Лёд моих диких снов

Попытка нормальной жизни

Приказ об увольнении в запас дошёл до нас спустя месяц окончания контрактной службы. Постарался ли в этом командир или приказ в действительности нас долго искал, я не знал.

Выдав скопом контрактную зарплату в меньшем, чем стоило, количестве, повторно проинструктировав о неразглашении, командир посадил нас в машину гуманитраки, отправлявшуюся на границу с нашей страной.

Проезжая мимо частично восстановленного КПП, не сговариваясь стянули головные уборы. Проводили взглядом яркий летний пейзаж, перекрывший взгляду дорогу к бараку и опустили глаза вниз.

- Будь оно всё проклято, - выдохнул Антон, привалившись затылком к холодному кузову, обтянутому брезентом.

Оставив нас на приграничном вокзале, гуманитарка тронулась дальше.

Ближайший поезд был только ночью.

Мы заняли одну из лавок у перрона и просидели всё оставшееся время в тишине. Молчание было тягостным и гнетущим, но ни один из нас так и не решился раскрыть рта. Выказывать мнимую радость от предстоящего возвращения домой было бессмысленно. Радости не было и в помине. Из всей бригады дом увидим только мы...

Через сутки тишина в поезде сменилась гомоном и пьяным хохотом. Отслужившие "деды" праздновали дембель в соседнем купе.

Беспокойный сон как ветром сдуло. Пролежав на полке ещё минут десять, я спрыгнул вниз. Подхватил со столика пачку сигарет и направился к дверям.

- Не ввязывайся, - бросил вслед Антон.

- Не собирался.

Путь к тамбуру был перекрыт. В коридоре толпилось около пятнадцати вчерашних солдат.

Выудив сигарету, привалился к ближнему окну и закурил, безучастно глядя на веселье.

- О, да мы тут не одни, - подал голос стоящий в метре от меня дембель. Шум наполовину стих. Ещё пятеро обернулись в мою сторону. Кто-то из толпы вальяжно хохотнул.

- Да какой с него дембель? Грибник какой-то. Ветром походу занесло.

- Что за форма, боец? - Развязно уточнил один, едва ворочая языком.

- Какие-то проблемы? - Спросил я спокойно, скользнув взглядом по его парадному кителю. Моя простая "стекляшка" без знаков отличия смотрелась на его фоне скудно и ущербно.

- Проблемы? - Переспросил, пьяно усмехнувшись. - Это он мне, падла, про проблемы? Вот это видел? - Он ткнул пальцем в погоны на левом плече. - Не научили тебя, молокососа, как разговаривать со старшим по званию?

- Ты научи. В чем дело?

- Ах ты, сука! Пока вы тут, грибники сраные, в лесу с сучками копаетесь, мы там долг родине отдаем. Чтобы потом такую суку как ты защищать. А ты мне ещё и дерзишь? Убью, нах...

- Так убьешь или защитить? Я что-то не понял.

- Он что, издевается что ли? Ну ты нарвался, хрен собачий!

Вовремя заметив его движение, я сместился ближе к своему купе.

Описав ногой дугу, он встал в стойку и резко выкинул кулак в мою сторону. Поезд тряхнуло. Не удержав равновесия, он полетел вслед за своим кулаком и рухнул на грязный заплеваный пол.

- Ты чё, сука? - Ошалело выдохнул его компаньон, посмотрев в сторону поверженного друга. Затем перевел глаза на меня и отшатнулся, встретившись со мной взглядом. Весь его боевой запал как-то резко стих. Остальные рвения выяснить со мной отношения не проявили.

Сделав последнюю затяжку, я щелчком вышиб окурок в окно и зашёл обратно в купе.

***

Выйдя с вокзала я немного растерялся. Вокруг туда-сюда сновали люди. Обычные, нормальные люди, спешащие на поезд и встречающие кого-то. Они не смотрели по сторонам, полностью углубившись в свои проблемы.

- Чего встал? - Дерзко выкрикнул парнишка, бежавший вслед за своими родителями и натолкнувшийся на меня. - Слепой, блин, что ли? - Пробубнил себе под нос, обведя безучастным взглядом нашу троицу в камуфляже.

Антон похлопал меня по плечу и подтолкнул вперёд. Пока мы шли до маршрутки, я всё время непроизвольно оглядывался по сторонам, ища какой-то подвох в неожиданно позабытой городской суете. На автомате сжимал покрепче гриф гитары, не соображая, что это вовсе не приклад.

В маршрутке я принялся внимательно разглядывать лица пассажиров, боковым зрением держа жесты каждого из них во внимании. Когда моложавый мужик резко вскинул руку к своим волосам, я едва сдержался, чтобы эту самую руку не перехватить.

- Уймись, Архипов, - тихо проговорил Антон. - Дома мы. Дома.

- Выпить надо, - констатировал он спустя пару минут. - Сейчас ко мне зарулим.

- Я – пас, - ответил Макс. - Мать ждёт.

- Ну а ты?

- А меня никто не ждёт, - отозвался я, придвинув гитару поближе, чтобы освободить проход бабульке с полной авоськой.

