Мёртвый континент 2

Павел стал опасаться, что засевшие в горе защитники организуют контратаку на наглого агрессора - это он о себе! - но ничего похожего не произошло. Видно, окопавшиеся решили, что обстрела достаточно. Отогнали и ладно. Либо защитников слишком мало и контратака для них непозволительная роскошь. Так или нет, можно рассуждать долго. "Паук" осторожно выбирается из укрытия, отступает. Когда развалины окончательно прячут машину от обстрела, Павел останавливается. Поднимает руку, крышка люка звонко бумкает о броню, Павел садится на край. Холодный ветер бросает горсть пыли в глаза, шрамы на лице неприятно стынут от ветра. Тут ещё левая рука заломила, как будто она есть. С протезом всё в порядке, Павел проверял. Чего болит? Конечно, проще всего в такой ситуации связаться с федералами, пусть присылают батальон солдат и вперёд, на штурм, за орденами и премиальными, но ... Доктор Соловейчик терпеть не может всякого рода госслужащих. Просто аллергия какая-то. Понятно, солдат не бюрократ из местной администрации, но ведь за ним-то как раз и стоят самые махровые бюрократы, заскорузлые и концентрированные - ВОЕННЫЕ! Десятилетиями сидящие в штабах человеки в футлярах, у которых жопы стали костяными, а головы до краёв наполнены инструкциями и приказами. Зрение, как у орла - за версту заметят неуставной волосок, а человека не увидят в упор. Вот настоящие монстры, бюрозавры! Письменный стол - авианосец, с которого срываются в полёт приказы и распоряжения, словно самолёты палубной авиации. Кресло - сиденье стрелка. Ухоженные пальцы сжимают самое страшное оружие массового уничтожения всех времён и народов – ручку! И неважно, шариковая она или это просто заострённая палочка для нанесения знаков на глиняную дощечку. И в наше время, и в древнем Египте или другой, более древней цивилизации – больше всего людей убили именно ручкой!

А те, что на поле боя кровь проливают ... они побеждают потому, что плюют на все догмы. Для них правила боя - инструмент, которым пользуются по своему усмотрению, а не зонтик, под которым укрываются на разборе неудачных операций.

Холодный ветер забирается всё глубже под одежду. Павел чувствует, как грудь покрывается "гусиной кожей", капли пота давно уже превратились в ледяные шарики. Внезапно из полутёмного салона раздаётся жестяной голос программы-"сторожа":

- Есть цель, подвижная, малоразмерная!

Башня тотчас поворачивается, ствол орудия слегка перемещается и застывает. Не раздумывая, Павел прыгает на спинку сиденья. В последнее мгновение успевает бросить взгляд в сторону опасности. Увиденное заставляет удивлённо застыть. В двухстах метрах от притаившегося "паука" над кучей мусора развевается белый флаг. Вернее, не флаг, а грязная тряпка, что когда-то была белыми подштанниками. Флагшток мотает из стороны в сторону и это явно не ветер. Снизу раздаётся характерный щелчок - это снят электронный предохранитель. Ещё мгновение и виртуальный "сторож" откроет огонь.

- Стой, не стрелять! - крикнул Павел.

Бросает взгляд на сканер. За кучей мусора прячется человек, руки сжимают кривую палку с тряпкой на конце, на поясе висит допотопный револьвер в брезентовой кобуре. Чуть дальше, в неглубокой траншее, притаилось ещё четверо. У всех обыкновенные полуавтоматические винтовки, у самого крайнего граната. Судя по размеру и толщине стенок, оборонительная, противопехотная. "Паук" движется в направлении парламентёра. Не доходя метров сорок, останавливается. Стволы орудия и пулемётов демонстративно поднимаются. Машина замирает. Подштанники на палке прячутся за кучей мусора. Сначала показывается голова в мотоциклетном шлеме. Лица не видать за потрескавшимся защитным стеклом. Потом человек встаёт в полный рост, идёт к "пауку". Видно, что неизвестному не по себе. Он старается не спускать глаза со страшной машины и в тоже время смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Получается плохо. Незнакомец в мотоциклетном шлеме останавливается в десяти шагах. Поднятые стволы действуют успокаивающе. Помявшись, неуверенно произносит:

- Эй, есть кто?

- Есть, конечно, что за вопрос? - отвечает Павел.

Голос усилен и немного искажён динамиками, отчего звучит не по-человечески. Незнакомец шарахается, едва не падает. Растерянно оборачивается.

- Ага, в траншее ещё четверо с винтовками, у одного граната, - насмешливо произносит Павел. - А ну, выходи все!

Неживой, металлический голос разносится над развалинами. Четвёрка поднимается с земли, идёт навстречу. Оружие за спинами. Одеты бедно, у одного грудь закрывает древний бронежилет. Стальные пластины скреплены проволокой, поцарапаны, края темнеют ржавчиной. На головах у всех солдатские каски из позапрошлого века. Штаны и куртки сшиты из грубого брезента. Вглядевшись, Павел узнаёт спецодежду пожарников. Тот, что в бронежилете, выступает на шаг. Он не успевает открыть рот, как поднимается крышка люка и Павел появляется на верху башни.

- Добрый день, господа. У вас есть ко мне вопросы? - вежливо интересуется он.

- Есть, - угрюмо сообщает владелец бронежилета. - Есть предложение о сотрудничестве. Если вы соизволите, - усмехнулся он, - пройти с нами, наш главный назовёт условия.

Павел внимательно осмотрел оборванцев, скосил глаз на сканер - вокруг никакой опасности - оглянулся назад. Громадная гора по прежнему возвышается вдали. На мгновение показалось, что вызывающе подбоченилась...

- Лады, - согласился Павел. - Ведите, Суса-нин.

- Чё?

- Это из китайской литературы, не обращай внимания.

"Бронежилет" посопел, сердито повертел головой, будто шею давит.

- Меня зовут Питер, понял? - недовольно сообщил он.

От развалин древнего города тянется пустырь до темнеющих вдалеке холмов. В некоторых местах равнина покрыта широкими трещинами. По сколам видно, что образовались совсем недавно. Есть просто неглубокие провалы, похожие на большие вмятины. Такие места надо обходить - это следы подземных обвалов. Верхний слой почвы очень тонок, держится на честном слове. Даже близко подходить опасно, только ногой тронь и тотчас рухнешь в бездонную дыру вместе с кучей камней и мусора. Старые ямы занесло землёй, дожди залили водой. Получились небольшие болотца. Вездесущие лягушки, пользуясь относительно тёплой погодой, орут что есть сил, приглашая невест на свадьбы. Или невесты зовут женихов? От таких мест веет чем-то спокойным, далёким детством, где летние каникулы, ласковое солнце, а ночи короткие и совсем не холодные...

"Паук" идёт последним. Павел с высоты орудийной башни с интересом наблюдает за новыми знакомыми. Одеты кое-как, оружие словно из музея украли, на ногах странные чёботы. Обмотаны тряпками почти до колен. Первым идёт обладатель бронежилета. Помятые стальные пластины соединены проволокой, при ходьбе тихонько позвякивают и скрипят. Броненосец угрюмо зыркает исподлобья и почти не смотрит под ноги. Грязная тряпка поверх обуви размоталась, конец телепается по земле, как хвостик. Нога неожиданно проваливается в ямку, тряпка цепляется за что-то. Угрюмый броненосец спотыкается, нелепо машет руками. Винтовка падает на землю, плохо подогнанные детали дребезжат, деревянный приклад разваливается пополам. Броненосцу удаётся удержать равновесие, но вслед за винтовкой падает шлем с оглушительным кастрюльным звоном. Мужчина замирает на месте. Через мгновение окрестности оглашаются матерной руганью, топаньем ног и плевками. Подчинённые изо всех сил хранят невозмутимое молчание, но по багровым лицам и надутым до предела щекам видно, что даётся это нелегко. Испуганные воплями невнимательного носителя брони, в ближайшем болотце разом замолкают лягушки. Угрюмый тоже захлопывает пасть, нахлобучивает каску, поднимает винтовку и обломок приклада. Подчинённые почтительно молчат, делают вид, будто ничего не произошло. Павел сидит на краю башни, с усмешкой смотрит на происходящее. Ему с высоты видно больше и потому он первый замечает, что поверхность болотца покрывается странной рябью, словно под водой земля дрожит. Лягушки опрометью прыгают с прогретых солнцем кочек, прячутся в траве. Поверхность болота вздувается гигантским пузырём, громко плещет вода, раздаётся басовитое фырканье, чавканье и хлюпанье. Громадное круглое нечто поднимается из грязи и воды, мутные ручьи потоками бегут по блестящей пупырчатой коже. Раскрываются большие выпуклые глаза и загнутый, как у попугая, клюв. Показываются толстые шевелящиеся щупальца. Из маленького болотца выбирается на сушу гигантский сухопутный осьминог! Тотчас коротко взвывает сирена и железный голос компьютера бесстрастно сообщает:

- Обнаружена цель. Крупная, расстояние минимально!

Павел прыгает в раскрытый люк. Краем уха слышит крики разбегающихся в страхе людей, потом тяжёлая крышка захлопывается, наступает тишина. Орудийная башня необыкновенно быстро для такой махины поворачивается, раздаётся гром выстрела, машина вздрагивает. Равнодушный голос компьютера произносит как ни в чём ни бывало:

- Цель уничтожена, опасности нет.

На экране медленно опадает облако взрыва, слышны частые шлёпки по броне, как будто кто-то ладошкой прихлопывает. Видно, как замерли на месте убегающие оборванцы во главе с обладателем бронежилета, глаза удивлённо вытаращены, рты полуоткрыты. Внезапно сверху обрушивается ливень из грязи, мелких камней и окровавленных останков гигантского животного. В мгновение ока люди покрываются толстым слоем грязи и ещё чего-то липкого, бледно-розового. Павел откидывает крышку люка, осторожно, чтобы не испачкаться, становится на броню. На месте болотца клубится паром и дымом громадная воронка, земля покрыта толстым слоем чёрной грязи. " Паук" тоже весь заляпан грязью и дурно пахнет болотной гнилью. Павел брезгливо морщится, недовольно оглядывается.

- Господа, не кажется ли вам, что наше путешествие излишне ... э-э ... медлительно, а? - громко произносит он с высоты. - Не лучше ли вам подняться сюда и продолжить движение, сидя верхом?

Оборванцы нерешительно переглядываются, переминаются с ноги на ногу. Видно, что им хочется "верхом", но боязно. Питер громко сплёвывает комок грязи, вытирает тыльной стороной ладони рот.

- Ты эта ... тово ... опусти машину пониже-то, - говорит он, обращаясь к Павлу. - Тогда заберемси!

"Паук" вежливо склоняется вбок, вытягивает одну лапу. "Бойцы" опасливо лезут наверх, ноги скользят по налипшей на стальные суставы болотной жиже. Наконец, все рассаживаются вокруг башни, броненосец показывает ориентир и машина резво бежит вперёд. Новые знакомые Павла поначалу заметно трусят, побелевшие пальцы сдавливают поручни так, что кажется ещё чуть-чуть и вырвут с корнем. Но "паук" бежит ровно, корпус только немного колышется и страх постепенно отпускает. Люди вертят головами, о чем-то оживлённо переговариваются. Машина ещё несколько раз меняет направление по указке владельца бронежилета и вот вдали показывается неровная стена, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся баррикадой. Старые автомобильные фургоны, куски пластиковой обшивки, полусгнившие строительные вагончики и прочий мусор стащили в длинную кучу и получилась примитивная стена. Она хорошо защищает от бродячих собак, земляных жаб и прибитых туземцев. Для более серьёзного противника препятствием не является, в чем защитники очень скоро убедятся. Павел останавливает "паука" в полусотне шагов от ворот. Бойцы в брезентовых костюмах пожарников позапрошлого века шустро сползают по паучьим ногам на землю, бросаются к стене. При первом взгляде на ней никого нет, но в оптику видно, как тут и там высовываются головы и тут же прячутся. Потом на небольшой площадке над воротами показывается человек, по осанке сразу видно - местный вождь, глава законодательной и исполнительной власти. Одет поприличней, аккуратно причёсан, а на лице - Павел не поверил глазам! - блестят, словно драгоценные камни, очки чудной формы. Павел уже видел такие, но где? Пока он думал и вспоминал, доклад броненосца с винтовкой без приклада о проделанной работе закончился, вождь поднял внимательный взгляд на невиданную машину - ходячий танк. Вокруг столпились крупные, хорошо вооружённые люди. Наверно, телохранители.

И тут Павел вспомнил! Эти чудо-очки называются пенсне, он видел их на портрете какого-то писателя из прошлого. Чехов, что ли? Или не Чехов, а какой-то другой? В то время все, кто считал себя шибко умным, то есть умел читать, писать и носить шляпы, таскали на лице такие вот приборы из проволоки. Люди недалёкие, но уверенные в себе и тщеславные, очень хотят выделиться из "толпы". Как, ещё не знают, но уже хотят до поросячьего визга! Был такой писатель, Эмиль Золя. Сейчас его знают только литературоведы. Он прославился тем, что начал первым стряпать литературную порнографию. Умудрился во всех подробностях описать переживания потаскухи, которую только «отодрал» конюх на куче угля или навоза. Ей это так понравилось (и господину Золя тоже!), что описание её грёз занимает несколько страниц! Маньяки и извращенцы всех мастей тут же объявили г-на Золя великим писателем, гением и пр. Им восхищались до такой степени, что даже стали копировать внешность - бородка клинышком, усы, волосы зачёсаны к затылку и пенсне! Или очки, не каждый может долго удерживать на носу проволочную восьмёрку со стёклышками. А если кто подзатыльник даст?

Внешность сочинителя "пролетарской клубнички" скопировали такие маньяки, как Ленин, Дзержинский, Троцкий и прочие ррреволюционеры непонятной национальности.

Громкий скрип, больше похожий на звук рвущегося железа, прерывает размышления. Ржавые створки медленно ползут в стороны, просвет расширяется, открывая взгляду неопрятный двор, немногочисленную толпу оборванных и грязных мужчин и женщин. "Паук" приближается к распахнутым воротам, останавливается. Проход слишком узок для мощной машины, попасть внутрь таким путём не удастся. Павел поднимается на башню, осматривает стены. По гребню, уже не прячась, стоят люди с оружием и смотрят на него. "Паук" отступает назад, из динамиков раздаётся голос:

- Граждане, освободите стену справа от ворот.

