3

Я лежал в постели с открытыми глазами и не мог уснуть.

В тонкие стёкла стучал дождь: там-там-там, такой неприятный звук. Из квартиры этажом выше доносились басы, время от времени музыка смолкала, но потом звучала опять. Так повторялось из раза в раз. Я думал о своей квартирке на первом этаже. Мне казалось, что дождь, падая с неба, пропитывал всё огромное пространство вокруг неё.

Басы наверху затихли, остался лишь стук дождя. Больше музыку не включали; я решил, что мой сосед уснул. Теперь я остался совершенно один. Закурив сигарету, увидел, что в пепельнице лежит старый бычок. В моей комнате была лишь кровать с металлическим каркасом, шкаф и гладильная доска, не на что даже посмотреть. Из дыр потрёпанных циновок-татами, будто колья, торчали обрывки синтетической оплётки. Я посмотрел на свои длинные пальцы, сжал их, а затем разжал, медленно повторив это движение несколько раз. Интересно, когда я понял, что могу почти одинаково работать обеими руками? Вспомнить не удалось. Может, так было с самого рождения, или способность всё же появилась со временем…

Дождь никак не прекращался, словно задался целью не пускать меня на улицу. Я подумал, какие в небе огромные облака, а затем сравнил их с тем пространством, в котором находился в настоящий момент. Решив дать отпор дождю, я сгрёб пачку сигарет, натянул носки, открыл тонкую деревянную дверь и вышел на улицу. Дождь намочил ржавые опоры здания, намочил завалившийся на бок, словно мёртвое тело, велосипед. От дождя промозглый воздух сделался ещё холоднее.

Я повернул на углу, где стоял покосившийся дорожный знак, прошёл мимо завода с поржавевшими лестницами, мимо ряда бараков и устремился налево на Т-образном перекрёстке. Встречная машина набирала скорость. Я был уверен, что она свернёт. Когда я оказался рядом, она трусливо ретировалась. За чередой электрических столбов стояла огромная башня, омываемая дождём. Я отвёл глаза, однако она всё равно была там, даже если я не смотрел на неё.

Подойдя к станции, я увидел, как под дождём такси ожидает пассажиров. Водитель расслабленно облокотился на руль, его взгляд был неподвижен, словно захвачен какой-то мыслью. Поднявшись по лестнице, я закрыл зонт. На полу лежал укрывшийся на станции от дождя и холода бомж, он посмотрел на меня. Человек выглядел вполне органично, словно ему сейчас здесь самое место. Взгляд незнакомца вдруг заставил меня вспомнить Исикаву. В сердце что-то ёкнуло, хотя выглядел мужчина иначе и был другого возраста. На самом деле он смотрел вовсе не на меня. Пока я шёл, тот, не отрываясь, ощупывал взглядом пространство за мной, словно там что-то было. Чтобы отвлечься от этой сцены, я закурил сигарету и спустился по ржавой лестнице с другой стороны железнодорожных путей.

Войдя в круглосуточный магазин, я купил сигареты и горячий кофе в банке. Я протянул деньги, продавец взял их и громко выпалил, словно ненормальный: «Большое спасибо!» Эти деньги я вчера вытащил у извращенца в метро, а в чьих карманах они лежали прежде, я не знал. Я подумал: эти купюры на мгновение становились свидетелями жизни каждого из владельцев. Возможно, они были на месте преступления, а потом от убийцы перешли к продавцу или просто какому-нибудь добропорядочному гражданину…

Выйдя из магазина, я почувствовал, как бесчисленное множество дождевых капель атакует меня. Огромные плотные тучи накрыли меня с головой; сердце билось всё быстрее; я согнул пальцы в карманах. Я представил, что сейчас поймаю такси, доеду до оживлённого торгового квартала, засуну руки в карманы прохожих. Я в людской толпе, хватаю один кошелёк за другим, пальцы двигаются быстро и чётко, насколько это возможно. Дождь продолжался, сердцебиение не утихало; я думал о том, что мне придётся ехать в торговый квартал, однако старался успокоиться. Я ещё раз поднялся по лестнице на станции, убеждая себя, что шаги за моей спиной — всего лишь эхо, и закурил ещё одну сигарету. Бездомного там больше не было. Сердце билось глухо, тяжело, я прошёл через станцию и вновь спустился по лестнице. На круглой площади передо мной под дождём стоял мужчина в плаще; белые фары проезжавших мимо машин отражались в мороси, подсвечивая острые золотистые капли. Я почувствовал, что в дожде сокрыта острота игл. Я нашёл взглядом спящего бомжа, но человека в плаще больше не было видно.

Я не оборачивался; наверное, не стоило мне вообще выходить на улицу. Я чувствовал огромную, невидимую отсюда металлическую башню, чувствовал, что этот дождь никогда не закончится, чувствовал огромные тучи и себя самого, бредущего под ними.

Загрузка...