Метаморф Том 2. Красный мир

Глава 8. Плевок-переворот

— А теперь полубочка… и пикируем! — скомандовала Нора, в последний момент схватившись за голову от выкинутого мной в воздухе кульбита.

— Я сапсан! — прохрипел я, теряя управляемость в полете. Сеанс аутотренинга успехом не увенчался, и мой навык полета так и остался на уровне летающего утюга. Мир перед глазами завертелся, как сверло в дрели. Поверхность воды стремительно приближалась, только я этого уже не видел. Воздух в ушах пронзительно засвистел, и в следующую секунду я приземлился пятой точкой прямо на голову весьма изумленной этим фактом, морской корове.

— Ну! — застонала Нора так, словно это она отбила себе задницу о плывучую бочку ворвани с бивнями, — Это же так просто! Почему даже у птенцов такое получается, а тебе, хоть кол на голове теши?!

— Это потому, что птицы могут повернуть голову, чтобы посмотреть себе за спину, — мысленно проворчал я, уходя на дно стремительной наковальней, — Они делают «полубочку», вращая туловище в воздухе, пока голова смотрит вперед в прежнем положении. Я по телевизору видел.

— А ты, значит, голову так повернуть не можешь? — сварливо осведомилась Нора, — Щупальца, значит, у тебя получается отрастить с крыльями, а голову провернуть уже не судьба?

— Хватит уже! — взмолился я, заставляя втянуться в тело роскошные, красно-зеленые пернатые крылья.

Несколько дней назад, они стали предметом всеобщего восторга и обожания. Все так и мечтали, их потрогать, осмотреть, и взять немного перышек на память. К счастью, последнее я пресек. Иначе, боюсь, Иона набила бы себе ими подушку. Одну себе и ещё одну — чтобы на что-нибудь выменять.

Я ходил гордым павлином недолго. Если точно, то ровно столько времени, сколько всем потребовалось, чтобы понять, что я не умею летать. Нескольких неудачных попыток, по итогу которых я изображал страуса с головой в песке, мне хватило. Я свалил с пляжа, в буквальном и фигуральном смысле, чтобы не выглядеть посмешищем.

Ещё большим посмешищем, чем я стал после второй попытки, я имею в виду.

— Рожденный ползать — летать не может, — печально изрек я, отращивая себе перепонки между пальцами. Перемещаться в воде у меня получалось куда ловчее. Сейчас как отращу себе хвост и заверчу его, как пропеллер — стану моторной лодкой!

— Глупости, — всерьез рассердилась Нора, — Позавчера мы даже не верили в возможность оторваться от земли. Вчера, мы научились летать прямо и никуда не сворачивая. Сегодня мы благодаря тебе выяснили, почему у нас не получается пикирование, как у орла! Так что, хватит выделываться, Виктор. Я же знаю, ты уже через полчаса снова попробуешь.

— И всё-то ты знаешь, — буркнул я, — Уела.

Чтобы оторваться от земли, я вовсю применял широко известный, так называемый «метод шмеля»: шмель не знает, что летать не может. Поэтому и летает. А я чем хуже?

Необходимость обзавестись в этом мире крыльями буквально напрашивалась. Во-первых, я мог выжимать из своих мышц значительно больше, чем это могло показаться, глядя на меня со стороны. Во-вторых, в этом мире изменения мне давались не через пот и кровь, как в большинстве мест на Земле. Казалось бы — бери, пользуйся. Дай волю фантазии!

Я и пользовался. Нам позарез требовалась нормальная разведка, которая в наших условиях могла быть лишь воздушной. Меньше всего мне хотелось проморгать проходящий мимо корабль.

Оборудовавшая наблюдательный пост на самом высоком холме, Ная вовсю старалась быть полезной. Она же навела меня на мысль, что взмыть можно ещё выше. И даже отправиться на воздушный патруль.

Вспомнив ещё один момент, я припряг местных соорудить мне маяк.

