Магия Крови

Глава 10

— Ты не так уж продвинулась в этом, — решил Тед, когда я изложила ему суть дела.

— Я взялась за это только тридцать шесть часов назад.

— Тридцать восемь. — Тед наклонился вперед и уставился на меня своим тяжелым взглядом.

Тед питал слабость к одежде в стиле «вестерн». Сегодня на нем были джинсы, сапоги из воловьей кожи и бирюзовая рубашка с черными нашивками на плечах, на каждой нашивке была вышита белая Техасская звезда. Тед Монахан — ковбой на выпускном.

Беда была в том, что рыцарь-заступник весил фунтов на сорок больше, чем следовало бы. Не то чтобы толстый, но необъятный в груди и с зачатками пивного живота, Тед имел телосложение стареющего боксера-тяжеловеса. Он не побежал бы вверх по лестнице ради забавы, но, если бы вы захлопнули дверь перед его носом, он бы пробил ее и вырубил вас с того же удара.

Несмотря на наряд, находиться под этим пристальным взглядом было все равно, что заглядывать в дуло заряженного револьвера 45-го калибра со снятым предохранителем. Интересно, что он сделает, если я закричу или упаду в обморок?

Его голос был низким, почти ленивым:

— Какова основная директива Ордена?

— Обеспечить выживание человеческой расы.

Он молча кивнул.

— Мы сохраняем порядок. Мы позволяем монстрам сосуществовать с нами. Мы обеспечиваем мир. Сорок восемь часов назад этот город функционировал. Пока мы сидим здесь, Племя параноидально зациклилось на идее, что кто-то имеет лучшую нежить, чем у них, и хотят получить свой кусок пирога. Оборотни размышляют о собственной смертности и воображают, что их дети умирают от эпидемии. Наемники бьются в конвульсиях, потому что Гильдии отрубили голову, в прямом и переносном смысле. Биологическая Защита хочет объявить общегородской карантин, а ОПА вытряхивает каждого бездомного в грязном плаще. Город направляется в ад прямым рейсом. Ты знаешь, что происходит, когда монстры, головорезы и полицейские напуганы?

Я поняла, к чему он клонит.

— Они перестают вести себя хорошо.

— Мы должны восстановить порядок. Мы должны любой ценой утихомирить Атланту, иначе она забурлит паникой и хаосом. Если бы у меня была другая женщина-рыцарь, более компетентная, чем ты, с хорошим опытом и более длинным послужным списком, я бы снял тебя с задания и отдал ей.

А Андреа что, пустое место?

— Спасибо за вотум доверия.

— Конечно, о том, чтобы поручить это задание мужчине, не может быть и речи. Мне приходится полагаться на отчисленную из Академии, с отсутствием дисциплины и с большим ртом.

Мне захотелось вскочить на стол и ударить его ногой в челюсть.

— Мое сердце обливается кровью от сочувствия.

Тед не обратил на меня внимания:

— Ты можешь рассчитывать на всю мощь Ордена Атланты. Исправь это безобразие. Что тебе для этого понадобится?

Желание снять удостоверение и вручить ему было настолько сильным, что мне пришлось бороться с собой, чтобы не дотронуться до шнурка на шее со словами: «Вот, разбирайся с этим сам. Попробуй побегать с грузом возможной пандемии на себе, и ответственностью за гибель людей, а я буду сидеть сложа руки и говорить тебе, где ты потерпел неудачу.» Год назад я могла бы поступить так. Передо мной промелькнуло воспоминание о скрюченном теле Ори. Но опять же, может, и не поступила бы.

Я сжала свою гордость в кулак и промолчала. Я достала свинцовый футляр из коробки для улик:

— Это тот самый пергамент, который однажды остановил его. Я хочу узнать, что там было написано. Мне нужно понять, что делает его уязвимым, и кто он такой.

— Тебе нужен эксперт.

Я молча кивнула.

— Я хочу отнести это к Сайману.

— Полиморф. Он отказывается работать с Орденом. — С отвращением произнес Тед.

— Он лучший… — нарциссический извращенец, сексуальный девиант, жадный гедонист — …консультант в городе. У нас нет времени, чтобы вовлекать кого-то еще, и ОПА Саванны исчерпал все стандартные возможности тестирования. При наличии соответствующего финансового стимула, я уверена, Сайман будет работать со мной.

— Насколько уверена?