Большинство сразу понимают, в чем дело, уходят в сторону, но трое самых "умных" остаются на месте. Павел ждёт, потом пожимает плечами. В микрофон тихо звучит команда:

- Вперёд, за стену!

Машина стремительно приближается к баррикаде, следует один прыжок, другой... Вниз падают листы ржавого железа, балки, с грохотом катится кабина грузовика, какие-то бочки, шпалы. В считанные мгновения "паук" оказывается внутри крепости. Перепуганные до полусмерти жители в панике разбегаются кто куда, те трое, что остались наверху, кубарем скатываются со стены, ползут на четвереньках, дико завывая от ужаса, прямо под лапы машины. Павел слегка касается управления и "паук" вежливо уступает дорогу. Главарь банды застывает столбом, только пенсне блестит, словно капли слёз. Телохранители с голубыми лицами и трясущимися рукам сбиваются в кучку, изображая скульптурную группу "Чур, мы в домике"! Павел открывает люк, встаёт на башню. Оглядывается по сторонам. Слабый ветерок шевелит волосы, быстро уносит облачко ржавой пыли, что поднялось от падающих листов железа. Вокруг никого, кроме главаря в пенсне и его телохранителей.

- Можно закрыть ворота, - вежливо предлагает Павел.

Поднялся ветер. По просторному двору кувыркаются обрывки бумаги, тряпки и просто мусор, которым усыпаны стены баррикады. Немногочисленные обитатели крепости попрятались в норы, некоторые, видимо зажиточные, скрылись от палящих лучей солнца в хибары из листов пластика. Эти лачуги здесь гордо именуются домами. Только одинокий часовой в будке над воротами тоскливо разглядывает унылый пейзаж за пределами стен. Павел сидит в неудобном кресле, для мягкости выстланном поролоном. От такого "сервиса" пятой точке жарко и нехорошо, Павел ёрзает, стараясь усесться лучше, но получается не очень. Сидящий напротив в точно таком же кресле человек в старинном пенсне наоборот, чувствует себя прекрасно и вежливо улыбается гостю. У этого человека странное имя – Ледатр. Когда Павел первый раз услышал его, он осторожно спросил:

- Это что-то греческое, да? Наверно, античный герой?

- Нет, что вы, - взмахнул руками Ледатр. - Это не имеет ничего общего с древней Грецией и античностью. Его дал мне отец в честь одного политика, которым он восхищался всю жизнь.

- Политика?! - удивился Павел. - Да ещё с таким именем? Поразительно!

- Это ещё что. А как вам такое милое женское имечко - Даздраперма!

Павел ответил не сразу. У него затвердели скулы, брови сдвинулись, испещрённое шрамами лицо слегка побледнело.

- Послушайте, ваш человек в ржавом железе сказал мне, что у вас есть ко мне деловое предложение. Вместо этого ...

- Не сердитесь, Павел, я вовсе не собираюсь вас развлекать, тем более оскорблять. Даздраперма действительно женское имя, его давали своим детям ... э-э ... дочерям русские коммунисты в первые годы после революции. Это аббревиатура, начальные буквы лозунга " Да здравствует Первое Мая". Так вот, моё имя тоже аббревиатура от имени, отчества и фамилии одного человека. Это Лёв Давидович Троцкий. Мой отец восторгался им, был очень увлечён его идеями и я, признаться, тоже.

- Ледатр ... Ледатр ... ну, хорошо. Но согласитесь, всё-таки очень странное имя! Ладно, оставим. Так что вы хотите от меня, господин Ледатр?

- Взаимовыгодного сотрудничества, Павел Андреевич, - тонко улыбнулся Ледатр. - Как и вы.

- В чём оно заключается?

- Прежде чем я объясню, в чем суть предлагаемой сделки, немного предыстории. С вашего позволения, кратко расскажу, кто я и ради чего здесь торчу. Итак ...

... поклонником Льва Давидовича Бернштейна был не только отец, но и дед. Именно он настоял, что бы внука назвали таким странным именем - Ледатр. Фамилия тоже оказалась подходящей – Римский! Надо сказать, что сам внучек тоже стал разделять взгляды отца и деда. Ледатр Римский смолоду отличался нежеланием подчиняться кому бы то ни было, пытался руководить любой компанией, а если не получалось, то хотя бы оказаться в центре внимания. За что неоднократно был побиваем товарищами и собутыльниками. Несмотря на скверность характера, обладал быстрым умом, учился хорошо и с отличием окончил истфак универа. Стал преподавателем в родном alma mater, но дело не пошло, сказался характер и привычка альтернативно мыслить. Кафедру пришлось оставить. Началась карьера бизнесмена и свободного художника, но ни хрена у дипломированного историка не вышло. Взгляды Ледатра Римского категорически не совпадали с мнением налоговой администрации, которая считала, что сначала Родина, потом остальное. Неоднократные жалобы в контролирующие инстанции и правозащитные организации действия не возымели. Ледатр покидает частное предпринимательство с твёрдым убеждением, что справедливости нет, общество пронизано коррупцией, в стране бардак и назревает революционная ситуация. После напряжённых раздумий Ледатр решает, что дело восстановления попранной справедливости необходимо брать в свои руки. Вновь садится за книги, прилежно штудирует Маркса, Энгельса и Ульянова-Ленина. Однако сердце не обманешь, симпатии юного борца на стороне Троцкого. Именно его теории ложатся целительным бальзамом на исстрадавшуюся душу. Ледатр решает создать некоммерческую организацию - кружок по изучению истории, в основном эпохи раннего социализма. В ходе напряжённой работы по штудированию наследия древних довольно быстро приходит к выводу, что наилучшей организацией общества является казарменный социализм, где всё делается по плану, по приказам сверху, по указаниям разумного вождя. Образец - Лев Давидович Троцкий. Иосифа Сталина Ледатр считал последователем и завистником.

Начинаются хлопоты по созданию организации троцкистов, прерванные на завершающем этапе вмешательством правоохранительных органов. Ледатр не успокоился, в результате чего получил небольшой срок за призывы к свержению существующего государственного строя. Выйдя на свободу, продолжил революционную борьбу, снова срок и так далее ... К сорока с лишним годам Ледатр имел стаж отсидки пятнадцать лет, бессрочный учёт в полиции и "волчий билет", т.е. ни о какой приличной работе и мечтать не стоило. Только грузчиком в овощном магазине или в озеленении улиц. Невзгоды закаляют характер. Чтобы продолжить борьбу, иметь кусок хлеба с маслом и запасные штаны, Ледатр организует банду воров, контрабандистов и мошенников, используя тюремные связи. Цель - финансирование революционной деятельности. Случайно знакомится с Марией Троицкой, по прозвищу Машка Циферблат ...

При этих словах брови у Павла поднимаются чуть ли не до середины лба. Он тихонько спрашивает:

- Почему такая странная кликуха, уважаемый?

- Учёный человек, мать её ... тьфу! ... точность любит, - отвечает Ледатр, смачно сплёвывая на землю в лучших традициях тюремного пахана. Пятнадцать лет, это вам не фунт изюма!

... так вот, Машке Циферблат понравилась убеждённость и деловая хватка нового знакомого. Она предлагает сотрудничество в освоении богатств Мёртвого Континента. Ледатр после недолгого раздумья соглашается, так как все предыдущие попытки добыть средства окончились провалом или были ничтожны по финансовым результатам. Так Ледатр попадает на Мёртвый Континент. Его банда пополнилась новыми людьми, техникой. Обязанности Машка распределила так: она занимается наукой и бизнесом, он охраной. Но Ледатра не устраивала роль второго плана. К тому же распределение доходов было, на его взгляд, несправедливым. Революция требует много денег, а Машка жадничала. Вдобавок у неё тоже появились политические амбиции - вдруг заговорила о выборах президента! Но Ледатр сам собирался стать во главе государства, только нового.

Бывшие союзники становятся врагами.

- А однажды утром я проснулся со связанными руками. Машка за моей спиной провела переговоры с людьми, часть перешла на её сторону. Предатели обезоружили моих соратников и выбросили нас из благоустроенного подземного укрытия на улицу. Мало того. Когда мы поднялись с колен, у нас появились новые друзья, мы добыли золото, Машка организовала нападение. Много моих людей погибло, часть захвачено в плен, нас изгнали из крепости, построенной нашими руками. А главное, золото! Всё, что добывалось с риском для жизни, что оплачено кровью друзей, нагло похищено! - патетически воскликнул поклонник Троцкого. - Это случилось совсем недавно. Возможно, наши друзья ещё живы и ты мог бы помочь нам освободить их.

- А заодно и золотишко вернуть, - не совсем вежливо перебил Павел. Ему надоел революционный пафос. - Итак, вы хотите отомстить и вернуть отнятое. Я правильно вас понял?

- Вполне. А что интересует вас, Павел Андреевич? Почему вы так настойчиво стремились попасть внутрь горы?

- У меня личные мотивы.

- Позвольте вам не поверить, Павел Андреевич, - усмехнулся Ледатр. - Такие машины, как у вас, стоят очень дорого, а вы, простите, не похожи на миллиардера. Вы правительственный агент?

- Я работаю по контракту, - уклончиво ответил Павел. - Моего работодателя интересуют научные документы, результаты биологических опытов. Но личная заинтересованность тоже имеется. Моя левая рука - протез. Её заслуга.

- Так вы уже знакомы? Можно сказать, почти интимно ... хи-хи! ... простите, это нервное.

Ледатр молчит некоторое время, внимательно смотрит в глаза.

- Ну, хорошо, - хлопнул в ладони Ледатр, - подведём итоги: вы помогаете мне вернуть мою крепостишку, людей. Мы вместе уничтожим внешнюю охрану и проникнем внутрь горы, где я покажу дорогу, так сказать, в логово. Там вы забираете свои бумаги, а золото моё. Согласны?

- Да. Ещё один вопрос.

- Слушаю.

- Как вы узнали обо мне? Ведь ваши люди не случайно оказались рядом со мной.

- Очень просто, Павел Андреевич, - засмеялся Ледатр. - У нас тут тихо, а вы устроили такой тарарам, поломав заводскую трубу. Потом учинили артобстрел горы, пытаясь прорваться к Машке в бункер. Мне доложили. Я решил, что такой храбрый парень может быть полезен, если договориться. Поэтому мои люди оказались в нужном месте в нужное время.

- Когда выступаем? Предлагаю ночью.

- Согласен, но дорога слишком опасна, а мои люди плохо вооружены и у них нет "ночных глаз". Придётся подождать до рассвета.

Павел немного повозился, устраиваясь поудобнее на проклятом поролоне.

- Что опасного в дороге? - спросил он.

- О-о, много чего. Здесь самые безобидные зверушки превратились в свирепых монстров. Вот, к примеру, земляная жаба. Огромное, неповоротливое существо на коротких когтистых лапах без перепонок. Прячутся в подвалах, охотятся на животных, пробегающих неподалёку. Длинный, липкий язык выбрасывается вперёд, опутывает жертву и быстро втягивает в пасть. Жаба с трудом, но может проглотить взрослого человека.

В дождливые ночи на охоту из тёмных нор выбираются пиявки-мутанты. Это существа чёрного цвета с множеством щупалец, у каждого на конце маленький рот. Голодная пиявка не больше апельсина. Она таится на мокрых камнях, деревьях в тех местах, где часто бывают теплокровные животные. Когда мимо пробегает кто-то, пиявка прыгает. Щупальца обхватывают шею, слегка придушивают, зубы прокусывают кожу, вводят парализующий яд. Лишённая возможности сопротивляться жертва падает. На кончиках щупалец есть чувствительные к теплу рецепторы. С их помощью пиявка находит вены и высасывает кровь. Человек теряет три с половиной литра крови за полторы, две минуты. Пиявка раздувается, как арбуз.

На открытых, безлесных пространствах живут бескрылые птицы. Обычные домашние куры мутировали в чудищ размером со взрослого мужчину. Очень мощные ноги с громадными когтями, которыми птица легко разрывает на части добычу. Голова с футбольный мяч, загнутый, как у попугая, клюв, только раз в десять больше. Приспособлен рвать самоё жёсткое мясо. Эти птицы сбиваются в стаи и охотятся на диких собак, волков, коз и кабанов. Легко убивает человека одним ударом клюва или лапы. Нападают неожиданно, из засады. Если стая, то бросаются сразу, как только заметят. А ещё можно провалиться в яму, наполненную тысячами калифорнийских червей. Они питаются органическими отходами, их часто можно встретить на месте бывших продовольственных складов или свалок. Если угодить в такую яму, черви сожрут за минуту.

- Ладно, Сусанин, будь по вашему - выступим на рассвете, - вздохнул Павел.

- Ну что вы, Павел Андреевич, - укоризненно покачал головой Ледатр. - Вы не польский интервент, заводить вас в болото я не собираюсь.

Небольшой посёлок, в котором жили до недавнего времени люди Ледатра, располагался километрах в десяти южнее. Надо было по очень плохой дороге приблизиться к развалинам бывшей метеорологической станции, от неё дороги союзников расходятся - Павел идёт прямо, а Ледатр с "войском" в обход, как нормальные герои. Диспозиция будущего сражения состояла в следующем: Павел выходит на дистанцию прямого выстрела и начинает бомбардировку снарядами укреплений. Цель: отвлечь внимание "падлов тухлых" - так изящно выразился Ледатр в адрес соперников - от нападения с тыла. Как только восходящее солнце зацепилось за край баррикады и первые лучи коснулись мусорных куч, ворота распахнулись. Старинный грузовик, без кабины, капота и крыльев, но с кузовом, торжественно выполз из крепости. "Войско" резво погрузилось на деревянную платформу с проволочным ограждением. Двигатель заревел, словно разъярённый дракон, так как глушителя нет, автомобиль тронулся. Едва миновали каменистый пустырь и колёса коснулись сухой земли, грузовик запылил так, что наверно, из космоса видно. Огромный столб жёлтой пыли величественно поднимается в бледно голубое небо. На высоте примерно ста метров дует слабый ветерок и пылевое облако расползается зловещим грибом ядерного взрыва. Павел недовольно вздохнул, пожал плечами - о какой внезапности можно говорить? Пыль густым слоем покрыла людей в кузове, превратилась в корку. Чтобы защитить лицо и глаза, всё подняли воротники, низко опустили головы, шлемы нахлобучили поглубже. Время от времени кусок земли весом с пол килограмма не выдерживал собственной тяжести, падал на пол. На освободившееся место сразу набивалась новая грязь. Пассажиры превратились в какую-то странную скульптурную группу, очень похожую на коллективный памятник героям войны.

