Игра в отношения

2

Таинственные пришельцы из другого мира уже порядка месяца, как влились в дикую для них действительность. Но, что можно было заметить не напрягаясь, парочка иномирцев не расстраивались по мелочам, а успешно пытались приспособиться. Эрика уже не единожды встречалась с этим красавчиком, которого почему-то Брайтон любил величать доктором. Но особо они не контактировали. Так… вежливые приветствия, не больше. С его сестрой, Кайли, бывшая наемница наоборот очень даже любила пообщаться. Впрочем, изначально, командир гвардии попросил об этом, намекая, что девушке возможно понадобиться помощь в освоение.

Эрика не стала возражать. Ни как солдат, на службе, ни как друг самого командира. А еще ей очень была симпатична новорожденная дочь иномирянки. Милое создание с небесно-голубыми глазками смотрело на мир и улыбалось своей матери. Девочка и Кайли не были похожи совершенно. Но это особо никого не смущало. Мало ли, кто там мог быть отцом? Учитывая трепетное отношение самого свирепого Брайя к малышке, можно было бы подумать, что он и есть отец. Но по срокам не сходится, это раз. И Эрика была уверена, что ее друг просто не мог вот так взять и проморгать беременность одной из своих женщин. Он бы не позволил родиться своему ребенку не в браке. Да демоны, его задери, он бы упредил само зачатие, но не опростоволосился, подобно сотням иных безответственных мужчин. И тем не менее… он приходил. Так часто, как только мог, сразу же направлялся к Кайли и ее маленькой Кристал. Заботился, как о своих. И это все замечали и шептались, но в лицо никто не спросил. Эрика так же была частой гостьей в покоях Кайли. Помогала освоиться. И в целом… была подругой. Ведь служанки и гувернантки это одно… а подружка каждой леди нужна.

— Так почему «доктор»? — встрепенулась от своих мыслей Эрика, отвлекая Форда от любования природой. Они уже давно, как успели пообедать, и сейчас наслаждаясь прогулкой, медленно брели в сторону замка Рикарди, ведя в поводу лошадь наемницы.

— Не понял, — удивленно вскидываются брови Норинга. Улыбается.

— Ну… Брайтон… он называет вас доктором…

— Ааа… ах, Брайтон, — снова улыбается этот странный иномирец. И глубоко вздыхает, словно пытается надышаться воздухом, каким никогда не дышал.

— Потому, что я действительно доктор, — смотрит так… лукаво, что ли…

— В смысле, лекарь? — переспрашивает Эрика. Губы напряженны. Глаза серьезны. Форд все замечает, но не акцентирует внимание на нервозном состоянии женщины. — Типа… травник там… или лечите магией? — не унималась она, раздражаясь на спокойствие своего собеседника.

— А… зачем вам лекарь? — мужчина смотрит так проницательно. Будто в саму душу заглядывает.

— Мне, — замялась Эрика. Взгляд отвела, — нет, мне нет, не нужен… что вы…

— Эрика, — останавливается вдруг Форд и поворачивается к своей спутнице. Берет решительно за свободную от поводьев ладошку.

— Я все еще могу оторвать вам жизненно важные органы, — несмело выдыхает она угрозу.

— Вы все еще нуждаетесь в помощи, — гораздо смелее боеспособной леди, мягко улыбается Форд. Ладошка в мужской руке подрагивает. Даже пальчики конвульсивно дернулись пару раз. — Расскажите мне, что было в том злосчастном флакончике…?

— Это… не имеет никакого значения.

— А я думаю иначе, — весомо так возвышается над женской фигурой. И дело даже не в том, что он от рождения был высок, хоть до громилы Брайтона не дотягивал наверное целую голову. Дело в том, что Эрика… не смотря на свою агрессию и боеспособность, была хрупкой и мелкой. А под гнетом своей проблемы совсем сникла и кажется еще больше ужалась. Будто ища спасения, желая укрыться ото всех, спрятавшись в самум себя. — Утрата этого флакончика вас повергла буквально в панику и отчаяние.

— Откуда…? — расширились и без того большие глаза Эрики. Их мягкий серо-зеленый туман был наполнен страха.

— Ну, я же доктор, — усмехается Форд. Не зло, нет. Но, понимающе… слишком понимающе. — Рассказывайте, Эрика, — берет под локоток женщину, возобновляя ход. — Я вас внимательно слушаю…

Бывшая наемница еще какое-то время сопротивлялась располагающей к откровениям ауре уже знакомого, но все еще незнакомца. Но доктор Норинг довольно быстро справился с ее слабым сопротивлением. Он и в своем-то мире умел находить общий язык с людьми, мог разговорить даже самого зажатого и закрытого пациента, а тут… когда его эмпатия начала напитываться энергией магического мира… его сенсорные способности обострились и усилились в разы.

