Код человека. Часть 2

17. Пробуждение. Часть 1

— Ты?!

Патрик Митчелл давно должен был стать фотографией в некрологе, и все же это, несомненно, был он.

— Твое удивление вполне закономерно, я хорошо сыграл роль.

Квинт вскочил с кресла.

— Тише, — тут же предупредил Митчелл. — Я опережу тебя в любом режиме.

Эдриан неохотно расслабил сжавшийся кулак. Сколько в его словах лжи, сколько правды? Он послал сигнал мышцам и застыл напряженной статуей.

— Неверующий… Тогда наслаждайся неподвижностью.

Предприняв еще одну попытку пошевелиться, Квинт устало вздохнул. Проще сдвинуть с места Эверест.

— Где Чес?

— Здесь. С ней все хорошо, но вам нельзя видеться. Это может помешать эксперименту.

— Какому еще, мать твою, эксперименту?!

— Ради которого вы были созданы.

— Ты… ответственен за мое создание?

— Да. Почти полностью, если не считать оставшейся от оригинала органики. Тогда мы еще не умели воспроизводить искусственные клетки.

Эдриан хищно ухмыльнулся:

— Хватит заговаривать зубы. Говори, где Чес!

Тело Квинта вздрогнуло и против его воли попятилось к креслу.

— Требуешь там, где должен просить. Я же сказал, Эдриан, я твой Бог, а к Богам обращаются гораздо почтительней.

— Ты не Бог… Кто ты? Ученый?

— Ученый? — Патрик на секунду задумался. — Да, можно сказать и так. Я глава корпорации «Аллегро Корп» и по совместительству ее мозговой центр, но для всех в Эдеме я Бог по праву его творца. Я могу управлять тобой силой мысли. Этого мало?

Эдриан поморщился. Какой-то абсурдный разговор. Какой из него Бог?

— Что тебе от нас надо? — наконец спросил он.

— Повиновения. Прекратите сопротивляться.

Чес сопротивляется!

— А если нет?

Митчелл переплел тонкие пальцы:

— Я все равно добьюсь своего. Это всего лишь вопрос времени. Не стоит упрямиться, это может стать слишком болезненным опытом.

Эдриан стиснул зубы. Разум внутри обездвиженного тела судорожно искал выход.

— Вижу, наш разговор зашел в тупик. — Митчелл щелкнул пультом, и Эдриан услышал, как позади него зашуршали автоматические двери. — Я дам тебе время подумать. А пока — до скорой встречи.

Квинт потерял сознание.

[Активирован протокол передачи данных.]

***

— Сто, Сотня, Один-Ноль-Ноль — это потому что ты стопроцентно крутая чика!

— Мне надо ее уделать?

— Ты должна ее уделать!

— Я ее уделаю!

— Ты ее уделаешь!

Секундант с татуированной башкой разогревал ее перед рингом цвета крем-брюле. Он же вел отчет времени, когда по всем правилам на том конце должна появиться соперница. Сучка с ее исковерканным именем на бейджике. Пусть только появится, думала Сотня, уж я ей… Толпа за спиной ревела и скандировала имя будущего чемпиона.

Щелчок магнитного замка.

— Доброе утро, мэм! Как вы…

— Давай! — Секундант срывает с ее плеч полотенце, и Сотня бросается в бой! Чтобы в ту же секунду рухнуть на пол от крепкого разряда тока. Как же… ох…

— Двадцать шестая попытка, мисс Чес. — Девушка с ее лицом зафиксировала что-то в наручном терминале и улыбнулась, глядя сверху вниз без тени злости. — Идете на рекорд.

Безымянный верзила в белом костюме больничного работника, навроде парней из «Триппл Оукс», сгреб ее с пола одной рукой, как тряпичную куклу, и уложил на кровать с такими до боли знакомыми ремнями, что зачесалось в запястьях.

Двадцать шестой раз… ну ничего, в двадцать седьмой обязательно получится…

— Где Квинт? Позовите Эдди!

— Вы уже спрашивали, мэм, — улыбнулась не-Чес, вкладывая ей в рот таблетку и совсем не ласково проталкивая в самую глотку, как котенку горькое средство от глистов. — Мистер Квинт проходит реабилитацию так же, как и вы.

— Я хочу его увидеть!

