Избранная пламенем

Глава 50

Гелиодор тихо посапывал на подушке, а я дочитывала «Собрание показаний путешественников за границы земель Игмеральда». Занимательная книга оказалась, и теперь становилось понятнее, с чем мы можем столкнуться на пути в поисках оставшихся кристаллов. На картах, представленных в сборнике, были обозначены места скопления вражески настроенных существ, подчиняющихся власти Орголиуса, а также способы борьбы с ними. Наиболее распространенный метод был связан с огнём. Я тут же подумала о том, как хорошо, что вернулся Июль, ведь он один из братьев обладал огненной магией в полном объеме.

Зачем вспомнила об этом? Ведь так хорошо отвлеклась, и вот, опять думать о них начала. А я, не знаю, что теперь думать. Так и не решила ничего.

Глядя в книгу, но, уже не видя букв, я задумалась над тем, что было бы, если любой из братьев пришёл за мной в мир людей первым. Каждый из них обладает уникальными качествами, по-мужски неземной красотой и очарованием. Если бы это был не Октябрь, а например, Июль или Январь… влюбилась бы я его?

Ну, как его можно не любить? В нём всё любо: тёплые, порой бунтарско-огненные глаза, крепкий и волнующий стан, его походка, сильные руки, а губы… так всё! — шептал мне внутренний голос, пока я пыталась разобраться в себе.

А если бы никто из парней не пришёл, а меня провела бы в этот мир женщина, сразу объяснив все правила, было бы так, как всё сложилось сейчас? Была ли хоть малейшая вероятность, что нас не свяжут невидимые нити?

От этих вопросов в мыслях, у меня закружилась голова. Отложив волшебное стёклышко, что помогало переводить текст, встала из-за стола и вышла на балкон. Глоток свежего воздуха в тишине наступающего утра, сладко разлился по венам, разгоняя усталость.

Глядя на сказочный рассвет волшебного города, не зная истории этого места, можно подумать, что нет никакой войны с Орголиусом. Так тихо и красиво, но обманчиво спокойно. В точности как с любовью. Ждёшь её, красивую и безмятежную, а получаешь коктейль из страстей, слёз и переживаний.

И угораздило же меня так вляпаться. Как теперь смотреть в глаза братьям? Я же не смогу чувствовать себя как прежде в их окружении. А Октябрь… он же постоянно демонстрировал им свой приоритет, то и дело, обнимая и целуя меня при любой возможности. Знал ли он о чувствах братьев или просто подчинялся велению сердца? И как давно они испытывают эти чувства ко мне?

Хотя, какое право я имею обвинять Октября? Ведь сама, буквально выбила его из колеи, в которой он старался держаться. Он пытался не выходить за рамки, но я его заставила своим желанием получить любовь, которой мне так не хватало, о которой так мечтала. Что же я наделала…

— Скажи мне, ответь, прошу… что мне делать? — прошептала я, надеясь услышать голос Всевидящей матери.

Но, в ответ была тишина. Глухо.

Постояв некоторое время в ожидании, я легла на мягкие подушки балконного диванчика и, глядя в сказочное небо, старалась ни о чём не думать. Хотелось слиться с тишиной утренней зари, забыться, раствориться в ней.

И в самый приятный момент расслабленности, мне пришла мысль, сказать братьям, что Вселенная сообщила мне, что их любовь ко мне из-за кристалла влюбленных. Что это он так влияет на всех.

Магия любви заточенных душ в кристалле, заставляет нас повторять ошибки прошлого. Как-то так.

Эта мысль лишила меня сонливости, и я принялась прикидывать в уме варианты объяснения.

Да, это ложь, но во благо. Скажу им, что ни они, ни я не виноваты, что это действие временное, пока не найдём остальные кристаллы, а там… будет видно. Может они к тому времени внушат себе эту мысль настолько сильно, что перестанут испытывать ко мне чувства. И, всё станет как прежде.

