Камень Трокентана. Книга 3 [СИ]

Глава 21

Наступило очередное холодное утро. Небо полностью заволокло свинцовыми тучами, грозившими уставшим путницам обильными осадками.

Женщины продолжали свой нелегкий путь по бескрайним, продуваемым ветром пустошам, ради предосторожности несколько удалившись в сторону от берега реки. Винилин опасалась, что если Асоле и её спутникам удалось уйти от погони орков, они вполне могут попытаться их найти. И если Валент был прав, а в этом она почти не сомневалась, то дела их были бы весьма плохи.

День был особенно трудным. На них разом навалились всевозможные беды. Они остались без лошадей, похолодало, и в довершение всего им теперь надо опасаться не только орков, но и их бывших попутчиков. Неисчерпаемые запасы сухарей, какими они казались в начале, уже начинали подходить к концу, из возможной еды оставалась только сырая рыба, которую ещё нужно было поймать, а до драконьей горы надо было ещё топать и топать, по бескрайним, лишенным жизни каменистым пустошам.

Положение было уже весьма затруднительным, и теперь улучшиться только если они смогут найти метку, которую должна была оставить для них Антелин. Но и с ней могло произойти всё что угодно: поймать каулен, убить орки или сама она, превратившись в исчадие ада и расправившись с бедной Линмой, могла уйти скитаться в пустоши или ещё куда-нибудь. Но даже если ничего из этого не случилось, что за метку она может им оставить? Наверняка нацарапает на каком-нибудь камушке какую-то закорючку. Сыщи теперь его тут в этой каменной пустыне. И облака какие нагнало, этак гляди и снег пойдёт. Хотя, местные говорили, что тут не бывает снега, но стало так холодно, что уже с трудом в это верится. Да, и это второе каулен. Оно вроде тоже куда-то делось. Если оно действительно убежало от орков, то теперь, наверняка ушло в пустоши, а может и обратно в Трокентан.

«Ладно, слишком много мыслей в моей глупой голове» — подумала, наконец, Винилин. Надо просто перестать думать, продолжать идти вдоль реки и смотреть в оба. Ну а там уж будь что будет.

Весь этот день прошел весьма однообразно, наступила холодная и ветряная ночь. Винилин и Алорон забились в каменную расщелину и, укрывшись бывшими при них одеялами, кое-как заснули.

Винилин проснулась от странного ощущения. Она открыла глаза. Кругом была кромешная тьма, а на лицо ей падали и тут же таяли невидимые снежинки.

«Вот тебе и погодка и это мы ещё толком не ушли в пустоши» — подумала Винилин.

Она повернулась набок, зарылась с головой под одеяла и вновь уснула. Когда наступило утро, было также ветряно, и по-прежнему шёл снег. Над спящими Алорон и Винилин уже намело небольшой сугроб.

«Погода не самая подходящая для прогулок, но медлить нам не стоит» — сказала Винилин, обращаясь к Алорон. Выйдем с тобой к самому берегу и пойдём вдоль кромки воды. Пройдём сколько сможем пройти.

Так они и сделали, продолжая свое непростое путешествие. Из-за наступившего ненастья, они забыли обо всех возможных опасностях и шли, совершенно ни от кого не таясь, да и видно кругом было не более чем на сто локтей. Этот день был очень трудный, настолько трудный, что силы путниц весьма сильно подорвались, требовался отдых.

«Ну их этих орков» — сказала Винилин. Смотри кругом, Алорон, и если увидишь какие-нибудь ветки, собирай их, а то мы тут с тобой совсем закоченеем.

К вечеру они набрали немного дров и, устроившись на ночлег в овраге, развели там небольшой костёр. Ветер немного утих, и снег перестал идти, но стало ещё холоднее. Винилин и Алорон грелись сидя у костра. Из еды у них по-прежнему были только сухари и тех, при условии экономии, им хватило бы от силы на два дня.

— «Нет с нами Линмы» — сказала грустно Алорон. Она бы наловила нам сейчас рыбки, да зажарили бы её.

— Завтра сами будем ловить, я в отличие от тебя позаботилась об уде и наживке, но сегодня я так вымоталась, что уже ничего не хочу. Завтра, наверное, не пойдём с самого утра. Посидим до полудня, утром рыбы наловлю, поедим.

Наступило утро. Винилин спустилась к берегу ловить рыбу, оставив Алорон спать в овраге. После бывшего ненастья несколько потеплело, так что уже было покрывший всю пустошь снег, начал понемногу таять. Винилин уже поймала пару небольших рыбин, как заметила на реке плывущую вниз по течению черную точку. Без сомнения, это были орки.

