Исключительно моя

Глава 11

Яна

Поднимаюсь по ступенькам на второй этаж колледжа. На самом верху замечаю Титова, перед ним стоит девушка со второго курса, кажется, с Графического дизайна.

Меня она не видит, что-то на эмоциях доказывает парню.

— Лика, я ни хр*на тебе не обещал, какие претензии?

— Зачем было рассказывать об этом?

— Я рассказывал? Ты че, думаешь ты большое событие в моей жизни? Подружек нужно правильно выбирать, они твои фотки слили.

Я прохожу мимо, девушка затихает.

— Яна Эдуардовна! — окликает меня Титов.

Останавливаюсь, девушка сбегает по ступенькам вниз, а он подходит ко мне.

— Привет, — понижает голос.

— Привет. Ты почему не паре?

— Вышел, скучно.

— Мне нужно к завучу, — смотрю на часы, — веселить тебя не могу.

Он ухмыляется.

— Ты будешь на концерте в честь Дня рождения колледжа?

— Ты будешь выступать?

— Я что идиот? После концерта будет банкет и танцы. Хочу пригласить любимую преподавательницу на медленный танец.

На губах блуждает игривая улыбка, а в глазах веселятся чертики.

— Я буду на концерте, но в качестве партнерши по танцам присмотри себе кого-то из студенток.

Дверь рядом с нами открывается, оттуда выходит преподаватель по ОБЖ и смеряет Титова недовольным взглядом.

— Здравствуйте, Аркадий Павлович, — говорю я, он здоровается в ответ, и я ухожу по своим делам.

После общения с Ингой Львовной настроение катится вниз. Эта дама даже из мелочи сделает проблему и отчитает за нее, как школьницу.

У меня остается еще время до следующей пары, беру кофе с собой в кабинет и усаживаюсь на подоконник. Моросящий противный дождь навевает уныние, так и хочется укутаться в плед и сидеть с чашкой чая в уютной квартире. Желательно своей, в Питере.

На столе вибрирует мобильный — Надя, соседка. Только вспомнила про Питер, принимаю звонок.

— Яна, привет.

— Привет, Надюш.

— Я с новостями, но они не очень.

— Что случилось? — пульс учащается, и я сажусь на стул.

— Снова Кириенко приходил. Меня дома не было, мама рассказала. Он перерыл твою квартиру вверх дном, снова тебя искал. Отца твоего ударил, мама полицию вызвала, но он успел уйти, пока они приехали.

— Господи! А папа как сейчас? У него же даже телефона нет, и позвонить не могу, — волна жалости к отцу и нехорошего предчувствия захлестывает разом.

— Да нормально, фингал, правда, под глазом. А в квартире, мама говорит, и без того был бардак, а сейчас вообще треш.

Сердце больно сжимается, там все до боли родное, мое.

— Он что-то искал? Или что ему нужно было?

— Ян, я не знаю. Может, и лучше, что меня не было. Маме Костя угрожал на словах, что, если не скажет куда ты подалась, у нее будут проблемы. Я бы не смогла в страхе соврать, ты же знаешь, у меня все на лице написано.

— Даже не знаю, как быть… Приехать не могу, и что с этим делать, не представляю. Понять бы, чего он хочет.

— Яна, не вздумай сюда ехать. Ты бы его видела, это совсем другой Костя, от одного взгляда озноб по коже.

— Ладно, спасибо, Надя. Держи меня в курсе. И маме от меня спасибо передай, что полицию вызвала.

Отключаюсь и не могу прийти в себя. Просто какая-то черная полоса. Что в моей квартире понадобилось Косте? Надеюсь, он больше туда не заявится, там нечего ни брать, ни искать.

Но вечером, в пятницу, когда я собираюсь выходить на концерт, в дверь звонят.

Открываю и обмираю — Кириенко. Поправился, возмужал, а взгляд, на самом деле, колючий и обозленный.

— Ну привет, Яна. Думала не найду?

— Привет. Зачем вообще искал? — меня охватывает беспокойство, он не выглядит доброжелательным, да и тон настораживает.

— Может, я войду?

Отступаю и впускаю его в квартиру. Он проходит в комнату, оглядывается. Останавливаюсь в паре метров, мне некомфортно с ним в закрытом пространстве. Даже не верится, что когда-то я любила этого человека и нам было хорошо вместе.

