Извержение вулкана

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Боже правый! Уэйд внезапно осознал, что все еще стоит в прихожей, возле двери, которую он, к счастью, успел закрыть. Воспоминания были столь живыми, что он совершенно забыл о времени. Он с сожалением покачал головой. Прошло всего лишь два дня с тех пор, как они встретились, а все вокруг казалось ему таким родным, будто они давно уже жили здесь вместе. И это неведомое прежде, но очень приятное чувство, что ты не один, что у тебя есть семья, которой ты нужен.

Интересно, не проснулась ли Бриджит? — подумал он в следующее мгновение и, встревоженный, поспешил к ней.

Девочка уже действительно лежала с открытыми глазами и, увидев Уэйда, радостно заулыбалась. И время стремительно побежало… Уэйд старался не допустить ни одной ошибки, впервые оставшись с Бриджит один на один.

Фибе научила его, как пеленать, как подогреть бутылочку и как кормить. Она объяснила, что девочка привыкла к определенному распорядку дня, поэтому нужно только следовать определенным правилам, которые она и изложила ему в письменном виде.

После завтрака он отправился с Бриджит в парк, находившийся в конце улицы. Когда они вернулись домой и он покормил дочь, ему даже не пришлось ее укачивать: едва малышка оказалась в колыбельке, как тотчас крепко заснула.

Через пару часов, когда Бриджит проснулась, он расстелил в гостиной большое одеяло, и они весело поиграли до обеда.

Фибе предупредила его, что следует достаточно часто кормить Бриджит, если он не хочет, чтобы она заболела.

Бог не позволит ребенку заболеть! — взмолился про себя Уэйд.

Разогрев какую-то непонятную рыхлую массу, которую Фибе оставила, в маленькой тарелочке, он добавил в нее немного абрикосового пюре и принялся кормить Бриджит, давая ей один кусочек хлеба за другим. У девчонки разыгрался такой зверский аппетит, словно у нее целую неделю во рту не было ни крошки.

После еды он вышел во двор, держа дочь на руках, и они немного покачались на качелях, а потом он отнес ее на задний двор, чтобы она смогла там немного поиграть, пока мама не вернется домой.

— Здравствуйте!

Уэйд поднял голову. Возле забора стояла пожилая женщина в поношенном коричневом платье, она напоминала сказочную фею с искрящимися смешливыми глазами и с седыми волосами, закрученными в тугой пучок.

— Здравствуйте! — Он поднялся на ноги и, подхватив Бриджит на руки, подошел к забору.

Прежде чем он смог сообразить, что к чему, женщина уже на удивление крепко сжимала его руку и энергично трясла ее.

— Как хорошо встретить вас здесь, мистер Мерриман. Я Вельва Брэдли, соседка Фибе. Она очень милая женщина, такая милая, что я даже не могу передать вам это словами.

Состроив смешную рожицу, она принялась скрюченным пальцем щекотать животик Бриджит, отчего та радостно завизжала.

— Фибе никогда не рассказывала мне о вас. Так значит, теперь вы вернулись насовсем?

— Да… Я воевал в Афганистане. Но теперь я нужен здесь. — Он не мог оставить вопрос без ответа, а правильно он сказал или нет, можно подумать позже.

— Прекрасно! Просто прекрасно! Бриджит сейчас именно в таком возрасте, когда дети начинают нуждаться, чтобы с ними рядом находился папа. Держу пари, вас не было рядом, когда она родилась. Меня бы, например, это обстоятельство крайне огорчило. Вам нужно Фибе памятник поставить за терпение и понимание. Я бы, наверное, убила своего муженька, если бы тот пропустил столь важное событие в нашей семейной жизни. — Не прерывая беседы, она подхватила из стоявшей рядом с ней корзины садовые ножницы и срезала несколько розовых цветов. — «Крылья дракона». Последний писк. Я собиралась принести их Фибе. Но раз мы познакомились, то почему бы вам не взять их прямо сейчас и не поставить в вазу. Это даст вам несколько очков форы для решающего тет-а-тета.

