно, чтобы испытать острое счастье приобщения к волшебному подводному царству, в которое я до этого заглядывал лишь на краткие мгновенья, ныряя с маской.

А Яшке все это открылось в пятнадцать с половиной. Теперь этот прекрасный, не всегда добрый, но чистый и дивный мир ему открыт. А может быть он и профессию выберет из приобщенных к океану? Ну, например, морского биолога.

Размечтался я. А под нами уже ранее обещанные обломки рокфеллеровской яхты. Не очень-то они презентабельно выглядят. Куски обшивки, ржавые шпангоуты, еще какое-то железо…. Честно говоря, мне интереснее смотреть на коралловое царство, на пестрых раб. Не торопясь, плывем дальше. Вполне достаточно чуть-чуть шевелить ластами. А руками вообще нет нужды пользоваться, и можно сложить их на жилете, как старушки привычно на фартуке складывают. Посматриваю на глубиномер. 60 футов, то есть, 18 метров, предел для новичка. А с воздухом как? 750. Это уже близко к красной черте – при 500 положено подниматься на поверхность. Впрочем, сделав неловкое движение, я начинаю подниматься помимо своего желания. Воздуха в баллоне мало и теперь у меня положительная плавучесть.

Я не хочу всплывать раньше, чем меня отсюда погонят! Моя воля, я бы сидел под водой еще долгие часы, потому что насытиться этим невозможно. Снимаю с левого плеча шланг, приподнимаю его над головой и давлю на кнопку, выпуская весь воздух, при этом одновременно выдыхаю. Движение вверх останавливается, я плавно иду вниз. Разыскиваю глазами Дейва. Его легко узнать по рыжим космам, развевающимся над маской.

Плывем, булькаем.

Впереди над нами возникает днище катера с неподвижным бронзовым винтом. Дейв знаком спрашивает, сколько осталось воздуха. У Яшки 1000, у меня 500. Это легко объяснимо. Я куда более неуклюжий, чем юное поколение, поэтому трачу больше усилий и, естественно, больше воздуха.

По сигналу поднимаюсь на поверхность.

Нас искренне поздравляют, жмут руки: «Добро пожаловать в братство дайверов!»

Теперь, после погружения, народ занят тем, что оживленно сравнивает достоинства и недостатки различных морей и океанов (естественно, с точки зрения погружений под воду). Согласно общему мнению, раем для дайвинга является Паллау, остров (или атолл) в Микронезии.

На катере я опять сижу за спиной Дуейна. Спрашиваю: «Дуэйен, ты вообще откуда?»

- Детройт, Мичиган. -

- А на островах давно? –

- Три года –

- Не жалеешь? –

Смеется, мотает пони-тейлом.

- Ни одной минуты не пожалел. Эту жизнь я ни на что не променяю –

Опять проходим рядом с лайнерами. Теперь есть возможность разглядывать их. Читаю на корме порт приписки: Нассау, Багамы. И флаг багамский развевается. Но при этом называется лайнер «Norwegian Dawn» («Норвежский рассвет»), а на весь борт изображение статуи свободы.

Практический пример глобализации. Интересно бы узнать, какой национальности капитан и команда…

«Смотрите, это крупнейшая частная яхта в мире», - прерывает Дуэйен мои размышления.

Поворачиваю голову к другому борту. Да! Есть на что поглазеть. На борту холеного белоснежного корабля вензель и фамилия: Lursen. А на корме название – Rising Sun. Стоящий рядом Франциско с непонятным мне восторгом перечисляет все имеющиеся на яхте прибамбасы. Ну, вертолетную площадку я и так вижу. Но оказывается, что в нутре большой яхты, есть еще и маленькая, парусная – на тот случай, если хозяин соизволят пожелать парусную прогулку. Рядом с Rising Sun стоят еще несколько мегаяхт, но на фоне этого символа богатства выглядят они бедными родственниками из провинции.

Над самой головой проносится небольшой гидросамолет и метрах в ста от нас садится на воду.

Пройдя мимо грузового причала, где разгружаются два небольших торговых судна, поворачиваем к нашему пирсу. Вижу сидящего на носу моторного катера большого пеликана. Их здесь много. Вот он нехотя взлетает и буквально сразу же, сложив крылья, отвесно падает в воду. У пирса рыба прямо табунами ходит, поэтому пеликану нужно только открыть клюв и подобрать как ковшом все, что туда заплыло.

Дуэйн глушит мотор. С легким плеском катерок тихо подходит к причалу.

Яхта «Айри»

Миннесота

Январь 2008 г.

В день возвращения «Айри» Джон потерял покой с самого утра. Поведав нам в очередной раз, что «Айри» должна стать под заправку соляркой около одиннадцати утра, после чего она придет к пирсу яхт-клуба, чтобы выгрузить пассажиров, Джон, подхватив бинокль, бросается к бассейну.

Джон снимает квартиру в Шибуи, японской деревне на острове Сент-Томас. Происхождение японской деревни на американском острове в Карибском море мне непонятно. Точнее, Джон говорил, но я как-то прослушал. Конечно это не деревня в нашем понимании, а просто группа домов на крутом склоне горы. Но дома действительно в японском стиле и, вообще, место очень симпатичное.

Бассейн же предназначен обслуживать проживающих в деревне квазияпонцев. Воды в нем, правда, нет, зато отсюда прекрасно видна вся гавань, а также город Шарлотта-Амалия и аэропорт. Кроме чеканно-строгого в своей пустоте бассейна там еще чудесная беседка и средства обороны от возможного нападения на деревню в лице старинной корабельной пушки на полуразвалившемся деревянном лафете. Я внимательно осмотрел пушку, но не смог определить, настоящая она или имитация. По всем признакам вроде настоящая, но на чугунном стволе нет ни года, ни каких-либо завитушек или литых украшений, характерных для пушек того далекого века.

В очередной раз убедившись, что «Айри» в бинокль не просматривается, Джон возвращается в дом. Совершив два-три круга по огромной гостиной, хватается за мобильный телефон и звонит Кате. Но Кати сейчас не до звонков, ей хватает сиюминутных дел на яхте. Седобородый Джон продолжает метаться, как уссурийский тигр. Мы сидим, ждем. С тоской думаю, что ясно и понятно, что на «Айри» мы сможем попасть только после обеда (собственно, так оно изначально и было задумано), а посему могли бы спокойненько сейчас лежать на любимом своем пляже – а, точнее, нырять среди кораллов и скал в бухточке Халл-Бей на противоположном берегу острова. Но сказать об этом не могу, поскольку мы гости и парадом не командуем.

Теперь необходимые дополнения и разъяснения. В порядке напоминания - Джон с Катей наши давние друзья по Миннесоте. Полтора года назад они купили «Айри», и теперь яхта активно задействована в чартерном бизнесе. Бизнес этот выглядит так. Предположим, вы решили недельку пожить на яхте на югах. Нет ничего проще. Платите энную сумму, и яхта в вашем полном распоряжении. Хотите под парусом? Сей секунд. С аквалангом понырять? О чем разговор? На британскую сторону – побродить по магазинам? А шо бы и нет. Вы решили просто удалиться в пустынь и пропьянствовать неделю, выбросив в пенистые волны мобильный телефон? В добрый путь. Что скажете, то и будет. Много времени яхта проводит у Британских Виргинских островов, поскольку там самые живописные пляжи и места для ныряния с маской. На это время связь с «Айри» обрывается, хотя острова прекрасно просматриваются с Сент-Томаса.

Пока гости на борту, команда, естественно, вкалывает. Команду составляют капитан Роберт, помощник – или матрос, как вам удобнее - Дерик (по совместительству сын Джона) и кок или, выражаясь по-сухопутному, повар - жена Джона, Катя. Вообще-то, Катя художница, но новую профессию освоила прекрасно. А осваивать было что, потому что за такие деньги гости могут запрашивать любые блюда, хоть курей в шоколаде под праздничный салют. Катин рабочий день начинается в шесть утра и продолжается практически без перерывов до восьми вечера.

Так вот, Джон с Катей пригласили нас на недельку на острова, где мы и появились под Новый год. Потом, второго и третьего января, мы с Яшкой совершили четыре погружения с аквалангом через дайвинг-клуб «Адмиралти» и получили сертификационную карточку PADI, что дает нам право на самостоятельные погружения. Ну а остальное время, естественно, на пляже. И, вот, «Айри» заканчивает очередной чартер и мы пару дней поживем на яхте.

В своих метаниях от дома к бассейну и обратно Джон умудрился пропустить приход «Айри», и замечает яхту, когда она уже стоит у причала яхт-клуба. Загрузившись в его ободранную машину, летим по узким улочкам Шарлотты-Амалии. Вот и пирс. Отходим чуть в сторонку вдоль стенки гавани, чтобы не встречаться с отбывающими гостями. В каждом бизнесе есть свои ритуалы и свои табу. Так вот, гости до последней минуты должны ощущать себя центром внимания и самыми желанными, поэтому встреча группы отбывающей с группой прибывающей нежелательна, пусть, даже, прибывают частные гости хозяев яхты.

Садимся на теплые каменные ступеньки. С этого места в просвете между двумя яхтами прекрасно видна «Айри». Вот от нее отъезжает дилижанс с гостями. Честно говорю - я затрудняюсь дать название этому агрегату. Это не автомобиль, но и не трактор, не телега и не аппарат на воздушной подушке. Работает эта штука на электроэнергии, и в американских аэропортах на таких инвалидов и старушек развозят. А здесь – гостей с их мешками и авоськами.

Вот и сейчас Джон машет одному из двух свободных водителей. Мы перегружаем из багажника машины свои сумки, усаживаемся сами и с торжественной респектабельностью катим по причалу.

Торжественности хватает ненадолго. У яхты нас встречает дочерна загорелый гигант. Это Дерик. Улыбается до ушей. От всей души бросаемся в его могучие объятья. Через секунду к обнимающемуся коллективу с энтузиазмом присоединяется Катя. А из кокпита яхты на все это дело с улыбкой смотрит капитан Роберт.

Пока затаскивали сумки, Деррик умчался. У него на берегу девушка, поэтому он исчезает с быстротой молнии. Жизнь коротка, а через неделю у них следующая группа.

Жизнь на яхте начинается с того, что мы сбрасываем штиблеты, тапочки, шлепанцы, унты, сапоги – точнее, любую обувь. Палуба такого же белого цвета, как и вся яхта, и передвигаться по ней можно только босиком.

Во вступительной беседе с капитаном упоминаю, что хотелось бы поплавать с аквалангом. Роберт без особого энтузиазма говорит: «Сертификат инструктора есть только у Дерика. Я понимаю, что вы получили сертификаты, и можете погружаться самостоятельно, но я не очень-то комфортно себя чувствую в роли ведущего». Я его прекрасно понимаю. Во-первых, это лишняя возня, во-вторых, ответственность, без чего вполне можно обойтись. Сертификаты мы получили, но было бы идиотизмом строить из себя знатоков и погружаться без опытного человека, который знает эти места.

