Карманник. Королевство

9

Когда я проснулся, шея и плечи были мокрые от пота. Мне казалось, я видел сон, но ничего определённого не мог вспомнить. Где-то далеко за жилыми домами и электрическими столбами в тумане находилась башня. Каменная башня стояла там очень давно, на ней был какой-то геометрический рисунок. Её силуэт, расплывчатый и неподвижный, тянулся ввысь.

Я выкурил две сигареты, подумал об Исикаве. Я мог тогда подробнее расспросить Татибану, но не верил тому, что он говорит. Мне совсем не хотелось повестись на его ложь и наделать каких-нибудь глупостей. В офисе, где работал Исикава, теперь разместился салон красоты.

Неожиданно в груди всё сжалось, я почувствовал, что мне надо выйти из дома. Я пытался определиться с местом: вестибюль какого-нибудь шикарного отеля, фирменный магазин или аэропорт Ханэда, куда я собирался в прошлый раз, но так и не доехал. Я решил, что подумаю об этом на ходу, и открыл дверь. В обшарпанном коридоре на корточках сидел тот самый мальчишка. В старом здании, напоминающем помойку, он выглядел органично. Ребёнок поднял на меня глаза и рассеянно смотрел, ожидая реакции.

— Что ты тут делаешь? — спросил я, но тот ничего не ответил. Я знал, что в прошлый раз он увязался за мной следом, но не мог представить, что он дошёл до самого дома.

В руках он держал коричневый бумажный пакет, больший, чем вчерашний. Я был уверен, что он и сам понимает: проблема не в размере.

— Что на этот раз?

Он протянул клочок бумаги: «300 граммов свинины, имбирь, салат, корень лотоса, морковь, пиво (3 банки), сасими из кальмара, лапша быстрого приготовления (любая, на твой вкус)».

Кривые иероглифы с наклоном были неряшливо написаны на оборотной стороне рекламной листовки. Возможно, она собирается что-то приготовить для своего клиента.

— Не выйдет. Эти продукты сложно украсть. Выбери какие-нибудь консервы или упакованные овощи.

На мальчике были те же синие укороченные штаны и зелёная курточка, что и в прошлый раз. Правой рукой он всё время тёр ногу. Может, мёрз, а может, это была укоренившаяся в подсознании привычка, я не знал, но его движения гипнотизировали. Я вернулся в квартиру, взял сумку; мальчик с пакетом в руках последовал за мной. Если бы меня сейчас увидел Исикава, он бы точно посмеялся. Я заставил себя улыбнуться, остановил такси, и в этот момент мальчик впервые заговорил:

— Куда мы?

У него был высокий чистый голос, ещё не испорченный всем тем, что его окружало.

— В супермаркете делать больше нечего. Ты там засветился. Поедем подальше.

Я сказал водителю, куда нам, и откинулся на сиденье. Почему-то мальчик с жадностью во взгляде смотрел на картины за окном, плотно сжав губы, словно ничего подобного ему не приходилось видеть прежде.

Мы вошли в огромный супермаркет на цокольном этаже универмага, я взял корзинку. Подхватив нарезанную свинину в упаковке, я запихнул её в свою чёрную сумку. Благодаря внешнему карману, замаскированному орнаментом, можно было класть внутрь предметы, не открывая молнии. Посмотрев на движения моих пальцев, мальчик перевёл взгляд на сумку.

— Ты должен держать меня за подол пальто, — сказал я ему. — Стой рядом, словно я твой папа. Ты прикроешь сумку, чтобы для окружающих она оказалась в мёртвой зоне.

Складывая продукты в сумку, я ради отвода глаз положил коробку с бэнто в корзинку. Для наблюдения за магазинными ворами здесь работала пожилая женщина в очках. Притворяясь обычной покупательницей, она складывала товары в тележку. Наверное, у неё был долгий рабочий день: среди товаров не оказалось скоропортящихся продуктов. Она следила за покупательницей лет сорока. У той были крашеные каштановые волосы, она шла вдоль стеллажей, размахивая полами длинного белого пуховика.

— Стой здесь и смотри за женщиной в пуховике.

Держа корзинку в руках, женщина в пуховике быстро запихнула в карман коробку с шоколадом. Сотрудница магазина не заметила этого, но, словно что-то подозревая, продолжала двигаться следом.

Обе женщины исчезли из виду, повернув за угол стеллажей.

— Думаю, она больна.

— Больна?!

— Крадёт, не осознавая происходящего. Бывает и такое.

Рассказывая это, я сохранял бесстрастное выражение лица.

— Говорят, подобное случается при болезни Пика у людей среднего возраста. Странная болезнь, в ней много загадок. Почему подсознание заставляет человека воровать? Именно воровать… Может, это как-то связано с человеческой природой?

Мальчик покачал головой, показывая, что не понимает, о чём речь.

— Но это наш шанс. Народу много, и сотрудницы рядом нет.

Я собрал в сумку всё, что было в списке, а в корзинку положил ещё пиво, воду и ветчину. Мы рассчитались на кассе и вышли.

Дойдя до парка, я протянул коробку с бэнто мальчику; он, ничего не сказав, начал есть. Я дал ему бутылку с водой, но он почти не притронулся к ней. Он набивал рот мясом и омлетом, глотал, почти не пережёвывая.

