Людовик XI

Эпилог

Известие о смерти Людовика XI вызвало во Франции всплеск надежды. Тринадцать лет правления молодого Карла VIII были хорошим предзнаменованием будущего! Народ мечтал о снижении налогов; духовенство считало, что уже вернулось к счастливым временам галликанской церкви, где оно единолично управляло своими делами, что касается дворян, которые были счастливее всех, то они надеялись восстановить старый добрый феодальный мир, для которого, по их мнению, они были рождены. Наконец-то пришло время для мести. Оливье Ле Дэн, амбициозный цирюльник Людовика, вскоре был арестован и приговорен Парижским Парламентом к смерти через повешение. По наущению герцога Бурбонского Жану де Дуа, бывшему фавориту короля, проткнули язык раскаленным железом, отрезали ухо и подвергли порке до такой степени, что он едва не лишился жизни. С этого момента, как и Коммин, близкие советники покойного короля оказались в опасном положении[153].

В период с января по март 1484 года Генеральные Штаты (а именно в протоколе этого собрания впервые был использован термин "третье сословие" для обозначения тех, кто не принадлежал ни к дворянству, ни к духовенству) собрались для обсуждения реформ, которые необходимо было провести. Ораторы, взявшие слово, без колебаний громили "деспотизм" Людовика XI и бесчинства его офицеров. Бароны жаловались на короля, который довел их до бессилия. Но снова конкретные интересы столкнулись с конкретными интересами. Третье сословие добилось почти полной отмены тальи (taille), но лишь на время, так как его представители были слишком озабочены местными делами, чтобы проявлять реальный интерес к управлению Францией. Стремясь вернуть свои старые привилегии и осуществить свое господство над молодым государем, дворяне смогли доказать в лучшем случае свою политическую неспособность. Благодаря своему уму и силе воли Анне и Пьеру де Божё удалось преодолеть кризис и сохранить в неприкосновенности могущественное правительство, которое Карл VIII унаследовал от своего отца. В 1485 году Людовик, герцог Орлеанский, наследник короны (его дед был младшим братом Карла VI), встал во главе недовольных принцев и попытался начать новую Войну за общественное благо. Но королевство осталось безучастным к этой затее, и даже сам город Орлеан отказался открыть перед принцем свои ворота. Этот плохо организованный мятеж, который вскоре получил название Безумная война, закончился полным провалом. Б. де Мандро, редактор "Мемуаров" Коммина заметил:

Даже в руках слабого правителя национальная монархия, созданная Людовиком XI, оказалась незыблемой.

Однако, к несчастью для Франции и Италии, новый король не смог следовать мудрой политике своего отца, который осуществлял благосклонное покровительство над Итальянским полуостровом с помощью дипломатии. Когда в 1491 году Карл VIII, изнеженный любитель удовольствий, достиг 20-летнего возраста и получил бразды правления, его фавориты легко убедили его заявить свои претензии на Неаполитанское королевство как наследника Анжуйского дома. Тщетно Филипп де Коммин, который вновь занял пост советника, но пользовался лишь ограниченным влиянием, пытался отговорить своего государя от этой военной авантюры. В сентябре 1494 года Карл VIII перешел Альпы во главе французской армии. В феврале следующего года, после триумфального марша по политически раздробленной Италии, он занял Неаполь, не встретив никакого сопротивления. Однако пять месяцев спустя французы столкнулись с коалицией различных государств полуострова, а также Испании и Священной Римской империи. Когда 5 июля они отбили итальянскую армию, ожидавшую их при Форново на реке Таро, Неаполитанское королевство было уже потеряно.

Так началась серия войн, которым предстояло опустошать Италию почти полвека. После Карла VIII Людовик Орлеанский, ставший Людовиком XII в 1498 году и также умерший без наследника в 1515 году, а затем Франциск I, его двоюродный племянник, правивший до 1548 года, организовывали кампанию за кампанией с большими затратами, пытаясь завоевать Неаполь и Милан, тем самым давая Пьеру Байярду, рыцарю "без страха и упрека", возможность отличиться в бою. Однако в конечном итоге Франция была изгнана с полуострова испано-имперской армией Карла V, а итальянские государства, за исключением Венеции, в свою очередь, потеряли свою независимость. Мудрость политики Людовика XI была продемонстрирована слишком жестоко.

До конца XVI века Францию раздирали религиозные войны, из которых она вышла под руководством импульсивного Генриха IV, некогда гугенота ("Париж стоит мессы") и основателя династии Бурбонов. Национальная монархия пережила и внешние катастрофы, и внутренние потрясения. Вскоре она достигла своего пика во времена правления Людовика XIV (1643–1715) и продолжала царствовать до тех пор, пока Великая Французская революция не положила ей конец.

Именно в это время писатели эпохи романтизма ухватились за Людовика XI, чтобы превратить его в чудовище и сделать из его жизни кошмаро. Истина, которую XIX век так старался исказить, была восстановлена историками XX века. Однако "всемирный паук" остается противоречивой фигурой — и, возможно, это отчасти потому, что он был человеком, который помог сформировать наш современный мир, мир, в котором мы научились не доверять иллюзиям.