Наконец, пылевая пустыня кончилась, грузовик застучал рессорами по сухой глине. Павел вздохнул с облегчением. Переваливаясь, как старая утка и скрипя всеми железными суставами, автомобиль по большой дуге стал заходить правее. " Паук", вынужденный плестись сзади, резво побежал прямо. Поднявшись на вершину плоского холма, Павел остановился. Перед ним расстилается скучная равнина, покрытая оспинами мелких оврагов. Земля исполосована следами пересохших ручьёв, словно глубокими царапинами. Как бородавки на старой жабе, чернеют куски застывшей лавы, пятна слипшегося вулканического пепла. Над прогретой поверхностью кривляются тёплые потоки воздуха, вдали пустыня словно приплясывает. В этом обманчивом мареве радостным пятном зеленеет берёзовая роща. До неё чуть больше двух километров. Там, за деревьями, укреплённый посёлок Ледатра - цель "великого" похода. "Паук" быстро пробегают пустырь, огибает рощу и останавливается. Павел не стал прятаться среди берёз, пожалел. Машина стоит в трёхстах метрах от стены, вокруг ничего, где можно было бы укрыться. Укрепления сделаны из самодельного кирпича и камня, обмазаны смесью глины и цемента. Для пущей крепости добавили мазута или нефти, подожгли и теперь стена чёрная, закопчённая, но зато глина спеклась в камень. Железные ворота заперты, по углам низкие, пузатые башенки. На флангах расположены естественные препятствия - холмы, бока аккуратно обкопаны. Что с тылу, Павлу не видно, но тоже наверно, всё сделано по уму. Впрочем, тыл крепости теперь проблема Ледатра.

В укреплении не ожидали нападения, поэтому никакого движения на стенах Павел не заметил. Один за другим прозвучали два выстрела из орудия. Угловые башенки разлетаются, в пыльном воздухе кувыркаются обломки крупнокалиберных пулемётов. Грохот взрывов разорвал тишину, в берёзовой роще стая птиц с шумом сорвалась с веток, в панике бросилась прочь. По гребню стены заметались человеческие фигурки, стрелки занимают места под защитными навесами. Гремят ответные выстрелы, гулко бахают гранатомёты. Несколько снарядов пролетают выше, два сбивает лазерная система защиты. Павел приблизил изображение, дал команду компьютеру. Выстрелы, словно удары кнута, защёлкали один за другим. Разрывные пули пробивают громадные дыры в кладке, навесы для укрытия людей разлетаются в пыль. Все, кто был на стене, побросали оружие, упали на пол. Только один попытался выстрелить из ручного гранатомёта. Он успел только положить направляющую трубу на плечо. Пуля попадает точно в прицел. Небольшой взрыв разносит вдребезги гранатомёт, голову и грудную клетку стрелка. В оптику хорошо видно, как на месте человека вспыхнуло темно красное пятно и исчезло. Тем не менее защитники крепости быстро оправились от растерянности. В стене открылись узкие амбразуры, из которых бандиты стали довольно точно обстреливать "паука". На мониторе несколько раз зажигалась красная надпись об опасных попаданиях пуль и снарядов в уязвимые места - сочленения лап. Павел ведёт машину вдоль стены, башня повёрнута пушкой и пулемётами к крепости. Стабилизаторы гасят колебания при движении, стволы неподвижны. Теперь снаряды рвут землю вокруг "паука", от осколков звенит броня, но это уже не опасно. Одиночные выстрелы из орудия разламывают амбразуры, короткие очереди из пулемёта добивают оставшихся в живых. Защитники крепости погибают один за другим.

Захлёбываясь рёвом, грузовик Ледатра карабкается на пологий холм. Не дотянув нескольких метров, мотор глохнет. Тормоза на машине отсутствуют, грузовик начинает медленно скатываться вниз. Обозлённо ругаясь, люди спрыгивают на землю. Пыль отваливается кусками, над головами поднимается грязный туман. Ледатр отряхивается, как пёс после купания, снимает с лица платок.

- Готовы? - спрашивает сильным голосом.

- Да, да ... - отвечает нестройный хор голосов.

- За мной! - командует Ледатр.

Полтора десятка человек - вот всё, что у него осталось. Он бежит первым, за ним, как верный пёс за хозяином, Питер в старом бронежилете и солдатской каске, чуть поодаль остальные. До крепости чуть больше километра. Чем быстрее они преодолеют это расстояние, тем больше шансов на успех. Хорошо слышно, как грохочут выстрелы на другой стороне - это русский расстреливает укрепления, отвлекая внимание на себя. Ледатр бежит молча, взгляд не отрывается от приближающейся стены. С этой стороны она не так высока, как с другой. Кроме того, он знает место, где можно без труда забраться наверх. Если, конечно, их не заметит охрана. Проклятая стена приближается чересчур медленно. Сердце колотится так, что в груди больно. Во рту пересохло, противный пот заливает лицо, нос, даже в уши попадает. Слышно хриплое дыхание бегущих рядом. Особенно тяжело приходится Питеру. Железа на нём столько, что на двоих хватит. Ледатр не раз удивлялся, зачем столько, ведь от прямого попадания пули всё равно не спасёт. Однако Питер, словно рыцарь крестоносец, упорно не желал расставаться с бронёй, даже спать в ней ложился. Над ним посмеивались, но тихо. Тем, кто позволял себе шуточки, Питер без разговоров бил в рыло.

Наконец, стена закрывает небо и землю. Ледатр отбежал левее. В этом месте из безобразной мешанины из глины, цемента и просто засохшей грязи торчат концы брёвен, по которым можно забраться наверх. Ещё когда Ледатр был хозяином крепости, он несколько раз собирался срезать пеньки, но всё никак руки не доходили. Словно чувствовал, что не надо торопиться. Теперь вот и пригодилось. Дыхание обжигает горло, но останавливаться ни на мгновение нельзя. Потные пальцы скользят по гладкой древесине, сквозь дыры в подошвах больно колет ступни. Ледатр лезет первым, за ним Питер. Когда до верха осталось рукой подать, нога срывается. Ослабевшие пальцы разжимаются и Ледатр с ужасом чувствует, как усталое тело скользит вниз. Он висит буквально на мизинце, ещё мгновение и свалится с высоты почти шесть метров на камни, как сильные пальцы Питера сжали правую ступню. Нога рефлекторно напрягается, мощный толчок подбрасывает тело вверх. Ледатр хватается за узкий борт на гребне, подтягивается и со стоном валится на пол. Несколько мгновений он блаженно лежит в полной неподвижности на холодных камнях и нет лучше постели на всём белом свете! Хриплый голос Питера пробивается сквозь звон в ушах:

- Поднимайся, рано спать!

Ледатр с трудом встаёт, идёт на подгибающихся ногах. Питер заботливо поддерживает по руку. Часовых не видно, они там, за поворотом стены, наблюдают за ходом боя. Дыхание выравнивается, возвращаются силы и Ледатр быстро идёт к выступу, за которым должен быть первый часовой. Рука привычно тянется за пояс, пальцы сжимают рукоять ножа. Шаг вбок, взмах и нож стремительно летит к цели. Лезвие вонзается точно в основание черепа, пробивает жилы, отсекает верхние позвонки. Часовой без звука валится на камни. Ледатр бросается вперёд и тут с пола поднимается второй охранник. Он сидел на прохладных каменных плитах, его сразу не заметили. Ни секунды не мешкая, охранник передёргивает затвор, палец давит на спусковой крючок, длинная очередь трассирующих пуль вот-вот вылетит из ствола. Жизни Ледатру осталось меньше мгновения. Он уже представил, как горячее железо разорвёт грудь, пробьёт насквозь лёгкие, как хлынет кровь горлом и боль запоздало сведёт тело судорогой ... Сильный толчок в бок отшвыривает к стене. Падая, видит Питера. Старый бронежилет тускло сверкнул на солнце натёртыми до блеска краями, солдатской шлем съехал на глаза. Питер делает шаг, в правой руке автоматическая винтовка, приклад грубо обмотан толстой проволокой ... Автоматная очередь грохочет прямо над головой. Звуковые волны больно бьют по барабанным перепонкам, голову захлёстывает болью. Пули охранника насквозь пробивают старую броню Питера и на излёте падают горячими кусочкам расплющенного железа на камни. Автомат не умолкает, выплёвывая новые пули, а Питер всё не падает, только часто-часто вздрагивает. Словно очнувшись, Ледатр с диким криком вскакивает на ноги. Пистолет уже в руке, выстрелы стучат один за другим. Убитый охранник валится на пол, как мешок с отрубями. Питер отступает назад и вбок, натыкается на стену, медленно сползает вниз. Железо глухо скрипит, обдирая камни. Старая каска сваливается с головы. Ледатр бросается к товарищу, понимая, что он уже мёртв. Стоя на коленях, глухим голосом произносит сквозь зубы:

- Убивайте всех!

Павел прекращает огонь, останавливает машину. Ему хорошо видно, как одна за другой замолкают огневые точки в крепости, на стене появляются люди Ледатра. Один из них машет рукой, словно приглашает внутрь. Недолго думая, Павел подводит "паука" поближе. Выбирает место, где стена хорошо укреплена стальными балками. Передние лапы поднимаются, железные клешни крепко сжимают край стены. Короткий рывок, толчок и машина оказывается наверху. Часть стены не выдерживает тяжести, рушится и "паук" съезжает по обвалу, как на санках с горы. Защитники отступили к приземистому одноэтажному зданию в центре крепости. Это бывшее общежитие. Люди Ледатра обстреливают окна, швыряют гранаты. Внутри начинается пожар, из проломов валит густой дым. Если кто-то пытается спастись от огня и выскакивает наружу, его безжалостно расстреливают. Постепенно стрельба стихает, последних защитников берут в плен почти без сознания.

Павел откидывает люк, выбирается на башню. Крепость взята, Ледатр расставляет часовых на стенах, подсчитывает потери. На удивление, их не оказалось. Среди нападавших нет даже раненых, убит только один - тот самый чудак в старом бронежилете по имени Питер. Павел качает головой, спрыгивает на землю. Огонь в здании разгорается, удушливый чёрный дым расползается по двору. Скоро становится нечем дышать. Бандиты в крепости как у себя дома. Они разыскивают ведра, багры и с радостными криками начинают тушить пожар. Однако довольно скоро обнаруживается, что потушить огонь не так просто. Воды в крепости мало, а горючего мусора в доме предостаточно. Провозившись минут пятнадцать, люди Ледатра один за другим отступают. Павел так и сидит на башне, спускаться на землю не собирается. Снизу раздаётся насмешливый голос Ледатра:

- Благодарю за помощь, Павел Андреевич. Не хотите отдохнуть?

- Уже? Не рано ли, товарищ Ледатр?

- Согласен с вами, но вынужден считаться с мнением ... э-э ... коллектива. Захвачены в плен пятеро предателей и две женщины из местных. Мужчин отправят в яму с червями, а баб ... сами понимаете. Правила вежливости обязывают меня предложить и вам, - скривился Ледатр.

- Благодарю. Я не сторонник подобных забав, - отклонил Павел предложение.

- Да я, вообще-то, тоже, - вздохнул Ледатр. – Но вынужден считаться с интересами ... тьфу, мать её! ... общественности.

На заднем дворе, возле стены, расположено отхожее место. Рядом громадная яма, полная омерзительных чёрно-красных червей. Чуть в стороне из каменной кладки торчат железные штыри, кольца, свисают до земли ржавые звенья цепей. При одном взгляде становится понятно предназначение этого места. Пленников подтащили к стене, ловко накинули на шеи цепи. Одного поволокли к яме. Казнимый сопротивляется изо всех сил, отбивается руками и ногами, кусается и кричит так, что слышно за пределами крепости. Остальные пленники ожидают своей участи. Двое молятся, закатывая глаза к небу, один что-то бормочет, раскачиваясь и взмахивая руками, словно умалишённый. Четвёртый злобно зыркает чёрными глазищами по сторонам, выискивая любую зацепку, чтобы если не сбежать, то хотя бы дать по голове соседу. Плетёная крышка отваливается в сторону. Из ямы доносится шорох, пахнет сырым мясом и влагой. Крики казнимого становятся невыносимыми. Один из конвоиров не выдерживает, сильно бьёт кулаком в висок. Лицо тотчас заливает кровью, оглушённый пленник склоняет голову на грудь. Зрители недовольно свистят, выкрикивают оскорбления в адрес конвоира. Тот раздражённо отмахивается. Затем следует мощный пинок и пленник летит в яму. Притихшие зрители слышат короткий чавк, словно мокрая тряпка упала на паркет, истошные вопли прерываются, пленник будто давится или захлёбывается.

Павлу сверху видно и слышно лучше, чем остальным. Пленник захлёбывается криком в тот момент, когда его накрывает волна извивающихся красно-чёрных тварей. Мерзкие создания лезут в уши, нос, в рот, грызут кожу на руках, ногах, обгладывают лицо. Казнь настолько отвратительна, что Павел отворачивается, к горлу поднимается тошнота. Тем временем у отхожего места шоу продолжается. К яме подтаскивают следующего. Под одобрительные крики зрителей человека швыряют в яму, возбуждённый шорох сотен тысяч червей гасит отчаянный крик. Разгорячённые зрители требуют бросить в яму сразу двоих. Добровольные палачи исполняют прихоть и два пленника падают в яму. Но в этот раз всё вышло по другому. То ли яма оказалась мелкой, то ли предыдущие жертвы застряли, только один из казнённых с диким криком выскочил из ямы почти сразу после того, как туда попал. Зрелище оказалось настолько отталкивающим, что Павел, несмотря на то, что был на башне "паука", невольно вскочил на ноги. Черви набились в рот и мужчина не мог кричать, он только сипел и размахивал руками. Черви сыпались, словно сдутые порывом ветра листья с дерева. Глаз нет, на их месте пучки извивающихся тварей. Ушей не осталось, они съедены. Человек покрыт шевелящейся массой червей, они срываются с поверхности тела, торопливо ползут по земле в разные стороны. Изгибаясь, не в силах более стоять на ногах, человек падает на колени. Новая волна червей падает на землю, сбитая толчком и прожорливые твари быстро ползут к зрителям.

