Месть железного дворфа (ЛП)

ГЛАВА 9. КЛЯНУСЬ БОГАМИ

Шонтик А’Лавалльер прислонился к каменной стене у входа в туннель, пытаясь сконцентрировать внимание на своем дозоре, но его мысли постоянно уносились в сторону К’Ксорларрина. Так много возможностей дразнили мастера-волшебника из теней, так много вакантных мест было доступно ему в этом новом городе, так много шансов давали притязания Ллос на Плетение специалистам того искусства, которым он обладал.

Но в начале они должны были закончить эту поверхностную войну, становящуюся все более и более утомительной, напомнил себе Шонтик. Она началась довольно многообещающе, принеся с собой несколько приятных сражений. Шонтик шел на стороне Равеля, благородного сына Дома Ксорларрин — хотя теперь он использовал фамилию До’Урден — вместе они сплели паутину молний, охватившую первую линию Серебряных Рыцарей, которые пошли в контратаку через Редран. И как восхитительно и смертоносно опустились эти молнии на всадников у переправы.

А потом случился Сандабор, и в насыщенной событиями жизни Шонтика не было более вдохновляющего воспоминания, чем трепетное наблюдение за падением города. Он был в числе ведущих мастеров, принимавших участие в последнем нападении, которые сломили город, пробравшись по туннелям в нижние этажи сторожевой башни. Шонтик не смог подавить усмешку, когда вспомнил сеть молний, ползущую вверх по камням башни, и глупых людей, прыгающих вниз.

Слава.

Но теперь осада остановилась, и эта штука, которую называли “зима”, казалось, немного надоела терпеливому дроу. В Подземье не было таких сезонов, а здесь все было погребено под одеялом неудобного снега. Это жуткое время года почти закончилось, как заверяли орки, и быть может война продолжится.

Но это были долгие несколько месяцев, которые для Шонтика растянулись еще длиннее, так как он до сих пор безвылазно сидел в этом регионе, в туннелях к северу от города под названием Сильверимун. Судя по всему, этот город должен был стать следующим в череде завоеваний, но за эти месяцы тут не произошло ничего. Туннели были скучными, в отличие от регионов Верхнего Подземья вокруг трех дварфских цитаделей, где стычки продолжались постоянно. Отчаянный бородатый народ пытался выбраться на волю.

А здесь все было тихо. Жители Сильверимуна, казалось, не собираются покидать свои стены, и если учитывать предполагаемое количество магов в их рядах, включая и их предводителя, прозвище которого было Разряд Молнии, они, без сомнений, перенесут тяжести зимы, как и осаду, с минимумом трудностей. Шонтик считал, что им стоит оказать больше давления на город, день и ночь атакуя его магией и военными машинами. Он сказал об этом Равелю, и из ответа Ксорларрина ему показалось, что Равель не возражает.

Но Равель предупредил его, что стоит остановиться. Тиаго опять устремил свой взор к гномам — к Митрил-Халлу, по причине, которую маг предпочел не раскрывать.

Однако, Шонтик не мог допустить чтобы дело пропало. Во всяком случае, в своих мыслях.

Не после этой непрекращающейся скуки, которая сжималась вокруг него. Теперь он был вторым по рангу среди разведчиков, лишь с одной дроу — прекрасной женщиной Сейвин Сель’ру, стоящей между ним и открытыми туннелями Подземья.

Много раз Шонтик представлял, как он сбежит через темные коридоры, находя путь в лагерь неподалеку от одной из этих дворфских крепостей, чтобы снова использовать свои магические способности, призывая ледяные штормы, замораживающие кровь врагов и вызывающие их предсмертные крики. Вместо того, чтобы выполнять рутинные задачи, возложенные на него в этом скучном регионе.

Дроу издал новый тяжелый вздох. Он знал, что должен быть к востоку от территории Сейвин Сель’ру, но, на самом деле, был ли в этом хоть какой-то смысл? Сильверимун был позади, единственный значительный маршрут перекрыт большим лагерем орков и огров. Если народ города выйдет в туннели, им придется биться с армией монстров достаточно долго, чтобы Шонтик и остальные темные эльфы смогли связаться с группой Равеля на северо-западе.

Маг почувствовал, что его магическая защита ослабевает, и подумал, что должен обновить её.

