Избранные работы

Служение примирения

"Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевал чрез нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом" (2 Кор. 5,18-21).

Пятая глава второго послания к Коринфянам является чрезвычайно веским разделом писания. Её заключительные строки содержат сжатое изложение последующих страниц, но прежде мы желаем привлечь внимание читателя к некоторым чрезвычайно интересным и важным вопросам в рамках этой главы.

И прежде всего, давайте на мгновение остановимся на начальной фразе главы: "Знаем". Это язык христианской убеждённости. Не говорится "мы надеемся", тем более не говорится "мы боимся" или "мы сомневаемся". Нет, подобные слова не выражали бы той неомраченной убеждённости и спокойной уверенности, правом на которые имеет последнее чадо Бога. И все же, увы, как мало даже детей Бога наслаждаются этой благословенной убеждённостью, этой спокойной уверенностью! Многие считают верхом самонадеянности сказать: "Знаем". По-видимому, они полагают, что сомнения и страхи свидетельствуют о надлежащем состоянии души; они думают, что никто не может быть уверен и что самое большее, чего мы можем ожидать, - это лелеять смутную надежду достичь после смерти небес.

Итак, если допустить, что мы сами полагаем основание этой уверенности, тогда и в самом деле было бы безумием думать, что мы в чем-то уверены, тогда наши надежды, наверняка, оказались бы весьма смутными. Но, слава Богу, это не так. Мы не имеем никакого отношения к основанию нашей уверенности, оно всецело находится вне нас, его должно искать целиком и полностью в Слове Бога. Это делает все благословенно простым. Это ставит весь вопрос в зависимость от истины Слова Бога. Почему я уверен? Потому что Слово Бога - истинно. Тень сомнения или недоверия с моей стороны свидетельствовали бы о недостатке авторитета или безопасности в Слове Бога. Все действительно приходит к этому: уверенность христианина покоится на верности Бога. Прежде чем ты сможешь поколебать первое, ты должен поколебать последнее.

Мы можем понять это простое правило через наши взаимоотношения друг с другом. Если мой ближний что-то мне заявляет, а я выражаю хотя бы малейшее сомнение или недоверие или испытываю их в душе, даже не выражая внешне, то я ставлю под сомнение его верность или правдивость. Если мой ближний - надёжный, сведущий авторитет, то не моё дело подвергать его слова сомнению. Моя уверенность связана с его надёжностью. Если это сведущий авторитет, то я могу совершенно положиться на него в том, о чем он говорит. Итак, мы все знаем, что значит получить безусловное свидетельство человека и спокойно положиться на него. Речь идёт не о чувстве, но о восприятии без единого вопроса ясного заявления и о доверии авторитету сведущего свидетеля. Как мы читаем в Первом Послании Иоанна: "Если мы принимаем свидетельство человеческое, свидетельство Божие больше..." Также и Господь сказал Своим современникам: "Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?" (Иоан. 8). Он указывает на истинность Своих слов, как на причину того, почему или на основании чего Он ожидает доверия.

Это, читатель-христианин, весьма веский принцип, требующий особого внимания со стороны всех ревностных искателей истины, а также со стороны всех, кто имеет дело с таковыми. Весьма распространена склонность искать основание уверенности внутри - воздвигать её на определённых чувствах, переживаниях и ощущениях, в прошлом ли или в настоящем, оглядываться на те психические процессы, через которые мы прошли, или полагаться на впечатления или убеждения нашего собственного рассудка, ища во всем этом основание для нашей уверенности, залог нашей веры. Это бесполезно. Невозможно таким способом обрести спокойствие и умиротворённость. Чувства, какими бы искренними и подлинными они ни были, меняются и проходят. Ощущения, какими бы достоверными они ни были, могут оказаться ущербными, впечатления и убеждения - совершенно ложными. Потому ничто из этого не может образовать прочное основание христианской уверенности. Эту последнюю должно искать и можно найти лишь в Слове Бога. Ни в чувствах, ни в ощущениях, ни во впечатлениях или убеждениях, ни в рассуждениях, ни в человеческих преданиях или учениях, но исключительно в неизменном вечном Слове живого Бога. Это Слово, которое вовеки утверждено на небесах и которое возвеличил Бог в соответствии со всем постоянством Его имени, - только это Слово может дать умиротворённость уму и постоянство душе.

Правда, мы можем должным образом понять Слово Бога и крепко его держаться лишь через благодатное действие Духа Святого, но тем не менее это Его Слово, и только это Слово образует основание христианской уверенности и является истинным авторитетом для христианина во всех сферах его практической жизни и поведении. Мы можем довериться лишь ему. Мы можем принять Слово Бога за вседостаточное основание нашей личной уверенности и сказать: "Мы знаем". Ни в коем случае не годится опираться на авторитет человека. Тысячи людей Божиих были вынуждены ощутить горечь от того, что они полагались на заповеди и учения человека. Несомненно, это рано или поздно должно было кончиться разочарованием и смятением. Здание, воздвигнутое на песке человеческого авторитета, рано или поздно должно рухнуть, в то время как здание, заложенное на скале вечной истины Бога, будет стоять вечно. Слово Бога придаёт свою собственную прочность опирающейся на него душе. "Посему так говорит Господь Бог: вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, - камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утверждённый: верующий в него не постыдится" (Ис. 28,16).

Каково основание, такова и зиждущаяся на нем вера. Вот почему так важно побуждать души основываться лишь на драгоценном Слове Бога. Посмотрите на беспокойство Павла в отношении этого вопроса. Послушайте, что он говорит коринфянам, которые оказались в опасности совращения человеческим руководством и авторитетом.

"И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово моё и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией" (1 Кор. 2,1-5).

Вот великий образец для всех проповедников и учителей. Павел провозгласил не что иное, как "свидетельство Божие" - не больше и не меньше. Более того, он дал это свидетельство таким образом, чтобы соединить души слушателей непосредственно с живым Богом. Павел не хотел, чтобы коринфяне опирались на него, нет, он был "в трепете", как бы они не соблазнились поступить так. Он нанёс бы им тяжёлый ущерб, если бы в какой-то мере встал между их душами и истинным источником всякой силы - истинным основанием уверенности и мира. Если бы он побудил их опираться на него, он лишил бы их Бога, и это в самом деле был бы ущерб. Потому неудивительно, что он был "в страхе и в великом трепете". Очевидно, они были весьма склонны полагаться на человеческих вождей и следовать за ними, и, таким образом, терять основательность личного общения с живым Богом и веры в Него. Отсюда ревностная забота апостола о том, чтобы сосредоточиться на свидетельстве Бога и дать им только то, что он получил от Господа (см. 1 Кор. 11,23; 15,3), чтобы чистая вода, проходя от своего источника в Боге к душам коринфян, не замутилась, чтобы он ни в малейшей степени не запятнал драгоценную истину Бога своими собственными мыслями.

Мы видим то же самое в первом послании к Фессалоникийцам. "Посему и мы, - говорит верный слуга Христов, - непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, - каково оно есть по истине, - которое и действует в вас, верующих" (глава 2,13). Если бы он искал своего, он был бы рад приобрести влияние над фессалоникийцами, привязав их к себе и побудив их довериться ему. Но нет, он радуется, видя их в живых отношениях, в непосредственной и осознанной связи с Самим Богом. Таков всегда результат истинного служения, и такова всегда цель истинного слуги. Если душа не связана живой связью с Богом, то ещё не сделано абсолютно ничего. Если речь идёт лишь о следовании за людьми, восприятии того, что они говорят лишь потому, что они это говорят, приверженности определённым проповедникам или учителям из-за их стиля или манеры или потому, что они кажутся чрезвычайно набожными, отрешёнными от мира или очень преданными, - все это кончится ничем. Эти человеческие связи скоро разорвутся. Вера, хоть в какой-то степени опирающаяся на мудрость человека, окажется пустой и ничтожной. Ничто не окажется нетленным, ничто не сохранится, кроме веры, основывающейся на свидетельстве и силе единственно истинного Бога.

Читатель-христианин, мы настоятельно привлекаем твоё внимание к этому вопросу. Мы действительно ощущаем его важность в настоящий момент. Враг усердно пытается отвратить души от Бога, от Христа, от Святого Писания. Он стремится заставить их основываться на чем-то, чему недостаёт истины. Ему не важно, на чем именно, если, конечно, это не Христос. Это может быть рассудок, традиции, религиозность, священничество от человека, набожность по плоти, святость во плоти, сектантство, морализаторство, добрые дела, человеческое влияние, покровительство, благотворительность - все, что лишено Христа, лишено Слова Бога, лишено живой, личной, непосредственной веры в Самого живого Бога.

Итак, мы горячо желаем запечатлеть в сердце читателя необходимость совершенной чистоты того основания, на котором он в данный момент стоит. Мы хотим, чтобы он смог сказать перед лицом всех, кто его окружает: "Я знаю". И не менее того. Недостаточно будет сказать: "Я надеюсь". Нет, должна быть убеждённость. Нужно быть в состоянии сказать: "Знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный вечный".

Это язык веры, язык христианина. Все безмятежно, ясно и надёжно, потому что все принадлежит Богу. По отношению к "земному дому" могут быть всякие "если": он может разрушиться, может быть стёрт в пыль. Все, что принадлежит этому миру, неизбежно несёт на себе печать смерти; он изменяется и проходит, но Слово Господне пребывает вовеки, и вера, охватывающая это Слово и основывающаяся на Нем, приобщается к Его нетленности. Она позволяет человеку сказать: "Знаю, что имею". Ничто, кроме веры, не может этого сказать. Рассудок мог бы только заявить: "Я сомневаюсь", суеверие: "Я боюсь", и только вера может сказать: "Я знаю, и я уверена".

Однажды учитель-язычник сказал умирающей женщине, которую он опутал своими неверными понятиями: "Держись, Мария". Каков же был её ответ?" "Я не могу держаться, так как вы никогда не давали мне того, за что можно было бы держаться". Убийственный упрёк! Он научил несчастную женщину сомневаться, но он не научил её верить, и тогда, когда плоть и сердце не выдержали, когда земной мир стал отделяться и страшные образы вечности столпились перед её духовным взором, её неверие предало её; его злосчастная паутина не смогла предоставить ей ни убежища, ни укрытия перед лицом смерти и суда. Как это отличается от состояния верующего - того, кто во всей простоте сердца и смиренности рассудка занимает своё положение на прочной скале Святого Писания! Такой человек может спокойно сказать:

"Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его" (2 Тим. 4,6-8).

