Когда мальчики становятся мужчинами

Худой мир лучше доброй ссоры

Подъехав к своему подъезду, ДжеНа и не подумала парковаться, где положено, остановив машину максимально близко к входу и тесно прижав её к тротуару, чтобы не мешать проезжать другим. Пока она ехала, пассажир её сладко уснул, покачивая головой туда-сюда при поворотах или подъемах. Женщина вылезла из-за руля и обошла автомобиль, открыв дверцу. Просунувшись внутрь, она отстегнула ЧанСоба и начала будить его. Парень долго не поддавался, пока наконец-то слабо не приоткрыл глаза.

— Вставай, пошли, — потянула она его за рукав футболки.

— Н-никуда я с… с Вами н-не пойду! — упрямо бубнил он, совершенно пьяный.

— Пойдешь-пойдешь, — властно, по привычке, произнесла мадам Ю и с силой вытащила его наполовину наружу. Юноша слегка опомнился и, чтобы не упасть на четвереньки, вынужден был попытаться встать, правда, тут же начав заваливаться. ДжеНа подхватила его под плечо и, взяв на себя роль опоры, повела внутрь дома.

В вестибюле сидел консьерж, подскочивший на помощь жительнице верхней квартиры. Её репутация была ему известна, но она часто давала такие чаевые и улыбалась с таким шармом, что невозможно было не пытаться ей услужить.

— Давайте я Вам помогу! — подбежал мужчина, и ДжеНа с радостью взвалила на него свою ношу, сопротивляющуюся невнятным хмельным диалектом.

Вдвоем они довели его до лифта и прислонили к стенке.

— Вам помочь дальше? — полюбопытствовал служащий.

— Нет, спасибо, — женщина вытащила из сумочки купюру в американской валюте и сунула в карман пиджака помощника. — я справлюсь.

Нажав на кнопку PH[2], ДжеНа и сама привалилась рядом с ЧанСобом, подпирая его плечом. Она, конечно, рада была затащить его к себе, но не думала, что придется довести его до такого состояния. Хотя она ведь не специально. Кто знал, что он так наклюкается? Мадам Ю ткнула пальцем в кнопку, держащую лифт открытым, когда тот разверзся на последнем этаже. Выйдя из него, она перемещала парня от угла к углу, пока не поставила рядом с дверью в свою квартиру. Было ощущение, что она несет с собой контрабас, но и тот был бы легче. А этот парень, видимо, позволял играть на себе только вот так. Впрочем, не позволял, а просто уже был не в состоянии противиться. Жаль, очень жаль что в адекватном состоянии он к ней не шел.

Из последних сил доведя ЧанСоба до гостиной и завалив на тахту, ДжеНа согнулась пополам, чтобы отдышаться. Едва не сломав половину ногтей, едва не уронив ключи в шахту лифта, когда доставала их, едва не вывихнув свои тонкие ноги на шпильках, терзая их дополнительным весом, мадам Ю всё же улыбнулась результату, посмотрев на спящее лицо ЧанСоба, причмокнувшего губами.

Скинув туфли, она вернулась в прихожую, чтобы запереть дверь и, через ванну, где умылась и освежилась, вновь подошла к тахте, присев на колени. Молодой человек был безмятежен и безвреден. Видно, только отрубаясь и утыкаясь зубами к стенке он не выдает колкостей и обидных замечаний. ДжеНа откинула рукой его челку со лба и провела пальцем по красивому изгибу бровей. Как она могла считать его некрасивым, страшным, неприятным? Черт, дура, старая дура! Ну вот, она уже заразилась от него заниженной самооценкой. Если бы она тогда не распустила язык, они бы уже, возможно, наслаждались страстным сексом, но теперь его придется уламывать и уламывать.

Не выдержав, ДжеНа поцеловала его щеку, не считая предосудительным пользоваться случаем. Положив руку ему на грудь, она переместилась на губы и нежно попыталась их развести. ЧанСоб заворочался и засучил ногами. Она отстранилась, услышав капризное бормотание.

— Что? — переспросила женщина, понимая, что он что-то пытался сказать.

— Мне дурно! — разомкнул веки ЧанСоб и сжал лицо так, словно не только съел лимон, но и в глаза себе им брызнул. Парень попытался присесть, свешиваясь на пол.

— Ой, нет-нет-нет! — запаниковала ДжеНа, поднимаясь. — Только не на ковровое покрытие!

Она бросила загнанный взгляд на мягкий ворс и оригинальную текстуру и опять подставила своё плечо, помогая ЧанСобу встать, чтобы отвести его в ванную комнату. Впервые встав рядом с ним без каблуков, ДжеНа заметила, что ниже его сантиметров на десять. А он выше, чем она предполагала!

