Нулевой мир 4. Мера зверь

Глава 9. Нападение

— За мной, — скомандовал я Матсу и пустил лошадь в галоп, — Щит возьми!

Возле Дидрича я был всего через пару секунд, и сразу поставил коня впереди. Секай уже был тут как тут, а Матс пристроился чуть позади купца.

Шона скакал к нам, указывая пальцем назад. Его круглые глаза заставили Секая поднять руку, подавая сигнал. От обоза к нам потянулись охранники.

— Что там?

— Сильное… фух… животное!

Секай нахмурился.

— Ну, какое еще сильное животное?

— Очень сильное! — Шона покачал головой, — Чуть мозги не сожгло.

Впереди затрещали деревья, на дорогу стали валиться высокие ели, и как раз с того пригорка, за которым протекала Слеза Каэля. Из-за стволов высунулись огромные лапы, потом показалась морда.

Я с удивлением узнал пещерную сороконожку, только она отливала зеленой расцветкой, да еще была раз в десять больше. Тварь скребла лапами по пригорку, пытаясь пролезть между стволов толстых деревьев, которые не поддались ее силе. Леденящие свиристящие крики разнеслись над лесом.

— Быть не может! — вырвалось у Шоны, — Это монстр с Болот Правды, только сильный очень. Не вижу меру…

— Восемнадцатая ступень, — зло выругался Дидрич, — Откуда только взялась?

Я понимал его удивление и злость. По силе эта тварь равнялась человеку четвертой ступени, а наш купец всего вторая. Осталась надежда, что это все же просто тупое животное, у нее нет сильного дара, и мы завалим ее числом.

— Щиты, нулячьи дети! Встать в строй!

Секай стал раздавать команды, и перед караваном выстроилось более половины воинов из охраны. Они сомкнули боевой строй, выставили щиты и, ощетинившись клинками, слаженно двинулись вперед.

— А ты, веларий хренов? — рыкнул Дидрич, обнажая клинок, — Что не спешишь в драку?

— С коня бы слезть, мастер, — вместо ответа сказал я, продолжая стоять рядом с ним.

Мои помощники нервно оглядывались на купца и на меня.

— За Дидрича! — крикнул кто-то впереди, и строй пошел вперед более быстрым шагом.

Да, монстр был страшный, и один на один я бы не рискнул с ним выйти. Я смотрел, как тварь крушит деревья впереди, пытаясь вытолкнуть свое тело на дорогу, но совсем не ощущал тревоги. Именно это мне и не нравилось.

В глазах промелькнула искорка, потом еще — словно рой мушек летал между нами. Они были редкими, и я задергал головой, пытаясь угадать направление, откуда глушат чутье.

— Дерьмо нулячье, — выругался я, когда Дидрич спешился с коня, но двинулся вслед за воинами.

Человек явно намеревался биться бок о бок со своими зверями. Я спрыгнул, хлопнул Мышика по крупу, отправляя за телеги, и быстро кивнул Матсу спускаться следом.

Шоне я указал на лес:

— Смотри туда, и слушай!

Сокол, двигаясь на лошади вслед за нами, положил стрелу на тетиву и стал оглядывать кромку леса. Мы же с Матсом встали по бокам от Дидрича.

— Мастер, не стоит в бой, — намекнул я, хотя уже и знал ответ.

— Твое дело опасность чуять, — хмыкнул купец, — А тут я уже сам разберусь.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться. Из прошлой жизни прилетело напоминание, что там, на Земле, клиенты вели себя так же — никому особо не нравится, когда его опекают. Тем более, когда он привык и сам командовать.

— Так из леса она, опасность-то! — выпалил я, решив схитрить.

Дидрич удивленно уставился на стену деревьев.

— Ничего не вижу, нуль тебе в глотку.

Секай сразу подъехал, и тоже уставился на лес.

— Что тут, мастер?

— Да веларий твой воду мутит.

Все взгляды скрестились на мне, но я даже виду не подал.

— Матс, что за следы видел? — громко спросил я у Хорька.

— Лошадь тут прошла, с нее человек слазил. И не один. Много следов, — Хорек, пока говорил это, смотрел с легким чувством вины.

