Крысиный бег lll

Глава 17. В заточении

Пару дней я восстанавливался. Кормили нас херово, в основном хлеб и сыр, или хлеб и чёрствая колбаса. Но Соня припрятала немного еды, и постоянно откуда-то из недр соломы извлекала что-то более-менее съедобное. По большей части, всё те же сухари и сухую колбасу, но и этому я был рад. Аппетит был просто звериный, жрать хотелось постоянно. Прогресс восстановления шёл очень медленно, я это чувствовал. Силы прибавлялись в час по чайной ложке. Мне бы мяса…

— Мне кажется, — задумчиво проговорила Соня, — ты немного посвежел и даже помолодел чуточку. По крайней мере, не выглядишь так, словно одной ногой в могиле.

— Спасибо за сомнительный комплимент.

— Всегда пожалуйста! — Улыбнулась она мне своей белозубой улыбкой.

— Отсюда можно как-то сбежать? — Задумчиво спросил я у девушки, которая в очередной раз подкармливала меня, стыдливо и бессмысленно прикрывая свою грудь одной рукой.

— А никак! — Уверенно ответила рыжая.

— Может стукнуть охранника, когда он внутрь зайдёт?

— Можно попробовать, но они не заходят.

— Не заходят к голой девушке? Серьёзно? Верится с трудом.

— Боятся испортить товар. — Соня пожала плечами. — Никто не хочет потом висеть жопой на колу вдоль дороги.

Я вот в это не верил, как и в её невинность. Ну не верилось, что здоровый мужик, которых должно быть полно в охране или среди тюремщиков, не рискнёт и не потискает пленницу. Есть множество способов воспользоваться ей, и не нарушить её невинность. Если была та невинность вообще. Не выглядела девчонка невинной дурочкой.

Хотя, как внешне должна выглядеть невинная девушка, я и сам толком не знал. Ах, да! Из-за этого долбанного ошейника я не чувствовал её желание и как давно у неё не было секса. Странно, я уже привык определять это на глазок и чувствовать это. Без этого Дара во мне как будто чего-то не хватало.

Но пара дней, проведённых в камере, меня убедили. Наверное, барончика действительно побаивались или уважали. Ни одного нового лица за эти два дня я так и не увидел. Еда подавалась в щель внизу двери, туда же в первый день моего пребывания протолкнули кусок мыла и пару маленьких полотенец. Гигиена наше всё! А вода в изобилии лилась из крана в углу комнаты, камеры, подвала. Не знаю, что это за строение такое странное.

— Что у вас здесь за средневековье такое? — Задумчиво проговорил я, всё так же сидя на жопе, будучи прикованным к стене за руки.

— Восток! — Соня снова пожала плечами. — У нас всегда так было. Да не переживай ты так. Если хочешь выбраться, дождись дня рождения барона. За мной же точно придут. Или гостям отдадут, или всё-таки барон решится залезть на меня, если твоя подруга не сможет его порадовать хорошенько. — Она тяжело вздохнула. — Если хватит силёнок, можешь попробовать с ними справиться. Не сдюжишь, так хоть погибнешь смертью храбрых, я потом за тебя свечку в храме поставлю.

— Да уж спасибо! Свечка прям утешила меня, теперь и умереть не так страшно.

— Я рада, что ты не отчаиваешься! Правда, не знаю, как тебя из кандалов достать…

Кандалы да — это проблема. Я подёргал руками и так, и сяк. Сидят не вплотную, если сильно захотеть, можно содрать несколько слоёв кожи и попытаться выдернуть руки. Может, что-то получится.

Дождавшись вечера и убедившись, что девчонка тихонько засопела в своём сене, решил опробовать свой Взор. Нужно же проверить, как дела у Яны, да и вообще, осмотреться…

Опять этот полёт над телом… Почему так? Непонятно. Что поменялось?

Теорий было много… То ли мой Взор так прокачался, я перешёл на новую ступень… Смешно, у меня же Узор а не Дар, как у местных… То ли смешение крови и энергий с Яной. То ли я его раньше неправильно использовал… Правда, как раньше я теперь почему-то не мог им пользоваться. То ли, то ли… Бредовых вариантов тоже хватало.

