Львица

Глава 20

Магия не привела Кериан и Станаха туда, куда они надеялись, но, по крайней мере, она не сбросила их в Тарсис или Сиррионское море. Они оказались всего в нескольких милях от Квалиноста, в густом дубовом лесу к северу и западу от столицы. Их шатало от головокружения. Лицо гнома стало зеленым.

“Отсюда до Квалиноста не больше дня ходьбы” - успокаивающе сказала Кериан Станаху.

Гном сидел, прислонившись спиной к дубу, с закрытыми глазами. У него был вид человека, который молится. Он простонал что-то похожее на проклятие, а затем сквозь стиснутые зубы произнес:”Отлично"

Кериан ждала, когда к его щекам вернется румянец, а ее собственный желудок успокоится. “Но туда мы не поедем.Сначала мы отправимся в Уайд-Спрединг, королевский охотничий домик. Там мы найдем надежного человека, который донесет королю, что вы пришли.”

Станах оглядел дубовый лес, высокие густо растущие деревья. “Мы пойдем пешком туда, да? Хватит уже этой магии.”

Кериан согласилась, считая, что ей повезло в том, как талисман обошелся с ними. Она дала Станаху еще немного времени, чтобы успокоиться, пока она рассчитывала маршрут, который приведет их в Уайд-Спрединг по лесным тропам, известным только охотникам и оленям, затем она повела гнома по этим едва заметным охотничьим тропам, как будто по ухоженным дорожкам сада в Квалиносте. Станаху нечего было сказать по этому поводу, и она с удовольствием приняла его молчание за одобрение.

Они шли до тех пор, пока солнце не перевалило за полудень. За то короткое время, что Кериан отсутствовала, сезон резко изменился. Запах осени висел на ветру, лишь намекая на него в увядающей зелени леса, но она не видела охотников. Когда они поднялись по склону Зеленой долины и посмотрели вниз, то не увидели ни одного фермера, работающего на своих полях. Они видели только огромные черные полосы, испачкавшие золотистые посевы, где крыши амбаров и домов зияли дырами.

Здоровая левая рука Станаха сжимала метательный топор.

“Это уже давно сделано” - с горечью сказала Кериан. - Она указала на небо. - Смотри, пусто. Вороны поссорились и устроили самый лучший пир.”

“Ты говоришь так, словно привыкла к этому, - сказал гном.

Она действительно так говорила, и ничего не могла с собой поделать. - Я к этому не привыкла, Станах. Так уж обстоят дела.”

И все же ей показалось, что что-то изменилось. Грабежи рыцарей до сих пор совершались вблизи городов или в деревнях. Путаница магии Старейшины и стремительные Ночные Люди, которые казались рыцарям лесными призраками, держали их подальше от леса и от небольших поселений и изолированных ферм.

Что-то действительно изменилось.

Да и по лесу они шли не одни. Позади них слышался тихий шорох шагов. В стороне слышался шорох потемневшего папоротника, такой слабый для слуха, что его можно было легко простить за то, что он сомневался в своих чувствах. Наверху, по склону высокого, широкого валуна, скользнула тень, скользнув по солнечному пятну, и вскоре исчезла.

“За нами следят” - сказал Станах в первую же ночь, когда они сидели у небольшого костра. “И ты это знаешь.”

Она сказала. “Я знаю, кто идет следом. Оставь его в покое. Ад выходит, когда захочет, или уходит, если захочет.”

Гном обдумал это, а затем сказал: "Ты не считаешь его опасным?”

Кериан посмотрел мимо костра, в темноту и темноту ночи. “О, он опасен, никогда в этом не сомневайся. Но только не для меня. Станах поднял бровь. - Она криво усмехнулась. “Или для Вас, господин посол, пока он видит, что вы не представляете для меня никакой угрозы.”

В ту ночь они больше не говорили об этом, но Кериан заметила, что гном спал ничуть не легче.