Более чем вероятно, что некоторые найдут трудным примирить спокойную уверенность, выраженную в первом стихе нашей главы со стенаниями в стихе 2. Но это затруднение исчезнет в тот самый момент, когда мы сможем увидеть истинную причину воздыханий.

"Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью" (2 Кор. 5,2-4).

Здесь мы видим, что сама уверенность в том, что мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный, заставляет нас воздыхать о нем. Апостол не воздыхает в сомнении или неуверенности. Он не воздыхает под тяжестью вины или страха. Тем более он не воздыхает потому, что он не мог удовлетворить похоти плоти или ума, или потому, что он не мог окружить себя преходящими мирскими благами. Нет, он жаждал небесного здания - божественного, подлинного, вечного. Он ощущал тяжёлое бремя жалкой, рассыпающейся скинии, она была для него страшным препятствием. Это было единственной связью с окружающим миром, и как таковая она была серьёзной помехой, от которой он хотел избавиться.

Но абсолютно ясно, что апостол не стал бы и не смог бы воздыхать о доме небесном, если бы в его уме оставался хотя бы один вопрос в отношении его. Люди никогда не стремятся избавиться от земной плоти, если они не уверены в приобретении лучшего; они с жадностью хватаются за имеющуюся жизнь и дрожат при мысли о будущем, которое для них темно и неопределённо. Они воздыхают при мысли об оставлении тела; апостол же воздыхает, пребывая в нем.

Это все меняет. Писание никогда не рассматривает что-либо подобное христианину, воздыхающему под грехом, виной, сомнением или страхом, или жаждущему богатств, почестей и наслаждений этого суетного, поражённого грехом мира. Увы, увы, многие воздыхают из-за незнания их истинного положения в воскресшем Христе и своего надлежащего удела на небесах! Но не таково основание или характер воздыхания в рассматриваемом нами отрывке; Павел отчётливо видит своё жилище на небесах, а с другой стороны, он желает оставить тяжёлую и бренную хижину и войти в небесное жилище.

Следовательно, между "мы знаем" и "мы воздыхаем", существует полное согласие. Если мы не знаем наверняка, что мы имеем жилище Бога, то мы, наверняка, будем держаться нашего земного дома как можно дольше. Мы постоянно это видим. Люди цепляются за жизнь. Они испытывают все способы, чтобы удержать тело и душу вместе. У них нет никакой уверенности в отношении небес. Они не могут сказать: "мы знаем", что "имеем" что-либо там. С другой стороны, они крайне боятся будущего, которое в их представлении закутано в тучи и кромешную тьму. Они никогда не предавали себя в спокойной уверенности Богу и Его слову; они никогда не чувствовали умиротворяющую силу Его Любви. Они рассматривали Его как гневного Судию, вместо того, чтобы увидеть в Нем Друга грешников, справедливого Бога и Спасителя, праведного Оправдателя. Потому неудивительно, если они с ужасом отшатываются от мысли о встрече с Ним.

Но совсем иное дело, когда человек знает Бога как своего Отца, своего Спасителя, своего лучшего Друга, когда он знает, что Иисус умер, чтобы спасти его от грехов и от всех их последствий. Такой человек может сказать: "Я знаю". Это дыхание простой веры, и оно находится в совершенной гармонии с воздыханиями духа, который смотрит из своей клетки и жаждет улететь. Верующий находит, что его тело греха и смерти - тяжёлая ноша, и стремится освободиться от этого бремени и облечься в тело, пригодное для его нового и вечного состояния, - в тело нового создания, совершенно свободное от всякого следа бренности. Это невозможно до утра воскресения, до того долгожданного и славного момента, когда мёртвые во Христе восстанут, а живущие святые в один миг преобразятся; когда смерть будет поглощена в победе над ней, а бренность будет побеждена жизнью.

Мы воздыхаем не о том, что будем лишены тела, но о том, что будем облечены. Состояние бесплотности не является целью, хотя мы знаем, что находиться вне тела - значит быть с Господом, а уйти и быть с Христом гораздо лучше. Господь Иисус ожидает этого славного поглощения, мы ждём его в единых чувствах с Ним. Между тем, "вся тварь совокупно стенает и мучится доныне".

"И не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении" (Рим. 8,23-25).

Таким образом, любезный читатель, мы видим перед собой чрезвычайно чёткий ответ на вопрос: "Почему воздыхает верующий?" Он воздыхает, будучи обременён. Он воздыхает от сострадания с воздыхающим творением, с которым он связан посредством тела, греха и смерти, тела унижения. Изо дня в день он видит вокруг себя печальные плоды греха. Он не может пройти по улицам наших городов без того, чтобы его взор не встретил тысячи доказательств жалкого состояния человека. В одном конце он слышит стенания скорби, в другом - вопли горя. Он видит угнетение, насилие, разврат, бессердечное злодейство и его жертвы. Он видит тернии и шипы. Он отмечает различные возмущающие силы, действующие в физическом, нравственном и политическом бытии мира. Он замечает вокруг себя всевозможные болезни и несчастья. Вопли бедняка и нищего, вдовы и сироты ранят его слух и его сердце; и что он может сделать, кроме как излить из самых глубин души вздох сострадания, страстно желая наступления того блаженного момента, когда "и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих". Для истинного христианина невозможно пройти через мир, подобный этому, без воздыхания. Взгляните на Самого блаженного Христа. Разве Он не воздыхал? Поистине, это так. Посмотрите, как Он приблизился ко гробу Лазаря в сопровождении двух рыдающих сестёр.

"Иисус, когда увидел её плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился" (Иоан. 11,33-35).

Откуда эти слезы и стенания? Разве Он приблизился ко гробу Своего друга не как Князь жизни, оживляющий мёртвых, Победитель смерти, Попиратель гроба? Почему же тогда Он скорбел? Он скорбел из сострадания к предметам Его любви и ко всему вокруг Него. Его слезы и вздохи исходили из самых глубин совершенного человеческого сердца, которое чувствовало, соответственно Богу, истинное состояние человеческой семьи и семьи Израиля в особенности. Он созерцал вокруг Себя различные плоды греха. Он сочувствовал человеку, Он сочувствовал Израилю. Он страдал во всех их страданиях. Он был Мужем скорбей и познал горе. Он никогда не исцелял человека, не принимая на Себя всей тяжести его несчастья. Он легко мог бы отмести смерть, болезнь и скорбь; но нет, Он сострадал всему как человек, обладая бесконечным совершенством Его божественной природы. Он нёс все это во всей подлинности в Своём духе пред лицом Бога. Он мог быть совершенно свободным от горя человеческого, но Он по Своей благодати вникал в это чрезвычайно тщательно, с тем чтобы испытать, ощутить и познать все это на Себе.

Все это полностью выражено в 8-ой главе Евангелия от Матфея, где мы читаем следующие слова:

"Когда же настал вечер, к Нему привели многих бесноватых, и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных, да сбудется реченное чрез пророка Исаию, который говорит: "Он взял на Себя наши немощи и понёс болезни" (стихи 16-17).

Мы имеем весьма слабое представление о том, что чувствовало сердце Иисуса, когда Он проходил по этому скорбящему греховному миру, и мы слишком склонны недооценивать глубину Его страданий, сводя их лишь к тому, что Он претерпел на кресте, предполагая, что, поскольку Он Бог над всеми, благословенный вовеки, Он не чувствовал того, что могло бы почувствовать человеческое сердце. Это прискорбное заблуждение и невыразимая ущербность. Господь Иисус, как Вождь нашего спасения, сделался совершенным через страдания. Посмотрите в Евр. 2, где вдохновенный писатель проводит тщательное различие между "претерпением смерти" и "страданиями" Вождя нашего спасения. Чтобы спасти грешников от гнева, Он "вкусил смерть за всех", и по совершении этого мы видим Его "увенчанным славою и честью". Но чтобы "привести многих сынов в славу", Он должен был стать совершенным через страдания. И ныне все истинные верующие обладают неоспоримым правом знать, что одесную величия на небесах находится Тот, Кто, будучи в этом мире греха и горя, испытал все виды страданий и испил из каждой чаши скорби, какую только может познать человеческое сердце. Он мог сказать: "Поношение сокрушило сердце моё, и я изнемог, ждал сострадания, но нет его, - утешителей, но не нахожу" (Пс. 69,20). "Ты послал на меня многие и лютые беды, но и опять оживлял меня и из бездн земли опять выводил меня" (Пс. 71,20).

Как все это трогательно! Но мы не можем развивать здесь эту тему. Мы коснулись её лишь в связи с вопросом: "Почему скорбит верующий?" Мы убеждены, что верующий ясно увидит истинный ответ на этот вопрос и что для его рассудка будет совершенно очевидно, что скорбь христианина происходит из той божественной природы, которой он обладает и на которую потому ни при каких условиях не могут повлиять, с одной стороны, сомнения или страхи, а с другой - эгоистичные желания или ненасытные страсти природы. Напротив, сам факт его обладания вечной жизнью через веру во Христа и благословенная уверенность в нерукотворном доме, вечной обители в небесах, побуждает его стремиться к тому благословенному нетленному дому и к скорби из-за его связи со скорбящим созданием, а также из-за сострадания к ним.

Если потребуются дальнейшие доказательства по этому глубоко интересному вопросу, то мы видим их в стихах 5 и 6 нашей главы (2 Кор. 5), где апостол продолжает: "На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа. Итак мы всегда благодушествуем;" (не сомневаемся и не боимся) "и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, - ибо мы ходим верою, а не видением, - то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа" (стихи 5-8).

Здесь мы видим утверждение двух великих основополагающих истин, а именно: первая - верующий является творением Бога, и вторая - Бог дал ему залог Духа Святого. Это чрезвычайно чудесные, чрезвычайно славные факты! Факты, требующие внимания читателя. Всякий, кто искренне и сердечно верит в Господа Иисуса Христа, является творением Бога. Бог создал его заново во Христе Иисусе. Поэтому ясно, что не может быть никакого основания для сомнения в его принятии Богом, поскольку Бог никогда не подвергает сомнению Своё собственное дело. Несомненно Он будет поступать так в Его новом творении не в меньшей степени, чем в старом. Когда Бог взирает на Своё создание в начале книги Бытие, то делает это не для того, чтобы осудить его или подвергнуть сомнению, но для того, чтобы провозгласить, что оно хорошо, и выразить Свою удовлетворённость им. Так и теперь, когда Бог взирает на самого слабого из верующих, Он видит в нем Своё собственное творение, и, наверняка, Он не собирается теперь или впоследствии подвергнуть сомнению Своё собственное дело. Бог - скала, Его дело - совершенно, а верующий - это дело Бога; и поскольку он является таковым, то Бог запечатлел его Духом Святым.

