Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук

ГЕОГРАФИЯ

«Вспомним, что, кроме бессмертных героев отечественного флота, ни один русский моряк не возбуждал в такой степени живое участие всей образованной Европы, как тот, который первый с русским флагом объехал свет» [5, с. 4]. Так торжественно представил Н. П. Фусс труды И. Ф. Крузенштерна Общему собранию Академии наук. Он напомнил, что именно адмирал Крузенштерн предложил это первое путешествие для снабжения русских поселений в Америке необходимыми материалами, что за этим путешествием последовали многие другие. Ему принадлежит честь составления первого подробного атласа Южного моря, как еще в начале XIX в. нередко называли Тихий океан, и этот атлас «наиболее сохранил русские названия от ревности других мореходных наций» [5, с. 6].

Замечательный русский мореплаватель И. Ф. Крузенштерн пятнадцати лет поступил в Морской кадетский корпус и через три года на корабле «Мстислав» участвовал в битвах со шведами. За отвагу в сражениях он был произведен в мичманы, а затем в лейтенанты. В 1793 г. его отправили в Англию для ознакомления с опытом ее военного флота. За шесть лет жизни за рубежом Крузенштерн плавал на английском фрегате у берегов Канады, участвовал в сражении с французским флотом, бывал в Южной Америке, Вест-Индии и Ост-Индии. Вскоре после возвращения на родину Крузенштерн представил в Морское министерство проект кругосветного плавания. Его поддержала Российско-Американская компания, заинтересованная в налаживании морского сообщения между Петербургом и русскими владениями в Америке. В 1802 г. Крузенштерна назначили начальником первой русской кругосветной экспедиции.

С 1803 по 1866 г., до продажи царским правительством владений России в Северо-Западной Америке Соединенным Штатам, русские моряки и ученые совершили 36 кругосветных плаваний, из них 19 сопровождались научными исследованиями, и историки их считают главнейшими. В ходе этих плаваний были открыты сотни неизвестных островов и новый континент Антарктида. Они оставили неизгладимый след в истории мирового мореходства и позволили внести ценный вклад в научное изучение отдельных районов Тихого океана, Атлантики и Северного Ледовитого океана. «Ни одно государство мира той эпохи не смогло организовать такой блистательной цепи почти непрерывных кругосветных или полукругосветных плаваний, которые следовали одно за другим на протяжении полувека после знаменитого в российских летописях вояжа «Надежды» и «Невы»» [34, с. 9].

Первым в «блистательной цепи» явилось кругосветное плавание под началом И. Ф. Крузенштерна. 7 августа 1803 г. корабли русской экспедиции подняли паруса и вышли из Кронштадта в открытое море. На капитанском мостике «Надежды» стоял И. Ф. Крузенштерн, «Невой» командовал его друг Ю. Ф. Лисянский. Россия вышла на просторы мирового океана.

Экспедиция прошла Балтийское и Северное моря, ее корабли вошли в Атлантику и взяли курс на юг вдоль Африки. 26 ноября 1803 г. пересекли экватор. Это событие моряки отметили артиллерийским салютом. Матросы стояли по вантам и кричали «ура». Потом был праздник в честь Нептуна и торжественный обед. Впервые русский флаг развевался в Южном полушарии [34, с. 38].

В марте 1804 г. корабли обошли мыс Горн. В Тихом океане во время шторма они разлучились и часть маршрута прошли раздельно. По пути русские посетили Яву, Борнео, Филиппины и пристали к берегам Японии. После короткой стоянки в Петропавловске-на-Камчатке они взяли курс к Гавайским островам, посетив по пути Аляску.

Мореплаватели, помимо открытия неизвестных островов, точно определили координаты многих мест, исправили прежние карты, указали наиболее удобные пути для кораблей, производили наблюдения над морскими течениями. Каждый из командиров кораблей оставил описание своего плавания.

И. Ф. Крузенштерн во время путешествия собирал материалы для научных трудов, которые вошли в золотой фонд мировой географической науки. Его трехтомным «Путешествием вокруг света…» восхищались Н. М. Карамзин, В. Г, Белинский, А. П. Чехов. Первое место среди научных трудов Крузенштерна принадлежит «Атласу Южного моря», опубликованному в 1823–1826 гг. Результаты многолетнего труда — «Атлас Южного моря» и «Дополнения к изданным в 1826 и 1827 годах объяснениям, послужившим для составления «Атласа Южного моря»» — были представлены Демидовской комиссии «без притязания автора».

Отзыв об «Атласе» и гидрографических записках Крузенштерна дал адмирал А. С. Грейг. Он особо указал на многие случаи, где предположения и догадки мореплавателя оправдались более поздними путешествиями, а с другой стороны, привел справедливые доводы, показывающие высокую практическую пользу сочинения и «превосходство его перед картами английских гидрографов Арросмита и Нори» [5, с. 8].

Положительный отзыв на труды дал также Ф. П. Врангель. Оба рецензента «отзываются с удивлением о чрезвычайной рачительности, которую знаменитый автор, не взирая на обширный круг должностных своих занятий, удосужился посвятить сим многотрудным розысканиям» [5, с. 9]. К отзыву Врангеля присоединился Ф. П. Литке. Гидрографические труды И. Ф. Крузенштерна о Южном море Академия наук признала достойными полной Демидовской премии 1837 г. Мореплаватель отказался от денежного вознаграждения в пользу других соискателей. Исходя из высказываний современных ученых, «Атлас» и «теперь является ценным литературным источником для историков открытия Океании и широко используется советскими и иностранными специалистами» [35, т. 4, с. 19].

В списке лауреатов Демидовской премии трижды встречается фамилия Крузенштерн. Р. А. Абдуллин [Л. 1, с. 217] ошибочно считает, что все три премии получил И. Ф. Крузенштерн. На самом деле он был удостоен одной премии, две другие достались двум его сыновьям — сенатору А. И. Крузенштерну за сочинение о постановке преподавания в Западной Европе и России (половинная премия 1838 г. — см. гл. «Педагогика») и вице-адмиралу П. И. Крузенштерну, одному из знатоков русского Севера (полная премия 1847 г., совместно с А. А. Кейзерлингом).

П. И. Крузенштерн продолжал дело своего отца, знаменитого мореплавателя. Еще молодым человеком он участвовал в кругосветном путешествии, совершенном на военном шлюпе «Сенявин» в 1826–1829 гг. под руководством капитан-лейтенанта Ф. П. Литке. П. И. Крузенштерн занимался изучением северо-восточных берегов Азии, Каролинских и других островов экваториальной зоны Тихого океана. В 1830–1832 гг. он делал съемки в Финском заливе, в 1833 г. плавал у берегов Голландии, более 30 лет посвятил изучению Печорского края.