Три дня спустя Кериан и Станах, преследуемые и никем не замеченные, стояли на высоком гранитном холме, сложенном из валунов, брошенных во время катаклизма. Эльф и Гном посмотрели вниз, в лощину, где когда-то была процветающая деревня. Теперь там ничего не было, и земля лежала черная, изуродованная огнем и разрушениями. Кериан стала спускаться вниз, Станах последовал за ней. Она знала эту деревню как сочувствующую ее делу, у нее кровь стыла в жилах, когда она видела головы всех жителей деревни, мужчин, женщин и детей, выстроившихся вдоль широкой улицы, пронзенные копьями. Их скот лежал мертвым, лошади, собаки и домашняя птица лежали во дворах.

Станах недолго простоял на улице. Он попятился назад, в лес, и Кериан отпустила его. Она знала выражение его лица, его позеленевшие щеки. Она стояла одна, вдыхая запах гари, запах смерти и думая о том, что она покинула королевство совсем недавно, всего лишь на месяц, но что-то изменилось. Что-то случилось, что привело рыцарей Лорда Тагола в полное неистовство.

Станах давился в кустах, звук его рвоты раздавался в тишине. Кериан посмотрела на север и юг, потом на восток и запад. Она стояла и ждала.

- Кериансерай из Квалинести, - тихо произнес голос за ее спиной.”

Она обернулась и, хотя в последний раз видела его только летом, с трудом узнала Джератта, настолько он изменился. Он не был тем человеком, которого она оставила всего несколько недель назад, самоуверенным полуэльфом, который вел Ночных Людей рядом с ней, который планировал набеги, стратегии и победы. Его волосы совсем поседели. Его худые щеки, блестящие глаза-это было совсем не то лицо, которое она знала. Его голос, его она знала.

“Тебе никогда не следовало покидать нас, Кериан.- Он потер ладонью щеку. “Он знал, когда ты ушла. Он воспользовался этим, когда тебя не стало.”

Из кустов вышел Станах. Джератт повернулся, стрела мгновенно натянулась на тетиву лука. Здоровая рука гнома метнулась к боку и сжала метательный топор прежде, чем Джаррет успел перевести дух или выпустить стрелу.

- Обожди!- Крикнула Кериан. Она положила руку на плечо Джератта, чувствуя, как его мышцы дрожат от напряжения. Она кивнула Станаху, и гном опустил руку. “Джератт, он друг нашего короля.”

Они стояли в напряженном молчании, пока Кериан не сказала:" Джератт, расскажи мне, что случилось.”

“Ты же сама видишь.- Он огляделся вокруг. “Вот что они делают сейчас, Кериан. Вверх и вниз по долине они делают это. Может быть, раньше они думали, что это послужит нам каким-то уроком. А теперь ... Теперь это делает сам Тагол, не заботясь о том, что мы думаем, не испытывая к этому ненависти.- Он натянул горькую улыбку. “Он ждет тебя, Кериан. Ты ушла, ты не убила ни одного из его рыцарей. Он не может найти тебя на дорогах грез, но он все еще ищет тебя и ждет, когда ты вернешься.- Джератт огляделся по сторонам. “Он, Ченс Палач с рыцарями и драконидами. Он привел подкрепление из Нераки.”

Его глаза сузились. “Они сломили нас, каждую группу, все сопротивление, которое ты собрала вместе, это ты, Кериан, заставляла все это работать, ты держала нас вместе, ты воодушевляла нас и давала нам волю. Без тебя... - он широко развел руками. “Ты ушла в неподходящее время, Кериан.”

О, боги! И все же выбора у нее не было.

- Старейшина?”

Джаррет покачал головой. - Ушла!”

Это слово ударило ей в нервы, как молния. “. - Ушла? - Куда?”

“Даже не знаю. Однажды ночью она была там, сидела у своего костра. В следующую... исчезла. Это случилось всего через три дня после твоего отъезда. Теперь не было никаких ее иллюзий, ничего, что могло бы помочь.”

“Но ты же продолжал.”

Грудь Джератта гордо вздымалась. “Я же не просто так продолжил. Я делал то, что мы планировали, отправил воинов на юг, а сам вернулся в долины и поднял их там, но... я не мог продолжать войну против Тагола. Он ... он как море, Кериан. Мы снова все разбежались.”

Переводя взгляд с одного на другого, полуэльфа и женщину, которая всего несколько дней назад разговаривала при Дворе Танов, Станах тихо присвистнул. - В первый раз, когда я увидел тебя, Мисси, ты споткнулась о труп рыцаря, когда выходила за дверь. А потом ты появляешься при дворе Верховного короля. А теперь ... - он покачал головой. “О чем, во имя кузницы Реоркса, ты говоришь?”