Но с какой целью? Каждый день он спускался сюда, защищенный от огня, защищенный ото льда, защищенный от стрел, и с кучей волшебных палочек, приготовленных на поясе. Каждый день, в течение часов и часов. Время от времени он мог уговорить Сейвин на какой-нибудь увлекательный отдых, но в этот день ведьма была в скверном настроении и ушла к своему убежищу даже не ответив на его ухаживания.

Как не странно, Шонтик не протестовал, потому что даже это больше не заботило его.

Быть может, бесконечные декады, проведенные здесь, превратили в скуку даже то, что было удовольствием.

Поэтому он стоял тут один и думал о К’Ксорларрине. В этой кампании он показал себя хорошим солдатом, так что потом он вернется домой, чтобы осуществить большую часть своих планов — и он был уверен в этом, потому что некоторые маги-дроу безусловно падут во время боевых действий, и особенно благодаря тому, что Равель уйдет служить этому нелепому Дому До’Урден.

Будет, куда расти.

Волшебник пошевелил пальцами, вызывая огненный шар, парящий над его ладонью. Он смотрел на танцующие языки пламени, поражаясь их переплетениям. Возможно, он мог бы вызвать спрайта с Плана Огня, заставив его танцевать вокруг себя. Это могло бы развлечь мага.

Он задался вопросом, какие звуки мог бы издавать такой питомец, когда он скинет на него ледяной шторм.

— О, да, — тихо пробормотал он, глядя в огонь, словно ища могущественное существо на своей ладони.

Его внимание привлекло движение внизу по коридору. Маг повернул голову, чтобы рассмотреть источник движения, думая рассеять огненный шар, но прежде, чем Шонтик начал отмену заклинания, он увидел Сейвин, приближавшуюся по туннелю.

Шонтик кивнул в знак приветствия, думая, что женщина машет ему.

Но потом понял, что она предупреждает, говоря ему бежать.

Шонтик уже начал метать свой шар в сторону, но его внимание снова привлекло движение в проходе. Сейвин бросилась к нему. За ней появились огни — факелы! Женщина махала ему руками, кивала ему головой, а потом упала, покатившись вперед, когда сила поразившего её волшебного заряда, пробежала по трясущемуся телу.

В голове Шонтика промелькнуло воспоминание о том, что он должен был обновить свои защитные заклинания.

А в голове мага промелькнул боевой молот. В самом прямом смысле этого слова. И все остальные мысли быстро покинули его разум.

Шар магического пламени упал, как только маг повалился на землю. Языки облизывали его руки и одежду, но он не чувствовал их.

Сейвил Сель’ри пронеслась мимо него. У неё не было времени проверять жив он еще или потушить пламя, которое разрасталось на рукаве тонких одежд Шонтика. Взглянув на массивную голову молота, ударившего в голову спутника, она пришла к выводу, что мага стоит оставить, забрав, разве что, оружие.

Её глаза загорелись, когда она обдумывала эту возможность. Оружие казалось восхитительным, не смотря на кровь, обагрившую его.

Но она продолжила идти. У неё не было выбора. Огромные силы людей и эльфов наступали ей на пятки, во главе с Серебряным Рыцарем, неистовым варваром, который казался большим и грозным, как ледяной гигант, и умным маленьким хафлингом, который уже пустил одну арбалетную стрелу в зад Сейвин.

Она чувствовала, как отравленный кончик дротика обжигает её плоть, но не смела замедлиться, чтобы удалить его.

Только бы повернуть за угол и пройти до естественного дымохода, и она вернется к оркам, и она сможет предупредить их и организовать защиту, и ударить по их рядам… и убежать, если монстры проиграют.

Главный оркский лагерь, расположившийся в большой пещере, был организован идеально, благодаря информации, предоставленной сорока темными эльфами, консультирующими эту группу.

Например, они знали, что у людей Сильверимуна не было подземного маршрута для обхода их позиций с севера. Дроу хорошо исследовали этот регион Верхнего Подземья.

Так же хорошо они знали, что жители Сильверимуна не могли выйти из своего города крепости не замеченные множеством глаз, следящих за ними на поверхности.

И они, конечно же, знали, что другие подземные цитадели, дворфские крепости, не могли прийти на помощь Сильверимуну, ни на земле, ни под землей, не предупреждая о своем появлении заранее.

