Нулевой мир 4. Мера зверь

Глава 10. Долг

Чудовище ворвалось в лес, пытаясь догнать разбойников, и наши воины на всякий случай подняли луки, чтобы отпугнуть отдельных везунчиков, которые решатся напасть еще раз.

Те разбойники, что успели пройти в конец каравана, сбежали, едва завидели, что учинило чудовище с их сообщниками. Но оставаться здесь было опасно, и наш обоз в спешном порядке покидал место нападения.

Все Соколы не просто потеряли сознание. Как сказал Ларс, караванный лекарь, их надо было срочно доставить в родную деревню. Только там он сможет оказать настоящую помощь.

Дидрич на это проворчал, что бездарь Ларс просто надеется на знахарей Соколов — уж они-то точно знают, что случилось с воинами. Все-таки, пострадали от родовой магии.

Караван потерял девять воинов, еще десять были ранены. От былой боевой мощи не осталось и следа. Да и половина телег была опустошена, хотя тут Дидрич проявил небывалый оптимизм.

— Будет, где раненых везти, — недовольно махнул он, а потом, подняв палец, громко добавил, — Да и кто сказал, что мой товар украли? Мне кажется, это ворье в основном дань приорову потаскало, разве нет?

Дидрич обернулся и, нахмурив брови, глянул на телегу, где лежал Секай без сознания. Уж монгол бы оценил его шутку.

— Недоволен будет прецептор-то, — сказал воин, которого Дидрич пока поставил вместо Секая, — Подумает на великого приора плохо.

— Прецептору этому… — пробурчал купец, даже не посмотрев на новоиспеченного начальника охраны, — Почему телеги не осматриваешь?

— Так вот только что, мастер.

Но Дидрич уже не слушал его, задумавшись о своем.

Я двигался чуть позади купца, оглядывая кромку леса, где скрылись разбойники, и хрустело деревьями чудовище. Наспех перевязанные грудь и правая нога уже напитались кровью — Ларс был нарасхват, и не мог лечить сильной магией, иначе сам бы свалился рядом с ранеными.

Впереди каравана, в двадцати шагах, двигался Матс, держащий наготове щит. Он старательно крутил головой, и не забывал поглядывать вниз, на следы.

Глянув на хмурого купца, я тоже обернулся на монгола. Рядом с ним на тюках лежал Шона.

— Не бойся ты так, телохранитель, — вдруг усмехнулся Дидрич, — Соколы поправят твоего помощника.

Сказал он это неровным голосом — чувствовалось, что за своего Секая он переживает не меньше.

Я криво улыбнулся и кивнул купцу. Рассказывать про Рычка и про то, что юный сокол напоминает его, не хотелось. Конечно, мы с Шоной не сильно сблизились, но ситуация все равно угнетала меня. Будто я несу ответственность.

Тот, кто напал на нас, явно был недоволен очередным провалом…

И, когда чутье нарисовало мне четкую траекторию смерти, летящей в голову Дидричу, у меня осталась всего лишь доля секунды.

— Твою глотку! — вырвалось у купца, когда я прямо с коня прыгнул на него.

Стрела, прилетевшая из леса, взрезала мне доспех, левую лопатку и плечо пронзила леденящая боль. А потом мы свалились вместе на землю, и перед ударом мелькнула глупая мысль, что за деньги так не рискуют.

Я вскочил, непонимающе глядя, как воин, заменивший Секая, тоже рухнул с коня, только с торчащей в груди огромной стрелой. Через несколько секунд рядом с нами уже были воины со щитами, и несколько лучников.

Они выстрелили наугад в то место, откуда вроде бы прилетела стрела, но таинственный стрелок ничем не ответил.

— А, звериная твоя глотка, да чтоб тебя, — вскочив, Дидрич отряхивался и сверлил меня недовольным взглядом, — Помягче нельзя было?

Я только пожал плечами, а потом, нахмурившись, потер левое плечо. Что-то холодит в лопатке, видимо, серьезно меня стрела порезала, кровь пошла.