Я вылетел из тела на пару минут, полетал, побродил бестелесным призраком по округе, заглянул в камеру к Янке… Пустой подвал, точно такой как у нас с Соней. Голая Яна лежит в стоге сена, точно как Соня свернувшись калачиком, и тихонько посапывает. Кроме одежды на ней только тонкий кожаный ремешок на шее, блокирующий Дар.

Странно, всегда задавался вопросом, почему его нельзя снять самому, а вот кто-то посторонний снимает легко? Нужно как-нибудь разобраться с этим. Ради научного интереса.

Я не почувствовал, как где-то в районе темечка начало нарастать давление. Вернее, почувствовал, но слишком поздно… Удар, ещё один. И третий, оглушающе сильный, словно я получил хук от сильного, тренированного бойца. На секунду я решил, что кто-то калечит моё тело, пока я отсутствую. Всегда этого боялся. Но потом понял…

Ускорился, рванул назад… Хм… Ускорился… Забавно, даже в этом призрачном виде мои Узоры всё ещё влияли на меня… Ещё один удар чуть не отправил меня в глубокий нокаут, но я успел спрятаться в свою хилую тушку. Вот тебе и хилая тушка. Оказывается, разум или дух гораздо уязвимее, чем, казалось бы, нежная и хрупкая плоть.

Сука! Ментальный удар? Это была атака ментала? Бля! Здесь же их просто дохера, а я расхаживаю в астральной или ментальной форме, практически голый! Как же много я ещё не знаю об этом мире!

Я открыл глаза в своём теле и прислушался своими обычными, человеческими ушами, из плоти и крови. Тишина. Никто не трезвонит в колокола, никто не трубит тревогу. Кстати, как я так быстро вернулся в тело? В прошлый раз я так не смог. С перепугу, наверное, заскочил. Забавно.

Правда, голова трещала так, что я думал, она просто лопнет. Пожалуй, с Взором я пока повременю… В этот раз пронесло, меня просто прогнали, наверняка решив, что я какой-то шпион. А вот в следующий может так не повезти…

Я прикрыл глаза и попытался унять пульсирующую в голове боль. Было сложно. Но через какое-то время, я всё-таки переборол её — боль отступила и я задремал.

Тяжёлое дыхание в ухо разбудило меня среди ночи. За решётчатым окном светила полная луна, а в темноте сверкала белая кожа девушки.

— Майк… — Прошептала она, склонившись надо мной и, кажется, коснувшись своей мягкой грудью моего лица.

— Да? — Вопросительно откликнулся я.

— Ты спишь?

— Уже нет. — Прошептал я и фыркнул от упёршегося в мой нос женского соска. — Что ты делаешь?

— Пыталась разобраться с твоими путами… — Она тяжело вздохнула и опустилась передо мной на колени, сложив руки лодочкой и зажав их между ног. — Прости, у меня ничего не вышло.

— Да ладно, не переживай. А с чего вдруг такое желание, да ещё посреди ночи? — Поинтересовался я.

— Я тут подумала, может ещё одну пакость барону сделаем?

— Какую?

— Ты как, силы немного восстановил? Мужской силы. Меня по большей части это интересует.

— Ты хочешь, чтобы я тебя испортил? — Я хмыкнул. Вот почему у меня всегда всё к этому сводится?

— Не хочу. Но хочу этому извращенцу обосрать праздник. Пусть знает, тварь! Не хочу ему доставаться девушкой, уж лучше с тобой. — Она помолчала и тяжело вздохнула. — Так как? Ты в деле?

Прозвучало немного обидно. «Уж лучше с тобой» — словно я самый дерьмовый вариант. Хотя, учитывая, как я сейчас выгляжу, и в каком я состоянии… Сонька вот каждое утро и вечер марафет возле крана наводит. Чистит пёрышки, умывается, сделала из соломы импровизированную зубную щётку. Девочки они везде девочки. Вначале стеснялась, заставляла меня отворачиваться, но учитывая, как она расхаживает по камере постоянно, стесняться перестала быстро.

— Как, откуда, почему в ваших головках возникают такие мысли, что всё можно решить с помощью перепихона? — Проворчал я. — Уже не раз с этим сталкивался и не перестаю удивляться этому.

— А разве нет? Можно ведь!

— Ну можно. — Я нехотя согласился. — Но не всегда и не всё.