В качестве военного топографа П. И. Крузенштерн получил приглашение вести топографические и астрономические работы в экспедиции, возглавляемой геологом и палеонтологом А. А. Кейзерлингом. Эта экспедиция была организована в 1843 г. для ликвидации «белого пятна» в географии Печорского края, каким он оставался на картах того времени, хотя р. Печора издавна являлась торговым путем русских. Результаты путешествия оба автора изложили на немецком языке в книге «Научные наблюдения во время путешествия в Печорскую землю в 1843 году», которая была издана в 1846 г. и через год удостоена полной Демидовской премии 1847 г. Совместная работа обогатила познания о малоизвестной северо-восточной оконечности Европейской России и существенно расширила область отечественной географии и геологии.

В представлении этой работы Общему собранию Академии наук управляющий Ижорскими адмиралтейскими заводами Р. К. Скаловский писал: «Приобретения географии Печорского края… состоят в исчислении и отчасти описании большого числа рек, впадающих в Ледовитое море, а между ними особенно Печоры с ее притоками, в сведениях о Верхней Вычегде и во многих любопытных замечаниях об образе жизни и характере жителей» [36, с. 13].

Династию Крузенштернов-мореходов продолжил и внук знаменитого русского мореплавателя, совершившего первое кругосветное путешествие, П. П. Крузенштерн. Он плавал океанским путем, впервые проложенным дедом, а в 1862 г. возглавил русскую экспедицию по изучению Печорского и Обского Севера.

Сам И. Ф. Крузенштерн имел многолетние дружеские отношения с двумя другими кругосветными мореплавателями, ставшими лауреатами Демидовской премии, Ф. П. Литке и Ф. П. Врангелем.

Известный мореплаватель и географ Ф. П. Литке дважды участвовал в кругосветных плаваниях: на шлюпе «Камчатка» под начальством В. М. Головнина в 1817–1819 гг. и руководителем экспедиции на шлюпе «Сенявин» в 1826–1829 гг. Во время второй экспедиции Литке описал западное побережье Берингова моря, острова Прибылова и Бонин, Каролинский архипелаг, открыв в нем 12 островов. Многие задачи, которые И. Ф. Крузенштерн поставил перед Литке, были успешно решены. Посвященный этому плаванию труд Ф. П. Литке «Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», а также приложенный к нему атлас получили мировую известность.

В Конференции Академии наук в 1836 г. П. Н. Фусс заявил: «Из всех прошлогодних произведений российской литературы ни одно не имело столько права на отличие со стороны Академии, как описание путешествия г. флота-капитана, ныне контр-адмирала Литке, коего исторические и мореходные части вышли в этом году и столь блестящим образом оправдали ожидания всей просвещенной публики, и в особенности Академии» [37, с. 2].

В рецензии на сочинение Ф. П. Литке академики А. Я. Купфер и Э. X. Ленц отмечали: «Щедро снаряженный учеными принадлежностями, обладающий потребным искусством в наблюдении, будучи сам воодушевлен пламенною любовью к науке и вспомоществуем сотрудниками, исполненными ревности и познаний, г. Литке привез с собой столь обильный запас новых наблюдений и материалов, что уже одно простое исчисление виденного и наблюдаемого самими путешественниками достаточно, чтобы сделать историческое донесение о сей экспедиции весьма привлекательною и поучительною книгою. Особенную признательность заслуживают точные сведения, сообщаемые автором о Ново-Архангельске и о российских… поселениях, об окрестностях Ситки, о торговле, управлении…» [37, с. 4, 5].

За опубликованный труд Ф. П. Литке был удостоен полной Демидовской премии 1836 г. Об этом счастливом для него событии он узнал из письма П. Н. Фусса, которому ответил 5 мая 1836 г.: «Императорская Академия наук, присудя мне полную Демидовскую премию, почтила выше достоинства усердное желание мое быть по мере сил моих полезным отечеству и наукам. Ваше превосходительство сообщили мне о таковом лестном для меня отличии; прошу Вас взять на себя труд быть пред Академиею органом благодарности моей и готовности посвятить той же цели немногие остающиеся мне от службы свободные мгновения» [38, с. 173].

Труд Ф. П. Литке получил мировую известность. По словам Ф. П. Врангеля, выход его в свет «изумил мыслящих моряков и составил эпоху в ученой литературе нашего Отечества». Столь же высокую оценку «Путешествию» дал немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник А. Гумбольдт. Он писал Литке, что ему трудно выразить в полной мере «свое восхищение и интерес», с каким он «еще недавно с пэром в руках страницу за страницей читал этот многотомный труд» [38, с. 146].

В ознаменование совершенного научного открытия Ф. П. Литке в 1829 г. был избран членом-корреспондентом Академии наук. Этим званием он очень гордился и дорожил более других почетных званий. Литке был одним из членов-учредителей Русского географического общества (1845 г.), избран его вице-президентом, а с 1864 г. стал президентом Академии наук.

Кроме трудов Ф. П. Литке, крупнейшую ценность представляли материалы, собранные сопровождавшими его в экспедиции учеными, в особенности в области ботаники, зоологии и геологии. Одним из таких ученых был минералог и рисовальщик А. Ф. Постельс. Атлас к книге Литке «Путешествия» был литографирован с оригинальных рисунков Постельса. Он же составил третью часть этой книги.

Исследования растительного и животного мира в третьем томе представлены неполно из-за внезапной смерти ученого, изучавшего эти вопросы. В какой-то мере это было компенсировано выходом в свет в 1840 г. совместного труда А. Ф. Постельса и И. Ф. Рупрехта «Изображение и описание морских растений…» (см. гл. «Биология»).

Ф. П. Врангель с юности интересовался неизведанными морями и странами. Однажды у родственников он услышал увлекательный рассказ И. Ф. Крузенштерна об опасном путешествии через моря и океаны к берегам Камчатки и Америки. Зажглась мечта самому увидеть далекие земли и моря. Он упорно готовил себя к плаваниям в Морском кадетском корпусе и за успехи в учебе был признан первым из 99 кадетов. После назначения на службу Врангель посетил И. Ф. Крузенштерна в его эстонской деревне Килтси, куда тот удалился для научных занятий. Великий мореплаватель одобрил намерение юного моряка посвятить себя изучению географии. Многие годы продолжалась их переписка.

Ф. П. Врангель вошел в состав экспедиции В. М. Головнина на шлюпе «Камчатка». Там он подружился с Ф. П. Литке. Их сблизили «одинаковые лета и одинаковое направление мыслей». Эта дружба продолжалась более полувека [39, с. 19].

Ф. П. Врангель трижды обогнул земной шар, сделав множество интереснейших наблюдений. Однако наиболее яркий след он оставил в истории познания Арктики и северо-востока России. В 1820 г. в чине лейтенанта флота он становится начальником Колымской экспедиции в составе семи человек. Цель экспедиции — обследование берегов Северо-Восточной Сибири, поиски обитаемой земли к северу от Чукотки и окончательное выяснение вопроса о соединении Азии с Америкой.