- Вот и ладушки. А то того гляди тронемся скоро.

Соскочив на остановке, оставили Макса и тронулись дальше пешком. Купили две бутылки водки и зарулили к дому Мержинсиких.

Дверь открыл Юрец.

- Здорово, братуха, - радостно гаркнул Антон, оттесняя брата с прохода. - Не ждали? А мы припёрлись, - поделился он, с грохотом скидывая берцы. - Твою мать, как без них хорошо то!

Юрец молчал, каким-то контуженным взглядом наблюдая за братом.

- Давай проходи, Димон. Чего встал? - Антон поднял на меня глаза, проследил за моим взглядом и заткнулся. Радостная улыбка потихоньку начала сползать. - Юрец? Ты чего? С похмелюги что ли?

- Где ты был, сука? - Тихо спросил Юрка, резко выдохнув носом воздух.

- Чего?

- Я тебя спрашиваю! Где ты, сука, был?

Что-то в его мозгу перемкнуло. Я успел заметить кулак, но не успел ничего сделать. Антон отшатнулся, очумело уставившись на брата. Тот занёс кулак для нового удара, но тут уже Антон его опередил. Заломил руку и припечатал к стене. Юрец громко сглотнул и медленно осел на колени. Задрожал, судорожно втягивая воздух сквозь зубы.

Словно что-то почувствовав, Антон шагнул в сторону зала. Бросив последний взгляд на Юрца, я вошёл следом. В глаза сразу же бросились две фоторамки с серванта. Обе с черными лентами. Мать и Малой.

- Когда?

- Четыре месяца прошло.

Видя смерть каждый день начинаешь к ней привыкать. Но это там, на войне. А на гражданке. К этому готовы мы не были. Я медленно опустился на подвернувшийся табурет и тупо уставился на радостное лицо Малого, смотрящего на нас сквозь стекло фоторамки.

- От тебя ни слуху, ни духу. Мать подкосило. А потом и Малой с наркотой. В октагоне приставился, на дозу зарабатывал. Не выдержала. Обширный инфаркт.

Антон сделал глубокий вдох и резко выкинул кулак в сторону серванта. Стекло разлетелось, резанув его руку. Порезы медленно наполнились сочащейся кровью и она потекла вниз по опущенной руке. Я смотрел на багровые капли, падающие на светлый ковёр и не мог сделать и вдоха. Внутри меня в этот момент словно взрывалась раз за разом "лимонка", разрывая аорты и лёгкие.

Малой и наркота? Это я допустить мог. Малой был склонен ко всякого рода авантюрам, а в его театральных кругах вертелось не мало подобных авантюристов. Но октагон?

- Кто с ним дрался? - только и спросил я, подняв голову. Юрец долго смотрел мне в глаза, плотно сжав челюсти.

- Последним был Андрей, - ответил спустя минуту. Поспешно отвёл взгляд, налил из початой бутылки в рюмку и залпом осушил.

В голове ухнуло. Уши заложило, как во время бомбежки. Не отдавая себе отчёта, я подошёл к столу и хлебнул из его бутылки. Бросив последний взгляд на фотографии, развернулся и тихо покинул квартиру.

С детства знакомый двор. Дом. Подъезд. Обшарпанные стены, пестрящие матерными надписями.

Я ступал бесшумно, по вбитой в кровь привычке. Сам до конца не понимая, к чему готовясь, преодолел пять лестничных пролетов и постучал в дверь.

Открыли спустя каких-то пару секунд.

- Дима?

В проёме стояла Вера. Смотрела ошарашенно и как-то запуганно. А я не менее ошарашенно смотрел на её круглый живот. Заметив мой взгляд, она опустила глаза вниз и рефлекторно прижала ладонь к животу.

Собравшись с силами, сделал глубокий вдох. Скрипнул зубами, стараясь унять свою ярость, волнами накатывающую на сознание.

- Я... Мы... - Она пыталась что-то сказать, но я её даже не слышал. - Прости, - выдохнула она.

- Андрей где?

- Дим, не надо...

Тяжело вздохнув, поднял глаза к потолку. Лишь бы лишний раз не видеть того, что стало финальной точкой наших отношений.

- Где он?

- Дим, я прошу тебя.

Вновь перевел глаза на неё. Вера стушевалась. Сжалась под моим взглядом, закрыв живот двумя руками и отступила на шаг в глубь квартиры.

- Счастлива?

- Дима...

- Уверена в завтрашнем дне теперь? - Она промолчала. А я трижды проклял свой язык. Не за этим я здесь. - Последний раз спрашиваю, где он?

- Здесь.

Обернувшись на голос, увидел застывшую маску на лице брата. Он приближался, а я продолжал стоять. В уме против воли выстроилось множество комбинаций ведения боя, но ни одна из них так и не пошла в ход.

- Андрей.

- Всё нормально. Зайди в дом, - проговорил он, не отводя от меня глаз.

- Андрей, Дима. Не надо, прошу вас!

- Вер, всё хорошо, - обронил он с напускной уверенностью. Он понял, зачем я пришёл. И понял, что ничего хорошего из этого не выйдет.

