Ловко устроено

Глава 9 Приятная встреча

Было приблизительно два часа ночи, когда я закончил дела с Боргом. Мое сердце немного болело за бедного парня, который приехал в Париж в надежде оторвать большой куш, обещанный ему Накаровым за похищение Видди Перринара, а вместо куша получил солидную трепку.

Прежде чем покинуть его, я прочитал ему наставление и посоветовал не высовываться из отеля «Мутон» раньше, чем его лицо примет нормальный вид, а затем без задержек двигать прямо в Нью-Йорк, не раскрывая пасти. Я заявил ему, что если хотя бы одно слово сорвется с его губ до отъезда из Франции, я устрою так, что он до конца своих дней будет протирать штаны в тюрьме Алькатрас.

Должен признаться, что последний аргумент произвел на него большое впечатление. К тому же я не думал, что теперь Борг станет осложнять мне жизнь. Но все эти угрозы имели цель помешать ему попытаться свидеться с Накаровым, потому что я не хотел, чтобы он знал, что Накаров мертв.

У меня было подозрение, что Борг не один работал над похищением. Он — крепкий парень, драчун, но мозги у него не слишком-то варят. А Накаров не был болваном и прекрасно понимал это. Существовал еще другой парень, который руководил Боргом. Но я не спрашивал об этом Борга, потому что он дал бы скорее себя убить, чем назвал бы его. Борг — настоящий мошенник, но не предатель. Даже если бы ему стали поджаривать подошвы ног, он не выдал бы своего босса.

Во всяком случае, тот факт, что Борг приехал сюда за добычей, дает мне возможность предполагать, что другие сообщники поступили таким же образом, а именно это меня и интересовало.

Я пожелал доброй ночи Боргу и опять посоветовал ему, выйдя из отеля, сразу же сесть на корабль. Я верил, что мне удалось убедить его. Когда я уходил, он пытался высосать несколько капель коньяка, которые я оставил в бутылке.

Мне удалось найти такси и я попросил отвезти меня в отель «Сент-Анн». Ночной портье позвонил Джуанелле, чтобы спросить, можно ли мне подняться к ней. Она просила ответить, что немедленно примет меня.

Я внутренне усмехнулся. Мне казалось, что девочка нуждается в сочувствии и поддержке, потому что на Монмартре она не имела успеха.

Когда я вошел в салон, она уже ждала меня. С первого взгляда мне стало ясно, что куколка плакала. Одна или две пряди волос упали ей на шею, а для тех, кто знает Джуанеллу, это кажется невероятным.

Под глазами у нее были темные круги.

— Хэлло, бэби, — подбодрил я ее. — Мораль по боку! Принимай жизнь такой, какая она есть, и первым делом нужно налить дяде Лемми хорошую порцию виски. И запомни, что тебе не удастся кормить меня нелепицами, как в прошлый раз, и если это повторится, ты будешь здорово наказана.

Она пожала плечами.

— Не разоряйся, пожалуйста, — устало проговорила она. — Я и так все бросила.

Она пошла за бутылкой и наполнила мой стакан. Потом она протянула мне сигареты и буквально упала на стул.

— Итак, мой красавчик, чем я обязана радости видеть тебя у меня?

— Это тебе надо говорить, моя прелесть, — ответил я. — Но чтобы доказать, что не блефую, я расскажу тебе кое-что. Ты ездила повидать Борга этой ночью и пыталась его подкупить, чтобы он сказал, где находится Видди Перринар, но он не согласился на это. К тому же, ему это неизвестно.

Джуанелла была совершенно ошеломлена.

— Я находился в комнате рядом, — объяснил я. — Отель «Мутон» — это забавное место, где имеются дырки в стенах. После того как ты ушла, у меня состоялась небольшая беседа с Боргом. Мои аргументы были посильнее твоих, и он меня послушался.

— Хочу в это верить, — сказала она, — надеюсь, что ты хорошо стукнул этого парня?

— Я врезал ему от души, — заверил я. — Он назвал меня незаконнорожденным.

— Никогда бы не подумала, что он ясновидящий, — задумчиво проговорила она. — Я всегда верила, что ты — дитя любви. Это гораздо лучше. Только пусть это не помешает тебе увлечься мной, если тебе этого когда-нибудь захочется.

— Послушай, моя милая. Ты — очень красивая девочка, твоя фигура просто великолепна, и у тебя первосортный темперамент…

Она прервала меня.