Та же самая истина утверждается во 2-ой главе Послания к Ефесянам, где мы читаем: "Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнить".

Мы можем с уверенностью сказать, что это является вопросом чрезвычайной важности. Он требует серьёзного внимания читателя, желающего совершенно утвердиться в истине Бога, чем действительно является христианин и христианство. Это не падший, погибший, виновный грешник, стремящийся сделать себя чем-то пригодным для Бога. Как раз наоборот. Это Бог в щедрости Его благодати на основании искупительной смерти Христа подбирает жалкое, мёртвое, ничтожное, осуждённое существо - виновного, заслуживающего ад грешника - и создаёт его заново во Христе Иисусе. Как бы то ни было, Бог начинает de novo - вновь, как мы можем сказать, - созидать человека во Христе, чтобы поставить его на новую ступень, теперь уже не как невинное существо по своему творению, но как оправданное в воскресшем Христе. Это не прежнее состояние человека, улучшенное человеческими усилиями, какими бы они ни были, но это новое творение Бога в воскресшем, вознёсшемся и прославленном Христе. Это не собственные одежды человека, скроенные по любой форме или залатанные на любой манер, но это новые одеяния Бога, явленные в лице Христа, Который в бесконечной благодати сошёл в прах смерти и претерпел ради человека суд за грех, праведный гнев ненавидящего грех Бога, и был воскрешён из мёртвых славой Отца и стал Главой новой твари - "начало создания Божия" (Отк. 3,14).

Итак, читателю должно быть совершенно ясно, что если наш Господь Иисус Христос и в самом деле "начало" создания Бога, тогда мы должны начать с начала, иначе мы не достигнем абсолютно ничего. Мы можем трудиться и стараться, мы можем делать все возможное и быть совершенно искренними в наших условиях, мы можем клясться и принимать решения, мы можем стремиться улучшить наше состояние, изменить наш путь, исправить образ жизни, жить иначе - но все равно мы остаёмся в ветхом создании, которое совершенно отвергнуто и пребывает под судом Бога; мы не начали жить в новом создании, в духе и, как неизбежное следствие, мы ничего не достигли. Мы расточаем наши силы ни на что, впустую. Мы прилагаем все усилия, чтобы исправить существо, осуждённое и отвергнутое Богом. Мы, используя самое слабое сравнение, уподобляемся человеку, который тратит своё время, усилия и деньги, окрашивая и оклеивая обоями дом, который государственный инспектор предписал снести из-за ветхости фундамента.

Что бы мы сказали такому человеку? Не посчитали бы мы его весьма глупым? Несомненно. Но если это безумие - красить и оклеивать обоями дом, предназначенный под снос, то что бы мы сказали тем, кто стремится улучшить осуждённую натуру - осуждённый мир? Мы должны сказать, что, по меньшей мере, они идут по пути, который рано или поздно должен кончиться разочарованием и смятением.

О, если бы это осознавалось и учитывалось! Слава Богу, христиане чрезвычайно полно осознали это! Слава Богу, что все христианские писатели, проповедники и учителя поняли это и ясно выразили это пером и голосом! По крайней мере, мы страстно желаем, чтобы читатель до конца усвоил это. Мы совершенно убеждены, что это выдающаяся "истина во все времена". Истина - отвечать нуждам тысяч душ, снимать с них бремя, облегчать их сердца и совесть, разрешать их затруднения, разгонять вокруг них тучи. В данный момент они по всему христианскому миру неисчислимыми толпами собираются для бесплодной работы по окрашиванию и оклеиванию обоями обречённого дома - дома, над которым Бог вынес Свой приговор из-за безнадёжной испорченности его основания. Они стремятся делать мелкий ремонт по всему дому, забывая или, вероятно, не зная, что все здание очень скоро будет уничтожено по божественному распоряжению. Некоторые делают это с совершенной искренностью, с болью в душе и потоками слез, потому что они не могут преуспеть даже в удовлетворении своих собственных сердец, не говоря уж о требованиях Бога. Ибо Бог требует совершенного существа, а не подлатанной развалины. Бесполезно покрывать обоями и краской ветхие стены, шатающиеся на подгнившем фундаменте. Бога не может обмануть поверхностная работа, пустая внешность. Основание дурно, и все строение должно рухнуть, и мы полностью должны довериться Тому, Кто есть "начало создания Божия".

Читатель, остановись здесь на мгновение для спокойного и серьёзного размышления. Задай себе вопрос: "Не стремлюсь ли я подновить развалины? Не пытаюсь ли я исправить ветхую тварь? Или я действительно нашёл своё место в новом творении Бога, Глава и Начало Которого - воскресший Христос?" Мы умоляем тебя, помни, что ты едва ли отыщешь более бесплодный труд, чем исправление самого себя: ваши попытки могут быть искренними, но в конце концов они окажутся ничего не значащими, ваши обои и краска могут быть достаточно добротными, но вы покрываете ими обречённые развалины. Вы не можете сказать о вашей необновленной природе, что это "творение Бога", и несомненно ваши действия, ваши добрые дела, ваша религиозность, ваши попытки соблюсти десять заповедей - короче, все что вы в состоянии сделать, не может быть названо "творением Бога". Это ваше творение, а не Бога. Он не может признать его. Он не может запечатлеть его Своим Духом. Все это ложно и никуда не годится. Если вы не можете сказать: "На это самое и создал нас Бог" - то вы, действительно, ничего не имеете. Вы пребываете ещё в своих грехах. Вы ещё живёте "по плоти", а глас Святого Писания возвещает, что "Живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим. 8).

Это важное и всеобъемлющее заявление. Человек вне Христа живёт "по плоти", и такой человек не может угодить Богу. Он может быть крайне религиозен, высоконравствен, приветлив, доброжелателен, он может быть превосходным хозяином, благородным другом, щедрым дарителем, задушевным собеседником, покровителем бедных, честным и достойным во всех своих поступках, он может быть красноречивым оратором и популярным писателем, и все же он может быть не "во Христе", но "во плоти", а потому не может "угодить Богу".

Есть ли что-либо более важное? Только подумайте о том, как далеко может продвинуться человек во всем, что ценится среди людей, и все же быть не во Христе, но в своих грехах, во плоти, в ветхой твари, в обречённом доме. И заметьте, речь идёт не о смертных грехах, не о скандальном образе жизни во всех чудовищных проявлениях безнравственности, что "живущие по плоти Богу угодить не могут". Это поистине чрезвычайно удивительно и взывает к глубокому и серьёзному осмыслению со стороны всякой мыслящей и серьёзной души.

Но может быть, по мнению читателя, затруднения и камни преткновения все ещё окружают этот чрезвычайно важный предмет. Читатель все ещё может недопонимать, что подразумевается под выражением "по плоти". Если это так, то мы очень надеемся, что ему немало поможет понять это, если он вспомнит, что Писание говорит о "первом человеке" и "втором Человеке". Эти два человека представлены как главы двух различных родов. Падший Адам - глава одного рода; воскресший Иисус - Глава другого рода. Итак, сам факт существования "второго Человека" доказывает, что первый человек отвергнут, ибо если бы первый человек оказался беспорочным, тогда не нужно было бы искать места для второго. Это ясно и не подлежит сомнению. Первый человек совершенно погиб, непоправимо развращён. Основание старого здания дало трещины, и хотя, в глазах человека, строение, кажется, ещё стоит и может быть подчинено, однако в глазах Бога оно совершенно отвергнуто, и второй Человек - новое здание поставлено на прочном и нетленном основании искупления.

Потому мы читаем в Быт. 3, что Бог "изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни". Другими словами, первый человек был изгнан, и все пути для возвращения были закрыты для него как таковые. Он мог бы вернуться лишь "путём новым и живым", а именно через открытую завесу тела Спасителя. Пламенный меч "обращался", так что не было решительно никакого способа, которым первый человек мог вообще вернуться в прежнее состояние. Итак, единственная надежда была на "семя женщины" - на "второго Человека". Пламенный меч символически и выразительно возвестил ту истину, которая находит своё выражение в Новом Завете без всякой символики и двусмысленности, а именно, что "живущие по плоти Богу угодить не могут". Всякий необращенный мужчина, женщина, ребёнок являются частью и клеточкой первого человека, падшего, погибшего, отвергнутого и изгнанного. Они являются членами первого Адама, прежнего рода, камнем в старом обречённом строении.

Так обстоят дела, если мы хотим руководствоваться Писанием. Глава и его род идут вместе. Каков первый, таков и второй; что истинно для одного, то истинно и для другого. Они, по мнению Бога, абсолютно тождественны. Был ли первый Адам падшим, когда он стал главой рода? Был ли он изгнан? Был ли он совершенно отвергнут? Да, поистине это так, если мы верим Писанию; тогда и необращенный, невозрожденный читатель этих строк является падшим, изгнанным и отвергнутым. Каков глава, таков и член - каждый член в отдельности и все члены в совокупности. Они нераздельны, если мы хотим научаться от божественного откровения.

Но далее, действительно ли все возможные пути возвращения были окончательно закрыты для падшего главы? Да, Писание заявляет, что пламенный меч "обращался, чтобы охранять путь к дереву жизни". Потому совершенно невозможно, чтобы необращенный, невозрожденный человек мог исправить себя или сделать себя пригодным для Бога. Если падший глава не мог вернуться к дереву жизни, то не мог этого и падший человек. "Живущие по плоти Богу угодить не могут". То есть, те, кто стоит на старой основе, кто является ветхой тварью, членами первого Адама, частью и клеточкой старого здания, не могут угодить Богу. "Должно вам родиться свыше". Человек должен быть обновлён в самой основе и глубинной сущности. Он должен быть "Его творением, созданным во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять". Он должен быть в состоянии сказать языком нашего текста: "На это самое и создал нас Бог".