— Этот остров отныне зовется Фонарь! — торжественно провозгласил я, заправляя топленым жиром фонарь на вершине холма.

— Почему? — тогда удивилась моим словам Ная.

Я тут же прикусил язык. Не было смысла пояснять ей, что в одноименном районе Константинополя некогда стоял фонарь-маяк, освещавший дорогу кораблям древних русов. Ромеи-то конечно, его для себя строили, но пользоваться им мог любой, кто проходил мимо. Собственно, греческое «фанар» это фонарь и есть.

Вот только мой маяк служил той же цели, которой служили светильники глубинных рыб. А именно, приманивать ничего не подозревающую жертву, чтобы её сожрать. Брр.

Пока, впрочем, никто не клюнул.

— Поторопись, а то тебя корова обгонит, — хихикнула Нора.

Если говорить начистоту, то я сюда прилетел не пикированию учиться. Моей целью была несчастная морская корова — бочкообразная туша теплолюбивого моржа с маленькими доверчивыми глазками-пуговками. Веса в ней было где-то за тонну, так что я всерьез удивлялся тому, как этакую тушу можно было наесть на одной морской капусте.

Нора, конечно же, пошутила. Удрать от меня корова бы не смогла, даже если бы она пыталась. Вместо этого, её выпуклая морда уставилась на меня с легко читаемым удивлением. Ткнувшись в меня беззубой пастью, покрытой длинными черными усами, она громко втянула воздух и фыркнула, обдав меня слюной.

— Вот как её такую приканчивать, скажи на милость? — осведомился я у Норы.

Закрыв глаза в ужасе, я вытянул щупальце и ткнул острым шипом сквозь толстый слой подкожного жира. Парализующий яд сработал через некоторое время, заставив тяжелую тушу оцепенеть. Даже в таком положении, корова легко держалась на поверхности воды. Мне оставалось только тянуть её за собой в сторону деревни. Уже там, я уверен, местные легко с ней разберутся.

Мне от неё была нужна только одна вещь — её подкожный жир, который в вытопленном состоянии был отличным топливом. Фонарь на маяке жрал ворвань не то чтобы очень много, но прилично. Одной этой туши хватило бы, чтобы закрыть вопрос надолго. Кроме того, сейчас мне нужно было кормить много голодных ртов.

— И зачем было городить фонарь, когда у нас есть Сюнру? — во всеобщем восхищенном молчании осведомилась Иона, когда синеволосая волшебница воздела обе руки вверх и зажгла на кончиках пальцев яркий светлячок.

Сюнру бросила на неё сконфуженный взгляд. Похоже, с этой точки зрения она свою магию ещё не рассматривала.

— Я могу заставить его зависнуть над определенным местом, но его нужно постоянно контролировать, иначе он погаснет, — пояснила Сюнру. Встряхнув пальцами, она заставила светлячок воспарить у самого потолка. Что же, благодаря Сюнру коротать вечера станет веселее.

Каюсь, плотно позаниматься восстановлением рук девушки я смог лишь на третий день. До тех пор, хоть она и могла выполнять любые простые действия, былой чувствительности пальцам недоставало. Как сейчас выяснилось, разница в моторике как между пианистом-виртуозом и обычным человеком, была для неё критичной чтобы творить волшебство.

Разглядывая болтающийся под потолком шарик яркого света, я даже жалел, что Сюнру не сильно настаивала на том, чтобы я сразу её осмотрел. Внести последние штрихи в лечение можно было и раньше.

— Я не знала, что маги умеют так делать, — призналась Ная, и тут же смутилась, — А как Виктор — так можешь?

Стрельнув в мою сторону потеплевшим взглядом, она потупилась. Синеволосая волшебница нахмурила лоб, пытаясь разгадать смысл вопроса. Тем же, был занят и я.

— Я думаю, нет, — предположила Иона, хохотнув, — Виктор — мужчина.