Увидев их, Винилин оставила рыбалку и залегла в камнях поблизости. Точка приближалась к берегу, и вскоре стало видно, что это была небольшая рыбацкая лодка, битком набитая орками.

«Ага, переправляются сюда» — подумала Винилин. Надо уходить, хотя куда уходить, снег ведь выпал, они нас по следам в два счёта найдут, если хоть немного осмотрят округу.

Надо было срочно что-то придумать, и Винилин придумала. Она побежала в их импровизированное убежище к Алорон и разбудила её. Толком не объяснив в чём дело, она заставила её взять вещи и отправиться к берегу реки. Там они залегли в прибрежных камнях и весьма скоро заметили лодку, которая уже приставал к берегу.

В ней находились не более десятка орков, большинство из которых были маленькие орки-бегуны. Выбравшись на берег, они тут же разделились на три небольшие группы и разошлись в разные стороны, удаляясь вглубь пустошей. Одна из групп пошла как раз в том направление, где находилось место, в котором ночевали Винилин и Алорон. Без сомнения они теперь их найдут по свежим следам, причём очень скоро, а там поднимут шум на всю округу, и отбиться от них будет ой как непросто.

Возле лодки остались лишь двое орков-пехотинцев, которые, несколько вытащив ее на берег, уселись на прибрежных камнях.

Оркам тоже было холодно, а никакой тёплой одежды в поход они, видимо, и не брали. Теперь же они были одеты в нелепого вида наряды, сделанные из подручных средств. Эти двое были закутаны в какое-то тряпьё, непонятно откуда ими взятое, а одного из орков на голове была шапка, сделанная им из мотка рыбацкой сети. Орки сидели, о чём-то разговаривая друг с другом.

— «Ты стреляешь в левого, а я в правого, поняла?» — сказала Винилин.

— А как же остальные маленькие орки, нас же заметят?

— Нас итак теперь заметят, стреляем этих, садимся в лодку и плывём, лодка маленькая и у них вроде есть весла, так что нас хватит на какое-то время, чтобы плыть вверх по течению.

— Ох и устанем же мы грести, текла бы теперь река в другую сторону.

— Проплывём столько, чтобы потеряли наш след, потом опять пойдём пешком.

— Хорошо, как скажешь.

— Тогда немного подожди, я поднимусь на тот пригорок, зайду несколько со стороны, отсюда мне неудобно будет подстрелить моего орка, как только заметишь, что я нахожусь вон там, начинай осторожно подбираться к ним, и ближе чем с сорока шагов не вздумай стрелять.

— Не переживай, я очень хорошо стреляю из лука.

— Тут тебе не учебный класс, просто делай, что я тебе говорю и точка.

— Хорошо.

Винилин пошла в сторону от берега и, оказавшись в условленном месте, подала знак Алорон, чтобы та начинала приближаться к оркам для выстрела.

Замысел был хорош, однако все пошло не так, как они планировали. Алорон была весьма неосторожна, и не было удивительным, что один из орков заметил её и тут же вскочил на ноги. Винилин выругалась, до орков было еще около шестидесяти шагов, да и теперь они уже не будут неподвижными мишенями. Хотя, есть ещё немного времени, пока они находятся в замешательстве от столь неожиданной встречи, и им надо воспользоваться с умом.

Но Алорон опять всё испортила. Увидев, что ее заметили, она, вопреки строжайшему запрету Винлин, немедленно выстрелила и ожидаемо промахнулась.

Винилин выругалась вновь. Её теперь тоже заметили, что было немудрено, так как она находилась почти на открытом месте среди белого снега.

После выпущенной стрелы орки тут же опомнились от возникшего замешательства и, кинувшись в рассыпную, стали сближаться, один с Винилин, другой с Алорон, при этом петляя, чтобы по ним было сложнее попасть.

«Держись сестра!» — крикнула Винилин.

Амас таким образом поддерживали друг друга во время боя, но Алорон её уже вовсе не слушала. Она очень сильно перепугалась, от того что на неё бежит разъяренный орк и принялась лихорадочно стрелять в него из лука. Почти не целясь, она пуская в него стрелу за стрелой, но не могла попасть, так как тот был внимателен и вовремя уходил в сторону от неточно летящих в него стрел.