В течение четырех лет в исключительно трудных условиях Ф. П. Врангель совместно с мичманом Ф. Ф. Матюшкиным обследовал северные берега Сибири. Экспедиция значительно расширила и уточнила сведения об этой северо-восточной окраине России. Льды заставили отказаться от съемки берегов с корабля. Всю работу члены экспедиции провели, двигаясь пешком по торосистому льду. Они нанесли на карту значительную часть побережья Восточной Сибири, от устья Индигирки до Колючинской губы и часть Медвежьих островов. Ф. П. Врангель на санях проехал свыше 6000 км по побережью, от устья Колымы до Колючинской губы. Трижды пытался он проникнуть по льду на север в поисках неизвестных островов, в надежде найти обитаемую землю, о которой сообщали чукчи. По расспросам населения и наблюдениям полета птиц, которые Врангель неоднократно вел сам, он нанес на карту большой остров между Восточно-Сибирским и Чукотским морями, что значительно облегчило задачу более поздних исследователей, назвавших найденный остров его именем.

Большое влияние на развитие представлений о Северном Ледовитом океане оказало открытие экспедицией постоянной морской полыньи, которая и сегодня остается предметом научных изысканий. Появились данные о том, что полярное море не покрывается сплошным крепким льдом даже в сильнейшие морозы. Врангель окончательно установил существование Берингова пролива и описал его. Экспедиция собрала сведения о природных богатствах и народах, населявших обследованные местности, о хроническом голоде и бесправии северных народов. Эти страницы говорят о беспредельном гражданском мужестве путешественника.

Главной заслугой Ф. П. Врангеля явилась картографическая разработка Восточной Сибири. Материалы экспедиции стали содержанием его труда «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому океану, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 годах», законченного автором по возвращении из кругосветного путешествия в декабре 1828 г. на шлюпе «Кроткий».

Издание труда задержалось из-за недостатка средств. Через несколько лет Ф. П. Врангель, отказавшись от услуг Морского министерства, затянувшего выход книги в свет, выпустил ее при участии известного издателя А. Ф. Смирдина и литератора Н. А. Полевого. Это произошло через 17 лет после Колымской экспедиции. В том же 1841 г. Академия наук опубликовала «Прибавления к «Путешествию»…, содержащие в себе замечания о Ледовитом море, полярных льдах, северных сияниях, езде на собаках, языках туземцев, метеорологические, климатологические наблюдения и таблицы географического положения мест с приложением 13 литографированных раскрашенных рисунков северных сияний и походных принадлежностей». «Путешествие» и «Прибавление» к нему Академия наук в 1842 г. увенчала полной Демидовской наградой.

Отзыв на премированное сочинение составили академики К. М. Бэр и Э. X. Ленц, которые писали: «Одно из важнейших приобретений науки от экспедиции Врангеля есть без сомнения съемка отечественного берега на протяжении 65 градуса долготы, основанная более нежели на 200 астрономических определениях мест… 115 пунктов морского берега определены в экспедиции Врангеля, а равно съемка Медвежьих островов и группы Новой Сибири. Далее составление трех карт большой части Северо-Восточной Сибири, из которых оказывается, что протяжение горных хребтов на прежних картах было отмечено довольно неточно по произволу составителей» [32, с. 11].

Почетный член Петербургской и Парижской академий наук Ф. П. Врангель внес огромный вклад в мировую географическую науку. Многие поколения географов обращались к его «Путешествию», справедливо считая этот труд важным источником о Ледовитом океане и берегах Сибири. Норвежский полярный исследователь А. Э. Норденшельд писал 25 августа 1884 г. дочери Врангеля: «Труд Вашего знаменитого отца будет всегда одним из шедевров арктической литературы, необходимой не только каждому исследователю Севера, но также и для серьезных исследователей физики Земли» [39, с. 104].

Автор первой научной биографии Ф. П. Врангеля В. М. Пасецкий резюмирует: ««Путешествие» Врангеля и «Прибавление» к нему сохранили и сегодня не только историческую, но и научную ценность. И ни один автор современных крупных работ по географии Северной Сибири не может не отдать дань уважения и восхищения широте, новизне и достоверности наблюдений Колымской экспедиции, которая возглавлялась Врангелем, человеком большого таланта и кипучей энергии» [39, с. 104].

Дальнейшая судьба Ф. П. Врангеля также имела отношение к истории Демидовских премий. В 1829–1835 гг. он стал главным правителем русских поселений на Аляске. На этом посту он упорядочил пушной промысел, заботился об улучшении положения русских переселенцев и местного населения, снарядил несколько экспедиций для исследования малоизвестных берегов, островов и приливов, всячески поощрял служащих Российско-Американской компании собирать сведения об этнографии Русской Америки — таково было неофициальное название русских владений в Северной Америке, включавших Аляску, часть Северной Калифорнии, Алеутские острова. В 1838 г. Врангель взял на себя управление делами Российско-Американской компании, которая была русским торговым объединением для освоения Русской Америки, а спустя два года был избран ее главным директором.

Русская Америка была открыта и исследована русскими путешественниками. В освоении ее большую роль сыграл торговец пушниной Г. И. Шелехов, создавший в 1775 г. компанию для пушного и зверобойного промысла на северных островах Тихого океана и Аляске. Он же основал первые русские поселения в Русской Америке. Его главная контора, находившаяся в Иркутске, действовала на территории от Аляски и западного побережья Северной Америки до Алеутского архипелага, Сахалина и о-ва Уруп на Курилах.

Приехав в Петербург хлопотать о помощи основанной им в 1781 г. Североамериканской компании, Шелехов познакомился там с потомком петровского кузнеца, богатым заводчиком Н. А. Демидовым. Тот помог Шелехову в обеспечении его компании металлом. С великим трудом сушей в Охотск было доставлено уральское железо — якоря, пушки. Позже на самом большом острове Аляски — Кадъяке — рядом с домами установили небольшие пушки, отлитые на уральских заводах. «Колумбом Российским» назвал Шелехова Г. Р. Державин. Эти слова начертаны золотом на уральском мраморе, укрывшем могилу купца. В земле Аляски и сейчас лежат медные доски с изображением русского герба и надписью: «Земля Российского владения».

После кончины Шелехова, следуя его примеру, несколько компаний в 1799 г. объединились в единую Российски-Американскую торгово-промышленную компанию без права участия иностранного капитала. Она получила от русского правительства монополию на управление Аляской, Алеутскими, Курильскими островами и Сахалином. Компания просуществовала до 1867 г. Она основала многие поселения, организовала 25 морских экспедиций, из них 15 кругосветных для изучения морского пути в Русскую Америку и для. охраны русских прав на далекие земли. В изучении новых владений участвовали русские мореплаватели и ученые И. Е. Вениаминов, Л. А. Загоскин, К. И. Гревингк, М. Д. Тебеньков, П. А. Тихменев, ставшие за свои труды лауреатами Демидовских премий. В организации исследований принимал участие и Ф, П. Врангель.