— Мне мамка всегда говорила — всё в этом мире крутится вокруг секса. Хочешь сделать приятное мужу — прыгай голенькая к нему в кровать, хочет сделать мужу больно — прыгай в кровать к его лучшему другу, хочешь сделать приятное себе — прыгай сначала к одному, потом к другому, но сделай так, чтобы они об этом никогда не узнали. Иначе будет большая жопа!

— И как ты с такой логикой дожила до своих лет девушкой?

— Да как-то дожила. Мамку слушала и запоминала на будущее. Ну что скажешь?

— Нет у меня ни сил, ни желания. — Вздохнул я, почти не соврав. Сил действительно было маловато. А желания… Мне бы помыться — это было моё самое заветное желание сейчас.

— Странно…

— Что странного?

— Ты же мужик, а все мужики всегда хотят… Ладно, — девчонка махнула на меня рукой, — что я с тобой разговариваю. Просто воспользуюсь тобой, как вы нами всегда пользуетесь. Ты ведь всё равно прикован и слаб.

— Не нравится мне ход твоих мыслей...

— И ещё одно… Не хотела тебе говорить, ты вроде нормальный мужик, не глазеешь на меня, не сыплешь пошлыми шуточками. Мы вроде как даже подружились немного…

— Да говори уже, без этих прелюдий…

— В общем, после этого, скорее всего, тебя или на кол посадят или яйца отчекрыжат. Но это ничего не меняет. — Она пожала плечами. — Я уже настроилась и решилась. Просто, хотела предупредить, чтобы ты знал. Прости! Зря они засунули тебя в одну камеру со мной.

— Да уж! Так меня ещё никто никогда не использовал.

— Только от тебя воняет как от базарного нищего. — Она тяжело вздохнула и сморщила свой носик. — Ладно, сиди здесь…

Вернулась она через пару минут с небольшим тазиком. Деловито стянула с меня одежду, не обращая внимания на мои вялые попытки сопротивляться (ну да, мне самому было немного интересно, что из этого выйдет), и принялась мылить и обтирать меня мокрыми полотенцами.

— Не брезгуешь?

— Неа. Я и не такое повидала в своей жизни. Жопу подними…

Минут через десять, закончив прихорашивать меня, рыжая принесла два тазика холодной воды и окатила меня с ног до головы. Затем обтёрла колючей соломой, постелила под меня сухую соломку и уселась рядом. Хозяйственная!

— Фух! Ох и умаялась я! Уже и не рада, что всё это затеяла… Ну, зато ты теперь на человека похож. — Она склонилась над моим лицом, качнув аппетитной грудью, втянула воздух своим курносым носиком и довольно улыбнулась. — Чистый и пахнущей свежестью, словно после баньки.

— И что дальше? — Хмыкнул и поинтересовался я, не отрывая взгляд от груди девушки.

— Я не знаю. Так далеко у меня с мужиками ещё не заходило…

Соня с опаской положила руку на мой член и немного сжала его.

— Он у тебя хоть работает? Или я зря старалась?

— Раньше работал…

— Ну, раньше у всех работает. — Не по годам мудро вздохнула девушка. — А потом возраст, проблемы, стрессы, давление… — Не переставая болтать, она периодически сжимала член, то стыдливо отводя глаза в сторону, то снова с опаской и неприкрытым интересом поглядывая на него. — Вот мой дед и в восемьдесят годков был ещё тем ходоком. Половину вдовушек в деревне охаживал. О! Кажись шевельнулся! — Сонька обрадованно захлопала глазками и в панике торопливо затараторила, боясь упустить момент: — Что мне делать с ним дальше?

— Садись сверху и потрись об него своей нетронутой подружкой. — Сжалился я над девушкой.

Поза была не самая удобная, да и длина кандалов не давала мне ни развернуться, ни нормально расположиться. Я сидел, облокотившись о деревянную стену, а девушка запрыгнула на меня сверху.

— Давай их сюда! — Скомандовал я.

— Кого их?

— Сиськи, дура. И двигайся ближе ко мне, ты же почти на коленях сидишь!

— Сам дурак! Мне немного страшновато, вообще то.

Она приподнялась и переместилась ко мне вплотную, уперевшись своими роскошными грудями в моё лицо, и замерев напротив меня в такой позе, выпрямившись на своих коленях. Я почувствовал, как вся свободная в организме кровь рванула по венам вниз, наполняя самый важный для жизни мужчины орган, который тут налился, потяжелел и воспрял.

