Между похотью и любовью

ГЛАВА 27

За последние несколько дней Габи обслужила неимоверное количество клиентов. Даже со счёта сбилась. Не успевал один выйти из её комнаты, как уж следующий готов был войти. И хотя тело побаливало, количество денег, лежащих в тумбочке, вполне компенсировало эту боль. Вчера Габи даже решила пропустить занятия, и работала с самого утра, о чём к вечеру очень сильно пожалела, и причиной тому стали капельки крови на простыне.

— Фрида, я хотела бы завтра устроить себе выходной, — сказала она, выходя из ванной, — из задницы уже кровь течёт.

— Возьми в аптечке мазь. Помогает.

— Откуда такой наплыв клиентов?

— Я напечатала наш рекламный буклет, — настороженно произнесла Фрида.

— А почему мне не показала? Я всё-таки позировала для него.

— Забегалась. Да и ты всё время занята. Красивый получился буклет, вот и валят.

— А тебе хоть что-то перепадает? — поинтересовалась Габи.

— Достаточно. Жаль только нет времени с тобой по обниматься, — улыбнулась она, и запустила руку под халатик Габи.

— Ой, Фрида, позже, — капризно произнесла та, — всё тело ноет. И всё-таки, покажи буклет, интересно ведь

— Ни одного не осталось, — соврала она, незаметно заталкивая под стол ящик с буклетами. — Закажу новый тираж, тогда и посмотришь.

— Ладно. Где там твой волшебный крем. Сегодня ещё клиенты будут?

— Да. Через полчаса.

— Я тогда телик посмотрю. Может вздремну немного.

Фрида, дождалась пока закроется дверь в комнате Габи, быстро достала пачку с оставшимися экземплярами буклета и распихала их по ящикам стола. Она, конечно же, поступила подло, утвердив дизайн с фотографией, на которой её девочка не скрывала лицо. Всё равно, не сегодня так завтра её кто-нибудь узнал бы, и тогда скандал гарантирован. Но пока всё шло хорошо, телефон разрывался, электронный почтовый ящик был завален заказами, и среди всего этого потока Фрида умудрялась выискивать и тех, кто готов был провести часок-другой не с юной прелестницей, а с опытной дамой, которая готова удовлетворить любые прихоти клиента. И было ещё одно, что она скрыла от Габи, сейчас должен был прийти не просто посетитель, а майор Варош, и часом он никогда не ограничивался.

— Я так и знала, — грустно произнесла Габи, увидев на пороге своего мучителя.

— Не вздыхай, крошка, работа есть работа. Ты хорошо вымылась? Не хочу чтобы чьи-то следы в тебе остались. Я вот намерен внести изменения в нашу договорённость. В те дни, когда я буду приходить, ты вообще не будешь трахаться. Я хочу быть единственным. Поняла?!

— Это к Фриде, она график составляет.

— Нет. Это информация исключительно для тебя. Узнаю, что трахалась ещё с кем-то в этот день, покажу родителям свои записи.

— Вы что снимали нас? — возмутилась Габи.

— Конечно снимал. Как можно доверять блядям.

— Значит я для вас блядь?

— А кто ещё? Конечно же блядь. А ты кем себя считаешь? Индивидуальной предпринимательницей? Или девой непорочной?

— А то, что я девственница ничего не значит?

— Это дело поправимое, — злорадно заржал следователь.

— Вы же обещали, — взмолилась Габи.

— Да ладно тебе, киска, не скули, не буду я, береги для какого-нибудь лоха, а мне и твоей попки хватает.

Он был сегодня особо ненасытен, словно мстил за откровенную беседу, из которой было ясно, что он здесь гость не особо желанный. После его ухода Юдит долго лежала, уткнувшись лицом в подушку, и рыдала. Фрида забеспокоившись, заглянула в комнату.