Винилин же не стала стрелять вовсе, теперь это было уже бесполезно. Она убрала за спину лук и, выхватив меч, побежала навстречу подбирающемуся к ней врагу. Тот, видимо, не ожидал этого и даже пришел в замешательство, однако, вид его маленькой противницы вселял в него уверенность в своих силах, и он вновь решительно побежал ей навстречу.

Винилин бросила взгляд на Алорон и, увидев, что та по-прежнему продолжает стрелять, крикнула ей: «Бросай лук, дура, доставай меч!»

Но Алорон все надеялась попасть по орку. Видно, она хотела любой ценой избежать схватки врукопашную. Хотя, в самый последний момент, она все же отбросила в сторону лук, но меч выхватить уже не успевала. Как только расстояние между ними сократилось, орк ускорился и, сделав стремительный рывок, сшиб Алорон с ног.

Между Винилин и орком, стремительно приближавшимся к ней, оставалось не более пятнадцати шагов, и быстро помочь Алорон было теперь практически невозможно. Но Винилин не зря считалась одной из лучших воительниц амас, так что её весьма часто ставили в пример для подражания. Несмотря на стремительно надвигающегося противника, она, бросив свой меч, который, впрочем, повис, привязанный к запястью, вытащила из-за спины лук.

До Алорон и свалившего ее орка было не менее восьмидесяти шагов. Орк, к тому времени уже придавил Алорон ногами и поднялся, чтобы нанести роковой удар клинком.

Винилин была женщиной очень темпераментной, но теперь, в столь сложной ситуации, она проявила невероятное хладнокровие. «Пожалуйста, пусть я попаду» — думала она, задержав дыхание и прицеливаясь для выстрела. Ее противник уже с ревом бежал на нее со спины, но Винилин не стреляла, продолжая целиться. Наконец, когда казалось, что всё уже потерянно, она отпустила тетиву. На таком расстояние стрела не могла попасть в цель по прямой траектории, да и сильные порывы ветра периодически усиливались вокруг, производя свист в чернеющих среди снега россыпях камней.

Выпустив стрелу, Винилин тут же отбросила лук и перехватила висевший на запястье меч. Она пригнулась, поворачиваясь при этом к нападавшему орку и отклоняясь в сторону. Тот рубанул ее, но промахнулся. Винилин же, прошмыгнув сбоку от налетавшего на нее противника, одним ударом распорола ему бок. Он повернулся было к Винилин, но та уже перекрутившись, одним махом снесла ему голову с плеч.

Она немедленно повернулась и со всех ног побежала к Алорон. Сердце ее бешено колотилось, кровь стучала в висках. Орк и Алорон лежали вместе на всё том же самом месте. Стрела угодила орку между лопаток, и теперь он лежал мертвый, придавив своим телом до смерти перепуганную Алорон.

Проклятая мирсу! Жирная корова!

Винилин со всей силы пнула Алорон ногой. Она отбросила в сторону тело орка и, схватив за волосы, принялась её всячески ругать и бить. В конце концов, она отвесила Алорон хорошую пощечину.

Ну всё, хватит с меня, я сыта по горло тобой, недотёпа! Чего смотришь на меня!? Живо в лодку!

Алорон послушно побежала к лодке, Винилин же замедлила, сняв с головы убитого орка шляпу из мотка рыбацкой сети. Сеть была вполне целая и могла сгодиться для ловли рыбы, которая должна была стать их основной пищей на долгие дни вперед.

Они забрались в лодку и, оттолкнув её, как можно быстрее стали грести вдвоём прочь от берега. Винилин была по-прежнему очень сильно раздражена, и Алорон боялась о чем-то говорить с ней. Наконец, прошло немного времени и Винилин, успокоившись, заговорила сама.

— Вот видишь, как я вспылила. Повезло тебе, что ты не в отряде амас, и это случилось не в былые годы. Ладно, ты всего лишь маленькая, глупая девчонка и я слишком много требую от тебя. Хотя, скажу тебе честно, из большинства женщин выходят плохие войны. Нужно очень много времени и сил, чтобы нормально подготовить женский отряд. Когда я была молода, у меня были эти силы, мне казалось, что они вообще были неисчерпаемы. Я тогда с большим трудом смогла создать весьма боеспособное подразделение, за заслуги которого я и стала госпожой, а также наместнице крепости. Но это был очень большой труд, и я устала. Не обижайся на меня, но знаешь, как тяжело, когда тебя подводят в трудную минуту. Скажу тебе из личного опыта, что многие храбрые и достойные войны гибли больше из-за оплошности своих товарищей, чем из-за своих собственных ошибок.