— Последний писк? — Уэйд потерял нить разговора.

— «Крылья дракона». Они припозднились в этом году. Я уже стала волноваться, что не увижу моих красавцев. Разве это не чудо? Правда, мне в обществе сказали: ждите, это нормальное явление при такой температуре. Я хотя и успокоилась немного, но все равно неприятно. Представляете, они расцвели после двадцатого мая, такие вот холода в нынешнем году. Как говорит мой папа, я всегда приносила их в дом не позднее десятого мая. А тут более чем на две недели припозднились. Это первые цветы в округе, и последние тоже, — с гордостью добавила она. — Необычайно выносливые растения. Ну, скажите хоть что-нибудь, прелесть же, правда? Помню, однажды…

— Э… Это очень красиво. — Уэйд откашлялся. — Так вы знаете Фибе с тех пор, как она переехала сюда?

Женщина кивнула, довольная вопросом. Ей явно хотелось многое ему рассказать.

— Она очень милая девочка. Когда она приехала сюда… Ой, это был такой замечательный день! Когда-нибудь потом я вам все подробненько расскажу. Ну так вот, когда Фибе приехала сюда, я принесла ей свой пирог с изюмом, который я всегда приношу новым соседям. Это я, доложу вам, давняя традиция. Когда-то очень давно, еще до замужества, я работала преподавателем… Какое расчудесное было времечко!

Уэйд улыбнулся.

— Вы говорите точно так же, как мой отец. Он бы с удовольствием вернулся в прошлое, лет эдак на пятьдесят, когда, по его словам, были самые счастливые денечки его жизни.

— О, нет, только не я! — Вельва покачала головой. — Мне нравится жить сейчас. Столько вокруг всего напридумывали. Вот годков бы немного сбросить — это да, признаться, не отказалась бы. А то иногда перед дождем так ломит в плече, что просто мочи нет. А в остальном все отлично. Мне, например, очень нравится получать эсэмэски от внуков. Сидишь в тапках перед телевизором или хозяйством занимаешься — и в курсе всего, чем они заняты в данный момент. Красотища!

Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. Но легкую усмешку скрыть не смог.

— Без сомнения, мобильные телефоны и компьютеры сделали связь более доступной.

— Мой старший племянник сейчас служит в Ираке, — продолжила Вельва, не обратив внимания на его слова. — И если бы не е-мэйлы, которые он посылает своей жене чуть ли не каждый день, та, наверное, сошла бы с ума от беспокойства. Да что я вам рассказываю, вы сами хорошо знаете, что это такое, когда твой любимый находится там, где стреляют. Ужас! Вот послушайте, какую трогательную историю поведала мне на днях одна моя знакомая. Она в банке работает. Неплохой банк, ничего не скажу, хотя лично я предпочитаю другой. Он, правда, подальше находится от нашего дома, зато там…

— Эй, привет! — послышалось сзади. Уэйд оглянулся. У дверей дома, выходящих на задний двор, стояла Фибе.

— Привет! — отозвался он и, повернувшись к Вельве, поспешно произнес: — Приятно было, с вами познакомиться, миссис. Надеюсь, мы еще увидимся.

Пожилая женщина удивленно на него покосилась.

— Разумеется. Мы же с вами соседи. Заходите ко мне иногда. Поболтаем. А теперь бегите, целуйтесь с вашей женой. И один поцелуй обязательно от моего имени. Замечательная у вас жена!

О господи! Эта разговорчивая леди понятия не имеет, что предлагает ему!

С Бриджит на руках он прошел через весь двор к двери, где стояла Фибе. Она была одета в синюю юбку и слегка поношенный рабочий свитер, на котором виднелись следы от мела.

— Привет! — сказала она, чмокнув дочь в щеку. — Ты, я вижу, времени даром не терял и уже познакомился с нашей соседкой! Хорошо еще…

Фибе не успела договорить, так как он привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы.

— Что это на тебя вдруг нашло? — воскликнула она, когда он отпустил ее. — Бриджит уже пообедала?