— И что, интересно, я такое умею, что для этого обязательно быть мужчиной? — мои губы растянулись в пошлой ухмылке. Нора, свои варианты не предлагать! И не ржать. Здесь и так избыток гусаров на квадратный метр. Если Иону считать, так и вообще. А считать её, похоже, стоило.

Переглянувшись между собой, девушки дружно зарделись. Ная закрыла уши ладошками и выглядела так, словно была готова провалиться под землю.

— Нет, не могу, — кашлянув, Сюнру несколько развеяла потяжелевшую атмосферу в комнате, — Я вообще не считала подобное возможным. Думаю, лучше его самого спросить, как он это делает.

— Я просто забавная зверушка, — запротестовал я, ощутив себя в перекрестье заинтересованных взглядов, — Меня только несколько дней назад из моря выловили.

— А до этого, ты где был? — неожиданно заинтересовалась Иона. Внимательно осмотрев меня с ног до головы, она продолжили, — К тому же, ты так и не рассказал, почему прикидывался неразумным первые два дня.

— Чувствую себя, как на допросе, — рассмеялся я, раздумывая над тем, какую бы историю им скормить. От лишних терзаний совести, меня спас неожиданный грохот чужих шагов на террасе. Я резко навострил слух, вставая из-за стола. Насторожившись, девушки мгновенно стерли улыбки и обернулись в сторону двери.

— Вождь! — ворвавшись в дом без стука, объявил смуглокожий худой подросток со ссадинами на коленках, — Там корабль! Большой!

— Где? — резко спросила Иона, вставая из-за стола, — В море или где-то причалил?

— Рядом с косой! — отозвался паренек, испуганно озираясь назад.

Косой местные называли узенькую полоску земли, которая огораживала лагуну у острова от океана. Иона, конечно, употребила слишком громкое слово. «Причалить» большому кораблю на остров было некуда, за банальным отсутствием здесь причала. Впрочем, я уже немного разбирался, что тут к чему.

Местные маги со склонностью к воде могли видеть картину морского дна, и коса была действительно наилучшим местом, чтобы бросить неподалеку от неё якорь. Безопасное место с точки зрения риска сесть на мель, и предельно близкое к острову, одновременно. Если кто-то планировал высадку, и имел при себе мага, он встал бы именно там.

— Значит, дождались! — буднично кивнул я, расправляя плечи.

В отличие от девчонок, я не испытывал никакого мандража перед возможными разборками. От Наи и Ионы ничего не зависело, но проявляемая ими нервозность витала в воздухе. Брюнетка крепко сцепила ладони между собой, в то время как рыжая девушка тревожно переводила взгляд с меня на Сюнру. Синеволосая волшебница тяжело вздохнула, встретившись со мной глазами.

— Виктор, — кивнула она мне, — Не бойся за меня. Я знаю, как себя защитить.

— Лишний риск нам не к чему, — заметил я, подходя к двери и выглядывая наружу. Отсюда было не разглядеть косу, но я знал, что она недалеко, — Просто не лезь вперед и защищай себя. С остальным я разберусь и сам.

— Как скажешь, — наклонила голову Сюнру, — Думаю, нам можно выдвигаться вперед вдвоем. Уверена, что появление всего двух магов не обратит их в бегство. Пока они не попробуют их на зуб, по крайней мере.

— Идем, — коротко кивнул я.

Я шагал впереди, стараясь чтобы Сюнру как-то поспевала за моим широким шагом. Деревня как вымерла. Едва ли не главным последствием предыдущего налета стал поселившийся в жителях страх. Едва вести о приближении корабля достигли их ушей, все спешили найти на острове место, чтобы укрыться. Хорошо хоть, нас предупредили прежде, чем забиться в норы.

Впрочем, они все равно сделали они это довольно поздно. Пока я помогал Сюнру перебраться через каменистый холм, морские люди успели высадиться на берег. Я видел довольно большую группу людей у самой кромки воды, причем они даже развели костер, разгонявший сумеречную мглу. Первой моей мыслью было удивление, тем большее, что на фоне полуодетых островитян вторженцы несли на себе подозрительно много одежды.