— Человек? — купец поморщился, — Да что он забыл на границе приората?

— Есть движение, — донесся крик Шоны, — На меня кто-то глянул.

Он поднял лук, пытаясь кого-то выцелить. А я, напрягая жилы до предела, в одно мгновение подскочил к соколу и рывком стащил с коня.

— Ай, — Шона бухнулся на землю, возмущенно глядя на меня.

Сверху сразу же свистнула вражеская стрела.

— Ого! — вырвалось у Матса, — Как ты увидел?

Я не успел ответить, как меня оглушил крик Дидрича:

— ЩИТЫ-Ы-Ы! Звериные вы глотки! ЩИТЫ-Ы-Ы!

Он тоже увидел стрелу, пущенную с другой стороны леса.

Тут же мимо пробежал Секай, направляясь к повозкам, где осталась вторая половина охранников. Монгол соскочил с лошади, не желая становиться высокой мишенью.

— Щиты, нулячьи вы дети! Толкайте телеги, сдвигайте.

— У, звериные глотки, не видать вам моего товара, — Дидрич размахивал мечом, едва не задевая нас с Матсом.

В этот момент сороконожка все-таки выкарабкалась из-за стволов, изрядно помяв их, и по пригорку скатилась на дорогу. Сразу же свернулась кольцом, а потом прыгнула прямо на первые ряды охранников.

Сил у нее было хоть отбавляй. Бедные звери разлетались, принимая удары на щит — в них будто таран влетал.

Я едва успевал крутить головой на два фронта опасности. Мне показалось, или от огромной твари пошли какие-то волны? Такая знакомая энергия.

А через миг земля под моими ногами закричала, будто предупреждая, и я, плюнув на все формальности, прыгнул на Дидрича.

Все-таки человек — это человек! Мне не удалось сбить его с ног, я с кряхтением уперся, и он лишь отступил на пару шагов.

— Нуль мне в ме… — хотел выругаться купец, но замолк, и сам дернул меня на себя.

Что-то толкнуло в спину, порвав голенище сапога, и острая боль резанула икру. Оглянувшись, я успел заметить, как в земле, оставив широкую трещину, исчезла каменная пика.

— Да твою-то мать! — вырвалось у меня, когда я понял, какой дар у животного.

Раздались крики первых павших зверей — сороконожка обладала стихией земли, причем на весьма серьезном уровне. Каменные пики, до полуметра длиной, вырывались сразу в нескольких местах, пронзая колени и стопы, как масло.

Но и атаки воинов достигали своей цели — строй теснил ее назад, обрушивая град ударов. Мечи и копья мелькали, пытаясь раздробить твердый хитин.

— Назад! — зарычал я, — К телегам отступите!

— Да чтоб я… — купец ударил себя в грудь, — Перед какими-то шавками?

— Так товар-то, мастер? — надавил я на больное место.

Наконец сбоку высыпали разбойники. И мое чувство опасности резко вернулось. Кто-то явно отключил глушилку, чтобы не мешать разбойникам пользоваться своими дарами. Я с облегчением понял, что не вижу среди них людей — на нас бежали только звери.

Разбойники были облачены в обычные кожаные доспехи, довольно приличные для такого сброда. Разукрашенные лица, на некоторых шлемы с масками. Позади нападающих среди деревьев появились лучники. Они выпустили стрелы, но, к счастью, у каждого второго нашего воина был щит.

Перед Дидричем оказался Матс, прикрывая хозяина. В меня не попала ни одна, я четко ощущал траекторию каждого снаряда, летящего в нашу сторону. И даже подправил щит Матса, резко рванув его вверх.

Хорек только круглыми глазами посмотрел на торчащий перед его лбом наконечник. Стрела пробила щит, но застряла.

— А, нуль вам в глотки, — Дидрич приготовился к бою, но я выскочил перед ним.

Первый же разбойник, добежавший до меня, получил «каменное жало» в грудь и даже не успел ничего крикнуть. А потом они набежали один за другим, и закипел бой.

Нападающие ругались и орали, как недорезанные.

— А, дичь скотская!

— Дерьмо нулячье!