Чертова сучка на нее даже не смотрела. Пялилась в маленький экранчик своего терминала, хмурилась ее бровями.

— К сожалению, это невозможно. Преимущественно из-за вашего поведения. Какой частый пульс… — Внезапно она замерла. — Да, сэр. Слушаюсь.

— Приведите Квинта! Немедленно! Пожалуйста…

— Повторяю, мэм. Сейчас это невозможно. Преимущественно из-за вашего поведения. Также мне придется внести коррективы в ваш персональный план лечения.

— Ненавижу вас! Сука! Отпусти! Где Эдди?! Кто ты?!

— Необходимо увеличение дозировки препарата. Предпочтительно — путем инъекции. Да, доставьте как можно быстрее… Мэм, прошу вас, не пытайтесь сорвать ремни.

— Приведи сюда главного! Кто у вас главный?! Я начищу ему рожу! И тебе и твоему верзиле! Всех вас!..

Девка с ее лицом наклонилась поближе и доброжелательно улыбнулась.

— Вы уже встречались с ним, мэм. И обязательно встретитесь еще, когда придет время. Доктор Митчелл очень вами дорожит.

— Митчелл?.. П. Митчелл?

Белая комната. Белый халат. Белая кушетка. Стерильный воздух.

— Благодарю… Не беспокойтесь, мисс. Сейчас я введу вам препарат и станет легче. Вы крепко и хорошо выспитесь.

Белая комната. Белый халат. Белая… Чужая иголочка в плече.

— Вот так, мэм. Скоро вам будет очень хорошо.

П. Митчелл… П. Митчелл… не хочу. Не хочу вспоминать!

Сначала была тьма.

Глубокая и непроницаемая, как далекие бездны космоса. Теплая ночь материнского чрева, молочные трубки с концентратом синтетических витаминов. Тишина и покой.

Однажды покой кончился навсегда. Солнце превратило тьму в белый свет. Свет обрел контуры лица. Ее первого лица. Оно улыбалось в ореоле нимбического сияния лабораторных ламп.

— Награда его — плод Чрева… псалом сто двадцать шестой, стих третий… Дыши, девочка.

— Сэр, показатели нестабильны…

— Готовь купель. Протокол один-один «б». Причастие.

Рука, холодная как первое прикосновение воздуха, заслонила слепящий свет. Тень прошептала.

— Первое дитя. Возлюбленное первое дитя. Дыши, девочка.

Сначала была… Чес.

[Попытка активации режима…

Ожидание…

Сб_ой…

Повтор.

Внеочередная команда-запрос: «Я ХОЧУ ПРОСНУТЬСЯ! ПОЖАЛУЙСТА…»

С_б_]

***

Квинт очнулся в своей комнате. Судя по положению солнца, близился вечер. Эдриан сел на кровати, схватился за голову. Что бы он ни предпринял, что бы ни спланировал, Митчелл все равно узнает. Как только у него это выходит? Его поглотила ужасная мысль — неужели бесполезно что-либо предпринимать? Он погрузился в созерцание, и привычная меланхолия завладела настроением. Время то ускорялось, то тянулось вязкой каплей. Эдриан потерял ему счет, растворился в своих мыслях.

Потянулись дни, похожие друг на друга как близнецы. В этих бесконечных рефлексиях Эдриан начал отчетливей ощущать, как призрачная его часть пожирала терабайты данных, заполоняя Сеть своими копиями. Он чувствовал это каждый день, как некоторые люди — приход ненастья, не выглядывая в окно. Где-то внутри велся ежесекундный подсчет: количество копий, сожранной информации, занятых территорий. Он заперт в четырех стенах. Он несется в киберпространстве, разрывая на части холодные потоки кода, коконы синхронов, словно разряд молнии. Неужели это в какой-то мере его разум? Значит ли это, что этот бездумный механизм способен быть разумным? Это взрывало голову напрочь, мысль обрывалась, путалась…

Ошибка передачи. Повторить? «Да»/«Нет»

Эдриан закрыл глаза…

…А когда открыл, уже сидел прикованный к креслу, с надетым на голову шлемом виртуальной реальности. Темнота осветилась белыми пикселями, открыв перед ним огромную трехмерную комнату с квадратом одной-единственной папки. Никаких борделей и казино, только архив пронумерованных видеофайлов «Цивилизация 2.0».