— А ведь это подстава, — всхлипывая произнесла Габи, — я же тебе сказала, что у меня кровь идёт, а ты мне подсовываешь эту тварь похотливую, да ещё и бесплатно.

— Ну прости, деточка моя, я не знала, что это он. Был просто заказ, а когда вошёл, я сама обомлела. Предложила себя, но он отказался. Хочет только тебя.

— Я ещё думала, отдыхать или нет, но теперь точно тебе скажу — ни завтра, ни послезавтра меня здесь не будет. Разбирайся как хочешь со своими клиентами. Вызывай такси. Я домой хочу.

А дома всё было как-то не так как всегда. Отец сидел у себя в комнате, но даже не вышел поздороваться и расспросить, что и как, а мама вообще пришла когда было уже далеко за полночь и долго плескалась в ванной, утром была чересчур приветливая и сияющая, и снова никаких допросов и расспросов; поцеловала, накормила завтраком, накрасилась и убежала. И только после того как она ушла, из комнаты вышел отец. Он был белый как стена, под глазами огромные синяки и рука замотана окровавленным бинтом.

— Что случилось, папа? — заботливо спросила Габи.

— Пришлось вчера отбиваться от хулиганов.

— У тебя кровь.

— Не страшно, немного руку повредил.

— Мама знает?

— Нет, и ты не говори ей. Покормишь меня?

— Садись. Я сейчас.

Габи быстро нарезала бутерброды, заварила кофе, поставила на стол любимое папино печенье.

— Присядь, пожалуйста, хочу тебе ещё кое что сказать.

Она села рядом.

— Не знаю как ты к этому отнесёшься, дочь. Хотелось, чтобы с пониманием, — продолжил Андрей, и сделал паузу, явно собираясь с мыслями. — В общем… У тебя есть брат… И он сейчас здесь…

— Вот это новость, — искренне удивилась Габи. — И как же это случилось? Как вы с мамой такое утаили от меня?

— Мама ничего не знает. Вернее, она знает, что у меня есть сын, но она не знает, что он в Будапеште. Я сам не видел его с рождения. Семнадцать лет не видел.

— Вот это история. А как же такое случилось?

— Это долго рассказывать, — уклончиво ответил Андрей, явно не готовый детально отвечать на этот вопрос. — Я был давно женат на другой женщине… Потом встретил твою маму, полюбил. С тех пор мы вместе.

— А ту женщину ты бросил?

— Ну почему же бросил? Мы расстались, — соврал он. — Такое бывает.

— Получается, что этот… твой сын от неё?

— Да.

— Ух ты! Хотелось бы встретиться с ним.

— Он здесь один, а его мать в больнице в тяжёлом состоянии.

— А почему ты не хочешь привести его в дом, познакомить со мной, с мамой?

— Не знаю. Мне казалось, что мама расстроится, а ты не поймёшь, может даже осудишь меня.

— Ну а зачем же ты рассказал мне сейчас? — удивилась Габи.

— Обстоятельства очень сильно изменились. Может так случиться, что мы будем с твоей мамой жить отдельно.

— Не поняла… Вы что разводитесь?

Андрей, опустив голову, промолчал.

— Вы с ума сошли! А как же я?! Вы обо мне подумали? А теперь ещё и брат…

Габи едва сдерживала слёзы. Мир, к которому она привыкла и который любила, рушился у неё на глазах.

— Зачем ты мне всё это рассказал?! — крикнула она, и схватив сумку, выбежала из квартиры.

Она долго брела по улице, даже не задумываясь куда и зачем идёт. Ей просто хотелось побыть одной. Не мешал даже начавший накрапывать дождь.

Андрей очень сильно испугался своей решительности. И то, что он выложил всё дочери, никак не снимало с него бремя неизбежного разбирательства с Юдит. Он уже жалел, что ночью не расставил все точки над и, хотя решение проблемы было на расстоянии вытянутой руки. Что остановило? Почему не вышел, когда она вернулась домой? Опять испугался? Он уже несколько раз не взял трубку, когда звонила Юдит. Тоже боялся? Боялся, что выдаст себя, не сможет быть таким как был всегда, любящим, понимающим и заботливым. Нет больше любви. Одни руины вокруг.