Кериан посмотрела на него, и ее кривая улыбка не имела ничего общего с юмором. - Станах, меня слишком долго не было в лесу. Я отвезу тебя туда, где ты будешь в безопасности. После этого…”

Джератт посмотрел на нее, его губы сжались в тонкую линию. Однако в его глазах она увидела зарождающуюся надежду.

Вокруг бассейна стояли мужчины и женщины. Большинство из них Кериан знала, а других - нет; некоторые исчезли: Рил, который не оправдал доверия; Айенша, о которой Джератт сказал, что они будут говорить позже; и Старейшина, которая исчезла однажды между полуночью и рассветом.

Старые товарищи смотрели на Кериан по-разному: кто-то был рад ее видеть, кто-то злился из-за ее внезапного отъезда и возвращения. Вновь прибывшие стояли с закрытыми глазами и ждали. Буэрен Роуз тепло посмотрела на нее, но группа незнакомцев смотрела на нее с плохо скрываемым подозрением. Каждый из них, четверо мужчин и две женщины, посмотрели на Джератта, чтобы оценить его настроение. Это были предводители других банд, другие изгои, бандиты и разбойники с большой дороги. Всех Джератт собрал в отсутствие Кериан, и никто ее не знал. Новости о ней, рассказы о ней-все это они знали. В их мире это вообще ничего не значило. Дело, совершенное рядом с тобой, прикрывая спину товарища, убийство Рыцаря, того, кто убил бы тебя,-все это имело значение. У них не было опыта работы с Кериан.

Она прошла мимо Джератта, мимо Станаха Хаммерфелла, гнома, который чувствовал себя неловко среди всех этих грубых, подозрительных эльфов.

Кериан оглядела их всех, все они были настороже. Краем глаза она заметила Станаха. Гном стоял и смотрел на нее своими темными с голубыми крапинками глазами. Он пришел поговорить с ее королем и намеревался выполнить свое поручение, а затем вернуться к своему Тану, своему сомневающемуся дяде, восседавшему на троне Хайларов. По его глазам она видела, как далеко он ушел от Торбардина, и он стоял совершенно неподвижно перед лицом этой неприветливой эльфийской тишины, как осторожный человек, пытающийся понять, не сдвинулась ли вдруг земля под его гулкими каблуками.

Кериан неожиданно рассмеялась, и голос ее прозвучал как у вороны. - Ты!- Она указала на эльфийку, стоявшую отдельно от остальных по другую сторону костров. Эта женщина с каштановыми волосами, казалось, была той, перед кем другие склонялись. “Я-Кериансерай из Квалинести. Я тебя совсем не знаю. - Ты кто такая?”

Глаза женщины сузились. Ее рука потянулась к мечу на поясе, но тут же замерла. - Полет Пера, и я тебя тоже не знаю.”

“Мне все равно. Со временем, может быть, узнаешь. А пока объяви себя, Полет Пера, здесь, на моем месте, с молнией” - взгляд в сторону гнома“ - и Громом в свидетелях: ты здесь, чтобы присоединиться ко мне, ты и все твои люди, чтобы взяться за оружие в моем деле?”

“Ну, я не знаю ... —”

“Ты не знаешь, что я делаю? Ты лжешь! Если ты ходила с Джераттом, то ты это знаешь. Ты знаешь, что мое дело-дело короля, и ты знаешь,—она прикинула возраст женщины, рассчитывала на старые союзы и рискнула сделать следующее заявление,—и ты знаешь, что дело короля мало чем отличается от дела принца, чье имя почитают наши старейшины.”

Полет Пера склонила голову набок, губы изогнулись в улыбке. “Я действительно ходила с Джераттом. А что, если я сейчас решу сбежать?”

Кериан рассмеялась: “Если бы ты дала мне слово уйти с миром, я бы отпустила тебя.”

Женщина этого не ожидала. Она стояла, как олень, повернув голову к ветру, пытаясь понять внезапный, сложный запах. “Ты меня отпустишь! Я прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится, Кагонести.”