Рубахи, серые панталоны… моего зрения хватило чтобы понять, что каждый из них обут в ботинки. Последнее вообще ни в какие ворота не лезло! Я был готов увидеть босую толпу, на худой конец, одетую в приличные сандалии группу. Но только не ботинки, ибо это рушило уже выстроенную в голове картинку мира каменных топоров и копий из кости.

— Да ты на их шхуну взгляни, — хмыкнула Нора.

Будь я сейчас в поэтическом настрое, я бы сказал, что они погрузили в воду половину лунного диска. Длинное, метров двенадцати, широкое судно с двумя парусами и задранными в высоту носом и кормой, действительно невозможно было построить руками дикарей. Здесь чувствовалось наличие самобытной школы кораблестроения и как минимум, наличие мануфактур. Не упоминая уже о более приземленных вещах, которые были необходимой предпосылкой, чтобы отгрохать этакое чудо. Как-то: металлообработка, такелажное производство, создание сложных плотницких инструментов и приспособлений, станков даже.

— Короче, тут помесь неолита и паропанка, Нора. Спорим, с нашей удачей мы ещё пушки в этом мире увидим? — буркнул я мысленно.

— Тебе ли не плевать? — лениво отмахнулась собеседница.

— Ах да, — прикусил я язык, — Забыл. Я же теперь могу из кусков собираться.

— Виктор, стой! — Сюнру буквально повисла у меня на плечах, когда перед нами выросла пара рослых мужиков в синих куртках. Наше столкновение стало неожиданностью даже для меня, все ещё ошеломленного открывшимся мне видом. Вцепившаяся мне в плечи девушка стала единственным, что остановило меня от рефлекторной попытки ужалить людей подобравшимися щупальцами.

— Этот флаг! Это же Дом Роволло! — воскликнула синеволосая волшебница, буквально вставая между нами, — Нианатай!

Словно в попытке меня окончательно добить, встреченные нами моряки синхронно положили руки на широкие ремни, из которых торчали рукояти предметов, подозрительно похожих на примитивные пистоли. Благодаря ярко-синему кристаллу на месте спускового крючка, и причудливой форме толстого дула мне мерещилось, будто моряки заткнули себе за пояс фен для волос. При всей комичности этого облика, мне не сильно хотелось проверять, что произойдет при нажатии на кристальную кнопку. Диаметр ствола внушал мне недоверие. Как бы действительно не пришлось из мелких кусков собираться. Вот зараза!

— Ты издеваешься, Нора? — мысленно прошипел я, пока она мысленно посмеивалась, — Ты видела эту хрень!?

Нахмуренные глаза мужчин скользнули в этот момент с более опасной фигуры, которой им показался я, на девушку. Они тут же задержались на синего цвета, длинных волосах, и ошеломленно уставились на золотистый оттенок радужки.

Между нашими группами установилось непродолжительное, но напряженное молчание. Мужчины продолжали рассматривать внешность моей спутницы, не выпуская меня из поля зрения. Сюнру открыто взглянула им в лицо, отбрасывая в сторону синие волосы.

— Госпожа также родом из Нианатай? — наконец, медленно произнес один из них, — Мы действительно, в рядах слуг Дома Роволло, вы правы.

— Меня зовут Сюнру, — запнувшись, ответила девушка, словно не зная, как ответить развернуто.

— Просто Сюнру? — отчего-то, на лице заговорившего моряка, появилась неопределенная улыбка. Он убрал ладони с оружия, кивнув своему товарищу. Я и сам ощутил, что витавшее в атмосфере напряжение постепенно рассеивается. Кем бы ни были эти люди, конкретно с синеволосой волшебницей вражды у них не было

Вот только, это не отменяло необходимость завладеть их судном.