Аляске и Алеутским островам посвящены блестящие печатные работы известного миссионера-этнографа И. Е. Вениаминова. Около 15 лет прожил он среди алеутов и явился первым исследователем их происхождения, языка и культуры. Хорощо изучив быт населения и местные языки, он создал «Грамматические правила алеутско-лисьевского языка», отмеченные половинной Демидовской премией 1836 г.

В русской этнографии труды Вениаминова занимают особое место, поскольку их отличает глубина и точность наблюдений, исключительная ценность собранных им материалов. Например, в течение семи лет он регулярно вел метеорологические наблюдения. Для него характерен исторический подход к изучаемым явлениям. Однако заслуженно высокую оценку труды ученого-этнографа получили лишь в наши дни. Вот что пишет о нем историк-географ С. Марков: «И. Вениаминов сам по себе был явлением далеко не заурядным. Этнограф, механик, географ, он большую часть своей жизни провел в Северо-Западной Америке. Знаменитая книга И. Вениаминова «Записки об островах Уналашкинского отдела» вышла в свет в 1840 г. и была последней научной новинкой того времени» [40, с. 247]. По представлению Ф. П. Врангеля эта работа была отмечена почетным отзывом (1841 г.).

«Записки» Вениаминова явились первой обобщающей географической работой по Русской Америке. Описание Алеутских островов включает их границы, морские заливы и проливы, реки и озера, растения и животных, полезные ископаемые, климат, ветры, даже давление воздуха. «В своих «Записках об островах Уналашкинского отдела» Вениаминов создал энциклопедию алеутской жизни», — пишет академик А. П. Окладников [41, с. 156]. В 1974 г. на Аляске и Алеутских островах работала совместная советско-американская археологическая экспедиция, которая своими находками подтвердила многое из описаний быта алеутов, данных Вениаминовым.

В 1839 г. в Охотске появился лейтенант Л. А. Загоскин. Он принял командование над бригом Российско-Американской компании «Охотск». В 1842–1844 гг. при содействии Ф. П. Врангеля в бассейн крупнейших рек Аляски Квихпака-Юкона,[11] Кускоквима была отправлена экспедиция под руководством Л. А. Загоскина. Летом 1842 г. Загоскин перешел на бриге из Ново-Архангельска в Михайловский редут, а оттуда на байдарке описал берег залива. Зимой он на собаках перебрался в редут Нулато и обследовал нижнее течение Квихпака. Исследования велись в труднейших условиях: люди пробивались через глубокие снега, которые без «топальщиков» не могли одолеть даже собачьи упряжки. Летом 1843 г. Загоскин достиг устья Квихпака и на байдарках обошел и описал его от порогов до нижней луки, а летом следующего года — средний и нижний участки Кускоквима и низовья Квихпака.

Обследованием обширных внутренних районов Русской Америки Л. А. Загоскин не только продолжил начатое Ф. П. Врангелем широкое этнографическое изучение населения северо-западных берегов Аляски, но и собрал оригинальные материалы по растительному и животному миру этого края. С. Марков в своей книге о русских землепроходцах и мореходах пишет о многогранной деятельности Загоскина: «Результаты его исследований были обширны: Загоскин открыл реки, горы, бобровые плотины, богатства недр новой страны, он собрал более 50 видов геологических пород, нашел кости ископаемого слона, мастодонта, составил коллекции насекомых и в довершение всего произвел топографическую съемку огромных пространств Северо-Западной Америки» [40, с. 235].

В 1846 г. Л. А. Загоскин вернулся в Петербург, следуя через Сибирь. Вскоре он написал сочинение, в котором дал исключительное по точности и богатству описание этого обширного края, открытого и освоенного русскими. В. Г. Белинский в обзоре русской литературы 1847 г. сообщал: «В прошлом году журналы наши были особенно богаты замечательными учеными статьями. Назовем здесь главнейшие. В «Библиотеке для чтения» тянулась слишком полгода очень любопытная статья под названием «Путешествия и открытия лейтенанта Загоскина в Русской Америке», вышедшая теперь отдельной книгой под другим заглавием» [19, т. 8, с. 408].

Отдельно изданная «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 гг.» была представлена на конкурс Демидовских премий. Отзыв на нее было поручено подготовить академику А. Ф. Миддендорфу, хорошо знакомому с природой далекого Севера и с трудностями странствия в этом суровом крае. Деятельность Л. А. Загоскина он оценил как подвиг русского моряка: «Г. Загоскин провел два с половиной года в весьма трудном и небезопасном путешествии по арктической Северной Америке, существенно пополнил и исправил скудные и недостаточные сведения об этой крайней части Российской империи, о внешнем виде страны и состоянии ее народонаселения; он астрономически определил 40 пунктов; впервые издал ряд метеорологических наблюдений из страны к северу от Ситки и сведения о животных внутренности Северной Америки и своею коллекцией положил первое основание к изучению тамошней флоры; конечно, не может быть никакого сомнения в том, что г. Загоскин заслужил Демидовскую премию» [14, с. 16, 17]. Моряк-путешественник получил половинную премию в 1849 г.

Геолог и археолог К. И. Гревингк, будучи хранителем минералогических коллекций Петербургской Академии наук, обрабатывал материалы, поступавшие в Академию из разных мест. Его работа по геологии Калифорнии и Северо-Западной Америки в 1851 г. была отмечена половинной Демидовской премией.

Военный гидрограф М. Д. Тебеньков в 1825–1839 гг. командовал судами Российско-Американской компании. В 1845 г., сменив Ф. П. Врангеля, он стал главным; правителем Русской Америки. В 1829–1831 гг. Тебеньков произвел опись залива Нортон и архипелага Александра. Через два года на южном берегу залива Нортон вблизи р. Квихпак на о-ве Михайловском он основал редут, назвав его по имени острова. Редут стал базой для исследования центральных областей Аляски. В 1845–1850 гг. М. Д. Тебеньков организовал экспедиции по описи островов Аляскинского залива и Алеутских островов, лично принимал участие в исследовании приливов к югу от Ново-Архангельска. Материалы обследования Русской Америки и Курильских островов вошли в его «Атлас северо-западных берегов Америки от Берингова пролива до мыса Карриэнтес и островов Алеутских с присовокуплением некоторых мест северо-восточных берегов Азии» (1852 г.) и пояснительный текст к нему под заглавием «Гидрографические замечания к атласу…» (1852 г.).

Отзыв на труд М. Д. Тебенькова, своего сподвижника и друга, дал контр-адмирал Ф. П. Врангель: «Сочинением этим капитан I ранга Тебеньков пополнил важный недостаток по части географии того объема Великого океана, по которому совершают обыкновенные свои плавания корабли Российско-Американской компании… За исключением 4 или 5 карт, все 38 листов в атласе г. Тебенькова представляют собрание карт, исправленных и пополненных неизвестными доселе описями и сведениями. Для доставления этими картами возможной по настоящее время верности и отчетливости сочинитель исполнил огромный труд на пользу гидрографии вообще, а отечественных мореплавателей в особенности» [20, с. 87, 93].