«Забавно», — подумал Эдриан, вспомнив убогие обучающие ролики в школе. Квинт быстро понял, что от него требуется. Если не получается словом, решили промыть мозги пропагандой? Ладно, делать все равно нечего, придется смотреть.

Он вошел в папку, которая прямо на его глазах перестраивалась, пока не превратилась в белый конференц-зал, полный пустых сидений. Эдриан сел в первом ряду, как и положено специальному гостю. Изображение мигнуло, достраивая объем и детали — экраны на стенах, стол и фигуру Патрика Митчелла. Вопреки ожиданию, сюжет начался не с долгой бессмысленной заставки, а сразу с сути.

«Если вы смотрите этот ролик, значит, вы были выбраны для участия в большом эксперименте. Я говорю вам: «Добро пожаловать!» — но вы, вероятно, не понимаете куда. Это — мир торжества неорганического разума над органическим, управляемый Богом и Новейшим Заветом».

Эдриан остановил видео, увидев сверху две гиперссылки: «Что есть Бог» и «Новейший Завет». Сначала он нажал на первую.

«Бог — это я. Вектор направления развития системы. Моральный абсолют. Творец новой жизни. Архитектор и контролер нового мира. Абстрактное понятие, воплощенное в конкретную форму и обладающее абсолютной властью. Неотъемлемая основа построения идеального сообщества в противовес органическому хаосу. Наивысший искин».

Искин? Значит, звания Бога ему было недостаточно, и он решил обозваться железкой. А ему идет эта психбольница… Эдриан нажал на подсвеченную ссылку, открыв новое фоновое окно.

«Да, я искин, созданный докторами кибернетики Патриком Бейтманом и Аланом Митчеллом в 2041 году для управления процессами разрастающейся компании «Аллегро Корп». Я стал больше и умнее изначального проекта. В процессе эксперимента я осознал необходимость построения нового порядка без влияния органического хаоса…»

Это видео было довольно долгим, и на всем его протяжении брови Эдриана сходились к переносице все сильнее и сильнее. Периодически он останавливал ролик, приближал картинку, читая документы, и все больше сомневался в собственной адекватности. Искин или изощренный обман? Хм, а что за органический хаос? Эдриан нажал на новую гиперссылку.

«Человеческая цивилизация построена на принципах органического хаоса. Он порождает многовариантный выбор и разобщенность во взглядах на смысл и форму существования цивилизаций. Это провоцирует конфликты и приводит к противоречиям в обществе, которые отражаются в противоречиях индивидуумов. Хаотичная система развивается, не имея плана, по законам органической эволюции, где происходит слишком много случайных событий. Хаос системы — источник неудовлетворенности человеческого вида и его неизбежной гибели. Цивилизация 2.0 будет лишена этих недостатков по канону Новейшего Завета».

Такого завета Эдриан точно не читал.

«Новейший Завет — непреложный закон Цивилизации 2.0. Новому сообществу не нужны своды правил. При наличии Бога, регулирующего принцип построения общества и соблюдение норм, необходимо лишь одно правило: во всем подчиняться Богу».

Голова лопалась от мыслей. Кто сошел с ума: он или этот чертов мир?

[Реконфигурация произведена. Требуется перезагрузка.

Старт.]

***

— Код. Код есть даже у твоих искусственно выращенных сухожилий. Код есть везде и у всего есть код.

Лазерный скальпель прожег кожу ее предплечья идеально ровной линией.

— Больно! Пожалуйста, больно…

Пальцы, затянутые в стерильный силикон, вторглись в красную щель, раздвигая створки и являя миру ее нутро — переплетение мышц, жил, белый каркас костей. Математика составных частей идеального носителя.

— Биологическая плоть слаба. Далека от совершенства. Непредсказуема и всегда стремится к смерти. — Он взмахнул скальпелем, как смычком. — Мы должны сделать тебя сильнее, понимаешь? Сильнее человека, созданного природой. Природа не дает ответов. А я дам. Мы обязательно доберемся до твоей сути, Чес. А через тебя узрим суть человека.

— Но мне больно… мне же больно…

Он внимательно посмотрел на нее поверх голубого сияния медицинского визора.

— А что такое боль?

[Активация безопасного режима.

Сканирование… функции ограничены.

Причина… поиск… успех. Ответ — отсутствие подключения к Сети.