Но это приводит нас к другому вопросу. Как можно достичь этого чудесного положения? Как может душа воспринять подобный язык? Как может тот, чьи глаза раскрыты для зрелища его полной и безнадёжной погибели, связанной с первым человеком, с его состоянием как старой твари, в связи с тем, что он камень в старом здании - как может такой человек вообще достичь положения, в котором он может угодить Богу? Хвала Господу, Писание даёт полный, ясный и чёткий ответ на этот серьёзный вопрос. В мир явился второй Человек - семя женщины и в то же время Бог над всем, благословенный вовеки. В Нем все начинается заново. Он пришёл в мир - рождённый от женщины, воспитанной в законе, чистый и беспорочный, свободный от всякого пятна греха, стоящий вне притязаний греха и смерти посреди погибшего мира, греховного рода, чистое, незапятнанное зерно пшеницы. Мы видим, как Он младенцем лежит в яслях. Мы видим, как Он взрослеет под родительским кровом. Мы видим Его зрелым мужчиной, трудящимся в столярной мастерской в Назарете. Мы видим, как Он крестится в Иордане, где крестился весь народ, исповедуя свои грехи, - Сам безгрешный, но "исполняющий всякую правду" и в совершенной благодати отождествляющий Себя с кающейся частью народа Израилева. Мы видим, как Он помазуется Духом Святым для предстоящего Ему дела. Мы видим Его ослабевшим и алчущим в пустыне, в противоположность первому человеку, помещённому посреди райского сада наслаждений для всех тварей. Мы видим, как Он победителем выходит из искушения сатаны. Мы прослеживаем Его путь общественного служения - и какого служения! Какой непрестанный труд! Какое утомление и бдение! Какие голод и жажда! Какие скорби и тяготы! В отличие от лисиц и птиц небесных, Сын человеческий не имел где преклонить Свою голову. Противоборство грешников - днём, вершина горы - ночью.

Такова чудесная жизнь Благословенного. Но это не все. Он умер! Да, Он умер под тяжестью вины первого человека, Он умер, чтобы снять грех с мира и полностью изменить основу отношений Бога с миром так, чтобы Бог мог обращаться с человеком и с миром на новой основе искупления, вместо старой основы греха. Он умер за народ Израилев. Он вкусил смерти за каждого человека. Он, Праведный, умер за неправедных. Он пострадал за грехи. Он умер и был погребён в соответствии с Писаниями. Он прошёл через все, столкнулся со всем, заплатил за все, завершил все. Он сошёл в прах смерти и лёг в тёмную безмолвную могилу. Он спустился в низшие слои земли. Он нисшел в самые недра всего. Он вынес на себе приговор, предназначенный человеку. Он заплатил пеню, претерпел суд, испил чашу гнева, прошёл все виды человеческих страданий и испытаний, был искушён во всем, за исключением греха. Он устранил все, что стояло на пути и, завершив все, Он предал Свой дух в руки Своего Отца, и Его бесценное тело было положено во гроб, которого никогда не коснулся запах смерти.

Но это ещё не все. Он воскрес! Да, Он торжествующе поднялся над всем. Он вознёсся как Глава нового творения - "Начало творения Божия" - "Первенец из мёртвых" - "Первородный между многими братьями". И теперь второй Человек предстал перед Богом, увенчанный славой и честью, не в земном раю, но одесную величия на небесах. Этот второй Человек - последний Адам, потому что после Него некому прийти, нельзя быть после последнего. Ныне пред Богом только один Человек. Первый отвергнут, второй утверждён. И как первый является павшим главой падшего рода, так последний является вознёсшимся Главой спасённого, оправданного и принятого рода. Глава и Его члены неразделимо едины - все чада в совокупности и каждый член в отдельности. Мы приняты в Нем. Мы "поступаем в мире этом, как Он" (1 Иоан. 4,17). Пред Богом нет ничего, кроме Христа. Глава и тело, Глава и каждый отдельный член неразрывно связаны вместе, это нерасторжимое и вечное целое. Бог помышляет о членах так же, как Он помышляет о Главе, - Он любит их так же, как Он любит Его. Эти члены - творение Бога, воплощённое Его Духом в теле Христа и перед лицом Бога, - не имеют никакой иной основы, никакого иного звания, положения или состояния, кроме как "во Христе". Они больше не "во плоти", но в "Духе". Они могут угодить Богу, потому что они обладают Его природой и они запечатлены Его Духом и ведомы Его словом. "Бог сотворил их", а Бог всегда наслаждается Своим собственным творением. Он никогда не найдёт порока в деле рук Его и не осудит Его. "Бог скала, Его дело совершенно", и, следовательно, верующий как творение Бога должен быть совершенным. Он "во Христе", и этого достаточно, достаточно для Бога, достаточно для веры, достаточно вовеки.

Если же спросят: "Как всего этого можно достичь?" - то Писание на это отвечает: "Через веру".

"Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Моё и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).

Читатель, вдумчиво отнёсшийся к начальным строкам нашей главы, сможет кое-что понять в том важном и значительном предмете, к которому мы теперь приближаемся, а именно к судилищу Христову. Если и в самом деле истинно, что верующий - творение Бога, если он действительно член Христа, соединённый со вторым Адамом, связанный в узле жизни с воскресшим и прославленным Господом, - если все это верно, а Слово Бога объявляет это истинным, тогда должно быть совершенно очевидно, что судилище Христово ни в коей мере не может затронуть положение христианина или в какой-то степени оказаться враждебным ему. Несомненно, это чрезвычайно важный и серьёзный вопрос, влекущий за собой самое значительные последствия для каждого слуги Христова и предназначенный для того, чтобы оказать самое благотворное влияние на сердце и совесть каждого христианина. Но все это произойдёт лишь постольку, поскольку Он рассматривается с истинной точки зрения, и не более того. Не предполагается, что кто-то сможет получить божественно предопределённые благословения, созерцая судилище, если он ожидает, что это будет место, где решится великий вопрос о его вечном спасении. А сколько людей именно так рассматривают это! Как много истинных людей Божиих, которые, не видя простой истины, заключённой в словах "на это самое и создал нас Бог", ожидают судилища Христова как чего-то, что в конце концов покарает их.

Это весьма прискорбно как потому, что это бесчестит Господа, так и потому, что это полностью нарушает душевный мир и свободу. Ибо как, позвольте спросить, возможно, чтобы кто-либо наслаждался миром, пока не решён хотя бы один вопрос насчёт спасения? Мы полагаем, что это совершенно невозможно. Умиротворённость истинного верующего покоится на том факте, что все возможные вопросы божественно и навеки разрешены; и, как следствие, больше не может возникнуть никаких вопросов как перед судилищем Христовым, так и в любое иное время. Послушай, что говорит наш Господь Иисус Христос об этом великом вопросе: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Моё и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).

Важно, чтобы читатель понял, что слово, которое употребил наш Господь, не "осуждение", но "суд". Он уверяет верующего, что тот никогда не войдёт в суд; а это, заметьте, также находится в непосредственной связи с заявлением, что "Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну" (стих 22). И снова: "Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий" (стих 26,27).

Таким образом, Тот, Кому поручен весь суд, Кто один имеет власть вершить суд по справедливому установлению Отца, - этот Благословенный уверяет нас в том, что если мы послушаемся Его Слова и уверуем в Того, Кто послал Его, то мы никогда не придём на суд.

Это вполне ясно. Это должно полностью умиротворить сердце. Это должно развеять все тучи и туман и привести душу в то царство, где вообще не может возникнуть никаких вопросов, которые бы потревожили её глубокий и вечный покой. Если Тот, Кто держит весь суд в Своей руке и власть осуществить его, если Он уверяет меня, что я никогда не приду на суд, то я совершенно удовлетворён. Я верю Его слову и пребываю в счастливой уверенности, что чем бы ни обернулось судилище Христово для других, оно не может оказаться враждебным для меня. Я знаю, что Слово Господне пребывает вовеки и что это Слово говорит мне, что я никогда не войду в суд.

Но, возможно, читатель найдёт трудным, если не невозможным, согласовать это полное освобождение от суда с утверждённым Господом важным положением о том, что "за всякое праздное слово, которое скажут люди, дадут они ответ в день суда". Но на самом деле в этом вопросе нет никаких затруднений. Если человек вообще должен предстать перед судом, то он должен дать отчёт за каждое праздное слово. Как значительна эта мысль! Нельзя избежать её. Если бы хотя одно праздное слово могло пройти незамеченным, то это оказалось бы бесчестьем для судилища. Это было бы признаком слабости и неспособности, что совершенно невозможно. Было бы кощунством против Сына Бога предположить, что хотя бы одно пятно избежит Его испытующего взгляда. Если читатель войдёт в суд, то этот суд должен быть совершенным, а следовательно, осуждение его неизбежно.

Мы хотели бы привлечь внимание необращенного читателя к этому серьёзному вопросу. Он настоятельно требует его пристального и тщательного рассмотрения. Быстро приближается день, когда каждое праздное слово, каждая неразумная мысль, каждое прегрешение будут вынесены на свет, и читатель даст за них ответ. Христос, как Судия, имеет очи, подобные пламени, и ноги, подобные блестящей меди, - глаза, чтобы обнаружить зло, чтобы сокрушить его. Тогда не будет жалости: суд будет суровым и непримиримым.

"И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мёртвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мёртвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное" (Отк. 20,11-15).

Заметь, здесь проводится различие между "книгами" и "книгой жизни". Весь мир утверждает суд над порочными мёртвыми, над теми, кто умер в своих грехах от начала до конца. "Книга жизни" раскрыта, но для тех, чьи имена записаны в ней рукой избирательной любви, суда не будет. "Книги" тоже раскрыты - эти ужасные записи, сделанные жирными, крупными, чёрными буквами, эти чудовищные перечни грехов каждого мужчины, женщины и ребёнка от начала до конца времён. Нельзя будет укрыться в толпе. Каждый предстанет в тот страшный момент в своей крайней обособленности. Глаза каждого будут обращены на самого себя и на свою прошлую жизнь. Все будет видно в свете великого белого престола, от которого нет спасения.

Скептик может оспаривать все это. Он может сказать: "Как такое может быть? Как могут все мёртвые предстать перед Богом? Как могут неисчислимые миллионы, прошедшие с основания мира, найти достаточно места перед судилищем?" Ответ для истинного верующего крайне прост, каковым бы он ни был для скептика: Бог сотворивший их, сотворит и место, где они предстанут пред судом, и место для вечных мучений. Ужасающая мысль?