Первыми опомнились конвоиры палачи. Словно по команде, срывают автоматы с плеч и длинные очереди секут землю с червями. К конвоирам присоединяются зрители и вот оглушительная пальба из всех видов оружия наполняет грохотом дворик крепости. В считанные секунды земля вокруг отхожего места оказывается перепаханной. Даже камни раздроблены в песок. Выбравшийся из ямы тоже получил десяток пуль и мгновенно скончался. Однако голодные черви продолжают пожирать мёртвую плоть. Теперь огонь зрителей сосредоточился на трупе. Такого количества железа не принимало в себя ещё ни одно тело. Плоть разрывается на куски, летит во всё стороны, на перепаханной, окровавленной земле остаются только пальцы, остальное превратилось в фарш. Огонь прекращается. Слышаться щёлканье и стук металла - зрители перезаряжают оружие. Оставшийся в живых последний пленник низко опускает голову. Пришёл его черёд. Внимание всех обращено на него. Палачи медленно идут к нему. Павел стоит выше всех и он первый замечает, что в яме с калифорнийскими червями творится что-то странное. Темно красная шевелящаяся масса вспухает громадным пузырём, словно снизу вверх поднимается воздушный шар. Шорох становится громче, к запаху влаги и крови примешивается новый - резкая вонь, будто рядом плеснули вёдро муравьиной кислоты пополам с сероводородом. Павел насторожился - именно запах тухлятины предваряет появление крэйга, очень опасного ракообразного, живущего в серной атмосфере подземелий. Но здесь-то оно откуда возьмётся?

Павел не успевает ни понять, ни крикнуть. Яма с червями как будто взрывается. Негромкий хлопок и настоящий дождь из червей обрушивается на людей. Ничего не понимающие зрители и палачи с криками мечутся по дворику, пытаясь сбросить с себя маленьких хищных тварей. Все так заняты борьбой с червяками, что не замечают, как из ямы поднимается странное существо. Оно похоже на отрезок трубы для перекачки нефти, только с множеством лап по бокам, как у сороконожки. Толстое туловище заканчивается несуразно маленькой головой, но это только по отношению к собственному телу, а вообще-то она размером с хороший глобус. Беззубая пасть периодически раскрывается, раздаётся резкий, визжащий звук, как будто бензопила скребёт цепью по гвоздю. С боков свисают безобразно раздутые складки кожи. Из многочисленных отверстий быстро выбираются сотни и тысячи новых червей, падают на землю и ползут навстречу людям. Зрелище настолько потрясающее и ужасное, что Павел не может вымолвить слова. Широко раскрытыми глазами он наблюдает за отвратительной тварью, пока жирный вонючий червяк не шлёпнулся ему на макушку. Весь передёрнувшись от омерзения, смахивает с головы гадину, прыгает в открытый люк, как в прорубь. Приземлившись точно в кресло, несколько секунд торопливо осматривает салон и самого себя - не поселилась ли эта гадость в машине, пока он, разинув рот, смотрел на забавы бандитов. Ничего не обнаружил. На всякий случай включил систему санитарной обработки салона. Из-за этого пришлось надеть противогаз.

Тем временем снаружи началась самая настоящая паника. Перепуганные до полусмерти люди Ледатра разбегаются кто куда, некоторые беспорядочно стреляют во все стороны, словно сумасшедшие, в воздухе свистят пули, с каменных стен сыпется песок, отлетают куски глины и мелкие камешки. Несколько раненых или убитых неподвижно лежат на земле. К некоторым уже подобрались черви и торопливо пожирают ещё живых людей. От криков воздух содрогается. Странное чудище, свиноматка для червей, уже полностью выбралось из ямы, которая, видимо, была входом в нору. Теперь воняющая сероводородом тварь неуклюже ползёт по двору. Едва только Павел коснулся спинки кресла, включились все системы "паука". На мониторах хорошо видны искажённые ужасом лица, мечущиеся туда-сюда люди. В общей сумятице спокойны только двое - пленник, прикованный цепью к стене и Ледатр. Последний успел каким-то образом забраться на стену и теперь встревоженно смотрит на панику внизу. В левой руке автомат с дымящимся стволом - Ледатр расстрелял всё патроны в самого главного червя. Бесполезно.

"Паук" содрогается всем телом, стальные лапы с лязгом переступают на месте, башня поворачивается, подозрительно осматривая дворик крепости чёрными глазами пушек и пулемётов. Железное чудовище словно проснулось. Машина отступает назад, задевает корпусом край какого-то домика. Крыша едет вбок, стены с грохотом и скрипом рушатся на землю, поднимается облако пыли. Шум словно отрезвляет людей, крики прекращаются, стихает беспорядочная стрельба. Те, на ком нет червей, бросаются на помощь остальным. Тряпками, палками сбивают извивающихся тварей, топчут ногами. Один, наверно самый "умный", догадался запалить тряпочный факел и радостно осмаливает товарища, как хряка, а тот хоть и кривится, но подбадривает злобными криками: "Давай, давай ещё!" Павел сдаёт машину назад. Когда в прицеле появляется червь гигант, коротко рычат оба крупнокалиберных пулемёта, чудовище скрывается в облаке разрывов. Люди замирают, с любопытством и страхом смотрят на клубы пыли. На несколько мгновений стихает шум, даже черви становятся какими-то замедленными, словно засыпают на ходу. Какое-то время ничего не происходит, кое-кто облегчённо вздыхает, небрежно стряхивает замирающих червей. Внезапно в пыльной мути начинается движение, как будто из середины забил фонтан нефти и по земле разливается чёрное озеро. А затем раздаётся какой-то невообразимый шум или крик, от которого люди падают на землю и бьются в судорогах, зажимая уши ладонями, беспомощно разевая рты. Режущий душу напополам визг на грани слышимости хорошо ощущается даже в салоне "паука", под толстой многослойной бронёй. Он него сильно болит голова, во рту появляется металлический привкус, слезятся глаза. Павлу трудно справляться с болью, но на улице людям неизмеримо хуже. "Паук" отступает ещё, корма упирается в стену.

То, что в начале показалось нефтяным озером, было кровью червя гиганта. Павел, конечно, не ждал, что вот так просто уничтожит чудовище одной очередью, но всё же рассчитывал на какой-то успех. Вместо этого обозлённая до крайности тварь разоралась так, что все попадали на землю замертво, из складок кожи на боках черви посыпались, как горох из худого мешка и все быстрые, злые. Шевелящаяся красно-чёрная масса покрыла землю ковром и червей становится всё больше и больше. Надо срочно уничтожить эту червячную свиноматку, но как? Дело в том, что непрерывно орущая тварь ползёт навстречу и уже оказалась почти в так называемой "мёртвой зоне", то есть там, где ни пушка, ни пулемёты не достанут - стволы нельзя опустить так низко. Отступить дальше невозможно, корма уже упёрлась в стену, а она сложена из камней в полтонны весом, так просто не сломаешь. Можно попробовать растоптать чудовище, но это слишком опасно. "Паук" не боевой слон, для топтания врагов не приспособлен. Орущая гадина не выглядит хрупкой, одно движение и повредит суставы на лапах машины. От безногого "паука" толку немного. Павел хотел уже попробовать перепрыгнуть червя гиганта и расстрелять с другой стороны, как вдруг металлический голос компьютерной программы равнодушно сообщил: "Поражение крупногабаритной живой цели на сверхмалом расстоянии рекомендуется осуществлять с использованием огнемёта."

- Не могла раньше подсказать, железяка ху...ва! - раздражённо крикнул Павел. - Огнемёт к бою, выстрел!

За бортом раздаётся звук, похожий на затрещину по лысине. Короткий ствол автоматического огнемёта обиженно плюется стеклянной ампулой, в которой помещается полвёдра напалма. Не долетев двух метров до цели, взрывается, над извивающемся червём гигантов словно распускается оранжевый цветок. Рыжие лепестки с чёрными прожилками обнимают блестящее от слизи тело, соединяются в огненный кокон. В следующее мгновение раздаётся гул и ревущее пламя вырывается на простор. В этом гуле и рёве тонут вопли червя гиганта, обрывается невыносимый визг, от которого раскалывается голова и сердце выпрыгивает из груди. Гудящее пламя поднимается выше крепостной стены, дышит нестерпимым жаром, от которого начинает дымиться одежда на людях. Закрывая лица ладонями, они торопливо отбегают подальше, кто не может идти, ползёт по дымящейся земле. Павел видит, как у одного тлеют штаны на туго обтянутой заднице. На приборной доске вспыхивает красная лампочка, Павел спохватывается и отводит машину подальше от кострища. Вскоре огонь охватывает ближайшие постройки, быстро ползёт по деревянным лестницам на верх стены. Но тушить новый пожар уже никто не собирается. Сквозь дым и пламя видно, как огонь охватил последнего пленника, прикованного к стене. В считанные секунды человек обгорает до костей, потом чёрные головешки сыпятся на дымящуюся землю. Ещё немного и железные штыри раскаляются до бела, потом сгибаются под собственной тяжестью, крупные капли срываются с конца, падают, разлетаются от удара о землю на мелкие брызги.

Грязные, закопчённые, пропахшие дымом и потом, люди собрались у противоположной стены, живо обсуждают происшедшее. Некоторые с уважением и опаской посматривают на шестиногую машину, которая, оказывается и огнём может шарахнуть! Павел сидит на броне, стряхивает с одежды пепел.

- Благодарю за помощь, Павел Андреевич. Без вас мы бы не справились, - раздаётся голос Ледатра откуда-то сверху.

Павел поднимает голову. Ледатр стоит на стене один, телохранителей рядом нет.

- Не за что, - буркнул Павел, - лучше скажите своим людям, чтобы забавы поменяли.

- Вы правы, - согласился Ледатр. - Они уже это сделали. Вон, смотрите.

Из единственного уцелевшего дома на территории крепости доносятся крики и стоны, от которых Павел брезгливо поморщился.

- Ну, а что делать, Павел Андреевич? Эти люди, к сожалению, не разделяют моих политических взглядов, они просты и примитивны, как пивные кружки. Их нервная система нуждается в расслаблении именно таким вот образом вкупе с алкоголем.

Крики усилились, даже раздались аплодисменты.

- Среди моих мальчиков есть настоящие затейники, - усмехнулся Ледатр, отвечая на безмолвный вопрос Павла. - А вам что, жалко этих бабёнок? Они такие же моральные уродины, как и мужчины из банды Машки Циферблат. Знали, на что шли, так что пускай теперь расплатятся сполна.

- Нет, мне не жалко. Думаю, они даже рады, что так легко отделались, - ответил Павел.

- Всего лишь отсрочили время казни ... Ладно, чёрт с ними. Давайте обсудим завтрашний день.

План нападения на бункер Троицкой или, как предпочитал называть её Ледатр, Машки Циферблат, был таким же бесхитростным и простым, как нападение на логово предателей. "Паук" начинает атаку в лоб, Ледатр скрытно проникает в подземные коммуникации горы, уничтожает охранение. Дальше они идут вместе.

- Только имейте ввиду, Павел Андреевич, машину придётся оставить. Тоннели узкие, места для маневрирования нет. "Паук" станет обузой, - предупредил Ледатр.

Павел не ответил. Он и сам понимал, что под землёй придётся действовать пешим. Но так не хотелось покидать удобную и, чего греха таить, комфортабельную машину! Опять лазить по грязным, тесным норам, драться с агрессивными уродами и мутантами, ежеминутно рискуя погибнуть или остаться калекой на всю жизнь. Взгляд невольно упал на левую руку, которой на самом деле нет, а есть только протез. Очень хороший, но всё равно протез. До сих пор везло, но ведь так не может продолжаться вечно. Когда-то удача отвернётся. Павел уже не раз жалел, что ввязался в эту сомнительную историю. Только желание отомстить удерживало его, чтобы не послать всё на хрен и вернуться домой. Правда, ту панельную комнатку трудно назвать домом, скорее, просто изолированное от внешней среды помещение с минимальным набором удобств. В конце концов, не всё ли ему равно, станет Машка президентом, губернатором или кем там ещё? Есть хорошо оплачиваемые чиновники в погонах и без, пусть они и занимаются. Тоже мне, спаситель Отечества нашёлся! Полковники и генералы получают цацки на грудь, премии, их считают героями и всё это не выходя из кабинета и не отрывая жопы от стула, а он тут корячится в компании бандитов и чокнутых революционеров.

А с другой стороны, до чего скучно жить просто! Каждый день ходить на работу, потом в магазин, подсчитывать жалкие копейки, чтобы хватило до получки, откладывать на депозит ... Вот, через полгода куплю себе новый телевизор. А на фига он тебе? Чтобы смотреть тоже самое, что показывали по старому! Возьму в кредит новый музыкальный центр. Зачем? Чтобы слушать всё тех же безголосых, что слушают уже лет десять или пятнадцать. Поубивал бы их всех, козлов! Морды крашеные, хирургами пластическими натянутые, видеть не могу, тошнит уже! И не дохнут же, суки, не убивает их никто! Смотришь на этих "бессмертных" и кажется, будто по сцене ходит оживший мертвец, разевает рот под фонограмму, записанную, когда он был ещё живым. Кобзоны, лещенки, пугачёвы и прочие из этой компании зомби! СГИНЬТЕ!!!

Вот ведь какая странная вещь, книгу изобрели в дикое время рабства, а телевидение во времена свободы и демократии. У каждого есть выбор читать или не читать, открыть страницу или нет, а если включил телевизор, то смотришь то, что показывают и деваться некуда. Книга - это свобода, телевидение - наихудшее рабство, потому что оно оглупляет, не даёт работать, промывает мозги и навязывает чужие мысли. Может быть, когда телевизионных каналов будет тысячи, что-то и изменится, но пока что телевидение - наркотик для простолюдинов.

Раздалось два хлопка. Трупы женщин оттаскивают к догорающему домику, швыряют в огонь.

- Ну что, Павел Андреевич, договорились? - спросил Ледатр.

- Почти.

- То есть?

- Начнём так, как решили, а дальше видно будет. Тут ведь тоже не так пошло, как хотели, верно?