— Так зачем ты меня искал? И что за беспредел устроил в моей квартире?

— Я пришел забрать свое, Яна.

Он впивается в глаза, коварная улыбка, больше похожая на оскал, пугает и по всему организму, я слышу грохот моего, лихорадочно стучащего, сердца.

— Все, что между нами было, давно прошло, Костя. У меня другая жизнь и…

— Да ты мне и нафиг не нужна! — перебивает он резко. — Бабки мои верни и живи своей другой жизнью.

— Что? Ты о чем?

— Дурой не прикидывайся! — он повышает голос, и тут меня накрывает реальный страх.

— Какие бабки? Я не понимаю тебя.

— Незадолго до того, как меня забрали, я оставил сверток с долларами у тебя в квартире. Думал заберу, когда все разрулю. Но сразу вернуться не получилось. А сейчас мне деньги понадобились, я вернулся, а их нет, — он разводит руками, а я чувствую подкатившую тошноту.

— Какие доллары? Я знать ничего не знаю. Где ты их оставил?

— В туалете, в лючке за унитазом. К трубе привязал.

— И что, их там нет?

— Нету, Яна! Хватит из себя идиотку строить! Там было тридцать косарей зеленью, гони мое бабло!

— Я не брала твои деньги!

— Значит, папаша твой спер или его дружки конченые. Мне нас*ать, спрос с тебя.

— Если ты оставлял деньги на хранение, нужно было предупреждать. Где я возьму такую сумму? И почему теперь должна их отдавать? Я их в глаза не видела.

— Ты ох*ела, Кравцова? Это не мои проблемы, не будет денег, я тебя уничтожу!

Он бросается ко мне, и я со страху кидаюсь бежать, но он настигает, хватает за плечо, разворачивает меня и мою щеку обжигает пощечина. Паника и дикий ужас охватывает мгновенно. Он разъярен, и у меня мелькает мысль, что он меня сейчас здесь убьет и никто не узнает, что со мной произошло. Он хватает меня за барки, нависает и шипит прямо в лицо.

— Если не скажешь, где валюта, на куски порежу.

Господи, как можно за такую сумму идти на криминал? Но, собственно, он и раньше этим занимался. Страх заставляет мозг работать молниеносно.

— Подожди, отпусти меня. Я тебя поняла.

Кириенко разжимает руки, отходит на шаг. В глазах загорается надежда.

— Подожди здесь, пожалуйста, — пытаюсь говорить спокойно.

Он остается на месте. Я делаю два шага до ванной комнаты, захожу и поворачиваю замок изнутри. Меня нещадно трясет, телефон остался в сумке на диване. Я не понимаю, что делать и как выйти из этой ситуации.

Не проходит и минуты, как Костя понимает обман. Он дергает дверь и разражается проклятиями. У меня есть единственный шанс, если соседи услышат шум и обратят внимание на происходящее. Боже, помоги мне!

Еще несколько раз он с силой дергает двери, потом наваливается, пытаясь выбить ее плечом. Спасибо тетке, что не заменила старое деревянное полотно, с громоздким металлическим замком, жаловалась, что денег не хватило, когда делала ремонт.

Дверь не поддается, и он затихает.

— Ты реально думаешь, тебя это спасет? — слышу с той стороны. — Ты с собой забрала бабки? Они здесь?

— Костя, успокойся, прошу. Я не брала твои деньги. И папа, скорее всего, их не брал. Я вспомнила, у нас протечка трубы была. Приходил сантехник, устранял поломку. Теоретически, он мог найти их.

— Ага, и электрик мог, и хахаль твой какой-нибудь. Кравцова, меня не гребет кто их нашел. Отдавать будешь ты!

Понимаю, что мои попытки бесполезны. Сажусь на краешек старой ванны, силясь усмирить свой пульс.

— С*ка! — орет уже где-то из кухни Кириенко.

А потом слышу грохот падающего стола и звон бьющейся посуды. На столе стояла вазочка с сушками, это она разлетелась в дребезги. Следом на пол летит еще что-то, слышу грохот выдвигающихся ящиков, он выкидывает на пол столовые приборы и все, что попадается под руку.