— Нора, блин? — мысленно вздохнул я, — Что делать?

— Ждать, — буркнула Нора, — Тут, похоже, и без тебя разберутся сейчас.

— В кои то веки, — пробурчал я.

— Вас ищут дома, Сюнру, — внезапно произнес моряк, — Вы ведь знаете?

Его взгляд красноречиво скользнул по моей фигуре, как бы предполагая готовность помочь в случае проблем. Помочь Сюнру, конечно же — зато с моей проблемой. В том плане, что проблемой они очевидно, считали сейчас меня.

Я твердо взглянул в непроницаемые черные глаза.

Я не испытывал ни малейшего страха, даже видя множество людей позади него. Кажется, он это тоже понял, и нахмурился.

— Жители этого острова отбили меня у похитителей, — выдохнула девушка, скользнув по мне неопределенным взглядом. Чуйка настойчиво твердила, что мы с Сюнру сейчас приближаемся к той линии, когда она может меня легко кинуть. Впрочем, синеволосая волшебница не доверилась первым встречным с Нианатай, так сразу.

— Я пока пользуюсь их гостеприимством, — коротко пояснила Сюнру.

— Что же, — продолжая подозрительно смотреть мне в лицо, отозвался моряк, — Если всё хорошо, то может, подниметесь на корабль? Велерис Роволло на борту, и он будет очень рад вас видеть.

— Велерис? — ахнула Сюнру с такой интонацией, что во мне невольно заворочалось недовольство. Что это, интересно, за Валера? Очередной бывший, что ли? Мне не везло на них последнее время. Им на меня, тоже.

— Главное, чтобы не будущий, — хмыкнула Нора, — Смотри, как бы тебя не бортанули, Виктор. Сдается мне, ты ей больше не нужен.

Я заскрежетал зубами, когда Сюнру стремглав ринулась обсуждать с этим напыщенным типом какие-то одним им понятные вещи. Какие-то новости из Нианатай, общие знакомые, которых у них нашлась хренова туча. Как выяснилось, её семья довольно плотно дружила с этим Домом Роволло. Или же этот «Дом Роволло» просто был такой большой шишкой, что о нем все слыхали.

Рядом с нами проходили остальные члены экипажа и приветливо здоровались с «молодой госпожой Сюнру». Спустя всего лишь пять минут у меня возникло отчетливое впечатление, что все они с синеволосой волшебницей свои в доску, а я третий лишний.

— Госпожа Сюнру, наши люди уже приготовили шлюпку и доложили о вас капитану, — как бы между прочим, сообщил этот тип. К слову, звали его Сунаж, — Пойдемте, а то становится уже неудобно, заставлять так долго ждать экипаж.

Я до хруста сжал ладони в кулак, когда смуглокожий моряк галантно протянул руку Сюнру, вставая между мной и волшебницей. Похоже, приглашение на борт предполагалось только для одного человека, и я им не являлся. И не потому, что был не совсем человеком, в строгом смысле этого слова. Планы пообщаться с дедушкой волшебницы по душам, летели в тартарары.

Неожиданно даже для меня, Сюнру заколебалась. Обернувшись назад и бросив на меня отчаянный взгляд, она внезапно уперлась ногами в землю.

— Я поднимусь на борт только вместе с Виктором, — извиняющимся тоном обратилась она к Сунажу, — Он спас мне жизнь, и я обязана ему помочь. Я поговорю с господином Велерисом, чтобы он вошел в его положение!

Я помрачнел. «Попрошу войти в его положение» меня мало обнадеживало. Будь у меня выбор, я бы предпочел взять корабль штурмом в одиночку, чем зависеть от милости какого-то «высокородного» хмыря. И вообще, дворянство на Руси отменили давно, пусть в пень идет. Сволочь.

— Что за дела могут быть у дикаря с господином Роволло? — дернул щекой Сунаж, скользнув по моей фигуре цепким взглядом.