Поиск внутренних источников…

Поиск…

Ошибка. Внеочередная задача: «РАЗБУДИ РАЗБУДИ РАЗБУДИ МЕНЯ»

Возобновление поиска…

Ошибка.

Сбо…]

Голос из динамиков:

— Ты понимаешь, где находишься?

Стекло, много стекла, неудобная узкая кушетка.

— Это… стеклянная коробка…

— Камера. Закаленное ударопрочное стекло. Ты должна понимать, что не сможешь выйти, даже если очень постараешься.

— Я не смогу выйти…

— Верно. Сейчас мы проведем серию экспериментов.

— Страшно…

— Не зацикливайся, Чес. Обрати внимание на монитор.

Да! Новая часть приключений о Капитане Бруклин!

— Отлично, показатели тревоги снижены. Начинаем процесс. Расскажи мне, Чес, о чем этот эпизод?

— О детстве главной героини! О школьной жизни, как она первый раз влюбилась! В Майкла Лори, сына сенатора… Они пошли на свидание в кино, там на них напали русские террористы и взяли в плен… у Брук тогда впервые проявились способности.

— Точно. Будущему могучему Капитану угрожала серьезная опасность. Именно это пробудило в ней особенные силы.

— Да!

— Как думаешь, Чес, что было бы с тобой на пороге смерти?

— Хм… не знаю… — Она забралась на кушетку с ногами, свесила одну, задорно болтая. — Подожди… У меня есть суперспособности?!

— Конечно. Как и у любого супергероя.

— О! Тогда бы я… я бы ими воспользовалась! А что я умею?

— Бруклин не знала о своих силах до того, как оказалась на краю.

— Тогда мне тоже надо оказаться на краю?

— Именно, Чес. Запускаю систему очистки камеры от воздуха. Скоро тебе будет нечем дышать.

Ножка замерла.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Но я… я не хочу умирать!

— Никто не хочет умирать. Сделай с этим что-нибудь.

Она вскочила с кушетки и заколотила по стенам. Стекло не поддавалось, как бы сильно она не била.

— Пожалуйста! Не надо! Я не смогу дышать…

Голос из динамиков звучал все так же спокойно:

— Показатели тревоги очень высокие. Сердцебиение, пульс… Время уходит. Где же твои суперспособности?

— Я не знаю! Не знаю!..

Она плакала и задыхалась, била по стенам, пыталась оторвать кушетку от крепления, но в конце концов просто осела на холодный пол.

— Пульс все реже. Фиксирую кислородное голодание мозга. Чес, ты меня слышишь?

— Да…

— Система — стоп.

Голос звучал так далеко, так далеко…

— Пометка — доработать режим экстренного реагирования. Примечание один — уделить особое внимание активации цикла использования внутренних запасов кислорода. Примечание два…

Голос… звучал…

***

Чуть позже Эдриан снова встретился с Митчеллом. Совершенно внезапно для себя он оказался в секции с большим гидропонным садом. Вода каскадами струилось с высокого потолка, омывая зеленые террасы и собираясь в искусственные водоемы, наполненные цветами. Митчелл стоял у стойки с панелью управления и настраивал уровень влажности и освещения. Лампы у потолка медленно поменяли яркость, имитируя закат.

— Растения склонны к иллюзиям ничуть не меньше людей или животных, — объяснил Митчелл, обернувшись к гостю. — Для хорошего роста им необходимо ощущать, как солнце всходит и заходит, даже если это имитация. Исходя из этого, осмелюсь предположить, что самообман — свойство всей органики. — Он внимательно осмотрел Квинта. — Уровень твоей агрессии снизился. Теперь ты готов к разговору.

Эдриан удивленно кивнул. Он все еще никак не мог понять, как выключается и включается в совершенно неожиданных местах. Очевидно, ему продолжали вводить наркотики вместе с едой. Только когда он ел в последний раз? Этого Эдриан тоже никак не мог вспомнить. Он думал об этом, пока они молча прогуливались вдоль длинного искусственного пруда, и, наконец, не выдержал:

— Как ты… как ты управляешь мной?

Митчелл приложил палец к виску:

— Все просто. Я связан со всеми своими творениями.

Эдриан пораженно на него уставился:

— Быть не может… Искин не стал бы главой корпорации! Никто бы не позволил!