По отзыву первого федерального геолога Аляски от США А. Брукса, «Атлас» Тебенькова является «важнейшим вкладом в географию Аляски за время русского владычества» [44, с. 455]. В 1854 г. за свой «Атлас» и замечания к нему М. Д. Тебеньков получил половинную Демидовскую премию.

В 1857 г. П. А. Тихменев после длительной морской службы поступил в Российско-Американскую компанию. Пользуясь архивными материалами и живыми свидетельствами о деятельности этой компании, он составил обстоятельное «Историческое обозрение образования Российско-Американской компании и действия ее до настоящего времени» в двух частях, каждая из которых отмечена половинной Демидовской премией (1862 и 1864 гг.).

В 1867 г. царское правительство продало США Аляску с цепью островов общей площадью 580 тыс. кв. миль за 7.2 млн. долларов, что соответствовало примерно 11 млн. руб. Ф. П. Врангель, М. Д. Тебеньков и многие патриоты России горячо протестовали против этой продажи. К тому же вскоре на Аляске нашли огромные запасы золота.

В первой половине XIX в. на средства Российско-Американской компании было снаряжено 12 экспедиций в район Берингова пролива и к берегам Азии и Америки. В тот же период правительственные учреждения поддерживали мероприятия, определявшие основные проблемы научных исследований Русского Севера. Всего за этот период русский флот совершил 29 экспедиций и плаваний на Север России.

На протяжении 20—30-х годов XIX в. подробно обследовалось побережье Лапландии, изучались берега, острова, мели, подводные банки и течения Белого моря. Активное участие в этом принимал гидрограф М. Ф. Рейнеке. В ходе Кольской и Беломорской экспедиций он исследовал Белое море, мурманский берег Варенцова моря, Финский залив, проводил съемку и нанесение на карту водных объектов, а также составил их описание типа лоций. «Мы не можем отказать в должной дани удивления постоянству и мужеству моряка, который много лет сряду в отдаленных хладных морях борется с опасною стихиею, чтобы со своей стороны принести лепту на алтарь науки» [43, с. 69]. Так Академия наук охарактеризовала деятельность М. Ф. Рейнеке по изучению Севера Европейской России.

М. Ф. Рейнеке составил и издал «Атлас Белого моря и лапландского берега» (1833–1834 гг.), который позже дополнил двумя частями текста «Гидрографическое описание северного берега России» (1843–1850 гг.).

Выход в свет «Гидрографического описания» задержался из-за сокращения Морским штабом средств на издание научных трудов. Лишь в 1842 г. разрешили сдать в набор вторую часть, как меньшую по объему. Спустя три года в типографии сгорела первая часть. Автор выдержал и этот удар. За несколько месяцев он восстановил рукопись и даже пополнил ее новыми статистическими, гидрографическими и топографическими сведениями. Пять лет продолжался набор и печатание второй части. Наконец, в 1850 г. издание главного научного труда М. Ф. Рейнеке было закончено и представлено на соискание Демидовской премии.

Ученые России восприняли труд М. Ф. Рейнеке как выдающееся научное достижение. По отзыву В. Я. Струве, «Описание» ценно не только богатыми и точными гидрографическими сведениями, но и материалами «по естественной истории, климатологии и статистике всего этого любопытного и досель еще весьма недостаточно описанного края» [43, с. 76]. Издание «Атласа» и «Описания» к его картам, по словам ученого, оказало важную услугу мореплаванию и рыбному промыслу. Другой рецензент, К. М. Бэр, писал: «Гидрографическая опись Белого моря и берегов Лапландии, исполненная Рейнеке, бесспорно принадлежит к тем подвигам, которыми может гордиться всякая страна» [43, с. 76].

П. Н. Фусс в своем выступлении поддержал рецензентов: «Семилетняя кампания в одном из морей, наиболее известных по своему неистовству, в одном из самых суровых климатов была нужна для выполнения этой работы. Отправленный в 1826 г. на Колу с тем, чтобы на основании плана Гидрографического департамента Морского министерства довершить опись тамошних берегов, капитан-лейтенант, ныне генерал-майор Рейнеке занимался этим поручением по 1832 г. и в это время успел собрать обильные материалы, которые вместе с предшествовавшими трудами знаменитого нашего моряка Литке и с некоторыми впоследствии выполненными утвердили на самых прочных основаниях гидрографию Белого моря» [13, с. 9].

В 1851 г. Академия наук, оценив «Гидрографическое описание северного берега России» в двух частях с атласом из 18 карт как важный факт в развитии мировой географии, присудила М. Ф. Рейнеке свою высшую награду — полную Демидовскую премию. Общественность России присоединилась к высокой оценке учеными этого труда: ««Гидрографическое описание северного берега России», — писал Н. Г. Чернышевский, — стояло в первом ряду знаменитых географических предприятий, осуществленных по составлению и исправлению карт Европейской России. Выход в свет этого исследования вместе с описаниями других путешествий русских географов свидетельствовал об одном из замечательных явлений в литературе, быть может, самом замечательном во многих отношениях» [24, т. 2, с. 580].

Совместными усилиями русских моряков и ученых были созданы совершенные карты арктических берегов России от Белого моря до вершины Обской губы, от р. Оленек до Колючинской губы, от Берингова пролива до мыса Врангеля на севере Русской Америки.

М. Ф. Рейнеке прожил славную жизнь. Дослужившись до вице-адмирала, он стал директором Гидрографического департамента. В середине прошлого века им была нанесена метка на устое моста через Обводной канал, перерезающий о-в Котлин, с помощью которой за 25 лет наблюдений вычислили средний уровень Балтийского моря, что было крупным вкладом в мировую науку о морях. В 1840 г. в Кронштадте на о-ве Котлин Рейнеке установил репер,[12] по которому определялся нуль футштока,[13] что является исходной высотой всех нивелировок Советского Союза, т. е. регулирования астрономических и геодезических инструментов. От нулевой отметки кронштадтского футштока ведется отсчет абсолютных высот и глубин по всей территории нашей страны и в омывающих ее морях, в воздушном и космическом пространстве.

В первой половине XIX в. велось географическое изучение Сибири, Урала, Средней Азии. Экономическое развитие страны настоятельно требовало изучения Дальнего Востока, освоения и заселения бассейна рек Амура и Уссури.

