Идущие на смерть…

Глава двенадцатая

Великий римский император и философ Марк Аврелий однажды заметил: «Я не возражал бы против жестокости и вульгарности игр, если бы они не были так утомительно однообразны».

Хотя римляне вкладывали в игры много изобретательности, несомненно, Марк Аврелий был прав. Но у черни развилась настоящая страсть к играм, и ее надо было удовлетворять. Ницше считал, что великая движущая сила, которая сделала римлян владыками мира, должна была иметь отдушину. Когда не осталось стран и народов, которые нужно было завоевывать, такой отдушиной стали игры.

Я упомяну только некоторые из зрелищ, которые показывали на арене в последующие четыре дня игр. Ночью на арене была сооружена крепость. На следующее утро ее осадили легионеры с таранами и катапультами. Крепость обстреливали горящими стрелами. Город защищали персы. Римляне наступали под прикрытием «крыши» из щитов, а персы бросали на «черепаху», как назывался этот строй, камни и бревна, лили кипящее масло. Под защитой «черепахи» в стены били таранами, наконечниками которым служили сделанные из бронзы бараньи головы. К крепостной стене подвезли на катках подвижные башни. С вершин этих башен на нее были перекинуты мостики, по которым устремились в осажденную крепость атакующие войска. Катапульты, расположенные в нижних этажах башен, метали в защитников крепости камни и пучки дротиков. Легионерам удалось захватить крепость, но с большими потерями.

Потом были бои между гладиаторами, вооруженными палками и дубинами с железными наконечниками. Пагниарии бились кнутами, защищая себя деревянными щитами, а постулаты сражались стрелами. Для развлечения толпы в дневные часы женщин привязывали к быкам и волочили по арене, пока они не погибали, а мужчины, как сатиры, насиловали маленьких мальчиков. Признавшегося в том, что он христианин, Антипаса посадили в бронзового быка и развели под ним огонь. Крики человека вылетали из горла быка, и казалось, что это ревет бык. Шимпанзе напаивали, а затем подстрекали насиловать привязанных к столбам девушек. Когда этих обезьян размером с человека открыли в Африке, римляне приняли их за настоящих сатиров, существ из мифологии. На арене побывали и другие обезьяны тоже ростом с человека — титирусы — с круглыми мордами красноватого цвета и усами. Их изображения можно увидеть на вазах. Это были, по-видимому, орангутанги, которых привезли из Индонезии. Насколько мне известно, римляне никогда не выставляли в цирках горилл, хотя эти самые большие в мире обезьяны были известны еще финикийцам, которые и дали им название, означающее «волосатые дикари».

На арене показывали также и забавные сценки, вернее, то, что римляне считали забавным. Ювелир, продававший фальшивые драгоценные камни, был приговорен к арене. Несчастного выгнали на арену, везя перед ним закрытую львиную клетку. Ювелир бросился на колени и взмолился о пощаде. Дверь клетки распахнулась, и из нее вышел цыпленок. Ювелир от шока упал в обморок. Император приказал герольдам объявить: «Этот человек обманывал, поэтому и его обманули». Ювелиру позволили покинуть арену живым. (Это произошло во времена правления императора Галлиена в 250 году н. э.)

У римлян было своеобразное чувство юмора. Во времена Калигулы на арену однажды выпустили гладиатора, которому предварительно отрубили правую руку, и в таком беспомощном состоянии он должен был сражаться. Толпе это показалось необыкновенно смешным. Другой гладиатор по имени Басс защищал себя золотым ночным горшком. Но один поступок Калигулы кажется сегодня, если не смешным, то по крайней мере справедливым.

В проходе под трибунами собиралась группа людей, которые ожидали, когда осужденных поведут на арену. Это были дегенераты самого отталкивающего типа. Они следовали за осужденными, плевали на них, хватали, избивали, калечили и подробно расписывали им ожидающие их муки. Страх и унижение несчастных были для дегенератов сексуальным стимулятором (Эльза Кох, жена надзирателя в Бухенвальде, была извращенкой того же типа. Она любила ласкать осужденных узников, идущих в газовую камеру, когда их проводили мимо нее).

Эти извращенцы создавали большое неудобство для стражников, охранявших узников, и поэтому был отдан строжайший приказ выгонять их из-под трибун. Но им все равно удавалось подкупом или силой пробраться туда. Желая насладиться страданиями осужденных как можно дольше, они толпились в проходах, ведущих на подиум, и даже на самом подиуме. Однажды Калигула отдал приказ не выгонять их из цирка. Садисты набросились на группу идущих на арену узников и стали их бить и щипать. Дегенераты были столь поглощены этим занятием, что вместе с осужденными прошли на арену. Внезапно они услышали лязг закрываемых ворот. Извращенцы стали бегать взад-вперед перед стеной подиума, крича, что они римские граждане и что произошла страшная ошибка. Понаслаждавшись некоторое время их ужимками, Калигула приказал выпустить на арену диких зверей, и дегенераты все до одного погибли вместе со своими прежними жертвами.