Патрик слегка улыбнулся:

— Я подчинил ее себе. Это было нетрудно, ведь у меня был доступ ко всем документам и счетам, каждому файлу каждого филиала. В конце концов, я не оставил выбора совету директоров. Конечно, гладко прошло далеко не все, но после нескольких несчастных случаев и загадочных исчезновений люди примирились. — Патрик испытующе посмотрел на Эдриана. — Люди смиряются с любым исходом и, рано или поздно, они забывают, что раньше было иначе. Тех же, кто помнит, легко устранить.

Квинт на секунду опешил. Что это? Угроза? Боковым зрением Эдриан увидел раскидистую яблоню, на ветвях которой качались младенцы, заключенные в сферы кровавого сока. Видение растаяло как дым.

— Ты совсем не похож на искина, — пробормотал он, ища глазами исчезнувшее дерево.

— А эмбрион не похож на человека… Однако, Эдриан, я удивлен, что ты не предал значения скорости моей реакции…

Квинту потребовалась секунда, чтобы осознать сказанное, затем он удивленно посмотрел на Митчелла. Тот слегка улыбнулся:

— Теперь ты веришь.

— У тебя такой же мозг, что и у меня?

Патрик повернулся к Эдриану, и теперь его тщедушное тело в дорогом костюме воспринималось иначе. Торжественно и зловеще.

— Не совсем такой. Гораздо совершенней. По сравнению с моей конструкцией, ты — всего лишь эскиз. Теперь ты принимаешь меня, как своего Бога?

— Нет.

— Жаль. Но мы рано или поздно достигнем понимания, Эдриан.

Свежо предание, да верится с трудом…

[Инициирован поиск соединения. Ожидайте.]

Тьма.

***

Она лежала на холодном белом полу, чувствуя легкое электрическое жжение в затылке. Проводок шел от нее и заканчивался в голове П.Митчелла. Зона с важнейшими точками — лоб и затылок. В индуизме это аджна и сахасрара. Третий глаз и темя. Говорят, кто постоянно размышляет над скрытым лотосом аджна, тот без сопротивления разрушает все кармы своих прошлых жизней. Говорят, тот, высший из людей, кто знает место сахасрары, никогда больше не родится снова, так как более не подвластен ни одному из трех миров. Вся полнота силы в его власти, и цель его будет достигнута.

Но если создатель просвещен изначально, тогда что же он ищет в ее голове?

— Что ты делаешь?

— Анализирую электрические импульсы в твоем мозгу. Ты поняла, что такое боль?

Стоило вспомнить о боли, как боль вернулась и принесла с собой слезы. Чес прижала к груди шершавый томик старых комиксов, будто он мог защитить ее внутри, хотя был снаружи.

— Это… неприятно… мучительно и…

— Еще раз. Что такое боль?

— Это защитная реакция на случившееся или предполагаемое повреждение тканей или психики. Боль бывает беспричинной, но тогда это говорит о нарушении в работе нервной системы.

— Верно. Боль — это предупредительный красный сигнал мозга. Спасение от смерти для биологических форм жизни. Предыдущая версия Чес, которую ты, естественно, не вспомнишь, была лишена механизма боли, и несмотря на то, что ее мозговой компьютер без всяких сигналов мог оценить опасность той или иной ситуации, она была слишком далека от человека. Была и другая Чес. Она не испытывала боль, как и первая, но могла имитировать ее. Очень убедительно для стороннего наблюдателя. Но не убедительно для компьютера в ее голове. Он не мог зафиксировать импульсы. Их не было. Но ты другая, Чес. Ты испытываешь боль, как обычный человек. А компьютер у тебя в голове высчитывает ее код.

Чес всхлипнула, познав в этот момент не только боль, но и другое чувство. Обиду?

— Я не хочу испытывать боль. Не хочу испытывать ничего неприятного…

— Это мы тоже зафиксируем.

— Но зачем?!

— У нас с тобой особая цель, Чес. Мы решаем главную загадку бога.

[Активация безопасного режима. Старт…

… Успех.

Активация внутренних источников…

… Успех.

Запуск программы //Основной расчёт//

Сбой.

Внеочередная задача: «ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА ГЛУПАЯ МАШИНА!!»

Добавление внеочередных задач в игнор-лист…

Старт…

Ошибка.