Потом купец увидел убитого воина, подскочил, и бесцеремонно вырвал стрелу. Она действительно была довольно огромной.

— Нуль мне в меру, человеческие чары, — Дидрич нахмурился.

Я тоже с интересом посмотрел на широкий наконечник с острыми краями, пытаясь увидеть эту магию. Особую, человеческую. А потом картинка в голове качнулась, накренилась, и я даже не сразу понял, что заваливаюсь в сторону.

Упасть мне не дал Матс, непонятно как оказавшийся рядом.

— Белый, что с тобой?

Я попробовал ответить, но легкие сковало холодом, из горла вырвался только сипящий стон. Голоса вокруг зазвучали, как сквозь вату. Вот надо мной показались лица. Дидрич, потом Ларс.

— Скверна… сильная магия… — послышался голос лекаря, а потом я просто заснул от холода.

Видимо, в этот раз я не умер, и до Чистилища моя душа не долетела. И не было никакого плавания в неведомом пространстве — я сразу четко ощутил, что лежу на чем-то твердом и холодном.

Видимо, с поднятием меры я все больше прирастал к Инфериору.

Я открыл глаза. Темно… Нет, есть отсветы.

Надо мной грубо обтесанный монолитный потолок, довольно высоко. Подпрыгну с копьем, не достану. Было бы оно еще у меня, мое копье.

Рука непроизвольно легла на древко оружия. Повернув голову, я удивленно глянул на новенькое копье, лежащее рядом на каменном полу. Потом осмотрел помещение.

Просторный, почти квадратный зал, в центре большая плита, покоящаяся на выступе. На плите горят маленькие лампадки.

— О-о-о… — вырвалось у меня.

Я прижал ладонь ко лбу, и почувствовал — что-то мешает, тянет. Левое плечо и грудь были забинтованы.

«Проснулся, поднебышек?»

В тише голос Белиара грянул словно гром, и я, вздрогнув, поморщился.

— Нельзя потише?

«Ну, а как должен еще появляться будущий правитель Тенебры?» — с легкой усмешкой сказал демон, но все-таки понизил голос.

Я с кряхтением сел, подтянув ноги. На мне были обычные холщовые штаны и рубаха, но зато чистые. Правая нога тоже перебинтована, но особых болевых ощущений не ощущалось.

Осмотревшись, я с легким испугом заметил в соседнем углу еще тело. Света лампадок не хватало рассмотреть, кто там лежит, но я не спешил вставать, не чувствовал еще уверенности в ногах. Картина вокруг немного нервировала меня — этот каменный зал казался мне смутно знакомым.

«Это усыпальница Степных Соколов».

Слова Белиара заставили побежать мурашки по спине, в левой лопатке неприятно отдалась болью еще не зажившая рана.

— Меня похоронили, что ли? — я со страхом посмотрел на тело в углу, а потом в легкой панике закрутил головой в поисках выхода.

Вход в усыпальницу, как и ожидалось, был закрыт мощным камнем. Все, как и у Скорпионов.

«Нет же, почему похоронили?» — с усмешкой ответил Белиар, — «Соколы просто попросили помощи у своего рода, ведь на той стреле была очень серьезная для тебя магия».

Непроизвольно мой взгляд поднялся к потолку. Род Скорпионов оказался в свое время очень сговорчивым, и надо как-то почтить и Степных Соколов.

— Спасибо, — я придумал только это.

Пошатываясь на негнущихся ногах, я попробовал встать. Слова демона не особо меня воодушевили, но стало чуть спокойнее. Просто оказалось довольно удивительным, что усыпальницу могут еще и для лечения использовать.

Затем я снова посмотрел на тело в углу. Кто там лежит, и почему он все еще не поднялся?

Белиар продолжал:

«Лекари сделали все, что могли. Теперь дело за предками Соколов».

Я оперся о стену, давая телу привыкнуть к вертикальному положению. Если мы в деревне Соколов, то день я точно провалялся. Сколько там еще оставалось пути до нее?

