Краткое обозрение Священного Писания Ветхого Завета

Книга 14, Притчи Соломоновы

Соломон, сын Давида, наследовав царство отца своего, просил у Бога премудрости паче богатства и отмщения врагам. Получив же, и сделавшись мудрейшим из всех людей, живших прежде и после его, и чудным во всех дедах и словах своих, он изрек три тысячи притчей и пять тысячь песней, также изследывал природу всего, что производит земля, и всех животных. Он написал книги, из коих каноническими признаны три т. е., сия книга, называемая Притчи, Экклезиаст и Песнь Песней; четвертая, им написанная, – Премудрости Соломона, как выше сказано, не канонизована. Настоящую книгу надписал он: Притчи потому, что притчи суть изречения мудрых, предложенные не просто, но в виде загадок, так что мысль выражаемая словами служит только оболочкою другой мысли сокровеннейшей. Таково свойство притчей. Так и ученики Господни, после того, как Господь, оставив сокровенный образ речи, начал беседовать с ними открыто, говорят Ему: се ныне не обинуяся глаголеши, а притчи никоеяже не глаголеши (Иоан. 16, 29), – дабы мы знали, что под притчею разумеется не явный, но сокровенный род речи. И так поелику в сей книге находится много таких изречений, то Соломон надписал ее: Притчи. Притчею же, т. е. учением припутным (παρὰ при и οἴμος путь) называется потому, что сии изречения были писаны при дороге, для исправления и научения ходящих по ней. При дороге же писались по той причине, что поелику не все вмещали слова истины, то дабы, проходя мимо, по любопытству испытывали написанное, и таким образом получали наставление. Некоторые так определяют притчи: «притча есть изречение одним чем-нибудь переносно означающее многое». Посему в сей книге содержится 1) познание премудрости и учения; 2) разумение словес мудрости; 3) извития словес; 4) разумение истинной справедливости; 5) исправление суда; 6) познание притчи; 7) изречения мудрых; 8) загадки, – темные слова.

1) Притчи суть познания премудрости и учения. поелику об Еллинах проповедуется, что они обладают мудростию, а еретики говорят о себе, что они имеют учение: то Соломон показывает, в чем состоит истинная мудрость и истинное учение, и это – для того, чтобы кто-нибудь, обольстившись тождественностию имен, не впал в софизмы (словоплетения) Еллинов и еретиков: потому что Еллины, почитая себя за нечто важное, и глаголющеся мудри быти, объюродеша (Рим. 1, 12); а еретики, думая, что преспевают в учении, совратились с истинного пути, и грешат, произнося осуждение на самих себя. Мудрый же, услышав слова божественные, будет еще премудрее. Ибо если он, узнав закон Божий, сохранит его, не ослабевая и не предаваясь небрежению в изучении путей Господних, то сделается сыном премудрым, и, изумившись опытно, скоро получит познание о Боге, а это и есть главный предмет, которому должны учиться мудрые.

Далее 2) разумение словес мудрости – означает приобретение познания о едином истинном Боге. Ибо что касается до Еллинов, то одни из них богом назвали вещество, а другие уподобили его идолам. Что – до еретиков, то и они в учении о Самосущем оказались сумасшедшими. Посему-то Соломон в сей книге излагает истинное понятие о Боге; и во-первых о Его неизреченности говорит так: слава Божия крыет слово (25, 2); о промысле: на всяком месте очи Господни сматряют злые же и благия (15, 3); и опять: богат и нищ сретоста друг друга: обоих же Господь сотвори (22, 2); также: заимодавцу и должнику, друг со другом сошедшимся, посещение творит обема Господь (23, 13); и еще: пред очима бо суть Божиими путие мужа, вся же течения его назирает (15, 21). О правосудии Его так говорит: жертвы нечестивых мерзость Господеви: обеты же правоходящих приятны Ему (15, 8); и опять: домы досадителей разоряет Господь, утверди же предел вдовицы (ст. 25). Говоря о силе Божества творческой, изображает ее не просто, но присовокупляя, что Бог творит все Словом своим и Премудростию, так как свойство истинного Бога составляет то наипаче, что Он есть Отец Сына. Почему и говорит: Бог премудростию основа землю (3, 19); и опять: Господь сотвори страны и ненаселенные и концы населенные поднебесные. Егда готовяше небо, с Ним бех, и егда отлучаше престол свой на ветрех, и егда крепки творяше вышния облаки, бех при Нем устрояя. Аз бех, о нейже радовашеся, на всяк же день веселяхся пред лицем Его (8, 26. 27. 30).

3) Извитиями слов (στροφαὶ λόγων, обороты слов) притчи называются потому, что, вращая их умом, открываем и находим сокровенный в них смысл; каковы: спасется от зноя сын разумный, ветротленен же бывает на жатве сын беззаконный (10, 5); и опять: прилежи о злацех сущих на поли, и пожнеши траву, и собирай сено нагорное, да имаши овцы на одеяние (27, 25. 26); и опять: аще сядеши вечеряти на трапезе сильного, разумно разумевай предлагаемая тебе (23, 1), и сим подобные.