В 1844–1845 гг. в Приамурье снаряжается экспедиция академика А. Ф. Миддендорфа, которая достигает побережья Охотского моря, не дойдя до лимана ура 200 км. Сведения, привезенные Миддендорфом, побудили Генеральный штаб организовать под руководством А. X. Агге крупную экспедицию в 1849–1852 гг., которая произвела топографические съемки и составила карты района Байкала, Даурии и Восточной Сибири. В научную группу экспедиции входили астроном Л. Э. Шварц, горный инженер Н. Г. Меглицкий — будущие лауреаты Демидовской премии и три военных топографа. Особенно значительные результаты получил исследователь Дальнего Востока Г. И. Невельской. Возглавляемая им постоянная Амурская экспедиция в 1850–1855 гг. проделала большую работу: установила островной характер Сахалина и показала, что Амур доступен для морских судов. Участник Амурской экспедиции астроном Л. Э. Шварц составил «Подробный отчет о результатах исследований математического отдела Амурской экспедиции РГО»[14] и «Карту речных областей Амура, южной части Лены, Енисея и острова Сахалина». За эти работы Л. Э. Шварц отмечен полной Демидовской премией 1865 г.

Почти в те же годы малыми группами и даже в одиночку предпринимали свои исследования ученые-путешественники Н. С. Турчанинов, К. И. Максимович (см. гл. «Биология»), Г. И. Радде, Ф. Б. Шмидт и другие, добиваясь при этом значительных результатов. В труднейших условиях малоисследованных мест, по неведомым рекам и озерам, непроходимой тайге, при недостаточном питании, без теплой одежды и обуви совершали они тяжелые, изнурительные переходы в глубь неизведанной земли на многие сотни километров, по пути составляли карты, собирали ботанические, зоологические и минералогические коллекции.

Существенное значение для познания фауны Алтая и других областей Сибири имели неоднократные путешествия натуралиста Ф. В. Геблера. Прибыв в 1809 г. на Колыванские заводы в качестве врача, он по должности главного инспектора госпиталей и аптек, интересовавшегося историей горного дела, много путешествовал по Алтаю. В 1833 г. Геблер нанес на карту почти все течение р. Бухтармы. Через два года установил самостоятельность хребта Холзун, открыл первые алтайские ледники в верховьях р. Катуни, определил вершины Белухи — высшей точки Алтая. По маршрутам своих путешествий 1833–1835 гг. Геблер составил первую карту горного Алтая. Рукопись своего труда «Обозрение Катунского хребта, высочайшей цепи Российского Алтая, с картою», которую он представил на немецком языке на конкурс Академии паук, была отмечена половинной Демидовской премией (1836 г.). В том же году «Горный журнал» поместил эту работу под измененным названием «Замечания о Катунских горах, составляющих высочайший хребет в Русском Алтае» [45, с. 451].

В проведении некоторых путешествий оказывало помощь организованное в 1845 г. Русское географическое общество, которое ставило целью собирать, обрабатывать и распространять в России географические, этнографические и статистические сведения вообще и в особенности о самой России. В число учредителей Общества вошли видные русские ученые, лауреаты Демидовской премии Ф. П. Литке, Ф. П. Врангель, И. Ф. Крузенштерн, Г. П. Гельмерсен, А. И. Левшин. Участники экспедиций РГО публиковали свои труды в изданиях Общества, и многие из них были отмечены Демидовской комиссией по разным отраслям знаний.

Известный путешественник и этнограф Г. И. Радде прибыл в Восточную Сибирь по приглашению РГО для участия в Сибирской экспедиции 1855–1859 гг. Согласно инструкции, ученый обязался составить возможно более полные коллекции по всем направлениям зоологии и ботаники. Сведения о трудностях путешествия Радде по Сибири дают путевые письма декабриста М. А. Бестужева, который был свидетелем того, как исследователь «плакал от досады, видя, что дни убегают за днями даже без надежды когда-либо отплыть». Декабристы пришли на помощь ученому. В письме родным 8 мая 1857 г. Бестужев сообщал: «Груз Радде мы уплавили на своих плотах даром как пожертвование для Географического общества и, сверх того, даем ему достаточное число плотов для сплавки его груза на Хинган и для двухлетнего его там пребывания» [44, с. 124].

За долгие месяцы работы в Забайкалье Радде изучал местный климат, собирал бабочек, шкурки зверей и птиц. Будучи неплохим рисовальщиком, он заполнял альбом набросками животных и растений. В начале 1860 г. амурские, забайкальские и восточно-сибирские коллекции Радде были переданы Академии наук. Спустя три года ею было издано двухтомное описание путешествия ученого. За отчет о научной работе «Исследование о млекопитающих Южной Сибири» Г. И. Радде получил половинную Демидовскую премию 1862 г.

В начале 1859 г. в Иркутске по распоряжению РГО была организована экспедиция по исследованию геологического строения Амурского края и Сахалина. В состав ее вошли ботаник, топограф и как руководитель геолог Ф. Б. Шмидт. В июле Шмидт добрался до Нерчинска и провел геологические исследования в Восточном Забайкалье. В середине августа он по Шилке и Амуру на лодке спустился до устья Уссури, изучая геологию берегов. После зимовки в Благовещенске весной 1860 г., исследуя береговые обнажения нижнего Амура, Шмидт пришел к выводу, что озера Кизи, Кади и Орель и рукава в низовьях реки представляют собой «остатки одного общего бассейна, образованного Амуром перед тем, как, круто повернув к востоку, он пробил себе путь к морю» [45, с. 463].

В результате Ф. Б. Шмидт нашел ископаемую юрскую флору Амурской области и открыл меловые и третичные отложения на Сахалине. Его работа «Путешествие по Амурскому краю. Ботаническая часть» отмечена почетным отзывом (1865 г.). Ф. Б. Шмидт также автор фундаментальных исследований по флоре Эстонии, силурийских отложений, Прибалтики. Его сочинение на немецком языке «Исследования о силурийской почве Эстляндии, северной части Лифлян-дии и острова Эзеля» удостоено половинной Демидовской премии 1858 г.

В 1857 г. в Общем собрании Академии наук непременный секретарь К. С. Веселовский дал краткую характеристику географическим открытиям того времени: «Наш век, столь обильный успехами по всем отраслям наук, был ознаменован также многими важными географическими открытиями: почитавшиеся доселе недоступными льды Северного и Южного полюсов и знойные степи Африки и Австралии разверзлись перед настойчивой предприимчивостью европейца, и крут остающихся еще неизвестными стран земного шара с каждым годом стесняется все более и более.

С чувством гордости мы можем сказать, что и наше отечество также имело свою долю в этих достославных мирных завоеваниях науки. То были русские моряки, которые на утлых судах, едва способных для плавания по морям, далее проникли к Южному полюсу, чем кто-либо из их предшественников; то был русский моряк, который по льду океана первый достиг открытого моря, окружающего Северный полюс; то были туземные моряки и ученые, которые впервые ближе исследовали безлюдные берега Новой Земли. Но обширное отечество наше заключает в своих пределах немало стран, которые еще ждут обследования. К таковым принадлежала северная часть Урала, исследование которой составляет предмет одного из сочинений нынешнего конкурса» [46, с. 17]. Здесь Веселовский имел в виду сочинение Э. К. Гофмана с описанием экспедиции по Северному Уралу.