— А к чему мне все это? — закричала она. — Ты даже не поинтересовался, ношу ли я пояс или чулки просто прилипли к моим ногам. Тебе бы родиться эскимосом. Ты настолько холоден, что даже не способен проявить любопытство.

— Джуанелла, — возразил я, — ты не права. Тебе прекрасно известно, что у меня есть правило никогда не смешивать дела с чувствами.

— Все это глупости. Если верно, что твои дела мешают твоей личной жизни, то я согласна вышить крест на своих трусиках и объявить войну всей Европе.

Джуанелла приняла печальный вид.

— Но я ничего не могу изменить, — продолжала она. — Вот уже два года, как я пытаюсь соблазнить тебя, и тебя бы даже не удивило, если бы я сказала, что мои ноги сделаны из папье-маше. У тебя даже нет желания проверить это.

Она закурила сигарету.

— Итак, — продолжала она, — что же тебе не подходит?

Я выпустил очень аккуратное кольцо дыма и посмотрел сквозь него.

— Я полагаю, что тебе неизвестно, куда направилась твоя подружка Джеральдина? — спросил я.

— Нет, — ответила она. — Все, что мне известно, это то, что ее нет больше в отеле, и меня это очень беспокоит.

— Меня это тоже беспокоит, — заявил я.

Я сделал хороший глоток виски и вздохнул.

— Бывают же такие ночи, — сказал я, — когда все идет шиворот-навыворот. У меня для тебя есть еще один сюрприз. Серж и Эдвани Накаровы мертвы.

Джуанелла никак не реагировала на это. Она подошла к столу, налила себе виски, выпила залпом и снова встала передо мной.

— Иногда, — произнесла она, — мне кажется, что я становлюсь ненормальной! Ведь не хочешь же ты заставить меня поверить, что эти двое покинули нас ради лучшего мира?

— Между тем, это так, — заметил я.

Она бессильно упала в кресло.

— Вот какая история! — воскликнула она. — Что же с ними случилось, Лемми?

— Трудно сказать. Прошлой ночью в кафе «Казак» Эдвани сунула мне записку. Там говорилось, что она хочет меня видеть. У меня возникла мысль, что она чего-то боится. Я пошел к ней на квартиру и подождал ее там. Она хотела заключить со мной сделку. Фактически она почти призналась, что Накаров был организатором похищения Видди Перринара. Потом она меня покинула, чтобы пойти поговорить с Сержем у него на квартире и попытаться уговорить его сотрудничать со мной. Когда я пришел к ним часом позже, они оба были мертвы. Она отравила его и отравилась сама.

Джуанелла удивленно присвистнула.

— Что же ты знаешь об этой женщине и что могло заставить ее пойти на это?

— А ты знала, что она была женой Сержа?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, но теперь меня ничто не удивит.

— Так вот, она была его женой. Эдвани Накарова была француженка и она была без ума от Сержа. Нужно было, чтобы случилось что-то из ряда вон выходящее, чтобы она решилась уничтожить его. Но она его уничтожила, это факт.

— Но почему? — спросила Джуанелла. — Почему она сделала это?

— Она хотела, чтобы Серж бросил дело Перринара, а парень не хотел об этом даже слышать. Он вытащил свой автоматический пистолет и угрожал Эдвани прикончить ее, если она будет настаивать на своем. Тогда она его отравила, а потом отравилась сама.

— Но ты мне не сказал, почему он был против? — повторила Джуанелла.

— Потому что Серж был русский, а она — француженка, — ответил я.

— Ну и что? Почему различная национальность должна была помешать им быть заодно?

— Не всегда, Джуанелла, но на этот раз это было именно так. — Я встал и налил себе еще порцию виски.

— Послушай меня, милая, — продолжал я. — В этом деле события все больше ускоряются. Скоро пробьет час пик. Теперь не время скрытничать.

— А что ты хочешь узнать, Лемми?

— Так вот. Сначала скажи мне, как случилось, что Уиллис Перринар поручился за тебя перед федеральными властями, так что ты смогла покинуть Соединенные Штаты и почему ты явилась сюда прохлаждаться с Джеральдиной? Почему Ларви не знает, где ты находишься?