— Абсолютно уверена. — Он хочет залезть ко мне в трусы, а я выбрасываю его цветы. Он будет вне себя от радости, если я позвоню. — Но он будет стоить не дешево.

Тед что-то записал на бумажке и положил передо мной: «100 000 долларов». Это была непомерная сумма, даже для Саймана.

— Это твой лимит. Звони ему. Сейчас.

Он не выказывал никаких признаков того, что встает со стула, ясно давая понять: он мне не верит.

Я потянулась к телефону. Сайман ответил после второго гудка.

— Кейт, — раздался в трубке знакомый мужской голос. — Я уже думал, что ты меня совсем забыла.

Тьфу.

— Нет, только избегала. — Я включила громкую связь.

— Прямолинейна, как всегда. Может, я сэкономлю нам немного времени? Ты звонишь, потому что внутренности Соломона Реда вывалились из его тела и попытались заразить водоснабжение города.

— Да. — Этого и следовало ожидать. Сайман торговал информацией и хорошо за нее платил, а наемникам всегда не хватало наличных.

— Тебе нужна моя экспертиза? — Его голос мог бы растопить масло.

— Да, Ордену требуется твоя экспертиза.

— О, но я не стану работать на Орден. — Он рассмеялся. — На мой вкус, они слишком законопослушны.

— Тогда приношу свои извинения за беспокойство. Я подумала, что тебе будет это интересно. Но я ошиблась.

— Но я буду работать на тебя. На моих условиях.

А вот и мы.

— На самом деле, я буду очень рад поработать с тобой. Твой звонок оказался как нельзя кстати.

Больно счастливым он звучал. Ох, и дорого мне это обойдется.

— Сначала давай разберемся с самыми элементарными вещами, — заявил Сайман. — Для удобства ведения бухгалтерского учета, вашего и моего, мне потребуется фиксированная плата в размере пятидесяти тысяч долларов за свои услуги.

— Это довольно большое число.

— Я довольно дорогой консультант.

— Тридцать штук.

— О, пожалуйста, Кейт, не нужно торговаться. Тед Монахан, вероятно, разрешил удвоить эту сумму. Я знаю это, потому что он позвонил мне сегодня утром и предложил пятьдесят тысяч за консультацию по этому делу. От чего я, разумеется, отказался, учитывая, что лично он мне не нравится, и я нахожу фанатизм Ордена ограничивающим.

Тед сидел рядом с каменным лицом.

Он действовал у меня за спиной. В моей памяти всплыл Мауро, принесший мне коробку с уликами. Зачем бы Мауро стал делать это? Все посылки приходили на стол Максин, и он ни разу не заносил их мне. Если только посылка не была в кабинете Теда до этого, и тот не велел ему отнести ее.

Тед просмотрел все документы по моему делу, а потом сидел с невозмутимым лицом, пока я излагала свои выводы.

— Кейт? — Напомнил голос Сайман.

Я взяла свою чашку и помешала кофе ложечкой. Я где-то читала, что выполнение небольших повторяющихся движений, таких как перемешивание или рисование, помогает уменьшить стресс, а мне нужно было уменьшить свой стресс, иначе он вспыхнет и разобьется о Теда Монахана, как тонна кирпичей.

— Я думаю.

— Ты заметила, что твой преступник не нападает на женщин? Либо они обладают естественным иммунитетом к его силе, либо он просто не чувствует в них угрозы.

— Я заметила.

— Тогда ты должна понимать, что выбор Монахана состоит из тебя и Андреа Нэш. Монахан ни во что не ставит Нэш, не знаю почему, но я уверен, что рано или поздно это выясню, так что ты для него — единственное приемлемое решение. На самом деле, я не удивлюсь, если он сейчас сидит в твоем кабинете и подслушивает наш разговор, чтобы быть уверенным, что ты обеспечила сотрудничество со мной. Тебя поставили к стенке, Кейт. При таких обстоятельствах гонорар в пятьдесят тысяч — это подарок. Прими его великодушно.

Ложка согнулась под давлением моих пальцев. Я вытащила ее и начала сгибать уже обеими руками, туда-сюда, туда-сюда

— Отлично, — сказала я. — Тебе заплатят пятьдесят тысяч долларов, когда мы получим неопровержимые доказательства того, что Мэри мертв или арестован.

— Или уехал за пределы вашей юрисдикции. Меня не прельщает перспектива гоняться за ним по всей стране.

Я еще немного согнула ложку.

— Согласна. Так какова реальная цена, Сайман?