"Ибо Он (Бог) назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределённого Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мёртвых" (Деян. 17,31).

И следует помнить, что каждый будет судим по делам своим. Это торжественное "заседание суда", о котором упоминается в Отк. 20, не будет огульным осуждением. Пусть никто не подумает об этом. Есть "книги", свитки, записи. "Каждый" будет судим. И как? "По делам своим". Нет ничего более точного и определённого. Каждый совершил свои собственные грехи, и за них он будет осуждён и подвергнут вечному наказанию. Мы знаем, многие тешат себя мыслью, что люди будут судимы лишь за отвержение Евангелия. Это роковая ошибка. Писание учит о прямо противоположном. Оно провозглашает, что люди будут судимы "по делам их". Что же мы должны познать из того, что один раб "бит будет много" в Лук. 12? Какова сила слова "отраднее" в Мат. 11? Разве эти слова не учат ясно, что будет различие в степени осуждения и наказания? И разве апостол не учит нас чрезвычайно отчётливо в Еф. 4 и Кол. 3, что гнев Бога грядёт на сынов противления (или неверия) из-за определённых их грехов, против которых серьёзно предостерегает святой?

Несомненно, отвержение Евангелия оставляет людей под судом точно так же, как истинная вера освобождает их от него. Но суд в любом случае будет совершаться по делам человека. Можем ли мы допустить, что бедный невежественный дикарь, который жил и умер посреди мрачных теней языческих потемков, не будет обнаружен в той же "книге" или наказан с той же суровостью, как и человек, который жил и умер в полном отвержении сияния евангельского света и привилегий? Ни на мгновение, пока на страницах Писания стоит слово "отраднее". Дикарь будет осуждён "по делам его", а крещённый грешник будет осуждён "по делам его", но, наверняка, первому будет легче, чем последнему. Бог знает, что каждому воздаст по делам его.

Читатель, умоляю тебя, подумай об этом. Подумай глубоко, серьёзно. Если ты не обращён, подумай об этом ради себя, ибо это касается тебя. А если ты обращён, подумай об этом ради других; как говорит апостол: "Зная страх Господень, мы вразумляем людей". Никто не может размышлять об этом великом и ужасном факте грядущего суда и не подвигнуться на то, чтобы предупредить своих близких. Мы считаем крайне важным, чтобы на осознание людей подействовала великая истина судилища Христова, чтобы они прочувствовали серьёзность отношений с Богом как с Судией.

Если читателю, кем бы он ни был, было дано почувствовать это, если его взволновал этот важный вопрос, если он уже сейчас спрашивает себя: "Что я должен делать?" - то он получит благословенно щедрый ответ. Евангелие провозглашает, что Тот, Кто вскоре пожелает действовать как Судия, ныне явлен как Оправдатель - Оправдатель даже безбожного грешника, верующего в Иисуса. Это совершенно все меняет. Не то, чтобы мысль о суде утратила хотя бы часть своей важности и значительности. Совсем наоборот. Она стоит во всем своём величии и важности. Но верующий смотрит на неё с совершенно иной точки зрения. Вместо того, чтобы смотреть на судилище Христово в качестве виновного потомка первого Адама, он взирает на него как оправданный и принятый брат Второго. Вместо того, чтобы ждать разрешения вопроса о вечном спасении или погибели, он ожидает как тот, кто знает, что он творение Бога и что он никогда не войдёт на суд, поскольку он совершенно освобождён от вины, смерти и суда, и помещён благодаря смерти и воскресению Христа на совершенно новое основание - основание жизни, праведности и неомраченного благоволения.

Крайне необходимо добиться полной ясности в отношении этой великой основополагающей истины. Очень многие даже среди людей Божьих имеют о ней смутное представление, потому-то они и опасаются думать о судилище. Они не знают Бога как Оправдывающего. Их вера не осознает Его как воскресившего Иисуса, нашего Господа, из мёртвых. Они уповают на Христа, чтобы отстраниться от Бога как от Судии точно так же, как израильтяне уповали на кровь, чтобы оградиться от губителя (см. Исх. 12). Это, конечно, достаточно истинно и достоверно, но это весьма далеко от истины, явленной в Новом Завете. Есть громадное различие между Богом как Истребляющим и Судией, и Богом как Спасителем и Оправдывающим. Израильтянин больше всего испугался бы пришествия к нему Бога. Почему? Потому что Бог проходил по стране как Истребляющий. Христианин, напротив, наслаждается присутствием Бога. Почему? Потому что Он явил Себя как Оправдывающий. Но каким образом? Воскресением Иисуса, нашего Господа, из мёртвых.

Вот три выражения, использованных вдохновлённым апостолом в Рим. 3 и 4, которые следует тщательно обдумать. В главе 3,26 он говорит о "верующем в Иисуса". В главе 4,5 он говорит о "верующем в Того, Кто оправдывает". А в стихе 24 он говорит о "верующем в Того, Кто воскресил из мёртвых Иисуса Христа, Господа нашего".

Итак, в Писании нет незначительного различия, и когда мы видим какое-либо различие, то мы обязаны разобраться в нем. В чем различие между верующим в Иисуса и верующим в Того, Кто воскресил Иисуса? Мы верим, что оно должно быть. Мы часто видим души, действительно уповающие на Иисуса и верующие в Него, и все же в глубине сердца страшащиеся встречи с Богом. Нельзя сказать, что они сомневаются в своём спасении или не были действительно спасены. Ни в коей мере. Они спасены, поскольку уповают на Христа верою, и все, кто поступает так, спасены в Нем вечным спасением. Все это благословенная истина, но опасения или страх перед Богом и содрогание перед смертью все же остаются. Они знают, что Иисус дружелюбен с ними, поскольку Он умер за них, но они не видят так же ясно дружелюбие Бога.

Потому-то мы видим так много людей Божьих в неуверенности и духовном отчаянии. Их вера не постигла Бога как Того, Кто воскресил Иисуса, нашего Господа, из мёртвых. Они не вполне уверены, чем все это кончится для них. Временами они бывают счастливы, благодаря силе новой природы, к которой они причастны; они отдаются Христу; но временами они несчастны, потому что начинают смотреть на себя и видят Бога не как, Который оправдывает их, но как Того, Кто осуждает грех во плоти. Они думают о Боге как о Судии, Которым ещё должны быть решены какие-то вопросы. У них такое ощущение, будто око Бога сосредоточено на их первородном грехе, и будто они так или иначе должны разрешить этот вопрос с Богом.

Мы убеждены, что так обстоит дело с сотнями истинных святых Бога. Они не видят в Боге Того, Кто осудил грех во Христе на кресте и Кто оправдывает грешника, верующего во Христа, воскресшего из мёртвых. Они взирают на Христа на кресте, чтобы отгородиться от Бога как Судии, вместо того, чтобы взирать на Него как на Оправдывающего, воскресившего Христа из мёртвых. Иисус был предан за наши прегрешения и вновь воскрес для нашего оправдания. Наши грехи прощены; наш первородный грех или порочная природа осуждены и отвергнуты. Они не существуют перед Богом. Они в нас, но Он видит нас лишь в воскресшем Христе, и мы призваны считать себя мёртвыми и силой Духа Бога умерщвлять наши члены, отрицать и подавлять порочную природу, которая все ещё пребывает в нас и будет пребывать, пока мы не выйдем из нашего нынешнего состояния и не обретём своё место у Господа.

Это все делает благословенно ясным. Мы уже останавливались на том факте, что "живущие по плоти не могут угодить Богу", но верующий - не во плоти, хотя плоть в нем. Он в теле и на земле, что касается его существования, но он ни во плоти, ни в мире, что касается принципов его положения. "Но вы, - говорит Святой Дух, - живёте не по плоти, но по духу" (Рим. 8). "Они, - говорит наш благословенный Господь, - не от мира, как и Я не от мира" (Иоан. 17).

Какое прекрасное облегчение для сердца, обременённого чувством укоренившегося греха, и не знающего, что с ним делать! Какой надёжный мир и покой струятся в душу, когда я созерцаю Бога, осуждающего мой грех на кресте и оправдывающего меня в воскресшем Христе! Где мои грехи? Стёрты. Где мой грех? Осуждён и отвергнут. Где я? Оправдан и принят в воскресшем Христе. Я приведён к Богу без единой омрачающей тучки или недоверия. Я не страшусь своего Оправдателя. Я доверяю Ему, люблю Его и обожаю Его. Я наслаждаюсь в Боге и радуюсь в надежде Его славы.

Таким образом, мы в некоторой степени расчистили для верующего путь, чтобы приблизиться к теме о судилище Христовом, как она изложена в стихе 10 нашей главы, который мы процитируем здесь полностью, чтобы этот предмет полностью раскрылся для читателя в достоверных словах Писания.

"Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе и худое".

Здесь поистине нет никаких сложностей или оснований для смущения. Все, что нам нужно, - это взглянуть на вопрос с божественной точки зрения и в бесхитростности рассудка, чтобы ясно его разобрать. Это истинно в отношении любого предмета, рассматриваемого в Слове Бога и особенно в отношении данного предмета. Мы нисколько не сомневаемся в том, что действительная причина тех затруднений, которые многие испытывают относительно вопроса о судилище Христовом - это поглощенность самим собой. Потому мы так часто слышим вопросы, подобные следующему: "Возможно ли, что все наши грехи, все наши проступки, все наши слабости, все наши ничтожные и неразумные поступки могли быть возвещены в присутствии мириад собравшихся перед судилищем Христовым?"

Итак, прежде всего, мы должны заметить, что Писание не говорит ничего подобного. Рассматриваемый нами отрывок, содержащий великое утверждение истины заявляет, что "всем нам должно явиться пред судилище Христово". Но в каком качестве мы явимся там? Как творение Бога - как праведные, святые и принятые в Том, Кто воссядет на судилище и Кто понёс Сам на кресте весь предназначенный нам суд и полностью покончил со всем мироустройством, в котором мы существовали. Осуждение, с которым должны были столкнуться грешники, Христос принял на Себя. Он понёс наши грехи, Он был осуждён за наш грех. Он стоял на нашем месте и ответил за все наши долги, возложенные на нас, живущих во плоти, как на потомков первого человека, стоящих на старой основе творения. Сам Судия - наша праведность. Мы в Нем. Всем, чем мы являемся, и всем, что мы имеем, мы обязаны Ему и Его совершенному делу. Если мы, грешники, должны встретиться со Христом как с Судьёй, то избежать этого совершенно невозможно; но поскольку Он наша праведность, то осуждение совершенно невозможно. Примирительная смерть и торжествующее воскресение нашего Божественного Заступника совершенно все изменило, так что действие судилища Христова заключается в том, чтобы сделать все явным, чтобы не осталось и не могло остаться ни одного пятнышка на творении Бога, которое провозглашено святым.