Геолог и путешественник Э. К. Гофман исследовал в геологическом отношении Сибирь, Урал, Украину, Крым. Он учился в Дерптском университете. Сначала занимался медициной, но скоро оставил ее и посвятил себя изучению геологии и минералогии. В качестве геолога он участвовал в трехлетием кругосветном плавании под командованием О. Е. Коцебу (1823–1825 гг.). В 1828 г. поступил на службу в Министерство финансов и был отправлен для исследования Южного Урала. Вместе с Г. П. Гельмерсеном он напечатал в Берлине статью о геологическом исследовании Южного Урала. Э. К. Гофман читал курс геологии и минералогии в Дерптском (1833–1836 гг.), Киевском (1837–1842 гг.) и Петербургском (1845–1863 гг.) университетах, совмещая преподавание с научной работой.

В 1843 г. по поручению Министерства финансов Э. К. Гофман отправился в Восточную Сибирь для исследования золотоносных россыпей. В 1847 г. он опубликовал на немецком языке отчет «Путешествие к золотопромывочным фабрикам Восточной Сибири» п получил за него половинную Демидовскую премию (1849 г.). В своей рецензии на работу Гофмана Г. П. Гельмерсен отмечал: «Если я, без ведома автора, дозволю себе обратить внимание Академии на эту книгу и просить об увенчании ее премиею, то это происходит из двух причин: во-первых, оттого, что она по своему содержанию значительно распространяет наши познания о Восточной Сибири, а именно в той ее части, которая до сих пор была почти terra incognita; а во-вторых, оттого, что она имеет также общенаучную занимательность и богата новыми как географически, так и практически важными данностями» [14, с. 18–19].

Всю свою дальнейшую научную деятельность Гофман как геолог посвятил Уралу. В 1847 г. он возглавил первую экспедицию РГО на Северный Урал, проводившую исследования также в 1848 и 1850 гг. В ее состав вошли астроном М. А. Ковальский, горный инженер Н. И. Стрижевский и два топографа. Экспедиция открыла хребет Пай-Хой, собрала ценные сведения по геологии, растительности, животному миру, этнографии, произвела геологическую съемку обследованных районов. Одним из главных результатов экспедиции было открытие того, что Урал не достигает Карской губы, а километрах в 50 к югу от нее внезапно вместе с горой Константинов Камень отклоняется к тундре и что простирающийся к южному берегу низкий хребет Пай-Хой совершенно отделен от Урала широкой низиной и резко отличается от него как своим направлением, так и самим видом. Все это отметили рецензенты. Результаты экспедиции оказались настолько важными в научном отношении, что РГО присудило Э. К. Гофману большую золотую медаль.

Описание путешествия и его материалы вошли в сочинение «Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой», авторы которого М. А. Ковальский (т. 1, 1854 г.) и Э. К. Гофман (т. 2, 1857 г.) были удостоены половинными Демидовскими премиями.

Во втором томе Э. К. Гофман излагает основные географические и геологические итоги экспедиции. К. С. Веселовский в докладе Академии наук резюмирует свои выводы о сочинении Гофмана: «Таким образом, Северный Урал, доселе бывший по большей части страною неизвестною, ныне введен в круг хорошо исследованных стран Русского Севера. Определено точное географическое его положение, его исход к Ледовитому морю (океану, — Н. М.), его внешний вид, геологические свойства и гидрографические отношения, ближе изучены его климат, флора и фауна» [46, с. 19].

В продолжение семи лет (1853–1859 гг.) Гофман ежегодно посещает Средний Урал, собирая материал для капитального труда — географических карт уральских горных округов с подробным геологическим описанием исследованных местностей. Вначале материалы были напечатаны в «Горном журнале» (1865–1868 гг.), а в 1870 г. — изданы отдельной книгой.

Многие работы, посвященные описанию других районов России, были также отмечены половинными Демидовскими премиями. Так, например, о территориях, примыкающих к Средней Азии, обстоятельно рассказал историк и писатель, одесский градоначальник А. И. Левшин в книге «Описание киргиз-казачьих орд и степей» (премия 1834 г.). Однако в ней дано больше исторических сведений, чем географических (см. гл. «История»).

Профессор химии и фармацевтики К. Гебель составил описание «Путешествия по степям Южной России» (премия 1838 г.).

Старший преподаватель Олонецкой гимназии К. Ф. Бергштрессер в солидном труде «Опыт описания Олонецкой губернии» дал физико-географический обзор губернии, привел сведения о населении и его занятиях, о сельском хозяйстве, промыслах и торговле. В приложении приведен список 255 видов высших растений, встречавшихся в этой губернии. Работа отмечена почетным отзывом (1838 г.). Позже К. Ф. Бергштрессер опубликовал «Руководство к уходу за домашними животными» (премия 1849 г.).

Географ И. Ф. Штукенберг дважды был отмечен премиями за свой огромный и многолетний труд о гидрографии России — описание всех каналов Российского государства (1841 г.) и характеристика всех естественных водных путей России (1843 г.).

Рукопись библиографа Ф. П. Аделунга (1768–1843 гг.) «Историко-литературное обозрение всех путешествий иностранцев по России» была представлена на конкурс посмертно. Последние 25 лет жизни автор неутомимо собирал материал, разбросанный по разным городам Европы, — в библиотеках Рима, Лондона, Вены и др. Рецензент К. М. Бэр писал: «В этом сочинении указаны еще неотпечатанные источники, и наследники Аделунга, представляя рукопись к конкурсу, объявили свою готовность, в случае получения ими премии, употребить ее на издание в свет как этого сочинения, так и собранных Аделунгом с немалыми издержками копий с неизвестных донесений путешествий» [17, с. 18].

Ввиду важности этого труда Академия наук в 1845 г. посмертно присудила Ф. П. Аделунгу полную премию и выдала 571 р. сер. на издание его рукописи. Неоконченный русский перевод с немецкого появился в «Чтениях в Обществе истории и древностей российских» в 1848, 1863 и 1864 гг. Труд Аделунга при всех погрешностях, признаваемых и современниками, составлял, по мнению ученых, весьма ценный вклад в науку. В «Советской исторической энциклопедии» отмечено: «В работах Аделунга допущены ошибки и искажения, принижающие значение русских источников, и преувеличена роль иностранных, подчас недостоверных» [47, с. 205].

Ботаник-садовод Ф. И. Базинер своими исследованиями установил много важных и новых фактов по географии растений. Отмечено премией его «Естественно-историческое путешествие через Киргизскую степь в Хиву в 1842 г.» (премия 1848 г.).