Они отлично знали о том, что небольшой отряд из Сандабора сбежал в Подземье через зернохранилища и Пещеры Эверфайра, лежащие за ними. Но это, в конце концов, была толпа беглецов, только и всего. Кучка перепуганных женщин, детей, стариков, крестьян и фермеров.

Через десять дней после падения Сандабора эта толпа пропала из виду. Возможно, беженцы нашли путь в Эверлунд, или бежали на восток. Скорее всего, большинство из них были мертвы.

Умерли, упав в ущелье, или от голода, или съедены нездешним зверем или бурым неуклюгом, или погибли от множества других смертельных ловушек и чудовищных врагов, которых можно было найти под землей.

И вот, когда наступление на Сильверимун остановилось из-за зимы, эта пещера была идеально организована, с неприступными стенами и высокими наблюдательными постами, даже с баллистами, направленными на южный край пещеры, на туннели, ведущие в сторону Сильверимуна.

Все было нацелено на юг, каждая баррикада, каждое гнездо для оружия, каждый наблюдательный пост.

Чувство совершенного смятения и страха исходило от слов возвратившейся разведчицы дроу, когда Сейвин примчалась с северной стороны пещеры, предупреждая лагерь о мощных силах противника за ними.

Более двух десятков темных эльфов располагались в этом лагере вместе с двумя сотнями закаленных, отлично вооруженных и хорошо защищенных орков, десятками огров и отрядом гигантов. Если бы они перестроили свои силы и повернули орудия вокруг, на надвигавшиеся силы беженцев, у тех не было бы никаких шансов прорваться, не говоря уже о том, чтобы победить.

Но по заверениям Сейвин там наступали тысячи. Так она решила, судя по огромному количеству факелов, дисциплине, скорости и уверенности марша мощных воинов, в том числе командира Серебряных Рыцарей — не было никаких сомнений, что это подготовленный натиск.

Сильверимуна или, быть может, одного из их союзников — возможно, новой силы, прибывшей из-за Серебряных Пустошей. И это наступление отрезало основные пути бегства и всей своей мощью готовилось обрушиться на лагерь.

Темные эльфы едва ли рассматривали возможность остаться на своих местах и сражаться, вместо этого они полным составом бежали через нижние туннели в более глубокое Подземье.

Гиганты толкали огров, огры били орков, а орки колошматили и пинали друг друга в развернувшейся суматохе. Куда идти? Куда поворачивать?

— Построиться! — прокричал один из оркских лидеров, но никто не знал, что это может значить в этой странной пещере с туннелями, идущими со всех сторон, сверху и снизу.

Одна группа орков отправилась в широкий северо-восточный туннель, хотя никто не знал, зачем — чтобы сбежать или чтобы разведать ситуацию. Но это не имело значения, так как стоило оркам покинуть пещеру, на них обрушился град стрел, и те, кто выжил после этой неожиданной атаки, сразу повернули назад.

К туннелю рванул мощный отряд огров и гигантов, толкая перед собой стену из орков. Десятки орков шли за ними следом.

Но первые враги появились из бокового туннеля на востоке. Вместе с воинами Сандабора и Серебряным Рыцарем. Рядом с ними бежал гигантский человек и хафлинг.

Они атаковали смертоносным градом копий и полетом молота, брошенного так сильно, что пораженный им огр упал мертвым там, где стоял.

Орки бросились на врагов, но большинство побежало в другую сторону, убегая к западным выходам.

Отряд гигантов и огров направился другим путем. Услышав шум тысяч, как им показалось, они атаковали туннель из которого ранее вылетел град стрел. Если несчастный орк из тех, кого толкали перед собой в качестве оборонительного щита, спотыкался и падал, он был быстро раздавлен ногами орков и сапогами гигантов. Они шли вниз, надеясь пробраться в задние ряды надвигавшейся армии.

Они пересекли участок разбитых камней и наткнулись на множество клиньев, спрятанных среди скал, искусно расставленные, как шипы. Монстры взревели и целостность строя нарушилась. Огры спотыкались, хватая израненные ноги.

Новый шквал стрел настиг их из темноты, раня и убивая.

Но монстры жадно рвались вперед, готовые убивать.