— Где ты был?

«А что, поднебышек волновался?»

Усмехнувшись, я покачал головой. Белиар в своем репертуаре — начинал бесить меня с первых минут разговора.

«Ну ты, сильная воля, полегче. Еще вопрос, кто кого бесит больше».

— Мог бы и помочь там… — произнес я без особого наезда. Чуялось, что время безвозмездной помощи демона кончилось.

«У меня и своих дел полно. Тем более, будь я там, смог бы ты пользоваться магией земли?»

— Как у тебя все логично.

«Просто я осторожен. Знаешь, три года в заточении научили ценить свободу».

Наконец, набравшись сил, я оторвался от стены и пошел к лежащему в углу телу, опираясь ладонью. Но повернул голову и вздрогнул — кто-то еще лежал в противоположном углу зала, который сначала скрывался за алтарем в центре.

Сделав пару шагов вдоль стены, я опять замер, круглыми глазами глядя на лежащего Шону. Парень так и не пришел в себя?

«Перенапрягся Сокол, надорвал себе меру. Помнишь, как ты использовал заклинание второй меры, когда был первушником?»

Я кивнул и спросил:

— Он жив?

«Пока да».

В темноте пещеры Соколенок ну очень был похож на Рычка. Тем более, совсем рядом лежал его лук. Кажется, у него даже волосы стали светлеть прямо на глазах… Да, твою-то мать, что за наваждение?

Я затряс головой. Стало полегче — это все тот же Шона. Но тут же картинка снова поплыла, и черты парня стали напоминать Волчонка.

— Это ты творишь? — рыкнул я, шлепнув себя по щеке.

«Ну, да. Ты извини, конечно, но с тобой по-другому нельзя».

Я отвернулся и прислонился к стене.

— Демон, твою мать! Ты чего хочешь?

«Да ничего», — просто ответил Белиар. А потом замолчал.

В тишине некоторое время я смотрел на лампадки, горящие на алтаре. Три штуки были расставлены по углам плиты напротив каждого из нас. Видимо, прошение к духам предков, с уточнением наших координат в зале.

Моя лампадка горела ровно, а вот на других двух огоньки подрагивали, будто их беспокоило чье-то дыхание.

«Да, их дух на самом краю, готов отправиться к Небу», — язвительно сказал Белиар, — «Небо, оно такое, всегда забирает хороших парней».

Я поморщился. Вот на что мне особо наплевать, так это на отношения между Небом и Бездной. Так что миссионерская проповедь Белиара меня только смешила.

«Ах, ну да, ты же у нас никому не служишь».

Внезапно пламя лампадки, стоящей на дальнем углу алтаря, сильно задрожало, будто кто-то пытался задуть.

— Э-э-э… — вырвалось у меня, и огонек вдруг погас.

«Ну все, готов», — с усмешкой произнес Белиар.

— В смысле?

И тут же от тела, лежащего в дальнем углу, отделился светлячок духа, медленно поднялся вверх и завис под потолком. Круглыми глазами я смотрел на него, чувствуя на себе взгляд отлетающей души.

«Да в прямом смысле. Не выдержал».

Я заволновался и, сделав пару шагов, попробовал разглядеть, кто лежал в том углу. Только бы не…

Нет, не Секай. Я облегченно выдохнул, хотя и понимал, что радоваться чьей-то смерти не стоит.

«Тот зверь жив, о котором ты думаешь. Первым оклемался. А один… Нет, теперь уже двое погибли».

У меня защемило сердце. Неужели все так серьезно?

«Посмотри на пламя».

Я не отрывал взгляда от лампадки. Огонек на лампадке Шоны подрагивал, метался то в одну сторону, то в другую.

Светлячок духа так и висел под потолком, будто наблюдая.

«Я бы мог помочь», — как бы невзначай прошептал Белиар, — «Ты же знаешь, демоны и огонь — одно целое».

— Ну, так помоги, — недовольно проворчал я.

«А зачем? Что взамен?»

— Только не говори, что тебе моя душа нужна.