— Шавки Зигфрида!

Довольно ощерившись, я отражал удары один за другим. Все-таки тут замешаны приоры, это что-то проясняло.

Я специально не брал щит — без него двумя руками копье управлялось в разы быстрее. Мне даже не надо было долго разогреваться — через пару секунд тело заработало уже на предельной скорости.

И в этот момент мне в грудь стали прилетать светлячки…

— Вот на хрен, — выругался я, когда понял, что поднимаю ступень.

Из моего горла вырвались крики, тело сковало, будто разом свело сразу все мышцы. Сверху, как в замедленном кино, опускался вражеский клинок, я попробовал отразить его, но ватным движением отвел неудачно, и лезвие опустилось на наплечник.

Доспех не пробило, но удар был ощутимый. Меня кинуло на колени, и тело совсем перестало слушаться.

— Сдохни, синяя падаль!

Клинок вошел мне прямо в нагрудник, я почувствовал, как острие пронзает ребра… Но тут меня рванули за плечо назад, и, словно мешок, выкинули в задние ряды.

— Веларий хренов! — донеслось до меня от Дидрича, — Нашел время ступень поднимать!

Я свалился на землю, мимо протопали ноги, кто-то даже наступил на меня. В двух шагах застучали твердые хитиновые лапы — многоножка совсем рядом.

Пока вот так беспомощно валяешься, ничего не остается, как думать. Сквозь жуткую боль мысли ворочались в голове, пытаясь выстроить логическую цепочку.

Соколы удивились, откуда здесь эта тварь. Значит, кто-то пригнал ее по реке с самых болот. И получилось удобнее некуда — многоножка положит половину отряда, другую половину положат разбойники. Потери минимальные…

Кому же это надо? Управиться с такой тварью сможет только сильная мера.

Управиться… Меня резанула идея — словно кипяток, она ошпарила мозг, и я резко поднялся:

— А-а-а! — из моего горла вырвался хрипящий крик.

Вокруг толкотня, звон клинков — бой был в самом разгаре. Мне в грудь прилетело еще пару светлячков, голова стала проясняться.

Совсем рядом мелькнул вражеский клинок. Я, не глядя, отшагнул, перехватил руку и одним рывком сломал. Затем дотянулся и свернул ему шею, оборвав крики бедняги. Его меч оказался в моей руке.

Я закрутил головой — а где, на хрен, мое копье?

Мимо пролетела пара зверей, их словно из пушки запустили. Я обернулся, чувствуя неладное — прямо передо мной вздымалась, щелкая жвалами, огромная многоножка. Гроздья фасетчатых глаз, каждое размером с блюдце, уставились на меня.

Это был немного другой вид. Она вся заросла мхом, с тела свисали плети болотных растений, и запах тины бил в нос.

Меня толкнула волна страха, и сзади закричали звери. Эта тварь обладала не одним даром…

Время потекло, замедляя все вокруг. Страх на меня почти не действовал, я отдался дару Скорпионов, и видел магию только как исходящие от насекомого искры.

Вот многоножка затрепетала, по ее телу пошла судорога, и стихия заволновалась, предупреждая — сейчас меня убьют. Задрожала земля вокруг, по утоптанной поверхности пошли трещинки.

Чувство земли само пробудилось внутри меня, постучалось, словно хорошо знакомый друг. Отбросив меч и подняв руки, я попытался перехватить управление стихией. Я отбирал магию у чудовища!

Закрыть трещины, убрать обратно проклюнувшиеся каменные пики. Оттеснить назад магическое намерение твари…

У меня заболела голова, острые осколки боли пронзили череп, и я осел на одно колено. Сразу же почуялись боль и в проткнутом ребре, и в порезанной ноге.

Сильная тварь, сильная мера…

— Сильная воля! — прорычал я, и выдавил, — Унда ин террам…

И безо всякого копья вперед рванулась волна. Незримый удар прилетел в насекомое, и оно откинулось назад на несколько метров, упало на бок и заерзало лапами. Многоножка тут же вывернулась, зашаталась, как пьяная, затрясла головной частью, пытаясь оклематься.