- Роберт, я прекрасно понимаю все нюансы. Нет так нет, тогда мы просто в масках поныряем. -

Капитан явно доволен моей покладистостью. Впрочем я считаю такое положение совершенно естественным. Они только что отработали две группы подряд, устали как собаки, а теперь вместо законного отдыха нужно возиться с нами. Кроме того, капитан, он и на Сент-Томасе капитан. Раз сказал нет, значит так и будет. Конечно, немножко обидно. На «Айри» семь комплектов снаряжения и, как я только что выяснил, три полностью заряженных баллона. Но нельзя поддаваться жадности. И так все замечательно. Миннесоту снегом заметает, а мы здесь, на яхте под тропическим солнышком. Нельзя с аквалангом, значит нельзя – в другой раз. «Жадность, мать всех пороков», - грустно думаю я, вспоминая волшебный миг погружения и перехода в подводный мир.

«Айри» уже вышла из гавани и, деловито стуча дизелем, поворачивает к виднеющимся в отдалении островам. Собственно, острова вокруг нас разбросаны в изобилии. Из японской деревни даже Пуэрто-Рико виден, хотя он за сорок миль отсюда. Сижу на корме, с жадным любопытством рассматриваю мачты со сложенными парусами.

Яхту довольно прилично раскачивает. Так до сих пор и не знаю, насколько я подвержен качке, потому что ни разу не испытал на море шторм. А в обычную погоду вроде ничего. Вижу, как Света пробирается вперед, к фок-мачте. Брызги туда летят – лучше всякого душа. Пойти посмотреть, что ли, как она? Держась за леера, прохожу вперед, осторожно переступая через световые люки. Нос идет вверх, потом с плеском вниз. Здорово, как на качелях! Покачиваются высоченные мачты, сверкает за бортом вода.

Света загорает на разложенном у мачты надувном матрасе. «Как ты?»

Улыбается. Значит, ничего.

Пробираюсь в кокпит. Капитан сидит на скамейке позади штурвала. За штурвал не держится, в руке банка кока-колы. Рядом с ним Джон, тоже с банкой в руке.

- «Роберт, у нее что, автопилот есть?» -

Кивает. «Вот, видишь сбоку тумблер? Это включение автопилота. А вот два рычажка – с их помощью я могу менять курс, не отключая автопилот.» -

Внимательно рассматриваю приборы. Так, понятно – это указатель скорости. Сейчас мы идем со скоростью семь с половиной узлов. А это что? На дисплее непрерывно меняются цифры: 70,4; 66,5; 72,0. Ага, догадался, это эхолот, показывает глубину под нами в футах.

Ниже, под штурвалом, приборы, относящиеся к работе двигателя. Чего-то не хватает, чего-то, прочно ассоциирующегося с судном в море. А чего, не могу понять. Ладно, потом разберемся.

Из люка поднимается в кокпит Катя. «Юра, что будете кушать?»

- Кать, да забудь ты про работу. Отдыхай. -

- Что вы хотите на обед? Ты как насчет салата из креветок? -

- Честное слово, мне все равно. Спроси Свету, может у нее особое мнение есть. -

Сын сидит на скамейке на самой корме, откуда спускается трап на водолазную площадку. Глаза горят.

- Как тебе «Айри», сынок? -

- Здорово! -

Минут через сорок яхта замирает на волнах. Роберт опускает водолазную платформу. В поднятом виде она закрывает, как бы получше сказать – водолазную кладовую. Небольшое помещение под кормой занято гидрокостюмами, баллонами, прочей оснасткой. Там же компрессор для зарядки баллонов. Спустившись вниз к капитану, вижу, что он проверяет желтый баллон. Боясь поверить своим глазам, осторожно (не спугнуть бы) спрашиваю: «Роберт, так, все-таки, с аквалангами поплывем?»

- Да. Какие у вас размеры BCD и гидрокостюмов? -

Костюма моего размера не нашлось, поэтому тот, в который я себя впихиваю, мне патологически мал (а, ведь, предлагал Джон взять гидрокостюмы из его дома). Молнию застегиваю на выдохе. Но это пустяки. Я готов и без костюма плыть – вода очень теплая. Платформа для троих тесная, при этом я спешу. Поэтому жилет особо не подгоняю, торопясь в воду.

Роберт дает инструктаж: «Под нами кораллы, а чуть дальше затонувшее грузовое судно. Это бывший десантный корабль, переоборудованный в торгаша. Лет пятнадцать тому назад его конфисковали за контрабанду, потом оно болталось бесхозное, пока не затонуло во время очередного урагана».

(Ураганы обрушиваются на Виргинские острова каждое лето. Как только появляются первые признаки того, что зародившийся у берегов Африки ураган в грозном своем движении пройдет через острова, владельцы яхт начинают действовать в аварийном режиме. Кто может, уходит за 500 миль в Венесуэлу. Другие же яхты скрываются в одной небольшой хорошо защищенной бухточке. Исход хорошо организован, все заранее обговаривается. Караван спасающихся выходит по условленному сигналу. Первыми в бухту запускают катамараны, как наименее мореходные. За ними следуют все остальные. Там и пережидают напасть Господню. Во всяком случае, так мне рассказывали)

- Все понятно? – это Роберт

- Понятно. –

По одному шагаем в воду и, не теряя времени, тут же погружаемся. И сразу начинаются мучения с неподогнанным жилетом. Болтается, гад, как на вешалке, нарушая равновесие. Балбес, потратил бы лишнюю минуту наверху, на платформе, да подтянул пояс и ремни. Как мальчишка боялся, как бы Роберт не передумал. Мучайся теперь…. И загубник почему-то выворачивается, норовит выскользнуть изо рта. Приходится его время от времени поправлять.

Медленно пройдя над коралловым царством, сквозь огромную стаю рыб спускаемся к смутно виднеющемуся коричневому от ржавчины затонувшему кораблю. Он разломан на две части. Вслед за Робертом проскальзываю внутрь корпуса. Ржавые шпангоуты, трубы какие-то вдоль переборок…. Внутри полумгла, свет пробивается сверху через дыры в проржавевшей обшивке. В трюме вижу большого групера. Вообще-то они бывают очень внушительных размеров. Но и этот меня впечатляет. Групер поспешно скрывается через дыру в переборке, а мы поворачиваем обратно, на подводную волюшку. Неуютно внутри корабля. Как-никак, а шлангов у нашего снаряжения предостаточно – есть, чем зацепиться. Чуть всплыв, скольжу над палубой. Внимательно рассматриваю покосившуюся, смятую рулевую рубку. Внизу Яшка с Робертом, плывут к носу корабля. Поднимаю над головой шланг низкого давления и, нажав кнопку, стравливаю воздух из жилета. Тихо опускаюсь и пристраиваюсь третьим.

Никуда не торопясь, размеренно плывем среди кораллов, посматривая вокруг. На дне много витых раковин, некоторые здоровенные. Поднимаю одну и вижу в ней рачка, который в панике скрывается внутри. Впрочем, он такой здоровенный, что рачком его и назвать-то неприлично. Покрутив раковину в руках, возвращаю ее на песок. Мы, все-таки, здесь гости…. Жаль, не видно черепах. А когда с маской нырял, нескольких видел. На черепаху под водой смотреть очень интересно. Сейчас бы я с ней вволю поиграл, но – не попадаются. Вместо этого два раза нарываюсь на огонь-кораллы. Один раз ногой зацепил, второй раз запястьем. Костюм у меня с короткими рукавами и штанины, как шорты, так что от этой напасти не защищает. Теперь будет жечь несколько дней. Эту радость жизни я впервые испытал на Багамах. Гнусная штука – огонь-кораллы. Но такая плата за радость еще одного погружения меня вполне устраивает.

На «Айри» нас поджидает роскошный обед, в том числе и обещанный салат из креветок. Яхта, тем временем, идет к острову Сент-Джон.

Теперь несколько слов об «Айри». Само слово «айри» на местном островном диалекте означает «все в порядке», «здорово», «окей». Длина белой красавицы – двадцать один метр, ширина пять с половиной. В центре кокпит или рулевая рубка. Иными словами там штурвал и всякое такое. В рубке можно сидеть, глазея по сторонам, а можно и откушать или выпить. Тент защищает от солнца, а бриз создает приятную прохладу.

За рубкой грот-мачта с длинной реей до самой кормы. Дальше накрытый брезентом джакузи. На самой корме скамейка, где хорошо курить по вечерам. На тросе метрах в двадцати от «Айри» подпрыгивает на волнах светло-серая динги. Так здесь называют надувные моторные лодки типа «Зодиак». Это основное средство передвижения на воде. Ведь многие люди живут на своих яхтах. Допустим, вам нужно в магазин. Яхта, естественно, стоит у буя, до берега около мили. Прыгаете в динги и вперед. А потом с кошелками обратно.

Впереди кокпита, если смотреть в нос, приподнятая над палубой рубка, под которой находится салон. Дальше высоченная фок-мачта. Еще дальше бушприт, якорь…. Бухты тросов, многочисленные растяжки во все стороны, канаты от мачт, сверкающие миниатюрные швартовые тумбы, какие-то устройства, назначение которых мне не вполне понятно.

Из кокпита вниз ведет трап в салон. Слева от трапа штурманский столик с креслом. Здесь разное навигационное оборудование, а также приборные консоли судовых систем, видик, музыкальный центр….

Итак, салон. Высота, я думаю, метра два, длина…. , а фиг его знает, какая длина. Метра три с половиной, наверное. Четыре световых люка в потолке и, естественно, дневные светильники за широкими плафонами. По бортам обтянутые дорогой желтой тканью диваны. Джон ревниво следит, чтобы никто не садился на диваны в мокрых плавках и купальниках. Чуть сбоку от центрального прохода лакированный раскладной стол. Вообще, все дерево на яхте покрытом лаком, и его запах, пока не привыкнешь, вызывает некоторую дурноту. Потом привыкаешь.

В противоположном от штурманского столика углу - стойка бара. Сейчас там возвышается бутыль с ромом. Время нерабочее, поэтому капитан может себе позволить. А что может пить уважающий себе капитан? Ром, естественно.

Если из салона идти в корму, то узеньким коридорчиком попадаешь к каютам гостей. Их четыре. Каждая рассчитана на двух человек, каждая имеет свой душ и туалет. Все на «Айри» миниатюрное, в туалете с душем без привычки мудрено повернуться. Но при этом очень даже функционально и комфортно. В каждой каюте просторная кровать, светильник на переборке, а сбоку широкая полка, куда можно сложить – все, что хочешь, можно туда сложить. Да плюс встроенный шкафчик.