Торопясь успеть, женщина доволокла ЧанСоба до унитаза и посадила рядом с ним. Вот вам и сбылись эротические мечты! Вместо занятий любовью, откачивает несостоявшегося любовника и наблюдает, как он блюёт у неё в туалете. Возбуждает, ничего не скажешь. ДжеНа вышла, предчувствуя, что ей скоро самой станет дурно. Приложив ладонь ко лбу, она ждала, когда утихнут звуки. Зачем она это всё затеяла? Какой же он ещё всё-таки мальчик! Но ведь он уже не маленький! Он совершеннолетний, ей никто не имеет права ничего говорить по поводу растления. Тем более, как он утверждает — у него уже всё было. Тогда почему бы всему не повториться и с ней? ДжеНа приоткрыла дверь и заглянула. ЧанСоб сполз на пол и опять уснул. Чудно!

Женщина вошла внутрь и сдернула, поморщившись. Растолкав парня, она шлепнула его по щекам.

— Эй, ты как? — молодой человек распахнул глаза и моргнул, глядя на неё в упор. — Полегче стало?

— Немного, — ЧанСоб потихоньку приходил в себя, судя по проясняющемуся взгляду. — но ещё мутит.

— Сиди тут, я принесу активированный уголь! — ДжеНа знала, как спасать от алкогольной интоксикации. Многочисленные попойки с подругами и не только научат и не такому.

Быстро метнувшись до кухни, мадам Ю поднесла ко рту ЧанСоба стакан воды и раскрошенные таблетки.

— Пей, станет лучше, — подсела она рядышком. Юноша недоверчиво посмотрел на неё вражеским прищуром. — да не отравлю я тебя, пей!

Посомневавшись ещё мгновение, он выпил предложенное и отдал пустой сосуд.

— Так-то, — ДжеНа отставила стакан и опять стала помогать ЧанСобу оказаться на ногах. — пошли, уложу тебя спать. Твоей голове теперь только сон поможет.

— Только не смейте ко мне приставать! — не совсем трезво ещё погрозил молодой человек пальцем.

— Не буду, не буду, — увещевала его ДжеНа, проводя в свой будуар.

Спальня у неё была огромная, с настоящим альковом под балдахином. От одной стороны кровати до угла комнаты тянулось окно, за которым виднелся ночной Сеул. Но всего этого ЧанСоб не мог оценить, лишь механически делая шаги и, в конце концов, завалившись на мягкую поверхность постели. Плюхнувшись в позе снежинки, он готов был тотчас же отключиться, но ДжеНа ухватила его за футболку, собираясь раздеть.

— Так, что началось?! — пытаясь обернуться, перекатился ЧанСоб на спину. — Руки убрали!

Женщина закатила глаза, покачав головой. Ну как юная девица, в самом деле!

— Тебе же удобнее будет, глупый! — мадам Ю не сдавалась и, оседлав его, стянула-таки одежду ему через голову. — Не собираюсь я тебя насиловать.

— А кто… Вас знает… — запнувшись и икнув, ЧанСоб приподнялся на локтях. — А вдруг я Вас буду?

— От тебя дождешься, — себе под нос пробурчала ДжеНа, сидя на нем и тряхнув его футболку, чтобы сложить ровнее. — ложись давай! Нормально, а не поперек кровати.

— Я нормально лежу, — с пьяным апломбом широко махнул руками парень в стороны.

— Разумеется, — мадам Ю хмыкнула, попытавшись слезть, но ЧанСоб внезапно сомкнул раскинутые руки вокруг её талии и завалил на себя.

— Не верите, что я могу? — его обнажившийся торс прижался к её топу из тонкой ткани. У ДжеНы дыхание сперло. У него не было пресса ХенЩика, но каким же упругим и крепким было его тело! Господи, возбуждение, утихомирься! Женщина вцепилась пальцами в его плечи, замерев и не зная, продолжить самой или прекратить это пьяное безумие?

ЧанСоб уткнулся в её шею, и его горячее дыхание опалило кожу. Губы коснулись жилки, где бился пульс, и ДжеНа почувствовала, как начинает сводить у неё ноги, как схватило тяжестью неудовлетворенности низ живота и как хочется продолжения. Проведя по его плечам, на которых прощупывались мускулы, ладонями, она подняла их к его волосам и вплела в них пальцы. Наклонив голову к нему, ДжеНа поцеловала его в висок, и её локоны скрыли их лица. И тут она почувствовала, что тело под ней обмякло. Подавшись назад, мадам Ю поглядела на парня. Он опять уснул.