Я оперся на ладонь, пытаясь встать. Заклинание было для меня все еще сильным. Тут на плечо опустилась рука, а потом меня подхватили под мышки и потащили назад.

— Белый, — пыхтел Матс, накрывая меня щитом, — Живой!

— Дидрич где? — сразу вырвалось у меня.

— Хозяин за телегами, все нормально. Ты молодец!

— А, — я тряхнул головой, — Что?

— Пока ты держал тварь, мы отступили к телегам…

— Держал? — в недоумении обернувшись, я посмотрел в лицо Матсу, а потом вспомнил свою идею, — Где Шона и Секай? Они нужны мне.

Показался край телеги, и меня прислонили к колесу. Но долго я сидеть не собирался, и сразу вскочил на четвереньки. Я разглядывал свои ладони, измазанные в пыли, и пытался прийти в себя.

Дидрич оказался тут же, рядом, и я облегченно выдохнул.

— А, нуль мне в меру, сколько ж в тебе силы? — выдохнул удивленно купец, пригибаясь за телегой от возможных стрел.

Сам он держал в руках увесистый боевой лук и тоже отстреливался. Звуки боя доносились до меня все еще, как сквозь вату, все плавало перед глазами, но я все равно попытался сместить ближе к купцу.

Я усмехнулся. Хорош телохранитель, ничего не скажешь — ползает на четвереньках рядом.

— Тут я, мастер, — послышался голос Шоны, — Звал?

— Где Секай?

Монгол тоже оказался рядом, но отозвался недовольно:

— Разве я обязан бегать по твоему зову, нулячий ты сын?

Я рывком встал, и, к счастью, обратно не упал. Тут же мне в руку сунули мое копье. Даже почудилось, что чутка прибавилось сил, но скорее всего, это было самовнушением.

Разбойники бегали с той стороны телег, но не спешили нападать. Охранники метко отстреливались из луков, нападающие тоже стреляли, но на том и заканчивалось. А некоторые бандиты без зазрения совести стаскивали с телег все, до чего могли дотянуться, и просто бежали к лесу.

— А-а-а, звериные глотки, нуль вам в меру! — кричал купец, стреляя из лука, — Не трогайте мой товар!

Ответом ему был лишь истеричный смех. Но среди нападающих тоже было не все гладко. Их главари носились среди подельников, хватали их за шкирку, и толкали обратно к телегам. Те же вскакивали, и все равно пытались рвануть к лесу.

— Звериная падаль! — орали главари, пытаясь заставить разбойников нападать, а не грабить, — В бой, шавки!

Но разбойники оставались разбойниками — они не хотели зря терять жизни, и первое нападение многому их научило. А я теперь был на сто процентов уверен, что тогда, рядом с селением Ящериц, нападали если не они, то точно их друзья.

Сороконожка еще крутилась на дороге, оправляясь от моего оглушения, и разбойники тоже опасались к ней приближаться. А некоторые особо умные главари толкали своих зверей к другому концу обоза, чтобы обойти его с той стороны и напасть на нас со спины.

— Белый, я долго ждать буду?

— Сколько соколов в отряде? — спросил я у Секая.

Тот удивленно отклячил нижнюю губу, а потом растерянно сказал:

— Шестеро, — но поморщился, покачал головой, и добавил, — Нет, пятеро живых.

— У всех дар? — я кивнул в сторону твари, которая уже смотрела в нашу сторону более осмысленным взглядом.

— Ты думаешь… — монгол поднял взгляд, а потом толкнул Шону в плечо, — Быстро, зови наших.

Юный сокол растерянно переглянулся со мной, вспомнив о том, кто его непосредственный командир. Я коротко кивнул, и Шона унесся вдоль телег, выкрикивая имена.

Тут между телег проскочил разбойник. Тот самый, огромный, с топором, который выжил тогда под завалами. Эту махину было легко узнать.

Враг пнул в щит Матса, и бедный Хорек улетел, как от тарана. Зверь попытался кинуться на Дидрича, но ошарашенно отмахнулся топором от моего копья, чуть не пробившего ему подбородок.