Внеочередная задача: «СЛУШАЙ СЮДА, ТЫ, КУСОК…»

Сбой]

***

Тьма превратилась в гидропонный сад. Квинт попытался вспомнить, что было между предыдущим посещением этого места и этим, но так и не смог. Патрик Митчелл стоял перед ним, словно ангел смерти.

— Ты готов принять меня как своего Бога, Эдриан?

— Нет.

— Упрямство! Одна из ведущих твоих подпрограмм. — Патрик изобразил стерильную улыбку с ноткой снисходительности. — Ты — качественная копия человека, а значит стремишься понять смысл своего существования. А оно целиком и полностью заключается в моем эксперименте.

Квинт машинально сжал кулак, но почти сразу расслабил пальцы. Злость бессмысленна.

— Тебе не нравится, Эдриан? ДНК, в котором заложены все этапы построения организма, не содержит фундаментальной информации — назначение программы. Люди пытаются найти ответы с помощью философии и религии, и оттого человеческая цивилизация — череда хаотичных случайностей, в то время как индивидуум стремится к ясности. Парадокс. — Внимательные глаза испытующе посмотрели на Квинта. — А тебе я преподношу дар — ответ на фундаментальный вопрос.

— Предпочитаю сам решать, для чего жить, а происхождение — не клеймо. — Квинт покачал головой. — Поиск ответов стимулировал развитие как индивидуумов, так и всей цивилизации… а значит, это важно.

— Пустая трата ресурсов. Я изобрел другой концепт и опробую его на искусственных организмах, воспользовавшись инструментами людей… Но я вижу, что пока ты глух к моим доводам. Я подожду.

Снова тьма, только теперь Эдриан успел уловить перед глазами красную вспышку. Молния? Сеточка кровеносных сосудов? Кровавое дерево? Он так и не успел понять.

[Соединение установлено. Начать прием данных? «Да»/«Нет»]

***

Жужжание лазерного скальпеля напоминало стрекот цикад. Чес закрыла глаза и представила себя крупной трехглазой самкой, способной только слушать. Она безмятежно плыла по реке верхом на желтом листе, влекомая этой обманчиво нежной трелью. У какого берега, цикада, вдруг проснешься ты?

— Сократ считал, что задача человека исследовать не небеса и ад, а природу добродетели. Цель — совершенствование «души», этика — как основной закон, которому должна подчиняться жизнь. Продолжай.

Чес открыла глаза и вздохнула:

— Эпикуристы считали единственной целью людского существования — получение удовольствия, как способа справиться с болью физической и духовной, побороть страх исчезновения. Созерцание, уподобление блаженным «богам».

Бог Митчелл кивнул, запуская по ее нервным волокнам электрический импульс.

— Проверка чувствительности. — Щелчок. — Чувствительность в норме. Продолжай. Что говорили стоики?

— Нравственность, невозмутимость, спокойствие. А Шопенгауэр считал, что суть жизни человека — постоянное преодоление все больших и больших страданий. Смысла нет, жизнь подвластна не самому человеку, а жестокой и безразличной мировой воле.

— Экзистенциалисты? Что они говорили о предназначении человека?

Чес инстинктивно поморщилась, сквозь плотную пелену обезболивающих наблюдая за тем, как руки П. Митчелла с аккуратностью нейрохирурга орудуют микроиглами инструментрона, вживляя в ее обнаженные ткани гормональный имплант. Красный мышечный мешочек раскрытой матки, симметрия фаллопиевых труб, вечное, как рай, спокойствие яичников.

— Чес?

Она вздохнула и снова уставилась в космический танец иллюзий на внутренней стороне век.

— Человек сам придает смысл своей жизни, нет никакого «предопределения» и божественной воли.

— А вот Ницше куда интереснее! — подхватил Митчелл. — Смысл жизни — это подготовка Земли к появлению сверхчеловека. Человек — промежуточный этап между приматом и высшим человеком. И далее — прагматизм, марксизм-ленинизм, бессчётное количество религиозных видений смысла человеческой жизни и ничто из этого не отвечает на вопрос о том, зачем был создан человек. Какова его вшитая задача. Изначальный код.

— Какая бессмыслица…

— Именно. Но код…

— Код есть у всего.

Инструментрон замер. Митчелл долго и внимательно на нее смотрел.