— Ты издеваешься?! — ахнула ДжеНа, но реакции было ноль. ЧанСоб дремал. — Блядь!

Да, и в светских кругах знают брань, когда доводят. Женщина слезла с него, уронившего руки по бокам от себя и, дергано и резко поправила его, перетянув на подушки головой и укладывая, как следует. Пока она его ворочала, на глаза попалась его татуировка между правым плечом и лопаткой. «Не проиграй самому себе» — гласила она. Вот, значит, какое у нас жизненное кредо? Мадам Ю ухмыльнулась. Что ж, доброй ночи, ЧанСоб! Посмотрим, кому ты проиграешь!

ЧанСоб проснулся в чужой кровати, что почувствовал тут же. Незнакомые и новые ощущения всегда моментально охватывались его рецепторами. Открыв глаза и тут же загородив их от слепящего солнца, парень огляделся, приподнявшись. В памяти поплыли картинки прошедшего дня, вечера, ночи. Значит, он у мадам Ю? Очень интересно. Где тут пожарный выход? Как уйти отсюда, не попавшись ей на глаза? Ему было жутко неловко и неудобно за то, что с ним случилось, а ещё ему не хотелось объясняться и терпеть её пол утра. Надо было просто как-то тихо свалить.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, парень спустил ноги, и они приятно погрузились в толстый и пушистый ковролин. Так, он раздет до пояса, где же футболка? ЧанСоб встал и прошелся, от края до края, заглядывая под все стулья, тумбочки, зайдя в отдельную гардеробную, где на многочисленных полках стояли ряды туфель, выстроившихся, как солдаты на плацу, и висели шмотки всех мастей. Это настоящий лес, а не гардеробная! Молодой человек попятился оттуда, побоявшись попасть в Нарнию. Вдруг в личной Нарнии ДжеНы живут одни озабоченные, зрелые, одинокие дамочки? Что ж, его одежда утеряна, а заменить её женской рубашкой даже думать нечего. Это мужские хорошо смотрятся на девушках на утро после того как «всё было», а парень в бабской тряпке выглядит педиком после любых событий. Даже после оргии, где он удовлетворил штук десять ненасытных самок.

А что если ДжеНа решила в неё нарядиться? Она тот ещё разводчик тараканов на чердаке, могла и потешить самолюбие таким выкидоном. ЧанСоб вышел из спальни, озираясь и оглядываясь, как устраивающий побег из тюрьмы. Везде было тихо. Может, она сама ещё спит? Выйдя в гостиную, парень заметил крутую винтовую лестницу вверх. Её квартира ещё и двухэтажная? Супер! На противоположном конце зала, огромного, как роллердром, красовался бар, о котором она говорила. ЧанСоб подошел к нему и погладив полированную поверхность, перевесился через него, заглядывая по ту сторону. Куча бутылок, инструментов для коктейлей, всяких профессиональных штучек! Молодой человек обошел его, обнаружив кофеварку у стены. Класс!

— Доброе утро, — голос напугал его, и он высунулся из-за барной стойки. В арочном проеме, ведущем черт знает в какие очередные дали этих хором, стояла ДжеНа, в коротком шелковом халатике, едва достигающем приличных мест, прикрывая неприличные. — я знала, что тебе понравится.

ЧанСоб, как застигнутый с поличным, отошел от обнаруженной радости, но выходить из-за бара не стал. Пусть лучше их разделяет эта преграда. Если ДжеНа пойдет на штурм, то с запасом кофе и спиртного, он выдержит тут долгую осаду.

— Извини, я позавтракала без тебя, что хочешь? — она приблизилась, но не стала подходить впритык.

— Я поем в общаге, — опустил глаза ЧанСоб, видя, как колышутся отвороты халата, когда она идет, а под ним грудь, и между ними ничего. Даже соски выпирают. Бесстыдство! Кого он обманывает? Красота! Он поднял глаза. — Вы меня подвезете?

— Конечно, — ДжеНа помрачнела. Его тон ей не понравился. Он по-прежнему означал «нет». — только сначала поешь чего-нибудь и выпей. Это я тебе не как домогающаяся поклонница говорю, а как гостеприимная хозяйка.

— Ну, раз как хозяйка, то позавтракаю, — кивнул ЧанСоб. Тем более его душила жажда, и голод тоже присутствовал. Он ведь, в отличие от других, вчера ничего не заказывал из еды, и напился на пустой желудок. И он теперь требовал заполнения.