Не все зрелища были связаны с кровью и сексом, хотя именно такие зрелища в основном и привлекали зрителей в цирк. Эволюция римских зрелищ в чем-то была подобна эволюции бурлеска в Америке. Первоначально бурлеск совмещал элементы водевиля, комедии и балета, и, конечно, в нем участвовала масса красивых девушек, хотя они служили лишь декорацией к основным сценам. По мере того, как вкусы аудитории становились более грубыми, основным зрелищем становился стриптиз. Бурлеск, создавший таких комедийных актеров, как У.С.Филдс, Фанни Брайс и Берт Лар, впоследствии стал создавать таких актеров, которые лишь отпускали грязные шутки и помогали девушкам развязывать завязки на платьях. Однако, поскольку непрерывный стриптиз был бы слишком однообразен, в бурлеск включали выступления певцов, водевильные сценки, танцевальные номера.

Римской черни тоже надо было время от времени отдыхать от гладиаторских боев и избиений животных венаторами. Паузы заполнялись танцевальными номерами, шутками в стиле «черного юмора» и выступлениями дрессированных животных. Апулей описывает один из таких танцев:

«Несколько красивых девушек и юношей танцевали греческий танец. Цепочки танцоров сплетались, образуя круги, и вновь расплетались, иногда все танцующие соединяли руки и двигались в бок, а затем разделялись на четыре клинообразные группы, причем основания треугольников, в которые строились группы танцоров, образовывали в центре свободное место. Затем юноши и девушки неожиданно разделялись и танцевали друг против друга».

Разыгрываемые на арене сценки были типичными скетчами на тему спальни. Подобные скетчи оставались неизменными две тысячи лет. Вот пример. Мужчина и женщина лежат в постели. Раздается громкий стук в дверь. «Милостивая Веста, это мой муж», — вскрикивает женщина. Мужчина нырнул под кровать. Оказалось, что вновь прибывший — один из любовников женщины. Только успели они забраться в постель, как снова раздался стук в дверь, и этот любовник тоже спрятался под кровать. Так продолжалось до тех пор, пока не пришел муж. После мимической сцены один из любовников надел ему на голову горшок, и все убежали с арены.

Номера с дрессированными животными бывали, действительно, замечательными. Римляне могли использовать в играх практически неограниченное число животных, а бестиарии — отбирать из них наиболее способных. Римские дрессировщики находились в значительно лучшем положении, чем современные дрессировщики, которые вынуждены работать с теми животными, которых им удалось купить, достать, выпросить. Римские дрессировщики не были ограничены во времени, и в их распоряжении был дешевый труд помощников, служителей при клетках и т. д. Они обучали слонов ходить по натянутой проволоке, лошадей — танцевать на задних ногах, медведей — таскать колесницу, в которой в качестве возничего тоже сидел медведь. У римлян были дрессированные утки и гуси, которые выступали не хуже дрессированных обезьян. У фессалийцев были «быки так же хорошо обученные, как лошади в упряжках колесницы». Эти быки по команде ложились на землю, возили колесницы или дрались друг с другом. И современные дрессировщики могут подготовить с животными подобные трюки. Но римляне делали просто невероятные вещи: обучали львов ловить зайцев и приносить их живыми к ногам дрессировщиков, и это после того, как львы убивали быков, чтобы доказать свою свирепость. Римляне показывали и охоту: африканские леопарды преследовали антилоп, а рысь из африканских пустынь ловила кроликов и куропаток.

Римляне демонстрировали и единорогов. На самом деле эти животные были сернобыками из Африки. Бестиарии связывали два рога молодого сернобыка вместе, приживляя их друг к другу подобно тому, как к дереву прививают лозу. Мягкие молодые рога срастались, образуя один прямой рог, который становился лучшим оружием против других животных на арене. Этот обычай, возможно, и послужил причиной возникновения легенды о единороге, хотя некоторые исследователи считают, что единорогом называли обычного индийского носорога.

Между животными часто устраивали единоборства, и некоторые животные, участвовавшие в них, были так же хорошо известны, как и знаменитые гладиаторы. Стаций посвятил прекрасную оду старому льву, убитому на арене своим более молодым противником:

Встречаются сообщения о дрессированных львах, тянувших колесницы эдиторов, а также о том, как львы спасали своих хозяев-бестиариев от диких зверей. Грек Андрокл был рабом и сбежал от своего хозяина. Скитаясь по пустыне, он наткнулся на льва с шипом в лапе. Андрокл вытащил шип, и лев навсегда запомнил своего спасителя. Льва поймали и отправили на арену. То же случилось и с Андроклом. Умиравшего от голода льва выпустили на арену, чтобы он сожрал беглого раба, но лев не стал убивать своего друга. Тогда на арену выпустили леопарда, чтобы он все-таки прикончил Андрокла, но лев защитил его и убил леопарда. Впоследствии Андрокл зарабатывал на жизнь, показывая льва в тавернах. Геллий и Аэлиан клялись в правдивости этой истории (она произошла в правление Клавдия), так что я верю им, хотя у меня и есть определенные сомнения. В любом случае это одна из самых прекрасных легенд в истории.