Что я несу… какая же чушь. Закрыв руками лицо, глубоко вздохнула. Но, разве у меня есть другие варианты? Это самый гуманный способ, как мне кажется. Но, при этом, остаётся вопрос, как мне быть с Октябрём? Его избранность в их глазах может принести много проблем. Смогу ли я отказаться от любви, ради братского равенства? Пожертвовать своими желаниями во благо их чувств?

Честно признаться, я не готова. Сколько добра я желаю братьям, но не желаю терять любовь Октября. Что же предпринять? Как мне быть?!

Утренние лучи солнца неизбежно приближали нашу встречу, и мне становилось страшно. Я боялась, чтобы не произошло так, как было с Июлем или ещё чего похуже. Сердцем чувствую, что-то случится, если я выберу неверное решение.

— Не печалься, — прозвучал сонный голос Гелиодора, что потянувшись, запрыгнул ко мне на диванчик.

— Я, просто не знаю, что им сказать.

— И не надо, — умываясь лапкой, сказал Гелиодор.

— Но…

— Разве твой выбор не очевиден? Они знают, кому истинно отвечает твоё сердце. И он доказал свою любовь, не признанием, а делом, — кот важно сверкнул изумрудными глазами, добавив: — хотя сам до конца не понимал, и даже не верил, что это истинная любовь. Разве смог бы он тебя спасти от вечного сна, мя-у-у-у? Знаешь ли, чары не обманешь. За ними стоят великие законы, которые никак не обойти, даже если сильно хочется.

— Может, ты и прав, — устало пожала плечами.

— Может?! Хо-хо, мур-р-р! Скажи им честно, я вижу, ты что-то замышляешь. Говори, что придумала и зачем? — прыгнув мне на колени, кот Гелиодор внимательно заглядывал в моё лицо.

— А если они не примут мой ответ? Если они растворятся, подерутся или ещё что хуже?! Что ты мне предлагаешь делать, а? — не выдержав напора, отодвинула его в сторону и встала с диванчика.

— Они большие мальчики, Лина. Не нужно думать и решать за них. Им в любом случае будет сложно, но это их путь. Другой вопрос, какой путь ты выбираешь себе? Хочешь принести себя в жертву во имя равенства, да? Думаешь, что это поможет, м-м-м?

— Я не знаю что думать, Гелиодор, но не хочу навредить им своими решениями.

— Ты себе не навреди. Представь, что у вас на Земле люди бы перестали брать из приютов щенков, только потому, что не могут забрать всех. Ведь по твоей логике, сделать счастливым одного и самой обрести смысл, является нечестным. Лучше лишить шанса всех, тогда будет справедливо, пусть и несчастливо?

— Странный и провокационный пример, — сложив руки на груди, сжимала пальцы до боли.

— Ну, не всем светит Солнце. Разве на него обижаются? Думаешь, оно выбирает, кого обласкать своим теплом, а кого лишить его?

— Нет, конечно. Но, я не Солнце и моя любовь не лучи.

— Ошибаешься. В твоих лучах многие желают погреться, но это не значит, что тебе нужно что-то менять в себе. Лишив всех тепла и света, посеешь мрак. Заперев лучи внутри себя, можно взорваться, зацепив окружающих… и сгореть. Любой перегиб равен катастрофе. Поэтому не пытайся контролировать неподвластное. Так уже случилось однажды, и вот какие последствия! Все хотели любви Феникса, сходили с ума в борьбе за его внимание и к чему это привело? Если бы он не пытался угодить каждому, чтобы не обидеть из-за своей привязанности к Орголиусу, то возможно, сейчас всё было бы иначе. Он, как и ты, желал равенства и принёс себя в жертву. А мир так ничего и не понял, — тяжело вздохнул Гелиодор, после пламенной речи.

— Так, может, правильно будет, если я не буду дарить всю свою любовь Октябрю, чтобы не множить ревность в братском кругу? — скрипя сердцем, спросила я, и встретила разочарование в глазах Гелиодора.