- Согласен. Тогда до завтра.

Из-за низких свинцовых туч утро наступило позже обычного. На улице моросит самый унылый и мокрый дождь, какой только бывает на свете. Всё замерло, скукожилось, впало в спячку до лучших времён. Бандиты Ледатра встают кое-как. Выбираться наружу никому не хотелось. Угрюмые, пахнущие потом и нестираными носками мужики столпились у дверей. Над нечёсаными головами медленно кружится голубое облако табачного дыма. Холод и сырость пробирают до дрожи, открытые участки кожи покрылись пупырышками, кое-кто зашмыгал носом. Тупое молчание нарушает злобное завывание электромоторов, земля содрогается от стука железных лап, лужи покрываются рябью. Из-за угла показывается бронированный корпус шагающего танка. Машина дышит теплом, воздух наполняется запахами железа, электричества и машинного масла. "Паук" останавливается напротив входа в дом, башня смотрит прямо, стволы пушки и пулемётов надменно глядят в серое небо. Распахивается крышка люка, гулко звенит броня от удара, сверху раздаётся бодрый голос:

- Сегодня будет война или нет?

Покрытое шрамами лицо русского расплывается в улыбке. Он приветливо машет обеими руками, опять спрашивает:

- Ну, так как?

Расталкивая толпу хмурого мужичья, выходит Ледатр.

- Будет-будет ... ведь так? - зло уточняет он, оборачиваясь к своим.

Бандиты неохотно расходятся по углам собирать вещи.

Через полчаса ругани и скандалов "войско" собирается. Грузовик на удивление заводится сразу и окрестности оглашаются грохотом лишённого глушителя мотора. Будто железное чудище автомобиль ползёт по едва заметной дороге. За ним, на некотором расстоянии, идёт "паук", словно опасается внезапного взрыва. Марш на "фронт" напоминает похоронную процессию.

Павлу быстро надоело плестись в хвосте. Добавляет обороты и "паук" быстро побежал напрямик к горе, в которой, как уверял Ледатр, прячется Машка Циферблат. Через считанные минуты гора появилась из тумана, словно айсберг, невесть как попавший на сушу. Собственно, это никакая не гора, а просто большая куча мусора, но размеры таковы, что назвать кучей язык не поворачивается. Сырой туман ползёт по останкам посёлка, как сгусток ядовитого газа. Чёрные головешки блестят антрацитовыми боками, тяжёлые капли поминутно срываются к земле. На склоне горы не видно движения, но Павел остановил машину за стеной разрушенного дома. Он хорошо запомнил, как в прошлый раз его обстреляли здесь и решил не рисковать, тем более что снарядов осталось не так много. Несколько минут Павел сканировал местность во всех доступных диапазонах, но обнаружил только один тепловизор. Похоже, что защитники горы тоже не любят дождливую погоду и попрятались в норах.

Проверил систему РКАЗ. "Ловец" - так она называется, работает безупречно. Состоит из кругового радара, программы обнаружения и распознавания, лазера высокой мощности и ракет. Задача системы - обнаружение и уничтожение любого предмета, приближающегося к "пауку" на критической скорости. То есть, если подлетит воробей, ему ничего не будет. А вот если реактивный снаряд размером с воробья, тогда другое дело, излучатель разнесёт его в пыль за несколько метров до брони, высокоточные ракеты будут сбиты ещё раньше собственными "антиракетами". Система хороша, но капризна и непонятно, как она поведёт себя при массированном обстреле. "Паук" выбирается из укрытия, медленно приближается к горе. Как только миновал последний разрушенный дом, раздаётся короткая очередь, на мониторе гаснет красная точка - тепловизор противника уничтожен. Несколько минут ничего не происходит, а потом на экране загораются одна за другой полтора десятка красных точек. Толстые щитки из полимера и стали раздвигаются, высовываются стволы автоматических пушек, грохочут частые выстрелы. Земля вокруг "паука" вскипает от взрывов, машину буквально засыпает песком, мелким мусором и камнями, броня глухо звенит от частых ударов. Но пока прямого попадания аппаратура не фиксирует, "ловец" успевает уничтожать всё на подлёте. Только поверхность брони слегка нагрелась от пламени сгорающих снарядов.

"Паук" отвечает точными выстрелами и огневые точки гаснут одна за другой. Машина всё время перемещается по поверхности земли, попасть в неё трудно. Постепенно огонь стихает. На несколько мгновений воцаряется тишина. Но едва только "паук" делает попытку приблизиться, в самом центре подножия, прямо над воротами, открывается широкий люк, высовывается громадная труба. Раздаётся громкий хлопок и ракета класса "земля-земля" устремляется к машине по широкой дуге. Мгновение и полёт закончится взрывом, который разнесёт "паука" на мелкие кусочки. Взрыв антиракеты превращает смертоносный снаряд в пыль за секунду до того, как нос боеголовки должен был коснуться лобовой брони машины. Целый ливень осколков обрушивается на "паука", от чего экраны мониторов на короткое время гаснут и загораются опять. Одновременно с уничтожением ракеты облако взрыва расцветает в том месте, откуда показалась направляющая. Снаряд попадает внутрь, стены рушатся, снаружи появляется небольшая - по сравнению с горой - вмятина. Бункер пуска ракет уничтожен. Однако не проходит и двух секунд, как раздаётся тяжкий грохот, дрожит земля, воздух наполняется гулом, словно взлетает тяжело гружёный бомбардировщик. Внутри горы что-то взрывается так, что проваливается кусок склона размером с баскетбольную площадку. Наружу вырывается целая туча дыма, пыли, поднимаются языки пламени.

Павел никак не ожидал, что его скромная пушечка способна так крупно нагадить. На всякий случай он отводит машину за развалины, спускается в ров, чтобы защитить лапы от возможного ответного огня. Предчувствие не обмануло. Едва только "паук" оказался во рву, развалины дома буквально испарились под ударами десятков ракет и снарядов. Плотность огня такова, что пришлось опуститься брюхом на дно ямы, иначе башню снесло бы. Наружу осторожно высунулось щупальце с камерой на конце. Через три секунды его изорвало в клочья осколками, а от камеры осталось облачно дыма, но этого времени хватило, чтобы компьютерная программа запомнила, откуда стреляют. Как только огонь стих, "паук" выскочил из укрытия, его пулемёты и пушка задёргались от частых выстрелов. Склон горы расцвёл взрывами, начал рушиться, появились новые провалы. Внутри горы стали рваться снаряды и ракеты, приготовленные для отражения нападения, начались пожары. Склон быстро затягивается дымом, тут и там на поверхность вырывается пламя.

Гул и грохот с поверхности достигли глубин горы. Троицкая поправила рыжие волосы, пальцы ловко завязали косынку. Молодая женщина ещё раз взглянула на показания приборов. В её гору много раз пытались пробраться всякие авантюристы, искатели приключений и сокровищ. Иногда у подножия разыгрывались настоящие сражения с применением артиллерии, ракетных установок, авиации и танков. Один умник даже попытался использовать вакуумную бомбу, но ничего не получилось. Самолёт благополучно преодолел санитарный кордон вокруг Мёртвого Континента, но дальше у него начались неполадки, а потом и вовсе пропал. Мария знала, что уничтожить её довольно просто, но этого не произойдёт до той поры, пока технология омоложения в её руках. Ещё раз взглянула на мониторы, попутно задержалась на отражении. Она любит, чтобы везде было много зеркал. Так, с лицом всё в порядке, морщин нет, мордочка как у шестнадцатилетней школьницы. Шея, руки, грудь - всё в порядке. Подумать только, всю жизнь работать ради того, чтобы получить то, что даром даётся в молодости! Все эти уроды - сухопутные скаты, глумы, моры и ещё какие-то там чудища всего лишь побочный результат. Конечно, интересно переделывать то, что создано природой, но это не самоцель. Премии, звания, лауреатства - детские забавы. Она всегда хохотала над напыщенными придурками, что гордо именовали себя Нобелевскими лауреатами. Все они ползали у её колен, умоляя поделиться знаниями, омолодить, подарить здоровье и силу. Академия наук это сборище старых маразматиков, которые когда-то в молодости чего-то там открыли, а потом всю жизнь пользовались своей единственной придумкой - защищали кандидатские, докторские, профессорские и какие там ещё диссертации. Ходят с умным видом! Ненавидят друг друга, завидуют, воруют идеи, не дают хода молодёжи. В науке надо отправлять в отставку сразу после сорока, а то и раньше. Всё равно почти все открытия совершаются до тридцати, потом только штаны протирают на учёных заседаниях.

Наверху опять загремело, тяжкий удар сотряс подземелье. Мария подивилась упорству, с которым неизвестный пока противник рвётся вглубь горы. Он ещё не знает, сколько тут ловушек, смертоносных сюрпризов и ложных ходов. Ничего, скоро познакомится. Девушка подросток спрыгнула с высокого кресла на пол, прошлась по комнате. Высокие каблучки весело простучали по пластиковому паркету. Чуть заметные вмятины тотчас расправились и поверхность снова стала гладкой, засияла, словно бронзовое зеркало. Маша забралась на диван с ногами, положила голову на согнутую руку. Почему-то именно сейчас вспомнилась далёкая молодость. Тогда ей, как всем, хотелось любви, счастья и чтобы так было долго. Но учёба, потом работа захватывали с головой. Возиться в лаборатории для неё было наивысшим удовольствием и отдыхом одновременно. Какие-то мальчики крутились рядом, пытались ухаживать. Кавалеры быстро надоедали. Вначале она стеснялась сказать, что парень перестал нравится и начинались нудные объяснения, почему не пришла, неуклюжие попытки оправдать опоздания на встречи.

Довольно быстро Маша пришла к выводу, что объясняться надо также, как работать - решительно и быстро. Резать по живому, не обращая внимания на боль подопытного. Мальчики куда-то исчезли, а о ней заговорили, как о решительной и деловой девице. Её стали бояться и избегать. Вначале не понимала, обижалась, но потом увлечённость наукой заставила забыть обо всём и сосредоточится на работе. Однако в науке не всё так просто, как казалось вначале. К немалому удивлению, она обнаружила массу малограмотных неучей и просто дураков. И каждый стремился доказать, что он умнее всех. Когда у неё первый раз украли результаты работы за год, а потом выдали за своё, да ещё и защитили кандидатскую, попыталась найти правду. Её высмеяли и посоветовали молчать, иначе вылетит из НИИ, так вором оказался сын директора. Мария вспылила и ... извинилась за излишнюю горячность. Аналитический ум учёного быстро просчитал все варианты и выдал результат - лобовая атака приведёт к поражению. Но забывать, махнуть на всё рукой, тем более простить, типа ударили по левой щеке, подставь правую да ещё и возлюби ударившего - не-ет, ни за что! Маленькая рыжая "мниська"(МНС, младший научный сотрудник) решила выждать. Биология дело тонкое, бывает всякое. Однажды клетка со змеями оказалась незапертой, молодой завлаб задержался в лаборатории с лаборанткой ... Утром их нашли синими, безобразно распухшими, а вокруг полтора десятка очень ядовитых змей.

Директор НИИ слёг в больницу с инфарктом сразу после гибели единственного сына, в кресло сел перспективный заместитель. Маша очень кстати вспомнила, что она красивая девушка и уже через неделю оказалась в постели нового директора. Ещё через две недели отношения были официально оформлены. Теперь уже никто не смел мешать жене директора заниматься наукой и, главное, пользоваться плодами занятий. Отдельные попытки высокопоставленных научных начальников вмешиваться в работу жёстко пресекались. Был рейдерский захват. Обращения в полицию ничего не дали. Недолго думая, Мария выпустила своих подопытных на свободу, после чего на территорию института вообще никто не мог зайти. Трупы захватчиков несколько дней валялись в коридорах и на улице. Предъявлять обвинение было опять некому, но на Троицкую пали очень серьёзные подозрения. Работать становилось всё труднее и, когда муж предложил перебраться на Мёртвый Континент, она с радостью согласилась. На новом месте с головой погрузилась в работу. Муж оказался весьма посредственным учёным, зато толковым делягой. Наладил сбыт технологий, появились деньги. Однако правительство тоже не дремало. По лабораторному комплексу неожиданно нанесли ракетно-бомбовый удар, затем появились солдаты и перестреляли тех, кто выжил. Мария была тяжело ранена и чудом осталась жива, только вот рожать уже не могла.

Они тихо вернулись вместе с мужем в Россию. Вскоре в различных городах стали появляться странные, очень злобные к людям крысы, летучие мыши вампиры и змеи, от укусов которых не было противоядия. Арест, потом другой ... Нашлись люди, которым знания и ум Марии Троицкой понадобились. Она получает деньги и возможность осуществить давнюю мечту - вскрыть чернобыльский саркофаг и получить в своё распоряжение биологический материал из укрытия. Дело в том, что когда хоронили реактор, использовали обычную землю. Вместе с ней под саркофаг попали насекомые, микроорганизмы и вирусы. В условиях повышенной радиации, тепла и полной изоляции от внешней среды в саркофаге должны были развиться другие формы жизни, кардинально отличающиеся от обычных. Но заглянуть под толстые слой бетона и железа не удавалось никому. Троицкая или Машка Циферблат поступила просто. По приказу хозяев взорвала укрытие. Началась страшная эпидемия неизвестной болезни, что унесла сотни тысяч жизней, зато несказанно обогатила науку. Машка вынуждена была срочно спасаться - на неё начали охотиться всерьёз, потому что старые хозяева её сдали. Так они с мужем снова оказалась на Мёртвом Континенте.

Шли годы. Марии наконец удалось придумать биологическую технологию, благодаря которой человек мог оставаться молодым и здоровым на очень длительный срок. Побочных эффектов пока не появилось. Может, они и будут лет через сто, но ведь их ещё надо прожить! Отрабатывая технологию, Мария убила и изуродовала, а потом тоже убила - чтоб не мучились! - тысячи людей. Когда всё было готово, испытала на себе и осталась очень довольной. Осторожно предложила другим, очень богатым людям. Получалось без сучка и задоринки, её услуги стали востребованы и деньги, очень большие, потому что каждая операция стоила почти пол миллиарда, потекли рекой...