— Прости меня.

— Ладно, забудь. Но знай, что тебя спасло только чудо. Я попадала таким образом точно в цель не чаще одного раза из ста. Видишь, как вышло, а ты мне ещё что-то там рассказывала, что была отличницей по стрельбе из лука и по владению мечем. А теперь, после случившегося, скажи мне, где твоя хваленая учеба? У тебя ни опыта, ни характера, ни воли, твоя тетушка разбаловала тебя. Готовила тебя к семейной спокойной жизни в неге и роскоши, в домашних хлопотах. Сама-то она — карьеристка, пустила свою личную жизнь под откос, а в тебе хотела исправить свои собственные ошибки.

— Знаешь, Винилин, всё это неправильно. Мы не должны быть с тобой здесь в этих пустошах и этой лодке, сидеть тут усталыми, голодными, замерзшими и грести. Сейчас в Миррине, мои подруги собрались вместе, чтобы повеселиться во время зимнего праздника. Они одеты в красивые одежды, едят вкусную еду. Они не носят тяжестей, не терпят лишений, не за горами у них счастливое будущее жен знатных людей города, ведь они все красивы, образованны, приметны и модны.

Винилин засмеялась.

— Ну и дурочка же ты, Алорон. Разве то, что ты описала мне можно назвать жизнью? Это всё унылая тягомотина, а настоящая жизнь вот она. Дикие места, ледяная вода, старая лодка, лохмотья в которые мы с тобой одеты. А этот соленый пот, который застилает нам глаза, твоя ужасная причёска, а ещё от нас наверняка дурно пахнет.

— Вот-вот, что же тут хорошего в этой жизни?

— Дурёха, мы с тобой две личности, а кто они такие? Мы с тобой уже смогли столько вытерпеть и не сломаться, и дальше терпим, хоть мы и женщины, а они что? Сломает такая твоя подружка себе ноготь и это для нее трагедия. Увидит её кто-то непричесанной, это великое горе. Тебя вот чуть не зарезали полчаса назад, а тебе хоть бы что.

— Я за это время уже сто раз сломалась, очень уж дорогой ценой дается это твоё стать личностью.

— А как ты думала. Послушай меня. Мы попали во всю эту передрягу не по своей воле, а вынужденно, так сложились обстоятельства. Никто не помешает нам вернуться домой, вымыться, переодеться, причесаться и также веселиться во время зимних праздников. А пока этого ничего нет, не думай об этом. Лучше подумай о твоих промахах, которые нас с тобой чуть не угробили.

— Я всё сделала не так.

— Это точно, ещё раз так сделаешь, я тебя так изобью, что тебя мать родная не узнает, уж извини, такая я вредная амас.

Они проплыли на лодке весь оставшийся день. Река была весьма широкой, и течение было несильным. Периодически они останавливались отдохнуть, и чтобы их не снесло вниз, Винилин бросала в воду бывший в лодке камень, привязанный к ней веревкой и служивший вместо якоря. В промежутки отдыха она успевала рыбачить, требовав от Алорон зорко наблюдать за ближайшим к ним пустынным берегом.

Начало темнеть, силы были на исходе. Тогда они решили причалить к берегу и поискать себе какое-нибудь убежище на суше, так как в лодке было весьма холодно. Они причалили к берегу уже в сумерках и, поискав на берегу ночное укрытие, не придумали ничего лучше, как вытащить лодку из воды и, перевернув её, улечься под ней и заснуть.

Наступило утро. Женщины доели последние бывшие при них сухари, так что теперь осталась только пойманная Винилин и уже несколько подмерзшая рыба.

— Ну что, Алорон, теперь у нас только два пути. Или мы садимся в лодку и гребем вновь весь день, едя при этом сырую рыбу, или рубим лодку на дрова, берем их с собой и идем пешком. На несколько дней у нас будет с тобой приготовленная на огне вполне сносная еда. Что выбираешь?

— Второе.

Разрубив на части лодку бывшими при них топориками, они сделали две связки дров, не очень большие, чтобы их ноша не стала им непосильным бременем. Из древков весел они сделали себе два посоха для ходьбы, а из остатков дров, которые не могли унести на себе, они развели огонь, и зажарили на нем всю бывшую при них рыбу. Впервые за последние дни им удалось вдоволь поесть хорошей еды и согреться как следует. Примерно за два часа до полудня, они, взвалив на себя бывшие при них вещи, продолжили свой нелегкий путь вглубь пустошей.