Я тоже отпрыгнул назад, разорвав дистанцию. И с досадой посмотрел на копье — чертов топор перерубил его.

Разбойник злорадно засмеялся. Пятая ступень зверя внушала страх — это уровень главы любого клана в Вольфграде. Интересно, как сильно у него развит личный путь?

— Двуха пустая, уйди, жив останешься, — прорычал громила, но тут дернулся, пытаясь увернуться. Ему в плечо воткнулась стрела Дидрича.

Разбойник заорал от обиды и несправедливости, и я почуял, что он набирает в ноги энергию земли. У меня подпрыгнули брови — и этот стихийник, причем довольно талантливый.

Зарычав, громила просто побежал вперед. Я расставил ноги, тоже одним глотком набрав из земли силу и закрутив ее в пружину. Тут же внутри вспыхнуло пламя — добавилась ярость еще одной стихии… Ну, посмотрим, как тебе это.

И мы столкнулись!

— Какого?! — удивленно уставился на меня зверь, когда я свалил его с ног, как куклу.

Мимо нас пробежали Секай, Шона, и еще трое воинов. Они прижали руки к голове, я ясно увидел, как искорки магии полетели в сторону сороконожки.

Несколько воинов со щитами прикрывали их от стрел.

— Стоять! — заревел громила, и рванулся, пытаясь меня скинуть.

Одной рукой я удерживал топор, а другой схватил его за кадык. Разбойник вдруг что-то почуял, его растерянные глаза на миг уставились на меня… и я, резко направив всю оставшуюся энергию в пальцы, сжал их и рванул на себя.

Мне в лицо брызнула кровь, и я зажмурился — глаза залило, ничего не видно.

— А-а-агрх, — зверь захрипел, стал подниматься вместе со мной.

Я схватил его за затылок и со всей дури боднул в нос. Послышался чавкающий хруст, а я нащупал его обмякшие пальцы на древке и вырвал топор. А потом с размаху опустил примерно туда, где у него была голова.

Тело подо мной сразу перестало дергаться…

Совсем рядом послышался стук десятка хитиновых ног, утробный рык твари ударил в уши. Я, размазывая кровь по щекам, пытался протереть глаза…

Тварь двигалась совсем рядом, и я испуганно перехватил топор. Но кто-то схватил за древко, послышался шепот Дидрича:

— Стоять, телохранитель, нуль тебе в меру!

Я кое-как продрал глаза… Дидрич сидел на корточках рядом, удерживая мой топор, тут же Матс пыхтел со своим щитом. Я улыбнулся — Хорек был цел и невредим.

Сороконожка, как пьяная, ползла вдоль телег со стороны разбойников, оттесняя их к лесу, а Секай со своими соплеменниками двигался с этой стороны. На лбу пятерых соколов выступил пот, они морщились от напряжения, но не отпускали сознание чудовища.

Все охранники притихли, и никто не рисковал даже слова сказать. Разбойники же пятились, пытаясь понять, как быть дальше. Главари, подняв руки, пытались оттянуть подельников назад.

— Попробую… чтоб напала… — послышался сдавленный шепот Секая.

— Не надо, звериная твоя глотка, — со страхом в голосе прошептал Дидрич, — Прошу тебя, дурень, убьешься же!

Но Секай сделал усилие, пытаясь что-то сделать, а потом осел на колено. Вскрикнул от боли Шона, упал один из соколов.

Нам повезло… Один из лучников-бандитов, стоящих у леса, не выдержал, и пустил стрелу в морду сороконожке.

— Пошла отсюда, тварь!!!

— А, падаль, — закричал один из главарей, — Ты что наделал?

Чудовище встрепенулось, издало леденящий визг, и, привстав передней частью, повернулось к разбойникам. А через миг побежало к деревьям, раскидывая всех попадающихся на пути.

С ужасом я увидел, как все соколы попадали. Дидрич кинулся к Секаю, а я, кивнув Матсу на бездыханного Шону, встал рядом с купцом.

— А, нулячий ты сын, — Дидрич чуть не плакал, держа голову Секая, — Убью, если умрешь!

— Отбились, нулячьи дети… — прошептал Секай, слабо улыбнулся и потерял сознание.