Наверху снова загремело. " Да что ж такое, - раздражённо подумала Мария. - Кто там так ломится? И унять не получается!" Тонкий палец с коротко подстриженным ногтем вдавливает кнопку. На мониторе появляется изображение начальника охраны.

- В чем дело? - сухо спрашивает Мария.

- Извините, госпожа, - слегка наклоняет голову начальник охраны. - Кто-то обстреливает первый рубеж. Используется высокоточное оружие, огневые точки серьёзно повреждены. Противник одиночный, на шагающей боевой машине. Это не стандартная армейская, что-то новое. Не беспокойтесь, мы с ней справимся.

- Надеюсь, скоро, - ответила Троицкая и выключила связь.

Отвернулась. Почему-то вспомнила того парня, который помогал ей убрать тех сумасшедших нацистов, что хотели запустить ракеты на Европу. У неё недвижимости на полтора миллиарда на материке, а эти идиоты собрались мстить кому-то там! Помог парнишка, спасибо ему. У него ещё лицо всё исполосовано было осколками, она даже хотела убрать шрамы, это просто, но потом передумала - не всё ли равно, с каким лицом умирать? Его сбросили в шахту. Не захотела использовать парня, как подопытного, он всё-таки помог ей. Оставила маленький шанс на жизнь. Интересно, воспользовался? Конвоиры тогда не вернулись. Неужели даже безоружный, с одной рукой, справился с двумя гигантскими пауками-мутантами? Не может быть! Мария ещё раз взглянула в зеркало, по привычке поправила прядь. Ладно, Бог с ним. Она стольких угробила за свою длинную жизнь, что одним больше или меньше, какая разница? Но почему-то именно его всё-таки жаль!

Надрывный шум мотора старого грузовика разносится так далеко, что его наверно слышно даже на патрульных кораблях, что бродят по морю неподалёку от берега континента. От непрерывного грохота и лязга раскалывается голова, хочется ударить сидящего рядом водителя по голове, как будто это чем-то поможет. Так или примерно так думал Ледатр, подпрыгивая на жёстком сидении машины. Колёса вязнут по самые обода в сырой глине, ошмётки липкой грязи летят высоко вверх и падают обратно тяжёлыми лепёшками, словно над машиной зависло стадо летучих коров. Брезентовый верх кабины трещит от частых ударов, вот-вот прорвётся и тогда глиняное дерьмо рухнет прямо на голову. А как чувствуют себя люди в кузове, ведь там нет брезентового тента?

- Стой! - приказал Ледатр водителю. - Дальше пойдём пешим ходом.

- А всё начальник, приехали, - кивнул шофёр на указатель температуры воды, - ещё чуть и крышку радиатора сорвёт.

Мотор давно перегрелся, в раскалённом радиаторе вместо воды бродит облако горячего пара. Ещё немного, радиатор лопнет или крышкой выстрелит в небо. Заляпанные с головы до ног люди спрыгнули с кузова. Несколько человек сразу провалилось чуть не по пояс в жидкую грязь. Это так развеселило остальных, что мрачное настроение как рукой сняло. С хохотом вытащили неудачников на относительно твёрдую почву. Небольшой отряд двинулся вперёд. Первым идёт Ледатр, за ним в колонну по одному остальные. Дождь льёт не прекращая, все давно вымокли до нитки. С каждого текут мутные ручейки грязи. Влажный воздух холоден, пар от разгорячённых тел поднимается над колонной, тает, оставляя запах давно немытых тел.

С макушки пологого холма открылся вид на подножие горы, стало хорошо слышна канонада боя на противоположной стороне. Но самое главное - от склона холма до горы расстилается огромное поле слепого тумана. Кто-то сбежал вниз и сразу пропал с глаз. Раздался радостный возглас:

- Ни х...я не видно, мужики!

Отряд пошёл вниз по склону. Густой туман приглушил все звуки, видимость сократилась до вытянутой руки. Ледатр тотчас сунул пальцы в карман, достал компас. Идти придётся по азимуту, иначе забредут чёрт знает куда!

Фиолетово-зелёная стена появилась внезапно, словно граница потустороннего мира. Сначала молочно-белый туман как-то странно потемнел, мутные струи пара торопливо поползли вверх и вот глазам промокших и замёрзших до костей бандитов Ледатра предстала мрачная стена. Она была построена давно как защитное сооружение вокруг горы, но впервые предстала перед Ледатром и его людьми вот так. Слой мха толщиной в ладонь не успевает впитывать влагу, вода стекает тонкими ручейками, собирается внизу неглубокими лужами. Ледатр ведёт отряд правее, там должна быть лестница. Её быстро находят. Грубые ворота из железной арматуры закрыты, толстая цепь обмотана вокруг стоек, громадный амбарный замок печально блестит мокрой ржавчиной. Ледатр оценивающе смотрит на дужку замка. Он толщиной почти в дюйм, ударом приклада автомата такую не собьёшь.

- Надо сорвать эту хреновину ... давайте, кто там! - буркнул он, отступая в сторону. Левую половину лица обдало холодным воздухом, словно мимо пролетела крупная птица. Что-то блестящее, длинное, с продолговатым утолщением на конце, врезается в ворота. Створки содрогаются, звенит железо, старые петли громко скрипят. Крупные капли холодной воды срываются сверху, на Ледатра обрушивается короткий ливень. Краем глаза он видит что-то вроде пожарного шланга с набалдашником, только этот "шланг" блестит от слизи и весь покрыт маленькими пупырышками чёрного цвета. С чмокающим звуком утолщение на конце отрывается от железа ворот и "шланг" исчезает также стремительно, как возник.

- Жаба! - истошно вопят в отряде.

Тотчас слышится смачный звук, словно кто-то получает мокрой тряпкой по лицу. Прямо к ногам Ледатра падает человек, лицо разбито, шея неестественно вывернута. Это один из его людей и он уже мёртв. Раздаётся хруст, чавканье, слышатся тяжкие удары. Из тумана появляется тупая морда громадной жабы. Ничего не выражающие глаза, кажется, смотрят в разные стороны, но на самом деле рептилия всё видит. Следует молниеносный рывок когтистой лапой и новая жертва оказывается в когтях. Человек успевает только коротко взвизгнуть, как пальцы сжимаются, слышен хлопок лопнувших лёгких, треск ломающихся рёбер. Струйки крови заливают мох, камни, несколько капель попадает на людей. Запах свежей человечины гасит охотничий инстинкт, чувство голода пересиливает и жаба неуклюже, на трёх лапах, поворачивается бугристой спиной к людям. Голод так силён, что громадная пасть раскрывается, мутная слюна ручьями течет между зубов, жаба пытается засунуть в рот изуродованное тело человека. Не получается, тогда челюсти схлопываются, с жутким хрустом рвутся шейные позвонки, жилы и сосуды, голова убитого остаётся в пасти.

- Убейте её!!! - опомнившись, кричит Ледатр.

Люди, только что скованные страхом, молча срываются с места, длинные ножи для рубки кустарника с хищным визгом покидают самодельные ножны. Рептилия успевает сделать только два шага, как сзади обрушивается град ударов. Длинные ножи наносят страшные раны, куски мяса в несколько килограмм вырубаются в два замаха. За несколько секунд нижняя часть спины жабы превращается в одну большую открытую рану. Ворох внутренностей вываливается на землю, кишки лопаются, во влажном воздухе быстро распространяется отвратительный запах лягушачьих экскрементов. Неуклюжая на первый взгляд жаба выплёвывает жертву, с необыкновенной быстротой поворачивается к людям. В огромных выпуклых глазах ни боли, ни злости, полное равнодушие. Рептилия прыгает, люди бросаются врассыпную. Один замешкался - нога запуталась в траве - громадный острый коготь располосовал несчастного от шеи до промежности, массивная лапа вдавила во влажную землю так, что вода пополам с кровью брызнула во все стороны, словно гейзер внезапно проснулся. Сделать новый прыжок рептилия уже не смогла. Опытные охотники тотчас оказались за спиной и длинные ножи продолжили своё дело. Острые, как бритва, лезвия рассекли жилы и задние лапы застыли без движения. Теперь жаба может только ползти, подгребая передними лапами. Изрубленная в лоскуты нижняя часть спины заливает траву кровью, внутренности, словно клубок больших новорождённых змей, тяжело ворочаются на земле.

Ледатр не принимал участия в сражении с чудовищем, наблюдая со стороны за действиями своих людей. Вышло так, что рептилия оказалась спиной к нему. Не мешкая, Ледатр бросается вперёд. Стоптанные подошвы солдатских ботинок скользят по влажной траве, случайно наступает на омерзительно мягкую кишку, шкура лопается, нога по щиколотку погружается в лягушачье дерьмо. Не обращая внимания, в три больших прыжка настигает рептилию. Сильно отталкивается от скользкой земли, прыжок получается тяжёлым, неуклюжим, но Ледатру всё же удаётся попасть на спину чудищу. Боком, как лыжник - чтобы не соскользнуть! - забирается выше, к голове. Жаба чувствует постороннего на теле и конечно постарается избавиться он непрошеного гостя, но у неё нет шеи, так что быстро сделать это не удастся. Ледатр добегает до макушки. Выпученные глаза чудища оказываются по бокам. Руки падают на пояс, с одной стороны у него длинное мачете, с другой просто нож. Пальцы сжимаются на ребристых рукоятках. Ледатр падает на одно колено, резко поднимает руки вверх и в стороны. На краткое мгновение блестящие клинки замирают в неподвижности, затем молниеносно опускаются. Клинки вонзаются в мягкое, глазные яблоки лопаются с тихим хлопком, словно водяные пузыри. Чудовище беззвучно разевает пасть, на несколько секунд застывает в таком положении. Передние лапы подгибаются и гигантская жабья морда опускается к земле, словно кабина самолёта со сломанной стойкой шасси. Ледатр кувырком скатывается на влажную траву, встаёт на ноги. Жаба мертва. Он вытаскивает ножи, небрежно вытирает о штаны, прячет в ножны. Понятно, что можно было и не рисковать, чудовище и так уже умирало, но - важен эффект! Вождь и предводитель, до сих пор не считавший нужным принимать участие в битве, одни красивым движение убил гадину в последний момент и тем самым поставил эффектную точку в схватке. Авторитет командира непоколебим!

Звуки взрывов доносятся сквозь туман, как через вату. На другой стороне горы продолжается бой с куда более серьёзным противником, чем лягушка-мутант. Ледатр молча кивает на ворота. В его отряде есть умельцы из бывших грабителей банков. За считанные секунды нашли способ снять замок: в скважину сунули кусочек пластида, вставили капсюль детонатор. Взрыв прозвучал в тумане негромким хлопком, обломки упали в мох. Ледатр бежит наверх, за спиной слышится громкое сопение остальных людей. Где-то здесь должен быть вход в коридор, из которого обычно выбрасывали мусор наружу из караульного помещения. Пришлось немало побегать в тумане, прежде чем вспомнили, что надо подняться выше, дверь в коридор там. Несколько минут стояли, привыкая к темноте, затем осторожно направились вглубь горы. Ледатр помнил, что коридор короткий, шагов пятьдесят, выходит в тоннель с караульным помещением, от него по кругу к центральному входу.

- Ну, солдаты, в какую сторону идём? - спросил он, хотя прекрасно помнил дорогу и сам. Просто захотелось подбодрить своих, даже солдатами назвал.

- Налево, командир, - прошептал кто-то за спиной, густой запах чеснока и перегара повеял так сильно, что Ледатр невольно скривился. "Когда успел так нажраться?" - невольно подумал он. В тоннеле тихо и пусто. Грохот боя доносится приглушённо, как будто за стенкой лупят поленом по ватному одеялу. Несколько раз тряхнуло так, что с потолка посыпалась пыль, сорвались крупные куски штукатурки. Люди невольно поёжились, некоторые встревоженно посмотрели вверх. Кто-то негромко сказал с нервным смешком:

- Чем там стреляет твой земляк, командир? Привёз Царь пушку из России? Или это из космоса бомбы бросает русский спутник?

Ледатр не стал отвечать, только загадочно усмехнулся. Он терпеть не мог государство, но родину любил. Пусть этот разношёрстный сброд, который назвал "солдатами" почувствует уважение к стране. Впрочем, сейчас они действительно его солдаты. Осталось совсем немного, когда рвануло так, что заискрили провода вдоль стен, где-то впереди взорвалась трансформаторная будка, рассыпавшись огнями, словно гигантская хлопушка, а потом с ужасным грохотом рухнул потолок и в тоннеле погас свет.

- Вот бля буду, точно бомбы из космоса! - раздался тот же голос.

Тотчас зажглись заранее приготовленные фонари. Как только клубы пыли немного улеглись, стало видно, что проход сохранился. Потолок обвалился только в некоторых местах, как бы пятнами, внизу сохранились свободные места, где можно пройти.

- Бегом за мной! - скомандовал Ледатр, не оборачиваясь, и первым бросился в пыльную муть. Несколько минут сумасшедшего бега в полутьме по каменным обломкам и впереди блеснул дневной свет. Главные ворота выбиты ударной волной, валяются на земле. Проход наполовину завален обрушившимся сводом. Повсюду мечутся низкорослые аборигены, истошно кричат сорванными голосами, несколько человек лежат на гребне завала, автоматы гремят длинными очередями. Отряд рассредоточился, солдаты открыли ураганный огонь по ненавистным аборигенам. Грохот выстрелов заглушил всё - крики людей, шум обваливающихся стен и команды Ледатра, когда он попытался прекратить огонь. Выстрелы смолкли, только когда последний туземец затих без движения. Ледатр бросился вперёд, к выходу. Он боялся, что Павел сейчас начнёт стрелять по главному входу и тогда они все тут погибнут. На четвереньках, как обезьяна, быстро забрался наверх, спрыгнул вниз. Покорёженный лист железа громко заскрипел под тяжестью человека, прогибаясь в обратную сторону. Ледатр поднял обе руки вверх, скрестил. Он надеялся, что Павел увидит его в прицел и поймёт, что проход в гору свободен. Так и вышло. Как только на мониторе показалась маленькая фигурка человека, Павел сразу узнал Ледатра и отменил команду на стрельбу. "Паук" выбрался из ямы, резво побежал, преодолевая рвы, ловко перебираясь через разрушенные дома и завалы из разбитых камней и бетонных плит. Земля покрыта воронками от снарядов, рыжее пламя пожирает всё, что способно гореть, видимость почти нулевая из-за дыма и пара, но машина уверенно движется к горе. Откуда-то сверху раздались выстрелы, несколько взрывов взметнулись к серым тучам фонтанами грязи и камней, но это уже было бесполезно. "Паук" стремительно приближался к центральному входу в подземный комплекс. Ещё несколько секунд и бронированная машина остановилась под бетонным козырьком возле искорёженных ворот. Чуть слышно взвыли электромоторы, тяжёлый корпус опустился к земле, на башне весело стукнул откинутый люк. Показалось смеющееся лицо Павла.