Погода весьма улучшилась. Небо прояснилось и стало заметно теплее. Покрывший было бескрайние пустоши снег практически растаял, обнажив серую каменистую почву.

Они уже покинули земли населенные людьми, так что теперь открывающийся перед ними пейзаж был еще более безжизненным, чем в последние дни их путешествия. Шли они по-прежнему вдоль реки, берега которой начинали уже становиться более крутыми и высокими. Они шли непрерывно на протяжении нескольких часов. Все это время они молчали. Алорон углубилась в свои размышления и, казалось, что вовсе не смотрела по сторонам. У Винилин мыслей почти не было. Точнее просто крутилась по кругу какая-то глупость. Наконец, они поднялись на вершину пологого холма и остановились немного передохнуть.

— «Ох и устала же я» — сказала Алорон. А этих гор их еще даже не видно отсюда. Сколько же нам ещё до них топать!

— Не видно, но ты не думай об этом.

Винилин развернула Алорон в противоположную сторону.

— Ну что, видишь какие-нибудь леса, луга, поля, деревни?

— Нет уже ничего не видно, только пустоши и река.

— Видишь, какой большой путь мы уже проделали, так что осталось не так уж и много как кажется. Учись пока я с тобой. Хорошо запомни одно важное правило, в сложной ситуации надо уметь подбадривать себя и окружающих, а то руки опустятся посреди пустоши и тогда смерть. А все эти мысли гони из головы хоть и трудно это, но не надо пускать в свою глупую голову любой ветер. Следи за этим, а то буду бить посохом за каждый такой раз. Смотри, я тебя предупредила.

— Хорошо, я буду стараться.

Они вновь повернулись и посмотрели на северо-восток, где на сером каменистом пейзаже особенно выделялся высокий, отдельно стоящий холм с довольно крутыми склонами.

— Посмотри-ка, Алорон, какое приметное место. Думаю, нам стоит пойти туда.

— Зачем? Это же нам придется сильно удалиться от реки.

— Там у нас есть шанс повстречать твою тетушку, или считаешь, что это теперь плохая идея?

— Было бы хорошо встретиться с ней, но не насыпала же она здесь этот холм на пару с Линмой, чтобы сделать для нас знак, который мы поймем.

— А что по-твоему она могла такого сделать, чтобы это было видно на многие лин вокруг и понятно только нам? Она просто выбрала выделяющееся место, видное далеко вокруг, а примечательнее этого холма мне еще ничего не попадалось в округе уже несколько дней кряду.

— Глупость все это, но впрочем, как скажешь.

— Тебе ли говорить о глупости, недотепа? Пойдем, прибавим хода, чтобы успеть до темноты.

Они свернули на северо-восток и вскоре, потеряв из виду реку, продолжили свое путешествие по продуваемой ветром каменистой равнине, теперь ускорив шаг. Холм медленно приближался к ним, и в мыслях Винилин вновь завертелась по кругу какая-то очередная глупость.

Солнце уже клонилось к закату, когда они, наконец, достигли подножия холма. Они так устали, что сил подняться на вершину уже не было, и они решили отложить ее осмотр до завтра, расположившись между камнями у самой подошвы холма. Алорон тут же улеглась отдыхать, закутавшись в теплое одеяло.

Винилин хоть и тоже очень устала, но не стала ложиться, а уселась на камнях, наблюдая за тем, как солнечный диск близится к закату. Она решила подождать с отдыхом, пока не станет совсем темно и теперь посматривала за округой.

Вот солнце уже село за горизонт, наступили сумерки. Измотанная Алорон уже давно спала между камнями, теперь и самой Винилин уже надо было бы устраиваться на ночлег.

Она уже совсем собралась это сделать, как почувствовала что-то неладное. Винилин внимательно осмотрела местность, насколько ее можно было теперь увидеть в сумерках, но ничего примечательного не было видно.

Силы полностью покинули её и, несмотря на тревожное чувство, она решила отправиться спать. Винилин встала с камня, чтобы пойти к спавшей Алорон. Но тут она ощутила острое чувство сильного внутреннего жжения, подобно тому, которое она некогда ощущала, находясь вблизи входа в Трокентан. Её тело сковало так, что она не могла теперь даже пошевелиться. Она изо всех сил, пыталась совладать с собой, и вдруг невидимый огонь отпустил её.

Винилин резко обернулась, перед ней, на камне стояла закутанная в плащ фигура человека, у которого из под накинутого на голову капюшона, исходило слабое белесое свечение. Это было каулен.