Вперед и вперед, где стояла сотня маленьких свечей — маленьких свечей, принятых ими за факелы армии, идущей по коридору!

Они преследовали призраков, придя сюда, монстры полностью осознали этот факт. Но теперь они были вдали от лагеря, от орков и огров, которых они оставили позади…

Вдали от реального сражения.

Рапира снова и снова описывала круги вокруг оркского копья, а затем быстро изменила курс и оттолкнула его. Стремительно и блестяще сохраняя баланс, хафлинг чуть двинул верхней частью тела, и быстро шагнул вперед, делая два выпада. Орк осел на пол, фонтан крови бил из двух отверстий в его груди.

Реджис использовал мгновенную паузу, чтобы быстро поднять и использовать свой ручной арбалет. Он послал дротик в ухо орка, стоявшего напротив, готовясь бросится в бой ниже по линии. Чудище запнулось и схватилось за ухо, теперь воя от боли, а не от жажды крови.

Потом он пошатнулся и рухнул вперед. Меч воина из Сандабора срубил его.

— Хороший выстрел и отличное сражение, малыш! — раздался рядом с ним голос, и Реджис повернулся, салютуя Алейне Яркое Копье рапирой, поднося её ко лбу, а затем выбрасывая прямо перед собой и отводя взмах меча орка.

Орк нажал, думая, что его атака станет смертоносной, и действительно, она помогла высвободить оружие и устремиться с ним на совершенно беззащитную цель.

Но в ответ пришел удар кинжала с тремя лезвиями, перехвативший меч ловким движением, за которым последовал поворот, едва не сломавший лезвие и далеко оттолкнувший руку орка.

Это дало Алейне отличный шанс. Она оттолкнула своего противника назад и сделала выпад, но изменила направление атаки вовремя, чтобы вонзить свой клинок в грудь противника Реджиса.

Орк забился между ними, и Реджис бросился следом за ним, перехватывая врага, идущего на Алейну. Его рапира пронзила плечо, а затем шею монстра.

Существо зашаталось. Реджис отступил, а Алейна отрубила поверженному противнику голову.

— Ага! — воскликнула она. — Четверо убитых! Что подумает об этом твой друг варвар?

Её похвальба оборвалась, когда тяжелый снаряд пролетел неподалеку от женщины. Оба собеседника взвизгнули и отскочили, возвращаясь в строй. Прежде, чем они смогли оправиться от удивления — это действительно был гигантский булыжник? — двоица признала в снаряде орка, совершенно мертвого и лежащего странным образом. Тело врага было поломанным и скрученным. Взглянув туда, откуда прилетела странная посылка, друзья быстро обнаружили источник.

— Не сомневаюсь, что он будет просто поражен, — сухо ответил Реджис. Метателем живого снаряда был Вульфгар, стоящий посреди кучи мертвых орков, его молот наносил тяжелые жестокие удары.

— Клянусь богами, — пробормотала Алейна Яркое Копье.

— Темпусом, кажется мне, — ответил Реджис, и они оба вздрогнули, когда Клык Защитника обрушился на голову огра, превращая уродливую голову в месиво из крови и костей.

— Их там минимум десять, — заметил Реджис, идя за Алейной, в поиске новых врагов. — И, судя по моим подсчетам, четверо из них — огры.

— Я умею считать, — проворчала Алейна.

Реджис усмехнулся и не стал возражать.

— И все это без учета тех, которых он убил до того, как мы попали в эту пещеру.

Алейна бросила на хафлинга косой взгляд, но он был полон пыла добродушного соперничества, а не истинной зависти.

— Твой друг претендует на то, чтобы обойти меня, — призналась она, когда позади них зазвучал рог, возвещая, что гиганты, отправленные в бессмысленную и бешеную погоню по проходам, быстро возвращаются.

— На юг! — крикнула Алейна своим воинам. — Очистим туннели до Сильверимуна!

Алейна прошла мимо Реджиса, чтобы вести центр армии. Они никогда не строили ни малейшего плана на сражение в этой пещере. Их сила была иллюзорной. Они ударили стремительно и смело, и им действительно удалось быстро отбросить врага. Десятки монстров были мертвы, остальные бежали. Но Алейна, как и остальные, знала, что это хрупкая победа. Если противники, все еще находящиеся в пещере, поняли их уловку и намерение сбежать, они все еще могли вернуться, эта битва могла дать ограм и гигантам достаточно времени, чтобы прийти назад.