— Это и есть ошибка. Не пытайся подстраиваться под всех, будь собой. В противном случае, страдать будут все. Ревность возникнет, если ты дашь им ложную надежду. Они будут бороться за право быть единственными в твоём сердце. Это приведёт к тому, чего ты так опасаешься, к расколу братства. Попытка всем угодить, загонит тебя в ловушку, дорогая. Поэтому, не ломай голову, и сходи к своему брюнету, что сердечно страдает во-о-он под тем деревом, — прищурив один глаз, сказал Гелиодор, глядя куда-то вдаль.

Сердце в груди заколотилось. Его слова зацепили за живое. Он прав. Я не могу лгать. Я хочу быть с Октябрём. Мне искренне жаль, что так получилось с братьями, но при виде моего брюнета, что сидит в одиночестве, мне нестерпимо захотелось бежать вниз по лестнице и скорее оказаться в его объятьях. Уткнуться в родную грудь, целовать любимые губы, шептать о переживаниях и чувствовать его тепло.

— Твои глаза без слов подтверждают факты. Иди же, не теряй времени, — подтолкнул меня Гелиодор.

Я выбежала из комнаты, преодолев несколько пролётов ступенек, не помня себя, как оказалась в саду, позади Октября. Сердце выпрыгивало из груди, отдаваясь грохотом в ушах, но это было такое счастье, от предвкушения желанного момента.

Он сидел и смотрел куда-то вверх, опершись спиной об дерево. Облизывая пересохшие губы, я пыталась усмирить водопад фраз, что низвергался в мыслях. Переминаясь с ноги на ногу, почувствовала, что не хватает воздуха в груди, чтобы окликнуть его, или просто подойти, зажмурилась, пытаясь усмирить своё волнение.

— Лина? — раздался любимый голос, разливаясь теплом по венам.

— Обними меня, — прошептала я, не открывая глаз, дрожа всем телом от предвкушения желанного момента.

Несколько мгновений и меня окутало бархатным теплом, в котором хотелось раствориться без остатка. Внутри всё радостно пульсировало, празднуя исполнение желания. Вдыхая любимый аромат, обвила руками его торс, слушая стук сердца, что стремительно набирал обороты.

— Что ты решила? — с тревогой тихо спросил он, ласково гладя меня по волосам.

— А как ты думаешь? — подняв голову, посмотрела в его глаза.

Он нежно погладил мою щёку. Во взгляде читалась тревога, любовь, смирение и противоречие. В нём бурлили запертые эмоции, что отражались в глазах ожиданием.

— Я покажу тебе, — прошептала я, — закрой глаза.

И он сделал так, как я просила.

Нежно убрав шоколадную прядь волос со лба, обняла его за шею. Первый поцелуй я оставила на правой щеке, намерено избегая губ в паре миллиметров, наблюдая за его реакцией. Его тело вспыхнуло жаром, и сердце ощутимо сделало громкий кульбит в груди. Плавно перешла к левой щеке, и оставила второй нежный поцелуй, сама сгорая в трепетном моменте выбора. Руки дрожали, но я немного отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо, впитать в себя образ, что навеки печатью ляжет на моём сердце. Мгновение, и наши взгляды встретились, заволакивая пространство вокруг, словно над нами сыпется золотая пыльца, затмевая всё небесной музыкой.

— Я выбираю тебя, — сказала я, чувствуя благодать на душе и его теплый поцелуй, что коснулся губ как в первый раз.

Распахнув глаза, полные счастья, вздрогнула от ужаса. За его спиной стояла тёмная фигура.

— Октябрь, берегись! — не помня себя, крикнула я, но уже было поздно.

Его лицо исказилось от боли. Мой счастливый мир с немыслимым, кошмарным грохотом разорвало на куски.

Орголиус, пронзив рукой Октября, держал в руках его сердце.

— Любящее сердце. Это мой тебе подарок! Держи! — воскликнул он с насмешкой, приблизившись ко мне вплотную.