Теперь пройдем вперед (только осторожно, в коридорчике есть ступенька – не навернитесь). За салоном царство Кати – камбуз, состоящий из двух помещений. В одной газовая плита, всякие мойки, сушилки, раковина. В другой здоровенный холодильник и шкафчики для припасов. Тоже все очень удобно, но в сильную качку, наверное, невесело здесь. Дальше в нос еще две каюты. Одна из них в самом носу и она, соответственно, имеет как бы треугольную форму.

Яхта специально приспособлена для чартерного бизнеса. По сути, это плавучая гостиница для восьми гостей.

Подходим к острову Сент-Джон и становимся на швартовый буй. Очень любопытный остров. До середины пятидесятых бОльшая его часть принадлежала семейству Рокфеллеров. Потом они передали свои земли в федеральную собственность, но при условии, что эта часть острова останется национальным природным заповедником. Поэтому здесь очень маленькое население и, слава Богу, тихо (пока).

Джон с явным удовольствием показывает Яшке механическую начинку яхты. Не яхта, а шкатулка с секретом! За изящной лакированной панелью обнаруживается насос или генератор, или опреснитель, или еще какое-нибудь устройство. «Джон, а дизель где?» - спрашиваю я. Жестом фокусника Джон поднимает секцию пола салона. Вуаля! Внизу, под ногами, дизельный двигатель. Слушаю пояснения про фильтры, насосы и топливную систему. А вот, например, неприметная щель в боковой панели в коридорчике. Как оказалось, за ней ручной насос. Вставляешь в этот паз ручку и откачиваешь воду. Это на тот случай, если отказали электронасосы. Практически в любом месте салона на переборке есть дверца, за которой скрывается место для хранения. Я уже прикинул, сколько книг можно хранить в одном только салоне.

Джон тем временем ворчит по поводу неправильной записи смены какого-то фильтра в журнале техобслуживания…..

Наверху в сгущающихся сумерках рассматриваю стоящие слева от нас яхты. Одна явно постройки пятидесятых годов и напоминает небольшой военный корабль тех времен. Заметив мой интерес, Роберт замечает: «Эта яхта в свое время принадлежала Эрику Клептону». Так, с этой ясно. Красивый кораблик. А, вот, следующая – еще более интересная загадка. Холеная вылизанная яхта очень богатого человека. Но меня больше интересует флаг на корме. Беру бинокль, внимательно всматриваюсь – точно. Это британский военно-морской флаг. Ничего не понимаю. Раз на судне поднят военно-морской флаг, значит это военный корабль. Откуда здесь быть английскому военному кораблю, да еще и такого шикарного вида? Делюсь сомнениями с капитаном.

«А флаг точно не «Юньон Джек»? («Юньон Джек» - общепринятое название британского флага, под которым ходят торговые и частные суда)

«Точно. Белое поле с красным крестом и в левом верхнем углу Юньон Джек».

«Да, это военно-морской флаг», - бормочет капитан. Подумав, добавляет: «А, может быть, это патрульное судно с Британских Виргинских островов?»

Может и так. Британские острова отсюда, как на ладони.

Дожидаюсь, пока яхту повернет на бочке боком к нам, и читаю название на борту, «Spada».

Спускаюсь в салон и какое-то время безуспешно пытаюсь выйти на интернет со своего компьютера. Я уже привык к фокусам интернетной связи, поэтому реагирую спокойно. С Катиного разрешения пользуюсь ее лэптопом. Там какая-то приставка, которая обеспечивает очень устойчивую связь. Проверив почту, набираю в поисковой системе: Spada. Есть такая. Да, это частная яхта. Вот и фотография – нет никаких сомнений, именно она стоит неподалеку от нас. Но покров тайны становится все гуще – на фотографии ясно виден голландский флаг. Обалдеть можно.

В рулевой рубке болтают Света с Катей. Роберт с охотой присоединяется к беседе на русском языке: «Хорьощо, ложька, вильку давай»! Это он у Кати нахватался. Так что мы свободно общаемся на русском.

Яшка внизу, смотрит видик. Джона не видно.

Располагаемся с капитаном на корме на перекур.

-Чем ты раньше занимался, Роберт? -

- Книгами торговал в Колорадо -

- А сколько времени плаваешь? -

- Шесть лет -

- Не надоело? -

- Ты что? Это там мне до чертиков надоело. А здесь…, здесь, как это может надоесть? -

Прав капитан. Над моей головой черное небо с мириадами необычайно ярких звезд. Теплый ветерок и небольшая волна яхту покачивает. Перегнувшись через борт, замечаешь летучих мышей, которые быстро проскальзывают над самой водой, подхватывая на лету рыбешку. А в темной глубине время от времени загадочный отблеск больших рыб.

Конечно прав капитан. Как это может надоесть?

Разговор переходит на книги. В принципе, прожив в Америке почти двенадцать лет, я стараюсь с американцами на эту излюбленную нами тему не говорить, чтобы не расстраивать себя и не ставить в неловкое положение собеседника. Но, как оказалось, у Роберта магистерская степень по литературе, так что мы оказываемся в любимой стихии. Добивает он меня признанием, что считает «Мастера и Маргариту» одним из величайших произведений двадцатого века. Впервые вижу американца, который не только слышал об этой книге, но читал ее, знает и любит. Наша дочка, Алиска, как-то брала «Мастера и Маргариту» в библиотеке на английском, так что я смотрел ее. Перевод очень даже приличный. От Булгакова переходим к Воннегуту, потом перетекаем на «Алхимика» Коэльо….

Я знаю, что три года назад Роберт с известным на островах капитаном пересек Атлантику. Поэтому, когда он, наполнив очередной стакан коктейлем из рома с кока-колой, возвращается на корму, я бросаю:

- Роберт, я слышал ты через Атлантику плавал -

- Было дело

- Сколько на это времени ушло?

- Три недели отсюда до Азорских островов, потом столько же до Португалии; ну и обратно –

- Большая яхта была? -

- Тридцать футов. -

Воображение рисует девятиметровую скорлупку, в которой день за днем, хочешь, не хочешь, а должны сосуществовать два человека во время бесконечно длинного трансатлантического перехода.

- Трудно было?

- Не сказал бы. Мы стояли вахты по четыре часа, техники там напичкано было, дай Бог каждому, так что ничего особенного. -

- А как насчет психологической совместимости? -

- О, да. Это действительно была проблема. Мы с капитаном совершенно разные люди. В свои 65 он был в прекрасной форме. Капитан, каких поискать. Но он такой, … слишком уж…. одержимый, что ли… Полностью выкладывается во всем, что он делает. А я люблю пошутить, люблю, когда вокруг весело. Вот и получилось, что его не устраивало мое, как он считал, легкомыслие, а меня – его излишняя резкость. Я тебе прямо скажу – самая большая головная боль была не погода, не яхта и не навигация, а наши отношения.

Короче, пришли мы на Азорские острова. Сели в кабачке, поддали в честь прибытия. Ну и поговорили по душам. Выложили друг другу все, что наболело. Я сказал, что если отношение ко мне не изменится, я дальше с ним не иду, пусть ищет другого помощника.

Он ответил, что подумает. И, представь себе, с этого дня все переменилось, еще два месяца мы проплавали, и лучшего капитана я представить себе не могу. -

- Роберт, а зачем тебе все это было нужно?

- Как зачем? Для себя. -

Силен капитан. Вот тебе и пресловутая прагматичность американцев. Жил себе, поживал человек в Колорадо. Получил образование, имел неплохую работу. Бросает все, идет матросом на яхты, потом плывет на скорлупке через океан, чтобы на себе узнать, что это такое.

Ночью я часто просыпаюсь. Сидящий на палубе над нами капитан громко болтает по мобильнику со своими береговыми подругами (как мне кажется, всю ночь болтает). Плещет о корму волна, покачивает яхту. Вроде и убаюкивает, но и непривычно как-то. Наутро, тем не менее, встаю бодрым и готовым к следующему захватывающему дню на «Айри».

Прошло какое-то время и мы дозрели до реализации идеи, то есть, до практических шагов по покупке яхты и перебазированию на нее. К этому времени наша дочка, Алиска, благополучно рекрутировалась в американскую армию и перебазировалась в штат Нью-Джерси, а сын, Яшка, перешел в последний класс школы.

Генезис

Остров Сент-Томас

Ноябрь 2009 г.

Вечером в гостинице интенсивно шастаю в интернете. По привычке просматриваю сайты, где выставлены на продажу яхты. В принципе мы хотим активизировать поиски ближе ко времени окончания Яшкой школы, однако, присмотреться и прицениться никогда не помешает.

Впервые за несколько месяцев заглядываю на сайт Виргинских островов. Ага – любопытно, я бы сказал, весьма любопытно. Моторная, 38 футов, то есть, 12 метров, два дизеля по 80 лошадиных сил каждый, стоимость тридцать тысяч. Ну-ка, посмотрим поподробнее - две спальные каюты, носовая и еще на корме. Так, два туалета. Ничего не вижу о GPS или радаре. Смотрю фотографии, пока все нравится.

Немножко маловата, я бы предпочел 40 футов. А в остальном вроде все, как нам хочется – емкость баков маловата, всего 180 галлонов, но, с другой стороны, мы же не через океан на ней собрались… А вот данные по расходу топлива: 1, 75 галлона в час на крейсерской скорости. Совсем неплохо. И солнечные батареи есть, и ветровой генератор. И надувная динги (без нее на островах никак нельзя – не вплавь же до берега добираться), и водолазная платформа на корме….

В данный момент я в Висконсине, дорабатываю с последней делегацией сезона, а дальше свободен. Есть смысл позвонить Джону, попросить его посмотреть яхту поближе. А там посмотрим по результатам.

Звоню: «Джон, привет. Как ты?» -

- Привет, Юрий. У меня все в порядке. Как ты? -

- Я? Ничего, все нормально, перевожу для делегации сейчас в Эпплтоне, в Висконсине…. Слушай, тут на сайте яхта есть любопытная … Да, на островах…, да, на Сент-Томасе… 38 футов, два дизельных движка. Называется «Мамбо». Посмотришь? За двадцать тысяч мы, может быть, возьмем, если она в нормальном состоянии. -

Буквально через час Джон отзванивается.

