ГЛАВА 65

Как только включаются прожекторы, я замечаю, что кто-то пытается заползти на мост. Это мужчина, чей рот раскрывается в крике. От чего бы он ни бежал – это хуже, чем то, что сейчас наверху.

Я подбегаю помочь и хватаю его ладонь – она влажная и дрожащая. Я ни слова не слышу из того, что он говорит, а потому ложусь на живот и, держась за бетонный край, заглядываю под мост. Взору открывается край натянутой сети.

Она порвалась. Люди цепляются за веревки, ползут подальше от дыры и дикими глазами следят за бурлящей под ними водой.

Из недр вспененного моря вырывается нечто – оживший кошмар, который я назвала Шестёркой. Живые головы распахивают пасти, как хищные рыбы, выпрыгнувшие за наживкой.

Одна из них обращена ко мне, смотрит прямо в глаза и щелкает челюстью.

Жуткий библейский монстр вгрызается в нескольких человек одновременно. А затем исчезает в заливе, увлекая за собой окровавленных, бьющихся жертв.

Повсюду летят брызги. Чья-то рука исчезает в водовороте. И поверхность залива разглаживается.

Беженцы под мостом в неописуемом ужасе. Они в панике лезут практически друг на друга, не желая стать очередной мишенью Шестерки, если та появится снова.

И давно это все происходит?!

Я вскакиваю на ноги и бегу к веревочной лестнице, по которой пришедшие поглазеть на Шоу Талантов спустились в убежище под мостом. В голове проносится мысль: а что если Док ошибался и люди уже заразились чумой?

Но я не могу позволить им всем умереть лишь потому, что есть какое-то «если». Я отвязываю трап и спускаю его к сети. Им надо выбираться оттуда. Прямо сейчас они словно печенье к чаю библейского Зверя.

Люди в панике, они толкают друг друга – кто-то срывается вниз.

Вода снова приходит в движение, и из нее появляется новый монстр. Высота, на которую эти Шестерки способны подпрыгнуть, просто ошеломляет. Челюсти смыкаются на беглецах, и те исчезают с чудовищем в глубине.

- Сюда! Скорее сюда! – Я машу тем, кто поближе к краю моста. На поле боя теперь безопасней, чем там, где они сейчас.

Когда первые беженцы реагируют на мой призыв и начинают карабкаться вверх, я бегом пересекаю мост и спускаю еще одну лестницу.

Музыка обрывается.

Мы все поднимаем глаза к небу. Даже ангелы и саранча прекращают драться. Боже, ну что еще?! Когда это всего закончится, пусть в моей жизни будет сплошная тоска, я хочу забыть слово адреналин.

Над сценой парит фигура в белом костюме. Уриил. В лучах искусственного света его светлые крылья выглядят серыми, и на них легла паутинка мрачных теней.

От внезапной тишины начинает звенеть в ушах. Я снимаю наушники и вынимаю беруши.

- Испытание окончено! – Уриил говорит спокойнейшим тоном, но поскольку кругом невероятно тихо, кажется, что кричит. – Рафаил показал себя как предатель. Теперь я – неоспоримый Посланник.

Как только он произносит эти слова, раздается пронзительный крик. На мост заползает Шестерка. И стоит людям увидеть шесть злобных голов и одну, мертвым грузом лежащую на плечах – начинается суета.

Ангел, стоявший ближе других к Шестерке, падает на колени. Его лицо багровеет и покрывается потом. Изо рта вытекает кровь.

Другая Шестерка ползет по краю Бэй-Бридж.

Люди захлебываются криком и пытаются убежать, но с бетонного островка никуда не деться. Нам остается сбиваться в кучу, как загнанным овцам.

Две саранчи рядом с Шестеркой давятся кашлем и борются за каждый вдох. Они пытаются взлететь, но срываются вниз.

Их глазницы, носы и рты начинают кровоточить. Скорпионы жалобно хнычут, крючатся на мосту и бьются в агонии.

Апокалиптическая чума.


Загрузка...