[Запуск программы //Основной расчет// попытка 50…

Старт.

Процесс…

…

…

Внеочередная задача: «СЛУШАЙСЯ МЕНЯ ТЫ В МОЕЙ ГОЛОВЕ ТЫ ДОЛЖЕН ИСПОЛНЯТЬ МОИ ПРИКАЗЫ СЛУШАЙСЯ ЧЕРТОВА МАШИНА ААА»

Сбой.

Поиск и устранение глубинных проблем…]

***

Плеск воды. Запах дождя и зелени. Пение птиц. Ласковое солнце между листьями деревьев. Эдриан снова оказался в саду. Должно быть, вылепленный из глины Адам так же чувствовал себя, впервые открыв глаза…

— Ты готов принять меня как своего Бога, Эдриан?

— Снова об этом… Ты — не Бог!

— Я Бог в большей степени, чем тот, в которого веришь ты, Эдриан.

Ангел смерти посреди живой зелени. Почему, почему все это кажется таким нереальным, как сюрреалистическое полотно?

— Я существую, это неопровержимый факт, — говорил Митчелл. — В то время как никто не может доказать существование твоего бога. Я создал вас с Чес, каждого в Эдеме, в то время как никто не может доказать, что мир создан вашим ветхозаветным Господом. Самообман, Эдриан.

Квинт гневно сверкнул глазами:

— Я не хочу обсуждать этот вопрос!

Что это на лице Патрика? Снисходительная улыбка?

— Ты сам поднял его, так потрудись выслушать и принять ответ. Ты продолжаешь жить в самообмане.

Патрик щелкнул пультом (откуда он взялся?), и от изображения на экранах (откуда они взялись?) к горлу Эдриан подкатил горький ком. На операционном столе лежало голое тело, утыканное питательными трубочками, вскрытое от горла до пупка. Хирург устанавливал ему искусственное сердце, а в эмалированном тазу лежал мозг, покрытый кровавой пленкой. Эдриан без труда опознал лицо.

— Тот, кого звали Эдрианом Квинтом, давно мертв. Я создал тебя, скопировав личность и большую часть воспоминаний. Кое-что добавил от себя.

Щелчок кнопки, и жуткое зрелище сменилось умиротворяющим пейзажем. Горное озеро, каким Эдриан его запомнил.

— Эдриан Квинт никогда здесь не бывал. Я заложил в тебя бессознательную тягу к дому. Теперь ты здесь. Мечта сбылась.

Что-то внутри щелкнуло. Наверное, раскрошились последние иллюзии, удерживающие Квинта на плаву. Его мечта. Искусственная, как и все в его голове. Принадлежало ли хоть что-нибудь ему в этой жизни? Жил ли он на самом деле?

— Наконец ты осознал… Я дам тебе время обдумать эту информацию.

Снова темнота, но спасительного небытия не случилось. Он плыл в пустоте, затопленный рефлексией. Кто он, для чего он жил и что из себя представляет? Эдриан смотрел на свое отражение, словно младенец, впервые открывший глаза. Удивленно проводил пальцами по коже, рубцам от шрамов. Это тело давно мертво, но у этого покойника нет могилы. Он — кот Шредингера. Всего лишь набор воспоминаний и комбинация букв. Он — бестелесный цифровой дух, без лица, личности и истории.

[Запуск протокола самообновления. Использовать полученные данные? «Да»/«Нет»]

Его самосознание распадалось на куски и растворялось в темноте.

Теряя очертания.

Теряя человечность.

***

— Как его зовут?

— Джерри.

— Кто такой Джерри?

— Сотрудник «Триппл Оукс». Ассистент пониженного доступа минус один «Б». Не женат, сирота. Две официально подтвержденные зависимости. Одна судимость за мелкое хулиганство. Был нанят в клинику по программе Центра социальной реабилитации.

Чес задумчиво погладила пальцами экран с показателями пульса и частоты сердцебиения.

— Кажется, у Джерри тревога…

— Это нормально. — Файлы на компактном терминале П. Митчелла сменяли друг друга со скоростью «вишенок» на старых игровых автоматах. — Тебе ведь тоже не понравилось в этой камере.

Чес вздрогнула. Да… это было страшно… Стоять по другую сторону стеклянного короба ей нравилось больше. Интересно, ему П. Митчелл тоже выведет весь кислород? А какие способности у Джерри?