— Это все очень просто, — ответила она. — Я хотела подшутить над Ларви. В последнее время у нас не все шло гладко. С тех пор, как Ларви и я получили благодаря тебе условное осуждение, наш бизнес стал очень затруднительным. И тут мне представилась возможность подзаработать немного денег.

Она нагнулась ко мне.

— Ты знаешь бар «Сэм Фремен», Лемми?

Я кивнул головой.

— Так вот, однажды ночью я была там и услышала слова, предназначенные не для моих ушей. Вилли Лодс был пьян и рассказывал громким голосом одной курочке, которую прижимал к себе, что он скоро будет один из избранных, и получит большой куш. Он назвал имя Борга. Ты знаешь этого парня. Каждый раз, когда в нашей прекрасной Америке происходит какое-нибудь похищение, Борг бывает обычно замешан в нем. Похищения — просто страсть этого человека. В тот момент я не обратила внимания на это, но потом, когда Лодс выпил еще несколько стаканов, он произнес имя Перринар. Тогда я все поняла. Все в городе интересовались, что случилось с Видди Перринаром. Теперь у меня был ответ. Тогда я пошла к Уиллису Перринару и дала ему несколько советов.

— Каких же?

— Прежде всего, я сообщила ему, что его сын похищен и это — работа крутых парней. Потом я ему сказала, что он может использовать меня и что мне хотелось бы немного заработать, а также что я ничего не боюсь и что, может быть, мне удастся войти в такой омут, куда полиции никогда не забраться!

— Ну и ну! Ты не лишена ловкости, моя курочка. А что потом? Что сказал тебе твой приятель Уиллис Перринар?

— Уиллис Перринар заговорил со мной о Накарове. Он подозревает, что организатор похищения — Накаров, хотя он и держится вдали, а также сказал, что Накаров уехал во Францию, куда Джеральдина, которая сходит по нему с ума, последовала за ним. Поэтому он решил послать меня туда, чтобы я передала Джеральдине разговор, который услышала в баре «Сэм Фремен», и попыталась таким образом открыть ей глаза. Кроме того, я должна была наблюдать за ней и помешать ей совершать глупости ради Сержа.

— Я подозреваю, — догадался я, — что это ты попросила Уиллиса Перринара, чтобы он ничего не говорил мне об этом?

— Точно, мой милый, — ответила она. — Во-первых, потому, что ты бы все испортил, во-вторых, потому, что я рассчитывала срезать у тебя на ходу подметки. Мне бы очень хотелось вернуть Видди Перринара и натянуть тебе нос. Но больше всего я нуждалась в деньгах. К тому же старик был так удручен, что согласился со всем, что я ему предложила.

Она пожала плечами, потом добавила:

— Я не сомневалась, что мы будем плыть на одном корабле. Когда я тебя заметила в первый же день плавания, я была напугана. Я сразу же дала радиограмму Джеральдине, в которой говорилось, что я еду к ней по поручению ее отца и что, если она захочет связаться со мной по радио, пусть подписывает свое послание словом «друг». Я сделала это на тот случай, если ты сговоришься с парнями из радиорубки.

— А у тебя, пожалуй, есть мозги, моя дорогая, — прокомментировал я, — это могло тебе дорого обойтись, если бы ты продолжала надувать меня. Но теперь ты можешь скорее быть полезной, чем мешать мне. Скажи-ка, кто активно занимался этим похищением? Какие парни замешаны в этом деле?

— Их трое, — ответила она. — Это Борг, Вилли Лодс и еще одна курочка, мне неизвестная, но говорят, высшего класса. Видди Перринар — парень, которого легко было заманить, пользуясь женщиной, как приманкой. Он ведь влюблялся во всех, с кем встречался, если они были хорошо сложены и приветливо улыбались. Так вот, курочка, о которой идет речь, должна была заманить его в такое место, где его и зацапали. В сущности, это было простое дело.

— Ты не могла бы мне описать девочку, о которой ты говоришь? — Она отрицательно покачала головой.

— К чему это? — спросила она. — Разве это имеет значение?

— Я еще не знаю, — ответил я, — но мне было бы смешно, если бы я узнал, что это — та курочка, которую я застал сегодня утром в твоем номере.

Джуанелла ошеломленно посмотрела на меня.

— Да, — подтвердил я. — Сегодня утром, когда ты была у парикмахера, я приходил к тебе для небольшого конфиденциального разговора. Я узнал, что Джеральдина сбежала, и захотел узнать, не осталась ли об этом какая-нибудь записка у тебя, объясняющая исчезновение этой женщины.