Его грустные мысли прервал звук открывающейся двери.

— Габи, иди сюда, я ещё не закончил, — крикнул Андрей, будучи уверенным, что это вернулась дочь.

— А что это у вас за секреты, — донёсся из коридора голос Юдит.

Андрей встал и вышел из кухни, даже не взглянув на жену.

— Что за фокусы? — сменив тон произнесла она, и пошла следом, обратив внимание на забинтованную руку. — Андрей, что случилось?

— Это ты у меня спрашиваешь «что случилось»? — спросил Андрей, резко развернувшись. — Это я у тебя хотел бы спросить «что случилось». Почему ты приходишь домой за полночь?

— Я же тебе сказал, что встречалась с Терезой… Можешь ей позвонить.

— Зачем же я буду ей звонить, если мы вместе с ней весь вечер просидели в клубе.

Юдит побледнела. Она явно не была готова к такому повороту событий.

— Не веришь? На, почитай нашу вчерашнюю переписку. Не было тебя в клубе. Ни с какой Терезой ты не встречалась. И где ты была? А я знаю где ты была.

— Что ты можешь знать? — не находя никаких других оправданий, ответила Юдит.

— Всё! Где. С кем. Когда. Я даже знаю, что ты кончила. И даже знаю в какой позе.

— Ты говоришь какие-то глупости.

— Нет. Никакие это не глупости. Сдала тебя твоя подруга. Сдала с потрохами. Я был ночью в той квартире. И это она открыла мне дверь.

— Так вот почему она была не заперта, — едва слышно произнесла Юдит.

— Что?

— Да так, складываю пазлы… Давай сядем и всё спокойно обсудим. Я всё тебе объясню.

— Что ты мне объяснишь? Разве есть объяснения тому, что я видел?

— Есть, — уверенно сказала она. — Помнишь, я говорила тебе о парне, который приходил на пробы и которого я не смогла записать на видео, чтобы показать тебе. Он идеально походит для твоего фильма. Я чуть голову не сломала пока его снова нашла. Он наотрез оказался сниматься. Я не нашла лучшего способа, чтобы его уговорить. Понимаешь? Он придёт в субботу на пробы. Ты посмотришь на него и всё сам поймёшь. Он идеально подходит.

— Ты можешь придумывать всё, что тебе в голову взбредёт, фантазировать или оправдываться, но я решение принял. Я подаю на развод.

— А как же наше дело? Наш фильм?

— Да плевать я хотел и на дело и на фильм, — в сердцах ответил Андрей.

— А на нашу дочь тебе тоже плевать?

— У меня есть ещё сын!

— Ты бы ещё о жене своей прежней вспомнил.

— Не трожь её!

— Ну что ж, я всё поняла, — вздохнула Юдит. — Раз решение принято, значит так тому и быть. Но в субботу ты всё-таки приди. Начатое нужно закончить, тем более деньги на фильм я уже выбила. Сделаешь — и вали на все четыре стороны, — и не став дожидаться ответа, она вышла из комнаты.

Стас проснулся от невыносимой боли в спине, и открыв глаза, понял, что уснул на не разложенном диване. Он приподнялся, расправив плечи, и на колени упал буклет, который он рассматривал ночью. И только сейчас до него долетели приятные запахи из кухни.

— Доброе утро, Тереза, — приветливо произнёс он.

— Привет, юный развратник, — ответила та, не отрываясь от плиты, — как ночь прошла.

— Замечательно.

— Даже лучше чем со мной?

Стас не знал, что ответить, чтобы не обидеть Терезу, поэтому промолчал.

— Знаю, что лучше. Кто я по сравнению с королевой, так, шавка уличная.