— Это поцелуй от миссис Брэдли, — хмыкнул Уэйд.

Фибе пристально посмотрела на него, тут же позабыв, о чем его только что спрашивала.

— Что?

— Поцелуй, — терпеливо объяснил он. — Твоя соседка очень рада, что я вернулся домой из Афганистана. И попросила меня поцеловать тебя.

Фибе нахмурилась.

— Ох, не нравится мне это…

Пусть думает, что хочет, на самом деле она имела в виду, что ей обидно сдаваться на милость победителя после одного поцелуя. Еще бы немного — и она бы разделась прямо на улице.

Уэйд открыл дверь, и они прошли на кухню.

— Как нетрудно догадаться, она полагает, что ты замужем.

— Я никогда не говорила ей ничего подобного, — удивленно протянула Фибе.

— Понимаю. Я подозреваю, она сама так решила. Ей вообще ничего говорить не надо. Ее надо исключительно слушать. Вполне заменяет чтение местной газеты.

Фибе наконец улыбнулась.

— Да, она уникальна в своем роде. Причем учти, с тобой она еще скромничала, как-никак только познакомились. Но в остальном она очень хороший и порядочный человек.

— Да, мне тоже так показалось. Ну давай рассказывай, как прошел твой день.

— Мой день? О, все хорошо. А как вы управлялись тут вдвоем?

— Превосходно, — заверил он ее. — Я кормил ее, менял подгузники, дважды укладывал спать и гулял в парке и саду. Все замечательно. Никаких проколов и ошибок. Прожили день душа в душу.

— Прекрасно, — искренне радуясь за него, воскликнула Фибе. — Но может быть, ты что-то скрываешь? Неужели за весь день у вас не случилось ни одного ЧП, неужели тебе ни разу не захотелось позвонить Энджи?

— Нет, клянусь, все прошло без сучка и задоринки.

Фибе достала две чашки и налила в них холодного сладкого чая. Отрезав пол-лимона, она выдавила сок в одну из чашек и, размешав, пододвинула ее Уэйду.

— Забавно, — довольным голосом проговорил тот. — Ты все еще помнишь.

Она замерла.

— Помню что?

Он взял в руки чашку с чаем.

— Что я люблю с лимоном.

Она уже почти поборола свое смущение от поцелуя перед входной дверью, но после его слов вновь почувствовала, как кровь подступила к щекам.

— Это счастливое совпадение, — буркнула она, стараясь не смотреть ему в глаза.

Сделав на обед спагетти, Фибе стала заниматься Бриджит, а Уэйд накрывал на стол.

Реальность оказалась совсем иной, чем ему представлялось, думал он, разглядывая ребенка, сидящего на высоком стульчике у стола, и Фибе, которая быстро передвигалась по кухне, от шкафа к плите и обратно.

Даже в самых смелых мечтах ничего подобного он не предвидел: была почти полная иллюзия, что у него появилась семья. Было, правда, одно обстоятельство, которое не позволяло ему думать о Фибе как о своей жене, но ему хотелось верить, что в ближайшие дни жизнь все расставит на свои места.

Пока они ели, он рассказывал ей о мужчине с восьмимесячным сыном, с которым повстречался сегодня в парке, гуляя с Бриджит, а она о том, как прошел ее день в школе.

После еды, убрав посуду и уложив Бриджит спать, они вернулись на кухню выпить кофе, и Уэйд решил воспользоваться удобным моментом и начал разговор, о котором размышлял весь нынешний день:

— Я взвесил все «за» и «против» и решил все-таки пригласить отца сюда. Скажем, на День благодарения или на Рождество. Это тебя устраивает?

Фибе посмотрела на него, широко распахнутыми глазами.

— День благодарения или Рождество? — озадаченно переспросила она. — В школе будут месячные каникулы.

Он вскинул брови.

— Да. И?..

— А можно задать тебе встречный вопрос: как долго ты планируешь оставаться у меня дома? — охваченная паникой, спросила она.