Я слышал запах её молодого горячего тела, а полная луна освещала в достаточной степени и вздымающуюся грудь, и тонкую шею, и девичий мягкий животик, и блестящие интересом и страхом глаза. Романтика, бля!

Мой член рвался в бой, периодически касаясь её губок, когда её ноги разъезжались в стороны, и она чуточку опускалась вниз. Головка напряжённой, покрытой переплетёнными венами, короткой тридцатисантиметровой дубинки, уже несколько раз дотронулась до лона девушки, и член просто сходил с ума от перенапряжения.

— Бляха! — Соня опустила, наконец, испуганный взгляд вниз и посмотрела, что же так упорно тычется в её промежность. — Какого хера он такой большой, был же совсем маленький?!

— Ну не совсем, не преувеличивай. — С лёгкой обидой прошептал я.

— Бля! Вот что-то я теперь не уверена, что делаю правильно. Может зря я это затеяла? Променяла барона на грязного нищего старика.

— Поздно, деточка. — Я не мог больше сдерживаться. Слегка раздвинул свои ноги, толкнув ноги девушки в стороны и выбив почву из под неё. Она тихонько взвизгнула от неожиданности, и, не сумев удержаться, резко опустилась вниз, надев свою щелочку точно на мой член, проглотив его целиком и ещё раз вскрикнув, в этот раз то ли от боли, то ли от испуга, то ли от удивления.

Забавно. Наверняка она возбудилась не меньше меня ещё только когда мяла мой член, но тщательно скрывала это. Иначе, так легко я бы в неё не попал.

— Ах ты ж грязный извращенец! — В её руке блеснуло лезвие и едва не воткнулось мне в горло. — Ты что наделал?

— То, что ты просила. Вроде. Или ты не этого хотела? И убери ножичек, пока никто не порезался.

— Бля! — Она тяжело вздохнула, словно только теперь опомнилась и поняла, что произошло. — Бля! Бля! Бля! И что теперь делать, я ведь теперь порченная? — Она задумалась, всё так же держа меня внутри себя, слегка нахмурилась, медленно опустила нож и с любопытством и каким-то невинным разочарованием поинтересовалась: — Так из-за чего весь этот сыр-бор вокруг секса? Никакого удовольствия, только побаливает немного… Я думала, будет какое-то неземное блаженство, кайф, экстаз, как только он войдёт в меня. Девки именно так всё описывали. А одна моя подружка хвасталась, что муж заставляет кончать её раз тридцать за ночь, пока она сознание не теряет от удовольствия. Так и знала, что это всё брехня!

— Чего ты такая болтливая? — Я удивлённо покачал головой.

— Это нервное. — Проворчала Соня и действительно нервно хихикнула. Выглядело это забавно — сидящая обнажённая на моём члене девушка, трясла в нервном смешке своими большими, тяжёлыми и, по правде, роскошными сиськами. — Ну ладно. Чудо не произошло, но дело сделано. Я так понимаю, можно вынимать — на этом дефлорацию будем считать оконченной… Как с него слезть то?

Она карабкалась, покряхтывая и упираясь в мои плечи, пытаясь снять себя с торчащего кола, но у неё ничего не получалось. Коленки скользили по соломе, ноги разъезжались, и девушка раз за разом поскальзывалась и нанизывалась на мой член до самого основания, каждый раз издавая странные охающие звуки и морща свой лобик.

— Ты это специально делаешь? — Усмехнулся я, и чуть не упустил её с крючка. Пришлось немного поднять бёдра, не давая ей ускользнуть.

— Да нет же! Это ты мне мешаешь встать!

— Я тут не при чём!

— Бля! Что-то не так…

— Что именно? — Заботливо поинтересовался я.

— Не твоё дело… — Она нахмурилась и прислушалась к себе, а затем медленно чуть поднялась и опустилась, в этот раз уже действительно сама, и через мгновение удивленно прошептала: — Приятно. Немного…

— Подвигай бёдрами. — Посоветовал я.

— Так?

— Да…

Как я соскучился за этим, оказывается! Да ещё она двигалась на мне так… так томно, и обхватывала мой член своими губками очень туго… словно не доверяла вторгшемуся в неё чужаку и крепко держала, контролируя каждое его движение.