Киеран пожала плечами. “Когда-то с нами был мужчина по имени Рил. Сейчас его нет. Он оказался не таким надежным, каким мы хотели бы видеть наших друзей. Если бы я хоть на мгновение подумала, что ты не заслуживаешь доверия, Полет Пера, ты был бы уже час как мертва, а я разговаривала бы с кем-то другим.”

Кто-то засмеялся, один из тех, кто стоял рядом с Полетом Пера. Кто-то еще что-то пробормотал, и Буэрен поднялась с легким вздохом облегчения, когда разбойница шагнул вперед и встала перед Кериан.

“Нас шесть отрядов, - сказала Полет Пера. Кериан сдержала довольную улыбку, когда поняла, что правильно рассчитала и позвала женщину, которая лучше всех представляла остальных. “Мы с гор в западной части королевства, за долинами. Даже там головы растут на пиках, как злые плоды. Некоторые из нас действительно знали погибшего принца Портиоса, который, как говорят, погиб в Драконьем огне.- Она стала еще выше. “Я пришла с ним из Сильванести, и мы очистили лес от зеленых драконов. Я не знаю его племянника, я не слышала о нем ничего хорошего, но я вижу тебя, Кериансерай. Я много слышала о тебе хорошего. Во имя мертвых, мы присоединимся к вам.”

Остальные молча кивнули. Буэрен ударила ее плечом, и Джератт ухмыльнулся широко. Рядом с полуэльфом Станах Хаммерфелл был похож на гнома, который еще не совсем готов расслабиться. Кериан поймала его взгляд и подмигнула.

“Да, Джератт” - сказала она. - Похоже, гном не прочь перекусить. И я тоже, если уж на то пошло. Кто-нибудь охотился в последнее время, или все, что можно съесть это суп из костей и камня?”

На холмах эльфы несли дозор.С уходом Старейшина, похоже, забрала все свои полезные иллюзии, и теперь уже никто не рассчитывал на магию. Гном Станах вызвался дежурить сам, и Кериан не стала ему отказывать.

Что он скажет своему Тану обо всем этом? - Недоумевала Кериан. Как мне доставить его к Гилу, чтобы он мог составить себе какое-то мнение?

Ну что ж все это было для размышлений на другой день. - Она посмотрела на Джератта. В свете костра он казался старше; тени придавали его лицу такое выражение, что Кериан могла бы вообразить его вдвое старше.

“Знаешь, - сказал Джератт, - как бы хорошо ты ни планировала наши набеги, Кериан, Тагол найдет тебя в сразу же, как только ты кого-нибудь убьешь. Он похож на собаку, вынюхивающую дорогу.”

Кериан вспомнила. Она рассеянно потерла переносицу. Там уже формировалась старая боль. По старой привычке она оценила головную боль, пытаясь понять, что это такое. Но только не Тагол, охотящийся. Ещё нет. На этот раз пульсирующая боль в ее глазах была лишь усталостью.

- Прежде чем мы развалились на части, мы были повсюду, несколько групп нападали по желанию, и никто не мог схватить их или последовать за ними.- Он мрачно покачал головой. “Именно поэтому он и начал эту кампанию "режь и сжигай". Решил, что он отрезал нас от жителей деревни и фермеров. Он все сделал правильно. Никто не собирался рисковать своей жизнью, чтобы накормить нас, никто не давал нам приюта и даже не сообщал новостей из страха за свою собственную жизнь. Позволь мне сказать тебе, Кериан, все быстро развалилось.”

Кериан задумчиво кивнула.

“Но когда ты убьешь в первый раз, - продолжал Джератт, - он нас достанет, Кериан. Когда ты убьешь в первый раз, дьявол это узнает.”

Да, он так и сделает. Она уже думала об этом. Она очень тщательно все обдумывала. Ее бандиты-разбойники начнут тайную кампанию. На рассвете они разбегались по лесу, делая петлю вокруг столицы. Они продолжат план Джератта по нанесению случайных ударов, причем каждая группа будет нападать на цели, как и раньше, без какой-либо видимой закономерности. Повозки с данью,фургоны с припасами-все это теперь не имело никакого значения.