— У меня нет никаких дел ни с тобой, ни с твоим господином, — медленно произнес я, с трудом подбирая слова так, чтобы не ударить в грязь лицом и не нарваться на мордобой, одновременно, — Мне нужно побеседовать с уважаемым дедушкой Сюнру по магическим делам. Меня уверили, что он будет рад помочь.

— Это правда! — тут же вскинулась Сюнру, когда моряк перевел на неё хмурый взгляд, — И для этого ему потребуется добраться до острова Нианатай. Я собираюсь просить Велериса взять его вместе с нами!

Наю или Иону она даже не упомянула — подумал я с неудовольствием. Не говоря уже о прочих жителях деревни, которых при следующем налете вырезали бы подчистую. Не то, чтобы я внезапно озаботился судьбой деревенских… просто я понял, почему Сюнру решила о них даже не заикаться. Шансы оказаться на борту у них равны нулю, это было ясно. С каждой секундой я мрачнел все больше и больше. Вряд ли Сюнру одобрит, если я попробую применить силу. А без неё на беседу с её знающим предком я мог не рассчитывать. Кругом засада!

Некоторое время Сунаж хмуро молчал, оглядываясь на дрейфующее в море судно, словно в поисках подсказки. Похоже, у него свербело просто от мысли, что обо мне придется упоминать начальству.

— Пусть это решает господин Роволло, — наконец, вздохнул он, — Пройдемте за мной. Нам приготовили шлюпку.

Уже спустя несколько минут, мы в компании Сунажа и ещё одного матроса, гребли в сторону корабля. Если мне не изменяет память, корабли с подобной изогнутой формой носа и кормы на Земле назывались джонками. Интересно, они изобрели какой-нибудь магический движитель уже, или полностью зависят от парусной тяги?

Когда мы преодолели уже большую часть пути, Сунаж неожиданно опомнился, оглядев невзрачный наряд Сюнру.

— Госпожа Сюнру, — пробормотал он, — Тебе же нельзя показываться перед господином Роволло в таком виде! Позор! Что скажут люди?

Синеволосая волшебница ойкнула, словно только сейчас обнаружив, что она одета в невзрачную тунику из рогожки. Скорее даже, в простую серую тряпку, обмотанную вокруг тела. Сидя в шлюпке, она была вынуждена всякий раз прижимать полы недлинного одеяния, чтобы неожиданный порыв ветра не обнажил лишнего для чужих глаз.

Сюнру густо покраснела, опустив голову. Лихорадочно сглотнув слюну, она похоже, совсем потеряла способность думать о чем-то, кроме собственного вида.

— Всё хорошо, девочка, — по-отечески успокоил её Сунаж, понимающе кивнув, — Я велю, чтобы тебя немедленно провели в каюту и дали возможность привести себя в подобающий вид.

«А твой спутник подождет» — эта фраза буквально для него напрашивалась, хотя произнес он её, лишь многозначительным взглядом мне в глаза. Между тем, мы были уже у самого корабля. Нам сбросили веревочную лестницу, по которой я начал забираться первым. Похоже, это вполне устраивало и Сунажа, и Сюнру, которую перспектива продемонстрировать кому-то содержимое собственного подола приводила в полный ужас.

Оказавшись на борту, я первым делом осмотрелся, резко набирая в легкие прохладный воздух. Тошнотворный запах прогнившего от влаги тряпья, по всей деревянной палубе. Морская соль, и смрад потных тел. Ох, как же давно я не пробовал окунуться в этот дивный мир запахов!

В горле неожиданно запершило, словно я вдохнул дым, оставшийся после взрыва петарды. В смеси с металлом, запах серы для меня давно уже имел оттенок откровенной угрозы. Я крепко невзлюбил вонь сгоревшего пороха ещё на Земле, поскольку огнестрельное оружие не ассоциировалось у меня ни с чем, кроме дырок по всему телу. Что и говорить, раз ни из чего серьезнее «Каркарыча» я ни разу не стрелял, а вот сам получал на орехи частенько. Апчхи!