— Я плохо сплю, — негромко призналась Эрика, глядя на вечернее солнце. Еще пара часов и начнет темнеть. — Без успокоительного настоя порой не могу уснуть до рассвета. А если усыпаю, то не надолго. Кошмары прошлого вырывают меня обратно в реальность. Так…. Что я боюсь усыпать снова…

— Кошмары прошлого? — мягко и доверительно вклинивается наводящий вопрос Форда в исповедь женщины. — Неудачные отношения? — предполагает он самую на его взгляд очевидную причину.

— Угу… отношения, — хмыкает опечаленно Эрика. — Неудачные. Со здравым смыслом и совестью. Я… с ними не дружила. А теперь вот… страдаю…

Форд непонимающе хлопнул несколько раз глазами, но быстро взял себя в руки отодвигая непрофессиональное поведение куда-то на задворки своего сознание. А потому не подавая вида, что сбит с толку, задает новый наводящий вопрос, подводящий женщину к новым откровениям.

— Я наемница, господин Норинг, убийца, — признается со вздохом Эрика. — Бывшая, хотелось бы мне сказать. Но прошлое… никак не отпускает…

Утро доктора Норинга никак не желало наступать. Гуру психиатрии оказался не сильно готов работать с Эрикой. И хотя по привычке помогать, по долгу службы, так сказать, по зову дара, его тянуло к несчастной женщине, не могущей найти покоя в своих мыслях, чувствовал он себя удушающее, слушая, исповедь убийцы.

И не смотря на свои ощущения, он продолжал слушать, задавать вопросы и располагать к себе и к откровениям свою новую пациентку. Не хотел. Не его профиль. Он больше по жертвам, да по детям-подросткам. Но все равно слушал и искал в ее рассказе то самое, что не дает покоя молодой, но отчаянно несчастной женщине.

— То есть… ты по сути, Брайтон в юбке, — как-то попытался он прощупать сознание Эрики на возможность иронизировать. Но был глубоко разочарован. Никаких сигналов, что ей не чужды человеческие чувства, кроме угрызения совести, а хоть бы и юмор. Но нет. В ответ доктор получил лишь отстраненное замечание:

— Я не ношу юбок, — бесцветным тоном произнесла тогда Эрика, глядя на алеющий уже закат. К тому времени они оба были уже в замке, но пока удалось разговорить ее, Форд решил не прерывать сеанс откровения. А потому они вдвоем отправились гулять по внешней стене. В какой-то момент они не сговариваясь остановились вглядываясь в темнеющую даль, где за черной полосой леса исчезало солнце. — Скорее уж, я просто его более слабая, в виду половой принадлежности, интерпретация.

Форд лишь задумчиво хмыкнул, рассматривая профиль женщины. Ее волосы были собраны в высокую косу, но ветер все равно растрепал не попавшие в укладку пряди и дерзко ими играл, будто желая растормошить несчастную. Вернуть ей желание жить.

— Какая короткая ночь… — совершенно не выспавшись, еле продрал глаза доктор. Оторвать себя от подушек было для него просто смерти подобно. Акклиматизация все еще мучила его, не позволяя нормально влиться в новую жизнь. К постоянному состоянию недосыпа, усталости и беспричинной депрессии теперь еще добавились мысли об Эрике. Непростой женщины с весьма сложным прошлым, которое впрочем он не имел права осуждать и не собирался этого делать. Но тяга помочь замученной душе была сильнее его принципов, сильнее его брезгливости и страхов. И в этом основная заслуга была прогрессирующего дара.

— Или моей прогрессирующей шизофрении, — невесело хмыкнул, отрывая свои помятые телеса от простыней. — Так качественно сойти с ума это ж надо иметь талант… — отчаянно зевая и растирая лицо руками, он направился в ванную, собираясь смыть с себя и усталость и сомнения. Впереди ждал новый день полный новых открытий и откровений для доктора. Ведь не смотря на свое общее состояние разбитости, от работы он увиливать не собирался. И помимо стройки его дома за чертой будущей академии, Форд активно помогал Брайтону с переводом и адаптацией текстов, принесенных из родного мира. А теперь еще и Эрику с ее проблемами взвалил на свою совесть.