39. ПИСЬМО, КОТОРОЕ ШАПЛИ НИКОГДА НИКОМУ НЕ ПОКАЖЕТ

Спустя несколько дней профессор Пфейфер получил письмо от Шапли. Университетский коллега писал, что его пригласили доложить о Великовском на встрече сотрудников Гарварда. Десять дней назад в «Геральд трибюн» была опубликована критическая статья на «Века в хаосе». На следующий день автор статьи, ориенталист и археолог доктор Олбрайт, прислал ему копию. Он также полностью информирован о заседании Американского философского Общества.

«Естественно, комментируя „Века в хаосе“, я прокомментирую также суперобложку и приписываемое вам заявление… Заявление, весьма очевидно, вырвано из контекста.

Мне кажется, что вы могли бы быть любезны представить мне весь контекст, только для того, чтобы не были сделаны неправильные заключения. Мы также были бы очень рады узнать, какова ваша реакция на такое употребление вашего действительного заявления, касающегося „Веков в хаосе“. Я и другие были бы рады узнать, была ли цитата употреблена с вашего разрешения, а если нет, намереваетесь ли вы опротестовать это».

Затем Шапли просил не считать это вмешательством в личную жизнь, или критикой, или вмешательством в свободу профессора Пфейфера. Просто он хотел бы представить своим коллегам истинные факты об этом деле.

«Кстати, д-р Вальтер С. Адамс, бывший куратор обсерватории Маунт Уилсон, написал любезное письмо Великовскому, в котором он уважительно отнесся к „Мирам в столкновениях“, что, к сожалению, широко использовали издатели для улучшения продажи книги».

Первой реакцией старого профессора на письмо Шапли был гнев. Лютый. Требующий выхода.

Ах ты, лиса! Кто-то из гарвардских либералов назвал Шапли львом. Какой к дьяволу лев! Лиса. Мелкая вонючая лиса!

«Вы могли бы быть любезны представить…» Я тебе представлю! А что сказать по поводу Адамса? По поводу употребления его имени? Старый склочник и лгун! Никогда ни один издатель даже не упоминал имени Адамса. Только во время дискуссии со Стюартом Иммануил в весьма сдержанных тонах сослался на него. Ах ты, сукин сын!

Вспышка угасла довольно быстро. Не только тормоза джентльмена, но и просто здравый смысл взяли верх. Собственно говоря, разве ты не ожидал чего-нибудь подобного? Разве ты не предвидишь больших пакостей? Как сказал тогда Иммануил во время их телефонного разговора? «Они бросят камень и в ваше окно». И ты эпикурейски-спокойно ответил: «Пусть бросят».

За десять лет их знакомства и дружбы у Иммануила накопилось достаточное количество его писем с выражением не только одобрения, но даже нескрываемого восторга, хотя ему нелегко согласиться с тем, что теория Великовского верна.

Особенно его хронология. А ведь за десять лет он не обнаружил у него ни единой ошибки. Но дело не в этом. Когда в январе Великовский позвонил ему и спросил, может ли издательство «Даблдей и K°» взять для суперобложки цитаты из его писем, в основном адресованных другим лицам, он согласился немедленно. Великовский несколько раз предупредил, что это может оказаться небезопасным. Именно тогда Иммануил сказал: «Они бросят камень и в ваше окно».

Подонки! Конечно, ему не хочется прекратить преподавание в университете. Сам процесс общения со студентами доставляет ему удовольствие. Он словно молодеет в их присутствии. И, тем не менее, этому Шапли следует преподать урок порядочности.

Пфейфер сел за машинку и отстукал письмо, которое, он был уверен, Шапли никогда никому не покажет.

Загрузка...