Оне называются 4) разумением истинной справедливости, потому что слово: правда, справедливость, некоторые понимали различно; одни говорили: справедливость состоит в том, чтобы отдавать взятое под сохранение; а другие – воздавать злом за зло и добром за добро. Очевидно, что в сих определениях недостает точности и верности. Руководствуясь ими, ты мог бы сказать: как такой-то поступил со мною, так и я поступлю с ним: отмщу ему за обиду, нанесенную мне. Посему-то Соломон учит истинной справедливости, показывая, что она состоит в том, чтобы отдавать каждому свое. И именно, прежде всего чти Господа от праведных твоих трудов, и начатки давай Ему от твоих плодов правды (3, 9); потом: чти царя, и родителем надлежащий воздавай долг, всем же по уравнению (24, 21). И это есть один образ справедливости. Другой состоит в том, чтобы оправдывать душу свою, т. е., держать себя ровно, и не вдаваться ь излишества. Посему, руководствуясь разумом с советом, все твори, да не увлечет тебя злая воля, отвергающая учение юности; помыслы твои да будут для тебя судилищем. Кто судит самого себя, того все желания добры. Вот почему всякое желание праведных блого, и желание праведного приятно. Против гнева он говорит: не бывай друг мужу гневливу, и с другом жестокосердым не соводворяйся (22, 24). Ибо безумный извергает весь свой гнев, а мудрый отчасти скрывает его. Таким образом человек устроевая самого, себя, и соблюдая действие каждой части души здравым и невредимым достигает разумения истинной справедливости.

5) Исправлять суд, значит во-первых судить праведно по закону Божию, как сказано: отверзай уста твоя слову Божию, и суди вся здраво (31, 8); разсуждай же убога и немощна (ст. 9): ибо глаголяй нечестивого, яко праведен есть, проклят от людей будет, и возненавиден во языцех; потому что срамлятися лица на суде не добро (24, 24. 23). Это – суд, произносимый открыто. Есть еще суд сокровенный, который состоит в том, чтобы осуждающий других с тою же строгостию судил и истязал самого себя, налагая запрещение на себя, если возгарается ярость; обуздывая, если кипит вожделение, и возбуждая, если усыпает разум, говоря: доколе, о лениве, лежиши (6, 9)? Ибо кто так справедлив к самому себе и сам себя осуждает, тот научится творить праведный суд и не услышит от другого: научая иного, себе ли не учиши? глаголяй не прелюбы творити, прелюбы твориши (Римл. 2, 21. 22)? Как путешественник, если идет прямым путем, достигает цели путешестия: так и судящий будет признан праведным и мудрым, если будет судить справедливо.

6) Притчами называются такие речи, из коих не прямо, но чрез подобие узнаем мысль говорящего. Это объясняет сам Господь, когда говорит: чесому уподоблю царствие Божие? или коей притчи приложу е (Марк. 4, 30)? – т. е., притча есть род речи – посредством подобия. Ибо, сказав: подобно есть царствие Божие, Он потом присовокупил: сего ради им в притчах глаголю. Такие притчи суть следующия: якоже исходище снега в жатву зноя пользует, тако вестник верен пославших его (25, 13); и опять: яко же ветри и облацы и дождеве являющиися, тако и хвалящийся о даянии ложном (ст. 14), и сим подобные.

7) Изречения мудрых суть не хитросплетенные слова, или красноречие, увлекающее в заблуждение, но истины, дознанные опытом: они не требуют доказательств, но сами по себе ясны и достоверны, и произносятся, как решительный приговор. Таковы суть следующия: сердцу веселящуся лице цветет: в печалех же сущу, сетует; и: сердце правое ищет чувства: уста же ненаказанных уразумеют злая (15, 13. 14); и: ненависть воздвизает распрю: всех же нелюбопрительных покрывает любовь (10: 12); и: иже презирает вещь, презрен будет от нея: бояйся же заповеди, сей здрав есть (10, 12). Слова других людей по большей части бывают сомнительны, а слова премудрых, каковы настоящия, истинны и всегда справедливы, так что не льзя им противоречить. Другие люди узнают достоинство действий, вред или пользу только из последствий, как например, всякий знает, что обижать есть порок, прелюбодействовать есть зло; а премудрые открывают начала и источники зол, и по началам наперед определяют последствия, говоря о них, как о знаках движений душевных, чтобы каждый, узнав начало зла, и сохранив от него сердце свое чистым, мог предохранить себя и от последствий. Таково напр. изречение: ненависть воздвизает распрю, всех же нелюбопрительных покрывает любовь (10, 12); также: в похотех есть всяк праздный, и яростный без совета творит. Сии и сим подобные нравственные изречения указывают на начало, из коего произходят добрые, или худые последствия, т. е., к раздорам руководствует ненависть, а к согласию – любовь; праздным управляет злая похоть, а гневливым безсоветие. Причина уничижения человека есть уничижение им закона Божия; здравию предшествует страх Божий; причина погибели души есть нехранение уст; а унынию предшествует безразсудность. Изъясняя таким образом изречения мудрых, ты найдешь, что они сказаны и написаны для того, дабы слышащие и познавающие начала зла и добра, избегали зла и делали добро.

8) Загадки и темные слова суть такие изречения, которые так неясны, что опечаливают читателя, как-бы ничего не выражая, и не представляя никакого значения; впрочем при изследовании открывается заключающийся в них смысл. Таковы: пиявица име три дщери, любовию возлюблены, и три сия не насытишася ея, и четвертая не удовлися рещи: довольно (ми есть): ад, и похоть жены, и земля не напоенная водою, и вода, и огнь не рекут: довлеет (30, 15. 16); и опять: трие ми суть невозможная уразумети, и четвертого не вем: следа орла паряща (по воздуху), и пути змия (ползуща) по камени, и стези корабля пловуща по морю, и путей мужа в юности его (стт. 18. 19). Сии и подобные сим загадки словами показывают нечто иное, нежели что означают на самом деле; оне темны, но только потому, что имеют глубоко-сокровенный смысл.