Резкий рывок, содранная в кровь кожа на моих руках, и моё шипение в темноте девушка почти не заметила, увлёкшись новым для неё делом, а вот мои ладони на своей роскошной заднице почувствовала сразу.

— Как ты освободился?

— Потом расскажу… — Я сжал её податливые ягодицы сильнее, она тихонько вскрикнула и застонала.

— Ещё так сделай… Ох!

Я переместил правую руку к её лобку и коснулся большим пальцем её горошины клитора, начав поглаживать его снизу вверх. Минуту спустя её глаза удивлённо распахнулись, и она перевела свой взгляд в потолок, тихонько застонав.

— Бля! — Прошептала Соня и задрожала всем телом…

Я подождал, пока девушка успокоится, и снял её с себя, с трудом вытащив член из её норки. Она словно не хотела его отпускать, крепко сжимая в себе. Развернул, поставил её на колени, чуть раздвинул её ноги в стороны, взял за бёдра и под её едва сдерживаемый стон, вошёл в девушку сзади. Медленно, по сантиметру, подразнивая и не давая насадиться ей сразу. Тридцать толчков и я вогнал член на всю длину.

— Я… Я хочу сверху! — Прошептала она, вырвалась из моих рук, повалила меня на спину и оседлала.

Второй раз она завибрировала молча, подрагивая попкой и не переставая трамбовать мой член в свою обесчещенную норку.

Я чувствовал, как упираюсь в неё, и как моя головка щекочет её изнутри. Соня содрогнулась несколько раз, словно от удара током, прикусила губу и попыталась слезть с меня, решив, что на этом миссия по лишению её невинности окончена.

Я положил свои руки ей на талию и прижал, вернув на место, и она, расслабленно и удовлетворённо осталась сидеть. Её груди завораживали, соски дразнили, а мой член настойчиво напоминал мне, что у нас с ним всё ещё есть незаконченное дело.

Не отрываясь от неё в этот раз, и словно нанизав её на сук, я привстал вместе ней, перенёс её в маленький стог сена в углу камеры, опустился вместе с ней и повалил Соню на спину.

Я вгонял в неё член раз за разом, а она только сжимала свои пальцы на моей заднице, и пыталась вогнать меня глубже и глубже, в упоении и каком-то удивлении не смея сомкнуть своих огромных глаз и приоткрыв свой ротик.

Девственницы такие странные, оказывается. И ненасытные, словно пытаются сразу получить долги за все два десятка лет недотраха за один раз. Не знаю, сколько раз она пришла к финишу, но когда я разрядился в неё, наконец, крепко держа девушку за талию, из меня словно выдернули стержень.

Только после этого я почувствовал, что слегка недооценил свои силы. Я был ещё слишком слаб… Нужно больше практики и таких физических упражнений — пришла в голову умная мысль и я завалился рядом с Сонькой в кучку сена. Мокрый, уставший и довольный. Бля…

Я лежал рядом с уставшей девушкой и ощупывал свой ошейник. Меня всё не отпускала мысль о его устройстве. Вот как он держится? Хотя, теперь было понятно как. Я не чувствовал его чем-то отдельным от меня, словно это кольцо на дождевом черве, под кожей. Да, я чувствовал, как он слегка сдавливает мою шею, но ни поддеть, ни снять его не мог. Это многое объясняло…

Утро седьмого дня заключения я встретил в объятиях рыжей, теперь уже, не девственницы, закинувшей на меня одну ногу, и держа во сне сжатую на моем члене руку, словно для того, чтобы я никуда не мог сбежать. Было бы куда.

Спать голышом в сухом сене или соломе не очень приятно, но это дело привычки. Моя спина и задница были поколоты и поцарапаны только в первый день, потом тело как-то умудрилось адаптироваться к этому. Девушке, наверняка, приходилось сложнее, она бывала снизу гораздо дольше и чаще меня. Хотя, она в этом подвале уже месяц, и наверняка тоже привыкла к такой постели.

— Хм… — Проворчала моя сокамерница, едва разлепив глаза, сомкнутые только около часа назад.

— Что за «хм»?

— Ты посвежел. Я же говорила, отдых и кормёжка пойдёт тебе на пользу.