- Она сейчас на суше стоит. Я подъехал на верфь, побродил вокруг. Корпус вроде ничего, но, конечно, подводная часть потребует покраски. Говорил по телефону с брокером, вроде владелец может продать за такую сумму. Конечно косметического ремонта требует…. Подводную часть обязательно нужно красить перед тем, как на воду ее спускать… В два слоя… Во всяком случае, в один обязательно. Пожалуй пару галлонов краски нужно, плюс цинковые бляшки, это около тысячи будет. И аккумуляторы, наверное, нужно менять. Их должно быть шесть штук, четыре основных и два стартовых. Это, где-то, еще тысяча. И сервейера заказать, еще пятьсот. (Сервейер – специалист, который дает заключение о состоянии яхты.) На воду ее спустить и потом опять поднять – еще пятьсот.-

- Хорошо, это я прикину. Аккумуляторы ведь могут быть и нормальные, правда? Я хотел бы с сервейером ее посмотреть. Главное, как она в механическом плане. Если механизмы в порядке, я имею в виду дизели, генератор ... то нужно брать. -

- Ладно, я еще покручусь, узнаю, что и как. Пока. -

- Пока, Джон, большое спасибо. -

Джон берется за дело с энтузиазмом. У него чартеров не будет до второй половины декабря. "Айри» отдыхает, Катя в Нью-Йорке, где в перерыве между чартерами она работает художником-реставратором в мастерской. Так что время есть.

Пока я дорабатываю с делегацией, информация идет потоком. Главное, что Джон уже облазил «Мамбо» сверху донизу и остался доволен.

- Чем больше я ее смотрю, тем больше мне нравится. Чтобы никто не перебил, нужно сделать предложение и оставить задаток в размере десяти процентов.-

- Джон, завтра я дорабатываю с делегацией и возвращаюсь в Миннесоту. Сразу посмотрю, какие есть рейсы на Сент-Томас и цены на билеты, а там уже будем крутиться…. Сейчас нет смысла переводить деньги, потому что даже если я прямо сейчас сделаю банковский перевод брокеру, то попадут они в банк не раньше понедельника, а то и во вторник. И, потом, проект контракта мы все равно не сможем подписать до моего прибытия. А я планирую быть на Сент-Томасе на следующей неделе. -

Вернувшись домой, еще раз проговариваем все со Светой. Да, преимуществ много. Конечно, яхта чуть меньше, чем мечталось. Но два дизеля именно той мощности, которую я хотел. Монстры с 500-сильными движками нам не нужны, замучаешься деньги на топливо выбрасывать. И нужен нам не торпедный катер, а яхта, на которой будет комфортно жить. Да, навигационного оборудования маловато, но это дело наживное, никто не мешает поставить все это позднее. Главное, яхта уже на островах. Если бы мы присмотрели что-то, допустим, во Флориде или Джорджии, или в Луизиане, одним словом, на восточном побережье, это значит авиабилеты туда и обратно, гостиница, машину в аренду, сервейера ищи и заказывай… И потом гони ее на острова за тысячу миль вдоль атлантического побережья и потом через Карибское море. Ну и, не идиот же я, чтобы самому вести судно таким маршрутом – без знаний и без опыта. Значит, капитана нанимай, минимум дней на десять....

А здесь можно не торопиться, яхту уже Джон осмотрел вдоль и поперек, а пока я буду на Сент-Томасе, жить можно на "Айри". Вот с сервейером, похоже, не получится. Джон только что звонил, сообщил, что один отсутствует на островах, а второй освободится только через пару недель.

«А что, в принципе, сервейер нам дает? Корпус я уже проверил, с движками я и сам разберусь. Так что можно все проверить и без сервейера и сэкономить пятьсот баксов. Вот мотора на динги я не вижу, может, его и нету. А это штука дорогая….» - рассуждает Джон.

Н-да… Лучше бы с сервейером, он, все-таки, профессионал. Но, с другой стороны, я знаю, что Джон действительно хорошо разбирается в технике и в моторах. Ну и с яхтой, худо-бедно, а четыре года уже крутится. Как ни крути, а на воде ее до покупки не попробуешь, а значит, во многом это покупка втемную - кота в мешке.

«Ладно, будем без сервейера.» -

«Думаю, что аккумуляторы нужно все менять. Яхта два года на берегу. Обычно генератор запускают каждый день, а двигатели хоть раз в два дня, чтобы поддерживать все в живом состоянии. Почти уверен, что батареи дохлые.» -

Плохо, что на следующей неделе День благодарения. Многие разлетаются, кто куда, и билеты моментально дорожают. Но деваться некуда. Джон сказал, что декабрь для него неудобно, потому что нужно "Айри" готовить к чартеру.

С трудом нахожу билеты за шестьсот долларов туда и обратно - через Чикаго и Пуэрто-Рико. Мы уже договорились, что полечу я один, хотя мне бы очень хотелось быть там вдвоем. В конце концов, дом плавучий покупаем, вдруг хозяйке не понравится?

Но Света настояла, чтобы летел я один, потому что у нее две работы, сложнее отпрашиваться. Да и Яшку без присмотра на неделю оставлять не годится. В этом возрасте пацан много чего натворить может, оставшись без родительской узды.

Итак, вылет в шесть утра во вторник, а возвращаюсь ровно через неделю, первого декабря.

Когда несколько лет тому назад возникла идея, планировалось, что мы продадим свой дом, и это нам даст необходимую сумму, но в прошлом году рынок недвижимости рухнул, обвалился с треском и пылью, так что продать что-либо было совершенно невозможно, поэтому от дома мы просто отказались. Иными словами, с благодарностью отдали его банку, от которого когда-то получили ипотечную ссуду. В принципе мы планировали купить яхту к концу следующего года после того, как Яшка окончит школу и определится, чем будет заниматься дальше. Но раз представился такой удобный случай, грешно им не воспользоваться.

С Джоном перезваниваемся по десять раз на дню. Последняя новость не самая приятная: левый двигатель после замены ни разу не запускали, он не подключен к электросистеме. Это хуже. Понятно, что, скорее всего, капитально отремонтированный дизель запустится без проблем. А вдруг? Да, сервейера нет, аккумуляторы наверное все менять придется, один из дизелей возможно опробовать не удастся. Осложнения одно за другим. Но деваться некуда - это жизнь. Будь все в ажуре, и цена была бы другой.

Джон добавляет подробности: «Я кое-что еще узнал. Владелец купил «Мамбо» несколько лет тому назад за тридцать пять тысяч. Вложил больше десяти тысяч, а я думаю, еще больше. Ну, потом, как ты знаешь, экономика в задницу полетела… Вначале выставил за сорок пять, надеялся хотя бы по нулям свести. Но, думаю, сейчас будет только рад от нее отделаться. Он же платит по четыреста долларов в месяц все время, пока она на суше стоит. Думаю вообще можно для начала предложить шестнадцать тысяч». -

В торговле я профан. Я понимаю, что не стоит показывать слишком большой интерес, иначе цена сразу взлетит. Но с другой стороны, вот, яхта уже здесь, и, если не обнаружатся какие-то фундаментальные проблемы, мы ее хотим купить.

Последние полгода мы усердно экономили и кое-что скопили. Но выгребать все до последней копейки нельзя. Хотя бы потому, что нужно несколько тысяч оставить на налоги. Я ведь переводчик-фрилансер, то есть, вольный казак. В течение года мне просто платят, и никаких налогов не берут. А к весне следующего года подбиваются бабки и выясняется, сколько нужно заплатить налогов за предыдущий.

Ну и нужно копить дальше, теперь уже на жизнь на островах, а для этого на сберегательном счету должно что-то быть, поскольку давно замечено, что с нуля очень трудно набирать обороты.

И документы на яхту нужно смотреть внимательно – может предыдущий владелец на нее долгов навесил больше, чем она стоит.

Света меня наставляет: «Тайтл (документ на право собственности) смотри внимательно, чтобы там четко было видно, кто когда был владельцем».

С этим напутствием я и улетаю.

Смотрины и раздумья

Около половины девятого утра на расхлябанной машине Джона по утренней жаре подъезжаем к верфи, где на подпорках стоят десятки самых разных яхт. "Вот и "Мамбо", - указывает рукой Джон.

Первое впечатление нормальное. Небольшое суденышко, но такое… солидное…, нет, скорее, основательное. Эдакий складный крепыш с белым корпусом и большой надстройкой. Обходим вокруг. Джон указывает, что корпус из стекловолокна в хорошем состоянии, хотя краска, естественно, облупилась. Да, ниже ватерлинии будем красить хотя бы в один слой, а то потом хлопот не оберешься.

По приставной лестнице забираемся наверх. Внутри полный беспорядок. В передней каюте навалены оранжевые спасательные жилеты, круги, коробки, подушки какие-то…. В кормовой (это будет наша горенка) на двуспальной кровати, тускло отсвечивая черным стеклом, покоятся панели солнечных батарей. Там же на полу, прикрытый покрывалом, лежит подвесной мотор для динги и у переборки почему-то листы фанеры стопкой. Вот дверь в санузел – посмотрим, помещение немаловажное для повседневного бытия. Я бы сказал, попросторнее, чем на "Айри». Там все ужато, чтобы можно было поместить четыре пары туристов для чартера, поэтому туалетные комнаты тесные до невозможности. А здесь душ, раковина, унитаз, все как положено. И все в хорошем состоянии. И вообще для яхты каюта весьма просторная

Из кормовой каюты по трапу поднимаемся в салон. Слева диван, потом большой стол, вдоль правой переборки газовая плита, кухонная раковина и маленький холодильник. На стол водружен здоровенный холодильный ящик (что-то вроде холодильной камеры). Нужная вещь, но придется еще думать, куда его убирать – здесь ему совершенно не место. Еще чуть впереди справа кресло со штурвалом перед ним. Ну и, естественно, компас, рукоятки управления двигателями, счетчики оборотов, температуры и т.д. Сверху рация, еще какие-то переключатели… За креслом прибор неведомого назначения.

Дальше по трапу на три ступеньки вниз, в переднюю каюту, что в форме положенной набок буквы V. Там еще один туалет. А сбоку у трапа прикрытая стеклянной дверцей панель электроприборов с десятками тумблеров и переключателей. Пол в салоне паркетный и весь из съемных панелей, которые открывают доступ к двигателям, стартовым аккумуляторам и прочей механической начинке. Джон хозяйственно ныряет вниз к дизелям, поднимает настил над аккумуляторами. Их там аж целых семь штук. И основных – здоровенных – шесть штук в корме. Ошизеть! Размножаются аккумуляторы, как кролики. Вначале речь шла о шести, а теперь их уже тринадцать! Если все менять, на одних аккумуляторах разорюсь. Большие где-то сто шестьдесят штука и эти, стартовые, долларов, наверное, по сто двадцать.

На верфи находим электрокабель и подключаем его к разъему на рубке «Мамбо», чтобы опробовать поддающиеся проверке системы и проверить, пойдет ли зарядка на аккумуляторы.

Буквально через 15 минут автоматически запустился трюмный насос и из отверстия в днище полилась грязная вода из трюма. Значит, один насос работает (их на яхте штук шесть разного назначения). А вода – это нормально, это мы все устраним, и трюм будет блестеть, как новенький. Пытаемся связаться с Беном, механиком, который в свое время менял дизель. Хочется узнать его мнение о механизмах. Пока на звонки Бен не откликается. Мы уже заметили массу всяких требующих ремонта вещей, но в основном все это косметика, типа покрыть поручни лаком и тому подобное. И в рулевой рубке внутреннее покрытие нужно будет менять спереди, где стекла - видно вода подтекала. Во многих местах на дверцах отслоилась фанера. Нужно будет подтянуть стойки лееров, чтобы не болтались. В общем, работы хватит - лишь бы механизмы работали нормально.