Действительно, вскоре после того, как беглецы двинулись на юг, растянув переднюю линию, Алейна отметила орка, стоявшего на камне, как на постаменте, и кричащего им развернуться и сражаться.

Но тяжелый и жестокий удар поразил орка, отбрасывая прочь.

Алейна перевела взгляд на север, замечая злую усмешку Вульфгара.

— Клянусь богами, — снова пробормотала она себе под нос.

Реджис проснулся в кресле, стоявшем посреди небольшой комнаты. Помещения едва хватало для стула и тяжелой железной двери, которая находилась в паре шагов от сидящего хафлинга. Не зная, как он очутился в этом месте, Реджис инстинктивно наклонился вперед и потянулся к двери, но обнаружил, что его правое запястье наручниками приковано к колышку, вбитому в пол позади стула.

Реджис изучил плотный металлический браслет, ища открывающий механизм. Но так ничего и не нашел, только гладкое железное кольцо — оно выглядело, словно сделанное из митрила — слишком плотно облегавшее запястье, чтобы даже помыслить о движении рукой.

Волшебный браслет, но как?

Его мысли сразу метнулись к темным эльфам, и хафлингу стало трудно дышать. Он покачал головой, стараясь не забегать вперед, пытаясь восстановить события. Он вспомнил планирование штурма — и пошел по этому пути. Первые минуты битвы ясно всплыли перед ним. Вот он вступает в пещеру вместе с Алейной Ярким Копьем.

Они разгромили силы орков и прорвались сквозь туннели, которые, как заверила их Алейна, выведут отряд к Сильверимуну. Действительно, Реджис сохранил воспоминания о криках разведчиков, докладывающих, что защитники Сильверимуна рядом.

Он снова посмотрел на скобу, на материал и на простой, элегантный вид оков, и пробежал по ней пальцами другой руки, ища замок, хоть и был уверен, что дужка запечатана магией. Он снова понадеялся, что эти наручники не принадлежат дроу, и ухватился за эту мысль, вдохнул, когда дверь в комнату распахнулась.

Реджис издал вздох облегчения, когда мужчина, человек, вошел в комнату. Высокий, плечистый, обладающий внушительной фигурой. Реджису сложно было определить возраст незнакомца. У него была густая копна волос, в основном, уже седых, с небольшим количеством желтоватых прядей. Его длинная борода была белой и аккуратно сужалась к концу, темные глаза, окруженные тонкими линиями морщин, рассказывали о мудрости прожитых лет.

— Надеюсь, ты не пострадал, — сказал он глубоким и звучным голосом. Его акцент, как и его тонкая одежда, говорил о культуре и утонченности.

Понимание этого заставило Реджиса замереть. Он внимательнее посмотрел на своего гостя, думая, что возможно узнал его.

— Удивлен, наверное, но не пострадал, — ответил хафлинг.

— Хорошо. Тогда я, возможно, смогу развеять твое удивление, — сказал человек. Он пошевелил пальцами, быстро бросая заклинание. Прямо перед Реджисом появился стул. Высокий мужчина повернулся и сел на него сверху, облокотившись на прямую спинку. Свободную руку он сунул в карман и вытащил берет Реджиса, который повесил на угол спинки стула.

— Давай начнем с твоей великой лжи, — сказал он.

— М-моей чего? — заикаясь, спросил Реджис, глядя на берет. — Где я? Это Сильверимун?

— Да, и ты был приглашен, — пришел ответ.

— Для того, чтобы меня сковали?

— После того, как ты солгал.

— Я… я… — Реджис пытался придумать ответ, но не имел ни малейшего представления о том, что происходит. Теперь он помнил больше, но воспоминания все равно были слишком туманны.

— Я пришел с Рыцарем-капитаном, Алей…

— Алейна Яркое Копье, да, — прервал мужчина. — И вместе с другими беженцами из Сандабора, вот только ты — не один из них.

— Нет, но мы нашли…

— Я знаю твою историю, малыш. Я хорошо знаком с Алейной и говорил с ней недавно.