Но тогда позвольте спросить: откуда этот страх раскрытия всей нашей ничтожности пред судилищем Христовым? Разве Он не знает о нас все? Не больше ли мы боимся выставления напоказ перед взглядами людей и ангелов, чем перед взглядом нашего благословенного и обожаемого Господа? Если мы явимся пред Ним, то какое значение имеет то, кому ещё все станет известно о нас? Насколько Пётр и Давид и многие другие уязвлены тем фактом, что бесчисленные миллионы людей прочитали запись их грехов, и что эта запись тиражируется на страницах Писания? Помешает ли это их игре на струнах золотой арфы и возложению их венцов у стоп Того, Чья бесценная кровь навсегда омыла их грехи и привела их, беспорочных, в совершенное сияние престола Бога? Конечно, нет. Зачем же тогда мучить себя мыслью о необходимости предстать пред судилищем Христовым? Разве Судия всей земли не поступает справедливо? Разве мы не можем с уверенностью оставить все в руках Того, Кто возлюбил нас и омыл нас Своей собственной кровью? Неужели мы не можем спокойно довериться Тому, Кто возлюбил нас такой любовью? Неужели Он бросит нас? Неужели Он сделает что-либо несовместимое с той любовью, которая побудила Его отдать за нас Свою бесценную жизнь? Неужели Глава избавится от тела или от какого-либо члена? Разве Жених оставит невесту? Он перед всеми, в виду всех мыслящих тварей, покажет, что нет ни одного пятнышка или изъяна, порока или морщинки, нет ничего подобного на той церкви, которую Он возлюбил любовью, которую не смогут погасить никакие испытания.

Ах, читатель-христианин, неужели ты не видишь, как эта близость к сердцу Христа, а также познание Его совершенного дела развеет туман, обволакивающий вопрос о судилище? Если ты омыт от своих грехов кровью Иисуса и возлюблен Богом, как возлюблен Иисус, то какие причины заставляют тебя страшиться судилища или содрогаться при мысли о том, чтобы предстать перед ним. Абсолютно никаких. Вряд ли что-нибудь может изменить твоё положение, поколебать твои отношения, лишить тебя звания или омрачить твою будущность. Мы полностью убеждены, что свет судилища рассеет множество тех облаков, которые окутывают крышку ковчега. Многие, встав пред судилищем, удивятся, почему они вообще боялись за себя. Они увидят свою ошибку и восхитятся благодатью, которая гораздо лучше, чем их боязнь закона. Многие, едва ли способные прочитать своё имя здесь, прочитают его там и возрадуются и изумятся - они возлюбят и преклонятся. Тогда они увидят в ясном свете дня, какие жалкие, вялые, пустые, недостойные мысли о любви Христовой и об истинном характере Его дела их когда-то занимали. Они поймут, с какой прискорбной готовностью судили о Нем по себе, думали и чувствовали так, как будто Его мысли и действия были подобны их собственным. Все это проявится в свете того дня, и затем взрыв славословий, восторженных восклицаний "аллилуйя" исторгнется из множества сердец вследствие того, что здесь они были лишены Его мира и радости из-за страха перед законом и недостойных мыслей о Боге и Его Христе.

Но между тем, как божественной истиной является то, что ничто не сможет произойти пред судилищем Христовым, что каким бы то ни было образом нарушило бы положение или отношения даже слабейшего из членов тела Христова или любого из членов семьи Бога, однако мысль о таком суде чрезвычайно важна и весома. Да, поистине, никто не почувствует её вескость и значительность больше, чем те, кто ожидает суда с совершенным спокойствием. Следует хорошо помнить, что есть две вещи, которые, безусловно, необходимы для того, чтобы наслаждаться этим спокойствием духа. Во-первых, мы должны иметь звание христианина без изъяна, а во-вторых, наше нравственное состояние и практическое поведение должны быть здравыми. Никакая степень чисто евангельской ясности в отношении нашего звания не поможет, если мы не ходим в нравственном целомудрии пред Богом. Человеку не будет никакой пользы, если он будет говорить, что не боится судилища Христова, ибо Христос умер за него, в то время, как он сам ведёт себя распущенно, беззаботно и себялюбиво. Это весьма опасное заблуждение. Крайне тревожно за людей, извлекающих из Евангелия оправдание, чтобы устраниться от святой ответственности, возложенной на них как на слуг Христовых. Можем ли мы произносить праздные слова, зная, что никогда не войдём в суд? Сама мысль об этом ужасна, и все же мы можем отмахиваться от подобных вещей, изложенных нам понятным языком, и в то же время мы позволяем себе через ложное применение учения о благодати впасть в весьма предосудительное легкомыслие и беззаботность в отношении требований святости.

Всего этого следует тщательно избегать. Благодать, избавившая нас от суда, должна оказать более мощное воздействие на наши поступки, чем страх перед этим судом. Более того, мы должны помнить, что, хотя мы как грешники избавлены от суда и гнева, все же как слуги мы должны дать отчёт о себе и о наших действиях. Речь идёт не о том, что мы будем выставлены здесь или там на обозрение людям, ангелам или бесам. Нет, "каждый из нас за себя даст отчёт Богу" (Рим. 14,11-12). Это гораздо более серьёзно, более весомо, более важно, чем наш авторитет перед тварью.

"И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу. А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде, у Него нет лицеприятия" (Кол. 3,23-25).

Это весьма серьёзно и благотворно. Могут спросить: "Когда же мы должны будем дать отчёт Богу? Когда мы получим воздаяние за зло?" Нам это не сообщается, ибо не в этом дело. Великая цель Духа Святого в только что процитированном отрывке заключается в том, чтобы привести совесть в святое очищение пред лицом Бога и Господа Христа. Это весьма необходимое благо в наши дни лёгкого вероисповедания, когда много говорится о благодати, щедром спасении, оправдании без дел, о нашем пребывании во Христе. Не хотим ли мы ослабить смысл этих вещей? Да не будет и мысли об этом! Мы всеми возможными способами стремились бы привести души к божественному познанию и наслаждению этими бесценными правами. Но ведь мы должны помнить и о всеустрояющей силе истины. У всякого вопроса две стороны, и мы находим на страницах Нового Завета самое ясное и полное утверждение благодати, стоящее бок о бок с самыми важными и безоговорочными утверждениями относительно нашей ответственности. Разве последнее заслоняет первое? Конечно, нет. Но и первое не ослабляет последнее. Оба утверждения должны занимать своё должное место и оказывать своё формирующее влияние на наш характер и поведение.

Некоторым учителям, кажется, весьма не нравятся слова "долг" и "обязанность", но мы неизменно обнаруживаем, что те, кто обладает глубочайшим чувством благодати, обладают также, как неизбежное следствие, самым верным чувством долга и ответственности. Мы не знаем здесь никаких исключений. Сердце, находящееся под должным воздействием божественной благодати, наверняка, приветствует всякое упоминание о требованиях святости. Лишь пустые болтуны, разглагольствующие о благодати и положении верующего, поднимают крик против долга и обязанности. Бог действует в рамках нравственности. Он нравственен по отношению к нам и желает, чтобы мы были нравственны по отношению к Нему. Он нравственен в Своей любви и в Своей верности, и Он хотел бы, чтобы и мы были нравственны в наших отношениях с Ним и в нашем ответе на Его святые требования. Мало пользы сказать: "Господи, Господи" - если мы живём в небрежении Его заповедей. Пустое притворство говорить: "Я иду, Господи", - если мы не идём. Бог ищет в Своих детях послушания. "Ищущим Его воздаёт".

Давайте постоянно иметь это в виду и помнить, что все должно обнаружиться пред судилищем Христовым. "Всем нам должно явиться". Это чистая радость для действительно честного ума. Если мы непритворно не радуемся при мысли о судилище Христовом, то здесь, должно быть, что-то не то. Либо мы не утвердились в благодати, либо мы идём ложным путём. Если мы знаем, что оправданы и приняты пред Богом во Христе, то мысль о судилище Христовом не потревожит наши сердца. Апостол мог сказать: "Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям". Страшился ли Павел судилища? Нет. Поскольку он знал, что как личность принят в воскресшем Христе, что же касается его дел, то он "ревностно старался, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодным". Так было с этим святым человеком Божиим и преданным слугой Христа.

"Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми" (Деян. 24,16).

Павел знал, что он принят во Христе, и потому он трудился, чтобы быть угодным Ему во всех отношениях.

Эти две вещи нельзя разделять, и они никогда не разделяются в божественно наученном рассудке или божественно устроенной совести. Они совершенно связаны вместе и в святой гармонии воздействуют на души своей формирующей силой. Даже теперь нашей целью должно быть хождение в свете судилища. Это оказалось бы благотворным правилом во многих отношениях. Это ни в коей мере не привело бы к подчинению духу законности. Это невозможно. Коснётся ли нас законность, когда мы предстанем перед судилищем? Конечно, нет. Почему же мы об этом должны теперь оказывать своё влияние в соответствии с законом? В сущности мы уверены, что для честного сердца нет и не может быть большей радости, чем осознание того, что все в полной ясности выйдет наружу, в совершенном свете, исходящем от судилища, и возможность увидеть весь наш путь в этом мире. Мы увидим, какие ошибки мы совершили, как плохо мы исполнили ту или иную работу, увидим недостойные побуждения, задние мысли, ложные цели или что-то ещё. Все это будет зримо представлено в свете божественной истины. Идёт ли здесь речь о выставлении перед всей вселенной? Ни в коей мере. Должны мы беспокоиться об этом или нет? Конечно, нет. Отразится ли это, может ли это отразиться на нашей угодности Богу? Нет, мы воссияем там во всех совершенствах нашего воскресшего и прославленного Главы. Сам Судия является нашей праведностью. Мы стоим в Нем. Он для нас совокупность всего. Что может задеть нас? Мы явимся туда как плоды Его совершенного дела. Мы даже будем соучастниками в Его суде, который Он осуществит над миром.