Осмотрев все, что для начала нам нужно, подъезжаем к брокеру, болезненно толстому мексиканцу по имени Хозе. После горячих приветствий говорю: «Хозе, яхта требует еще около месяца работы на верфи, прежде чем ее можно будет спускать на воду. И на суше она пробыла очень долго, поэтому мы не знаем, какие еще неполадки обнаружатся. Многое пока просто невозможно проверить, так что покупать ее можно лишь «как есть». Поэтому мое предложение: семнадцать с половиной тысяч.» -

Хозе улыбается понимающей улыбкой пройдохи: «Владелец поручил мне вообще не принимать предложений меньше двадцати тысяч и не беспокоить его звонками о предложениях на меньшую сумму». -

Звоню Свете. Она полностью согласна, что не стоит соглашаться с такой постановкой вопроса. На "Мамбо» еще тысячи на четыре работы с учетом того, сего и этого. Да и не брокеру решать, что принимать, а что отклонять - он обязан передать владельцу предложение потенциального покупателя.

Обращаюсь к Хозе: «Восемнадцать тысяч – все, что мы можем предложить. А уж согласится владелец или нет, это его дело." –

Хозе набирает номер. Слышу сообщение: «Абонент в данный момент не отвечает». Хозе кладет трубку, пожимает плечами: «Не отвечает.» - Посидев молча, поворачивается к нам: "Хорошо, составим проект договора о купле\продаже, я отправлю, а там…», – опять пожимает плечами.

Подписываю составленный проект контракта. Выписываю чек на тысячу восемьсот долларов. Это задаток. Если мы не договоримся, чек вернется ко мне. А пока он подтверждает серьезность намерений покупателей. Итак, процесс запущен. Теперь ответный ход за владельцем. Я знаю, что он живет в Техасе, а вот когда он откликнется – одному Богу известно.

По ветхим дорогам пересекаем остров, пробираясь от одного берега к другому, где в проливе неподалеку от Шарлотта-Амалия стоит «Айри». По пути обсуждаем с Джоном всякие неприятные вероятности. Во-первых, как-то неубедительно звонил брокер владельцу, и неизвестно, звонил ли вообще. Если человек не откликается, включается автоответчик, а сообщение о недоступности абонента звучит странновато.

Джон допускает, что брокеру вообще выгодно, чтобы яхту никто не купил. Тогда владелец перестанет платить за стоянку и, в конце концов, верфь отдаст «Мамбо» за бесценок подвизающимся по таким делам шакалам, а брокер (если он в сговоре с ними) получит свою долю. Но, с другой стороны, если мы сами вычислим владельца (а его имя и фамилия нам известны из регистрационной карточки на динги, которую нашел на яхте Джон) и выяснится, что Хозе ему не звонил – он лишится своей брокерской лицензии. Не думаю, что возможный куш этого стоит. Другая странность заключается в том, что владелец в Техасе, а на проекте контракта значится его адрес здесь, на островах. Более того, на регистрационной карточке динги указан другой адрес, третий по счету. Черт ногу сломит. Хотя возможно, что на карточке старый адрес, а у владельца есть адрес и в Техасе, и здесь, как, например, у Джона есть адрес его дома в Миннесоте и адрес здесь на Сент-Томасе.

Ладно, теперь время раздумий, поскольку предложение сделано и остается только ждать развития событий.

Томление ожидания

Остров Сент-Томас

Ноябрь 2009 г.

Итак, предложение о покупке "Мамбо" мы сделали. Теперь остается ждать реакции владельца. Принцип точно такой же, как при покупке недвижимости. Владелец может отказаться от предложения, может внести контрпредложение и может согласиться на наше.

Утром Джон активно посвящает меня в тонкости техобслуживания механизмов яхты на примере «Айри». Через пару часов голова моя задурена и отказывается воспринимать информацию. Смешались в кучу заслонки, преобразователи, фильтры, насосы…. Не знай я Джона, пришел бы в ужас от масштаба грядущих тягот. Джон - хлопотун. Ему в радость все время что-то чистить, проверять, подтягивать. Вечно он в скорбях по поводу шлангов, клемм, добавок к топливу…. Я и так знаю, что школа мне предстоит тяжкая. Нужно осваивать мореходную часть: управление яхтой, маневрирование, как подходить к причалу, швартоваться, прокладывать маршрут, читать карты, ну и так далее. GPS - великое дело для навигации, но голову никто не отменял, и считать, что компьютер все за тебя сделает, было бы не совсем разумно.

Вторая и не менее важная часть новой светлой жизни касается механизмов. Прямо скажу, я матерый гуманитарий со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями. Но несмотря на такую беду нужно учиться обслуживать всю эту технику. Не боги горшки обжигают, было бы желание – всему научишься. Прямо сейчас, не сходя с места, я могу насчитать минимум тридцать яхт вокруг нас. На многих люди обитают постоянно. И ничего, живут, даже смех над водами звучит. Значит как-то они справляются с электромеханическими тяготами и лишениями.

Жизнь водяная прямо перед глазами. Динги снуют взад и вперед, а вот гигантский круизный лайнер медленно скользит по проливу мимо Уотер-Айленда, где покачивается «Айри». Красного цвета катера-такси деловито везут пассажиров. И яхты, яхты – самые разные, новенькие и обшарпанные, парусные и моторные, изящные катамараны, стилизованные под пиратские корабли черные парусники… В большинстве своем преобладают цвета белый и голубой, но есть и красные, и разноцветные. Через одну яхту от «Айри» ближе к выходу из пролива небольшой катерок цветы охры с нелепым балдахином и вывеской: «Homemade Pizza. («Пицца домашнего приготовления») VHF 68».

Живут, как в деревне, где в округе все всё про всех знают. Вчера знающие люди поведали нам историю владельца «Мамбо». Любопытная история. Был он серьезным мужиком, инструктором по дайвингу, имел сертификат капитана и жил себе на яхте с подругой. Но приключились с ним дела прискорбные и удивительные. Занесло капитана на британскую сторону Виргинских островов. Случилось так, что он не отметился у британских властей (а это делать обязательно) и, более того, забросил удочки в воду, не имея лицензии на рыбную ловлю на Британских Виргинских островах. А это уже грех, сравнимый с изменой родине. Как водится, не успели ничего поймать, как рядом появился катер британской береговой охраны. Пояснения капитана, что он считал, будто находится в американских водах, британских патрульных не устроили. Результат встречи – яхта под арестом, на капитана наложен штраф в размере 54 тысяч долларов. Капитан заявил в суде, что штраф ему платить нечем, после чего получил взамен год тюрьмы. Круто, да?

Яхту привела на Сент-Томас герлфрендша капитана спустя несколько дней, а самого неудачливого рыболова какое-то время спустя помиловал губернатор Британских Виргинских островов после протестов населения американских островов и нескольких дипломатических демаршей. Так что отсидел он всего пару месяцев (честно говоря, и пара месяцев с учетом упоминавшегося раньше черного расизма может оказаться достаточно на всю оставшуюся жизнь). Далее в довершение всех бедствий девяностодвухлетняя мать капитана попала под мусороуборочный грузовик, поломала бедро и еще что-то. Одним словом, махнул капитан на все рукой, плюнул, бросил яхту на верфи и вернулся в Техас ухаживать за матерью. Вот, такая история.

После урока технической грамоты Джон говорит: «Смотри, вот было бы неплохое место для стоянки вашей яхты." –

Да, совсем неплохое. Недалеко от «Айри» и достаточно просторно. «Здесь стояла яхта постоянно, - деловито повествует Джон – но в позапрошлом году муж с женой разругался, и яхту утопил». –

Неплохо. Разругался и утопил! Кингстоны он, что ли, открыл? Или топором днище рубил….

- «Только мачты из воды торчали… А потом ее подняли и куда-то уволокли." -

Интересно они тут живут, на островах.

Ближе к обеду прыгаем в динги и отправляемся на берег за продуктами. Собственно, продуктов я привез из Миннесоты полную сумку: там и сардельки из русского магазина, и паштеты всякие, и масло вологодское, и многое другое. Джон когда-то несколько лет прожил в России, поэтому он не только почти все понимает, когда мы, русские, общаемся между собой, но и высоко ценит нашу кухню. А везти продукты на острова из Миннесоты – добрая традиция не только потому, что это недоступные лакомства, но и по причине более прозаической. Цены на Виргинских островах выше, чем на основной территории Штатов: и на горючее, и на продукты, и на все, кроме сигарет, которые, наоборот, стоят в три раза дешевле, чем на континенте. Одним словом, мужской коллектив «Айри» в составе Джона, его младшего сына, Брендона, капитана Роберта (когда он появляется на борту) и меня расправляется с привезенными явствами в быстром темпе, и требуется пополнение запасов.

По пути вижу очень симпатичную с моей точки зрения моторную яхту. Вроде «Мамбо», но побольше и намного просторней. Перекрикивая рев мощного японского подвесного мотора, показываю на нее Джону: «Вот какая нам уж точно бы подошла". –

«Ее в прошлом году Джим купил. Запрашивал владелец круто, больше ста пятидесяти тысяч. А продал, по-моему, за сорок. Но и вложил в нее Джим до черта, тысяч сорок еще». Тут Джон круто разворачивает динги к заинтересовавшей меня яхте, одновременно машет рукой мужчине и женщине на соседней, парусной и, приглушив двигатель, кричит: «Привет, Норм! Не знаешь, Джим на лодке?» -

Бородатый Норм приветливо отвечает: "Нет. Был, но сейчас в отъезде. Их родственник на борту». –

- А зовут его как? -

- Эрик. –

- Ну, пока. -

Вблизи яхта больше, чем мне показалась с «Айри». «Футов пятьдесят, да?» -

- По-моему, пятьдесят три . –

Джон кричит: «Эрик, Эрик!»

Из открытой двери рубки появляется лохматая голова.

- Слушай, Эрик, вот у меня гость из Миннесоты, он интересуется яхтами. Не знаешь, сколько за эту прежний владелец просил? -

- Сто пятьдесят. –

- А за сколько Джим ее взял? -

- За сорок пять. –

- Спасибо. Ну, пока. –

Эрик машет нам рукой на прощанье. Динги рывком набирает скорость, подпрыгивая на мелких волнах.

Пока проходим мимо стоящих яхт, Джон то и дело приветственно поднимает руку, а в ответ точно так же с яхт машут ему. Поначалу я подумал, что все это его знакомые (учитывая общительность Джона, это было бы неудивительно). Но оказывается это просто стиль жизни водяного сообщества.