— Тогда ты знаешь, что я не враг Сильверимуну.

— Я знаю, что ты солгал мне, — ответил мужчина. — У нас есть жрецы, которые активировали заклятия, когда мы допрашивали вас с большим другом. Твой друг, вульфгар, говорил правду, но ты, мистер Паррафин.

— Меня зовут… — выдохнул Реджис.

— Паук Паррафин, как ты и сказал. Но это не правда.

— Это полуправда.

— Рассказывай.

— Паук Паррафин — это имя из моей… моей второй жизни. Я переродился — это звучит безумно, я знаю. Меня действительно зовут Паррафин, и это имя, которое я дал себе, когда мой отец не… — он сделал паузу и фыркнул. Ему многое надо было сказать.

— Паук, — сказал он. — Они называли меня Пауком, потому что я отлично умел лазать по стенам. Так что я сохранил это имя, и меня действительно зовут Паук Паррафин.

— Жрецы утверждают, что это — ложь, и я склонен им поверить.

— Потому что в сердце я не принадлежу этой личности, — признался Реджис. — И жрецам с их заклинаниями показалось, что я врал.

— Пожалуйста, продолжай, — сказал высокий человек, когда хафлинг замолчал.

— Мое настоящее имя Реджи… — начал объяснять малыш, но остановился и внимательнее посмотрел на мужчину, узнавая его. — Я знаю тебя, — выпалил он.

— Реджис? — повторил человек.

— Ты был советником Леди Аластриэль, — сказал реджис. — Но это было сто лет назад, если не больше. Нет, погоди. Ты был верховным магом Сильверимуна!

— Это не секрет.

— Ты меня не узнаешь? — спросил хафлинг, но потом спохватился. — Конечно, не узнаешь. Мое настоящее имя — Реджис, ты его знаешь или знал.

Маг растеряно вскинул руки.

— Я был другом Бренора Боевого Топора, управляющим Митрил-Халла, — заговорил хафлинг. — Другом Дзирта До’Урдена.

— Причудливая сказка, — ответил человек не слишком убежденным тоном. — А твой друг… — он замолчал, смущенно сморщившись, и произнес одними губами. — Вульфгар? — он посмотрел на хафлинга, а потом покачал головой. На его лице застыло озадаченное выражение.

Реджис усмехнулся.

— Ну да, — сказал он. — Ты веришь своим жрецам и их заклятиям, как я понимаю. А ты — Тирн Хорн Блейд? Маг, которого называют Разряд Молнии?

Человек явно не слушал его, пытаясь постигнуть умом всю эту поразительную информацию, хотя, конечно, не столь поразительную для мага уровня Торна, или же кого-то, его возраста.

Даже если учесть время, проведенное в Ируладоне, вместе с годами после возрождения, Реджис все равно не был так же стар, как этот мужчина.

— Что это значит? — спросил женский голос, и в комнату вошла Алейна.

— Если это правда, то эти двое, найденные вами в Подземье, старше любого жителя Сильверимуна. Кроме эльфов и… меня, — ответил высокий маг.

— Это значит больше, — добавил Реджис.

— Иди и приведи сюда этого, который назвался Вульфгаром, — попросил Алейну Тирн.

— Им есть что рассказать, и мы должны это услышать.

— Я так рада, что ты вернулась к нам, — сказала Алейне Белинда Хевенсбоу, стискивая подругу в объятиях. — Мы слышали, что ты пережила Редран, добравшись до Сандабора, но боялись, что ты погибла в катастрофе, постигшей город.

— Несомненно, так бы и случилось, но боги были милостивы, — ответила Алейна.

— Они хранили тебя до последнего, без сомнений, — сказала Белинда. Она потерла руки и погладила густые каштановые волосы Алейны, явно нуждаясь в более материальном подтверждении того, что её дорогая подруга вернулась к ней. Они были одного возраста, чуть меньше, чем на год старше тридцати, родились через неделю друг после друга, их родители были близкими друзьями. Они вместе присоединились к Серебряным Рыцарям, и несколько лет служили вместе, пока Белинда не подала в отставку, чтобы помочь своему больному отцу, заменяя его в магазине для лучников, стоящем в торговом квартале Сильверимуна.

Алейна мрачно кивнула.

