Левая Политика. Россия на пенсии

Найти ответы

В преддверии майских праздников 2015 года ознаменовалось острой дискуссией внутри правительства. Спорили о будущем пенсионной системы и о том, как перераспределить имеющиеся ресурсы. Граждан, которые эти средства накапливали, у которых эти деньги вычитали из зарплаты, по обыкновению не спрашивали. Но общество постепенно осознаёт масштабы проблемы. И хотя активности особой по этому поводу не было заметно, то заинтересованность и понимание значения происходящего несомненно выросли.

Речь идёт прежде всего об экономическом кризисе и связанном с ним кризисом пенсионной системы. Рубеж 2014 и 2015 годов ознаменовался резким падением рубля, обесценившим значительную часть сбережений простых граждан, веривших обещаниям властей и накапливавших средства в национальной валюте. Последовательные судорожные усилия Центрального Банка и Министерства финансов по укреплению рубля лишь создали дополнительные факторы нестабильности и повторно обесценили накопления рядовых вкладчиков, которые, поняв масштабы девальвации меняли рубли на доллары по 56–60 рублей за одну зелёную бумажку, а затем вынуждены были конвертировать обратно доллары в рубли, чтобы делать текущие покупки по 50–53 рубля за доллар.

Однако на уровне государственного бюджета положение дел оказалось не лучшим. Спад производства и падение покупательной способности населения власти пытались компенсировать не ростом государственных расходов, а напротив, продолжением политики жёсткой экономии. Результат не заставил себя долго ждать

— кризис углубился, а поступления доходов в бюджет сократились ещё больше. Победные реляции об укреплении рубля не могли скрыть углубляющегося упадка реального сектора, причём рост национальной валюты лишь усугублял положение

— деньги, которые могли бы пойти на инвестиции или кредитование граждан и предприятий, уходили на финансовый рынок, в спекуляции. И винить в этом приходится именно Центральный Банк, политика которого однозначно делала спекулятивные вложения единственно прибыльными. Разумеется, подобные тенденции наблюдались по всему миру, но у нас они оказались особенно ярко выражены.

На этом фоне разразился очередной, уже не первый кризис Пенсионного Фонда Российской Федерации. Правительство начало искать спасения в попытках заморозить (фактически — конфисковать) средства, из которых формировалась накопительная часть пенсий, одновременно поставив вопрос о повышении пенсионного возраста. Министр финансов Антон Силуанов сообщил об этом в несколько гротескной форме, заявив: «Недавно мы встречались с экспертами в этой части, причём с международными экспертами. Эксперты рекомендуют нам увеличивать возраст до 65 лет и для мужчин, и женщин»

1

2

22 апреля 2015 года правительство приняло решение не проводить конфискацию пенсионных накоплений граждан, но кризисное состояние всей пенсионной системы в целом этим никак не преодолели. Тем самым вопрос о будущем накопительной и солидарной пенсии так и остался нерешённым, провоцируя большую общественную дискуссию, в которой левые непременно должны принять участие.

Между тем, как бы ни были велики проблемы пенсионной системы или любой другой подсистемы современного российского общества, они просто не могут быть решены без радикального преобразования социальных отношений в целом, без отказа от неолиберальной политики, которая привела нас к глубочайшему кризису. Хуже того, при отсутствии внятной альтернативы, сам по себе кризис не только не приводит к отказу от этой политики, но, напротив, становится поводом для очередного усугубления неолиберальных реформ, как мы могли наблюдать не только на примере дискуссии о пенсионной системе, но, ещё более ярко, на примере здравоохранения и образования. В этих сферах декабрь 2014 года ознаменовался целой чередой новых правительственных инициатив, по сути означавших уже не только массовые сокращения работников, но и систематический погром — ликвидацию структур бесплатной медицинской помощи, специализированных государственных школ и т. д. В стране уже в 2014 резко выросла больничная смертность — и это при том, что в больницы по возможности старались не брать безнадёжных пациентов, чтобы не портить статистику.

Преодоление кризиса возможно только на основе систематической экономической реконструкции, предполагающей не только рост государственного участия в экономике, но и принципиального изменения направленности государственной политики, её принципов и приоритетов, а главное — структуры и природы самого этого государства. Таким образом, без политических перемен никакая кейнсианская или марксистская экономическая политика работать не будет. Однако отсюда отнюдь не следует, будто нет необходимости эту альтернативную политику обсуждать и вырабатывать — чему и была 23–24 апреля 2015 года посвящена конференция, проведённая в Российском экономическом университете при участии ИГСО и при поддержке Фонда им. Розы Люксембург. Материалы этой конференции вместе с докладом о пенсионной реформе публикуются в этом номере.

На протяжении многих лет мы анализировали противоречия неолиберализма, предсказывали его кризис, объясняли неизбежность подобного хода событий. Время полностью подтвердило нашу правоту. Все прогнозы, даже те, которые мы сами порой считали крайне радикальными, оказались верны. Однако время требует уже не прогнозов, а политических, экономических и социальных решений. Принимать их придётся, скорее всего, не в самых лучших условиях — неолиберализм оставляет за собой руины. Но даже для реконструкции руин всё равно нужен план.