Я открыл пиво, откусил ветчины. В небе, закрывая солнце, плыли облака грязного цвета, так низко, что казалось, вот-вот они опустятся на нас. Поодаль на скамейке сидела стайка детей с игровыми приставками в руках, все сосредоточено уставились в экраны.

— Когда ты такой маленький, нужно выбирать, что сможешь своровать. Иначе никак.

Мальчик, продолжая пихать еду в рот, посмотрел на меня.

— Сладости или, на худой конец, сок. Но воровать овощи в супермаркете для тебя сложно. Например…

Я прикоснулся к его куртке.

— Можно пришить потайной мешок. Во внешнем кармане сделать прорезь так, чтобы всё, что ты туда помещаешь, оказывалось в этом мешке. Можно сделать разрез вдоль молнии, который будет закрыт клапаном кармана. И будешь всё складывать в этот внутренний мешок. Но ровно столько, чтобы он не сильно торчал.

Мальчик уже доел бэнто.

— Либо так. Либо рюкзак. Школьный портфель будет бросаться в глаза. Нужен рюкзак, с которым ты будто идёшь на кружок. Как у моей сумки, можно сделать прорезь и через неё засовывать продукты внутрь. А ещё есть карманное воровство. Кошельки.

— Я это уже делал.

Мальчик смотрел на ребят, сидевших вдали.

— Когда мы с мамой ехали в переполненном вагоне.

— Ясно.

— Кошелёк торчал из кармана. У одного дяди. Я думал, что его легко взять, что я бы мог его взять, и взял. Там было семь тысяч иен. И после этого ещё несколько раз. Когда один ездил в электричке.

— Попробуй.

С этими словами я встал и засунул свой кошелёк в задний карман брюк. Он налетел на мою левую ногу, словно случайно натолкнулся. Наклонившись всем телом налево, он правой рукой вытащил кошелёк.

— Так себе, больше не надо этого делать. Для тебя это вроде игры, ты совсем не умеешь. На самом деле нужно двумя-тремя пальцами схватить кошелёк, не используя большой палец. Но ты ещё маленький, пальцы пока короткие, приходится задействовать и большой палец.

Я допил пиво.

— Иногда применяют инструмент. На конце крючок, чтобы вытягивать из карманов бумажники.

— У вас есть?

— Нет, я не использую инструмент. Хотя был известный карманник, который это делал.

— Как его звали? — спросил мальчик, продолжая смотреть на меня.

— Баррингтон. Ирландец. Давным-давно жил, в Англии. Работал в театральной труппе, его приглашали на разные вечеринки в аристократические дома, там он и обирал богачей. Он специально сделал для воровства такой инструмент и пользовался им. Он крал у членов парламента и послов, иногда переодевался священником ради своих афер. Его называли Принц Карманников; говорят, был очень крутым.

— А кто ещё?

— Тебе это не обязательно знать.

— Почему?

Мальчик с удивлением посмотрел на меня. Это я только что рассказывал о воровстве, но ребёнок вдруг смутился, словно сам сболтнул лишнего. Худые ноги, торчавшие из-под штанов, и грязные носки были заляпаны землёй.

— Был ещё один чудак, который крал кошельки, вкладывал туда собственные визитки, а затем возвращал обратно. Известный американский вор-карманник Доусон. Ещё невероятный вор Анджелило, который, говорят, украл сто тысяч кошельков. А ещё была женщина Эмилия, её арестовали, а во время суда она стащила футляр для очков у судьи. Весь суд покатывался со смеху.

Выражение лица мальчишки немного изменилось.

— А в Японии?

— Была воровка по имени Кохару. Раньше использовали кошельки с фермуаром, такой защёлкой на рамке. Некоторые продевали шнурок и вешали их на шею. Она могла расстегнуть пальто и вытащить только содержимое кошелька. Такой приём называли «воровство без кошелька». Даже болтают, после этого она застёгивала и кошелёк, и пуговицы на пальто обворованного. Вот это мастерство!

— Правда?

— Они были бедны, но смеялись судьбе в лицо.

Компания детей, посмотрев на часы, убрала приставки и удалилась из парка. Мимо нас прошла молодая пара с собакой. Маленькая девочка, которую за руку вела мама, что-то болтала и смотрела на нас.

— Был даже один вор, который украл десять миллионов за один день.

— Десять миллионов?!

— Да, мой знакомый. Он умер. Наверное…

Мальчик посмотрел на меня. Я вспомнил лицо Исикавы, когда тот последний раз кивнул мне в машине, а затем удаляющиеся красные габаритные огни.

— Почти все они плохо кончили. Поэтому не надо им подражать. Ничего хорошего это не сулит.

Я показал мальчишке те двести двадцать тысяч, которые украл у старика после концерта.

— Я дам их тебе. Если тебе опять скажут что-то принести из магазина, купишь. И больше не приходи ко мне.

— Но почему?

— Я занят.

Я встал со скамейки. Мальчик молча шёл за мной, то отставая, то догоняя. Когда мы расставались, он ничего не сказал. Я вернулся в квартиру, почувствовал озноб. Даже под одеялом дрожь не проходила, я решил, что простудился. Я вышел за лекарством, ещё больше замёрз, вернувшись, выпил таблетки и лёг спать. Два дня я пролежал в кровати. Мне снилась Саэко, когда позвонили в дверь. Я не подошёл, но звонок не стихал. Не понимая, вечер или ночь, я закурил сигарету, но не почувствовал её вкуса. Открыв дверь, я увидел перед собой мать мальчика.