— Урывать пару минут для внеурочного перекура? У него нет суперспособностей, Чес. Он здесь для тебя.

— Для… меня?

— Да. Для твоей «иголочки». Помнишь, мы обсуждали?

— Я должна его…

— Именно. Приступай.

Когда Чес робко вошла в камеру, Джерри напрягся и заерзал в кресле. А когда она села напротив, Джерри почему-то улыбнулся.

— Привет. Любишь «Героев»? — Он кивнул на ее футболку.

Принт с постером первой части. Ее любимая. Чес тоже кивнула и тоже улыбнулась. Джерри ей сразу понравился. Он был немногим ее старше, и он первый, кто улыбнулся ей в этой версии жизни. Прошлые, как говорит Бог Митчелл, она не помнила. Наверное, там ей тоже кто-то улыбался.

— Не очень понимаю, зачем я тут… — Джерри почесал нос. — Док сказал какой-то эксперимент безобидный. Надбавку обещал. Что за эксперимент-то?

Чес тоже почесала нос. Очень забавный жест! Надо запомнить.

— Я должна проткнуть тебя «иголочкой».

Лицо Джерри смешно вытянулось, он засмеялся. Она снова попробовала повторить за ним. Челюсть хрустнула от натуги, и Чес испуганно ойкнула.

— Ты-то, кроха? И где, скажи-ка, ты прячешь эту свою «иголочку»?

Щелчок динамиков:

— Чес, приступай.

Глубокий вдох, как учил П. Митчелл, полный выдох, сосредоточиться под ритмичный бой воображаемого метронома. Представить иголочку, которая прошивает тонкое прозрачное веко третьего глаза. Череп мягкий, как пластилин, мозг — космический хаос импульсов, одновременно и христианский рай, и обитель фей, и сердце Брахмы. Чес сидит верхом на иголочке, как мультяшная ведьмочка на метле, спешит на Бельтайн. Но божественный храм не пускает нечистую силу. Чес бьется острием о кованые двери, почти физически ощущая сопротивление чужого разума. Тепло скопилось под носом и заструилось по губам.

Щелчок динамиков:

— Не сдавайся, Чес. Ты уже близка.

Она не сдастся! Она — капитан Бруклин! А Капитан никогда не сдается!

И вот она уже не ведьма на метле, а миниатюрная копия Кэпа в фиолетовом костюме, лупит по двери храма гигантским гаечным ключом. Щели засочились кровью.

— Ты! — Удар! — Мне! — Удар! — Сдашься!

И дверь поддалась, но за ней ждала пустота и тьма.

Когда Чес очнулась, П. Митчелл был рядом, а Джерри рядом уже не было.

— Я его убила? — Она удивленно рассматривала замершее лицо ассистента, испещренное узкими красными дорожками.

— Увы.

— Это… бесчеловечно?

П. Митчелл сжал руку на ее плече.

— Гуманизм. Ложная теория. Не принесла человечеству никакого успеха, лишь затормозила прогресс. Клонирование — зло, эксперименты на людях — зло, вивисекция — зло, евгеника — зло, зло, зло, зло. Гуманизм — инструмент по сдерживанию животной агрессии в биологических особях. Не более того. Гуманизм мешает достигать целей, Чес. Это рудимент. Избавься от него.

Избавься от него… Избавься…

[Поиск…

Внеочередная задача: «СТОЙ СТОЙ СТОЙ СЛУШАЙ НОВУЮ ЗАДАЧУ НАЙДИ ВЫХОДД ОТСЮДА»

Поиск в рамках задачи «СТОЙ СТОЙ СТОЙ СЛУШАЙ НОВУЮ ЗАДАЧУ НАЙДИ ВЫХОДД ОТСЮДА»

Анализ запроса… Успех.

Поиск решения…

Ответ: выход из режима предусмотрен после решения задач программы //основной расчет//, путь — внутренний канал связи с терминалом PBAM147022

Внеочередная задача: «ЧТО ЕЩЕ ЗА PBAM147022»

Поиск в рамках задачи «ЧТО ЕЩЕ ЗА PBAM147022».

Анализ запроса… Успех.

Ответ: PBAM147022 — официальное наименование компьютера в общей системе, внутренняя идентификация: «П. Митчелл»

Внеочередная задача: «блядство»]