От накатившего ужаса, я помню только, как яркая вспышка ослепила мои глаза и жар ярости, клокотавший в сознании, вырвался световым потоком из меня. А затем раздался тонкий, оглушающий звон… прошла всего пара мгновений, а казалось целая вечность.

— Лина! Что случилось?! — орал Гелиодор.

К его голосу присоединились голоса братьев, пока я пыталась нащупать опору, ослеплённая неожиданной вспышкой и трагедией. Не могла дышать, голос куда-то пропал. Тело горело ледяным огнём.

— Октябрь… — сквозь сдавленное горло, еле шептала я, как слепой котёнок.

Кто-то подхватил меня, и куда-то понёс, но я в эмоциях вырвалась из рук, едва слышным голосом требуя вернуть на место.

— Октябрь! — крикнула я, оглядываясь по сторонам в истерике, в попытке разглядеть хоть что-то, как вдруг меня обняли знакомые руки.

— Я здесь, — сквозь крик и шум, чётко и ясно раздался голос Октября, что я чуть не умерла от счастья слышать его.

— Что это было?! — крепче обнимая его, ощупала грудь, чтобы убедиться, что его сердце… на месте.

— Это злая шутка Орголиуса. Он пришёл и нам нужно спрятать тебя. Ты спугнула его, но он вернётся, — послышался голос Гелиодора.

— Любимая, не плач. Я живой. Он не может убить меня, — утешал меня Октябрь, обнимая и целуя.

— Правда? Тогда что это было? — наконец начав различать очертания его лица и обстановки, вопрошала я с надеждой.

— Ему не справиться с нами. Мы Древние Сути, созданные из вселенского огня. Всё что он может, так это наслать кошмарный мираж, изменить материю, но на большее в отношении нас, ему не хватит сил. А вот тебя мы должны спрятать немедленно! — подхватив меня на руки, Октябрь быстро шёл к дворцу.

— Он лжёт тебе, светоч! Хочешь увидеть мою истинную силу? — внезапно раздался над нами угрожающий голос.

— Бей тёмного! — крикнул Июль, и все братья начали атаковать Орголиуса, что навис над нами в воздухе. Огромная, тёмная фигура в развевающемся плаще, затмевала окружающее пространство тьмой и пеплом.

Они использовали магию на полную мощность, как никогда раньше. Поляну озаряли вспышки огня и молний, в небо стремительно плелись живые кнуты, что оплетали злодея, ледяные стрелы пронзали его темную фигуру, но этого было недостаточно. Я призывала Всевидящую матерь, силу кристалла, чтобы выжечь противника с Игмеральдских земель, но ничего не работало. Я опустошена. Кристалл молчал, Вселенная не отвечала.

Вспомнив о подарке Исгерфера, достала руны и, прошептав его имя, бросила их о землю. Тут же явился Огненный голем, нападая на Орголиуса. Он нещадно жёг его, и в какое-то мгновение, противник ослаб. Братья не снижали боевой магии, желая добить врага, как вдруг произошло странное.

Орголиус упал на землю, и превратился в большой чёрный и гладкий камень. Голем ещё несколько мгновений продолжал бить его, а затем остановился в ожидании.

— Воля исполнена! Враг поражён! — молвил он и, растворившись в воздухе, вновь превратился в руны, что волшебным образом вернулись мне в руки.

— Мы победили? — спросила братьев, что не спускали взгляда с камня.

— Не знаю, — ответил Апрель.

— Что-то здесь не так, — сказал Январь.

— А как должно быть? Гелиодор, ты знаешь? — спросил Июль.

— Думаю, это не конец, — ответил тот.

— Что нам делать дальше? — спросил Сентябрь.

— Бить до истления! — крикнул Август и шарахнул чёрный камень сгустком золотых молний, а за ним и все братья продолжили атаку.