Он подсел к ней поближе, неуверенный, что правильно ее расслышал.

— Твой вопрос ставит меня в тупик. Честно говоря, я никуда не собираюсь уезжать, — сказал он спокойно.

— Но… но ты же не можешь остаться с нами навсегда! А вдруг мне захочется завести еще одного ребенка, или выйти замуж, или привести сюда кого-то?

— Кого-то? — ему не удалось скрыть охватившую его злость.

По крайней мере, до сих пор он не заметил никаких признаков того, что у Фибе есть другой мужчина.

— Я правильно понял: ты намекаешь на то, что у тебя есть друг?

— Нет! — невольно вырвалось у нее, и она тотчас прикрыла рот ладонью, поняв, что дала ему мощное оружие против себя. Надо было соврать! Тогда бы он непременно оставил их в покое.

— Вот и прекрасно. — Он подсел еще ближе, и их бедра соприкоснулись.

И точно так же, как во время их памятного танца, он почувствовал, что она дрожит.

— Значит, ты хочешь выйти замуж? Ну что ж, похвальное желание. И этим мужчиной, который наденет тебе на палец обручальное кольцо, буду я.

Фибе растерянно открыла рот, будто ей вдруг стало не хватать воздуха.

— Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?

— Да.

Черт возьми, полная дура, обругала себя Фибе, нельзя выглядеть настолько пораженной этим предложением. Еще не хватало с криком восторга броситься ему на грудь!

— Нет! Ни за что!

Несмотря на то что ее почти мгновенный отказ огорошил его, он решил не показывать виду, что расстроен.

— Но почему — нет? У нас ребенок.

— Это не причина для того, чтобы жениться!

— Но такой шаг соответствует моим убеждениям, — сухо ответил он, изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы не вспылить. — Ребенок не должен расти один. Он не виноват, что его родители не могут договориться. И потом, мне кажется, что у нас с тобой вполне может получиться крепкая, дружная семья. Мы вместе выросли, у нас много общих воспоминаний. И судя по всему, физически подходим друг другу. Но еще раз повторюсь, все это не суть важно. Главное другое: мы должны сделать это ради Бриджит, чтобы у нее была полноценная семья. Девочке нужна мать и нужен отец. — Он прищурился. — Или ты хочешь, чтобы она пережила то, что выпало на твою долю в детстве?

— Я… Нет. — Фибе покачала головой, избегая его пристального взгляда, и он пожалел, что не может видеть выражение ее синих глаз.

— Объясни, почему ты сказала «нет»? — принялся настаивать он. — Назови мне три серьезные причины, по которым ты не можешь выйти за меня замуж. Ладно, хотя бы одну!

— Нет, и все.

Уэйд наклонился к ней.

— Ты не можешь выйти за меня замуж? Неужели ты действительно так думаешь? Никогда не поверю. — Он медленно обхватил ее за талию, притянул к себе и низким голосом проговорил: — Нам ведь хорошо вместе, Фибе. И тебе это так же ясно, как и мне. Хочешь, я докажу тебе, что мы созданы друг для друга?

Его поцелуй застал ее врасплох, хотя Фибе прекрасно понимала, что он намеревается делать. И прикосновения его губ и языка были столь сладкими, что, помимо своей воли, она начала отвечать ему.

Положив одну руку ей на бедро, другой Уэйд приподнял свитер, обнажая ее теплую и шелковистую кожу.

— Выходи за меня замуж, — пробормотал он ей в рот. — Не отрицай очевидное.

— Это неправильно, — ответила она, отстраняясь от него.

Уэйд нагнулся и поцеловал ее руку.

— Я не размышляю о том, что правильно, а что нет! — воскликнул он, резко выпрямившись. — Я только хочу, чтобы мы стали одной семьей. Точка!

Она напряглась и медленно поправила свитер.

— Дай мне время подумать над твоим предложением, — тихо прошептала она. — Ведь это моя жизнь.

Он нехотя согласился, понимая: если Фибе заупрямилась, ее нелегко сдвинуть с места.