Джуанелла была явно недовольна моим вторжением к ней.

— Когда я находился в спальне, я услышал шум в ванной комнате. Дверь была приоткрыта, и я смог подсмотреть в щелку. Там находилась красивая дама, которая шарила в аптечном шкафчике. Она искала что-то, не знаю, что, потом я скромно удалился. Так что мне интересно знать, не та ли это особа, которая, как ты говоришь, работает с Боргом и Лодсом.

— Но к чему ей было приезжать в Париж?

— По той же причине, что и Боргу. Чтобы получить свою долю добычи, ведь Накаров не мог им заплатить раньше, чем получит выкуп, или, возможно, он хотел их надуть. Во всяком случае, раз Борг приехал в Париж, нет никакого основания считать, что двое других не сделали то же самое.

— Понимаю, — согласилась Джуанелла.

— Ты должна вместе со мной сыграть эту партию, — предложил я.

— Согласна, Лемми. Что я должна делать?

— Я хочу теперь заняться Зелдаром. Может быть, он тоже замешан в деле Перринара, но может быть, и нет. Это мы должны выяснить. Ты знаешь его здешний адрес?

— Да. После того как ты ушел из кафе «Казак», Зелдар сказал, что живет в квартире в жилом комплексе «Мирамар» на улице Мира.

Я посмотрел на часы.

— О'кей, — сказал я. — Вот, что ты сделаешь. Сейчас без двадцати три. В три часа пятнадцать ты позвонишь в «Мирамар» и попросишь соединить тебя с квартирой Зелдара. Когда он будет на проводе, ты скажешь ему, что тебе необходимо увидеться с ним, что у тебя есть нечто важное для передачи ему и что это срочно. Вероятно, этот тип прибежит сюда. Он появится около четырех часов, я же вернусь сейчас в Гранд-отель, чтобы быть поблизости от его жилища, и буду ждать около телефона. Если он решит прийти повидать тебя сейчас же, ты известишь меня.

— О'кей, — сказала она. — А если он придет, что я ему скажу?

— Наплевать на это. Выдумай, что хочешь. Расскажи ему историю о Серже и Эдвани. Скажи ему, что Джеральдина исчезла, и ты сходишь с ума от беспокойства, но только не говори ему, что ты знаешь о смерти Накаровых. Дай ему понять, что ты — приятельница Борга и что ты замешана в деле похищения Видди. Будет интересно, как он на это отреагирует. Во всяком случае, самое важное — это задержать его здесь как можно дольше. Поняла?

Она ответила, что все поняла, а потом, когда я уже подошел к двери, крикнула мне вслед:

— Эй, Лемми, я ведь теперь — твоя помощница, и ты мог бы, как воспитанный человек, пожелать мне доброй ночи!

Я вернулся к ней и поцеловал ее. Она обняла меня за шею и крепко прижалась губами к моим губам. Я вас уверяю, что у этой куколки дьявольский темперамент. Когда я отрывал свои губы от ее, послышался такой же шум, как когда отрывали горчичник от груди моего дедушки.

Она проговорила слабым голосом:

— У тебя есть одно достоинство, мой красавчик. Несмотря на то, что ты так холоден, как будто рожден на Северном полюсе, у тебя замечательная техника.

Она поправила волосы и продолжала:

— Не беспокойся, милый, я задержу здесь этого парня, Зелдара, если для этого придется даже для него танцевать. Ты знаешь, я готова сделать для тебя все, что угодно, хотя ты разбиваешь мое сердце. Теперь иди, Казанова!

Придя в отель, я первым делом принял горячий душ, потом разделся и растянулся на постели. Вскоре после этого зазвонил телефон. Я посмотрел на часы. Три часа двадцать пять минут.

Это была Джуанелла.

— Хэлло, Лемми, — сказала она, — Зелдар находится на пути ко мне. Тем не менее, я хочу знать, что мне сказать ему, когда он придет?

— Скажи ему то, о чем мы условились. Задержи его, по крайней мере, на полчаса.

— Какая неприятность, ведь сейчас почти половина четвертого. А если он вдруг попробует меня изнасиловать?

— Ну и что? — я засмеялся. — Ведь это будет не в первый раз. Если парень попробует это сделать с тобой, выдай ему хорошую порцию по роже.

