Между похотью и любовью

ГЛАВА 26

Юдит без труда нашла нужный дом и припарковалась во дворе. На часах было уже девять вечера. Она поднялась на третий этаж, и перед там как нажать на кнопку звонка, посмотрелась в зеркальце, поправив причёску и немножко подкрасив губы. А ведь это было её первое осознанное свидание после встречи с Андреем. И пришла она сюда не просто так, а с весьма определённой целью, и это было вовсе не желание заполучить Стаса на съёмки, а обычное бабское желание удовлетворить внезапно вспыхнувшую страсть. Надоело ей быть порядочной мамашей и преданной женой, устала она от своей спокойной и размеренной жизни, в которой уже давно ничего не происходило из того, что можно было бы потом с трепетом вспомнить. А ещё больше ей надоело жить двойной жизнью. Юдит раньше старалась об этом не думать, но после встречи с этим мальчиком, на поверхность всплыло всё то, что уже много лет скрывалось в глубинах её подсознания.

Стас заметно волновался. Он пригласил гостью к столу, который накрыл, используя блюда, приготовленные Терезой. Композицию венчал небольшой букетик весенних цветов и бутылка вина.

— Как красиво и как вкусно пахнет, — восхитилась Юдит. — Сам приготовил?

— Ну что вы. Это всё Тереза.

— А она, что здесь живёт или приходит в гости? — Настороженно произнесла она.

— Здесь, но сегодня её не будет. Ушла…

— А она знает, обо мне?

— Нет, конечно, — соврал Стас.

— А о том, что я пригласила тебя сниматься?

— С чего это я должен с ней делиться такими подробностями, — снова соврал он, — она же не моя мама.

— И то верно… А совращать она тебя не пыталась? Я Терезу хорошо знаю…

— Нет, — в третий раз подряд соврал Стас и пожалел, что вообще произнёс это имя в начале разговора.

— Давайте лучше выпьем, — предложил он, разливая вино по бокалам.

— А кто тебе продал это? — Юдит указала на бутылку. — Не имели права. Должны были проверить твои документы.

— Но вы тоже не проверяли мои документы, когда пригласили сниматься в кино.

— Резонно. Давай сохраним два этих порочащих нас факта в тайне, — с улыбкой произнесла она.

— Согласен.

Они чокнулись, и Стас залпом выпил весь бокал и снова наполнил его до краёв.

— Не торопись. Опьянеешь быстро. Я не люблю пьяных мужчин.

— Да какой я мужчина, — вздохнул он, — опозорился перед вами.

— Мы всё сейчас исправим. Да и никакой это не позор.

Юдит подсела ближе, и взяла Стаса за руку.

— Ты уже был с женщиной? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Был.

— Расскажешь?

В горле застрял ком… Он мог бы снова соврать и напридумывать каких-нибудь фантастических историй о своих сексуальных приключениях, но именно сейчас и именно этой женщине Стасу захотелось рассказать всю правду.

— Можно я выпью ещё?

Юдит кивнула. Он опрокинул бокал, и вытер губы ладонью. Посидел немного, думая, с чего бы начать. Но начало его рассказа оказалось настолько неожиданным, что у неё похолодели руки.

— Я первый раз сделал это… со своей мамой… Вернее, она это сделала…

— Ты спал с матерью?

— Да. Много раз… Но это она сама начала… Пришла ко мне в комнату и начала… Я испугался…

— Почему не отказался и не убежал?

— Мне понравилось, — после небольшой паузы произнёс Стас.

— А где был твой отец?

— У меня нет отца. Мама растила меня одна. Теперь вот оказалось, что он есть, но нужен ли он мне, вот вопрос.

— А что с мамой?

— Она сейчас в психиатрической больнице. И этот из-за меня.

Стас уткнулся в плечо Юдит и зарыдал.

— Дурачок ты мой. Не плачь. С чего ты решил, что виноват во всём?

— Я же назвал её блядью… Понимаете… Блядью! А она была так ласкова со мной, делала такое… Мне никогда не было так приятно.

— Она обиделась?

— Обиделась?! Нет, не обиделась, она с ума сошла… Меня чуть не убила, потом в окно хотела выпрыгнуть… Сейчас в психушке. Говорят, что надолго.

— Бедный мой мальчик, — тихо произнесла Юдит, обняла Стаса и поцеловала в мокрую щёку, — прости, не думала я, что простой вопрос вызовет такую бурю эмоций. Может быть мне лучше уйти?

Стас встрепенулся.