Теперь борьба будет только усиливаться. Мосты будут разрушены, дороги завалены упавшими деревьями. Ручьи и реки будут засорены. “Мы не пойдем так далеко, чтобы поджечь лес, - сказала Кериан. “Это запрещено, но мы обрушимся на него, на его работы, когда он будет восстанавливать мосты и расчищать дороги, мы убьем всех рыцарей, которые будут их охранять. Мы не дадим этому ублюдку пощады!”

Они будут бить сильно и безжалостно. Медленно, без всяких видимых причин, они уходили все дальше от города, все дальше в лес, увлекая силы Тагола в более глубокие леса.

“Джератт, - сказала она, все еще потирая переносицу. “Я не собираюсь участвовать ни в одном из этих рейдов. Я не собираюсь убивать ни одного врага. Когда я в следующий раз пойду убивать, я убью Эамутта Тагола. Если я и присоединюсь к набегу, то только для того, чтобы отрубить голову Палачу Ченсу.”

- Она помолчала, давая ему время переварить услышанное, а затем спросила: - Джератт, где мой брат?”

Вопрос застал его врасплох, она увидела это по его лицу. “Я не знаю.”

Кериан покачала головой: “Да. Айенши здесь нет, и ты знаешь, где она, так что ты знаешь, где мой брат. Где же Дар?”

Она смотрела, как он размышляет над ее вопросом, и смотрела, как он выбирает. Он остался верен ее доверию после того, как она без предупреждения уехала в Торбардин. Он добился большего: он попытался построить ядро того, что теперь станет-если все ушедшие боги будут добры!- ужас рыцарей Тагола. И все же сейчас она снова увидела его, как и год назад. Джератт был глубоко предан ее брату, Ийдахару, который не доверял ей и не любил ее короля.

“Кто он для тебя, Джератт?”

Этот вопрос удивил его. - Дар? Он мой друг.”

Она недоверчиво фыркнула. “Он больше, чем просто человек. Я видела, как ты себя чувствуешь, когда он рядом-все вы. Как будто он... ну, не знаю, жрец или шаман.”

Джератт долго сидел молча, ковыряясь в огне и гоняя к небу ярко-оранжевые угольки. Кериан наблюдала за ним; она посмотрела на стражников на холме, потом снова на Джератта.

“Он не из таких, Кериан. Он...он был человеком принца. Он сражался рядом с Портиосом, и когда принц исчез, а большинство людей Дара ушли в лес, Дар остался. - Ты не знаешь, Кериан. Может быть, ты не помнишь, какой суровой была зима в тот год, когда ты была в своих башнях в Квалиносте. Может быть, ты выглядывала в окно, видела падающий снег и говорила, что это очень красиво.- Он замолчал, его взгляд внезапно стал жестким. - Может быть, ты выскакивала из шелков и атласа постели своего возлюбленного и думала, как холоден пол, когда твоя маленькая ножка не косалась ковра.”

Кериан резко и быстро вздохнула.

- Дар-это тот, кто собрал всех сломленных людей принца и нашел нам убежище на зиму, которая могла бы нас убить. Сломанные кости, разбитые сердца, разбитые души. Он взял нас всех к себе, когда мог бы уехать со своими родичами, с твоими отцом и матерью и с племенем Белых Скоп. Он исцелил нас и помог нам, а когда пришла весна и он действительно ушел, чтобы быть с Айншей и ее народом, он никогда не забывал нас. Он принес нам Новости, точно так же, как в ту ужасную зиму он принес нам пищу и исцеление. За все эти годы, хотя мы сражались только из-за собственного гнева и жадности, твой брат никогда не позволял нам нападать на рыцарей, которых мы ненавидим, если это было в его силах, и однажды он привел к нам Старейшину, чтобы мы заботились о ней ... ”

Он снова молча потыкал палкой в огонь. Он молча смотрел на тлеющие угольки, свет струился по ним, словно дыхание огня.

“Он был нашим братом по оружию, Кериан. Мы поклялись принцу, и это было похоже на то, что мы родились от одного и того же рода. Дар никогда этого не забывал. Мы обязаны ему всем, и хотя мы поклялись в верности твоему делу-мне очень жаль это говорить,но мы не в долгу перед тобой. Дар не хочет иметь никакого отношения ни к тебе, ни к твоему делу, ни к твоему королю, и его невозможно переубедить. Я не собираюсь быть тем, кто пойдет против него. Так вот, Айенша вернется утром,так что иди и поспи немного. У нас впереди еще много работы, а?”