Потом я спросил уже серьезно:

— А что он сказал?

— У него был очень недоверчивый голос. Он меня спросил, что же это такое, что так меня волнует. Тогда я сказала ему, Джеральдина исчезла и меня это очень беспокоит. Потом я добавила, что подозреваю, она убежала с Накаровым и что мне очень хочется известить об этом полицию. Мне показалось, это заставило его решиться. Он сразу же сказал, что немедленно приедет ко мне и чтобы я до его приезда ничего не предпринимала.

— Браво, — похвалил я ее. — Теперь тебе остается лишь разыграть сильное отчаяние с большим количеством рыданий и стонов. Это ты сможешь с легкостью, моя птичка.

— Это все так, — заметила она, — а что ты сделаешь для меня за это?

— Я куплю тебе конфет в день твоего рождения, — пообещал я. Она презрительно рассмеялась, потом сказала:

— Не беспокойся, мой милый. Я дождусь того дня, когда ты потеряешь бдительность. Этот день обязательно наступит. И тогда ты увидишь, что я с тобой сделаю.

— А что ты мне сделаешь, моя прелесть? — поинтересовался я. Она мне рассказала об этом со всеми подробностями, но я не могу вам это повторить, потому что это прозвучит не совсем прилично.

После того как я пожелал удачи Джуанелле, я положил трубку и быстро скатился вниз по лестнице. Потом направился в «Мирамар». Прежде чем войти, я обошел этот дом кругом, чтобы осмотреться. Это было великолепное здание. Я позвонил и дверь отворилась. Поднявшись по лестнице, я оглядел три двери на каждом этаже. На каждой была прикреплена карточка с фамилией владельца. Я подошел к двери квартиры Зелдара. Замок был очень простой и я быстро открыл его.

Войдя в квартиру, я включил свет и запер за собой дверь. Потом обошел всю квартиру. Никого не было. Квартира состояла из четырех комнат, включая гостиную и кабинет. В кабинете я стал просматривать бумаги, лежавшие на столе. Все они принадлежали фирме «Глэдис, Накаров и Хол». Все это выглядело совершенно невинным. Фирма, казалось, торговала главным образом виски, и в голландском порту у нее был филиал.

Я пошарил также в других комнатах, но ничего не нашел. Я заключил, что или Зелдар ничего не знает о махинациях Накарова, или это — хитрый парень, который знает, где прятать бумаги, чтобы их не нашли.

Меня привела в ярость эта бесполезная прогулка, так как у меня было какое-то предчувствие, что я что-то найду здесь, что направит меня на правильный путь. Это предчувствие оказалось пустышкой. Когда я полностью убедился в этом, то решил смываться. Погасил в каждой комнате свет и вошел в прихожую как раз в тот момент, когда раздался звонок.

Я сунул руку в карман пиджака и достал свой автоматический, но потом сразу же спрятал его, потому что понял, что это не может быть Зелдар. Во-первых, Джуанелла задержала бы парня на более долгий срок, а во-вторых, он не стал бы звонить. У него есть ключ.

Я решил посмотреть. Снял пальто и шляпу, повесив их на вешалку, потом сунул сигарету в рот, придав себе вид человека, живущего здесь. Затем открыл дверь.

Высокий тип с худым лицом стоял у двери. Его губы были искривлены в странной ухмылке. Он держал в руке направленный на меня револьвер крупного калибра. Вид у него был решительный.

— Салют, — прорычал он. — Отодвинься-ка немного, чтобы я мог войти. Не занимайся дверью, я ее закрою. И не вздумай глупить или я тебя пристукну.

Я поблагодарил его и сделал то, что он приказал. Он закрыл за собой дверь и толкнул меня в гостиную. Пошарив у двери, он затем зажег свет.

— Скажи мне, старина, ты уверен, что не ошибся? — спросил я. — Ты думаешь, что это — та квартира, которую ты ищешь, я тебя никогда не видел.

Он бросил шляпу на стул и по-прежнему держал револьвер, направленный на меня.

— Все в порядке, — подтвердил он. — Все о'кей. Меня зовут Лодс, Вилли Лодс, и я не тронусь отсюда, пока не повидаю Накарова и не получу своих ста тысяч долларов. А если я их не получу, то у кого-то будет болеть живот. Очень будет болеть. Ты усек?