Одна богатая знатная дама, пообещав Карпофору фантастическую сумму денег, попросила его привести к ней домой ночью одного из его дрессированных ослов. Карпофор, естественно, выполнил ее просьбу. Дама тщательно подготовилась к приходу осла. Четыре евнуха постелили на пол перину, покрытую тирской пурпурной тканью, вышитой золотом, и положили в изголовье мягкие подушки. Дама приказа Карпофору привести осла на постель, и затем собственными руками натерла его бальзамом. Когда приготовления закончились, Карпофора попросили покинуть комнату и прийти на следующий день. Подобная история подробно описана в книге Апулея «Золотой осел».

Дама требовала услуг осла так часто, что Карпофор начал опасаться, что она изнурит себя и погибнет, но через несколько недель он уже беспокоился только о том, что дама истощит силы ценного животного. Однако, он заработал столько денег на этом, что смог купить настоящий рог единорога. Конечно, Карпофор знал все о единорогах-сернобыках, которых широко использовали на арене, но этот рог не был рогом такого сернобыка. Он достигал в длину 7 футов. В Риме было лишь несколько подобных рогов, и они очень ценились, поскольку считалось, что, если в чашу из такого рога налить отравленное вино, оно закипит и тем самым обнаружит присутствие яда. Карпофор опасался, что купил подделку, но, тщательно изучив свою покупку, он убедился, что рог настоящий и не принадлежит ни одному из известных ему животных. Бестиарий счел делом чести найти единорога и показать его на арене.

Единорогов считали тропическими животными, но Карпофору удалось выяснить, что их рога привозили из балтийских стран. Он решил, что этим можно объяснить, почему ни одному из римских ловцов животных так и не удалось встретить единорога в Африке или Азии. Карпофор познакомился с викингами, которые прибыли на кораблях в Остию торговать, но по дороге иногда баловались пиратством. У викингов были обломки рога. Карпофору удалось напоить одного из них в таверне Чило. Моряк рассказал Карпофору, что рог принадлежал большой рыбе, которую рыбаки иногда обнаруживают в своих сетях. Викинги называли эту рыбу нарвалом. Нарвала можно было бы назвать морским единорогом, поскольку у него был длинный рог, растущий на кончике носа.

Карпофор не поверил этой небылице. Рог был из кости, напоминавшей слоновую, а таких костей у рыб не бывает. Но он подумал, что единороги, наверное, иногда плавают по рекам и попадают в сети рыбаков. Так, видимо, и возникла эта легенда. Карпофор отправился на Балтику вместе с ловцом медведей, но ему так и не удалось найти единорога. Но он достал нечто более ценное: трех больших белых медведей, которые не были похожи ни на один из ранее известных ему видов. Эти медведи были пойманы на айсбергах около Ultima Thule, последней земли, лежащей к северу. Сегодня мы называем ее Исландией.

Карпофору пришла в голову сумасшедшая мысль, что эти медведи могли прийти с большой земли, лежащей к западу, так как, конечно, они не могли проводить всю жизнь на дрейфующем айсберге. Возвращаясь назад в Рим с медведями, он изложил свою гипотезу молодому центуриону, командовавшему одним из фортов на границе с Шотландией. Этот форт был построен, чтобы не допустить нападений пиктов и скотов на римскую Британию.

«К западу земли нет», — уверенно сказал центурион Карпофору.

«Почему ты так считаешь?» — спросил бестиарий.

«Если бы там была земля, проклятое правительство послало бы туда нас, легионеров», — ответил центурион, опустошив чашу крепкого вина.

Выступления белых медведей на арене всегда пользовались успехом у зрителей. Римский писатель Кальпурний описал, как была затоплена арена и как медведи ныряли в воду и нападали на тюленей. (Точно известно, что белых медведей показывали на арене, но неизвестно, когда это было). Но когда пришло время для следующего зрелища, медведей не смогли прогнать с арены. Дело в том, что они еще были голодны и продолжали поедать тюленей. Белые медведи бывают строптивы, даже не будучи голодными. И прогнать их с арены было трудно.

Тогда император дал сигнал лучникам пристрелить зверей, так как зрелища шли точно по расписанию. Карпофор не хотел допустил гибели ценных медведей. Он спрыгнул в воду, которая доходила ему до колена, и попытался прогнать медведей с помощью своего цепа. Поскольку его движения в воде были затруднены, он не смог уклониться от бросившихся на него животных. Карпофор погиб, как и большинство людей его профессии, от зубов и когтей своих диких подопечных. Римляне так никогда и не поняли, что у них в руках был ключ к новому великому миру — Америке.