Ближе к вечеру плыву в маске в проливе между Сент-Томасом и Уотер-Айлендом. Время от времени поднимаю голову над водой, чтобы осмотреться. Чуть правее навстречу идет маленькая динги. Увидев меня, пожилой рулевой в очках отворачивает подальше и приветственно поднимает руку. Отвечаю тем же.

Сижу в кокпите «Айри» на жарком предвечернем солнышке, обсыхаю, пишу в блокнот и прихлебываю черный горький кофе из большой кружки. Вдоль борта проходит обшарпанная красная моторка, которой управляет тощий индивидуум в широкополой шляпе и драной зеленой майке. Как старожил машу рукой и получаю приветствие в ответ.

От Хозе ничего не слышно, что и не удивительно, поскольку вчера был праздник, День благодарения, и сегодня по инерции народ в основном отдыхает.

Естественно, большую часть времени периода неопределенного ожидания я провожу в теплом море. Пока делаю утренний заплыв от "Айри" к берегу, смотрю вниз и вижу водоросли на дне, хотя до него минимум метров двадцать. Я окружен ореолом света. Такое впечатление, будто источник его не вверху, а подо мной, где-то на дне. Жгуты света, как хоровод вращаются…..

Недалеко от берега передо мной возникают обломки корабля. Джон упоминал позавчера, что лет пятьдесят назад здесь разбилось судно, но я совсем забыл об этом разговоре, и вначале принял изуродованный, покрытый водорослями борт за торчащую скалу. Четко видны очертания носа. В отличие от корабля, на который мы погружались с Робертом в позапрошлом году у острова Сент-Джон, этот разбит вдребезги. В сущности, осталась только носовая часть и днище. Все изуродовано до неузнаваемости. Вот углом к борту свисает над стаей желто-полосатых рыб часть металлической палубы . Изогнутые трубы, что-то вроде аккумуляторной батареи здоровенной. Позеленевшие троса пучками на дне. Плыву дальше к береговым скалам. Из всех расщелин торчат пучками иглы морских ежей. Над ними дымкой вьется какая-то мелочь – совсем как вечерняя мошка вокруг лампы. Самые разные рыбы снуют: черно-желтые, розовые с белой полоской у хвоста, камуфлированные под цвет дна – светло-серые с белыми и зелеными пятнами – черные, фиолетовые…..

Вернувшись на «Айри», болтаю по телефону со Светой: «Подожди, кто-то еще звонит….» -

Это Хозе. Звонит, чтобы сообщить, что пока ему не удалось связаться с владельцем.

- «Спасибо за звонок, Хозе. Очень любезно с Вашей стороны. Звоните в любом случае. Если меня не будет, звоните Джону. Без меня он будет распоряжаться." –

Что ж, неплохо хотя бы то, что Хозе отзвонился, пусть даже и без новостей. Это значит, что он человек профессиональный и, скорее всего, наше предложение владельцу передал. Обсуждаем с Джоном, сколько понадобится ему денег на связанные с «Мамбо» дела, если сделка выгорит, но я уже не успею принять участия в приведении яхты в порядок. Заодно делюсь с ним своими думами.

- Слушай, у меня все не выходит из головы тот инцидент на британской стороне. Мужик в тюрьме, яхту привела обратно подруга. А что, если штраф не уплачен и не снят, и яхту там с нетерпением ждут, чтобы конфисковать в пользу британской короны? -

«Давай-ка я позвоню Хозе», - говорит Джон.

«Хозе, это Джон. Я об этой трагедии на британской стороне. Вы уверены, что там нет никаких юридических претензий к яхте? Так… так… ага. Спасибо» - кладет трубку.

«Хозе уверяет, что все нормально», -

«Да сказать-то можно все, что угодно, - не оставляют меня сомнения. – Потом на телефонный разговор не сошлешься. Бумага нужна. А то забредешь на Йост Ван Дайк или Тортолу, а там тебя с распростертыми объятьями британские хлопцы в униформе: "Ребята, вот спасибо! Мы вас два года ждем. Платить будем или яхту отдаете?» -

Впрочем, все равно еще ничего не ясно, так что нет смысла забегать вперед.

Ближе к вечеру опять натягиваю маску и в очередной заплыв. Любопытно, что в этот приезд я не вижу ни одного ската, а в прошлый раз штук пять попалось на глаза. Зато прямо у берега передо мной возникает небольшая барракуда. Привет, подруга! А внизу шевелят черными колючками морские ежи. На «Айри» впервые за три дня полноценно принимаю душ, держа кишку душа над головой, в маленькой кабинке с крохотным унитазом и такой же игрушечной раковиной. До этого я просто ополаскивался пресной водой из шланга, утроившись на водолазной платформе «Айри».

Вытираясь полотенцем, рассматриваю себя в зеркало: глаза красные от соленой океанской воды, седая трехдневная щетина, на коже раздражение от соли. И это морда счастливого человека? Больше смахивает на престарелого партизана из брянских лесов. Тем не менее, это и есть состояние счастья в моем понимании – море, яхта слегка покачивается, над головой маленький гидросамолет с плотным рокотом проходит… А вечером мириады звезд и на маленьких островках, что на выходе из пролива каждые три секунды мигают навигационные огни, зеленый и красный.

На следующее утро сижу в кокпите, обсыхаю после заплыва и смотрю, как Джон разбирает барахлящий клапан. Элегантная белая яхта режет корму «Айри» метрах в десяти от нас. Рискованно близко проходит, но Джона это не беспокоит. Подняв голову от железок, замечает: "Это Род и Деб на "Саблайме". Они тоже в чартерном бизнесе".

«Саблайм» почти полный близнец «Айри», только чуть поменьше. Высокая стройная женщина в черном купальнике пробегает по палубе к носу и берет в руку багор. Сейчас будут швартоваться к бую. Женщина поднимает багор высоко над головой и тут же пропадает кильватерная струя за кормой яхты. Шкипер перевел двигатель на малые обороты, и яхта скользит по инерции к белому шару буя. Секунд пять женщина держит багор горизонтально над головой, потом резко опускает руку. Двигатель замолкает. Наклонившись, одним движением она захватывает багром прикрепленный к бую трос и крепит его на носу яхты. Все, пришвартовались, стоят. Красиво, ничего не скажешь. Не могу себе представить, чтобы мы когда-нибудь с такой же легкостью швартовались....

Почти весь день провожу в океане. Часов в пять замечаю, что был пропущенный звонок от Хозе. И сообщение с просьбой перезвонить. Время звонка и сообщения – 2.15. Пропустить я его не мог, в смысле не мог не заметить, что у меня новое сообщение. Но такое уже бывало не раз, что сообщение достигает тебя спустя два-три часа после того, как было отправлено. Штучки сотовой связи.

Перезваниваю Хозе на мобильный, но никто не отвечает. Оставляю сообщение. Звоню в офис - тоже тишина. Оставляю сообщение и там. Звоню Свете, обсуждаем новость: «Был бы отлуп, Хозе так бы и сказал: мол, владелец просил передать – или двадцать штук, или пошли вы, ребята, в жопу. Скорее всего, есть контрпредложение» -

«Стой на предложенной цене. Мы ничего не теряем и можем подождать. Яхта, мол, нравится и мы готовы ее взять, но у нас есть бюджет, а яхта требует приличной суммы даже чтобы спустить ее на воду в рабочем состоянии». –

Вечером обсуждаю с Робертом возможность понырять завтра с аквалангом. После чартера Роберт обычно три дня пьянствует на берегу, а потом подрабатывает на однодневных чартерах в какой-то компании. Со дня приезда я его увидел только сегодня, когда он появился к вечеру – пьяненький и веселый.

Сидим курим на корме.

-Сколько лет ты уже здесь, Роберт? -

- Почти семь -

- Не надоело? -

- Знаешь, это интересный вопрос. Кому-то и надоедает. Но если ты радуешься морю, закатам и восходам, и если тебе всегда интересно это, - показывает на звездное небо над головой, - то здесь никогда не надоест. -

- Как насчет дайвинга завтра, Роберт? -

- Сертификат у тебя кажется есть? -

-Конечно, есть. Мы же с тобой и с моим сыном в позапрошлом году погружались. -

- Да, точно, было дело. Завтра я тебе такое место покажу, ахнешь! В тот раз мы ныряли на один затонувший корабль, а я знаю место, где затопили целую кучу десантных кораблей. Только бензин нужен для динги. –

- Нет проблем. Я, правда, не знаю точно, как завтрашний день обернется. -

- Если завтра не получится, в воскресенье можно. А в понедельник я не могу – работа» -

На этом и договариваемся. Как же хочется акваланг нацепить, и в воду!

Наутро несколько раз звоню Хозе, но никто не отвечает. Оставляю сообщение. Пока еще рановато, и Роберт спит, но через часик, я думаю, погрузим акваланги на динги и двинемся.

В это время снизу Джон кричит мне: «Слушай, Хозе звонит. Почему-то не может тебе дозвониться». – Джон протягивает мне трубку. Оказывается, никаких моих сообщений Хозе не получал. «Я извиняюсь, Хозе. Что нового?»

«Юрий, я получил сообщение от владельца. Ваше предложение принято. Поздравляю!»

Трудовая страда

Остров Сент-Томас

Декабрь 2009 г.

День первый

Только что Хозе сообщил, что владелец «Мамбо» принял наше предложение продать яхту за восемнадцать тысяч. Отвечаю: «Очень хорошо, Хозе! Что теперь требуется от нас?" –

«Вам нужно переслать банковским переводом деньги, и яхта ваша. И нужно подписать контракт.» -

«Хозе, отправьте контракт и ваши банковские реквизиты электронной почтой. Адрес у вас есть на моей визитке. Жена подпишет контракт и сегодня же сделает перевод. А почему, кстати, восемнадцать? Я же оставил депозит тысячу восемьсот, значит, остаток - шестнадцать тысяч двести долларов" –

«Этот чек я верну, как только придут деньги. Если они будут переведены сегодня, то к нам поступят во вторник или среду». -

«Хорошо, сейчас все сделаю». –

Закончив разговор, пытаюсь разобраться в эмоциях. По сути дела, эмоций никаких, только чистая растерянность от неожиданности. И идиотское: «Опа!» - в голове крутится. Думаю еще об одном – деньги поступят во вторник и билет на обратный рейс у меня тоже на вторник. Нужно сообразить, как быть. То ли менять билет на более позднюю дату, то ли лететь, как изначально планировалось.

Звоню Свете. На островах сейчас десять тридцать, значит в Миннесоте половина восьмого утра. Сообщаю жене новость.

«Да ты что? В голове не укладывается» -

«Вот так. «Мамбо» наша, а мы, естественно, мамбовладельцы». –

Даю инструкции Свете, а заодно прошу аннулировать в банке выписанный чек на 1800 долларов. Оно-то, конечно, чек нам должен вернуться, но в жизни всякое случается…. Забывчивость, например, может Хозе обуять. Потом возись, вытряхивай свои деньги….