— Я никогда не забуду эти мгновения, — прошептала она. — Горящий Сандабар, заполненный криками, и этот ужасный дроу, летающий вокруг на своем драконе, демонстрируя отрезанную голову короля Файрхельма, как свой ярчайший трофей, — она замолчала и поморщилась от нахлынувших воспоминаний.

— Ты должна мне все рассказать, как будешь готова, — попросила Белинда.

Алейна уставилась на подругу и кивнула, понимая источник её любопытства. Белинда была свирепым воином, и всегда шла впереди Алейны, даже в отряде Серебряных Рыцарей, прежде чем вернулась в лавку отца. Алейна двигалась дальше, чтобы стать Рыцарем-командующим, но она ни на секунду не могла поверить в то, что Белинда не достигла того же самого, если бы не обстоятельства. Но этому не суждено было случиться, и последние несколько лет Белинда жила историями Алейны, всегда прося подругу рассказывать о боях и стычках, и даже побуждая подругу поведать и о более приземленных аспектах своего служения, вроде ареста дебоширов, устроивших пьяную драку в таверне Сильверимуна.

— Мне многое нужно рассказать, — призналась Алейна.

— Четыре месяца в Подземье!

— Это — самая незначительная из историй, — заверила подругу женщина. Четыре месяца мы прятались, вот и все.

Словно в подтверждение её слов, Алейна увидела движение за открытой стеной магазина Белинды и выглянула, замечая знакомую фигуру, сидящую на крыльце магазина портного, расположившегося на другой стороне улицы. Зима не отпускала свою хватку, и день был холодным, но едва ли Вульфгара, втыкавшего иглу, беспокоил мороз. Он снял плащ из волчьей шкуры, а затем порванную рубашку, и сидел там, ремонтируя одежду.

— Ох, ну я думаю, у тебя все же найдется несколько интересных рассказов о месяцах в Подземье, — поддразнила её подруга, вставая рядом с Алейной, чтобы лучше разглядеть огромного варвара, с его точеной грудью и мускулистыми плечами.

— Ты знаешь, кто это? — спросила Алейна.

— Слухи наполняют улицы.

— Больше, чем слухи. Это Вульфгар, возрожденный герой из старых времен, который восстанавливал Митрил-Халл в первые дни возвращения короля Бренора Боевого Топора на Серебряные Пустоши. И этот молот, прислоненный к поручню — Клык Защитника.

— Правда?

— Чистейшая.

— Впечатляющий мужчина, даже без этой истории, — промурлыкала Белинда.

Алейна не могла не согласится, тем более после того, как видела варвара в бою.

— Он убил двадцать противников в битве, которая вывела нас из туннелей, — сказала женщина подруге. — В том числе — темного эльфа и четырех огров. Двадцать смертей.

— Он же еще совсем мальчик.

— В этой жизни, — напомнила Алейна. — Он был очень стар, когда впервые умер на холодном севере Долины Ледяного Ветра. И теперь он живет снова и снова вырос в молодого человека.

— В совсем молодого человека, — захихикала Белинда.

— Это все слишком непонятно, — призналась Алейна. — Интересно, он целуется со спокойствием и опытностью пожилого человека, или с голодным рвением еще совсем мальчика?

— Этот важный вопрос, безусловно, требует расследования одной из нас, — сказала Белинда. Её глаза блестели, а на лице засияла озорная улыбка, когда она обдумывала эту мысль. — А может и обоими.

Алейна начала отвечать, но загляделась на Вульфгара, который встал, прилагая все усилия, чтобы стереть часть крови со своего волчьего плаща. Женщина не могла сдержать улыбку. Её карие глаза озорно блестели.

— Приятная мысль, я согласна, — заметила Белинда.

Алейна ничего не сказала, и не столь важно, что мысли открыто проступали на её лице.

— Может быть, я поделюсь с тобой, когда узнаю, — дразнила Белинда, и когда Алейна рефлекторно повернулась, сердито глядя на подругу, девушка отстранилась, со смехом возвращаясь к своей работе в глубине магазина.

Алейна хотела пойти и помочь Белинде, но остановилась и обернулась. Её глаза снова скользнули по великолепному телу могучего Вульфгара, возрожденного героя из легенд.

Едва ли осознавая свое движение, Алейна облизнула губы.