Камень начал накаляться, всасывая в себя магию братьев. Ещё чуть-чуть и он взорвется. Звон стоял оглушительный, вспышки ослепляли. Послышался треск, на камне возникли расколы, но что-то пошло не так. Магия братьев-месяцев, обернулась против них. Камень буквально выплюнул магию обратно искаженным сгустком, при этом, не отпуская связи с ними. Месяцы оказались в ловушке, привязанные магическими нитями. Все они рухнули на землю, корчась от боли. Я схватила Гелиодора на руки, и прижала к груди.

Раскалённый камень начал трескаться и собираться в высокую фигуру, от которой словно цепи исходила магия стихий братьев. Приняв окончательный облик, Орголиус громко расхохотался, указав на меня острым когтем.

— Иди сюда, светоч! А не то им грозит мучительная смерть. Или ты не веришь? Думаешь, что они бессмертны? Он солгал тебе! — разрывая пространство своим голосом, сказал Орголиус.

— Не слушай его! — крикнул Октябрь, и тёмный повернул жестом руки магическую цепь, что сдавила горло любимого.

— Могу доказать! В этот раз, его сердце будет в твоих руках, — продолжая мучить Октября, вкрадчиво произнёс Орголиус.

Сердце рухнуло в пятки. Мой страх за жизни братьев раскатом грома пролетел в сознании. На призыв помощи Вселенной и кристалла, был глухой звук. Неужели бросили нас на произвол судьбы?! Почему не откликаются в такой критический момент?!

— Иди ко мне! — потребовал он, продолжая демонстрировать силу, выворачивая боль братьев наизнанку.

— Хватит! Прекрати их мучить!

— Я убью их, если ты не подчинишься мне, — ледяным рокотом раздался голос Орголиуса.

— Лина… — прижав уши, прошептал Гелиодор.

— Отпусти их, я иду к тебе! — смело шагнув вперёд, крикнула я.

— Что ты делаешь? — в ужасе прошептал Гелиодор.

— Всё будет хорошо, — ответила я, положив руку на грудь, сделала второй шаг.

Орголиус ослабил цепи. Глаза его вспыхнули изумрудным огнём под глубоким капюшоном, что скрывал облик.

— Не играй со мной! — прорычал он.

— Я иду. Отпусти их! Или ты боишься? — с вызовом крикнула я.

Мои слова сработали, что Орголиус резко отшвырнул от себя братьев-месяцев в стороны.

— Теперь ты моя! — воскликнул он, вытянув руку вперёд, в ожидании, когда я была в паре шагов от него.

— В твоих мечтах, тёмный! — воскликнула я, раздавив зёрнышко, подаренное Весной на случай безысходности.

Время пришло. Пространство озарилось яркой вспышкой, и я увидела огромный облик Весны, что словно ангел, крыльями укрывает нас, загребая в светоносный портал.

Мы спасены.

Свет, тепло и защита накрыли нас, отделяя от чёрной материи Орголиуса. Я крепко держала кота, боясь потерять. Братья в полубессознательном состоянии плыли в потоках света, подхваченные невидимыми заботливыми руками Весны.

— Не-е-ет! Иди сюда! — раздался грохочущий крик Орголиуса и, обернувшись, я увидела, как его когтистая рука, обжигаясь и тлея, стремительно тянется сквозь этот свет ко мне. — На этот раз не уйдёшь!

Резкий рывок назад и светоносный портал захлопнулся. Оставив меня в объятьях тёмного, чья довольная улыбка сверкнула из-под капюшона.

Сердце ушло в пятки. Замёрзло. Я не могла ни двигаться, ни говорить.

Гелиодор в моих руках вывернулся и бросился на него с диким рёвом, царапая когтями, стараясь рвать изо всех сил врага, но… тут же был окутан тёмной материей. Связан полностью.

— Вот и всё, — сказал Орголиус, и, сверкнув зелёными глазами, щёлкнул пальцами.

Конец первой книги

Больше книг на сайте — Knigoed.net