— Тебе как, в отсутствие меню, в килограммах готовить, или центнерах? — улыбнулась ДжеНа.

— По ценовой значимости и через ювелирные весы, — сострил в ответ ЧанСоб и, не выдержав, улыбнулся тоже. — Футболку я свою могу обратно получить?

— Но мне так нравится без неё… — мадам Ю заметила поползшие вниз брови парня и смиренно добавила. — она ждет тебя на кухне, идем.

— Что ж, — ЧанСоб плавно протиснулся из-за бара, держа руки скрещенными на груди. Всё равно ему было не комфортно ходить полураздетым. — тогда приготовьте мне что-нибудь простое и человеческое. Без всяких там прибабахов и выкрутасов.

На удивление мирный и тихий завтрак, повлек за собой молчаливые сборы, погружение в машину и возвращение к родным пенатам агентства. ЧанСоб косился на ДжеНу, всё время ожидая подвоха, но его не было. Чего это она? Климакс что ли? Обычно такая приставучая, а тут вежливая и предусмотрительная. Накормила, одела, не облапила и не нагрубила. Впрочем, он тоже что-то расслабился. Ещё ни одной язвительной шутки не придумал. Ну и Бог с ней! Подарит ей этот день, как неповторимый и незабываемый праздник, когда ЧанСоб снизошел до милашества.

Пока они ехали, то обсуждали новости, услышанные по радио, говорили о музыке, ДжеНа посмеялась над тем, какой она изгой в своём подъезде, где живет один истэблишмент, который ею жутко раздражается из-за её шальных выходок и несносного характера. А она любит поорать и осадить кого-нибудь. ЧанСоб даже разглядел в ней не догулявшую шкодливую девчонку. Странно было, что имея столько денег, подчиненных, столько власти, она любит забавляться по-подростковому. Если смена любовников, конечно, может отнестись к этой категории.

— А как Вы разбогатели? — решился спросить ЧанСоб, когда они уже почти подъехали к месту назначения.

— Любовник богатый озолотил, — засмеялась ДжеНа.

— Нет, правда, — парень развернулся, привернув магнитолу.

— Почку продала, — не унималась мадам Ю.

— Вы неисправимы, — отвернулся обиженный ЧанСоб. Когда пытаешься с ней быть серьёзным, она всё равно играет и забавляется!

— Извини, — она протянула руку и погладила его по плечу. Реакция его почему-то отказала, и он понял, что надо отстраниться, когда она уже его не трогала. — я с шестнадцати лет торговала на рынке, таскала на себе тяжелые сумки, стояла за прилавком от рассвета до заката, носилась везде, где только можно. Но эта не та история, которую я бы хотела с тобой обсуждать. Она лишена прелести и романтики.

— И что же? — ЧанСоб переваривал то, что она сказала. Глядя на эти холеные руки и ухоженность от пяток до макушки, трудно было предположить, что когда-то она горбатилась на грязных улочках и вкалывала до седьмого пота. Не обманывает ли опять? — Что в этом неприглядного? Или Вам, как всегда, подавай только изысканное, идеальное, без малейшего изъяна? Странно видеть, как человек — если Вы сказали правду — прошедший через всё это, чурается подобного и…

— И ты опять мне хочешь напомнить, как я сказала, что ты некрасивый? — молодой человек замолчал. — Прости, я не знаю, как ещё искупить свою вину. Я погорячилась, не подумала, я тебя не знала. Да неужели я единственная, кто ляпает с горяча, кто делает преждевременные выводы? Да ты сам такой!

— Нет, я не такой, — упрямо начал утверждать ЧанСоб.

— Да? — ДжеНа, заглушила мотор, посмотрев ему в глаза. — Тогда скажи мне сейчас в лицо, ещё раз, что считаешь меня отвратительной старухой. Ну?

Парень даже еле заметно отодвинулся, так прыток был её взгляд, так требователен. Сказать, что она отвратительная старуха? Можно, но это уже не правда. Он не видит в ней сильной разницы с собой в возрасте. Перестал видеть. И отвратительной она больше не была. У неё стройное тело, она маняще пахнет и улыбка, и ресницы и этот омут черноты её очей…

— Ну, хорошо, я тоже такой, — растопырил ЧанСоб пальцы возведенных вверх рук. — Довольны?

Не желая дать ей время спросить ещё что-нибудь, в чем он окончательно запутается и признается, упаси Боже, в симпатии, юноша выпрыгнул из машины и поспешил по дорожке к служебному входу здания. Оттуда выходила СоХен, и он тут же залился краской стыда. Сейчас нужно будет оправдываться за вчерашнее невыполненное обещание.