Взгляд опустился на Шону, и сердце кольнула едкая мысль. Как бы мне не нравился этот парнишка, но я не так близок с ним, чтобы рисковать своей душой.

Вот Рычок, тот да… Волчонок полностью доверился мне.

«Зачем же душу? Это, конечно, очень искушает меня, но я смотрю далеко вперед», — осторожно проговорил Белиар.

— Ах, да, тебе же нужен союзник? — вспомнился мне давний разговор с демоном.

«Поэтому просто обойдемся клятвой. Ты дашь обещание, что, когда я попрошу, поможешь мне».

В этот момент пламя лампадки затряслось еще сильнее, и я прикусил губу. На лбу выступила испарина. Я всем нутром чуял, что нельзя вот так просто соглашаться.

Но как же не хочется быть невольным палачом. У меня и так уже долгов по горло. Найти Грезэ, девочку мою, да еще достать Хали из Чистилища. А для этого придется помочь приору в его борьбе за правду.

«Так разве я запрещаю? Я столько раз помогал тебе, разве нет?»

— Ты каждый раз преследовал свои цели, Белиар, — я попытался нащупать последние ниточки оправдания, — И Абсолют мне уже выговаривал, что я связался с тобой.

«Пф-ф. Абсолют, говоришь? Ну, так позови его, пусть спасет мальчишку».

Я скривился от бессилия и снова посмотрел на Шону. Дерьмо нулячье, как же он напоминает Рычка…

«Мы с Абсолютом в этом похожи. Оба пытаемся помочь тебе, только у Абсолюта более глобальные методы. Вот именно здесь и сейчас он не придет на помощь».

— Почему? — спросил я, пытаясь отвлечься.

«Он мыслит другими категориями. Он берет числом, целыми пачками кидает вас в Нулевой мир, следуя какому-то плану. И Абсолют не считается с потерями. А нулей дохнет ой как много…»

Я тяжело дышал, слушая мысленную проповедь Белиара. Вот только стал свободным, а меня снова пытаются подсадить на крючок.

«Сотрудничество, подкрепленное договором. Абсолют бьет по площади, а я действую выборочно. Есть в вашем мире такое слово — индивидуальный подход. Ты — талант, и достиг многого».

Пламя металось из стороны в сторону, и я даже попытался задержать дыхание. Мне казалось, это я его сдуваю, хотя нас и разделяло шагов пять, не мнеьше.

— Я — уже зверь, — прошептал я, отвернувшись от пламени, чтобы действительно не сдуть, — Абсолют оценит это.

Дерьмо нулячье, ну как же похож!

— Убери иллюзию, — рыкнул я.

«Ну, ладно. Это я так, чтобы думалось быстрее».

И снова Шона — это молодой черноволосый паренек, с монголоидными чертами. Степной Сокол.

— Сволочь, — вырвалось у меня.

«Че-е-ервь поднебный», — с легкой скукой ответил демон, а потом спросил, — «Ну, что ты решил? Время уходит, и еще одна смерть будет на твоей совести».

Я посмотрел на пламя свечи, потом перевел взгляд светлячок духа, не спешащий никуда улетать. Опустил глаза на Шону в углу… Парень лежал как живой, только очень бледный.

«Ну, неужели ты осудишь его на смерть?»

Осудишь…

Судья…

Слабая мысль проклюнулась на задворках памяти.

«Ну, не-е-ет…» — с разочарованием протянул демон.

— Да-а-а, — широко улыбнувшись, произнес я, а потом сделал шаг к плите алтаря.

Пламя лампадки задрожало, желая вот-вот потухнуть. Я положил ладони на странно теплую поверхность камня, и пристально посмотрел на трепещущий огонек.

Как он там сказал? Демоны и огонь — одно целое?

«Поднебыш сраный, это моя стихия! Не смей использовать ее».

— Не шуми, Белиар, — сказал я.

Усилием воли мне удалось выпустить такое слабое еще чувство огня, толком не освоенное. Могу пользоваться стихией, когда рядом есть открытое пламя, а сам его вызвать еще не могу.