— Ты сопроводишь меня на одном мероприятии, Кейт. Это будет публичный прием, ты наденешь вечернее платье и будешь идти со мной под руку. Можешь думать об этом как о свидании.

Ложка хрустнула у меня в руках. Я выбросила ее в мусорное ведро.

— В последний раз, когда мы практиковали подобное, я оказалась вся в демонической крови.

— Уверяю, ты будешь в полной безопасности. Если быть точнее, это мероприятие происходит в одном из самых безопасных мест Атланты.

— Меня беспокоит не моя безопасность. А твоя компания. Ты, кажется, очень воодушевлен перспективе показаться со мной. Есть ли какой-то скрытый мотив?

— Всегда есть скрытый мотив, — заверил меня Сайман. — Но, кроме этого, я нахожу твое присутствие рядом восхитительным.

Его присутствие рядом было раздражительным.

Он преувеличенно тяжело вздохнул:

— Я не собираюсь принуждать тебя к сексуальным отношениям. Я хочу соблазнить тебя. Это требует гораздо большего мастерства. Боюсь, мне действительно нужен твой ответ. Да или нет?

— Да. — Слово было склизким на вкус, как будто я откусила гнилой апельсин.

— Ты говоришь это с таким отвращением. Считаю, мне повезло, что в данный момент я нахожусь вне зоны твоего поражения. Так у нас есть договоренность?

— У нас есть.

— Великолепно. Я заеду за тобой завтра в девять вечера. К восьми часам к тебе домой доставят платье с подходящей парой туфель. Тебе нужно что-нибудь еще, чулки, нижнее белье…

Сопровождать сексуальных девиантов на вечеринки в ближайшее время не входило в мои планы.

— Это довольно короткий срок. Я немного занята с распыляющим эпидемии-маньяком, пытающимся уничтожить город. Можно ли это отложить?

— Ни в коем случае. Это должно быть завтра вечером, иначе мы не договоримся.

Что, черт возьми, было такого важного?

— Ладно, но я надену свою собственную одежду. — Никто не мог предугадать, какой сумасшедший наряд он придумал.

— Уверяю тебя, платье, которое я выбрал, изыскано.

— Тогда, может быть, тебе лучше его надеть? Я уверена, что ты станешь королевой бала.

Сайман вздохнул:

— Ты ставишь под сомнение мой вкус?

— В прошлый раз ты нарядил меня Вьетнамской принцессой. Я надену свое платье.

— Для меня бесконечно важно, чтобы ты надела правильное платье. Я иду на большой риск.

— Мое сердце обливается кровью за тебя. Если ты хотел, чтобы я надела твое платье, ты должен был упомянуть об этом в нашем соглашении.

— Предлагаю компромисс. — Голос Саймана был мягким, как расплавленный шоколад. — Ты ответишь на мой вопрос, и я оставлю вопрос о платье.

— Валяй.

— Как ты всегда узнаешь меня, независимо от того, какой образ я принимаю?

— Глаза, — ответила я. — Они каждый раз тебя выдают.

Он молчал долгую минуту.

— Понятно. Очень хорошо. Я буду свободен примерно через три часа. Я хотел бы начать свой анализ с последнего места происшествия со Стальной Мэри. Мне потребуется присутствие по меньшей мере пяти свидетелей.

— Все будет устроено, — сообщила я. — Увидимся в Гильдии через три часа.

— Я меняю свое лицо, пока мы говорим. До встречи.

Ему удалось вложить в последние слова столько нескрываемых намеков, что мне понадобилась бы тряпка, чтобы стереть это с телефона.

Я повесила трубку и повернулась к Теду:

— Вы просматривали мои вещественные доказательства за моей спиной.

Он угостил меня своим лучшим воплощением статуи с острова Пасхи.

— Вы мне не верите.

Боевой пудель зарычал, подчеркивая мои слова. Я бросила на него взгляд, и он лег на пол.

Тед откинулся назад:

— Я не верю, что ты не облажаешься. Ты не учишься быстро, и у меня нет времени преподавать тебе, поэтому я поставил тебя на короткий поводок.

Накапливаемый во мне гнев, перерос в полномасштабную ярость. Я много работала. Я вложила столько сил в это. Я заслужила долбаное доверие.

— Я не смогу работать, если вы стоите за моей спиной.