— Нет, прошу, не уходите! Сейчас всё пройдёт. Я не хочу, чтобы вы уходили.

Он смотрел на Юдит глазами побитого щенка, и ей захотелось его приласкать и обогреть, так он был прекрасен в своём страдании, но ещё больше ей хотелось доказать, что она способна на такое, что его развратной мамаше и не снилось, кто она такая, в сравнение с опытом и мастерством, которыми обладала Юдит. И уже через минуту они сдирали друг с друга одежду…

Её распирало от возбуждения. Она испытывала нечто подобное только во время первого секса с Андреем. И вот теперь этот мальчик. Он хотел казаться многоопытным, но был так смешон в своём стремлении соответствовать критериям сладострастного самца, а ещё ему мешало ударившее в голову вино, которое обострило чувства, но лишило возможности контролировать свою страсть. Стас хотел продемонстрировать сразу всё, в итоге не показал ничего, и Юдит пришлось взять власть над ним, как это делала когда-то его мама, и как совсем недавно сделала Тереза. Вольно или невольно, но он снова оказался в своей стихии, к которой уже начал привыкать. Эта власть возбуждала его не меньше, чем их возбуждала его молодость.

Из-за грохочущей музыки Тереза не сразу услышала вибрацию своего телефона. «Я у входа. Меня не пускают» — прочла она пришедшее СМС.

— Это ко мне, — сказала она громиле, стоящему у двери, и тот сделал шаг в сторону.

— Я что рожей не вышел? — обиженно произнёс Андрей.

— Он просто тебя не знает. А здесь вход только для своих.

— А я, значит, чужой?

— Для него да.

Они вошли в зал.

— И как мы здесь будем говорить? — прокричал Андрей на ухо Терезе.

Та ничего не ответила, а лишь взяла его за руку, и отодвинув в сторону бархатную штору, повела за собой вглубь тёмного коридора.

— Заходи, — сказала она, отперев одну из многочисленных дверей, — это мой бывший кабинет. Ты смотри, ничего не изменилось за семнадцать лет. И что самое главное — тишина.

И действительно, в комнату едва проникали низкочастотные звуки.

— Я надеюсь, ты не разболтала Юдит о сыне, — спросил Андрей, усаживаясь в кресло.

— Сложная ситуация, — начала издалека Тереза, — о существовании Стаса она знает, но не знает, что он твой сын.

— Откуда она могла о нём узнать?

— Мы заходили на студию…

— Ты что идиотка?! — сорвался Андрей. — Зачем ты припёрлась туда?

— Не знаю… Захотелось…

— Зачем Стаса за собой потащила, дура. Что мне теперь делать, как объяснять всё.

— Ну он же ничего не понял. И то, что Юдит твоя жена не догадывается, и что ты в этой сфере работаешь, не знает.

— Ты же понимаешь, что всё это до поры до времени. Узнает же. Тогда что делать?

— Прости, я не подумала.

— Знаю я чем все вы думаете.

— Ну и чем же?

— Сама знаешь чем! — сорвался Андрей. — У вас вместо мозгов одна большая пи*да. Сделаете пакость, а потом извиняетесь. Вот зачем мне Юдит соврала, что пошла на встречу с тобой? Что скрывает? Где она сейчас? Или даже с кем? А то, что её понесло, я точно знаю. Уверен, что и ты знаешь.

Эти слова задели Терезу. Видит бог, не хотела она гадить дальше, но по всей видимости придётся.

— Ну раз так, то я отвечу тебе той же монетой. Да, я знаю где сейчас Юдит и даже знаю с кем. И поверь, тебе очень не понравится то, что ты увидишь.

— Ты хочешь поссорить меня с женой?

— Нет, я хочу, чтобы ты знал правду о своей жене.

Они отъехали от клуба.

— Говори адрес.

— Я покажу дорогу, адрес не помню.

Она, конечно же, его помнила, но хотела проложить маршрут так, чтобы Андрей не догадался куда они едут. Машина долго петляла по каким-то закоулкам, пока не въехала во двор дома, где жил Стас, но только с другой стороны. Ночью невозможно было определить, что это именно тот дом, тем более Андрей был здесь только один раз, и в таком эмоциональном состоянии, что вряд ли запоминал окружающею обстановку. Они вошли через чёрный ход, поднялись по тёмной лестнице на третий этаж, и остановились на площадке. Андрей так ни о чём и не догадался. Тереза прислушалась, достала ключ, тихо повернула его, аккуратно приоткрыла дверь и приложив палец к губам, жестом указала, мол, входи и смотри. И он, неслышно ступая но мягкому коврику вошёл внутрь. Звуки, доносившиеся из глубины квартиры указывали направление в темноте. У Андрея сердце колотилось так сильно, что этот грохот мог его выдать, по крайне мере так ему казалось. С каждым шагом Андрей становился всё ближе и ближе к разгадке тайны, но не верил, что это возможно, уговаривал себя, что это розыгрыш, что Юдит с Терезой просто договорились посмеяться над его ревностью. Одно движение отделало его от истины, и он сделал его.