- Поздравляю, Лев Давидович, первая часть нашего плана осуществлена успешно! - произнёс он, выбираясь на броню.

- Благодарю, Павел Андреевич, - церемонно склонил голову Ледатр, опасливо отступая вглубь. Совсем рядом с ним опустилась железная лапа "паука", громко треснул кусок гранита, раздавленный непомерным весом. - Смею напомнить вам, господин Климочкин, что меня зовут иначе, - сварливо произнёс он.

- Да ладно вам, - улыбнулся Павел, спрыгивая на землю. - Не обижайтесь. Называть человека по имени отчеству как-то привычнее. Это местные дикари зовут друг друга кликухами из двух букв, унаследовали от предков. Но мы-то с вами люди приличные.

- Несомненно, но всё же зовите правильно, - сварливо заметил Ледатр.

- Непременно. Итак, дорога в гору свободна?

- Тоннель, по которому мы прошли, пока да, но вы же понимаете, что в любой момент обстановка может измениться.

Как будто, подтверждая слова Ледатра, в проходе раздались выстрелы, гулко хлопнули гранаты. Павел метнулся к машине, коротко звякнул закрытый люк. "Паук" ожил, передние лапы вытянулись, упёрлись ступнями в верхушку кучи камней. Ледатр едва успел отскочить, как вершина захрустела, посыпалась пыль и вся верхняя часть ухнула в тоннель. Образовалась огромная дыра, в которую свободно пройдёт "паук". Машина осторожно полезла по склону вверх и остановилась на гребне. Павел несколько мгновений рассматривает развернувшуюся перед ним картину внезапного боя между отрядом Ледатра и невесть откуда взявшимися аборигенами незнакомого вида. Почти сотня ярко раскрашенных дикарей открыли шквальный огонь из автоматов по укрывшимся за камнями людям. Пули ложатся так густо, что невозможно поднять головы. Вся пещера наполнена грохотом выстрелов, многоголосым визгом рикошетирующих пуль, пыль, песок, мелкие осколки камней дождём сыпятся на пол, в пещере почти ничего не видно. Где свои, где чужие - не разберёшь. Павел усмехается. Указательный палец опускается на маленький тумблер, раздаётся тихий щелчок и пещеру оглашает истошный вопль сирены. Режущий слух вой заглушает всё. Каменные стены хорошо отражают звуковые волны, многократно повторенное эхо накладывается на дикий стон танковой сирены. Перепуганные до полусмерти дикари бегут без памяти, бросая оружие. Некоторые в ужасе оборачиваются. Они видят железное чудовище на шести лапах, из огромной литой башки торчит длинный хобот, по бокам высовываются странные отростки, плюются огнём. Страшный воющий крик оглушает, лишает возможности логично мыслить.

Бой у входа не прекращается, несмотря на недавние заверения начальника охраны. Мария несколько раз нажимает кнопку вызова, но никто не отвечает. Встревоженная, подключается к программе видеоконтроля. На мониторах появляется изображение пустой комнаты охраны. На следующих кадрах видно, как бегут по тоннелю перепуганные туземцы того племени, что было нанято для внешней охраны. Дикари без оглядки спасаются бегством, несутся сломя голову внутрь горы, хотя им строго запрещено оставлять внешний периметр. Мария несколько секунд ошеломлённо наблюдает за паническим бегством туземцев, потом переключается на вход. Большая часть камер выведена из строя, но оставшиеся ещё исправны. На экране появилось странное зрелище - огромная пещера возле центрального выхода, служившая своеобразным холлом, усыпана обломками, на полу валяются трупы охранников и туземцев, в воздухе висит густая пыль. В тоннеле что-то постоянно взрывается, со стен сыплется штукатурка, камень и кирпичи, горит электропроводка. Камера поворачивается. Сквозь мутную пелену пыли виден силуэт машины без колёс, на шести железных ногах. Танковая башня непрерывно движется, стволы пушек и пулемётов плюются огнём. Динамики системы видеоконтроля хрипят от акустических перегрузок - странная машина непрерывно исторгает очень громкий воющий звук, даже выстрелов не слышно. Троицкая машинально жмёт клавишу, звук обрывается. Машина прекращает стрельбу, башня на мгновение замирает. Сбоку высовывается широкая труба, бесшумно выбрасывает сверкающий стеклянный снаряд. Через доли секунды противоположную сторону тоннеля охватывает пламя. Автоматическая камера услужливо показывает, как огонь охватывает стены, пол, наверху расплывается облако чёрного дыма, из которого дождём льются огненные капли горящей изоляции. Тоннель превращается в пылающее жерло, в котором мечутся фигурки сгорающих заживо людей. Затем изображение начинает ухудшаться, экран заполняют чёрточки, кружочки, помехи полностью закрывают картинку, изображение пропадает.

Троицкая потерянно облокачивается на спинку кресла. Попытки захвата её горы бывали и раньше, но их отбивали. Противнику ещё ни разу не удавалось захватить вход. Слишком быстро всё произошло, явно не обошлось без предательства.

Вой сирены резко обрывается. В тоннеле гудит свирепое пламя, пожирающее всё живое и мёртвое. От сильного жара солдаты Ледатра отступили почти до выхода на поверхность. Пришлось ждать несколько минут, прежде чем огонь успокоился. Из чёрной пасти тоннеля тянет тёплым воздухом, горьким запахом горелого мяса, изоляции и окалины. Люди поднимаются с земли. "Паук" шагает первым, за ним отряд Ледатра. Пока тоннель достаточно просторен, машина беспрепятственно движется вглубь горы. Из-под железных лап взлетают облачка пепла, с треском рассыпаются тлеющие остатки оборудования. Пол усыпан маленькими угольками, они как злобные глазки неведомого чудовища смотрят на людей. Воздух насыщен угарным газом, от которого кружится голова, во рту появляется кислый привкус. Тоннель залит ярким светом, на "пауке" горят все фары. Далеко впереди показывается светлое пятно. Это участок тоннеля, где проводка уцелела и горят лампы. Но в этом месте проход сужается. Дальше двигаться машине невозможно. Железное чудище неохотно опускается на брюхо. От пахнущей железом и огнём брони до боковой стены тоннеля чуть больше метра. Через узкий проход торопливо бегут люди Ледатра. Глухо звенит откинутый люк на башне, Павел прыгает с двухметровой высоты на землю. Машина коротко взрыкивает моторами, вспыхивают и гаснут фары. "Паук" замирает в ожидании хозяина. Павел отодвигает назад кобуру с пистолетом, закидывает на плечо автомат. В слабом свете потолочных фонарей тускло блестят пластины бронежилета, кевларовая ткань комбинезона. Грязные и оборванные "солдаты" Ледатра без зависти смотрят на чистенького Павла - их ждёт золото, много золота! Именно за ним они и забрались в эту преисподнюю, полную мутантов и уродов. Каждый получит золота, сколько весит лошадь среднего размера. Это около двухсот килограмм. Ледатр сдержит слово, потому что ему достанется во много раз больше. А этому парню нужны какие-то бумаги, а ещё он хочет замочить бабу, у которой хранится золотишко. Зашибись, побольше б таких придурков!

Идут быстро, почти бегом. Все понимают, что сейчас сюда стягиваются силы охраны. Так просто к Машке Циферблат не попасть.

- Не торопитесь, Павел Андреевич, где-то тут должна быть дверь в другой ход, - произнёс Ледатр.

Отряд остановился. В наступившей тишине отчётливо слышны шаги Ледатра. Он медленно идёт вдоль стены, изредка постукивая костяшками пальцев по камню. В одном месте звук получается гулким, будто в железную бочку постучал. Ледатр несколько раз сильно бьёт ногой, тонкий слой штукатурки осыпается, показывается окрашенный белой краской кусок железа.

- Прекрасно, я не ошибся... Идите сюда, надо расчистить дверь и взорвать! - крикнул своим людям.

Но едва только они приблизились, стена в этом месте задрожала, по штукатурке побежали трещины. Огромный кусок стены с грохотом рушится, тоннель заволакивает облако пыли. Ледатр едва успевает отскочить в сторону. Один из его людей с криком падает на бетонный пол, придавленный обломками. Павел, наученный прошлым опытом войны под землёй, стоял последним и он хорошо видел, как из пролома посыпались вооружённые тесаками туземцы. Дико крича, они принялись рубить всех подряд. Растерявшиеся солдаты не сразу сообразили, что произошло, а когда спохватились, треть из них уже были порублены на куски. В тоннеле загремели выстрелы. К сухому запаху пыли и цемента примешалась влажная вонь крови и внутренностей. На Павла бросилось сразу четверо аборигенов. Толкаясь и мешая друг другу, они побежали, размахивая здоровенными тесаками для рубки кактусов. Когда до противника остались считанные шаги, Павел чуть отставил правую ногу в сторону, намереваясь в последний момент отскочить. Ботинок упирается в твёрдое и тяжёлое. Не опуская глаз Павел ещё отодвигает ногу, потом с силой выбрасывает вперёд и вверх. Булыжник размером с голову пятилетнего ребёнка вылетает со скоростью пушечного ядра. Тяжёлый камень с хрустом проламывает грудную клетку дикаря, отбрасывает назад. Трое остальных на мгновение растерялись. Павел бросается вперёд и град тяжёлых ударов обрушивается на обалдевших аборигенов. В следующее мгновение они валяются на земле с проломленными головами и сломанными шеями. Из пыльной темноты с воплем вылетает ещё один дикарь. Короткий удар локтем, крик обрывается на самой высокой ноте, бездыханное тело улетает обратно в облако пыли.

Плохо то, что нельзя стрелять. Дикарей очень много, они буквально облепили каждого человека, словно стая шавок медведя. Отбиться можно только, если действовать оружием, как обыкновенной дубиной. Тесаки в слабых руках, да ещё не очень острые, не наносят глубоких ран, режут кожу и больно стучат по косточкам. Обозлённые внезапным нападением сумасшедших коротышек солдаты Ледатра дерутся жестоко, убивая аборигенов десятками, но их не становится меньше. Пыль понемногу оседает. Вокруг каждого бойца навалены горы трупов низкорослых туземцев, под ногами хлюпает и чавкает жидкая смесь из песка, крови и внутренностей, нечем дышать от тяжёлой вони. Крови столько, что на стенах не осталось живого места, даже потолок забрызган, свет фонарей едва виден. Бой продолжается в багровых сумерках. Место схватки стало похожим на преисподнюю с картины безумного художника. У Павла болят костяшки пальцев, по лицу стекают капли пота пополам с кровью, он с головы до ног покрыт коричневой жижей, словно искупался в чане с мясным фаршем. В обеих руках по тесаку, потому что отмахиваться кулаками уже нет никакого терпения, ржавые лезвия со свистом секут плотный воздух и каждый удар находит цель. Постепенно крики стихают. Последние аборигены падают под ударами, наступает ошеломляющая тишина. Слышно тяжёлое дыхание усталых людей, слабые шлепки - это ошмётки кожи и мяса отваливаются с потолка и стен. Павел опускает руки, пальцы разжимаются, тесаки падают на пол. Раздаётся чавкающий звук, словно ножи упали в болотную жижу.

Вокруг навалены буквально горы изуродованных трупов аборигенов и людей. Последних немного и они все лежат сверху. Отряд Ледатра уменьшился почти наполовину. В кровавом сумраке выжившие бредут, словно заблудшие души. Собираются на единственном сухом островке чуть в стороне от места схватки. Ледатр пересчитывает людей, сокрушённо качает головой - ещё одно такое нападение туземцев и не останется никого. Выжившие рассаживаются вдоль стены. Все устали, но, к своему удивлению, Павел не почувствовал унылости. Солдаты живо обсуждают подробности недавнего боя, некоторые даже хвастаются. Глаза блестят, жесты резкие, быстрые, голоса звучат громко - таких побед им ещё не приходилось одерживать. Ледатр прошёл немного дальше. Стоит, опираясь спиной о металлический шкаф, счищает ножом грязь с одежды. Павел подходит ближе. Не нравится, что вокруг так много крови и свежих трупов. К чему такое может привести в подземелье, он знает слишком хорошо.

- Надо торопиться, Ледатр. Наша общая знакомая по кличке Циферблат вряд ли сидит сложа руки, - тихо произносит Павел.

- Вы правы, - соглашается Ледатр, - надо срочно убираться отсюда.

Он с усилием отталкивается от шкафа, железная дверь коротко скрипнула. В эту минуту в тоннеле раздаётся тихий, буквально на грани слышимости, щелчок. Ледатр замирает на месте, лицо твердеет, Павел хватается за автомат. Щёлкает ещё раз, ещё ... Ледатр командует:

- К бою, глумы в тоннеле!

Из темноты медленно появляются согнутые фигуры с непомерно длинными руками. Плохо видно в полумраке, поэтому никто не стреляет. Как только первый глум ступает в круг света, раздаётся оглушительный выстрел и людоед падает с пробитой головой. Ещё несколько глумов тупо идут на запах свежей крови, опять звучат выстрелы. Щёлканье прекращается, глумы пропадают в темноте. Но все прекрасно знают, что слепые людоеды просто так не отстанут - столько еды пропадает! Раздаётся громкий хлопок, яркая вспышка на мгновение озаряет сумрак. Железные двери в соседний тоннель наконец-то взорваны. Люди один за другим исчезают в проходе, искорёженные створки смыкаются за последним солдатом. Но едва он делает шаг, как двери разлетаются от мощного удара и в проход врываются глумы. Ледатр и Павел были впереди, а вот остальным повезло не так. Возбуждённые запахом крови слепые людоеды двигаются быстро, действуют решительно. Они прекрасно понимают, что мёртвые туземцы никуда не денутся, а вооружённые люди очень опасны и поэтому их надо уничтожить как можно быстрее. Солдаты не успевают взять оружие. Сильные удары когтистых лап обрушиваются со всех сторон, люди вынуждены отбиваться ножами, прикладами автоматов или просто кулаками. В темноте начинается яростная рукопашная схватка.