Ну а у меня, естественно, все планы меняются. Про намеченное на сегодня погружение с аквалангом приходится пока забыть. Спустя час с Джоном и Брендоном, едем к «Мамбо». Сейчас пора всерьез все проверять, подключать и, если нужно, менять. То есть, смотреть, насколько «Мамбо» готова к новой жизни. Если все в порядке, то, дай Бог, спустим ее на воду, поскольку предоплаченный срок ее стоянки истекает через три дня, а после этого платить уже придется мне из собственного кармана. Оно вроде и немного – по четырнадцать долларов в день, но за десять дней, это сто сорок, а в месяц четыреста долларов. Вот так траты и набегают. Хорошо бы ее в понедельник спустить и перевести на другую сторону острова, в Элефант-Бей, туда, где «Айри» стоит.

Сейчас нужно заняться приведением яхты в порядок, а начать с покраски подводной части корпуса. Закупаем всякую всячину, типа, там, кисти, наждачную бумагу, кислоту - и начинаем трудиться. Вначале счищаем старую краску. Потом переключаюсь на другую задачу. Сидя на чурбаке под кормой, окунаю кисть в ведро с едко пахнущим раствором соляной кислоты и обрабатываю винты и два руля. Моя задача очистить их от уродливых наростов отложений кальция. При соприкосновении с кальцием кислота шипит и пенится.

На небе ни облачка. Жарища, а я и не подумал прихватить какую-нибудь кепку или шляпу, что ли. Обвязываю голову майкой и, стараясь не обращать внимания на ароматы кислоты, раз за разом провожу кистью по одной и той же лопасти. Вверх, вниз, кисть в ведро, вытащил (осторожно, не капни на себя) и вверх, вниз. Постепенно слой известковых наростов сходит, и винт блестит как новенький.

Переключаюсь на вал, потом на перо руля. Тем временем корпус готов к покраске. Нам нужно два галлона особой краски.

Даю Джону кредитную карточку и четыреста долларов наличными: «Джон, триста долларов с кредитки, а остальные наличными». –

- Какую брать – голубую или зеленую? -

Для подводной части более традиционный цвет голубой, но мне больше нравится ее нынешний, зеленый.

- Бери зеленый -

Длинный Джон, накинув на одно плечо рубашку, бредет к магазину, который находится прямо здесь, на территории.

Вокруг стоят самые разные яхты всех цветов и размеров. На некоторых работают механики или владельцы, другие просто ждут, пока их вернут в родную стихию. Между яхтами по земле пробегают полуметровые серые игуаны. За низким забором плотной зеленой стеной деревья, а там, за ними, должны быть причалы.

Прежде чем вернуться к кисти и ведру, звоню Свете: «Ну как? Была в банке?» -

- Да, все сделала. Контракт подписала и отправила факсом. Деньги перевела межбанковским переводом. Должны поступить на их счет вечером в понедельник или во вторник. Знаешь, никак не могу привыкнуть, очень уж быстро все. –

- Я тоже никак не привыкну ни к названию, ни к яхте. –

- А мне нравится название, прикольное такое… -

Мне, в общем-то, тоже. Вот оно, на корме, синими буквами прямо перед глазами – MAMBO. И ниже порт приписки: Saint Thomas, US Virgin Islands.

Только про себя я уже заменил последнюю букву. Пусть она будет «Мамба», хотя бы неофициально. (Вообще-то не лучшая затея, поскольку мамба одна из самых ядовидых змей, и вовсе ни к чему ассоциировать нашу яхту с такой страстью. Но это я сообразил намного позже).

Звоню Хозе, спрашиваю, получил ли он электронное сообщение от Светы.

«Я как раз просматриваю почту. Ага, есть. Так, это о банковском переводе, а это контракт." –

- Хозе, теперь мне нужно подписать контракт. До скольки вы сегодня в офисе? -

- Сегодня до двух, а завтра меня вообще не будет. -

Я уже весь заляпан зеленой краской – и руки, и ноги, и шорты. Это пыль летела, когда корпус обдирали. В таком виде стремно в офис являться.

- Хозе, скорее всего я в понедельник с утра заеду. -

- Окей. -

Возвращается Джон с двумя большими банками краски. Два галлона обошлись мне в 650 долларов.

Продолжаю трудиться над вторым винтом и рулями, а Джон с Брендоном принимаются за покраску. Буквально через час «Мамба» сияет как новенькая. Потом привинчиваем к валам цинковые штуковины, по одной на каждый. Джон объяснял мне их предназначение, но как-то туманно. Что-то связанное с электролизом, иными словами, предохраняет от коррозии. И еще по одной такой бляшке на каждый из рулей.

Время полпятого, и поpа шабашить. Грязные, прокаленные солнцем и довольные, грузимся в обшарпанную машину Джона. Минут двадцать до причала, потом на динги через бухту до «Айри». Я голодный как черт. С утра ничего не ел.

День следующий

Встали в полседьмого, чтобы начать пораньше, по холодку. Пока то да се, у «Мамбы» оказались около восьми. Вначале вдумчиво прошлись по яхте, заглядывая во все уголки. В ходе осмотра нашли целый пакет документов прежнего владельца. Дипломы всякие, сертификаты. Может в будущем перешлю ему, если будет такая необходимость. Заодно нашел рекламный буклет – оказывается в юные годы «Мамба» была чартерной яхтой. На фотографии счастливая пара с просветленными лицами кушает шампанское на верхнем мостике. Обязательно прихвачу буклет домой – Свете показать.

Начинаем с того, что втроем могучим усилием вытаскиваем из салона ящик второго холодильника на верхнюю палубу. Холодильная камера, конечно, необходима, потому что родной холодильник на «Мамбе» маленький. Но уж больно не по делу этот сундук расположился в салоне – на столе. Попозже нужно будет определить ему постоянное место. Его, ведь, еще к сети нужно подключить и закрепить, чтобы на волне не болтался.

В ходе дальнейших исследований закоулков "Мамбы" в рундуке рядом со штурвалом среди тросов и сигнальных ракет нахожу целый контейнер аварийных пакетов с водой. Там их около ста штук. Смотрю на упаковку - выпущен в Германии в 2000 году, срок годности пять лет. Так что весь запас летит в мусор. Но про себя отмечаю, что нужно будет запастись такими пакетами. Мы ведь не собираемся болтаться только вокруг Виргинских островов. Отсюда цепь островов идет до самой Венесуэлы – Наветренные острова, Подветренные острова, Малые Антильские острова… Тут и французско-голландский Сент-Мартин, и французская Мартиника, и Сент-Люсия, и Доминика, и другие островные государства. Так что было бы на чем плавать, а куда, не проблема.

А пока переходим к аккумуляторной эпопее. Все аккумуляторы решили менять. Подняли панели палубы в салоне. Под ними моторное отделение. Между двумя дизелями тоже сняли настил. А под ним, у самого дна, в узком металлическом корыте рядком семь стартовых батарей. Джон на листе бумаги чертит схему подключения. Потом на всякий случай я их сверху фотографирую, чтобы, опять-таки, было видно, как они соединены друг с другом. Отсоединяем кабеля и по одному поднимаем аккумуляторы на палубу. Дальше я подтаскиваю их к борту и, подняв, передаю стоящему на приставной лестнице Брендону, а он уже спускает их на землю. Потом с большими трудами вытаскиваем из трюма корыто. Дно трюма покрыто сантиметров на тридцать черной водой и какой-то жижей. Все это нужно будет убирать, чтобы трюм блестел, как новенький. Если этого не сделать сейчас, когда есть такая возможность, то потом эта помойка так и останется. Пока Брендон ищет подходящее ведро, мы поднимаем наверх пластиковые банки с моющим и обезжиривающим средством, упаковку бумажных полотенец и для личного потребления пластиковую бутыль с водой, которая, правда, уже успела нагреться на солнце. Но это черт с ним, главное, что мокрая.

Открываем кормовой люк над основными аккумуляторами. Их шесть штук в тесной каморке между двумя цистернами для воды. Вес каждого семьдесят фунтов, то есть, около тридцати двух килограммов. Джон, скрючившись в тесноте, их отсоединяет, я же тем временем прикидываю, как их вытаскивать из этой конуры.

Разбирая на палубе надстройки ящик со всякой всячиной, я обнаружил множество резиновых шнуров с крючками. Как раз то, что нужно. Отбираю парочку поновее и потолще в надежде, что они выдержат вес. Стоя над люком, ловлю крючками ручки аккумулятора и, намотав на руки растягивающиеся шнуры, осторожно вытягиваю тяжелый ящик наверх. Подняв все шесть, подтаскиваю их по палубе поближе к приставной лестнице. Чтобы спустить их на землю, использую нейлоновый строп. Осторожно веду аккумулятор на стропе до середины лестницы, где его принимает на грудь здоровенный Брендон. Пока он спускается, я подстраховываю стропом сверху. До поры до времени все идет гладко, но из предпоследнего аккумулятора при резком движении выплескивается электролит, и Брендону в аварийном порядке приходится смывать его с руки – благо шланг здесь же, рядом.

Потом пошла менее трудная, но очень грязная работа – очистка трюма. Согнувшись в три погибели в тесном жарком проеме между дизелями, Брендон вычерпывает банкой вонючую жижу в старое ведро. Я поднимаю ведро на палубу и выливаю за борт. К вечеру, когда садится солнце и на нас с ожесточением набрасываются комары, трюм сухой и сияет чистотой. Итог дня такой же, как вчера - грязные, измученные жарой, голодные.

День рождения

Сам день рождения, естественно, ликования у не вызывает – хотел бы я посмотреть на человека, скачущего от радости, когда ему исполнилось шестьдесят лет. По счастью, день был насыщен делами, поэтому размышлять над такой грустной вехой времени не было.

Главный для меня подарок, что запустился движок на "Мамбе". С утра мы целый час протолкались в магазине, подбирая нужные провода, клеммы, зажимы и тому подобное. Потом перешли к главной задаче дня, покупке новых аккумуляторов. Продавец магазина, японец по имени Скотти, говорит: «Знаю я «Мамбо», а как же? Только зачем вам семь стартовых аккумуляторов – ума не приложу. Там же два движка по восемьдесят лошадей, значит и нужно два аккумулятора». После долгих дискуссий два эксперта - Джон и Скотти - соглашаются, что два будет в самый раз. Плюс шесть здоровенных основных. Общая стоимость около тысячи пятиста долларов. После ожесточенной торговли Джон сбивает цену до 1190 долларов.