В голубоватом свете луны, который проникал в спальню, были чётко видны очертание обнажённого женского тела, которое он не спутал бы ни с каким другим — этот изгиб спины, эти движения бёдер, это сладостное постанывание, и что самое главное — этот запах. Разве можно его спутать… Было желание с криком ворваться в комнату, оттолкнуть в сторону Юдит, за волосы вытащить из постели ту тварь, на которую она позарилась, и бить его ногами, бить до тех пор, пока его рожа не превратиться в кровавое месиво… Но Андрей не сделал этого… Он продолжал смотреть и слушать, словно перенесясь в далёкое прошлое, когда впервые увидел на экране эту красотку в объятиях крепких парней. Тогда он не мог помешать им, а просто завидовал и даже немного ревновал, хотя понимал, что никогда в жизни не сможет оказаться на их месте, но судьбе было угодно сделать так, что оказался. И где теперь те парни…

И всё равно, Андрей отказывался верить своим глазам, и только когда Юдит прогнувшись, издала характерный стон, он понял, что проиграл… Она кончила… До этого она кончала только с ним, и это могло означать одно — любовь. Для него же любовь в это мгновение закончилась.

Андрей, неслышно ступая вышел из квартиры, прикрыл за собой дверь и взглянув на Терезу, со всей силы всадил ей кулаком в нос, та отлетела назад, и непонимающе уставилась на него, прикрывая лицо руками. Сквозь её пальцы сочилась кровь. Ничего не сказав, Андрей спустился вниз.

— У тебя почему-то не заперта дверь, — сказала Юдит, застёгивая пуговицу на блузке.

Из кухни выглянул Стас.

— Не уходи, я сварил кофе, — умоляюще произнёс он.

— Прости, мне пора. Муж, дочь, хозяйство, — улыбнулась она.

— Мы встретимся завтра?

— Мы встретимся в субботу. Потерпи, мой мальчик.

— Ну вот, и ты туда же, — обиделся он, — мальчик, мальчик, я для всех вас мальчик…

— А ну прекрати ныть! Будь мужчиной, — строго сказала Юдит, — а то буду всё время мальчиком обзывать.

Они поцеловались, и поцелуй был таким длинным и таким страстным, что вполне мог перерасти в продолжение.

— Ты мне губу прокусишь, баловник, — произнесла она, оторвав от себя Стаса. — Всё, пока. Мне было очень хорошо с тобой.

— Честно?

— Если ты заметил — я кончила. А это и есть подтверждение моей честности. До встречи!

Юдит вышла на площадку, не заметив как вступила в лужу крови, растёкшуюся возле двери. Её туфельки, стуча каблуками по ступенькам, оставляли за собой следы, которые с каждым шагом становились всё незаметней.

Стас взял чашку только что сваренного кофе, и усевшись на диване задумался. Да, это была прекрасная ночь, хотя до этого ему была так же хорошо с матерью, а как хорошо ему было с Терезой… Неужели это судьба, быть игрушкой для взрослых женщин. А ведь где-то рядом есть такая же как и он, молоденькая, свеженькая, неопытная. Можно было бы вместе познавать непознанное, смеяться над своими ошибками и искренне любить друг друга, и не за то, что кто-то кого-то качественно трахнул, а просто любить.

Он достал из кармана рекламный буклетик, который взял в клубе, и в очередной раз взглянул на симпатичную девчонку, изображённую на обложке. На вид она была не старше его, и так красива, что невозможно было отвести взгляд. И она рекламирует не свадебный салон, не студию красоты, а какой-то маленький бордель, где видимо является главным экспонатом для услады жирных похотливых мужиков, которые ей в отцы и даже в деды годятся. Точно — мир перевернулся и все сошли с ума…

Его веки потяжелели и медленно закрылись, рука расслабленно упала вниз. Буклет, сделав в воздухе пируэт, опустился ему на грудь. Несмотря на выпитую чашку крепкого кофе и на всё пережитое сегодня, Стас уснул.