Глубоко под землёй просыпается Живое. Странное чувство не даёт дремать в спокойной темноте. Материи хочется расти, но она не может. Ей нужно присоединить к себе ещё кого-то, тогда она станет больше. Странное чувство усиливается, дрёма пропадает без остатка. Живое голодно. К тому же сверху опять доносятся шумы, мир дрожит от частых ударов. Удивительные вибрации привлекают внимание, материя движется вверх. Новые звуки пробуждают интерес, заставляют идти быстрее. Живое вслушивается в ощущения, появляются смутные образы, воспоминания, очень неопределённые, словно подслушанные мысли. Материя вдруг видит образы людей, пожилых и совсем юных, внутри просыпаются человеческие чувства и желания. Сверху доносятся крики и Живое понимает, о чем кричат люди. Оно ощущает волны страха, ужаса, её захлёстывают потоки радости, злобы, безнадёжного отчаяния. Живая материя вдруг осознаёт себя мыслящей, она понимает, что когда-то была человеком, но не одним, а многими! Оно, живое, является думающим, разумным организмом. Там, наверху, гибнут такие же мыслящие существа, как и оно. Им надо помочь! Живая материя бросается наверх.

Сильный удар отбрасывает Павла к стене. Не удержавшись на ногах, падает, нога цепляется за торчащий из земли провод. Пальцы скользят по гладкой стене, он валится в какой-то пролом. Несколько мгновений ничего не видно, угол стены закрывает обзор. Павел поспешно встаёт. Автомат куда-то свалился, его не видно в темноте. Ладонь опускается на рукоять пистолета, щёлкает застёжка кобуры. Павел делает шаг вперёд, ещё секунда и он выйдет в тоннель, как вдруг темноту озаряют вспышки выстрелов, от грохота сыпется песок с потолка. Характерные звуки выстрелов слишком хорошо знакомы и Павел отступает в пролом. Это моры, многоцелевые охранные роботы. Зафиксировали шум и сбежались, теперь будут убивать всех подряд. "Может, это и хорошо, - подумал Павел, - сами мы бы не справились с толпой глумов. Только моры перебьют и людей. Одному будет хреново шляться по нутру этой горы! Ладно, что-нибудь придумаю".

Стрельба стихает. Павел осторожно выглядывает. По проходу двигаются пятеро вооружённых до зубов моров, за ними ещё и ещё. Роботы идут в полный рост, как в психическую атаку. В лапах у каждого по автоматическому пистолету, на плечах короткоствольные крупнокалиберные пулемёты. Видно, как металлические захваты меняют патронные коробки. Моры идут медленно, выпуклые глазки непрерывно сканируют помещение во всех возможных спектрах. Одно неосторожное движение и роботы разорвут его на куски. Павел тихо отступает с темноту. Замкнутое пространство тоннеля заполняет слаженный топот многих ног, хрустит бетонное покрытие, с тихим скрипом сминаются стреляные гильзы. Там, где попадается труп, раздаются чавкающие, неприятные звуки, громко трещат ломающиеся кости. "Ого, целый полк марширует! Широкая душа у рыжей, не мелочится ... Сейчас пройдёт первая волна убийц, потом вторая, а затем начнётся поиск и ликвидация оставшихся в живых. Надо сматываться отсюда. А как?" - думал Павел, глядя на шеренги боевых роботов. С таким количеством моров справиться немыслимо, в живых бы остаться! Только сейчас он понял, какой авантюрой было решение сунуться в подземные коммуникации горы. И Ледатр тоже хорош - я знаю, как пройти ... Болтун! Интересно, где он сейчас? Небось, ховается где-нибудь в крысиной норе.

Откуда-то снизу доносятся удары, слабые, словно издалека. Мелко трясётся земля, дрожь передаётся телу, становится очень неприятно в ногах. Удары учащаются, крепнут. Уже не дрожь, а настоящие толчки, будто приближается землетрясение. С невидимого во тьме потолка на голову сыплется песок, мелкие камешки неприятно стучат по шлему. Будто горох из маленькой дырки в мешке. Удары сопровождаются прерывисты гулом, словно тяжелогружёный товарный состав трудно поднимается на перевал и железные колёса стучат на стыках. Павел насторожился. Такие звуки в подземелье не предвещают ничего хорошего. Он заметил, что моры тоже остановились, маленькие уродливые головы крутятся во всё стороны, вылупастые глаза обшаривают стены, пол и потолок, сканируется каждый квадратный сантиметр пространства. Когда гулкие удары приблизились и землю стало трясти по настоящему, роботы все разом опустили оружейные стволы к полу, замерли в непонятной готовности. Затряслась земля, длинные трещины побежали по бетону, покрытие медленно вспучилось, тяжкий треск и грохот рвущейся породы заполнил тоннель. Павел затаил дыхание, пальцы сжались на каменных выступах в стене, словно это может помочь.

В центре тоннеля вспухает громадная шишка. Роботы отступают в стороны, выпуклость растёт и вдруг лопается с ужасным треском и грохотом, обломки бетонных плит, железные балки перекрытий взмывают к потолку, а из громадной дыры поднимается тёмная масса чего-то непонятного. Кажется, что растёт заводская труба, только не кирпичная, а словно из застывшей чёрной смолы. Поток странной материи разламывает бетон, противоположная стена тоннеля проваливается вниз, рушится порода и видно параллельный ход, почти такой же широкий, как основной. Образовывается громадный провал, по краям торчат клыки расколотого бетона, стальные рельсы, скрытые в полу, теперь вытянуты вверх и в стороны, словно тараканьи усы, концы замысловато закручены. Тёмная масса на мгновение застывает, потом словно замедленный взрыв происходит - материя вбрасывается в тоннель, покрывая толстой коркой землю. Под ней исчезают трупы людей, глумов и аборигенов, что лежали повсюду. Волна материи задевает нескольких моров. Павел потрясённо видит, как их словно втягивает внутрь, они исчезают бесследно, как в трясину проваливаются. Тёмная масса уползает в дыру, как будто квашня в кадку. Тоннель после неё остаётся чистым, без капельки крови. Но материя не исчезает, она закупоривает провал, застывая блестящей, как свежий сургуч, коркой. Становится тихо.

В следующее мгновение моры неуловимо быстро перестраиваются - первая шеренга стоящих плечом к плечу роботов становится на колени, подгибает ноги как можно больше. Вторая опускается на колени, третья остаётся стоять в полный рост. Раздаётся одновременный лязг затворов нескольких десятков крупнокалиберных пулемётов и пушек, тишину разрывает оглушающий грохот выстрелов. Целый ливень пуль и снарядов обрушивается на тёмную массу. Поверхность словно вскипает от взрывов. Пульсирующий свет озаряет тоннель, воздух наполняется пороховой вонью, от которой во рту появляется металлический привкус. Павел отплёвывается, на мгновение отворачивается, закрывая глаза ладонью.

Тёмная материя оживает. Низкий, вибрирующий рёв, почти на пределе слышимости, раздаётся в тоннеле, заглушая звуки пулемётных очередей, потом наступает тишина. Роботы продолжают стрелять, но всё звуки тонут в странном гуле, в который превратился рёв. Из кипящей от взрывов поверхности вытягиваются щупальца. Тонкие концы обвиваются вокруг ног, следует короткий рывок и робот стремительно исчезает в тёмной массе. Это происходит очень быстро, моры улетают один за другим. Павел и глазом не успел моргнуть, как три стреляющие шеренги исчезли в кипящей массе. Стрельба стихает, но тотчас следующая шеренга роботов шагает из темноты, за ней другая. Опять лязгают затворы, но в этот раз тёмная масса не стала ждать, когда новый ливень пуль начнёт рвать её на куски. Сразу целая волна хлынула в тоннель, смывая моров десятками. Потом тёмная масса зашевелилась, вспухла горбом и чёрный поток странной субстанции медленно пополз вперёд. Снова загрохотали выстрелы, темнота осветилась вспышками, раздались мощные взрывы, от которых затряслись стены. За спиной Павла гулко ухнуло, волна пыльного воздуха толкнула в пояс. Это обвалился потолок. Ещё бы чуть-чуть и задело. Павел осторожно выбирается наружу. Почти у его ног начинается провал. Вдоль стены сохранилась узкая полоска бетона, по которой можно пройти. Павел прижимается к шершавой поверхности спиной, медленно идёт бочком по краю. Скол настолько узок, что иногда видно противоположную стену провала. Она уходит вниз так далеко, что мурашки бегут по коже. Под ноги всё время попадают маленькие камешки. Они почему-то круглые, скользкие, так и норовят провернуться под каблуком, чтобы нога съехала ближе к провалу. Их так много, просто некуда ступить! Павел злится, по лицу катятся крупные капли пота, по спине течет горячий ручей. А тут ещё земля опять затряслась, этот дурацкий подземный сгусток непонятно чего стал на стенки кидаться, что ли?

Когда до конца осталось сделать буквально пару шагов, правая нога срывается. Маленький круглый камешек выскальзывает из-под каблука, нога уходит вперёд, ботинок зависает над пропастью. Левая непроизвольно сгибается, тело едет вниз, останавливается на полпути. Павел замирает в странной позе приседа на одну ногу. Долго так не устоять. Напрягая все силы, помогая руками, медленно ползёт спиной по стене вверх. От усилий мышцы дрожат, пот льёт просто потоком, будто под душем стоит. Выбоины в стене цепляются за одежду, мешают. Кое-как, едва не теряя сознание от сверх усилий, всё-таки выпрямляется. Шаг, другой и Павел валится на холодный бетон почти без сил. Когда он пришёл в себя, то увидел, что выступ длиной всего метров десять, не больше. Отдышавшись, идёт дальше. Грохот боя не утихает. Сражение идёт с неослабевающим накалом. Моры отчаянно отбиваются от агрессивной тёмной массы, которая тоже не желает отступать. Павел осторожно шагает по твёрдому полу. Чисто, словно тоннель полдня пылесосили пара сотен сумасшедших уборщиц. Валяются отполированные до блеска металлические детали странного механизма. Как Павел ни всматривался, ничего не мог понять. То, что лежало на гладком покрытии, больше всего напоминает останки человекообразных существ, только очень крупных. Шум боя стихает. В наступившей тишине отчётливо слышны шаги за спиной, сдерживаемое дыхание сразу нескольких человек. Павел оборачиваются, пистолет упирается в грудь Ледатра.

- Спокойнее, Павел Андреевич! Тут свои, - говорит он, отступая на шаг.

За спиной толпятся его люди, подходят ещё.

- А, вы ... я уже забыл про вас, - опустил оружие Павел. - Думал, все погибли.

- Потеряли много, но некоторые успели спрятаться в расщелинах. Мы видели, как вы перебрались на эту сторону и последовали вашему примеру. Идём дальше?

- Ну ... да, не возвращаться же! Только не нравится мне это затишье, - в сомнении покрутил головой Павел.

Он пошёл первым, за ним Ледатр и его отряд. В тишине звонко стучат каблуки, от стен отражается гулкое эхо. Из глубины тоннеля тянет слабый ветерок, несёт запах крови, окалины и влаги. Удивительно, в подземелье сохраняется подача энергии, силовые кабели проложены на высоте полутора метров от земли, часть проводов вовсе идёт по потолку. Покрытые пылью, в пятнах засохшей крови светильники всё же горят тусклым, каким-то ржавым светом, отчего создаётся впечатление, что на потолке тлеют факелы. У людей землистый цвет лица, под глазами фиолетовые круги, черты резкие, будто подведены тенями. "Как отряд мертвецов", - невольно подумал Павел, когда посмотрел на спутников. Сам он, в чёрном комбинезоне и шлеме с забралом на ангела тоже не больно похож. Тоннель немного расширился. Площадка усеяна странными железными предметами. Вглядевшись, Павел понял - это останки моров. Металлические остовы начисто лишены плоти, на блестящих стальных костях висят клочья металлокожи, словно обрывки фольги.

- Вот бля буду, это их жижа сожрала и выплюнула, - нервно произнёс Ледатр. - Этот живой понос мне сразу не понравился!

- Полностью солидарен, - покосился на него Павел.

- Да, я понимаю вашу иронию, но та мерзкая тварь просто выводит меня из равновесия. Моя интеллигентная половина не находит слов, поэтому прёт наружу уголовщина, - извиняющимся тоном ответил Ледатр.

Полтора десятка людей за его спиной угрюмо сопят, стволы автоматов всё время в движении, глаза обшаривают стены и потолок в поисках малейших признаков приближающихся монстров.

- Ладно, идём, - махнул рукой Павел, но в следующее мгновение замер.

Впереди что-то зашевелилось на полу. Раздалось металлическое позвякивание и то, что казалось безжизненной кучей пластика и железа, начало оживать! Останки моров медленно, неуверенно поднимаются. У некоторых вырваны руки, не хватает рёбер, неестественно вывернуты ноги, шеи скручены, отчего маленькие головки смотрят вниз или наоборот, вверх, словно высматривают чего-то там на потолке. Уродливых железных существ становится всё больше, новые кучки хлама оживают одна за другой. За считанные минуты на глазах изумлённых людей появляются десятки изуродованных моров. Есть даже безногие. Бочкообразные обрубки с длинными руками ползают по бетону, путаясь под ногами лучше сохранившихся собратьев. Но было много и по настоящему мёртвых роботов. Вроде всё цело, а он лежит, не подавая ни малейших признаков жизни. Павел заметил, что живы те, у кого уцелели системные блоки в грудной клетке. Тоннель наполняется звоном, скрипом и скрежетом. Толпа железных уродов топчется на месте, пока не зная, что делать. Ледатр и его отряд с быстротой необыкновенной растворились в трещинах и дырах подземелья. Павел тоже проявил благоразумие, отошёл в тёмный угол. Вступать в драку с кучей металлолома желания не было. Тем временем впереди что-то изменилось. Толпа железных уродов застыла в ожидании. Из дальнего конца тоннеля приближается строй моров. Киберы построены прямоугольником, шагают в ногу, как солдаты парадного расчёта. Коробка ощетинена стволами пулемётов и гранатомётов, роботы готовы открыть ураганный огонь в любую секунду.