Айенша вернется, так он сказал, но утром она не пришла. Так же как и на следующее утро, и на следующее, и на четвертое утро. Джератт сказал только, что девушка, должно быть, пришла в чувство.

“За то время, что тебя не было, она узнала, что у нее будет ребенок. Она уже пришла в себя и не пойдет за тобой на войну.”

Он лежал на ложе из папоротника, Рыцарь Черепа был среди своих людей. Они разбили лагерь в лесу, вне поля зрения Квалиностской дороги, ведущей на Запад. Вахта была выставлена и дважды сменилась, прежде чем он наконец улегся спать. В лесу пахло папоротником и землей, а внизу дул слабый ветер, отдаленно отдающий драконидами. Он никогда не позволял этим существам разбивать лагерь рядом с его рыцарями. Они вызывали отвращение у большинства людей, и рыцари в черных доспехах не были исключением.

Тагол закрыл глаза. Его дисциплинированный ум освободился от мыслей и забот этого дня. Он спланировал свой следующий удар, разведал деревню и развернул своих людей. Он верил, что это будет огненное утро. В Гилианосте жил трактирщик, давший приют одному из разбойников, полуэльфу, бежавшему от двух рыцарей Тагола,и трактирщику это дорого обойдется.

Тагол устроился поудобнее, и хотя он уже месяц не лежал на настоящей кровати, все же устроился он легко. Он не скучал по Квалиносту, этому лабиринту эльфов, от одного запаха которых у него сводило желудок. Он лежал на лесной подстилке, на твердой земле, которая ненавидела само прикосновение его тела, ненавидела звук его голоса. Так же охотно, как он ненавидел Квалинести, сэр Эамутт Тагол подумал, что лес ненавидит его.

Затем, погрузившись в самый глубокий сон, он вышел прогуляться. Сэр Тагол вышел из своего тела и путешествовал по дорогам сновидений и по глубоким местам спящих умов. Для него это не было необычным путешествием, и он не нашел ничего необычного. Когда он проснулся, мягкий серый свет предрассветной зари отражался в его глазах, сэр Тагол почувствовал, что в лесу что-то изменилось.

Это было знакомое ему чувство, похожее на воздух казармы, когда воинов призывают на сбор.

Печаль плыла по лесу, как призраки. Деревни лежали в пепле и руинах. Повсюду в качестве предупреждения были вывешены головы. В маленьких городках, не тронутых губительными руками Лорда Тагола и Палача Ченса, люди теперь избегали мятежников. Теперь имя Кериан было известно в каждом квартале леса, как и цена за ее голову. Рыцарь Черепа не предлагал ни стали, ни драгоценных камней, ни драгоценных металлов. Он ничего не предлагал. Он обещал смерть всем, на кого смотрел, пока ее не приведут к нему живой для казни.

На фермах, где их когда-то встречали, никто не осмеливался открыть дверь ни Кериан, ни Джератту, ни кому-либо из Ночных Людей. Теперь в этом лесу все чужаки были подозрительны, любой путник, проходящий мимо, мог оказаться одним из бойцов Сопротивления, за которыми охотился Лорд Тагол. Любой мог потерять голову от одного лишь подозрения, что он помог одному из них.

“Он не знает, где я, - напомнила Кериан Джератту. Они хорошо поохотились, и благодаря ловкой ловушке Станаха у них было пять жирных кроликов, чтобы плюнуть в чистый прохладный ручей, протекавший неподалеку. . “Прямо сейчас, в этот момент, он даже не может догадаться.”

Станах сказал, что ему интересно, откуда она это знает, на что Кериан и Джаррет обменялись кривыми усмешками, когда она постучала себя по лбу.

“Я все понимаю.- Она вытащила кровавик из-под рубашки. “Это скрывает меня от него, но если я убью, это не помешает ему узнать, что я рядом. Я ведь не убивала, не чувствую его в своей голове. Он не знает, где я нахожусь.”

Гном скептически хмыкнул и некоторое время сидел молча. А потом “ - Когда ты отвезешь меня в Квалиност?”

Кериан наклонилась поближе к огню, чтобы согреться, ночь была холодной.