Ищет деньги, понимаю я. У него агония, что не так с этим парнем? Неужели не видно, что таких денег у меня нет? Пожалуйста, услышьте кто-нибудь, вызовите полицию, посылаю мольбы своим соседям. Я их даже толком не знаю, мы здороваемся, когда сталкиваемся в подъезде или во дворе, но пока не успела ни с кем подружится. А на моей площадке вообще одинокая бабулька живет, она точно не помощник.

Около получаса, или мне так кажется, Костя громит мою квартиру, от напряжения во всем теле, меня начинает бить озноб. Когда он поймет, что поиски не увенчались успехом, что тогда?

Дергаюсь, когда он со всей дури лупит в дверь ногой.

— Ты тупая, безмозглая овца! Ты мне все вернешь, поняла? Я вернусь, даю тебе три дня! Если денег не будет, твоего ублюдочного папашу найдут в одном из городских каналов. А твою смазливую мордашку отремонтирует только пластический хирург.

Напоследок он роняет на пол вешалку у входа и, кажется, уходит.

Подхожу к двери, прислушиваюсь, тихо. Боюсь выходить, оседаю под дверью прямо на пол и плачу. Слезы прорываются обильным потоком и переходят в рыдания. Меня бьет отходняк, я захлебываюсь и громко всхлипывая, впадаю в истерику.

Не ощущаю счета времени, слезы заканчиваются, но я все так же сижу, боясь открыть дверь и увидеть Кириенко.

Спустя какое-то время, снова слышу в коридоре шаги, настораживаюсь, прислушиваюсь. Шаги уходят в комнату, а потом подходят ближе, кто-то дергает за ручку двери, сглатываю, ощущая резкий укол в области сердца.

— Яна! Ты здесь? Яна! Открой!

Титов.

Встаю, отпираю дверь и падаю в его объятия, как в спасательный круг.

— С тобой все нормально? Что тут произошло? Кто это был?

По голосу слышу, что возмущен, он крепко прижимает меня к себе, и я снова начинаю плакать.

— Яна, тебе ничего не сделали?

Машу головой, что нет. Когда немного прихожу в себя, он отводит меня на кухню, переворачивает валяющийся стул, садит на него. Набирает воды и заставляет выпить.

Присаживается напротив на корточки.

— Ты можешь объяснить, что тут произошло?

— Как ты тут оказался?

— Ты обещала прийти на концерт. Но тебя все не было. Булат спросил у Леры, она тоже была в недоумении. А когда позвонила несколько раз, а ты не взяла трубку, я подумал, что-то не так.

— Ты никого не видел, когда подъехал?

— Нет. Кто это был?

— Человек из прошлой жизни.

— А имя у этого человека есть?

— Матвей. Ты последний, кого я хочу втягивать в это дело. Можешь отвезти меня к тетке?

— Могу. Но ты мне расскажешь, кто устроил в твоем доме погром и чего он хотел.

— Я не хочу сейчас говорить об этом.

Он вздыхает, поднимает меня за плечи.

— Одевайся, поехали.

Прохожу в комнату, сумки на диване нет, осматриваюсь вокруг — валяется на полу, выпотрошенная до нитки. Телефона нет, кошелька тоже — урод. Там и паспорт был, вспоминаю я, теперь восстанавливать придется. Все вокруг вывернуто, везде хаос. На душе тоже. Накидываю пальто на вечернее платье, закрываю квартиру, и Матвей увозит меня.

— Из-за этого ты сбежала из Питера? — спрашивает он когда глушит машину у дома родственников.

— Нет. Я уехала из-за отца. А это был другой человек.

— Чего он хотел?

— Матвей, это мои проблемы, не лезь.

— Ты, правда, думаешь, что я это так оставлю?

— Матвей, я тебе никто. Ты придумал себе сказку, а это реальная жизнь. Причем у каждого из нас она своя. Не лезь в мою, пожалуйста, в ней не так все просто. Не нужно нарываться на неприятности, я сама со всем разберусь.

— Яна, какого х*ра? Если бы ты могла разобраться, ты бы не дрожала, запершись в ванной, осиновым листом!

— Ты, что ли, Рэмбо? Или ты думаешь это малолеток на остановке гонять? Все, забудь! Спасибо, что подвез.

Выхожу, закрываю дверь и несусь в подъезд. Не хватало еще, чтобы разборки начал устраивать. Он хоть понимает кто такой Кириенко? И вообще, где он был все это время? А может сидел? Я уже ничему не удивлюсь.