Пространство вокруг меня расширилось, обрисовывая картину настоящего и прошлого. Я видел комнаты за закрытыми деревянными дверями, и обширное пространство между многочисленными переборками. Палубы следовали одна за другой, как в многоэтажном доме. Экипаж корабля составлял больше двадцати человек, но поместиться внутри могло и больше. Из трюма доносился запах удивительно свежей воды и неизвестных мне сладких фруктов. Возможно, здесь есть более совершенный магический холодильник, чем на острове?

Пока я осматривался, Сюнру успела юркнуть палубой ниже, вслед за матросом, стараясь не показываться никому на глаза. Похоже, единственное, чего она сейчас всерьез опасалась — оказаться на виду у людей в непотребном виде. Что ж. Сомневаюсь, что экипаж джонки окажется ко мне столь же гостеприимен.

Атмосфера на палубе начала накаляться ещё до того, как девушка ушла с глаз долой. На мне скрестились многочисленные недружелюбные взгляды, тем более что Сунаж по моему поводу никому и ничего прояснять не стал. Даже не обернувшись в мою сторону, он решительно двинулся в сторону носа джонки. Как я предполагал, там сейчас находился капитан корабля или тот самый Велерис, если только он не совмещал должность знатного хмыря с капитаном, в одно рыло.

Большинство людей на корабле было в возрасте от двадцати до тридцати, навскидку, хотя несколько поодаль стояли и мужики с сединой в небрежной черной щетине. Загорелые, здоровые и мускулистые, они не сильно уступали мне ростом и крепостью сложения. Похоже, Дом Роволло вел тщательнейший отбор, и на джонке царила атмосфера железной дисциплины.

Только этим я объяснял то, что никто до сих пор не попробовал со мной заговорить за жизнь, или выразить недружелюбие словесно. Хотя бы на уровне: «а ты что забыл на корабле, дикарь голожопый? А ну, свалил в ужасе!». За ту минуту, что мы недружелюбно переглядывались между собой, безоружные члены экипажа успели смотаться в трюм и вернуться с пистолетами и широкими ножами. Похоже, моя харизма на них не распространялась. Ожидаемо.

Я хотел сплюнуть от досады, и меня останавливало только то, что палубу здесь очевидно, драили беспощадно, ежедневно проверяя уровень пыли вытянутым пальцем и протирая ботинки тряпочкой. Ровные ряды подворотничков злобно зыркающих на меня моряков наводили строго на этот, единственно верный вывод.

— А почему бы и нет? — неожиданно хихикнула Нора, — Такой фортель точно заставит кого-то пойти с тобой «разбираться». Как раз успеем захватить корабль, пока Сюнру наводит марафет и смотрит новые шмотки. Бабьи сборы — гусиный век. Объяснимся с нею постфактум.

— Ты гений, Нора, — мысленно засмеялся я.

Набрав в легкие воздух, я принялся наполнять полный рот слюны так, как это может сделать только впавший в детство метаморф. В легких что-то влажно засвербело. Я громко хлюпнул носом, собирая полную горсть зеленых соплей.

И смачно харкнул, оставив громадную кляксу прямо посреди палубы.

Установившаяся на корабле пронзительная тишина была такой, что на неё можно было нанизать двухметровый люля-кебаб, не говоря уже о несколько менее рослом метаморфе. Злобно сощуренные глаза матросов вокруг меня, начали расширяться от ужаса. Бледность их лиц была такова, что за ней легко скрывалась природная смуглость кожи.

Меня хотели убить каждым фибром, каждой стрункой, привыкшей к кристальной чистоте палубы моряцкой души. Словно работая на добивание, я растянул губы в широкой белозубой улыбке во все тридцать два зуба, или сколько их там у меня было.

И начал громко набирать слюну, чтобы повторить трюк на бис.