Старший учитель Ревельской гимназии доктор К. Ратлеф составил описание прибалтийских губерний «относительно нынешнего их очертания, орографии и гидрографии». Несмотря на скромное название ее — «Географические опыты», книга, по свидетельству академиков В. Я. Струве и Г. П. Гельмерсена, «содержит разительное обилие любопытно и поучительно связанных между собой фактов и по свойству своего предмета вообще представляет одну из труднейших задач географической науки… Содержание сего сочинения, материал и отчетливая его обработка делают его одним из поучительных трудов в части отечественной географии… По части русской географии это первый, более обширный труд в своем роде, который, можем надеяться, скоро найдет себе достойных подражателей и для прочих частей империи» [7, с. 23, 25]. Работа отмечена премией 1853 г.

Деятель в области сельского хозяйства Ф. А. Баталин создавал первое в России научное описание в этой сфере знаний — «Пятигорский край и Кавказские минеральные воды», вышедшее в двух томах с атласом планов и видов и отмеченное почетным отзывом по разделу «География» (1862 г.).

Химик К. Г. Шмидт проводил гидрологические и почвенно-географические изыскания в разных районах России. Его работа о водах колодцев «Водоснабжение Дерпта, гидрографическое исследование» отмечена премией 1864 г.

Демидовская комиссия объединяла труды по статистике и географии в единый раздел. Это становится понятным, если познакомиться с определением «статистики» по Далю: «Статистика — наука о силе и богатстве государства, о состоянии его в данную пору; история и география в известный срок».

В середине XIX в. в период усилившегося развития капитализма в России активную деятельность в изучении экономики страны вели представители буржуазной историко-экономической мысли. В частности, они интересовались вопросами истории торговли и статистики. С этой целью отделение статистики РГО организует ряд экспедиций в различные районы страны.

Так, в 1850-х годах было решено обследовать развитие торговли на украинских ярмарках. Специальную экспедицию на Украину согласился возглавить И. С. Аксаков, публицист и общественный деятель, защитник идей славянофильства, решивший познакомиться с народным бытом в различных формах его проявления. В конце 1853 г. он отправился в Малороссию, где и провел в разъездах весь следующий год. Богатый материал, собранный экспедицией, был обобщен в большой монографии «Исследование о торговле на украинских ярмарках». Она была встречена единодушными похвалами в печати, а два научных учреждения удостоили И. С. Аксакова почетных наград: РГО за свой счет издало его книгу в 1858 г., присудив за нее большую золотую медаль, а Академия наук на основании отзыва экономиста Н. X. Бунге в 1859 г. отметила ее половинной Демидовской премией.

Советский историограф С. И. Крандиевский пишет: «Эта книга в достаточной степени насыщена статистическими данными, таблицами, описанием ярмарочной торговли; здесь немало интересных сведений, характеризующих экономический быт украинского населения первой половины XIX в., много деталей, метких зарисовок, характеристик» [48, с. 96].

Вместе с тем в оценке многих экономических явлений И. С. Аксаков очень часто становится на субъективно-идеалистическую точку зрения, рассматривая народ как единую однородную массу. Резко критикуя правительственный бюрократизм с позиций славянофильства, он выступал лишь за буржуазно-либеральные реформы.

Историк-этнограф П. И. Небольсин в 1850–1851 гг. по поручению РГО предпринял путешествие в Киргизскую степь и прикаспийские области для изучения торгово-промышленных отношений России со Средней Азией. Результатом явились обширные «Очерки торговли России со странами Средней Азии: Хивой, Бухарой и Кокандом», изданные в 1856 г. и в том же году отмеченные наградами РГО и половинной Демидовской премией. Книга содержит статистические таблицы об оборотах торговли за 1840–1849 гг., цены, интересные этнографические данные по торговле.

Демидовская комиссия отметила половинными премиями и другие труды по статистике: педагога А. Г. Ободовского «Теория статистики» (1840 г.), политэконома И. Я. Горлова «Обозрение экономической истории России» (1848 г.), историка А. А. Скальков-ского «Опыт статистического описания Новороссийского края» (1849 г.), военного историка Д. А. Милютина «Первые опыты военной статистики» (1850 г.), экономиста Я. А. Соловьева «Сельскохозяйственная статистика Смоленской губернии» (1856 г.). Кроме того, статистик Г. П. Небольсин в 1846 г. получил почетный отзыв за работу «Коммерческая статистика».

Несколько особняком стоит работа историка К. А. Неволина по исторической географии «О пятинах и погостах новгородских в XVI в.», вышедшая в 1853 г. и получившая полную Демидовскую премию 1854 г. Неволин дал конкретную картину административного деления территории новгородских пятин в XVI в. и впервые в историографии указал на большую ценность писцовых книг как исторического источника.

В своем докладе Общему собранию Академии наук в 1854 г. П. Н. Фусс знакомит с историей работы К. А. Неволина: «Автор сочинения говорит в предисловии, что имел первоначально в виду написать для Русского географического общества статью о важности для древней географии России писцовых книг, которые, как известно, до первой народной переписи при Петре I служили для правительства инвентарями поземельных участков, на основании которых собирались подати, налагались повинности и распределялся приход и расход государства. Совершенно убедившись впоследствии, что писцовые книги составляют главнейший и единственный по своему объему и верности источник для древней русской географии, г. Неволин вознамерился составить по ним карту пятин[15] и погостов[16] новгородских в XVI в. с обозначением на ней тогдашних их границ, городов и селений, особенно тех, от которых получили свое наименование погосты. Он остановился на XVI в. потому, что для этого периода времени имеются весьма важные документы, объясняющие разделение Новгородской области на пятины и погосты, и что область пятин сохраняла тогда наибольшее пространство» [20, с. И, 12].

Рецензенты высоко оценили работу К. А. Неволина. Весьма эмоционален отзыв академика Н. Г. Устрялова: «Исследование «О пятинах и погостах Новгорода» составляет эпоху в разработке исторической географии нашего отечества. Оно превосходно разрешает свою задачу, изобилует богатством выводов, проливает яркий свет на географию нашего древнего Севера… по превосходству исполнения, по самому основательному изучению разнообразных источников, по необыкновенному искусству автора пользоваться ими и ясно, вполне отчетливо располагать и излагать свои выгоды оно будет навсегда служить образцом для разработки материалов исторической географии. По всем сим достоинствам, я присуждаю это сочинение, без всякого ограничения, без всякой оговорки, к награждению полною Демидовскою премиею» [20, с. 61].

Академик Я. И. Бередников также дал весьма положительный отзыв о труде Неволина: «О книге его можно сделать следующий вывод: 1) это географическая картина Новгородского государства в XVI веке… по отношению к пятинам и погостам… и 2) картина эта имеет достоинство несомненной точности и достоверности, будучи составлена по современным официальным документам» [20, с. 14].

Подводя общий итог, непременный секретарь констатировал: «Вследствие этих двух отзывов Академия не усомнилась увенчать труд г. Неволина полною Демидовскою наградою» [20, с. 14].