И здесь возникает неожиданная сложность. А именно, как расплачиваться. Чеки других штатов во многих местах берут с большой неохотой, а то и вообще не принимают. Зная Джона, магазин с большим скрипом согласился принять мой чек для оплаты кабелей, клемм и прочей мелочевки. Но там сто пятьдесят долларов, а здесь тысяча с лишним. Увидев, что я достаю чековую книжку, менеджер магазина решительно поднимает руку: «Нет, мы должны согласовать это с нашим главным офисом». Звонят в этот самый офис. Сообщаю номер телефона банка, номер банковского счета и прочее, и прочее. Дальше они должны будут как-то проверить через банк мою кредитоспособность. Зная нравы своего банка – «Wells Fargo», я не сомневаюсь, что никакой информации обо мне они не дадут, а только подтвердят, что я их клиент.

Самое простое и естественное - платить своей банковской картой. Но есть одно неприятное осложнение. Вечером перед отлетом из Миннесоты я вдруг обнаружил, что моя карточка заблокирована. Позвонив в банк, выясняю, что кто-то пытался внести данные моей карты для покупки аж на Гавайях, и отдел безопасности банка заблокировал ее. Удивляться не приходится - если покупаешь что-то по интернету (а от этого не уйдешь), всегда есть вероятность утечки информации на сторону и, соответственно, мошенничества. С одной стороны злость берет на бдительность отдела безопасности "Wells Fargo", но с другой - лучше уж пусть блокируют карту, чем допустить, чтобы с твоего счета некие товарищи сняли всю наличность. Таким образом я оказался без основного платежного средства. Света буквально навязывает мне свою карточку, чтобы я мог снимать наличные в банкоматах. Пользоваться ей в магазинах рискованно - если продавец попросит показать удостоверение личности (водительские права), и выяснит, что я не владелец карты, будет очень нехорошо, даже если это карточка жены. Есть у меня еще одна кредитка, но там всего около пятиста долларов, так что в данном случае она не поможет.

Пока идут телефонные переговоры, выхожу покурить, а заодно прикинуть, как быть, если магазин откажется принять мой чек (в чем я почти не сомневаюсь). Стоящий на выходе Джон спрашивает: «У тебя же есть банковская карта, что же ты?» -

С досадой отвечаю: «Есть-то она есть, да не моя, а Светы.» -

- Вот ей и заплатим! -

- Ты что, Джон, там же имя другое! -

«Да им плевать на это, были бы деньги» - И тут же обращается к Скотти: "У него есть карточка жена, ей и заплатит». - Скотти с готовностью берет карточку у меня из рук. Буквально через секунду звонит телефон. Слышу, как Скотти говорит в трубку: «Все в порядке, у него есть банковская карта». –

Кладет трубку и сообщает: «Чек не разрешили принимать. «Wells Fargo» только подтвердил, что вы их клиент, но отказался дать какую-либо информацию о платежеспособности». -

Повернувшись, возвращает мне кредитку и протягивает квитанцию для подписи. Лихо расписываюсь, а про себя пожимаю плечами. Интересное это место, Виргинские острова – мой честный законный чек принять отказались, а карточку жены, пожалуйста. Ни в Миннесоте, ни в других штатах мне бы вообще не пришло в голову использовать чью-то карту. За такие дела могут очень крепко настучать по голове. А здесь – нет вопросов. Интересно, а если бы на карте и фамилия другая была, им бы тоже до лампочки было? Похоже, именно так.

Ладно, заплатить – заплатили, теперь поехали собирать эти самые аккумуляторы. Шесть больших забираем на складе, где долго аукаем у входа, пытаясь привлечь к себе внимание. Наконец, когда мы почти отчаялись обнаружить в этой хибаре хоть какое-нибудь живое существо, появляется улыбчивый черный и как ни в чем ни бывало сообщает: «Скотти мне звонил. Сейчас я ваши батареи притащу». -

Аккуратно размещаем аккумуляторы в машине. Эта операция требует тщательного продумывания, поскольку машина Джона типичная развалюха с одной действующей фарой и практически отсутствующим правым задним амортизатором. При мало-мальской нагрузке заднее колесо со зловещим скрипом трется о корпус. Поэтому Брендона сажаем слева, четыре аккумулятора запихиваем в багажник, а два ставим у переднего сиденья, чтобы уравновесить машину. Ничего, хоть со скрипом, но добираемся до смиренно дожидающейся нас "Мамбы", сделав краткий привал у офиса брокера, где я подписываю все необходимые бумаги. Выйдя из офиса, звоню Свете: "Знаешь, не вижу смысла переносить дату вылета. Что я, собственно, выиграю, от того, что буду здесь, когда придут наши деньги?» -

«Смотри сам. В принципе я тоже так думаю.» -

Значит не будем дергаться. Вылет во вторник в двенадцать, а пока дел и без билетной суеты хватает.

Вскоре у яхты появляется долгожданный гость, пожилой черный механик по имени Бен. Дело в том, что на «Мамбe» капитально отремонтированный левый двигатель, но пусковое устройство не установлено и к электроцепи дизель не подключен. По словам Хозе, предыдущий владелец полностью заплатил Бену за работу, которую тот обязан завершить. Насколько я понимаю, у механика нет никакого желания возвращаться к объекту, за который ему было уплачено полтора года тому назад. Возможно по этой причине мы не могли его отыскать вчера. В разговоре Бен сразу же попытался перевести все дело в плоскость будущего, мол, когда яхта будет на воде, я все проверю, а сейчас, мол, что время тратить. Но с Джоном эти шутки не проходят, и, тяжко вздохнув, Бен лезет в яму моторного отделения. Попутно выясняем, что поскольку электрическую оснастку отключал не Бен, а кто-то другой, то и подключать он не будет, потому что не имеет понятия, как это делается. Неприятное сообщение, но меня оно особенно не удивляет. В Америке почти нет типичных для России механиков-универсалов, которые знают о технике все. Чаще встретишь специалиста, допустим, по правым колесам, о которых он знает абсолютно все и во всеx деталях. Но не спрашивай его про левые. Так что с подключением левого дизеля придется что-то решать. Можно вызвать электрика, но он берет по восемьдесят долларов в час, и кто его знает, сколько он провозится. Джон говорит, что постарается подключить двигатель сам, если ему повезет разобраться в пучке разноцветных проводов.

Пока Бен возится внизу, мы поднимаем на палубу привезенные новые аккумуляторы. Как только умелец-механик отбывает, начинаем ставить их по месту. Часам к пяти все стартовые и основные аккумуляторы подсоединены друг к другу и к системе электропитания «Мамбы». Джон становится у штурвала, решительно поворачивает ключ правого двигателя и нажимает кнопку пуска. Дизель запускается мгновенно, будто все эти полтора года на берегу только и ждал, когда же его призовут. Звоню Свет на работу: "Слышишь музыку? Это "Мамба" поет. Двигатель запустили!" –

В сгущающейся темноте доделываем неотложные дела. Подгоняют нас появившиеся к вечеру полчища комаров.

День рождения прошел прекрасно – на аккумуляторах сэкономил три сотни, дизель работает как зверь, Света позвонила еще с утра с поздравлениями и сообщением, что она меня любит. Даже Яшка позвонил. И Алиска оставила сообщение. Она сейчас в армии, проходит курс начальной подготовки в Миссури, где их гоняют, как сидоровых коз, а мобильником разрешают пользоваться лишь полчаса в неделю.

Чувствую, что спина у меня через пару дней будет облезать лохмотьями. Солнце жарит безжалостно, и в майке работать невозможно. Воду теплую пьем непрерывно, но она тут же выходит пОтом. Смешно сказать, с семи утра до шести вечера один раз в туалет заглянул – вся влага через кожу выходит.

Сидим на «Айри» и под негромкий ритмичный плеск волны обсуждаем день прожитый и день грядущий. «Неплохо бы завтра быть на «Мамбо» часам к шести», - мечтательно тянет Джон. Ему хорошо говорить, он спать в восемь вечера укладывается и встает ни свет ни заря. Прямо в кокпите расстилает матрас и на свежем воздухе впадает в негу. А я обитаю в передней каюте. Вечером Джон включает на пару часов движок, чтобы подзарядить аккумуляторы. Заодно в это время включает и кондиционер, поэтому в каюте даже прохладно. Потом же, спасаясь от духоты, я открываю оба боковых маленьких иллюминатора и поднимаю световой люк, подпирая его деревянным бруском. Бриз свободно гуляет по каюте, а когда под утро становится прохладно, заворачиваюсь в простыню.

Каморка моя на самом носу, поэтому сверху она по форме напоминает треугольник. Две койки расходятся под углом и приподняты над палубой примерно на метр. Между ними кладется вставка, и тогда образуется нечто типа полатей. На одной койке навалены мои сумки, пакеты, и всякая всячина. В ногах одеяло, которым мне еще не приходилось пользоваться. Прямо над головой на переборке маленькая лампа, которую я включаю, читая на сон грядущий. Вдоль бортов полочки, на которые можно поставить, допустим, бутылку с водой. При зажженной лампе в каюте удивительно уютно, почти как в детстве в своем уголке.

Почти вплотную к полатям каюта заканчивается двумя узкими дверями. Левая ведет в крохотный туалет с душем, а правая в коридор, мимо двух закрепленных друг над другом коек, мимо камбуза, в салон и дальше к трапу, ведущему в кокпит. На койках этих спят Брендон и Роберт, но сейчас Брендон в салоне смотрит по видику фильм, а Роберт где-то на берегу пьянствует.

Поднимаюсь наверх покурить. Мимо смиренно спящего Джона проскальзываю из кокпита на верхнюю палубу и далее на ют, где на самой корме закреплена скамейка и где находится законное место для курения. Долго смотрю, как на ближних островах зажигаются и гаснут навигационные огни. За островками в сорока милях отсюда находится Пуэрто-Рико. Сейчас его, естественно, не видно, а утром в дымке прекрасно просматриваются вершины гор.

Потом смотрю на звезды, на сверкающий диск полной луны. Теплый ветерок и с соседней яхты доносятся негромкий разговор и смех. Можно наклониться через поручни и смотреть вниз, и через какое-то время в черной глубине обязательно увидишь фосфоресцирующие силуэты больших рыб.

Блеск ночного моря, темные громады островов, чуть покачивающиеся над головой высокие мачты. Достаточно ли этой романтической, скажем так, картины, чтобы счастливо жить на яхте день за днем? Есть же и другая сторона, так сказать, проза жизни или то, чем отличается эмиграция от туризма. Вот и посмотрим, как эта проза выглядит.

Преимущество в том, что мы купили «Мамбу» за свои деньги, избежав Великого Капкана. А Великий Капкан – это кредит. Чуть зазевался – хап, и ты уже не хозяин сам себе, а бегаешь как белка по замкнутому кругу. В этой шкуре мы побывали, счастье в кредит покушали, похлебали полной ложкой. И в полном соответствии с одним из положений марксистско-ленинской философии вернулись к изначальной идее, но на ином витке спирали, а именно, к пониманию, что на свои жить проще и спокойнее.