На этих словах она повернулась, и Стас заметил, что её лицо похоже на перезревшую опухшую сливу.

— Что это? — недоуменно спросил он.

— Пообщалась вчера с твоим отцом.

— Он тебя избил? За что?

— Не избил, а ударил. А за что? — она задумалась. — За правду. За то, что я открыла ему глаза на его жену.

— Ничего не понимаю.

— Да и не нужно тебе ничего понимать. Получила по заслугам. Не нужно было лезть не в своё дело. Я сейчас улетаю. Так что ты тут как-нибудь сам. Справишься?

— Думаю, что справлюсь. Может врача вызвать?

— Ну тогда сразу и полицию. Я наготовила тебе на пару дней. Будь умницей и не связывайся больше со взрослыми бабами.

Тереза сняла передник, и хотела было поцеловать Стаса, но прикоснувшись сломанным носом к его щеке, взвизгнула от боли.

— Вот, даже не получается поцеловать своего милого мальчика. Береги себя.

Она пожала ему руку, взяла чемодан, стоящий у двери, и вышла из квартиры. И она туда же, подумал Стас, расхаживая по комнате — не связывайся со взрослыми бабами. Не хотел он связываться, ничего специально для этого не делал, ведь они сами липли, он просто не отказывался и давал то, что они хотели. Да и не любовь это вовсе… Всё, решил Стас, нужно действительно завязывать, есть куча молодых красивых девочек, вот, например. Он поднял с пола буклет и отыскал контактную информацию заведения. Пойду, и всем назло трахнусь с молоденькой. Он оделся, и решительно сунув буклет в карман, вышел на улицу. Огляделся. Начал накрапывать дождь. Никого вокруг не было, чтобы спросить адрес. Стас вышел из подворотни на центральную улицу и направился в сторону ближайшего кафе, где был wi-fi.

Дождь усилился, и чтобы не промокнуть полностью, он забежал под навес трамвайной остановки, сел на лавочку, выискивая в телефоне ближайшую свободную сеть. Практически одновременно с ним, накрыв голову сумочкой, туда же вбежала девушка, и отряхнув капельки воды с волос, уселась рядом.

Стас вначале не обратил на неё внимания, но боковым зрением всё же уловил приятные очертания, а когда её аромат заполнил всё пространство вокруг, он уже не мог не взглянуть на эту девушку… и не поверил своим глазам. Такого ведь не может быть! Это была красотка из буклета. А может быть просто похожа очень? Стас встал, и прошёлся влево-вправо, искоса поглядывая на девушку. Она. Сто процентов она. И чтобы окончательно убедиться, он снова уселся рядом, и сложив буклет так, чтобы был виден только адрес, обратился к ней на том английском, который ему несколько лет безуспешно вдалбливали в школе.

— Простите, я иностранец. Вы не подскажете мне, где находится это место?

Габи с любопытством посмотрела на Стаса, потом опустила взгляд вниз, прочла адрес и уже хотела было сказать, что отсюда буквально в двух остановках, как вдруг поняла, что это адрес Фриды.

— А можно взглянуть, что это у тебя за буклет? — Спросила она на таком же ломаном английском, и взялась за уголок.

Стас покраснел. А вдруг он ошибся и это вовсе не та девушка…? Но всё же разжал пальцы. Габи взяла буклет, и увидев себя, тут же перевернула его обложкой вниз.

— Хочешь я покажу тебе, где это? — вдруг предложила она. — Мне как раз в ту сторону. Очень нужно с одним человеком серьёзно поговорить.

— Буду рад. А как тебя зову?

— Габи.

— А меня Станислав. Можно просто Стас.

— О! Ты из России? — спросила она на русском.

— Да, — удивился Стас. — А откуда ты знаешь язык?

— А я наполовину русская… По папе.

— Вот это встреча. А говорят, что чудес не бывает.