«Я дал тебе эту стихию», — прорычал Белиар.

— Мне кажется, — спокойно ответил я, — Что это была случайность.

Пламя лампадки наконец ответило мне, выровнялось. А потом я поднял глаза к потолку, и попробовал мысленно нащупать там… Не знаю, что или кого. Наверное, Небо.

— Шона не виноват, — громко произнес я, — Он выполнял свою работу.

В ответ пока молчание. Но я продолжал напрягать разум, пытаясь нащупать то самое чувство, которое посещало меня каждый раз, когда вершился суд Неба.

Я ведь тоже судья. Дар того ангела из пещеры, он открывался каждый раз, когда мне приходилось защищать себя. Могу ли я защитить одного зверя? Не за целый же род прошу.

— Он защитил свою честь воина, не побежал, встал бок о бок с соратниками, — я все подбирал слова, пытаясь доказать незримому слушателю, почему молодой Сокол должен жить.

«Да по хрену твоему Небу, зажралось оно. Только Бездна заботится о своих детях», — Белиар говорил так, будто присутствовал на скучном спектакле.

Слова о Бездне подали мне идею.

— Ради тебя Шона лежит здесь, — еще громче произнес я, — Ты не следишь за своим прецептором, и все делаем мы. Разве не достоин он жить?

Пламя лампадки затрепетало, заполоскалось, будто на сильном ветру. На краю зрения показался блеск, и я обернулся — над грудью Шоны подрагивал его светлячок духа.

«Ну, что я говорил? Ты сам видел, сколько непотребства вокруг творится ради твоего Неба».

— Оно не мое, — стиснув зубы, прошипел я, а потом гаркнул во все горло, — НЕБО!!!

Будто сотряслось все пространство, незримая волна прошлась по помещению, и сразу погасли все лампадки, даже моя. Воцарилась темнота, только два светлячка горели слабым светом, почти ничего не освещая.

Я зарычал и ударил кулаками по плите, послышался легкий треск. Кажется, чуть переборщил.

— Гребаное ты Небо, — по моей щеке покатилась предательская слеза, — Неудивительно, что от тебя отворачиваются.

И тут я почувствовал Его. Сверху кто-то взглянул на меня, кто сильный, необъятный. Этот кто-то будто бы даже улыбнулся.

«Да будет так», — послышался величественный мелодичный голос.

— Аха-а-ап, — в углу втянули воздух, и закашлялись.

Я обернулся. Ни зги не было видно, и мне пришлось просканировать угол стихиями. Светлячок над Шоной исчез, парень перевернулся набок и, уперевшись лбом в пол, пытался отдышаться. Я видел его тепло над прохладным камнем.

«Ничего, мое время еще придет, поднебышек. Ты только в очередной раз доказал, что стоишь усилий», — без особой злости произнес Белиар.

— Ага, и вам не хворать… — опираясь от усталости на камень, ответил я.

— Что? Кто здесь? — послышался голос парня.

Он пока не оборачивался, но уже пошатывался на четвереньках, пытаясь прийти в себя. Я улыбался, глядя на парня. Душу переполняли эмоции… Как будто Рычка спас.

Нахмурив лоб, я коснулся своего талисмана. Белый Волк спас Сокола.

Что-то метнулось ко мне, сверкнув сбоку. Я обернулся и успел заметить, как светлячок духа, все это время висевший под потолком, влетел мне в грудь.

— Ох, — только и вырвалось у меня.

Голова закружилась, и я прислонился лбом к алтарю.

— Белый, это ты? — парень сел, оперевшись на стену, — Я чую твой взгляд.

— Я это, я…

— Мы в усыпальнице, по-моему. Видимо, крепко мне досталось.

— Ага, и мне тоже.

Поговорить нам не дали. Ужасный скрежет заполнил все помещение, а через миг темноту разрезала яркая полоска света. Я зажмурился, глядя, как отодвигают камень, закрывающий вход в усыпальницу.