История Империи монголов: До и после Чингисхана

В далекие в неведомые страны

к восточному двору сахибкирана

мой государь энрико трастамара

секретное посольство снарядил

и я рюи гонзалес де клавихо

с посольством выезжаю из кадиса

благодарить эмира за победу под

анкарой над турком баязедом в

Дамаске над насир ад-дин фаррухом

над тем фаррухом что пленил весь

нил к моей земле за щелью Гибралтара

мне велено доверие крепить клонить

где надо голову где льстить но заключить

союз и вот с посольством сошел я

с корабля лелея лесть и молвил нам

командущий войском их чагатай командущий

войском готовьтесь вам эмир окажет честь

домчит охрана к стану гурагана быстрей

стрелы ведь вы благая весть ее царю

положено донесть я думал он в багдаде

меч аллаха но нет багдада кончился багдад

все жители багдада стали прахом ни стен

ни улиц памятником страха семь башен

из голов над ним стоят сахиб в степи в

каспийском карабаге там войску объявили

зимний лов среди шатров полощет ветер

флаги и рыцари дерутся для отваги и после

драк едят руками плов там ждет сахибкиран

моих послов и вот меня везут через пустыни

по желтой пустоте меня везут что ни село

дома стоят пустыми что ни арык там

мертвые плывут и всюду эти башни с черепами

слепыми провожают нас глазами там наверху

стервятники живут и звери по ночам гремят

костями сказали он в султании монгольской

у моря под названием гилян там ждет сахибкиран

с охранным войском посольский наш кастильский

караван и вместе с ним даруги и мирассы

азербайджан иран и хорасан в хисаре

то есть крепости мирана ждут нас они у ног

сахибкирана и нас везут по выжженной стране

ток ток копыта скачут наши кони устанут даст

ямчин других коней чтоб мы с коней не падали

не мерли им доски приторочили к спине и

мы лежим на этих досках брюхом когда сидеть

нет сил блуждая духом меж смертию и жизнью

в полусне силком нас кормят и силком поят

смеясь когда еда идет назад над нами черным

роем вьются мухи с гнилых песков доносит

ветер смрад и вот она султания однако к себе

на север отбыл гураган и нет нам передышки

ранней птахой торопит стражу весь в пыли глашатай

вперед вперед ленивый караван наш чагатай

всех обещает на кол и на ходу жует стирая

жир рукой с блестящих щек когда по знаку

нас садят на коней везут куда-то без отдыха

без сна везут куда-то почти что неживых

на тюркский пир всю азию насквозь

проткнув как сыр и в этом сыре утопая

тихо полгода я в седле пытаю лихо сожгло

мне кожу солнце выел пот глаза мои но знаю я

клавихо что наш поход кастилию спасет и жалоб

не имею на подход нас все везут пошло позеленее

недавно города возведены засеяны поля сады

полны плоды сочны обсажены аллеи дворцы

роскошны улицы прямы уш ал и бед балх шапурган анкхея

таких дорог не наблюдал нигде я они чисты прекрасны

и ровны защищены от нищих и злодеев посты на них

расставлены видны войска шатры жаровни табуны

ямская служба нет тебе цены идет к концу мне мнится

одиссея я истощал и воздух мутной пленкой

дрожит у глаз поспать хотя бы час но главный

чагатай гнусавит звонко эмир великий ожидает

вас и голос его режет перепонки

и мы готовы выполнить приказ

въезжаем в кеш возможно наша встреча

здесь состоится славный город кеш дворцы

фонтаны рынок и мечети и саркофаг арабского

предтечи лев в круге солнца бирюза гранат

вода журчит в ней яблоки горят на месте

все одна исчезла вещь властитель вод

земель людей и стад всех бегетерий

местных германдад отбывший накануне

в стольный град и чагатай торопит нас калеча

перед эмиром выслужиться рад пора пора

прибудем через вечер и тянемся мы вслед

светлейших пят едва живые в горле вкус

полыни песок во рту видения дрожат но наконец

в том пекле в той пустыне деревни начались

кайр багдад Дамаск париж султания за ними

сам Самарканд волшебный город сад

о Самарканд с бульваром тополевым дворцы

сверкают синим изразцом такие города бывают

сном мираж зеленый голубой лиловый

узорчатый ажурный кружевной мечети

под прохладною листвой за садом сад за пиром

пир и к слову здесь пьют как черти не хотим

но пьем лишь я не пью мечусь в постели жаркой

в садах брожу с монгольским толмачом

пропитан потом слаб и удручен я жду

переговоров но мирассы ведут к столам

где пахлава и мясо сахиб вас скоро примет

ждем и ждем сады столы танцовщицы подарки

павлины песни мед кумыс цесарки качели

игры пляски казни в парке искусственного

вида водоем шатры цветные фейерверков г

ром фонтаны и в конце концов прием

хвалить хотел я царские законы

они оплот богатства и свобод

но нас в роскошный зал втолкнули к трону

нажав на шеи ткнули лица к лону и на колени

бросили как скот мой государь ваш рыцарь

изможденный попал я в неприличный переплет

великий тамерлан шепнул мой рот великий

боже сердце чуя беды забыл я заготовку для

беседы а славный победитель баязеда старик

усталый с высохшим лицом махнул рукой

дал место за столом ссадив послов китайских

прямо на пол велел сахиб оказывая честь письмо

от вас наедине прочесть он ласково нас принял

но потом все стало ясно мы ни с чем

уйдем халвой лишь обожремся да рахатом

прием тянулся то есть пьняство днями мы

маялись душой и животами кормили и поили

на убой сахибкиран приглядывал за нами

слал нам вино цесарок с пирогами водил

смотреть порядок боевой слонов с раскрашенными

седоками нам обещали грамоты с пайцзами ответ

для короля дары конвой и вдруг без объяснения

домой пошали всех в путь долгий и дряной и даже

провожатых в нем не дали и вот меня везет через

пустыни по снегу ноября народ чужой охраны нет

разбойник все отнимет иисус сладчайший

сжалься надо мной нас обокрали пали наши

кони мы часть обоза бросили едва волочим ноги

ветер рвет и стонет вокруг снега лишь изредка трава

идет в европу нищий караван наш никому не нужный

караван и по утрам умерших мы хороним

где едем где идем мы по пустыне по степи по горам

дорогой смут кеш нишапур семнан бастан

арсинга зинджан уган тебриз миан шахруд

рей хасегур мургаб уш фирузкух дома

пустые пастбища пустые разорены могилы

и святыни следы пожарищ трупы там и тут их

стало больше грабят режут жгут шахрух

алгуасил кара-юсуф то мухи мухи мухи

снежной стаей то мухи мухи мухи черной стаей

и я клавихо точно раб в плену полуослепшим

взглядом провожаю внезапную сгустившуюся

тьму вот мы до моря кажется достали о трапезунд

теперь я отдохну но весть пришла он умер в

Самарканде посольство наше было ни к чему