— И это твоя проблема, Дэниелс. У тебя есть эго. Каждый день ты заходишь в этот офис, как будто он принадлежит тебе. Как будто ты это заслужила. Правда в том, что ты не смогла пройти весь путь Академии. У тебя нет образования и дисциплины, необходимых для работы. Ты не рыцарь и никогда им не станешь. Ты еще не доказала мне, что чего-то стоишь.

— Я доказала это.

— Ты сражалась на Полуночных играх и вовлекла в это Нэш.

Я впилась в него глазами.

— Неужели вы двое действительно думали, что можете драться на глазах у сотен свидетелей, и это не вернется ко мне?

— Это было необходимостью.

Тед поднялся. Его голос стал еще ниже.

— В мире полно чудовищ. Они сильнее нас. У них лучшая магия. Единственная причина, по которой мы, люди, остаемся на вершине — это наша численность и то, что монстры боятся нас. Таков порядок вещей. Так было всегда и так должно оставаться. Ты знаешь, что такое Полуночные Игры на самом деле? Они позволяют монстрам превращать людей в добычу. Они продолжают видеть, как мы умираем на этом песке, и довольно скоро им придет в голову идея, что мы еда и нас легко победить. Они перестанут нас бояться и погрузят этот мир в хаос. И ты вышла на ринг и сражалась на стороне этих чудовищ. Ты предала все, за что стоит Орден. Ты облажалась.

— Я сражалась на стороне оборотней.

— Оборотни — это шашки динамита, готовые взорваться в любой момент. Они не люди. Нам удобно позволять им пока думать, что они люди, но, в конце концов, им нет места в нашем обществе. Их нужно держать отдельно.

Все вдруг стало предельно ясно. Я была на волосок от того, чтобы вытащить меч и вырезать новый рот на горле Теда.

— Значит, вы бы изгнали их. Это были бы резервации или трудовые лагеря?

— Я бы полностью удалил их с картины. Они представляют для нас угрозу. Они могут убить нас или заразить. Чтобы выжить, мы должны сохранить свое господство.

Он готов истребить всех оборотней. Он убил бы каждого из них. Я видела это в его глазах.

Тед выпрямился.

— Я дал тебе возможность добавить смысла в твою жизнь. Ты думаешь, что попала сюда, потому что у тебя что-то хорошо получается. Нет. Я взял тебя, потому что уважал Грега Фельдмана. Он был одним из моих лучших людей, и, чтобы почтить его память, я позаботился о том, чтобы ты не позорила его имя. Так что, каждый раз, когда ты забываешься, или отклоняешься от нашей миссии, может начинаешь думать, что ты дохера крута и знаешь лучше, приходи ко мне, и я тебе напомню.

Он повернулся.

Я медленно выдохнула от ярости:

— Тед?

Он остановился, показывая мне свою широкую спину.

— Когда вы выгуливаете собаку на коротком поводке, она достаточно близко, чтобы вас укусить. Имейте это в виду.

Он вышел. Я повернулась к окну, пытаясь сдержать желание что-нибудь опрокинуть. На Полуночных Играх, когда я кружила по песку с Хью, он спросил меня, почему я выполняю приказы людей более слабых, чем я. Тогда у меня был ответ. Теперь он ускользал от меня, и я боролась со своей памятью, пытаясь выхватить его, потому что сейчас он мне очень нужен.

Я должна убить Стальную Мэри. Теперь это было личное, и я бы закончила с этим. Но я не могу выследить Мэри самостоятельно, без помощи Ордена. Мне нужно заставить Саймана исследовать мой пергамент, и тогда я могу покинуть Орден. Это было бы лучше всего.

Но если я уйду, дело перейдет к Андреа. У Теда больше никого не было. Если Стальная Мэри применит свою магию, тайная сущность Андреа может запаниковать и сбежать. В лучшем случае город сгорит в результате эпидемии, а она будет разоблачена и изгнана из Ордена. В худшем, ее примут за люпуса, устроят на нее охоту и убьют.

Мой разум нарисовал кровавую картину изрешеченного пулями тела Андреа в шкуре зверя, а над ней стоят сотрудники ОПА: «Она сошла с ума. Мы ничего подобного раньше не видели. Пришлось ее уложить.»

Нет.

Мой беспорядок. И мне разбираться с этим дерьмом.

Телефон зазвонил. Вероятно, это Кристи. Я ответила:

— Кейт Дэниелс.

— Я сижу в тюрьме округа Милтон, — раздался в трубке голос Андреа. — Вытащи меня.