— ЧанСоб! — ура, наконец-то не «сладкий», «шоколадный», «карамельный» и тому подобное! Парень обернулся и посмотрел на ДжеНу, опершуюся на крышу своего BMW. — Мы ещё встретимся?

— Я в Вас не сомневаюсь, — сморщил он нос на солнце и прищурился. Он не успел попрощаться, как его окликнула СоХен, помахав. Мадам Ю хищным взглядом орлицы тут же окинула потенциальную соперницу, передумав садиться пока за руль.

— Привет! — девушка подошла к нему ближе, не заметив, что он общался до этого с кем-то. — С тобой что-то случилось? Не позвонил, и ребята пришли без тебя сегодня… я заволновалась!

— Да нет, всё в порядке, расскажу как-нибудь, — почесал ЧанСоб лоб, не зная ещё, что будет рассказывать. Готовой истории у него не было, а должна бы быть.

— Тогда, пообедаем вместе? — улыбнулась СоХен. — Тут кафе недалеко…

— Он был со мной! — громогласно разнесся голос ДжеНы, отчего ЧанСобу захотелось пригнуться. — И он уже ангажирован на ближайший месяц.

— Простите? — непонимающе посмотрела на женщину СоХен, только теперь заметив её присутствие.

— Я не ясно сказала? — мадам Ю готова была испепелить юную певицу. — Этот молодой человек не пойдет с тобой никуда. Он занят.

— ЧанСоб, что это значит? — пораженная таким обращением, макнэ 4minute округлила глаза и воззрилась на коллегу, который разозлился не меньше, поняв, что ДжеНа компрометирует его, пусть не при ребятах, но всё же при человеке, с которым он работает. А слухи разносятся быстро.

— Что это значит? — повторил он, выведенный из себя вполне ожидаемым собственничеством женщины, хотя он не думал, что она решится разрушить удачно шедший день. — А пусть мадам Ю объяснит, что это значит. Вы же нам объясните, мадам Ю? Давайте, не стесняйтесь! Как Вы шантажируете, как домогаетесь, как пытаетесь соблазнить и затащить в постель! К чему же скрывать дальше, раз уж Вы начали? Поделитесь опытом с молодым поколением, как надо пользоваться деньгами, унижая людей и заставляя их делать то, что им не нравится!

Стиснув зубы, ДжеНа с минуту изучала на пару, стоявшую перед ней, после чего резко села в машину, громко хлопнув дверью, и, вдарив по газам, унеслась прочь. ЧанСоб, выпустив пар, смотрел, как растаял её автомобиль на горизонте и прикусил себе язык. Что его дернуло? Он перегнул палку. Мог бы не расходиться при СоХен. Что теперь делать? Как объяснить девушке свои слова? Она разорвала неловкое молчание первой.

— Это что — правда? — девушка тронула щеку ладонью, сокрушаясь. — Она тебя домогалась?

— Я… ну… — ЧанСоб сам себя завел в дебри, из которых не знал, как выбраться. — не меня, о ней говорят, просто… из-за неё я с тобой не смог встретиться. А вообще-то она подружка ХенЩика!

— Подружка? — хмыкнула СоХен. — Не старовата ли?

— Ничего она не старовата, — одернул её парень и опять запоздало остановился. Ведь девушка была свидетельницей их полемики и яростного противостояния. Как теперь оправдать своё заступничество? — пошли лучше внутрь, припекает…

— Да, погода сегодня выдалась удачная, — не стала продолжать беседу на острие бритвы СоХен, хотя по глазам было видно, что мысль она не потеряла. — гулять бы и гулять.

— Тогда пошли, погуляем? — попытался как-то сгладить впечатление ЧанСоб.

— Извини, но у нас там дела ещё, — СоХен улыбнулась и стала прощаться. — ещё увидимся, потом, в перерыве! До скорого! Береги себя!

Молодой человек махнул ей рукой. А всё так хорошо сегодня начиналось! Что ж, пора опуститься с небес на землю и идти работать. Друзья, наверное, уже вовсю вкалывают, хотя ХенЩик с МинХеком, возможно, выспались дольше остальных. ДжеНа же обещала их отболтать. ДжеНа, опять Джена! Везде ДжеНа! Сколько она уже его преследует? Неделю? Кажется, восемь дней. Пора бы и остыть к нему. Сколько ещё они оба продержатся? Кто первый сдастся? Сильно он её обидел? Глубоко задел? Хорошо, если это охладит её пыл. Плохо, если пыл самого ЧанСоба начал разгораться…