“Ты же видел это место, - сказала она. “Ты же видел, что делают Тагол и Ченс Палач. Как ты думаешь, я смогу довезти тебя до Квалиноста?”

Станах фыркнул. Он долго молчал, его лицо, глаза над черной бородой были неподвижны, когда он баюкал свою изуродованную правую руку в ладони левой.

“В свое время, - сказала Кериан.

Джератт ухмыльнулся. : “И мы доставим тебя туда, и твоя голова все еще будет сидеть на твоих плечах.”

Станах поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, словно пытаясь ослабить напряжение в шее. “Я был бы вам очень признателен.”

Пальцы его левой руки сжались вокруг рукояти остроконечного метательного топора, когда он встал, чтобы нести первую вахту. Стоя за костром, он долго и внимательно смотрел на Кериан. Он подумал о служанке, которую встретил в лесу, возможно, недалеко отсюда, два года назад. Тогда она была нежным созданием, с мягкими руками и душистыми волосами. И вот теперь она сидела здесь, предводительница темной армии воинов, известных как Ночные Люди. Она сидела на корточках перед своим лесным очагом, в кожаных сапогах и шерстяных штанах, в рубашке, которую мог бы носить мужчина. Ее татуировки сверкали на свету, и Станаху казалось, что вокруг нее столько же леса, сколько и у совы, которая сейчас плывет в ночи между деревьями.

Эльфийская женщина закричала. Ее голос вознесся высоко над всем остальным; лицо ее сияло белизной в ночи, когда она прижимала к груди своего ребенка. Завывая, пятеро Темных Рыцарей окружили ее, кружась с высоко поднятыми мечами и смеясь. Один из них выл громче всех, а другой хранил поразительное молчание. Она упала на колени, склонилась над ребенком, и маленькое существо заплакало у нее на руках, прижавшись к груди. Чей-то голос крикнул: “Эратия!- Меч пронзил воздух, и голос замолк. Эратия завыла, зная, что ее муж мертв, зная, что его голова присоединится к головам других убитых эльфов.

Вокруг нее грохотали лошади, безумно вопили рыцари.

Эрафия молилась богине, давно покинувшей этот мир, она молилась Мишакаль, подательнице милосердия эльфов по имени Квенести-па.

- Милостивая богиня, владычица света, пощади мое дитя, о пощади-”

Рядом с ее лицом, так близко, что железный башмак покраснел от огня, топнул и замер высокий боевой конь. Остальные вокруг нее сделали то же самое. Эратия не слышала никаких приказов, но у этих рыцарей был командиром Рыцарь Черепа. И была отдана какая-то команда.

Дрожа, она еще ниже склонилась над ребенком и поняла, что не слышит никаких эльфийских голосов. Никто из жителей деревни не плакал, не выл и не умолял.

О, Боги, она была последней.

- Милостивая Госпожа…”

Она подняла глаза, и два рыцаря вышли из окружавшего ее круга; двое подошли совсем близко, по одному с каждой стороны. Они были в закрытых шлемах, и это не имело значения. Эратия знала, кто из них Рыцарь Черепа. От него, от самого его существа, исходил холод смерти, как ветер из зимы, звенящий в лесу, завывающий в его сердце. Он откинул забрало шлема. Другой повторил этот жест.

- Палач, - просто сказал он.

Она посмотрела на них, на одного и на другого, на посланцев своей смерти. В глазах рыцаря черепа она не увидела ничего-ни убийственной похоти, ни ненависти, ни даже решимости довести дело до конца. Ничего, как будто она смотрела в окна пустого здания, в темноту. В глазах другого, Ченса Палача, она увидела огонь. Пламя прыгало, пожирало, жаждало крови и убийства.

В его глазах она увидела свою смерть, поднятие его клинка, прежде чем он поднял его, ощущение удара, прежде чем он нанес его. Она закричала, бросилась в сторону, но деваться было некуда. Лошадь толкнула ее, и ребенок с плачем выпал из ее рук.

Свистнув, меч Палача Ченса опускался низко. Она смотрела в глаза Рыцаря Черепа, возможно, умоляя его. В момент своей смерти, когда клинок поцеловал ее в шею, она увидела, как что-то произошло в этих глазах. Они вспыхнули внезапной дикой радостью.