Не достаточно ли этого, чтобы решить все вопросы? Несомненно. Но мы ещё должны подумать о нашем личном поведении и служении. Мы должны позаботиться о том, чтобы не принести дерева, соломы и сена в свет восходящего дня, ибо если мы это сделаем, мы неизбежно потерпим урон, хотя и сами спасёмся от огня. Мы должны стремиться уже теперь вести себя так, как те, кто уже находится в свете, и чьё единственное желание - делать то, что благоугодно нашему обожаемому Господу, не из-за страха суда, но под "великим всеобъемлющим влиянием" Его любви. "Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего". Это истинная побудительная сила во всем христианском служении. Не страх перед нависшим судом, но любовь Христова удерживает нас, и мы с полной уверенностью можем сказать, что мы никогда не получим такого глубокого чувства этой любви, как тогда, когда мы встанем пред судилищем Христа.

В этой чудесной главе есть много других интересных и ценных вопросов, но нам кажется, на этом мы должны завершить нашу статью, и мы, наверняка, не могли бы сделать это более подходящим образом, чем раскрыв, с помощью Духа Бога, ту тему, которая постоянно была перед нами, - "Служение примирения" - и которой мы теперь займём внимание читателя - по возможности более кратко.

Мы можем рассматривать её в трёх различных аспектах, а именно: первое, основание, на котором покоится это служение; второе, цели, ради которых оно осуществляется; третье, свойства, которыми оно характеризуется.

1. Итак, во-первых, основание, на котором покоится служение примирения. Об этом нам говорится в заключительном стихе нашей главы.

"Ибо не знавшего греха Он (Бог) сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем (Христе) сделались праведными пред Богом".

Здесь мы имеем три части, а именно: "Бог, Христос и грех". Грех является лишь выражением того, чем мы являемся по природе. В "нас" нет ничего, кроме "греха", от макушки головы до самых пят - весь человек есть грех. Греховное начало пронизывает все бытие падшего человечества. Корень, ствол, ветви, листья, цветы, плоды - все есть грех. Мы не только совершили грехи, мы действительно рождены в грехе. Правда, мы - все - имеем свои особенные грехи. Мы, все, не только оступились, но и совратились с путей своих. Каждый идёт по своей собственной тропе зла и безумства; и все это - плод того, что называется "грехом". Внешняя жизнь каждого представляет собой лишь струю источника, ветвь ствола; тот источник - грех.

А что такое, позвольте спросить, грех? Это - действие воли против Бога. Это ублажение самих себя, делание того, что нравится нам самим. Это корень, это источник греха. Пусть он принимает любое обличие, пусть он рядится в любые одежды, пусть он будет грубым или чрезвычайно утончённым в своих проявлениях, великое коренное начало, родительский ствол - своеволие, а это грех. Нет необходимости вдаваться в подробности; все, чего мы желаем, - это чтобы читатель получил ясное и всестороннее понятие о том, что есть грех, и, более того, понятие о том, что он по природе своей грешен. Где этот великий и важный факт полностью овладевает душами, силой Духа Святого, там не может быть покоя до тех пор, пока душа не усвоит истину, изложенную в Кор. 5,21. Необходимо решить вопрос о грехе, прежде чем сможет появиться хотя бы одна мысль о примирении. Бог никогда не сможет примириться с грехом. Но падший человек был грешником по образу действий и грешным по натуре. Самый источник его существования был развращён и осквернён, а Бог был свят, справедлив и истинен. У него слишком чистое око, чтобы созерцать зло, и Он не может взирать на беззаконие. Следовательно, между Богом и греховным человечеством не может быть ничего подобного примирению. Правда - о, это благословенная правда, что Бог благ, милосерд и благодатен. Но кроме того, он свят, а святость и грех никогда не уживаются.

Что же делать? Послушайте ответ: "Бог сделал Христа для нас жертвою за грех". Но где? Читатель, хорошенько посмотри на это. Где Христос был сделан жертвою за грех? В Его ли колыбели? В водах ли Иордана? Или в Гефсиманском саду? Нет, хотя, наверняка, в том саду тени удлинялись, потёмки сгущались, отчаяние углублялось. Но где и когда святой, непорочный, бесценный Агнец Бога стал жертвою за грех? На кресте, и только там! Это великая основополагающая истина - истина жизненной важности - истина, которую враг Бога пытается затемнить и устранить всеми возможными способами. Дьявол пытается самым злостным образом ниспровергнуть крест. Ему не важно, как он достигнет этой цели. Он использует всех и все для того, чтобы затемнить славу Креста, эту великую центральную истину христианства, вокруг которой вращаются все другие истины и на которой, как на вечном основании, покоится все строение божественного откровения.

"Он сделал Его жертвою за грех". В этом корень всего вопроса. Христос на кресте был сделан для нас жертвою за грех. Он умер и был погребён. Грех был осуждён. Он встретил справедливый суд святого Бога, Который не мог бы смириться ни с одной крупицей греха; нет, Он излил Свой непримиримый гнев на него в лице Своего Сына, когда Сын "был сделан жертвою за грех". Серьёзная ошибка - думать, будто Христос нёс суд Бога в течение всей Своей жизни или будто что-либо, помимо смерти Христа, могло решить вопрос о грехе. Он мог воплотиться, Он мог жить и трудиться на этой земле. Он мог творить Свои бесчисленные чудеса, Он мог исцелять, очищать, воскрешать, Он мог молиться, плакать и стенать, но ничто из этого само по себе, ни все вместе не могло бы стереть ни единого пятнышка с этой ужасной вещи - "греха". Бог Дух Святой возглашает, что "без пролития крови не бывает прощения" (Евр. 9,22).

Итак, читатель, если святая жизнь и труды Сына Бога, если Его молитвы, слезы и стенания не могли устранить грех, то как ты можешь думать, будто твоя жизнь и труды, твои молитвы, слезы и стенания, твои добрые дела, обряды, таинства и церемонии вообще могут устранить грех? Суть в том, что жизнь нашего благословенного Господа только доказала, что человек становится все греховнее. Она положила последний камень в нагромождении его вины и потому оставила вопрос о грехе совершенно неразрешённым.

Но это не все. Наш благословенный Господь Сам провозглашает снова и снова абсолютную и неотвратимую необходимость Его смерти. "Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода" (Иоан. 12). "Так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мёртвых в третий день" (Лук. 24,46). "Как же сбудутся Писания, что так должно быть?" (Мат. 26). Одним словом, смерть была единственным путём жизни, единственной основой единения, единственной почвой примирения. Все, кто говорит о воплощении как об основании единения со Христом, самым явным образом отрицают всю полноту истины, связанной с умершим и воскресшим Христом. Многие этого не видят, но сатана это видит, и он также видит, как это действует. Он знает, чего хочет, и слугам Христовым следует знать, к чему приводит то заблуждение, против которого мы предостерегаем наших читателей.

В сущности, враг не желает, чтобы души увидели, что в смерти Христа был вынесен приговор над падшей человеческой природой и над всем миром. Дело было вовсе не в воплощении. Воплощённый Христос подверг человека смерти, воскресший Христос принял верующего в союз с Собой. Когда Христос пришёл во плоти, падший человек все ещё находился под проклятием. Когда Христос умер на кресте, падший человек был полностью осуждён. Когда Христос воскрес из мёртвых, Он стал Главой нового рода, каждый член которого, оживотворенный Святым Духом, рассматривается Богом в единении со Христом в его жизни, праведности и благоволении - как бывший мёртвый, прошедший через суд и ныне свободный от всякого осуждения, как и Сам Христос. "Незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом".

Итак, читателю, преклоняющемуся пред Писанием, должно быть ясно, что воплощение не совершило и не могло совершить все это. Воплощение не устранило грех. Есть ли нужда останавливаться здесь на славной тайне воплощения? Сможет ли кто-нибудь вообразить себе, что мы принимаем ценность или нарушаем целостность этой бесценной основополагающей истины вследствие того, что мы отрицаем, что воплощение устраняет грех или образует основу нашего союза со Христом? Полагаем, нет. То, что воплощение было существенно необходимо для совершения искупления, - ясно всем. Христос должен был стать человеком, чтобы умереть. "Без пролития крови нет прощения". Он должен был отдать свою плоть ради жизни мира. Но это лишь доказывает абсолютную необходимость смерти. Именно то, что Он отдал Свою плоть, а не принял её, лежит в основе всего - в основании жизни, прощения, мира, праведности, единения, славы - в основании всего. Если бы не эта смерть, то не было бы и не могло бы быть абсолютно ничего. Через смерть мы имеем все.

Но мы в данный момент не можем далее исследовать этот глубокий предмет. Было уже достаточно сказано, чтобы установить его связь с нашей настоящей темой - служение примирения. Когда мы читаем, что "Бог сделал Христа жертвою за грех", то мы должны понять, что это подразумевает не меньшее, чем смерть на кресте. "Ты, - говорит Благословенный, - свёл Меня к праху смертному" (Пс. 22). Какое признание! Кто в силах измерить бездонные глубины этих слов: "Ты", "Меня" и "прах смертный"? Кто способен постичь вопрос: "Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" Почему святой, праведный Бог оставил Своего единородного, возлюбленного, вечного Сына? Ответ заключает в себе прочное основание того чудесного служения, о котором мы говорим. Христос был сделан жертвою за грех. Он не только понёс наши грехи на Своём собственном теле на кресте; но Он был сделан жертвою за грех. Он был обвинён в совокупном грехе. Он был "Агнцем Божиим, взявшим на Себя грех мира". Как таковой Он прославил Бога в той самой сцене, где был обесчестен. Он восславил Его как раз в том, в чем было уязвлено Его величие. Он взял на Себя все. Он взвалил на Себя всю тяжесть бремени и полностью расчистил то место, на котором Бог мог заложить основу нового творения. Он открыл эти вечные шлюзы, которые затворил грех, чтобы полноводные потоки божественной любви могли хлынуть по тому руслу, проложить которое могла лишь Его искупительная смерть; до тех пор пока грех стоял под вопросом, примирение было вне вопроса. Но Христос, "будучи сделан жертвою за грех", умер и устранил этот вопрос навеки, полностью изменив таким образом основание и характер отношений Бога с человеком и с миром.