Утро начиналось с забавного комплимента. Хотя, прилив сил я действительно ощущал. Да и кожа на руках, животе, ногах, да на всём теле стала заметно свежее. Уже не та дряхлая, с которой я очнулся здесь неделю назад.

Я шёл на поправку. Ещё бы. Отдых, еда, питьё, секс… Да я не в тюрьме а на курорте…За Янку только переживал. Хотя, если её берегли на день рождения барону, можно было выдохнуть, девчонке ничего пока не угрожало. Да я всё равно не мог ничего сделать, и это бесило меня и мучило каждую секунду, несмотря на то, чем я здесь занимался.

Потрахаться, как ни странно силы у меня были, а вот ноги до сих пор дрожали и тяжесть в руках никуда не делась. Сука! Серьёзно же я подорвал здоровье своими экспериментами с переливанием крови и жизненной силы. Но хоть не зря, это радует. Яна ведь выжила.

Все эти дни я набирался сил и ждал дня рождения барона, наверное, сильнее, чем сам барон. Соня продолжала исправно откармливать меня и познавала и исследовала свою проснувшуюся сексуальность. Мне кажется, ещё и для этого она меня усилено кормила, чтобы у меня были силы ночью.

Ох и мстили мы барону, заранее! Знал бы он, что здесь вытворяет его девственница… Три или четыре ночи напролёт, я уже немного сбился со счёта. Всегда знал, что девственницы, дорвавшиеся до хорошего секса, готовы заниматься этим сутками.

Я высвободился из захвата девчонки и перебрался на всякий случай к своим торчащим в стене кандалам, чтобы успеть сунуть или поднять над головой руки, сделав вид, что я бедный и несчастный, когда к нам пожалуют тюремщики. Надеюсь, уже скоро.

И хорошо, что моё место удачно располагалось в затемнённом участке камеры, иначе пришлось бы, наверное, пытаться запихнуть руки обратно в эти оковы, чтобы не бросались так сильно в глаза. Прошлый раз я их вытащил, не особо задумываясь, а вот впихивать обратно очень не хотелось бы.

Я откинул голову на деревянную стену и прикрыл глаза. Когда же придут за девчонкой? Чего они тянут? По-хорошему, её нужно забрать пораньше, чтобы привести подарок в подарочный вид перед дарением. Но это мои мысли, как думает именинник — хер его знает!

— Майк? — Донесся до меня обеспокоенный голос моей сокамерницы.

— Да?

— А сколько тебе лет?

— А на сколько я выгляжу? — Ответил я вопросом на вопрос.

Со стороны меленького сеновала донеслось шуршание, потом звук босых шлёпающих ног по деревянному полу, и я открыл глаза, взглянув на девушку. Соне сегодня тоже не спалось, она тоже ждала, когда за ней придут, и жутко боялась этого, хоть и старалась не показывать.

Она подошла ближе, присела передо мной на корточки и забавно сморщила лобик и свой курносый носик.

— На двадцать… — Растерянно пробормотала девушка и добавила: — Бля!

— Ну, почти так и есть. Наконец. — Довольно заключил я. Если честно, побаивался, что останусь дряхлым немощным пердуном.

— Бля! — Снова повторила девушка и прикрыла грудь рукой.

Вот с чего бы, чего я там не видел и не щупал за эти дни?

— Что не так? — Спросил я у неё.

— Я трахалась с молодым! Я не знала… Думала, тебе лет пятьдесят минимум, потом как-то привыкла и не обращала внимания.

Ну да, не обращала. Днём она почти всё время отсыпалась после бурной ночи, а ночью не сильно заметно было, да и некогда было приглядываться.

— Так а что тебе не нравится? Ты хотела трахаться со стариком? У тебя это, труха-филия? Или как там правильно называется…

— Нет… Но. — Всё ещё растерянно пыталась сформулировать она свою мысль. — Стыдно как-то теперь. Ты молодой и ты… Бля! Ты… Бля!

— Забудь! — Я наклонился и легонько хлопнул её по заднице. — Потом поговорим об этом, если захочешь.

— Стыдоба-то какая…. — Донесся до меня её тихий шёпот.

Кажется, она покраснела. Быстро подскочила, метнулась к своему местечку и закопалась в не раз осквернённую нами за эти ночи солому. Странные эти девчонки…

Со стороны двери раздался металлический звук, звук проворачиваемого ключа, а затем звук откидываемого засова…