— Это наша жизнь, — напомнил он ей.

— Я знаю, — устало проговорила она. — И все же позволь мне немного подумать.

— Думай. Время пока еще терпит. Но сама понимаешь, жизнь коротка, и каждый день поэтому дорог. И хотя я готов ждать сколько угодно, скажи: когда ты дашь мне ответ? Через день? Через неделю? Через месяц?

Она развела руками.

— Не знаю. Мы можем вернуться к этому вопросу… когда вернемся из Калифорнии, ладно? Заставлять твоего отца приезжать к нам невежливо.

Он неохотно кивнул, недовольный таким ответом, однако ему было ясно: если он будет настаивать, это может только оттолкнуть ее.

— Договорились.

На следующие выходные Уэйд, Фибе и Бриджит уже летели в Калифорнию. Вначале Бриджит вела себя неспокойно, но после того, как ей дали бутылочку и немного покачали, она уснула.

С удивленной улыбкой Фибе посмотрела на спящую у нее на руках дочку. Как она похожа на Уэйда!

Уэйд. Ее улыбка медленно погасла, когда она вспомнила о его предложении пожениться, и сердце мучительно сжалось.

Он хотел жениться на ней только ради ребенка и ничего не сказал ей о своей любви. Как же она выйдет за него замуж, зная, что он не любит ее? Конечно, он беспокоится о ней, в этом она не сомневалась. И он определенно хочет ее. Но любил он только Мелани, и ее сестра навсегда останется хранительницей его сердца.

Однако разве не об этом она мечтала всю жизнь: быть рядом с ним, растить детей. Ей грех жаловаться! Может быть, плюнуть на все и согласиться, все равно ни за кого другого она замуж не пойдет. А то смешно получается, любимый человек делает ей предложение, о котором она мечтала чуть ли не всю свою жизнь, а она нос воротит!

Единственное оправдание: она так любила Уэйда, что ей было мало просто находиться с ним рядом или заниматься сексом, ей хотелось чувствовать его ответную любовь, хотелось стать с ним одним целым не только телом, но и душой…

Когда самолет начал снижаться, Фибе с жадностью прильнула к иллюминатору, за которым промелькнули искрящаяся в солнечных лучах вода бухты Миссии, поле для гольфа, университет «Ла Джоллья», морская база, зоопарк и маяк, стоящий на вершине высокого утеса…

Автострада, идущая на север, была забита автомобилями — типичное явление для Калифорнии! То и дело возникали пробки, и Фибе уже едва справлялась с нервами.

Но вот наконец они въехали в их городок. Все выглядело так, будто она никуда не уезжала. Небольшие уютные домики, маленькие дворики с садиками, повсюду вазоны с цветами…

Если подняться немного повыше, вспомнила Фибе, можно увидеть океан. И как только Уэйд, проехав еще несколько сотен метров по идущей вверх дороге, остановился возле ее бывшего дома и заглушил мотор, она вышла и встала на цыпочки, вытянув шею, чтобы взглянуть на высокий утес, находившийся за чертой города. Конечно, отсюда пляж не увидеть, к нему вела крутая вьющаяся дорога, идущая от вершины утеса, зато показалась синяя полоска океана с белоснежными гребнями волн.

Ее охватило острое чувство ностальгии.

Как много она упустила! Зачем так долго издевалась над собой? Разве можно жить вдали от этого могучего, неприрученного океана? Ей захотелось, чтобы и Бриджит ощутила соленый запах океанской воды, водорослей, гальки, нагретой солнечными лучами, увидела разноцветные брызги волн, накатывающих на скалы, почувствовала восторг от бескрайнего пространства…

Захотелось рассказать дочке историю ее семьи: и о бабушке, и о тете Мелани…

Вернуться в город своего детства оказалось значительно радостнее, но и печальнее, чем она предполагала, подумала Фибе, сглатывая горький комок в горле.

Здесь повсюду таились воспоминания. И ей будет значительно труднее скрывать свою печаль и продолжать жить как ни в чем не бывало.