Итак, смерть Христа, как мы видели, является единственной основой примирения. Это божественное деяние открыло путь для верных отношений людей и вещей с Богом в их должном положении перед Ним. Следует помнить, что это является истинным смыслом и значением примирения. Грех отчуждил "людей" от Бога и совершенно отстранил "вещи", следовательно, как люди, так и вещи должны быть примирены; и смерть Христа расчистила путь для этого.

Хорошо было бы ясно увидеть различие между "искуплением" и "примирением". Эти понятия часто смешиваются из-за невнимания к Писанию; и почтённые переводчики нашего славного авторизованного перевода не отметили с должной точностью этого различия.

Эти различия ни в коей мере не незначительны. Слово "умилостивление" в тех или иных формах шесть раз встречается в Новом Завете (внимательно посмотрите Лук. 18,13, Рим. 3,25, Евр. 2,17, 1 Иоан. 2,2; 4,10). Слово же "примирение" в разных формах тринадцать раз встречается в Новом Завете (см. Рим. 5,10.11; 11,15; 1 Кор. 7,11; 2 Кор. 5,18; 19,20; Еф. 2,16; Кол. 1,20.21). Если читатель возьмёт на себя труд исследовать и сравнить эти отрывки, то он увидит, что искупление и примирение - это не одно и то же, но что первое является основанием последнего. Грех превратил человека во врага и смешал вещи. В Кол. 1,20.21 мы читаем: "И чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, кровию креста Его," (в этом - основание) " и земное и небесное. И вас, бывших некогда отчуждёнными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою".

Здесь мы видим утверждение смерти Христа как основание примирения как с людьми, так и с вещами.

Примечание

Если читатель на миг обратится к 1 Кор. 7,11, то он увидит употребление слова "примириться": "Если же разведётся, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, - и мужу не оставлять жены своей".

В классическом греческом языке это слово применялось для обозначения обмена денег, обмена одной вещи на другую, обмена пленными, или когда человек менялся из врага в друга. Короче, повсюду проводится различие между "искуплением" или "умилостивлением" и "примирением". Первое - jlasm"z, последнее - xatallagh.

Итак, это приводит нас к другому вопросу огромной важности. Мы часто слышим слова, что смерть Христа была необходима для того, чтобы примирить Бога с человеком. Это религиозное заблуждение, происходящее из невнимания к языку Святого Духа и к ясному значению слова "примирение". Бог неизменен, Он никогда не покидал Своего естественного и истинного положения. Он остаётся верным. Нет и не может быть никакого отчуждения, насколько это касается Его, и потому нет никакой нужды в примирении Его с нами. В сущности все как раз наоборот, человек совратился; он был врагом и с ним нужно было примириться. Но это было бы совершенно невозможно, если бы грех не был праведно устранён, а грех мог быть устранён только через смерть - смерть Того, Кто, будучи человеком, мог умереть, а, будучи Богом, мог придать все величие, достоинство и славу Своей божественной Личности искупительной жертве, которую Он принёс.

Потому-то, как и можно было бы ожидать, Писание никогда не говорит о примирении Бога с человеком. Во всем Новом Завете нельзя найти подобного выражения. "Потому что Бог во Христе примирил с Собою мир (то есть в широком смысле - людей и предметы), не вменив людям преступлений их". И снова: "Все же от Бога, Иисусом Христом, примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения". Одним словом, именно Бог в Его бесконечной благодати и милости через примирительную смерть Христа возвращает нас к Себе и ставит нас не просто на прежнее место, или на прежнее основание, или в прежние отношения, но, благодаря делу Христа, возвращает нам гораздо больше, чем мы потеряли, и вводит нас в чудесные отношения сынов, помещая нас пред лицо Своё в божественной и вечной святости и в безграничном благоволении и приятии Своего собственного Сына Иисуса Христа, нашего Господа.

Поразительная благодать! Величественный и славный замысел! Какое служение! Но должны ли мы удивляться, когда мы думаем о смерти Христа как основании всего этого? Когда мы вспоминаем, что "Христос был сделан для нас жертвою за грех", то к этому, по-видимому, следует добавить, что "нам следует стать праведностью Бога в Нем". Возвращение людей и предметов в прежнее состояние Адама не было бы достаточным результатом деяния, подобного тому, какое совершил Христос. Это никогда и ни в коей мере не удовлетворило бы сердце Бога, касается ли это славы Христа или нашего благословения. Это не было бы ответ на мощный призыв Иоан. 17: "Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира" (стихи 4,5). Кто может измерить глубину и силу этих слов, когда они коснулись слуха Бога и Отца нашего Господа Иисуса Христа?

Но мы не можем развивать эту тему, как бы сильно нам этого ни хотелось. Остаётся немного сказать относительно целей служения примирения, поскольку мы в какой-то мере предвосхищали их, говоря о "людях и предметах", ибо они в самом деле являются целью и включаются в ёмкое слово "мир". "Бог во Христе примирил с Собою мир". Мы хотели бы здесь просто добавить, что ни одно творение поднебесное абсолютно не может исключить себя из сферы этого самого бесценного служения. Прежде чем читатель сможет исключить себя из приложения к себе всей этой благодати, он должен доказать, что не принадлежит миру. Этого ему не удастся сделать, и, следовательно, он увидит, что Бог умоляет его примириться с Ним.

Но это заставляет нас взглянуть на мгновение на те свойства, которые характеризуют это славное служение.

1. Во-первых, давайте отметим отношение Бога. Он умоляет грешников. Какая мысль! Она кажется слишком великой, чтобы сердце постигло её. Только подумай, читатель, о том, что Верховный и Могущественный Бог, Сотворивший концы земли, Тот, Кто в силах погубить в аду как душу, так и тело, подумай, что Он умоляет и упрашивает тебя быть Ему другом! Речь идёт не о твоей мольбе к Нему и не о том, что Он слышит тебя. Нет, совсем наоборот, - Он умоляет тебя. Но что Он просит от тебя? Чтобы ты сделал или дал что-нибудь? Нет, Он просто просит, чтобы ты был Ему другом, потому что Он сделал тебя другом ценой жизни Своего собственного Сына. Подумай об этом. Он не пожалел Своего единородного и возлюбленного Сына, но поразил Его вместо тебя. Он сделал Его для нас жертвою за грех. Он осудил твой грех в лице Своего Сына на кресте, чтобы Он мог примирить тебя с Ним. И теперь Он простирает руки и открывает сердце для тебя, и умоляет тебя примириться, стать Ему другом. Непревзойдённая благодать! Поистине, человеческий язык может лишь ослабить и обеднить её великую сущность.

Далее, скажем только, что сила стиха 20 значительно ослабляется словом "вы", которое, как заметит читатель, не следует сюда вставлять. Оно создаёт впечатление, будто апостол умоляет святых в Коринфе примириться, между тем как он лишь утверждает образ мыслей и действий, принятый всеми "посланцами" ради Христа, куда бы они ни шли по целому свету, - языком, которым они обращаются ко всякой твари поднебесной. Не "делай то или это", не "дай то или это". Это было не повеление или запрещение, но просто - "примиритесь".

2. И далее, какое ободрение для бедного трепещущего сердца, ощущающего бремя греха и вины, быть уверенным, что Бог не вменит ему, не засчитает ни один из его грехов! Это другая драгоценная черта служения примирения. "Не вменит людям преступлений их". Это должно успокоить сердце. Если Бог говорит мне, что Он не засчитает мне ни одного прегрешения, потому что Он уже засчитал их Иисусу на кресте, то это может умиротворить мой дух и освободить сердце. Если я верю, что Бог действительно имеет в виду то, что говорит, то моим уделом будет совершенный мир. Правда, постичь силу этой славной истины я могу только силой Духа Святого, но Дух Святой побуждает меня уверовать в это и обрести покой в том, что Бог - благословенно Его имя - не вменит и не пожелает вменить мне ни одного греха, потому что Он уже вменил все Христу.

Но это приводит нас к третьей черте служения примирения.

3. Если Бог не пожелает вменить мне мои прегрешения, то что Он мне вменит? Праведность, - а именно праведность Бога. Мы не станем пытаться раскрыть природу и характер этой праведности. Мы можем сделать это по другому поводу, если позволит Господь, но здесь мы ограничимся заявлением, содержащимся в рассматриваемом нами отрывке, которое провозглашает, что Бог сделал Христа, незнавшего греха, жертвою за грех для нас, бывших воплощением греха, чтобы мы могли стать праведными перед Богом в Нем. Славная истина! Греху в отношении верующего положен конец. Христос живёт как наша нетленная праведность пред Богом, и мы живём в Нем. В Книге божественной справедливости нет ни единой записи о нашем долге; но порука за нас - воскресший и прославленный Христос. Но это ещё не все. Наши грехи не только истреблены, наша вина не только снята, а наше существо полностью отвергнуто, мы не только сделались праведностью Бога в Иисусе, но мы ко всему прочему возлюблены Богом, как возлюблен Им Иисус, приняты в Нем, едины с Ним во всем, чем Он является и чем Он обладает как воскресший, победоносный, вознёсшийся и прославленный Человек одесную Бога. Выше этого невозможно пойти.

Итак, мы должны закончить нашу статью, что мы делаем с большой неохотой. Мы делаем это с определённым чувством горечи из-за слабости и скудости нашего трактования этой возвышенной и обширной темы. Но все это мы предаём в руки Господа. Он знает все об этом предмете и его трактовке - все о читателе и авторе этих строк. Для Него мы совершаем все это, обращаясь с настоятельным заключительным призывом к необращенному, непробудившемуся читателю.

Дорогой друг, позволь мне напомнить тебе, что это славное служение очень скоро закончится. Благоприятный год, день спасения вскоре подойдёт к концу. Посланцы скоро будут отозваны обратно, и их миссия навсегда завершится. Двери скоро захлопнутся и для мира, отвергающего Христа, наступит день возмездия со всеми его ужасами и гневом. Умоляю тебя, беги от грядущего гнева. Помни, что Тот, Кто ныне молит и просит тебя примириться с Ним, вскоре изречёт следующие ужасные слова: "Я звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли. За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придёт на вас ужас" (Пр. 1,24-26).

Да избежит читатель невыразимых ужасов дня гнева и суда!