- Внизу подожду. Спускайся, - сказал я. Последний раз посмотрел на Верин живот и пошёл вниз.

Андрей вышел спустя минут десять. И тут же словил удар в солнышко. Согнулся, привалившись к стене, пытаясь сделать хоть один вдох. Оторвав от стены, силой выволок его за угол дома. Ещё один удар по печени. На этот раз его перекосило вбок. Оттянув за волосы, посмотрел прямо ему в глаза.

- Спокойно спишь?

Он молчал, стискивая зубы от боли. Отпустив его волосы, отступил на шаг. Справившись с приступом боли, он встал в стойку, сделал рывок в мою сторону и отлетел от сильного пинка в живот.

- Она сделала выбор.

- Ты тупой или прикидываешься? - Спросил склонившись над ним. - Малого, сука, за что?

Андрей закашлялся, сплюнув кровь.

- Я не убивал его, - услышал я сквозь хриплое тяжёлое дыхание.

- Кто?

- Не знаю.

- Кто?

- Я не знаю!

Резкий выпад в челюсть, который он даже не попытался сгладить. Позади хрустнула ветка и послышались торопливые шаги по направлению к нам.

- Хватит, - тихо, но твердо проговорил Антон, подняв меня за руку наверх.

- Костоправ его увёл после боя. Больше я его не видел, - выдавил Андрей. Оперевшись на кулаки, попытался подняться. Если бы не Антон, удерживающий меня на месте, подняться он бы не смог.

- Узнаю, что врешь – убью, - пообещал я напоследок перед тем, как Мержинский силой меня увел.

***

- Слушай, Архип. Ты в себя приди! Где и с кем ты собрался тягаться, опомнись.

- Ты меня не лечи, Костоправ. По делу говори, - оборвал я, прямым взглядом впившись в черные стекла его очков. Мы сидели в захудалой забегаловке, в самом конце зала. Он непрестанно вертел в руках зажигалку, то и дело вздрагивая. Его нервоз открыто бросался в глаза, ясно выдавая в нём нарика, время кайфа в котором подходило к концу. Простой потерянный человек, готовый за дозу продать всё, что ему дорого. Но я почему-то был уверен, что мне он врать не станет.

- По глупости малец загнулся. Внутричерепное кровотечение. Не жилец был. Я сразу сказал: не моя область, в больницу надо. А кто подставляться будет? Он на гере сидел. Воронку открыл, а это уже, - Костоправ дёрнул головой, оставив мне право додумать. - Ну ты не дурак, сам должен понять, что к чему.

Рад бы не понимать, но понял. Одного ухватить не мог – как не вычислил этого раньше. Если "воронка", то сидел Малой уже давно. И судя по всему, прочно.

- Ну дали бы ему отсрочку в больнице. А дальше что? Лучше так.

- Кто поставлял?

- Не знаю, Архип. Не по нашей части, - честно ответил он. Повернув голову в сторону Антона, он пару раз качнул головой. - Мой вам совет, парни: не связывайтесь. Геру серьезные люди толкают. Рустем по сравнению с ними мелкая моль. Такие катком переедут, не пожалеют. Живите себе, пока живётся.

- А как жить? Посоветуй, мышь подвальная, - с презрением вытолкнул Юрец. Но Костаправ не обратил на это внимания. Его ломало. Вдали от родного подвала с дозой ему было некомфортно.

- Как сможете, так и живите. Я предупредил. Остальное – дело не моё. - Он поднялся на нетвердые ноги, намереваясь быстрее покинуть это место. Но перед уходом обернулся к Юрцу и тихо проговорил: - Последний совет: прекрати под Рустема копать. Ты парень способный, верю. Но против него ты – пыль. Пока ты ему дискомфорта не доставляешь, но на мушке уже висишь. - Стукнув по столу краем зажигалки, он поставил точку в этом разговоре. Резковатым движением набросил капюшон и скрылся.

Тишина после его ухода продлилась долго. В эти минуты я приходил к неизбежной, но верной мысли – Малой сам открыл дверь в никуда. О чем думали парни я не знал, но предполагал, что о том же самом.

- Наворотил Тима, - тяжело выдохнул Антон. Имя Малого непривычно резануло по слуху. Юрец вскинул голову и посмотрел на брата. Столько злобы и ненависти в его глазах я ещё не видел.

- Оба вы виноваты. Мать угробили.

- Слушай, я в чем виноват? У меня служба.

- Оправдание себе ищешь?

- Угомонитесь, пацаны. Не хватало ещё между собой пересобачиться, - вклинился я.

- А ты что? Ты не виноват? - Юрец перевел взгляд на меня. - Если бы не твоя сраная армия, Андрей бы его не завалил!

- Пар спусти, Юрец, - голос Антона прозвучал резко. Взгляд его стал тяжёлым, в нем не читалось ни одной эмоции. С таким взглядом мы шли в бой, с таким убивали.

- Да пошли вы, - бросил Юрка, поднимаясь.

Антон проводил брата взглядом и налил по пятьдесят. Выпили не стукаясь, понимая, что эту войну мы проиграли.

Третью пили стоя, за всех пацанов, которых потеряли.