Именно от этого она и спряталась, уехав из Калифорнии. Но прошлое, от которого она когда-то сбежала, настигло ее. И все из-за ее собственной глупости! Наверное, все-таки не стоило позволять Уэйду узнать о существовании дочери. Как ей теперь жить дальше? Похоже, она совсем запуталась в собственных чувствах.

Фибе оглянулась и посмотрела на старый дом с четырьмя дверьми, которые выходили на задний двор.

Интересно, кто живет теперь в нем? И есть ли у его хозяев какое-нибудь домашнее животное? У ее матери был пудель по кличке Ляп, который вечно носился как угорелый по заднему двору, пока не одряхлел и уже целыми днями лежал возле крылечка и лениво тявкал на детей, катающихся на велосипедах.

Есть ли у нынешних жильцов дети? Никаких велосипедов, игрушек поблизости нет. А дворик за высоким забором не видно. А то лимонное дерево, которое посадила мама, еще живо?

— Эй, все хорошо? — тихо позвал Уэйд, слегка коснувшись ее спины.

— Да, все хорошо. — Она выпрямилась. — Просто очень странно стоять возле родного дома и не иметь возможности войти в него.

Он кивнул.

— Я могу себе это представить, хотя никогда не испытывал ничего подобного. Ну, ты готова отправиться к моему отцу?

Живот Фибе скрутило в узел, и она не сразу смогла ответить.

— Да.

— Замечательно. — Он кивнул в сторону спящего на ее руках ребенка. — Тогда давай войдем и представим нашу Спящую Красавицу дедушке.

Они подошли к дому Уэйда, он жестом пригласил Фибе войти первой.

Закрыв за ними дверь, он громко позвал:

— Ау, папа, где ты?

— Я здесь! — Из кухни раздался густой бас, чем-то неуловимо похожий на голос Уэйда.

Уэйд направился на кухню. А через несколько мгновений в коридоре появился его отец.

— Вот так неожиданность! Я думал, что ты еще месяц пробудешь на Восточном побережье.

Мужчины крепко обнялись. Фибе оцепенела от ужаса. «Неожиданность»? Разве Уэйд не рассказал своему отцу о Бриджит?

— Я хочу, чтобы ты кое-кого поприветствовал, — произнес Уэйд и повернулся лицом к Фибе.

Рестон, отец Уэйда, негромко ахнул, когда увидел ее.

— Фибе Мерриман! Я и не знал, что ты вернулась в город, милая. Как здорово видеть тебя снова. А это кто? — с восхищением спросил он, подойдя к ней поближе. Фибе вспомнила, что его хромота была следствием тяжелого артрита. — Ты, оказывается, вышла замуж и уже стала мамой.

Неловкая тишина повисла в комнате.

— Черт возьми. — Рестон провел рукой по лицу. — Забудь, что я только что сказал. В наши дни вовсе не обязательно быть замужем, чтобы быть матерью.

Фибе молчала.

Пожилой мужчина взглянул на спящего в ее руках ребенка.

— Какая красавица! — произнес он тихо, легонько дотронувшись до щечки Бриджит и поймав ее огненный завиток, который тут же закрутился у него на пальце. — Получила в наследство такие же огненные волосы, как у всех Мерриманов, да? — засмеялся он.

Фибе кивнула, вынудив себя улыбнуться.

— Когда она родилась, все медсестры смеялись над ее огненной шапочкой.

Уэйд прочистил горло.

— Папа! Мы можем сесть?

Рестон выпрямился и бросил на сына встревоженный взгляд.

— Конечно. У тебя что, плохие новости?

Уэйд отрицательно покачал головой.

— Нет, я полагаю, ты обрадуешься.

Он помог Фибе пройти в гостиную и, усадив ее на кушетку, встал рядом с ней.

— Наверное, надо было как-то подготовить тебя к тому, что я собираюсь тебе сообщить. Но мне кажется, лучше не ходить вокруг до около, поэтому я скажу прямо: Фибе и я… Девочку зовут Бриджит, и я — ее отец.